Aurental. Volumen II: Saeculum virti et silentii

Пальцы прошли по стене, скользнули по краю стола. Шаг – один. Второй. Спина прямая, движения – текучие, словно она просто выходит в коридор подышать.

Они оба не сразу заметили. Только когда дверь закрылась.

– Паулин?

Ответа не было.

Коридор. Пустой. Запах железа. Свет – холодный.

Она шла. Неспешно. Но взгляд – как у зверя. Внутри – пульсация. Что-то царапалось под кожей, двигалось между лопаток, сползало по рёбрам.

Она свернула за угол. Там – техник. Молодой. Усталый. Несёт ящик с оборудованием.

Он не успел сказать "здравствуйте".

Её рука – на горле. Рывок. Он захрипел. Ящик упал. Металл – звонко. Глаза – в ужасе.

Она шептала что-то, но слов не было.

Просто жажда.

Просто инстинкт.

Зубы – в плоть. Гортань – хрустнула. Он дёрнулся, но слабо. Тело осело. Кровь – на полу. На её губах. На шее.

Она подняла взгляд.

Второй рабочий застыл в конце коридора.

– Не… – прошептал он. – Не надо…

Паулин смотрела на него. Молча. Всё лицо – в крови. Рука дрожит.

Но он не стал кричать.

Потому что знал: это уже не она.

Она вернулась сама.

Дверь в лабораторию отворилась медленно. Ни шума. Ни страха. Только капающая с пальцев кровь. Только шаги босых ног по линолеуму – влажный след, за которым шёл запах сырого железа.

Готье замер первым. Лирхт – позже. Они обернулись. И увидели.

Паулин стояла в проёме. На ней не было раны. Только чужая кровь. По губам, по шее, по груди. Глаза – потемневшие. В руке – что-то оторванное. Механическое. Похоже, она выдрала его из ящика техника.

Она бросила это на пол.

– Он не закричал, – сказала она. Голос – ровный. Как констатация. – Он просто… смотрел.