Фара

«Спасибо, друг мой сердечный, – сказал он искренне. – Не дал умереть от похмелья… Хотя я все ещё скорее мёртв, чем жив, в добавок и погода эта…» – Он кивнул в сторону окна, за которым моросил дождь.

Салем вышел на улицу, приоткрыв входную дверь, и подошел к своей машине, стоявшей под навесом. Мелкий дождик сеял колючую изморось, дул пронизывающий до самых костей ветер. Рэя мирно сопела в багажнике, но, почувствовав или услышав приближающиеся шаги, она залаяла, царапая перегородку когтями.

«Бестолковая твоя моська, это же я!» – крикнул Салем, открывая дверь багажника. – «Хватит распинаться, выходи, будем завтракать».

Рэя выскочила на мокрый асфальт, радостно виляя хвостом. Салем поставил миску с водой и другую – с едой. Пока собака ела, он присел за столиком на террасе под крышей и глубоко вдохнул сырой прохладный майский воздух. Его передёрнуло. Хотя погода была неприветливой, но тяжесть с головы постепенно отступала. Вдалеке глухо прогрохотал гром. Рэя насторожилась, подняла голову от миски.

«Да ладно тебе», – успокаивающе сказал Салем, поглаживая ее по мокрой спине. – «Не так страшен чёрт, как его малюют. Гром вовсе не умеет кусаться, в отличие от тебя. Он может только «лаять» вслед за молнией». – Еще один раскат, ближе. Собака заскулила, прижав уши. – «Ладно, ладно, не нервничай. Пойдём внутрь. Попрошу Льва взять тебя с собой».

Он завел собаку обратно в кафе. Лев как раз вытирал стойку.

«Лев, тут одна очень пугливая молодая особа, – Салем кивнул на Рею, которая робко жалась к его ногам, – навязалась в мою компанию и не хочет слышать никаких отговорок по поводу присутствия четырехлапых братьев наших меньших в твоём заведении. Разреши, пожалуйста, взять её в номер. Обещаю, она будет хорошо себя вести. Иначе она тут под столом дрожать будет от грома».

Лев посмотрел на собаку, потом на Салема, усмехнулся: «Ну, эту маленькую шалунью я знаю довольно давно, немало мелких бед натворила она тут. Но ладно уж, для тебя сделаю исключение. Только чтобы не гадила где попало!»

«Спасибо, дружище!» – Салем похлопал Льва по плечу. – «Я пойду еще немного покемарю, наберусь сил и в путь. Просьба до обеда не кантовать. Разбуди, если что».

Лев махнул тряпкой: «Добро! Оставлю вас наедине до отправления. А с шалуньей я как-нибудь договорюсь». – Он наклонился, протянул Рее кусочек чего-то съестного. Та осторожно взяла лакомство.

Повторно заведя будильник на телефоне, Салем поднялся в номер. Прохлада комнаты встретила его приятно. Он скинул ботинки и рухнул на кровать. Рея, особо не церемонясь, тут же запрыгнула следом, устроилась у его ног. Сначала Салем собирался прогнать беспардонную гостью, но, вспомнив, что она вчера была тщательно вымыта, а также ее страх перед грозой, позволил ей остаться. Он натянул одеяло, положил руку на теплый собачий бок. Потребовалось всего лишь несколько минут, чтобы Салем погрузился в глубокий, безмятежный сон, под мерное посапывание Реи.

Собрав оставшиеся чистые вещи, взяв с собой перекус в дорогу, Салем с Реей уже стояли на пороге мотеля. Лев вышел их проводить.

«Что ж, мой старый друг, – Салем пожал Льву руку, – пора прощаться. Время отдыха закончилось, и мне пора назад в каменные джунгли. Когда приеду – не знаю, врать не стану. Но если что – дам знать. Будем на связи».

Лев кивнул, похлопал Салема по плечу: «Смотри не задерживайся слишком. И осторожней на дороге. С такими-то вчерашними подвигами». – Он наклонился, погладил Рею по голове: «И ты, шалунья, береги дурака».

«Ладно, ладно, – усмехнулся Салем, открывая дверь машины для собаки. – Не провожай, а то разревемся. Всего!» – Он махнул рукой, сел за руль, завел двигатель. Машина тронулась, оставляя «Фару» и машущего им вслед Льва позади в серой пелене дождя.

ГЛАВА 2. Перепутье Вепсского леса

Гроза стремительно накрывала небесный каскад своим тёмным одеялом. Салем, сидя за рулем своей не новой, но безупречно ухоженной (не без его стараний) Mitsubishi Pajero Sport, оснащенной всем необходимым для экспедиций, принял решение: во что бы то ни стало скорее добраться до города. Утро уже поджимало. Он прибавил газу, машина послушно рванула вперед. Лес по обеим сторонам дороги неотступно следовал за ним, плотной стеной.

Спустился дождь. Но назвать это дождём было преуменьшением. Такого оглушительного ливня на памяти Салема не было – никогда. Вода хлестала по крыше и стеклам с такой неистовой силой, что видимость упала почти до нуля, а стеклоочистители безнадежно отставали.

"Ну и дождина, а, Рея?" – Салем едва перекрикивал грохот воды, съезжая на обочину и включая аварийку. – "Как нас угораздило с тобой вляпаться в очередную фигню? Утром я должен быть уже на работе, но такими темпами…"

Рея, свернувшись на пассажирском сиденье, лишь слабо вильнула хвостом в ответ. Если её «кожаному» нужно куда-то – это не её проблема, главное вовремя покормить и выгулять. Однако этот ливень всё же чем-то её тревожил. Она нервно облизывала нос и прижимала уши. Дождь… не прекращался! Даже ни на секунду! Уже практически час он лил всё с той же, если не с большей, силой.

"Люблю грозу в начале мая… – Салем пробормотал, глядя на сплошную водяную стену за стеклом. – Так вроде говорил один небезызвестный поэт. Только вот сейчас этот ливень ни в какое место не впёрся! Я всё понимаю: кругом болота и озёра, дожди тут не диковинка, но чтоб такие!"

Его негодование прервала молния. Она сверкнула настолько ярко и близко, что ослепила на мгновение. Спустя долю секунды на лес обрушился оглушительный, казалось, разрывающий барабанные перепонки грохот грома. Машина содрогнулась. Рея вжалась в сиденье с жалобным визгом, забилась в ногах у Салема.

"Тише, тише, девочка… – Салем автоматически погладил ее дрожащую спину, сам напряженно вглядываясь в хлябь за стеклом. – Делать нечего, кажется. Придется вернуться. Мы отъехали недалеко. Всё лучше, чем оставаться под этим гремящим водопадом посреди дороги…"

Он плавно развернул машину и медленно, напрягая глаза, будто от этого хоть что-то зависело, поехал обратно к знакомому огоньку «Фары», едва различимому сквозь пелену воды.

Дверь с колокольчиком распахнулась с грохотом, впуская Салема и мокрую Рею. Запах кофе, жареной картошки и чего-то мясного ударил в нос. За массивной дубовой стойкой возвышалась знакомая фигура Льва, протиравшего бокал.

"Лёва, друг сердечный!" – Салем скинул промокший плащ, его голос звучал с натянутой бодростью. – "Как долго мы не виделись! Похорошел! Помолодел!"

Лев медленно обернулся. В его глазах сейчас читалось скорее недоумение, чем радость.

"Слушай, Салем, – Лев поставил бокал, – мне начинает казаться, что тебя слишком много для такого маленького заведения за последние сутки… Чего вернулся? Неужто исподнее забыл?" – В его голосе сквозила привычная грубоватость, но без злобы.

"Лев, какое тебе дело до моего исподнего?! – Салем фыркнул, отряхиваясь. – А с виду приличный человек!.. Там снаружи…" – Он кивнул в сторону двери, за которой ревел ливень.

"Вижу, не слепой, – Лев махнул тряпкой в сторону окна. – Странная гроза, налетела, что с цепи сорвалась. Вон, деревьев мне наломала на заднем дворе и упёрлась, как будто баран невидимый в ворота какие."

"Да уж, дружище, со сравнениями у тебя слабовато, – Салем подошел к стойке, скинув рюкзак. – Но ты прав, действительно необычная. А как поливает! Только бы дорогу где на просеке не подмыло, а то влипну я, как мухи в мёд… Электричество есть?" – С надеждой посмотрел на горящие лампочки.

"Не переживай, – Лев ткнул большим пальцем вниз. – В подвале генератор есть, дизеля море целое. Сам понимаешь, сколько тут работяг-дальнобоев останавливается. Да и напряжно было бы, случись чего. А воз он и не там, жалобы знаешь, плодят отзывы и одну звезду в приложении…" – И Лев, уже едва сдерживая смех, расхохотался своим низким, едва срывающимся на бас баритоном.

Салем тоже невольно рассмеялся, скидывая напряжение от дороги и сюрреалистичности этого диалога. Он плюхнулся на барный стул.

Лев, домыв руки, полез в холодильник за стойкой. "Держи, принцесса, – достал он из морозилки несколько смерзшихся куриных лап, которые Рея любила больше всего на свете, и бросил их на плитку у мойки. – Это должно прибавить тебе немного храбрости. Только ешь, пожалуйста, тут, а то как попрячешь эту дрянь по всему залу, потом устану собирать."

Рея не заставила себя долго ждать. С радостным визгом она метнулась в заднюю комнату-мойку и плюхнулась брюхом на кафель, с упоением грызя лакомство.

"Беда не приходит одна…" – пробормотал Салем, достав из кармана телефон и безуспешно тыкая в экран.

"Не каркай, хватит нам и этой беды!" – Лев смотрел, как он возится.

"А я не каркаю, Лёва, я констатирую: – Салем показал ему экран. – Связи нет. От слова совсем! Ни сотовой, ни интернета."

"Не мудрено при таком-то ливне, – Лев пожал плечами, кивнув на старый телевизор на полке. – Сигналу сюда не добраться. Телек тоже вон отъехал, белый шум мне с самого утра показывает. Однако…" – Его лицо озарила мысль. – "…есть у меня один незаменимый друг, который и в снег и в дождь работает как стахановец!"

Немного порывшись в подсобке за стойкой, Лев вынес радио, не такое, как было у Салема, более новое, но тоже повидавшее на своем веку. Он аккуратно протёр его салфеткой, поставил на стойку и воткнул шнур питания в розетку. Первые несколько секунд радио было безмолвным, затем зашипело белым шумом, пародируя телевизор. Ловким движением Лев покрутил тюнеры – и сквозь треск пробился голос:

*«Уважаемые жители Ленинградской области! Объявлен красный режим опасности в связи с экстремальными погодными условиями, установившимися в нашей климатической зоне. Проблемы с сотовой связью пока решить невозможно, есть риски затоплений, оползней и падения деревьев. Телефон горячей линии МЧС – 112…»*

"Ну вот, приплыли, – Салем тяжело вздохнул, опершись локтями о стойку. – Думаю, в ближайшие пару дней путь к городу нам заказан. Да и вряд ли при таких погодных условиях большие боссы захотят по колено в грязи слоняться по объекту."

"Видишь, Салем, – Лев усмехнулся, вытирая стойку, – сама природа-мать позволила тебе ещё на пару дней погостить у старого друга."

"Да брат, – Салем драматично поднял глаза к потолку, – так обычно начинаются фильмы ужасов. Нелюдимое место, угрюмый и бородатый хозяин мотеля и нежная, хрупкая гостья, оказавшаяся по нелепому стечению обстоятельств в этом богом забытом месте…"

"Ну, в роли нежной и хрупкой гостьи я так понимаю выступаешь непосредственно ты сам?" – Лев ухмыльнулся, поднимая бровь.

"А как иначе? – Салем наигранно отвернулся. – Сейчас напоишь меня дешёвым пойлом, выкинешь парочку сальных анекдотов… А утром уйдёшь не попрощавшись. Все вы мужики одинаковые!" – Он показательно хмыкнул, задрав нос.

Лев снова расхохотался и дружески, но сильно хлопнул Салема по плечу. "Тебе бы с такими данными идти покорять Голливуд, а не по стройкам таскаться. Эх, ещё один самородок останется безвестным…"

"Одним талантом сыт не будешь, – Салем грустно улыбнулся, глядя на капли, стекающие по стеклу. – Иногда приходится поступаться принципами, отодвигать мечты в долгий ящик и усердно трудиться, зарабатывая деньги, чтобы в такие моменты, как сейчас, чувствовать себя хоть немного свободным."

"Хорошо сказано, – Лев кивнул, наливая два бокала пива. – Глубоко и по делу. В каждом из нас похоронен свой космонавт…"

"Лёва, покрути баранки, – Салем взял бокал. – Что-то мы совсем ударились в меланхолию. Давай разбавим этот дождливый гадкий день хорошей музыкой."

Лев потянулся к тюнеру радио.

И тут случилось.

Сначала стих дождь. Друзья, увлеченные разговором и попытками поймать музыку, сперва не заметили, как стихли последние капли, исчезли раскаты грома. Воцарилась гнетущая, неестественная тишина. Даже радио замолчало на полуслове.

Вдруг лампочки над стойкой вспыхнули ослепительно ярко, затрещали и погасли. Из подвала донесся яростный рев генератора, замигали тусклые, ненадежные аварийные светильники.

Земля дрогнула – не резкий толчок, а долгая, низкая волна, заставившая задребезжать стаканы на стойке и сорвать со стены старую гитару. Откуда-то издалека, но с чудовищной, всесокрушающей силой, донесся гул. Не гром, не взрыв – казалось, сама земля застонала от невыносимой боли.

Радио захлебнулось белым шумом, затем голос диктора исказился, стал металлическим, роботизированным: «…взрыв… Магеллан… реактор… критичес…» – и замолкло навсегда, сменившись пронзительным, режущим уши пиком.

За окнами на миг вспыхнуло. Не как молния – дольше, невыносимо ярко, ослепляя, выжигая сетчатку, оставляя кровавые пятна перед глазами. Потом погасло. И мертвая, абсолютная тишина сдавила уши тяжелее, чем грохот. Ни ветра, ни леса, ни капель – только бешеный стук сердца в висках да тяжелое, прерывистое дыхание Льва.

Из мойки донесся жалобный, полный животного ужаса вой Реи, разорвавший паралич. Она металась по скользкому кафелю, шерсть дыбом.

"Рея!" – Салем сорвался с табурета, поскользнулся на разлитом пиве, но удержался. Сердце колотилось где-то в горле. Собака. Нужно к собаке. Он бросился в мойку. Нашел ее прижавшейся в угол, дрожащую, с оскаленными зубами, но в глазах – чистейший, неконтролируемый ужас. "Тихо, девочка, тихо…" – присел рядом, гладя ее по вздыбленной шерсти. Его руки дрожали. Что это было? "Магеллан"… Взрыв. Не просто гроза. Чувствовал же, черт возьми, в лесу что-то не так… этот силуэт…

"ЧТО ЗА Х@#%?!" – Лев рванулся от стойки, схватив тяжелую дубовую скалку. Его лицо, освещенное мерцающим аварийным светом, было искажено яростью и страхом. Он метнулся к зашторенным окнам, но не подошел вплотную, озираясь по сторонам, дико вращая глазами. Его заведение, его мир – рухнул. Агрессия была щитом от паники. Он тряс безжизненный телефон, долбил кулаком по выключателю, пинал опрокинутое радио, все еще визжащее писком.

Салем поднял голову, все еще прижимая к себе дрожащую Рею. Его взгляд встретился со Львовым. Вопрос висел в воздухе плотнее смога: Ты видел? Слышал? Это не сон? В глазах Льва бушевал тот же немой, леденящий ужас, что сковал Салема.

"Лев…" – Салем с трудом выдавил слово, вытирая потный лоб тыльной стороной ладони. – "Это… это был не гром." Он кивнул на захлебнувшееся радио. "Взрыв…" Термоядерный двигатель…Взорвался?"

Лев осторожно раздвинул штору щелочкой, прильнул к стеклу. Его голос стал глухим, отрешенным: "Ни хрена… Темнота. Как в могиле. И тихо… Слишком тихо." Он обернулся, его лицо в мерцающем свете казалось вырезанным из камня. "Радио… Оно говорило про взрыв? Корабль? Весь мир в трубу, что ли?" Он посмотрел вокруг своего кафе. Моя "Фара…".

Салем осторожно подошел к другому окну, подтянув за ошейник притихшую, но дрожащую Рею. Заглянул. Ни огней. Ни звезд. Только непроглядная, зловещая тьма, казавшаяся осязаемой. Где-то очень далеко, на самом краю горизонта, чудилось слабое, больное, багровое зарево. Пожар? Холодный пот снова выступил на спине Салема.

Лев резко повернулся, направляясь к двери в подвал, хватая с полки мощный тактический фонарь. "Я вниз, генератор почти пустой. Надо заправлять. Без света мы как кроты.

Салем резко кивнул, отпуская Рею, но тут же схватив свой рюкзак, прислоненный у выхода. "Мой 'Винторез' в машине. И запасы. Надо принести." Он метнул взгляд на рацию, стоявшую на полке за стойкой. "Рации? У тебя есть частоты дальнобоев? Попробуем ловить, если генератор оживишь." Информация. Нужны голоса. Любые. Хоть чьи-то. Он двинулся к входной двери, проверяя запоры. "Нужно закрыть все, что можно, наглухо. Ставни, щиты.

Пока Лев скрылся в подвале (снизу доносились ругань, лязг и неравномерный рев двигателя), Салем быстро прошелся по первому этажу. Задвинул тяжелые внутренние ставни на окнах кафе (Лев, практичный, держал их на случай бурь), туже затянул засовы. Рея неотступно следовала за ним, прижимаясь к ногам, уши прижаты, хвост поджат. Ее страх был осязаем, заразителен. Она чувствует больше нас.

Подошел к крану в мойке. Крутанул. Вода хлынула сильным потоком. Пока есть надо запасать. Он начал наполнять все кастрюли, ведра, даже большой чайник, который нашел под стойкой.

Лев вылез из подвала, лицо и руки в мазуте, но аварийные лампы горели чуть ровнее и ярче. Его голос был хриплым от напряжения и копоти: "Чуть не заглох. Забился фильтр черт знает чем. Почистил. Топлива – достаточно, да плюс остатки в баке. На неделю хватит, если экономно." Он смотрел на Салема, наполняющего последнюю кастрюлю. "Вода еще есть?"

"Пока да. – Салем выключил кран. – Но кто знает, надолго ли." Он кивнул на рацию. "Попробуй. Любую частоту."

Лев покрутил ручки на рации. Тишина. Белый шум. Еще тишина. Где-то далекий, искаженный треск – ни слова не разобрать. Он выругался сквозь зубы. "Глухо. Как в танке."

Они стояли посреди кафе, освещенные неровным светом аварийных ламп. Опрокинутые стулья, разбитые стаканы, лужи. Генератор хрипел в подвале. Рея села у ног Салема, уткнувшись мордой ему в голень, но уже не дрожала так сильно. Тишина за окнами была пугающей, не природной. Как после взрыва. Только взрыв, понял Салем с леденящей ясностью, был глобальным.

Лев сжал кулаки, глядя на запертую дверь. "Поехали. В город. Сейчас. Надо узнать… " В его голосе звучала отчаянная решимость, отказ верить в масштаб катастрофы. Ему нужно было действие, движение, даже бессмысленное.

Салем резко шагнул к нему, перебивая: "Куда, Лев? Посмотри!" Он махнул рукой в сторону зашторенного окна. " Вспомни этот гул. Этот свет. Радио молчит. Рации молчат. А если там…" он сделал паузу, подбирая слова, "…радиация? Химия? Паника? Толпы? А мы…слепые и глухие."

Он подошел ближе, положил руку на массивное плечо друга. "Фара" – крепкое здание. Камень, кирпич. У нас здесь: стены, крыша. Еды и воды в достатке. Он посмотрел Льву прямо в глаза. "Мы знаем это место. Здесь мы можем оценить. Дождаться утра. Увидеть… что там." Увидеть новый ад, – мрачно добавил он про себя.

Лев замер. Адреналин, подпитывавший его ярость, схлынул. Его могучие плечи слегка поникли. В глазах мелькнуло отчаяние, быстро подавленное усталой решимостью. Он тяжело вздохнул.

"Ладно… – прохрипел он тихо. – Ладно, черт возьми. Остаемся. До утра." Он кивнул на запасы воды. "Умно. Надо и еду проверить. Холодильники…" он махнул рукой в сторону кухни, "…отключаю, оставляю только лари. Все, что может испортиться – в него. Съедим, что в морозилку не влезет."

"Договорились. – Салем взял рацию. – Я подежурю у окон. Ты выходи, как закончишь с продуктами, одному как то не по себе…"

Лев кивнул, уже двигаясь к кладовой. "И захвати пива… холодного. Заслужили, черт побери." Попытка шутки прозвучала плоской, но в ней была тень прежнего Льва.

Салем устроился у окна с лучшим обзором на дорогу (сквозь щель в ставне), поставив рацию рядом. Винтовка "Винторез" лежала там, в темноте и это заставляло его чувствовать себя более уязвимым. Рея улеглась у его ног, положив морду на лапы, но уши ее были напряжены, как локаторы. Он выставил рацию на частоту МЧС, потом на общий канал дальнобойщиков. Тишина. Лишь редкие, бессмысленные щелчки и потрескивания прорывались сквозь белый шум, словно последние судороги умирающего мира.

Он вслушивался. Не в эфир. В тишину за ставнями. Ни ветра. Ни капель. Ни шороха листьев. Ни крика птицы. Абсолютная, гнетущая тишина. Лишь неровное урчание генератора снизу да собственное дыхание. Как в вакууме. Или в гробу. Вспышка перед глазами – тот силуэт в лесу. Ледяной холод пробежал по спине. Это было предупреждение? Или… первая ласточка?

Лев принес четыре банки пива и тарелку с нарезанной колбасой и сыром. Молча протянул одну Салему. Они сидели в полутьме, прислушиваясь к мертвой тишине мира за стенами, к хриплому дыханию генератора – их нового, ненадежного сердца.

"Дождь… – тихо проговорил Салем, глядя в щель ставни в черную пустоту. – …если пойдет дождь…"

"…то будет первый барометр нашего нового, еб@ного мира, – мрачно отхлебнул Лев. – Ешь, Салем. Завтра… завтра будет долгим."

Рея тихо вздохнула. Генератор надсадно кашлянул в подвале. А тишина снаружи давила все сильнее, густая, тяжелая, бесконечная. Ночь только начиналась.

Они стояли у задней двери кафе, ведущей во внутренний двор мотеля. Тишина все еще висела тяжелым покрывалом, нарушаемая лишь их дыханием да тихим рычанием Реи, уставившейся в щель под воротами. Серый, безжизненный свет едва начинал пробиваться сквозь плотную пелену облаков.

"Черт, Лев! – Салем внезапно хлопнул себя по лбу. – Ружье! Твоё ружьё!"

Лев остановился, обернулся. В его глазах мелькнуло понимание, затем решимость. "Верно… Старая добрая 'Вепрятка' в сейфе, под стойкой. Сейф-то откроется?" Генератор работал, электроника сейфа должна жить. Он быстро подошел к массивному, вросшему в пол сейфу возле барной стойки, ввел код. Звук щелчков, тяжелая дверь отворилась. "Вот она, красавица." Лев вынул хорошо сохранившийся, но явно не новый карабин ' Вепрь' (12 калибр). Рядом лежали коробки с патронами (картечь и пули), масленка, шомпол, чистящие принадлежности. "Твой 'подарок' на прошлый Новый год – тоже тут." Он указал на аккуратный набор для чистки и регулировки, подаренный Салемом. "И патроны к твоему 'Винторезу' – сохранил как ты просил."

Салем кивнул с одобрением, беря коробки с патронами 9x39 мм. "Умница. Первое дело на заре – задний двор. Надо загнать 'Паджеро' во двор, за ворота. Будет дополнительная стенка. И все припасы из машины – сюда. Всё: аптечка, инструмент, еда, вода из багажника… Всё, что может пригодиться." Мобильное укрытие, баррикада и склад в одном.

Лев взглянул на запертые ставни. "Двор… Там же бардак после грозы. Деревья повалены, ветки…"

Салем уже осматривал карабин Льва, проверяя, не забит ли ствол, чисто ли в патроннике. Действия были уверенными, машинальными. "Значит, расчистим. Машина во дворе – это дополнительная защита. И припасы должны быть под рукой, а не в железном ящике на дороге."

Лев щелкнул затвором, заряжая ружье. Звук прозвучал громко в тишине. "Понял. Как рассветет – действуем. Я с 'Вепряткой' прикрою, пока ты машину загоняешь. "

Салем твердо кивнул.

"Я готов. Рея – ждать." Собака послушно села, не сводя глаз с ворот. Лев осторожно отодвинул тяжелый засов и приоткрыл массивную деревянную дверь ровно настолько, чтобы выглянуть.

Салем оценил обстановку во дворе. "Как и думал… Поваленные ветки, часть забора обвалилась. Но проезд к воротам… вон там, между елями – более-менее свободен." Он указал. "Я пойду вперед, расчищу дорогу для машины. Ты – здесь, у двери, прикрываешь. Рея – охранять."

Лев кивнул, прицел его карабина скользил по заваленному ветками двору, замершим кустам сирени, темному проему ворот. "Валяй. Быстро и тихо."

Салем, согнувшись, выскользнул наружу. Холодный, сырой воздух обжег легкие. Он быстро добрался до "Паджеро", стоявшего у переднего крыльца. Открыл багажник – там, среди ящиков с припасами, лежал тяжелый монтажный лом. Захватив его, он двинулся к намеченному проходу. Работа была грязной и нервной: каждый хруст ветки под ногами, каждый скрежет лома о камень казался оглушительно громким в мертвой тишине. Рея тихо рычала у двери, ее взгляд метался по периметру. Лев стоял как скала, ружье наперевес, его глаза, привыкшие к лесным просторам, сканировали каждую тень, каждое движение ветки в странном, почти безветренном воздухе.

Через десять минут напряженной работы узкий, но проходимый коридор к воротам был расчищен. Салем вернулся к машине, завел ее (звук мотора резанул по тишине, как ножом). Медленно, буквально сантиметр за сантиметром, он провел "Паджеро" через двор, аккуратно объезжая крупные ветки, и поставил ее задним бампером к воротам, создавая дополнительный барьер. Заглушил двигатель. Тишина снова сомкнулась, еще более зловещей после рокота мотора.

"Готово. – Салем вылез из машины, кивнул Льву. – Теперь разгрузка. Всё под крышу."

Лев расслабил хватку на ружье, но не опустил его. "Пошли. Я прикрываю, ты заноси."

Работа закипела. Ящики с консервами, бутыли с водой, канистры с бензином (запасная), аптечка, патроны, инструменты, спальные мешки, "тревожная коробка" Салема – все переносилось внутрь кафе и складывалось в углу за стойкой, под пристальным взглядом Льва, который лишь на минуту отлучался, чтобы запереть заднюю дверь после последней ходки. Рея бегала вдоль забора, настороженно обнюхивая воздух, но, к их облегчению, не подавала тревожных сигналов.

Салем поставил последнюю канистру с водой, вытер пот со лба. Глядя на груду припасов, он пробормотал: "Теперь хоть осаду держать можно… какое-то время." Он потрогал ствол своего "Винтореза", испачканный грязью и хвоей. "Чистка. Пора заняться делом. А то заклинит в самый неподходящий момент." Он взял набор Льва, достав масло и ветошь.

Лев уже разбирал свой "Вепрь" на знакомом куске брезента. "Именно. Чистота, смазка, проверка. Потом завтрак. А потом… посмотрим, что этот день нам готовит." Он бросил взгляд на запертые ворота, за которыми лежал уже незнакомый, пугающий мир. Но теперь у них баррикада, полный комплект оружия под рукой, припасы внутри крепких стен и верный пес на страже. Это было немного. Но это была точка опоры. Первая линия обороны готова, – подумал он, методично проводя шомполом по каналу ствола. Теперь можно подумать о том, что делать дальше.