Квест по миру Дракулы

– Что? – громко спросил у него Дракула. – Хочешь взять Сибиу?

– Хочу, – так же громко ответил Петру. – Но он нам не по зубам.

– Верно, – ответил Дракула. – Но мы у немцев всё равно возьмём достаточно… и не только у них.

Кажется, на последних словах Молдовен тронул Дракулу за локоть. Дескать, не горячись.

Андрею даже показалось, что Дракула проболтался о чём-то важном, когда бросил фразу «не только у немцев». Но Петру по поводу этой догадки только пожал плечами:

«Князь Влад ничего особенного не сказал. Мало ли у нас походов будет – он их имел в виду».

* * *

Дневной отдых закончился, войско продолжало путь. Дорога повернула в сторону от города – направо, на восток. Приближался вечер. Солнце светило в затылок. Оно не припекало, погода была комфортная, однако Петру теперь шёл не так бодро. Явно устал: голова у него хоть и не болела, зато была тяжёлая, как если бы он всю ночь сидел за компом и не выспался.

«Попросись на обозную телегу сесть, – предлагал Андрей. – Тебе разрешат».

«Не хочу», – упрямо отвечал Петру.

Тем временем армия прошла по дороге между низких лесистых холмов и выбралась на новую равнину, а впереди замаячила деревня. Белые домики с черепичными крышами, подсвеченные лучами предзакатного солнца, было видно издалека.

Конечно, деревни встречались по пути и раньше, но они находились далеко от той дороги, по которой следовало войско. Дракула не терял на них время. А эта деревня располагалась прямо по ходу движения и, значит, её точно ждало разграбление.

Петру, сообразив это, сразу ожил, но не успел толком обрадоваться, потому что к нему подошёл Мане и сказал:

– На дневном привале, пока тебя не было, мне приказ передали на счёт деревни, которая впереди. Нашему десятку в ней пошарить не доведётся. Мы среди тех, кому приказано обоз охранять. А то мало ли. Дорога через деревню одна, причём узкая. Как бы не встретить засаду.

«Хоть бы никакой засады», – подумал Андрей. Ему не нравилась перспектива, что опять придётся драться.

По мере приближения к деревне он всё больше нервничал, а новых нервяков добавил тревожный звон колокола, разносившийся по округе. Без всяких пояснений стало ясно, что это звонят на колокольне деревенской церкви, предупреждая о подходе вражеской армии.

Войско, повинуясь приказам начальников, начало перестраиваться. Головная часть ускоренным маршем двинулась вперёд – к деревне, а остальная часть двинулась назад – к обозу. В итоге, когда обоз въехал в деревню, справа и слева цепочкой шли воины, держа наготове щиты и внимательно глядя по сторонам.

Вдоль правой обочины, где шёл Петру, поначалу не было домов – рядом с дорогой тянулся овраг. А слева, вдоль другой обочины, стояли каменные дома странной архитектуры. Андрей такого раньше не видел.

Фасад и ограда, отделявшая двор от улицы, казались единой стеной. В этой стене – два-три окна и огромные деревянные ворота. Где кончается дом и начинается ограда, можно было понять только по очертаниям крыши. Выглядело внушительно. Однако все ворота стояли открытыми или даже взломанными, показывая, что от вражеской армии дом-крепость не защищает.

Тревожный звон колокола с каждым шагом становился громче. Но для кого он предназначался, Андрей не очень понял, ведь деревня оказалась пустой, покинутой.

«А где жители?» – спросил он у Петру.

«В церкви заперлись вместе с самым ценным добром, – ответил тот. – Они всегда так делают».

Слева от дороги над крышами домов возвышался холм, поросший безлистым кустарником. Когда обоз ещё немного продвинулся вперёд, показалась лысая макушка холма, на которой стояла маленькая крепость с несколькими приземистыми четырёхугольными башнями из серого камня.

Посередине крепости была ещё одна башня – оштукатуренная и поэтому белая. Стрельчатые окна и высокая четырёхскатная крыша со шпилем вызывали ассоциации со сказочным замком.

«Ух ты! У них здесь замок есть!» – подумал Андрей.

«Это не замок. Это церковь», – пояснил Петру.

«Где церковь?» – не понял Андрей.

«На холме. Вон же колокольня торчит», – Петру посмотрел прямо на «сказочную» башню со стрельчатыми окнами и шпилем.

«Это церковь? Ясно».

«Немцы вокруг своих церквей всегда строят крепостные стены, – продолжал пояснять Петру. – В каждой деревне так. Когда кто-то приходит грабить, жители хватают самое ценное и запираются в укреплённой церкви».

«То есть все жители сейчас там? В крепости на холме?»

«Да, в укреплённой церкви».

«А колокольный звон тогда для кого?»

«Для соседей. Они соседние селения так предупреждают, чтобы тоже спрятались на всякий случай».

«То есть все жители деревни сейчас в крепости и смотрят на нас через бойницы?»

«Наверное».

Андрей опять заволновался:

«А если нас начнут из луков или арбалетов обстреливать?»

Петру быстро подсчитал в уме.

«Не начнут. Не достанут они нас. От дороги до вершины холма – полтора полёта стрелы, не меньше. А может, два. Так что местным остаётся только Богу молиться и пережидать. Или обороняться, если князь Влад прикажет нам эту крепость взять».

С правой стороны дороги теперь тоже тянулись деревенские дома, поэтому Петру перестал отвлекаться на разговоры. Он внимательно смотрел в каждое окно и через проёмы открытых ворот заглядывал в опустевшие дворы.

Вдруг в одном из дворов что-то мелькнуло.

– Эй, кто там? – крикнул Петру.

Никто не отозвался.

– Пойду проверю, – сказал Петру своим товарищам. Мане не возражал. Лишь нытик Йон заметил:

– Там кто-нибудь из наших.

– А чего он не отзывается? – спросил Петру, положил свой щит на телегу и, заранее вынимая меч из ножен, зашёл во двор.

Обоз не стал ждать, чем кончится проверка, и двинулся дальше.

«Может, нафиг? – спросил Андрей. – Пойдём обратно, а?»

«Тихо», – огрызнулся Петру. Совсем как прошлой ночью. Перед тем, как получить удар по голове.

Андрей опять занервничал. Да, Петру ещё с утра успел раздобыть себе новый шлем, а перед входом в деревню надел его, тщательно затянув ремень под подбородком. Ну и что? Прошлой ночью Петру тоже успел надеть шлем и был начеку, а в итоге Андрею пришлось самому разбираться.

«Может, пойдём отсюда?» – снова спросил он.

«Нет», – коротко ответил Петру, поэтому Андрей почувствовал себя, как в фильме ужасов, когда точно известно, куда ходить не надо, но персонаж именно туда и идёт. А ты – просто зритель и влиять на сюжет не можешь.

Обстановка во дворе как нарочно нагнетала атмосферу: везде следы разгрома и безлюдье. И тихо, как на кладбище. Даже собака не лаяла – собачий домик был пустой. Рядом валялась цепь. Очевидно, хозяева перед уходом отвязали пса, и теперь в этом покинутом тихом месте все шорохи звучали подозрительно.

Слева зловеще заскрипела распахнутая дверь в дом. Она болтаясь туда-сюда от ветра. Петру взглянул на неё, а затем – куда-то вниз, в пыль перед крыльцом, где было множество следов.

Андрей ничего особенного там не увидел, но Петру заметил один чёткий и глубокий след, направленный в сторону от дома. Затем заметил ещё один такой же чёткий след на метр дальше. И ещё. Очевидно, кто-то бежал от крыльца широкими шагами через двор.

«Йон прав. Это кто-нибудь из ваших. Пойдём отсюда», – Андрей снова попробовал повлиять на ход событий в этом ужастике, но не получилось. Петру, изучив следы, перевёл взгляд направо, на большой дощатый сарай с тремя низкими дверями.

Возле дверей никаких следов не нашлось. Там валялось слишком много мусора: ошмётки сена, тряпка, сломанные палки, опрокинутое ведро, доска.

Две из трёх дверей сарая стояли приоткрытыми, и Петру кончиком меча заставил распахнуться первую приоткрытую дверь.

Она распахнулась легко, а затем гулко стукнула о деревянную стену сарая. Петру сразу отскочил, но за дверью никого не оказалось. Там была комнатка, запорошенная белым птичьим пухом.

Пара пушинок, подхваченная ветерком, взлетела, как в замедленной съёмке, а Андрей подумал: «В ужастиках всегда так за минуту до нападения на героев. Типа контраст. Всё медленно, медленно и… экшен: крик, беготня, кровища, расчленёнка». Однако хотелось надеяться, что события будут развиваться по законам реальной жизни, то есть Петру просто никого здесь не найдёт.

За второй приоткрытой дверью обнаружилось большое помещение. Пол устилала солома, стояли пустые долблёные кормушки на ножках. И воняло чем-то. Наверное, навозом.

Петру опять не зашёл внутрь. Осмотрел два дальних угла, а затем, даже не переступив порог, аккуратно заглянул в один из ближних – тот, что слева от двери.

За спиной послышался шорох. Петру крутанулся, выставляя меч вперёд, но увидел в оставшемся непроверенном углу только пёструю курицу. Она недовольно закудахтала и побежала от незнакомого человека в дальний угол, спряталась за деревянной лопатой, стоявшей у стены.

Оставалась третья дверь, закрытая. Петру поддел её кончиком меча, но она не поддалась.

«Её кто-то держит с той стороны?» – с подозрением спросил Андрей.

«Или она туго открывается», – с показным спокойствием возразил Петру. Он с силой дёрнул за ручку и отскочил на всякий случай… Не зря. Перед носом просвистело лезвие тесака для разделки мяса.

Андрей даже увидел потёки ржавчины на лезвии, а из двери вдруг выскочил кто-то белобрысый, растрёпанный, весь в сухих травинках. «Маньяк?» – мелькнула мысль. Ведь психи-убийцы из ужастиков обычно растрёпанные и неопрятные.

«А-а-а-а!» – заорал Андрей.

Петру встретился глазами с нападавшим. Это оказался какой-то парень лет двадцати.

– Эй… – произнёс Петру, но парень не стал слушать, ринулся вперёд, размахивая перед собой тесаком.

«Валим отсюда! Пожалуйста! А-а-а-а-а-а!» – орал Андрей, но Петру не собирался никуда бежать, лишь уклонялся от тесака.

Движения были чёткие, отработанные, ведь Петру когда-то проходил военную подготовку. Но Андрей орал уже матом, ведь если бы Петру запнулся за какой-нибудь мусор, который валялся под ногами, то всё.

Сам Петру, несмотря на мелькающий перед ним тесак и орущего в голове попаданца, сохранял спокойствие. Он прикинул, что тесак хоть и большой, но гораздо короче меча. Это преимущество. Главное, чтобы лезвие тесака и лезвие меча не встретились, ведь тогда меч мог сломаться.

Петру, перемещаясь вокруг своего противника, пытался задеть его по руке или по ноге кончиком своего оружия. Один раз задел левую руку чуть ниже локтя, но только порезал. Эффект нулевой.

Опять взмах тесака по горизонтальной дуге, но теперь Петру, улучив момент, сделал выпад, как мушкетёр, выставив вперёд руку с мечом и опираясь на согнутую в колене правую ногу. Порезал противнику левое плечо, но неглубоко.

«Маньяк» злорадно улыбнулся, примерился, снова взмахнул тесаком. Петру увернулся и сделал новый выпад… или не выпад: почти упал ничком, так что колено правой ноги прижалось к груди, а левая рука упёрлась ладонью в землю, помогая сохранить равновесие. Правая рука при этом ушла вперёд так далеко, что острие меча не просто достало до левого бедра противника, а вошло глубоко.

Противник взвыл и как будто стал вдвое ниже ростом – от резкой боли он сел. И вдруг из двери, откуда парень с тесаком недавно появился, выскочила светловолосая девушка, такая же растрёпанная, вся в ошмётках сена. Она пронзительно завизжала, подбежала к парню и плюхнулась на колени рядом с ним. Что-то тараторя, девушка пыталась зажать его рану, но только вымазала руку. Кровь сочилась между пальцами.

Парень продолжал размахивать впереди себя тесаком, а Петру просто остановился на безопасном расстоянии. Опустив меч, он спокойно ждал, когда обездвиженный противник совсем выдохнется.

Только теперь Андрей заметил, что с улицы примчались другие воины. Наверно, услышали визг девушки или увидели во дворе странное мельтешение, захотели помочь, но помощь не понадобилась.

– Вот, – сказал им Петру. – Немцев нашёл.

Он обратился к парню уже по-немецки:

– Ты что здесь делаешь? Почему не в церкви?

Парень положил тесак перед собой и угрюмо отвечал:

– Мы в лесу были неподалёку. Колокол не сразу услышали. А когда прибежали, уже поздно было. Вы в деревню вошли. Мы спрятались в сарае.

В этом коротком рассказе звучала очень явная досада на стечение обстоятельств. Парень перестал казаться Андрею маньяком. Страх прошёл. Захотелось даже поиздеваться, поэтому сам собой напрашивался вопрос: «Интересно, а что они в лесу делали, если колокол не услышали?» Правда, в следующее мгновение Андрей почувствовал себя идиотом. Ну а чем могут заниматься парень с девушкой в лесу?!

Петру только хмыкнул, услышав этот внутренний монолог, а затем пересказал товарищам слова немца. Те понимающе загоготали. Они сразу сообразили, чем занимался парень с девушкой в лесу.

Через минуту явился Мане со своим десятком. Они не успели далеко уйти, ведь с того момента, как Петру отправился проверить двор, прошло очень мало времени.

Секунд пять Мане смотрел на парня и девушку, теперь рыдающую, а затем сказал:

– На немецкую засаду это не похоже, но всё равно надо князю доложить.

«Петру, – попросил Андрей, когда они вышли со двора на улицу, – давай ты не будешь всюду вот так лезть. Тебя же убьют очень быстро».

«А чего ты испугался? – не понимал Петру. – Вчера ночью троих не испугался, а сегодня из-за одного дурака бежать хотел».

«Вчера ночью у меня не было выбора. А сегодня я тебе с самого начала говорил, что не надо идти во двор. Чего ты туда полез? Перед Дракулой выслужиться хочешь?»

«Хочу, – просто ответил Петру и добавил. – Только он Дракул, а не Дракула. Я же тебе говорил, что Дракулой его немцы зовут».

* * *

Дракула, всё так же на чёрном коне, вместе со своей небольшой свитой находился на деревенской площади. Эта площадь имела форму треугольника, где от каждого угла тянулась улица. Дракула остановился чётко посередине. Он беседовал с Молдовеном, и они оба время от времени смотрели на лысую вершину холма, то есть на укреплённую церковь.

На движущийся мимо обоз они внимания не обращали. Пожалуй, только Штефан посматривал в сторону телег и неодобрительно качал головой, когда воины Дракулы кидали на ту или другую телегу очередной мешок, в котором, конечно, находилось награбленное.

Когда Мане и его люди приволокли раненого парня и рыдающую девушку на площадь, Дракула поначалу не обратил на этих пленников никакого внимания. Или сделал вид, что не обратил.

– Э! Опять вы! – воскликнул Дракула, потому что он сразу узнал десяток «молодцов», которые прошлой ночью охраняли стадо овец, а утром были свидетелями на допросе.

Мане с поклоном доложил:

– Государь, мы этих, – он указал на пленников, – в деревне нашли. Что велишь с ними делать?

– Кто их нашёл? – спросил Дракула и оглядел всё собрание своим фирменным проницательным взглядом.

– Я, – не без гордости ответил Петру.

– Рассказывай, как было, – с лёгкой улыбкой велел Дракула. Но смотрел так же проницательно.

Петру коротко рассказал, а Дракула по окончании рассказа улыбнулся шире и спросил:

– Значит, ты их язык знаешь?

– Знаю, государь. Я же в Трансильвании жил с родителями много лет. А вокруг нашей православной общины все деревни были немецкие. Вот я и выучил.

– Тогда спроси этого немца, что же он в лесу не остался. Пересидел бы с подругой там.

Петру спросил, а немец даже удивился:

– Но ведь колокол же звонил.

Петру перевёл ответ, а Дракула воскликнул:

– Вот он – хвалёный немецкий порядок! Колокол звонит – беги туда, откуда звон. А своей головы, чтобы подумать, как будто и нет.

Петру перевёл пленникам слова Дракулы, но молодой немец явно продолжал думать, что всё сделал правильно. Девушка вообще ни о чём не думала. Она плакала, размазывая чужую кровь по своему лицу и даже не замечая.

– Что же с этим дураком делать? – спросил Дракула, обращаясь не то к самому себе, не то к окружающим.

Поскольку было непонятно, кого он спрашивает, все вокруг молчали.

– На кол его сажать – долго, – продолжал рассуждать Дракула. – Надо решить дело быстрее. – Проницательный взгляд князя остановился на лице Петру: – А может, добьёшь этого дурака, раз ты его ранил? Но я тебе не приказываю – только предлагаю, а решение за тобой.

Петру смутился ещё в тот момент, когда князь на него посмотрел. А после вопроса опустил взгляд.

Андрей, помня утренний допрос, решил не лезть с советами. «Всё равно меня не слушают». Казалось, что Петру сейчас согласится добить, но вдруг прозвучало:

– Нет, государь. Если выбор за мной, то нет.

– Отчего же нет? – спросил Дракула с явным интересом и даже повернул своего коня так, чтобы конская голова не мешала смотреть на собеседника.

Петру пояснил:

– Одно дело, когда мы с ним во дворе дрались. Если б я его тогда убил, значит, так тому и быть. А теперь он побеждён и безоружен.

– А если мы ему тесак вернём? – спросил Дракула.

– Всё равно нет.

– Отчего же?

– Немец всё равно слабее, потому что ранен.

Андрей думал, что Дракула рассердится, но Дракула заулыбался совсем широко и обернулся к Молдовену:

– Слышал, Молдовен? Хороший ответ!

Петру не очень понял, за что князь хвалит, поэтому Дракула решил пояснить:

– Знаешь, чем отличается разбойничья шайка от войска?

– Строем не умеют ходить? – предположил Петру.

– Нет, – ответил Дракула. – Даже у разбойников, когда они куда-нибудь идут или едут, всегда есть свой порядок, кто за кем.

Петру высказал новое предположение:

– У них начальники не такие умные, как командиры в войске?

– Нет, – Дракула покачал головой. – Бывает, что в шайке атаман поумнее иных военачальников.

«Опять шоу для своих», – решил Андрей. Ведь многие воины на площади, которые только что кидали мешки с награбленным на возы, теперь собрались полукольцом вокруг Дракулы и слушали.

– Разбойники нападают лишь на тех, кто слабее, – продолжал Дракула. – А войско вступает в бой с равным или с более сильным противником. Если же видит, что противник слаб, то даёт ему уйти. Нет никакой славы в том, чтобы победить слабого.

Чем больше собиралась толпа, тем больше она вдохновляла Дракулу на то, чтобы рассуждать вслух:

– Вот, к примеру, турки. Они же все разбойники, потому что нападают только на тех, кто слабее. Несколько лет назад они завоевали православный Константинополь и с тех пор раздуваются от гордости. Дескать, захватили великий город. Но защитников у этого города было в десять раз меньше, чем воинов в турецком войске. Разве это славная победа? И в прочих битвах турки стараются брать числом, а если видят, что числом не превосходят, то стремятся от битвы уклониться.

Слушатели понятливо кивали и даже бормотали:

– Вон оно как…

Дракула, проницательно оглядев всех присутствующих, указал на смущенного Петру:

– Этот воин своим ответом сейчас доказал, что мы – не разбойники. Он отказался добивать раненого! Отказался поднять меч на слабого!

Петру смутился ещё сильнее. Служить примером для всех ему было непривычно, а Дракула снова начал рассуждать вслух:

– Немцы называют нас разбойниками, но ошибаются. Мы на слабых не нападаем. А если и берём что без спросу, то только то, что немцы нам сами задолжали.

– Верно… Верно! – загудели воины вокруг. – Верно!!!

– Верно, – вместе со всеми сказал Петру.

– Мы не разбойники, – повторил Дракула. – И вон ту крепость, – он указал на укреплённую церковь на холме, – брать не будем. Слишком лёгкая для нас добыча. Стены в полтора человеческих роста. Мы же их сходу перепрыгнем!

Воины одобрительно засмеялись.

– Этого, – Дракула указал на раненого немца, – посадите где-нибудь поудобнее. Когда мы уйдём, его свои заберут. Кровью истечь не успеет. А эту, – он указал на плачущую девушку, – вообще задерживать не станем. Пусть сейчас же идёт в крепость.

Петру тронул девушку за плечо и два раза повторил ей слова Дракулы. На второй раз немка поняла и тут же припустилась бегом через площадь, а ещё через несколько минут стало видно, как светловолосая фигурка взбирается по склону холма, направляясь к укреплённой церкви.

Открылись ли ворота в одной из крепостных башен, Андрей не видел – отвлёкся, как и Петру, потому что перед Дракулой остановился некий всадник и с поклоном произнёс:

– Государь, дозволь мне обратиться к начальнику твоей конницы и доложить ему, что повеление, которое он дал, исполнено.

– Какое повеление? – спросил Дракула, переглянувшись с Молдовеном, ведь Молдовен и был начальником конницы.

Всадник отвечал:

– Мы нашли, где здешние немцы спрятали своих овец. Сегодня на ужин для войска опять баранины вдоволь.

– Очень хорошо, – сказал Дракула, а затем задумчиво оглядел деревню. – Этот тревожный колокол всё никак не замолчит. Но дальние селения вряд ли его слышат.

Зрители, которые собрались посмотреть «шоу», по-прежнему стояли полукругом, не разошлись. Дракула, оглядев их всех, громко произнёс:

– Давайте поможем немцам известить соседей об опасности. Колокол не всем слышен, а вот дым виден далеко. Пройдите по дворам и подпалите там всё сено, которое найдёте. К тому же у здешних немцев больше нет овец. Так зачем им сено?

…Когда хвост обоза покидал деревню, над крышами уже вздымались тучи чёрного дыма. Выглядело трешово, но Андрей точно знал, что никто из жителей разорённой деревни не погиб, ведь все заперлись в укреплённой церкви, которую Дракула приказал не трогать. И с голоду эти немцы не умрут, потому что самое ценное добро осталось при них: смогут купить еду. Получалось, что их ограбили не так сильно.

«Они, между прочим, сами предложили, чтобы мы их пограбили», – вдруг встрял Петру, услышав мысли Андрея.

«Сами предложили? Как это?»

Петру улыбнулся и пояснил: «На площади на одном из домов была надпись: «Добро пожаловать в Кастенхольц. Здесь вы можете найти еду и питьё, сколько душе угодно». Вот наше войско пошарило по деревне и нашло. Ребята из нашей сотни нам на телегу накидали в мешках колбасу, хлебы свежие, сыр… Не чуешь?»

Андрей только теперь заметил, что от телеги, которую Петру назвал «наша» и по-прежнему охранял от возможной засады, исходит запах, как в супермаркете. А ещё вспомнилось, что Петру на площади, слушая речь Дракулы, действительно обратил внимание на надпись, сделанную на стене местного трактира красивыми чёрными буквами. Но тогда хозяин тела не стал переводить её с немецкого языка, поэтому для Андрея чёрные буквы перестали быть просто буквами только сейчас.

«А почему ты Дракуле надпись не показал? – спросил попаданец. – Он бы оценил».

«Не знаю. Не решился».

«А как же ты выслуживаться собрался?»

«Как-нибудь».

«Нет, это так не работает, – возразил Андрей. – Начальство скромных не любит. Надо наоборот себя вести – почти нагло. Я, когда в районной газете работал, это хорошо понял».

«Где работал?»

«Не важно. Короче, я знаю, как надо с начальством себя вести, чтобы заметили. Перенимай опыт, пока я здесь… А ещё надо понимать, что начальству нужно в конечном итоге, и как-то помогать в достижении цели. Тогда начальство решит, что ты ценный кадр. Но тут я тебе подсказать ничего не могу, потому что я сам не понимаю, что Дракуле надо».

Андрей опять задумался о том, что произошло в деревне. Как и в случае с девятью посаженным на кол немцами, ситуация выглядела странно. «Конечно, – думал Андрей, – немцы будут рассказывать, что Дракула оставил на месте деревни одни развалины. И обязательно скажут, что он истребил всех жителей, от которых остался один пепел». А Дракула на самом деле никого не истребил, но наверняка хотел, чтобы рассказчики сгущали краски. Так же, как в случае с казнью девятерых немцев, когда место казни будто нарочно сделали похожим на место расправы над сотнями людей.

«Зачем Дракуле это всё надо? Нафига ему такая слава?» – спрашивал Андрей, а Петру невозмутимо отвечал:

«Чтоб немцы боялись. Они – враги, они должны бояться».

Глава 5. Ночной разговор

Эпизод ВА-007. Установка программы

В этот раз Мане и его люди, в том числе Петру, поставили палатку ближе к центру лагеря. Сторожить овец никто не поручал, и Петру был очень этому рад, потому что дико устал. От усталости даже голова заболела, и в итоге он не спорил, а только кивнул, когда Мане сказал:

– Вижу, что минувшая ночь для тебя бесследно не прошла. Лезь в палатку и спи. К ужину разбудим.

Петру залез в палатку, снял шлем, кирасу и сразу отрубился, как только прилёг на овечью шкуру. А вот Андрею спать не хотелось. К тому же, когда хозяин тела уснул, головная боль, которую Андрей вынужденно ощущал, начала утихать.

Вроде, при сотрясении мозга так и бывает. При физических нагрузках (а отшагать тридцать километров за день – это нагрузка!) повышается давление и голова болит. А если активность снижается, то давление тоже снижается и голова болеть перестаёт.