Полная версия
Квест по миру Дракулы
…В кармане снова завибрировал телефон, заставив вздрогнуть. На этот раз сообщение от Оли было написано обычными буквами, не капсом. Всего одно слово: «Извини». И грустный смайлик. Значит, переписку снова вела она, а не её парень.
«Всё норм», – ответил Андрей и поставил улыбающийся смайлик.
Оля вышла из чата, а Андрей, выждав полчаса, отправился к метро – обходным маршрутом, чтобы не столкнуться с Вовкой. Однако ехать надо было не в общагу, ведь на сегодня планировалось ещё одно дело.
Андрей, обучаясь на журфаке, считал, что надо как можно раньше начать работать в студенческих СМИ, чтобы портфолио обновлялось, а навыки профессии не терялись. Но в газету «Репортёр», которую выпускали на факультете, студентов брали только со второго курса. Это было досадно. И всё-таки Андрей не успокоился и в итоге прибился к редакции сайта факультета.
Чтобы стать там своим, оказалось достаточно на лекциях по Основам журналистики сидеть в первом ряду, задавать преподу небанальные вопросы и по-всякому показывать интерес. На семинарах, которые вёл тот же препод, Андрей старался ещё больше. Прежние публикации из районной газеты тоже пригодились, и в итоге препод поговорил с завкафедры, а тот познакомил Андрея с редакцией сайта факультета, сказав: «Очень способный мальчик».
Благодаря знакомству нарисовалось очередное задание – осветить встречу ректора с комитетом одного из студенческих объединений.
Встреча должна была состояться сегодня, а задание свалилось вчера вечером, так что Андрей не до конца вник, чему посвящено мероприятие. Знал только, что там будут обсуждаться «жизненно важные вопросы для иногородних студентов» и что тема скользкая, а подать новость надо позитивно.
Возможно, именно поэтому от задания по «очень уважительной причине» отказался другой студент. Освещать скользкие темы позитивно умеет не каждый, а Андрей научился это делать, когда освещал инициативы администрации своего родного Днищенска, которые не всегда вызывали восторг у жителей.
Встреча планировалась в кабинете ректора в пять часов, так что Андрей неторопливо доехал до главного университетского здания и даже успел побродить внутри.
Здание было огромное, так что в предыдущие разы, когда Андрей там был, он изучил только малую часть.
На него всегда производил впечатление мраморный вестибюль, который очень напоминал одну из центральных станций местного метро – в советском стиле. И почти так же впечатляли длинные-длинные коридоры, где тоже чувствовалось что-то советское, несмотря на свежий ремонт.
Встречные плохо ориентировались в этих пространствах. Никто не мог нормально объяснить, как добраться до ректората. Чётко рассказать смогла только одна молодая преподавательница, будто нарочно одетая в стиле ретро, как героиня старого советского кино.
Времени до встречи оставалось ещё много, поэтому Андрей не стал ломиться в ректорат, а присел на подоконнике этажом ниже, посмотрел на город (вид открывался отличный!), и даже успел сделать ещё часть домашки.
Мимо прошёл один из старшаков, то есть старшекурсников – Николай, студент физического факультета. Высокий бородатый парень в очках, синем свитере и брюках хаки с кучей карманов. С Николаем Андрей познакомился вчера, когда получил редакционное задание, а вместе с заданием – контакты «ответственных лиц».
Николай был представителем того студенческого комитета, который просил… и даже требовал встречи с ректором ради обсуждения «скользкой темы».
– О! Журналист уже здесь! – удовлетворённо заметил Николай.
– Здесь. – Андрей кивнул.
Старшак задумался, а затем полез в один из карманов брюк и вынул оттуда устройство, похожее на электрошокер с экранчиком.
– Слушай, будь другом. Мне надо в лабораторию сбегать…
У студентов физфака была своя лаборатория рядом с главным зданием универа, а путь туда и обратно занимал минут двадцать быстрым шагом.
– Могу на встречу опоздать, – сказал Николай, – а ты передай эту штуку Мише… Михаилу. Ты ж его помнишь?
– Да. – Андрей снова кивнул. Михаил тоже был ответственным лицом, поэтому вчера состоялось знакомство и с ним, в той самой лаборатории.
В общем, Андрей знал, что Михаил – ещё один старшак. Тоже физик. Такой же высокий, как Николай. Тоже в очках, но без бороды. В ношеных джинсах и клетчатой рубашке.
– Только аккуратно, – предупредил Николай, протягивая на ладони устройство. – Включать не пытайся.
– Током долбанёт? – спросил Андрей, рассматривая предмет, который действительно выглядел как электрошокер. Металлические «рожки» спереди явно намекали.
– Да, может, – сказал Николай. – Так что не включай.
Он заторопился дальше по коридору, а Андрей подумал, что пора двигаться в сторону ректората. Домашку можно было доделать и там, а заодно почитать памятку для предстоящей встречи, чтобы наконец-то выучить имя-отчество ректора. За последние полтора месяца Андрею пришлось запомнить столько имён сокурсников, преподов и сотрудников администрации вуза, что имя-отчество ещё одного человека, с которым точно не будешь пересекаться каждый день, в голове просто не помещалось.
Андрей сложил вещи в рюкзак, а штуку с рожками решил никуда не убирать и нести в руке, чтобы случайно не включилась. Так он и зашёл в лифт, а когда выходил на другом этаже, из-за угла возник Вовка…
«Опа», – только и успел подумать Андрей.
Олин парень опять улыбнулся, как маньяк, и сказал:
– Что, говнюк очкастый? Думал, мне влом тебя у метро подождать? Я за тобой всю дорогу следил. – Он оглянулся по сторонам: – Ну… вокруг вроде никого. Готовься к анальной каре.
Андрей понял, что сбежать в этой ситуации не получится. Но он никогда не умел нормально драться! Чем отбиться? В правой руке рюкзак, а в левой… Ведь эта штука с рожками похожа на электрошокер!
Выставив странный предмет перед собой, Андрей крикнул:
– Не подходи!
Вовка не впечатлился и сделал два шага навстречу:
– Это что? Электрошокер? Ты включить забыл, идиот!
Олин парень одним резким движением вырвал из руки своей жертвы «электрошокер». Андрей пытался защищаться, но Вовка, кажется, вообще не почувствовал его слабого удара рюкзаком по голове… Да, если не умеешь нормально драться, то даже размахнуться рюкзаком не сможешь.
Вовка нажал на боковую кнопку прибора. Раздался долгий противный писк. Экран загорелся ярко-синим. Между металлическими рожками мелькнула тоненькая молния.
Не говоря ни слова, Олин парень ткнул рожками в свою жертву. Отскочить Андрей не успел. И даже боли не успел почувствовать – сразу отключился, а когда пришёл в себя, то ничего не понял.
Перед глазами был синий экран с мигающим курсором. Курсор дёрнулся, и на синем фоне стали одна за другой появляться белые буквы: «Здравствуйте, Валерий Анатольевич. Не беспокойтесь. Или беспокойтесь. Ваши эмоции ни на что не влияют. Ваше сознание находится в переходном отсеке и сейчас будет направлено в точку Б».
Глава 2. Добро пожаловать в Трансильванию!
Эпизод ВА-002. Установление контактаАндрей уже несколько минут смотрел на окружающий мир чужими глазами. Буквально чужими, потому что находился в теле какого-то парня из Средневековья.
Контроль над телом, ставшем «точкой Б», оказался неполный. Если хозяин тела зазевается, то получалось подать мысленную команду, чтобы повернуть голову или двинуть рукой, но если хозяин был сосредоточен, то включалась блокировка.
Она включилась после того, как Андрей ради интереса посмотрел на лицо хозяина тела – приподнял шлем, болтавшийся на поясе, и глянул в начищенную металлическую поверхность, как в зеркало. «Ну-ка. К кому меня занесло?»
Парень был темноволосый. Лицо с широкими скулами. Бороды нет, усики только пробиваются. Андрей дал бы ему года двадцать два, но откуда-то подгрузилась инфа, что хозяину тела столько же лет, сколько самому Андрею. Очевидно, в Средние века жизнь была тяжёлая, заставляя выглядеть старше.
Парень, установив блокировку, продолжал шагать в общем строю по дороге и мысленно бормотал молитву. Кстати, молитву знал плохо. Всё время сбивался и начинал сначала, но явно был настроен дочитать до конца, как на экзамене, когда не очень готов, но очень хочешь сдать.
В стремлении «сдать экзамен» Андрей чувствовал что-то знакомое, близкое и понятное, поэтому невольно проникся симпатией к хозяину тела, хоть и не знал про этого парня почти ничего.
Где-то на четвёртый раз Андрей уловил, что язык молитвы не просто похож на древнерусский. В начале точно была фраза: «Яко тает воск от лица огня, тако да погибнут бесы». А ведь парень недавно спрашивал на языке мыслей: «Ты бес?»
Теперь до Андрея дошло. Он обратился к хозяину тела:
«Слушай, ты меня изгнать, что ли, пытаешься? Это так не работает».
Парень упорно шептал молитву:
«Животворящий Кресте Господень, прогоняй бесы…»
Андрей в свою очередь упорно пытался достучаться до собеседника:
«Прервись на минуту! Послушай! Я сам хочу уйти, но не могу! Чтобы я ушёл, ты мне должен помочь».
Парень перестал бормотать. «Скажешь, грех совершить?» – ехидно спросил он на языке мыслей.
«Нет, – ответил Андрей. – Мне просто нужно вспомнить, когда закончилась Столетняя война. Она ведь недавно закончилась? Ты наверняка в курсе. Напомни мне год, когда она закончилась, и я сразу уйду».
«Я про такую войну не знаю», – ответил хозяин тела.
«Не знаешь? Ну… война между Англией и Францией».
«Это страны такие?» – неуверенно спросил парень, и вот тогда Андрей запаниковал. Худшие опасения подтвердились. Он оказался не в средневековой Франции, а совсем в другом месте. В каких-то Альпах в закоулке Европы, где про Францию даже не слышали. А может, вообще не в Европе? И не факт, что Столетняя война уже закончилась, ведь если при перемещении изменилось место назначения, то мог измениться и год. А как тогда узнать код возврата? Если Столетняя война не закончилась, то никто здесь код не подскажет, потому что будущего не знает.
Путешествие, которое могло стать короткой прогулкой, превращалось в сложный квест. Или даже Квест, с заглавной буквы. Ведь не факт, что его пройдёшь!
Паниковать, находясь в чужом теле, получилось не хуже, чем в своём. Андрей почувствовал, как сердце бешено заколотилось, а в висках застучало.
«Э! Ты чего делаешь?» – спросил хозяин тела, которому, очевидно, тоже поплохело. Он снова поставил блок на управление телом и забормотал молитву, изгоняющую беса.
Андрей заговорил на языке мыслей:
«Извини. Я не хотел. Это случайно. Перестань свою молитву читать. Давай конструктивно. Я сам хочу оставить тебя в покое, и если ты мне поможешь, это случится быстрее».
Молитва стихла.
«Тебя зовут Пьер, правильно?» – спросил Андрей.
«Не Пьер, а Петру».
«Петру? Без обид, но имя какое-то странное».
«Ничего не странное, – возразил Петру. – Христианское».
«Ну ладно. А меня Андрей зовут».
«Тоже христианским именем? – недоверчиво спросил Петру. – Врёшь».
«Почему вру?»
«Ты же бес. Не может быть у беса христианское имя».
«Я не бес», – сказал Андрей, хоть и понимал, что собеседник вряд ли поверит.
«А кто ж ты?»
«Я путешественник во времени».
«Как это?»
«Я из будущего времени, которое для вас ещё не наступило».
Петру подумал немного:
«Погоди-ка! Значит, ты моё будущее знаешь?»
«Нет, – ответил Андрей. – Твоего будущего я не знаю. Я знаю, что случится через несколько веков. А что у вас сейчас происходит и чем это закончится, я понятия не имею».
«Почему?» – удивился Петру.
«Ну, вот ты всё знаешь про людей, которые жили за десять лет до тебя? А про тех, которые за сто лет до тебя жили?»
Теперь Петру понял, как это работает, но перестал видеть пользу от знакомства с путешественником во времени. Андрей почти пожалел, что сказал правду. Может, надо было соврать? Но фарш обратно не провернуть.
«Кстати, а какой сейчас год?» – спросил Андрей.
«Шесть тысяч девятьсот шестьдесят пятый», – последовал ответ.
«Это меня куда занесло? – не понял Андрей. – Не в прошлое, а в будущее? Почти на пять тысяч лет вперёд? А почему тогда вокруг всё такое средневековое? Или это постапокалипсис? В результате ядерной войны все достижения технического прогресса обнулились, и общество вернулось в средневековое состояние?» Через полминуты до него дошло: «А! Это год от сотворения мира».
«Да, – мысленно ответил Петру. – А тебе что не так?»
«А какой это год нашей эры? В смысле от Рождества Христова».
Собеседник задумался:
«Так… От Рождества Христова это будет тысяча четыреста пятьдесят седьмой. Вроде».
«А почему ты точно не знаешь?»
«От Рождества Христова считают католики, а мы – православные».
«Православные… Но это точно не Русь, – подумал Андрей. – Хотя похоже. Молитвы как будто на древнерусском».
«Мы на славянском языке молимся», – ответил Петру. Судя по всему, он слышал мысли «беса», а если не реагировал, то только из-за того, что не понимал их. Даже универсальный язык не мог передать всю полноту смыслов из-за разницы в опыте парня из двадцать первого века и парня из Средневековья.
«Надо думать аккуратнее», – отметил для себя Андрей, ведь контакт с хозяином тела наладился. Было бы глупо всё испортить, случайно подумав что-нибудь не то.
Итак, выяснилось, что сейчас тысяча четыреста пятьдесят седьмой год. Судя по погоде, весна. Трава зелёная, ветер тёплый, но листьев на деревьях ещё нет. Значит, апрель или начало мая.
«Сейчас март».
«Ого! У вас в марте так тепло? А число сегодня какое?»
«Вторник. До Пасхи меньше трёх недель осталось».
Вопрос вообще-то был про число, а не про день недели. «Вторник… три недели до Пасхи», – Андрею это ни о чём не говорило, но Петру был явно не идиот. Значит, универсальный язык мыслей не передал всех нюансов, а случилось это потому, что привычным для двадцать первого века календарём здесь не пользовались.
Ладно, месяц известен – уже норм. Оставалось уточнить локацию.
«А страна, где мы с тобой находимся, как называется?»
«Трансильвания».
«От Франции далеко, но хотя бы Европа», – сказал себе Андрей, силясь представить карту Восточной Европы. Ведь Трансильвания – это же Восточная Европа?
«Подожди, – снова обратился он к хозяину тела. – А Трансильвания – это Румыния?»
«Нет, – ответил Петру. – Страна Румынская за горами осталась. А здесь Трансильвания».
Далее произошло нечто странное. Андрей как будто увидел кино в очень быстрой перемотке. Кино показывало маршрут, которым шёл Петру за последнюю неделю.
Вот этот парень в колонне пехоты удаляется от большого города, окружённого крепостными стенами из красного кирпича. Идёт по дороге через зелёную холмистую равнину. Равнина, на которой поля чередуются с пастбищами, похожа на лоскутное одеяло. Вдоль дороги часто встречаются деревни с домиками-мазанками. Темнеет, светает, темнеет, светает, а пейзаж меняется. Теперь в деревнях домики из бруса. Полей всё меньше, зато много пастбищ и овец. Дорога заходит в горы, становится узкой. Справа от дороги – широкая и быстрая горная река. Крутые горные склоны покрыты безлистыми деревьями. И вот снова равнина. Горы теперь далеко и кажутся синими. На вершинах видны белые полоски снега, а вдоль дороги – зелёные луга. Затем кино прервалось. Пейзаж на «последнем кадре» почти повторял то, что Андрей видел вокруг сейчас.
«Спасибо. Наглядно, – сказал он. – А в Трансильванию вот эта ваша армия зачем пришла?»
«Пошумим немного. – Петру сразу повеселел. – Страху наведём, чтобы знали здесь нашего брата».
«То есть грабить будете?» – спросил Андрей. Он вспомнил, что войско в первую минуту после перенесения в «точку Б» показалось ему похожим на банду. Значит, не показалось.
«А тебе не нравится?» – с вызовом спросил Петру. Очевидно, мысль о банде он тоже услышал.
«Я не знаю, нравится мне или нет, – честно ответил Андрей. – Я даже не знаю, кого вы грабить будете. Кто сейчас в Трансильвании живёт, если к Румынии она не относится?»
«Кто живёт? – Петру снова повеселел. – Подлецы всякие».
«Не понял», – признался Андрей. Он действительно не понял.
«Немцы здесь живут. И венгры тоже, – пояснил Петру. – Все католики. Добрых людей тут, считай, нет… Хотя я здесь раньше жил с отцом. Мы землю пахали, никого не трогали, а окрестные католики нашу православную общину теснили, как могли. Извести нас хотели, чтобы наша деревня опустела. А суд всегда был на их стороне, потому что там тоже одни католики сидели. Отец говорил: «Терпи». А я решил, что терпеть не буду. И вот настал мой черёд. За всё с этими гадами поквитаюсь. Не зря я в войско князя Влада вступил. Он тоже немцев не жалует. И венгров не любит. Я знал, что если в его войске служить буду, вернее всего смогу с немцами счёты свести».
О том, кто такой князь Влад, Андрей в ту минуту не задумался, потому что пытался придумать план: «Католики… А ведь англичане и французы во время Столетней войны все были католиками. Протестантизм, англиканство – это позже началось. Значит, местные католики могут что-то знать про Столетнюю войну. Вряд ли им совсем наплевать, что у братьев по вере происходит. Может, в Трансильвании найдётся монастырь, где ведут что-то типа хроники, и в ней написано что-то про Столетнюю войну?»
Андрей неожиданно вспомнил, что Столетняя война длилась 116 лет. Если знать год начала, то можно вычислить год окончания. Значит, даже если при перемещении в «точку Б» произошла ошибка и война ещё идёт, это не критично. Код возврата всё равно можно узнать.
Настроение сразу улучшилось, но Андрей забыл о том, что хозяин тела слышит его мысли. «Вон оно что! – воскликнул Петру. – Хочешь меня в католический монастырь заманить?! Хитро придумал, бес. Но я туда ни ногой! А тебя я молитвой изгоню рано или поздно. Наш батюшка мне поможет!»
Так Андрей выяснил, что в войске, которое явилось в Трансильванию, есть священники. Они, судя по всему, ехали в обозе на одной из телег. Священник, конечно, поверит, что в воина вселился бес, но вот дальше…
Андрей видел несколько американских фильмов ужасов про изгнание дьявола и не хотел стать участником чего-то подобного. Конечно, сейчас он находился не в Америке, а в средневековой Европе, но методы изгнания, скорее всего, везде были одинаковые.
«Ты меня не пугай, бес!» – заволновался Петру. Значит, увидел «весёлые картинки» из американских фильмов, которые невольно показал ему Андрей, вспомнивший самые трешевые кадры. Кинопоказ явно работал в обе стороны, то есть можно было обмениваться зрительными образами, а не только вести диалог на языке мыслей.
«Ну, может, у вас изгнание не совсем так происходит, – заметил Андрей, – но в армии ты точно не останешься. Люди, одержимые бесами, в армии не нужны. А как же ты немцам отомстишь? Получается, что другого раза придётся ждать».
«Хитрый бес!» – воскликнул Петру.
«Давай договоримся, – предложил Андрей. – Если тебе что-то не нравится, ты мне об этом чётко сообщаешь. Не надо сразу молитву читать, к священнику бежать или совершать другие необдуманные действия. Ты себе и мне жизнь усложнишь. Я понял, что в католический монастырь ты заходить не согласен. Ок, тогда ищем другие варианты. Мы оба заинтересованы в том, чтобы я быстрее свалил из твоей башки».
Эпизод ВА-003. ОпасностьАндрей запоздало вспомнил, что Валерий Анатольевич, о котором говорили буквы на синем экране, это ректор универа. А аббревиатура ОДС означает Отделение Дома студента. Так назывались очень старые корпуса студенческого общежития – одного из нескольких, принадлежащих универу. «Жизненно важные вопросы», которые должны были обсуждаться на встрече с ректором, касались расселения этих корпусов, но официальная позиция ректора состояла в том, что в большинстве зданий ещё можно жить, если сделать косметический ремонт.
Из-за стресса Андрей всё это забыл, а теперь вспомнил, и в итоге появилась теория о том, откуда могла взяться машина времени, которая переместила сознание в прошлое. Получалось, что Николай и Михаил, представители ОДС, решили убедить ректора расселить общежитие, но для убеждения использовать не слова, а свои знания по физике – не зря же Николай и Михаил оба учились на физфаке.
На синем экране было написано: «Мы живём, как в Средние века… Испытайте это на себе!» То есть старшаки с физфака собрали машину времени у себя в университетской лаборатории, но из-за случайности переместили в Средневековье не ректора, а Андрея.
«Нет, бред, – сказал сам себе Андрей. – Ведь такое только в кино возможно». К тому же вспомнилось и другое кино – про видения в коме, которые выглядят так, будто человек попал в другой мир. Что если Андрея долбануло током, когда включился тот странный прибор, и это привело к коме? Тогда получалось, что сознание никуда не перемещалось, а всё вокруг – просто сны. Но эти сны казались слишком детальными и… обычными, что ли. Слишком обычными для воображаемого мира, потому что никто здесь не показывал владение магией или сверхспособности. Мифических животных, летающие острова или дополнительные солнца на небе Анедрей тоже не заметил. Да и сам синий экран, с которого всё началось, как бы намекал…
«Нет, в кому так не попадают», – рассуждал Андрей, хотя ему сравнивать было не с чем. Раньше он вообще никуда не попадал – ни в прошлое, ни в кому. И всё-таки вокруг никто файерболами не кидался, а на дорогу не выбегали единороги, и это означало, что версия с машиной времени более вероятна.
Именно этой версии Андрей решил придерживаться в разговорах с Петру. Во-первых, объяснить парню из Средневековья нюансы коматозного состояния оказалось бы ещё труднее, чем нюансы путешествий из будущего. А во-вторых, если Петру являлся всего лишь частью иллюзорного мира, то объяснять своей же галлюцинации, что она – галлюцинация, это уже похоже на безумие.
«Ладно, – решил Андрей. – Значит, я – попаданец в Средние века, пока не доказано обратное». Правда, всё равно оставалось непонятным, почему его занесло в Трансильванию, а не в Париж, как обещали буквы на синем экране. Конечно, не мешало бы понять, из-за чего произошла ошибка… Но когда Андрей задумался над этим, вдруг стало неуютно. Ведь если при перемещении в «точку Б» сбились важные настройки, это могло затронуть и код, который надо вводить для возврата. А вдруг код теперь другой? Не год окончания Столетней войны, а другой. Что тогда? Нет, лучше об этом не думать.
Разобраться с интерфейсом системы возврата оказалось гораздо проще, чем строить теории. Андрей быстро понял, что силой мысли можно было вызвать синий экран с надписью «Код перемещения». Под надписью виднелось небольшое серое поле для четырёх цифр.
Андрей, конечно, попробовал ввести их наугад. Столетняя война точно закончилась в пятнадцатом веке. То есть первая цифра – «1», вторая – «4». А дальше оставалось действовать методом подбора.
Андрей ввёл «1444», но система сообщила, что код неверный. А заодно напомнила, что осталось две попытки, после чего страница ввода окажется заблокирована на трое суток.
В мире, где находился попаданец, шёл тысяча четыреста пятьдесят седьмой год, но было неизвестно, кончилась Столетняя война или нет. Получалось, что придётся перебрать сто вариантов кода. С «1400» до «1499». После трёх неудачных вариантов блокировка на трое суток, а дальше можно пробовать опять.
«Рано или поздно подберёшь код, но пройдёт месяца три. Не так плохо», – успокаивал себя Андрей. Правда, он не мог быть уверенным, что время блокировки останется в пределах трёх суток, а не увеличится, например, до недели. А если через сколько-то неудачных попыток страница заглючит и заблокируется навсегда?
Значит, следовало искать альтернативные варианты, а метод тупого подбора оставить на крайний случай. «Если код изменился и это уже не год окончания Столетней войны, тогда буду циферки перебирать, потому что другого варианта не останется», – решил Андрей.
Однако могло оказаться, что у него не так много времени на выяснение кода, ведь на войне случается всякое. «Если хозяин тела погибнет, то что? – думал Андрей. – Я останусь контролировать труп и буду, как ходячий мертвец? Или стану привидением, которое всё видит, но ничего сделать не может? Или просто отключусь, как разрядившийся ноут, и обратно не включусь?»
А ещё Андрею была интересна судьба его собственного тела, которое лишилось сознания в коридоре универа: «Где оно сейчас? В больнице? В отделении реанимации? Но точно не в морге. Если в морге, мне бы некуда стало возвращаться».
«А Оля… – мелькнула мысль. – Интересно, она за меня переживает? Или она не знает?»
Андрею вспомнился день знакомства. Это было в начале сентября – жаркий, почти летний день. Андрей зашёл в транспорт на остановке возле общаги – точнее, ввалился в салон под напором толпы, которая буквально заставила плюхнуться на сиденье возле окна… Рядом стояла Оля. Она солнечно улыбнулась, и Андрей сразу вскочил, чтобы уступить ей место. В толпе было не повернуться, поэтому на несколько секунд он оказался с Олей вплотную. Ощущение было приятное. А дальше, когда она села, Андрей вдруг заметил, что Оля в мини. Красивые голые коленки касались его всю дорогу до метро. Он задавал вопросы, которые положено задавать девушке при знакомстве. Оля охотно отвечала, но всё закончилось, когда выяснилось, что у неё есть парень.
