Принцип девятого узла

– Обычно Эсхил отправляет меня следить за порядком в других поясах, – спокойно продолжил Дамиан, будто и не заметил выходки Пирра. – Сегодняшний день не исключение. Просто присматривал за этим вольным гулякой. – Он демонстративно пихнул Пирра плечом. – Шепот фэлидх слышен за несколько километров. Но, честно, с ними вживую я столкнулся первый раз. Они приходят, когда что-то происходит на нематериальном уровне, особенно на уровне узлов. Этим уже не занимается служба порядка, поэтому нас подготавливают к встречам с похожими существами.

– Ну тебя! Мог бы просто сказать, что мы переживали за их состояние и хотели быть уверенными, что они дойдут до дома целыми и невредимыми, – Пирр зарядил ему легкий подзатыльник и сразу сделал несколько больших шагов назад, как озорной младший брат, заранее готовый к ответке.

Дамиан не дал ему уйти: резко перехватил, зажал голову между локтем и корпусом и принялся тереть костяшками его макушку. Со стороны это больше напоминало семейную возню, чем серьёзный разговор.

– Это правда, мы переживали, – Дамиан отпустил Пирра, и его ухмылка сменилась на краткую сочувствующую улыбку. – Но в твоей формулировке, Пирр, это звучало как-то по-сталкерски.

Я больше не могла сдерживать себя. Смех вырвался неожиданно легко, сбивая накопившееся напряжение. Всё казалось до безумия странным.

Воздух становился холоднее, резкий ветер зашуршал кронами. Где-то вдали слышался глухой рокот волн. Я резко встряхнула руки и подпрыгнула на месте – словно тело само искало способ сбросить остатки ужаса. Все уставились на меня.

– Я Бреанна Сареван, это моя подруга, Эбигейл Теренна, – я кивком указала в ее сторону. Эби радостно помахала рукой. – Благодарим за то, что вы были рядом, но сейчас нам пора. Мы чрезвычайно вымотались и хотим поскорее дойти до дома.

– Эй, а это ведь ты выступал на сцене? – Эби склонила голову к Пирру, голос прозвучал с оттенком сарказма и усталости. – Хорошая речь… жаль, что ты всё сглазил.

– Даже не говори, – он обворожительно улыбнулся. – Сам в шоке от такой оплошности, милая Эбигейл.

На секунду показалось, что мы разделились. Эби подошла к Пирру, продолжая этот небольшой светский разговор. Застегнула его рубашку на верхние три пуговицы и настойчиво похлопала по груди. Они нашли общий язык буквально с первой минуты.

– Бреанна, я понимаю, что вечер сегодня нелегкий. Желаю твоей сестре скорейшего выздоровления, но я не могу не сказать… – Дамиан подошел ко мне ближе, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Заглянул в мои глаза, словно спрашивая разрешения, провел рукой по своим волосам и еле заметно поправил часы на руке. – Фэлидхи пришли, так как почувствовали в тебе силу и опасность. Они выходят наружу только когда кто-то проворачивает махинации с узлами. Я думаю, что слухи уже донеслись до глав поясов, и завтра тебя вызовут на заседание Совета. Ты ведь на самом деле не из Четвертого пояса?

Дамиан кивком указал на мою левую руку, где был выбит колос, обвитый виноградной лозой.

– Я не думаю, что хочу обсуждать это с тобой, – холодно ответила я. – Если вызовут, я пойду. Мне нечего скрывать. Главное, чтобы моя семья и Эби были в порядке.

– Хорошо, я понимаю. Но, Бреанна, я не хочу вам навредить. Просто завтра будь готова, что это может произойти.

Я кивнула, сделала пару шагов к Эби и взяла ее за руку.

– Нам пора.

Эби обняла на прощание Пирра, который уже светился от переизбытка эмоций, а затем пошла за мной.

– Стойте, мы вас проводим, – Дамиан окликнул нас, не оставив права выбора.

– Мы будем очень хорошей компанией, – добавил Пирр.

– Нет, мы уже почти дошли, – я покачала головой. – Спасибо вам за помощь, но здесь мы сами.

– Тогда возьмите хотя бы это. Они из серебра, ими можно и отпугнуть, и убить… если потребуется.

Пирр и Дамиан вытащили из своих карманов фонари и протянули их нам. Мы поблагодарили и в ускоренном темпе зашагали к переходу в Четвертый пояс. Наши дома находились совсем недалеко от границы. Совсем скоро мы будем в безопасности.

Глава 2

– В голове не укладывается, – мой голос сорвался, и я ощутила, как по телу пробежала дрожь, противная, липкая, будто кто-то провёл мокрой тряпкой по коже. – Почему всё это происходит с нашей Лив?

Мы только что вернулись домой после визита в больницу, где навещали Ливию. После звона больничных ламп и писка аппаратов, воцарившаяся тишина ещё какое-то время давила на уши.

– Но ведь врачи сказали, что операция прошла успешно, Ливия идёт на поправку, а волноваться нечего, – тихо, почти шёпотом напомнила мама.

– Да, но… – я уткнулась в подушку и сжала её, словно та могла спрятать меня от настигающей внутренней бури. – Но она так меня и не узнала.

Папа подошёл ближе и опустился на корточки рядом, глядя снизу вверх, будто хотел достучаться до моего взгляда, который я упрямо прятала в диван.

– Родная, Лив всё также любит тебя. Пускай сейчас не умом, но сердце… сердце помнит абсолютно всё, – папа с нежностью сжал мою ладонь, а его голос звучал так успокаивающе, что все тревожные мысли плавно начали отступать на второй план.

Я кивнула, не в силах ответить.

– Помните… – я сделала глубокий вдох и выдох. – Как она потеряла Чепу, своего плюшевого мишку? Плакала ночами, звала его по имени во сне… А потом…

– Потом ты его нашла, – с улыбкой сказала мама, наконец оживляя свой голос.

– Не просто нашла, – поправила я. – Я придумала Чепе целую легенду о том, что он всё это время путешествовал, проходил испытания, чтобы стать героем… специально для неё и защищать, когда потребуется.

– Ты тогда была совсем крохой, девочка с фонариком и спасательной миссией, – папа по-доброму рассмеялся. – Тебе было девять?

– Да… Я тогда не спала всю ночь, стирала, сушила, после того как нашла его измазанным в грязи под соседской яблоней, а потом шила ему плащ из старого зелёного лоскута. Помните?

– Помним, – одновременно сказали мама и папа.

– Лив была в восторге, а позже она и сама начала придумывать для него кучу новых приключений, – выдохнула я. – Она верила в него, как в настоящего защитника. И с тех пор всё, что я хотела, чтобы она никогда не переставала верить.

Чепа стал ее талисманом. А моим… стали её улыбка и яркие от счастья глаза.

Уголки маминых губ дернулись, формируя легкую улыбку. Было видно, что она хочет поддержать меня, но не находила подходящих слов. Словно она придумывала гениальный план по тому, как можно всё вернуть на свои места, но с каждой секундой находилось всё больше и больше противоречий.

Обычно мама всегда легко находила объяснения, но сейчас и ее, и меня накрыла обездвиживающая волна переживаний.

– Память обязательно восстановится, – наконец проговорила мама, смотря строго перед собой.

– Но почему только меня? – моё тело сжалось, а дышать становилось всё труднее, будто кто-то перекрыл мне кислород. – Я думаю, это как-то связано с моей биологической мамой.

На мгновение воцарилась тяжёлая, почти вязкая тишина. Мама мотнула головой и съежилась, робко обнимая себя за плечи, по её щеке аккуратно скатилась слеза.

– Бреанна, мы ничего об этом не знаем. Если в ситуации действительно замешаны твои кровные родственники, они оказали нам медвежью услугу. Мы почти потеряли Ливию и каждый день живем в страхе, что твои кошмары могут и тебя у нас забрать. Я не знаю, какие у них были причины на то, чтобы так оставить тебя и не ввести хотя бы нас в курс дела, но они сделали свой выбор. Мы с твоим папой не хотим, чтобы ты начала в этом утопать. Ты нужна Ливии. Не твоё прошлое и не их тайны, а ты, здесь и сейчас, – на последней фразе голос мамы неестественно обострился и лезвием прошелся по мне.

Я молчала. Папа тихо провёл рукой по моей спине.

Мне было четырнадцать лет, когда они рассказали о том, что нашли меня в коляске около дома совсем одну: без дополнительных вещей, записки или каких-либо опознавательных знаков. А позже, под уложенным матрасом нашлось ожерелье из ангелита, часть которого я ношу до сих пор.

Тогда я сразу для себя решила, что кровных родителей для меня не существует, есть только те, кто сейчас со мной, кто был рядом каждый этап взросления, кто плакал и радовался вместе со мной, давал наставления, делал горячий чай, чтобы выслушать мои истории из школы, и посещал каждый мой праздник.

Помимо этого, я даже представить не могу, чего им стоило сделать мне отметку Четвертого пояса. Обычно всем малышам ставят ее сразу после появления на свет, буквально в первый месяц жизни, но у меня не было ничего.

Скрывать свои способности, тайно переделывать отметки о принадлежности к поясам или выдавать себя за другого человека – незаконно. Если бы я начала расспрашивать или искать, я бы навлекла беду не только на себя, но и на Лив, родителей.

Я не могла себе этого позволить, поэтому в моей голове даже не мелькнуло мысли о том, чтобы как-то найти своих биологических родителей или узнать о своем происхождении.

– Мы не знаем, кто они были, – тихо сказал папа. – Но мы знаем, кем ты стала, Бри, нашей самой прелестной и потрясающей дочерью.

– Мне просто иногда кажется, – прошептала я, – что они оставили меня с какой-то целью. И всё, что сейчас происходит и происходило – это как пазл, который просто невозможно собрать. Но если я начну… вдруг это навредит всем нам?

– Бреанна, – в глазах мамы отразилась тревога, – ты всегда об этом думала?

– Да, я боюсь за вас, потому и не искала. Просто надеюсь, что мои сны только кажутся вещими. Мне не нужны никакие способности, если они могут навредить моей семье.

– Даже если в этих снах или способностях есть что-то большее, помни, что ты не одна, – папа взял меня и маму за руку. – И, если наступит день, когда тебе придётся собрать этот пазл, мы будем рядом.

Наш разговор прервал звонок в дверь. Я начала перебирать все возможные варианты о том, кто бы это мог быть, пока папа шел по коридору.

Из-за стены послышался мужской поставленный голос:

– Добрый день, меня зовут Марв Тирвальд. У меня официальное приглашение на заседание Совета пяти глав для Бреанны Сареван в связи с недавним инцидентом. Явка строго обязательна.

Марв… имя неожиданно щёлкнуло в памяти. Я медленно выглянула из-за плеча отца и замерла.

– Мы учились вместе, да? – я уставилась на парня у порога. Он был выше, чем я его помнила, в серой форме с алым гербом Первого Пояса на груди. Серебристо-белые волосы чуть взъерошились от ветра, мягко спадали на глаза, почти касаясь ресниц. В нём было что-то новое… холодная сдержанность, отточенные движения, уверенность. Но стоило ему улыбнуться, и этот образ дал трещину. Передо мной снова мелькнул тот самый Марв, который когда-то скакал через скамейки на переменах и замешивал отвары на спор.

Я кивнула папе, как бы показывая, что всё под контролем, и он может возвращаться в комнату.

– Бреанна, я даже и подумать не мог, что это будешь именно ты! Думал какая-то тезка, – Марв широко улыбнулся, показав свои белоснежные зубы, и усердно закивал.

– Значит после школы ты всё-таки поступил в Первый пояс?

– Да. Было непросто, но оно того стоило.

Его появление меня действительно приятно удивило, но было бы куда лучше, если бы мы встретились на встрече выпускников, а не при таких обстоятельствах.

Я выдавила из себя приветливый смешок, пытаясь показать свою заинтересованность, но моё недовольное лицо явно сказало само за себя.

– Я очень рада, что у тебя получилось. Во сколько нам нужно быть там?

– Само заседание назначено на вечер, но по распоряжению Дамиана я должен отвезти тебя в еще одно место.

Я демонстративно скрестила на руки на груди, почувствовав, как всё тело напряглось.

– Это безопасно… это не какой-нибудь лес, – Марв поспешил исправить неловкий момент.

– Какое место?

– Библиотека, – немного смущённо сказал Марв. – Больше сказать не могу. Он сам всё объяснит.

Полные губы с естественным, чуть тёплым оттенком придавали его лицу живость, смягчая холодность взгляда.

– Библиотека? С какой кстати? Он хочет мне сказку прочитать? Или устроить экскурсию перед допросом?

– Бреанна, – вмешалась мама, – мы не можем отпустить тебя одну. Это явно приглашение не на дружелюбное чаепитие.

Она подошла ближе и обняла меня за плечи.

– Привет, Марв, как твоя учеба?

– Всё отлично, миссис Сареван, спасибо. Я вас уверяю, всё под контролем. Я прослежу, чтобы всё прошло максимально гладко, а ваша дочь вернулась в целости и сохранности.

Я понимала, что это звучит абсурдно. Они его едва знают, чтобы довериться, да и я, если честно, не испытываю к нему особой симпатии. Очень хотелось возразить, что мне не нужна защита, я сама спокойно доберусь. Пусть и мнимая, но для родителей это хоть какая-то гарантия безопасности.

– Да, мам, пап, всё будет хорошо, вернусь вечером, – я старалась говорить спокойно. – Не думаю, что там что-то серьезное, просто опишу всё, как было.

Я крепко обняла маму, а затем папу. Их руки задержались на моей спине чуть дольше, чем обычно, как будто они не просто провожали меня, а прощались. Я пыталась найти в их глазах поддержку, но видела лишь отчаяние. Пусть они и надеялись, что я вернусь вечером, но мы все знали, что этого может и не произойти.

Закинув пару вещей в сумочку, я вышла на улицу, где меня уже ждал Марв.

– Поскольку в Четвертом и Пятом поясах проезд на частных машинах запрещен, до границы доедем на этом красавчике, – он кивнул в сторону чёрного фаэтона с серебряной отделкой. – А затем пересядем на обычную машину, хорошо?

Я одобрительно кивнула. Отчасти я до сих пор не понимаю это правило с транспортом. В Пятом поясе он запрещен из-за излишней вольности жителей, всё-таки фонтаны с безлимитным вином делают свое дело. А у нас в поясе почти везде раскинулись поля, любая машина и ее выхлопы портят не только воздух, но и вид.

Я села в фаэтон, предвкушая не самое приятное времяпрепровождение, благо ехать нам относительно недолго.

Марв, сидя напротив меня, уткнулся в какую-то старую потёртую книгу. В моменте ее переплет мне оказался знакомым.

– Ты читаешь «Стражей над линией»? – я прищурилась.

– Угу, – не отрываясь от страницы, кивнул он. – Иногда в таких историях больше правды, чем в официальных докладах. Особенно, если ты работаешь с людьми вроде Дамиана.

– Что ты имеешь в виду?

– Дамиан скуп на эмоции. Только ему не говори, – Марв наконец поднял взгляд, уголки его губ едва заметно дрогнули. – Мне, как человеку из Четвертого пояса, где главные ценности – это семья, земля, коллективность, поначалу было довольно трудно. Но из-за того, что я неимоверно хотел стать частью Первого пояса, пришлось закрыть на это глаза, научиться молчать и не задавать лишних вопросов.

– Мне он показался благородным, пусть и закрытым… и чуть странным.

– Это на него Пирр так влияет.

– Ты с Пирром тоже знаком?

– А как же! Он наша звезда. С нами не работает, но всегда рядом.

– Я так понимаю, наоборот, работы прибавляет? – я в голос рассмеялась, заметив его ехидный взгляд.

– Не то слово, но без него было бы невыносимо скучно.

– А кем ты работаешь у Дамиана?

– Я его ассистент. Пишу отчеты, перебираю бумажки, езжу по поручениям в другие пояса. Если он правая рука Эсхила, то я его правая рука.

– Ну прям круговорот рук в природе, – хмыкнула я. – Надо бы тоже чей-то стать.

– Пирр бы эту шутку оценил, предлагаю его кандидатуру.

Я невольно улыбнулась. На удивление поездка проходила весьма сносно, даже было время похихикать. Лёгкая, почти забытая теплота разлилась в груди. Дышать стало легче.

– А что у них за отношения? Они такие разные.

– Я не особо в курсе их истории знакомства, но как-то Дамиан дежурил при официальной делегации в Пятом поясе, где Пирр, естественно, устроил подпольную «вечеринку». В числе приглашённых оказались две дочери советников – вино, танцы, маски. В итоге Дамиан нашёл Пирра, спящего в фонтане, и вытащил его, пока это не дошло до охраны. Возможно, как-то так они и познакомились. Пирр ещё иногда представляется именем Дамиана, когда встречается с девушками, оставляя и его номер телефона. Столько неловких историй было, – он неожиданно затих. – Наверное, я не в праве это рассказывать. Уверен, Пирр сам расскажет всё в подробностях, если вы пересечетесь, он любит это вспоминать. Можешь постепенно готовиться к пересадке, мы уже приближаемся к границе Пятого и Первого пояса.

Я прикусила губу и отвернулась к окну. Ветер тянулся за фаэтоном, цветы гнулись под его тяжестью, а во мне всё неожиданно замолчало: слишком много эмоций, чтобы дать им проявиться.

***

девять лет назад

Кабинет Эсхила всегда давил тишиной. Окна под потолок пропускали холодный свет, от которого каменные стены казались ещё суровее. Эсхил сидел за широким столом, не делая ни одного лишнего движения. Вокруг его грозной фигуры были разложены карты, аккуратно подшитые отчёты и несколько запечатанных конвертов В его позе ощущалась застывшая власть – словно всё вокруг существовало лишь для того, чтобы он мог окинуть взглядом и оценить, стоит ли это его внимания.

– Дамиан, ты делаешь успехи. Думаю, пора тебе посетить наше закрытое мероприятие в эти выходные, – Эсхил говорил сухо, без жестов и эмоций. Его взгляд словно проходил сквозь молодого парня. Никогда нельзя было точно сказать о чём он думает. – В качестве смотрителя за порядком, чтобы не просочились посторонние, и гостя.

В глазах Дамиана засверкали искорки. Мог бы он подпрыгнуть и прописать воздуху несколько ударов, он бы это сделал. Он мог бы даже завизжать от восторга, но собственные принципы не позволяли ему сделать этого… поэтому он просто коротко кивнул.

Быть первым в школе, на тренировках, в бою. Вот, к чему стремился Дамиан с девяти лет. Сначала он ходил в школу при храме Ареса, потом активно демонстрировал свои физические навыки, затем делал всё возможное, чтобы выделиться на соревнованиях.

Его заметил Эсхил в шестнадцать лет. Тогда он выиграл состязание, где, казалось, победа достанется сыну одного из старших воинов. Дамиан не просто победил – он вышел на арену и показал всё, чему учился долгие годы. После этого Эсхил предложил учиться боевому искусству непосредственно у лучших воинов Первого пояса. Тогда Дамиан всерьёз ухватился за эту возможность. Тренировался несколько раз на дню, посещал все лекции, занятия, выставки, учения, чтобы ничего не упустить.

Эсхил был поражён такой тягой и инициативностью, что стал ради интереса посвящать Дамиана в обыденные дела Совета. Эсхил чуть язык не проглотил, когда Дамиан отчеканил все тактические приёмы его главнокомандующего и заявил об ошибках. И не просто заявил, но и предложил другие варианты развития событий. С тех пор Эсхил назвал его своим ассистентом. Но сильно это не афишировал. Всё-таки «несовершеннолетний гений боевых искусств» звучало скорее как насмешка, а не соответствие действительности. Дамиан же продолжал: наращивал мышцы, закалял дух, учился глушить эмоции и изучал карты боёв. Всё ради того, чтобы однажды официально действовать по поручению ни кого-либо, а самого главы Первого пояса.

И когда Эсхил позвал его в свой кабинет, чтобы отдать распоряжение о предстоящем задании, стало понятно лишь одно. Дамиан заручился доверием Эсхила, и теперь тот готов официального признать его своим помощником.

Взгляд Эсхила задержался на юноше чуть дольше, чем обычно. Он видел перед собой не только способного ученика и талантливого воина. Перед его мысленным взором стоял другой мальчик – его сын, Приам. Тот же упрямый блеск в глазах, та же неукротимая тяга к совершенству. Приам покинул Первый пояс одиннадцать лет назад, отправился странствовать, искать новые земли и знания… И с тех пор – ни писем, ни вестей. Пустота, которую невозможно заполнить.

В Дамиане он иногда ловил его черты. И эта непрошеная схожесть заставляла сердце сжиматься от боли, хотя лицо оставалось непроницаемым.

– Не подведи меня, – сказал Эсхил. Это звучало как приказ, но на самом деле было признанием.

Дамиан услышал за сухостью слов то, ради чего жил все эти годы. Его глухо охватил восторг – настоящий, разрывающий изнутри. Он не дрогнул, только крепче сжал кулак за спиной и выпрямил спину.

– Не подведу, – ответил он твёрдо.

И в этот миг он понял: его заметили. Теперь он не просто воин из школы при храме. Теперь он – человек, которому доверяет сам Эсхил.

Амбар, выбранный для вечера, никак не напоминал о своём прошлом назначении. Снаружи он выглядел как обычное промышленное строение – массивные металлические ворота, ровная серая сталь, строгие линии без излишеств. Но стоило войти внутрь, и пространство менялось.

Потолки уходили высоко вверх, перекрытия скрывались за чёрными панелями с вмонтированными светильниками. Свет падал мягко, ровными кругами освещая зону у столиков, а в углу возвышалась сцена, где музыканты настраивали инструменты. Живой звук здесь был частью традиции – никакой фонограммы, только скрипки, саксофоны и рояль. Стены амбара преобразили декоративными вставками из дерева и стекла, а пол устилала гладкая плитка, на которой отражались силуэты гостей.

В зале царила особая, напряжённо-торжественная атмосфера. Длинные ряды высоких коктейльных столиков с белоснежными скатертями ломились от закусок и дорогого алкоголя. По залу двигались официанты в чёрных костюмах, словно невидимая армия, бесшумно поднося бокалы и подправляя сервировку.

Здесь собралась элита Первого пояса – люди, привыкшие командовать и распоряжаться ресурсами. Мужчины в дорогих смокингах и костюмах, многие с галстуками, некоторые позволили себе более свободный стиль, но в пределах безупречной элегантности. Женщины блистали вечерними платьями: кто-то выбрал классический чёрный, кто-то – глубокие изумрудные или сапфировые оттенки, ткань струилась, мерцала при свете ламп. Украшения сверкали на шее и запястьях, драгоценности подчёркивали статус не хуже деловых связей.

Здесь были спонсоры военных состязаний, владельцы крупнейших производств и предприятий, представители влиятельных семей. И, конечно, приближённые Эсхила – те, кто следил за порядком в поясе, его стратеги, военные советники и доверенные лица.

Но особым пятном в этой картине выглядели Фейлос Телимон с семьёй. Глава Пятого пояса прибыл со своей супругой и двумя сыновьями. Их появление вызвало невольный шёпот среди гостей. Их костюмы и наряды были не менее дорогими, но отличались – в них не было сдержанной строгости Первого пояса. Слишком яркие акценты в тканях, слишком показательные украшения. Их манера держаться – уверенная, почти вызывающая, – сразу выделялась на фоне холодной и выверенной собранности элиты Первого. Казалось, они старались вписаться, но при этом нарочно демонстрировали, что им нечего стесняться.

Дамиан стоял у входа, невольно разглядывая всё это. Сердце колотилось от ощущения, что его допустили к тому, о чём он раньше мог только мечтать. Для всех остальных это был очередной вечер с деловыми беседами и политическими намёками. Для него же – шаг в новый мир, где он впервые окажется не просто наблюдателем, а участником.

Праздник постепенно набирал обороты. Живой звук разливался по залу мягким фоном, перемежаясь с лёгким гулом голосов и звонким смехом. Возле столиков велись негромкие, но серьёзные беседы – кто-то обсуждал последние политические решения, кто-то договаривался о поставках, а рядом уже обсуждали возможные союзы семей. В воздухе витал аромат дорогого вина, смешанный с запахом свежих цветов, которыми украсили зал.

Дамиан, как и полагалось, держался настороже. Его задача была не развлекаться, а следить за порядком: он обходил помещение, скользя взглядом по лицам, ловя малейшие отклонения от выверенного ритма вечера.

Его внимание привлёк молодой парень, который сидел прямо на широком подоконнике, вытянув длинные ноги и держа почти пустой бокал вина. Щёки его порозовели, улыбка сияла – он уже явно был навеселе. Вокруг него собрались три девушки в вечерних платьях – все из тех, на чьи семьи смотрели с уважением и осторожностью. Дочери спонсоров и влиятельных предпринимателей слушали его с живым интересом, заливаясь смехом в ответ на каждую шутку.

– …и вот он падает прямо в фонтан! – закончил парень очередную историю, махнув рукой так, что немного вина расплескалось через край. Девушки прыснули, прикрываясь ладонями.

Дамиан сжал челюсти, подошёл ближе и негромко, но твёрдо произнёс:

– Парень, ты не на ярмарке. Слезь.

Тот скосил глаза, ухмыльнулся и фыркнул:

– А ты что, сторожевой пёс? Всегда на страже приличий?

Он сделал вид, что собирается остаться на месте, но под взглядом Дамиана всё же лениво сполз с подоконника, будто одолжение делает. Девушки прыснули снова – уже не столько от его шутки, сколько от этого демонстративного вызова.

– Ладно, ладно, – протянул он, поправляя воротник. – Не кипятись.