Принцип девятого узла

Алекса Вейл

Принцип девятого узла

Глава 1

Свет фонарей отбрасывал мягкие медовые отблески на мостовую. Время было не позднее, около семи вечера, а прилежащие улицы заполнялись отдыхающими довольно медленно. В клубе уже была слышна музыка, но до планируемого начала ежегодного праздника в честь изобилия и процветания Четвёртого и Пятого поясов оставалось ешё полчаса.

Изначальная идея мероприятия – отдать дань богам, чьи силы стали основополагающими при формировании наших поясов. Первый пояс был в разной степени наделен силами Афины и Ареса, Второй – силами Асклепия, Третий – силами Гефеста, а Четвёртый и Пятый пояс силами Деметры и Диониса соответственно. Но сейчас это как будто превратилось в соревнования, кто организует лучший вечер по абсолютно любому случаю.

Да, были и общие праздники, целью которых являлось сплотить жителей всех поясов, но довольно часто мы разделялись – первые три пояса ощущались как что-то серьёзное, волевое, требующее силы и напряжения, а последние два как что-то располагающее к отдыху, расслаблению, связи с землёй и телом из самых благих соображений.

Пожалуй, надо отдать должное, отдыхать так, как это делают жители Пятого пояса, не умеет никто. И именно поэтому, я просто не смогла отпустить свою младшую сестру сюда одну.

Мы с моей подругой Эби и сами не прочь провести вечер в клубе или в компании новых знакомых, но, когда внутри включается режим старшей сестры, остается одно – оберегать ее от пьяных и дерзких ухажеров. По крайней мере сегодня, поскольку Лив только неделю назад исполнилось восемнадцать лет, и это её первый официальный поход в подобное заведение. Её первая взрослая ночь.

Сам клуб располагался в южной части Пятого пояса недалеко от фонтана с красным вином. Витражи и резные арки с вьющимися виноградными лозами уже делали его произведением искусства, но сегодня он был украшен особенно ярко: гирлянды из лунных цветов, парящие свечи, блёстки и прожекторы, которые добавляли главному входу важности.

– Девочки, нам пора идти, – Ливия отвлеклась от оживленной беседы со своими подругами и широко улыбнулась, предвкушая насыщенный день. Подбежала ко мне, сжала мою ладонь и крепко обняла. – Давай, как только зайдём внутрь, разойдёмся: я – с девочками, а ты с Эби? Всё будет отлично, обещаю.

– Хорошо, Лив, – я нежно ответила ей на объятия и слегка погладила по макушке. – Но помни, чуть что мы – твоя группа поддержки, дадим отпор любому, кто попробует тебе помешать насладиться вечером.

Она закатила глаза, но улыбка только шире разлилась на её лице.

– Да-да, помню, люблю вас, – Лив, не дожидаясь ответа, умчалась вместе с подругами вперед.

Я, глубоко вздохнув, проводила её взглядом. Мысли о том, что что-то может пойти не так, меня не покидали.

Людей вокруг становилось всё больше. Музыка уже гремела, агрессивно выходя за пределы клуба «Сфир».

– Понимаю, что сегодня нам будет не до веселья, мой страж, но давай отбросим твои кошмары и предрассудки куда подальше, – Эби неожиданно пихнула меня локтем. – Я захватила с собой твою любимую настойку по моему самому оригинальному рецепту.

Я расплылась в улыбке, чуть пошатнувшись от липового пинка Эби. Поправила шёлковое небесно-голубое платье и убрала прядь волос за ухо.

– Так, плюс пять баллов тебе за внимательность и готовность к вечеринке, но я пока воздержусь, – я скопировала её удивленное выражение лица и в голос рассмеялась.

Эби театрально всплеснула руками и вскинула брови, но уголки её губ дрогнули в довольной усмешке. С ней всегда становилось легче дышать.

Спустя пару минут непринуждённой болтовни мы всё-таки отправились ко входу в клуб. Внутри запах был слишком сладкий. Хотя всё началось совсем недавно, пространство вокруг уже напиталось жаром тел, гулом голосов, запахом алкоголя и смесью духов.

Я встала на небольшую возвышенность у стены «Сфира», чтобы одновременно видеть и сцену, и бар, и Лив. В прошлый раз здесь была стойка с разноцветными светящимися нитями-браслетами, чтобы каждый из присутствующих мог продемонстрировать свои намерения на предстоящий вечер, но сегодня почему-то её не было.

Эби отошла к бару, чтобы узнать специальное меню на праздник и заодно пофлиртовать с барменом. Её рыжие волосы были уложены просто идеально, а нежно-зеленое платье в пол подчёркивало точеную фигуру. Как и всегда она с уверенностью приковывала взгляды окружающих. Но яркие веснушки делали её образ настолько миловидным, что ни один мужчина сразу не догадывался о ее стальном и своенравном характере.

На сцену вышел молодой парень, лет двадцати пяти, и захватил всё внимание публики. Он держал микрофон легко, как продолжение руки, а голос у него был цепкий, обволакивающий.

– Мои дорогие дамы и господа… – его речь была как игра.

Он улыбался, бросал взгляды в зал, и каждый жест словно говорил: «Я здесь хозяин». Толпа откликалась мгновенно – смехом, свистом, аплодисментами.

– Сегодняшний вечер изобилия и удовольствия я хочу, чтобы все получили то, за чем сюда пришли. Хладнокровие, сдержанность и разум оставьте при себе или, на худой конец, первым трем поясам, – он демонстративно повернул голову и кивнул в сторону парня, который стоял внизу рядом с выходом на сцену. Получив от того одобрительную ухмылку, выступающий продолжил: – Как бы мы не работали, отдых – превыше всего, а отключение головы – главный импульс наслаждения. Развлекайтесь, но помните: нет значит нет, а получив согласие, не медлите.

Зал одобрительно загудел. Звук нарастающих аплодисментов послышался раньше, чем я смогла полностью осознать его короткую, но, видимо, животрепещущую речь.

Парень на сцене вернул микрофон на стойку, широко улыбнулся в зал и отправил десяток воздушных поцелуев. Рукава его белой рубашки уже были закатаны до локтей, а верхние три пуговицы, кажется, не застегивались никогда. Волосы были взъерошены, как будто он только проснулся или же незадолго до выступления страстно целовался с самой привлекательной девушкой этого клуба.

– Знаешь, кто это? Мы видели его столько раз, но до сих пор не знаем даже имени, – я кивнула в сторону сцены и аккуратно сложила руки перед собой, обращаясь к Эби, которая только что подошла с двумя бокалами коктейля.

– Имени не знаю, но бармен сказал, что сын Телимонов снова зажигает, хотя этот клуб даже не принадлежит их семье, он просто чувствует себя здесь хозяином.

– Эбигейл Теренна, я слышу нотку презрения в твоем голосе, – на моем лице появилась довольная ухмылка.

Я взяла бокал, протянутый Эби.

– В нем явно что-то есть. Он вполне мог бы составить мне конкуренцию в харизматичности, но ставлю на то, что он всё равно проиграет, – Эби сделала пару глотков, отставила бокал и со свойственной ей грацией поправила волосы.

Я сделала то же самое, не убирая улыбку с лица. Эби всегда была душой компании и ни один вечер не обходился без ее потрясающих шуток и невероятно вкусных настоек или любого другого творения из трав, будь то чай или эфирные масла. Но когда рядом появлялся кто-то, демонстративно перенимающий внимание, она меняла тактику и все свои ответы превращала в игривый сарказм.

Точно, Лив. Вот вам и старшая сестра года – засмотрелась на горячего полураздетого парня, вместо того чтобы приглядывать за сестрой. Я подхватила Эби за руку, и мы, огибая танцующих, размеренно направились к Лив и ее подругам.

По пути взгляд снова зацепился за парня со сцены. Он отобрал барабанные палочки у ударника и начал умело отбивать всем известную мелодию. Было видно, что его серьезный друг, над которым он подтрунивал со сцены, здесь явно присматривает за ним, а не веселится, хотя теперь его широкая улыбка не сходила с лица. Кажется, тот был рад видеть своего друга настолько счастливым.

Неожиданно всего в паре шагов от нас вспыхнула потасовка. Воздух загустел, словно сам клуб задержал дыхание. Я машинально схватила юбку, чтобы не запутаться в ткани, и ускорила шаг к Лив. Двое мужчин, явно за сорок, сцепились в яростной перебранке. Их слова были сбивчивыми, но каждое брошенное «убью» или «заткнись» звучало как удар по барабанным перепонкам.

Музыка приглушилась. В наступившей тишине до боли ясно зазвенели угрозы и рычание. Охранники двинулись к ним, люди вокруг начали пятиться, но прежде чем я успела облегчённо выдохнуть, один из мужчин вырвал из-за пояса оружие и выстрелил. В моменте я увидела, как кто-то пытался выбить пистолет из его рук, но в результате стрелок промахнулся.

Но этот короткий вздох облегчения быстро превратился в мой худший кошмар. Он не выстрелил мимо или в воздух, он задел… Лив.

Её тело дёрнулось, и на светлом платье, словно распускающийся цветок, начала проступать алая роза. Мои ноги налились свинцом, сердце сжалось в кулак.

Началась давка, мужчины, затеявшие этот конфликт, быстро скрылись, толпа, которая еще минуту назад здесь затанцовывала свои ноги, хаотично с криками удалялась из клуба на улицу.

Я ринулась к Лив. Подруги поддержали ее за руки и осторожно спустили вниз на прохладный пол. Места вокруг уже было достаточно, чтобы аккуратно сесть, не уткнувшись в чье-нибудь тело. Я рухнула рядом, колени хрустнули о пол, но я не чувствовала боли. Всё моё внимание было приковано к её рукам, дрожащим, тщетно пытающимся зажать рану. Кровь уже пропитывала ткань. Глаза Лив наполнились слезами, губы побледнели.

– Нет, нет, только не это… – слова сорвались с моих губ так тихо, что я сама их едва расслышала.

Эби вызвала врачей и службу порядка. Она тоже еле сдерживала панику, но для проявления слабости не было времени.

– Милая, я здесь, всё будет хорошо, слышишь. Сейчас приедут врачи и окажут всю необходимую помощь. Ты будешь жить, Ливия, ты будешь жить! – я еле сдерживалась от того, чтобы не зарыдать: губы тряслись, тело парализовало. Словно прямо сейчас мне делают полостную операцию, после которой я не проснусь.

– Бри, я тебя люблю, и родителей люблю, передай им, что я их очень-очень люблю, – Лив протараторила это тихо, прерывисто и еле дыша. – Мне до смерти больно, Бри.

Она опустила руку со своей раны и медленно закрыла глаза.

– Ну уж нет, Ливия, ты скажешь им это сама! – я подхватила сестру под плечи и аккуратно приподняла ее спину, чтобы облокотить на себя и обнять. – Пожалуйста… Лив, я сделаю всё, чтобы ты выжила, посмотри на меня, Лив, ради меня, ради мамы и папы, ты нам нужна.

Я уже не сдерживала слёз. Горло саднило от сдавленных рыданий. Внутри будто распарывали раскалённым ножом – такая же резкая, обжигающая боль, словно это меня прострелили.

Врачей всё не было, я постаралась зажать рану своей рукой, но до конца не понимала, что я могу сделать, чтобы помочь. Я могла ожидать любой исход сегодняшнего вечера – драку, перебор с алкоголем, падения и дезориентацию в пространстве, флирт, поцелуи или уединенная ночь, но это…

По телу прошла дрожь. Суматоха вокруг всё нарастала, а меня распирало от ожидания и колющего ощущения безысходности.

– Ливия Сареван, очнись, у тебя еще вся жизнь впереди! – я не оставляла попыток снова увидеть огонек в ее глазах.

В моменте бусина из ангелита на моей шее стала обжигающей, словно на грудь мне только что вылилили стакан кипятка. Я вскрикнула и чуть отпрянула назад, но резко остановилась, увидев широко распахнутые глаза Лив. Клянусь, я увидела в них белую искорку, которая исчезла так же быстро, как и появилась.

– Лив! – я едва не задохнулась от облегчения.

Она закашлялась, прижала ладонь к губам, попыталась подняться. Эби подхватила её с другой стороны, удерживая.

Краем глаза я заметила, как тот самый серьезный друг ведет врачей к нам. Всё вот-вот должно было закончиться. Врачи аккуратно подняли её и перенесли на носилки, Ливия уже была в сознании и могла выдавить из себя пару связных предложений.

– Я могу поехать с вами? Я её сестра, мне нужно быть уверенной, что она в порядке.

Я торопливо поднялась за врачами и поспешила к выходу. Врачи одобрительно кивнули, не теряя времени на разговоры.

Но слова Лив, сорвавшиеся между кашлем и стоном, пронзили меня до глубины:

– Нет, у меня нет сестры… Миа, Кейт, позвоните, пожалуйста, моим родителям, они… должны знать, что произошло, – Лив говорила отрывисто и в пол тона тише, чем обычно. В ее голосе отчетливо слышалась тревога и непонимание происходящего. Глаза стали ясными, но боль, которая сейчас пронизывала каждый участок ее тела, было невозможно не заметить.

Я встала как вкопанная от услышанного. Всё произошло слишком мгновенно, я даже не успела осмыслить и среагировать. Лив быстро погрузили в спецтранспорт и уже начали оказывать необходимую помощь, как двери закрылись, и машина умчалась вперед по улице.

Еще пару минут я стояла погруженная в свои мысли, беспомощно сжимая в руках холодную бусину. В клубе остались только работники, улицы вокруг почти опустели. Все либо отправились по домам, либо устремились в соседний клуб, который находился буквально в десяти минутах ходьбы отсюда.

Гирлянды и фонари вокруг светили всё так же ярко, как и в самом начале праздника. Казалось бы, всё только начинается…

Эби обняла меня за плечи, её ладонь легла поверх моей. Я склонила голову к ней, но лицо моё уже не выражало ничего – будто маска из камня.

– Нет сестры… что это вообще было? Почему она сначала отключилась, а потом резко проснулась в полной ясности? Я рада, что она очнулась, но ее слова… Может это шок? Почему ангелит нагрелся и обжег меня? Я даже не догадывалась о такой его способности. Почему служба порядка не приехала? У них что, такое каждый день случается? Почему охрана клуба не проверила всех на запрещенные вещи? Носить с собой оружие незаконно во всех поясах! – меня понесло, я проговорила всё это быстро, на одном дыхании.

Плакать я уже не могла, мысли рассредоточились. Обрывки воспоминаний о сегодняшнем вечере перемешались, препятствуя тому, чтобы я дала здравую оценку происходящему. Я обернулась, чтобы предъявить охранникам клуба за их профессионализм, а точнее, за его отсутствие, но двери здания изнутри захлопнулись у меня на глазах.

– Ну замечательно, – вскрикнула я, резко взмахнув руками и сделав пару неуверенных шагов вперед.

– Бри, это похоже на один из твоих кошмаров. Прости, надо было послушать тебя и не идти никуда сегодня, – Эби подстроилась под мой шаг, и мы неспешно пошли в сторону перехода в Четвертый пояс.

До главных путей было достаточно далеко, чтобы идти пешком, поэтому мы выбрали пойти через лес, условно нейтральную территорию.

В обычные дни за проходами следят строго: нужно иметь пропуска, чтобы выйти за пределы поясов. Получить их, конечно, достаточно легко, если преследуешь какую-то цель, но хаотично пересекать проходы туда-сюда не поощряется. А так как сегодня был праздничный день, все проходы были открыты и неконтролируемы. На нейтральных же территориях надзора не предусматривалось вовсе.

Фонари, расставленные на редком расстоянии друг от друга, едва пробивались сквозь густые кроны деревьев. Бледный электрический свет падал пятнами на тропу, выхватывая куски земли и корявые корни, а между стволами клубилась вязкая тьма. Обычно одно это зрелище заставляло моё сердце колотиться в бешеном ритме.

Я ненавидела темноту. Ненавидела тот липкий холод, который прятался в ней. Ненавидела каждой клеточкой своего тела чувствовать – кто-то стоит за спиной, дышит, наблюдает. Ненавидела ощущать себя слабой, беспомощной, маленькой и наивной, вокруг которой завороженно вьются отголоски кошмаров.

Но теперь… страх словно вырвали из меня вместе с криком, который так и застрял в горле, когда Ливия упала. Я шагала по тропинке, не чувствуя земли под ногами, словно двигаясь на автопилоте, пустая изнутри. Руки безвольно висели, дыхание было ровным. Слишком ровным. Неестественным. В груди – пустота, в голове – белый шум. Я стала похожа на куклу, которой заранее задали движение: идти вперёд и не останавливаться.

– Нет, подобных кошмаров я даже предвидеть не могла. Это что-то за гранью, – выдохнула я, не столько обращаясь к Эби, сколько пытаясь убедить саму себя, что это всё не наяву.

– Бри, с Лив всё будет в порядке. Мы навестим ее завтра, сделаем отвар на скорейшее выздоровление и повсюду намажем лучшими эфирными маслами. Я за ночь придумаю что-то более сильное и действенное.

– Она могла забыть меня?

– Нет, Бри, – голос Эби дрогнул, но она тут же взяла себя в руки. – Не могла, по крайней мере, не по своему желанию.

– Я не понимаю, как это могло произойти, Эби. Если ангелит как-то был связан с мамой и ее силами… вдруг произошедшее резкое пробуждение – это ее способность, которая передалась мне?

– Возможно, тебе уже сколько… двадцать три? А мы до сих пор ничего не знаем о твоем происхождении. Может пришло время?

– Фу, – я попыталась улыбнуться, но вышло натянуто. – Ты говоришь, как в дешёвых фильмах.

Эби скорчила смешную гримасу, её брови взлетели вверх, и на мгновение я действительно позволила себе искренне улыбнуться.

– Хочешь – верь, хочешь – нет, но мои веснушки говорят, что всё с Лив будет хорошо. Я им верю. Даже если что-то случилось с ее памятью, во-первых, мы все всё помним, во-вторых, главное, что она будет здорова.

– Ты как никогда права.

– Я всегда права, Бреанна, – гордо заявила она и тут же рассмеялась, увидев, как я нахмурилась.

Мы остановились, чтобы обняться и выдохнуть. Лив сейчас действительно в надежных руках. Родителям я сообщила, они ждут меня дома. Завтра мы все вместе навестим Ливию, и всё станет более-менее ясно.

Мы уже прошли половину пути. Медленный шаг и теплый разговор с Эби постепенно немного разгрузили мои мысли.

Но вдруг фонари начали мерцать. Свет мигнул раз, другой, и я резко подняла голову. Казалось, будто кто-то невидимый щёлкал выключателем.

– Что это… за фигня? – я осмотрелась по сторонам. Свет стал совсем приглушенным, наши силуэты еще можно было разглядеть, но что находилось буквально в метре от нас – уже нет, лес утонул в серой дымке.

Послышался странный неразборчивый шепот. Словно кто-то из потустороннего мира пришел за нашими душами. Меня мгновенно пробрал озноб. Я стиснула зубы, чтобы не закричать.

– Ну вот это вечерочек, конечно. Давай больше никогда не будем веселиться? – Эби вскинула брови и подошла ближе ко мне. Теперь мы стояли спиной друг к другу, чтобы увеличить шансы на то, чтобы вернуться домой целыми и невредимыми.

– Мы явно забудем об этом обещании, как только всё закончится, поэтому давай, – я улыбнулась Эби в ответ, мы тихо рассмеялись.

Смешок прозвучал слишком резко, истерично, будто смех и страх слились в одно. И странным образом это придало сил: если беда всё равно пришла, то встречать её лучше так, чем с пустыми глазами.

Я присела и на ощупь схватила то, что оказалось под рукой: камень средней тяжести и сухую ветку. Лучше, чем ничего. Краем глаза заметила, что Эби сделала то же самое – только у неё арсенал оказался богаче. Она рывком достала из сумочки свёрток с травами и несколько мешочков с порошками из них. Обычно мы добавляли их в чай или использовали для ритуалов, но иногда, в самых отчаянных случаях, они помогали справляться с духами.

Шепот стал ближе и громче, будто проникал под самые глубокие слои кожи. Туман впереди начал шевелиться, и из него постепенно проявились силуэты: полупрозрачные дымчатые твари с узкими кошачьими глазами и кривыми когтистыми пальцами. От одного их вида по телу пробежала дрожь, сердце на миг пропустило удар, и я почти уверилась, что схожу с ума. Они двигались рывками, с дёрганой, пугающей пластикой, будто испытывали нас, ждали удобного момента, чтобы броситься.

Я что-то читала о них. Они выглядят как те существа, которые питаются страхом – чем больше человек боится, тем плотнее становится их тело. Поодиночке они почти безобидны, но в стае превращаются в смертоносную силу. Да, они меньше, чем мы, но их сильно больше. Что им от нас нужно?

Горло пересохло, и на секунду захотелось просто зажмуриться, позволить им сделать своё. Но злость вытеснила слабость. В моих кошмарах я всегда отступала. Всегда проигрывала. А сейчас… сейчас так хотелось врезать. Хоть раз.

Та самая отчаянность и душераздирающая темнота из моих снов фоном заполнила окружающее пространство. Существа были уже совсем близко.

Я шагнула вперёд и метнула камень. Он со свистом вонзился в одного из них, и в ту же секунду лес наполнился пронзительным скрежетом и топотом тысяч крошечных лап. Эби, сжав зубы, резко распылила над приближающимися силуэтами свой порошок. Те вздрогнули, часть тут же растворилась в воздухе, другие отшатнулись, но стая только сгущалась. Трав у Эби явно не хватало, чтобы справиться со всеми.

Что-то когтистое рвануло меня за ногу. Я не удержалась и рухнула на землю, воздух вышибло из лёгких. Острая боль полоснула по спине, и я завопила, вырываясь. Нога дёрнулась сама собой и, к моему удивлению, отбросила тварь прочь. Она отлетела метра на два, увлекая за собой ещё нескольких. Маленькие, всего до колена ростом, но ощутимо крепкие – страх придал им силу.

– Бри, сюда! – выкрикнула Эби.

Она опустилась на колени, прижала ладони к земле и быстро зашептала что-то непонятное. Почва у наших ног дрогнула и поползла вверх, превращаясь в неровный, но прочный щит. Все близлежащие камни и ветки уже достигли наших ног, чтобы мы могли обороняться.

– Эй, фэлидхи, катитесь к чёрту! – раздался чужой голос.

Парень со сцены разбил бутылку с прозрачной жидкостью перед нашим земельным щитом, а затем, не раздумывая, поднес зажженную зажигалку. Яркое оранжевое пламя вспыхнуло и обволокло золотистым светом пространство в радиусе пары метров от нас.

Существа зашептали так громко, насколько это было возможно. Появившееся зарево их явно отпугнуло. Стая начала двигаться хаотично и разбежалась в разные стороны. Парень со сцены зарядил в удаляющихся фэлидх из арбалета, а его друг, сняв пистолет с предохранителя, сделал несколько точных выстрелов в существ, которые стремительно двинулись в нашу сторону.

А у него откуда огнестрельное оружие? Выглядел чересчур презентабельно для наших мест. Неужели охранник этого светлого? Может, парень со сцены как-то связан с управлением? Телимон… фамилия в миг показалась мне до смерти знакомой.

Видимо, из-за внешнего гула я даже не заметила, как парни приблизились к нам. Зато сейчас появилось время разглядеть их поближе.

– Ого, как вы ловко с ними, – выдохнула Эби и, несмотря на всю усталость, кокетливо улыбнулась. – Я уж думала, сегодняшний день совсем ничего красивого от нас не оставит.

Щит из земли дрогнул, распался и осел обратно в почву. Камни и ветки вернулись на свои места, будто ничего и не было. Эби снова стала спокойной, и природа отозвалась на её дыхание. Я смотрела на это и не могла не восхищаться: то, как земля чувствовала её, всегда завораживало.

Свет фонарей восстановился, мягко пролился на тропу. И только теперь я позволила себе заметить, что руки дрожат, а дыхание сбилось так, будто я пробежала целый марафон.

– Это наша работа, – серьезный друг еле заметно кивнул и подошел ко мне. – Ты как? Тебе нужна помощь?

В его глазах читалась нотка заинтересованности, но тело при этом держалось довольно отстраненно. Он не делал лишних движений и терпеливо ждал моего ответа.

Он производил впечатление человека, привыкшего к власти над собой и окружающими. Высокий, с крепким, мускулистым телом, двигался так, будто каждая мышца подчинялась чёткой команде. Прямой, уверенный взгляд – глубокий, насыщенного карего цвета – мгновенно фиксировал внимание собеседника. Его темные, почти черные, волосы были чуть взъерошены. Лицо словно выточено из камня: строгие скулы, прямой нос, чуть поджатые губы. Поло подчеркивало его бицепсы и широкую спину. Физическая подготовка явно была его основным делом. На правой руке я заметила тату в виде змеи, которая обвивает предплечье, а на левой – символ Первого пояса, щит с перекрещенными копьем и пером.

– Спасибо. В порядке, – я поджала губы и еще раз осторожно осмотрелась. – Кто вы? Как вы нас нашли?

– Я Дамиан Аркайос, правая рука главы Первого пояса, Эсхила Талмира. – Его голос был низким, с лёгкой хрипотцой, будто отточенным для приказов. – Это Пирр Телимон, друг и спарринг-партнёр.

– Пирр, с двумя «р», люблю в конце легкое игривое рычание… особенно от девушек, – Пирр отсалютовал нам небрежным движением, демонстрируя широкую и наглую улыбку.

Он был полной противоположностью Дамиану. Его движения ощущались легче, игривее. Всё выглядело так, будто только он владел ситуацией.

Пирр казался тем человеком, чья внешность сочетала в себе юность и внутреннюю уверенность. Его волосы – светло-русые, густые и слегка вьющиеся – непослушными прядями спадали на лоб, придавая образу лёгкую небрежность. Лицо с мягкими, ещё не до конца огрубевшими чертами: высокий лоб, прямой нос и губы с естественной, чуть насмешливой линией. Голубо-зелёные глаза под густыми бровями казались внимательными и немного дерзкими, словно он всегда смотрел на мир под своим углом.