Свет и Сумрак. Пик Смерти

Упавший сук врезался в грудь мальчика. Дыхание остановилось. По открывшимся ранам на лице потекла теплая кровь. Сук оттянулся, чтобы нанести очередной удар. Хакон снова заколотил кинжалом. Север учит терпеть. Клан – выживать. А отец – никогда не сдаваться. Удар, еще удар. Сук снова спустился с еще больше силой. Лицо Хакона запылало огнем, изо рта вырвался кровавый кашель. Легкие как будто слиплись. Хакон поднял кинжал. Он понимал, что, скорей всего, это его последний удар. В следующий раз, когда сук снова опустится, он в буквальном смысле вгонит его в землю.

Собрав всю силу в кулак, он замахнулся для удара. Но острие, так и не добравшись до своей цели, уткнулось в землю. Не выдержав боли, секвойя спрятала свой отросток как можно глубже. Вторая освободившаяся рука Хакона выхватила из-за пояса топор и рубанула по держащим ноги отросткам. Теперь он был полностью свободен. Следующий хлесткий удар секвойи остался ни с чем. Однако сдаваться она даже и не думала. Вторая ее ветвистая конечность вылетела с противоположной стороны, став для Хакона полной неожиданностью. Он снова рухнул плашмя на землю, а затем его тело вверх ногами взметнулось ввысь. Ствол секвойи изогнулся, открыв максимально широко дупло прямо под ним. Ветви, держащие его ноги, разжались, и Хакон полетел вниз.

Север закалял своих детей, обжигая холодом. Отец учил находить решения даже там, где, казалось бы, их нет. В левой руке он по-прежнему держал кинжал, а в правой —тяжелый отцовский топор. Пикируя к открытой пасти, Хакон, размахнувшись, со всей силы вогнал оба оружия в глаза деревянного монстра.

Ошарашенная секвойя взвыла от боли. Ветви слепо принялись махать в разные стороны, но обидчика уже рядом не было. Оттолкнувшись от ствола, Хакон успел спрыгнуть и отбежать на безопасное расстояние.

Выскочив из земли, дерево закружилось в агонии. Издавая гулкие хрипы, оно кружилось, словно заведенная юла, пытаясь хоть как-то достать северянина. Однако продолжалось это совсем недолго. Через несколько мгновений оно оступилось и провалилось в лежащую рядом топь.

Когда путь наконец стал свободен, маркиз бросился вперед со всех ног.

– Северянин! Скорее!

Хакон обернулся: оживший Сумеречный лес подобрался почти вплотную, несколько секунд – и все, что охраняло прогалину, со всей яростью врежется в них. Хакон попытался тронуться с места, но тут же кровавый кашель вырвался из легких. Схватка с ожившим деревом оставила после себя кучу последствий. Если он не пересилит себя, пощады не будет. Все, что в шаге от него, уже через несколько мгновений разорвет его в клочья. Спина кимбрийца пропала за изогнутыми стволами с мшистой корой и гниющим валежником. Даже если бы он остался, он бы не смог ему помочь. Без оружия, без сил и с переломанными ребрами, Хакон сделал шаг. Затем еще и еще.

Поменявшись ролями, Сиагрий, оказавшись в авангарде всего происходящего, лишь изредка смотрел назад. Он видел, как тяжело и мучительно двигался за ним мальчик. Все поменялось, и в этот раз темп и направление приходилось задавать ему. Сам маркиз этому был совсем не рад. Он понятия не имел, как им выбраться из чернолесья, в сердце которого кто-то заживо похоронил и запечатал что-то темное и могущественное. Больше всего он боялся заблудиться и через некоторое время снова вернуться обратно на ту самую проклятую прогалину.

Черный безобразный ельник плавно перетек в заболоченную низину, которую им пришлось огибать. Затем они забрались в подлесок с высоченными соснами, уткнувшись в сплошную стену деревьев. Колючие ветви упирались и раздирали одежду. Но никто не думал останавливаться.

Ближе к вечерним сумеркам секвойи пропали из виду. Через час с лишним после этого они забрались на гребень холма и обнаружили, что макушки сосен позади перестали шевелиться. Сиагрий облегченно выдохнул, надеясь, что они потеряли их след. Кто знает, как они охотятся и могут ли так далеко покидать прогалину.

– Немного отдышимся, северянин, – выдавил из себя маркиз, плюхнувшись на землю.

Хакон хотел ему ответить, но понял, что если сделает это, то его легкие взорвутся. Он облокотился на дерево, и боль в груди стала не столь интенсивной, но все равно не отпускала ни на секунду. Он дышал часто и поверхностно.

– Сможешь двигаться дальше? – испуганно спросил Сиагрий.

Мальчик утвердительно махнул головой, хотя очень сильно сомневался в своем ответе. Он не хотел, чтобы спутник считал его слабым. Север таких не прощает. Его отец, истекая кровью от множественных укусов, смог дойти в одиночку до клана. На рассвете Хагарты увидели его переполненный кровью рог, две волчьи туши и шкуру ворга. Так закончился его Дюн-Хан. Вождь Кветан будет гордиться им, когда они снова встретятся в ледяной пустоши. Но это произойдет не сегодня.

Состояние спутника крайне пугало Сиагрия. Он выглядел бледным, изможденным и больным. Маркиз вообще не понимал, как он до сих пор еще двигается, а тем более может бежать наравне с ним.

– Я не знаю, где мы, и понятия не имею, куда нам идти дальше, – развел руками Сиагрий. – Все, что я могу, – это просто бездумно двигаться вперед.

Маркиз потер ладонями лицо, а затем, согнувшись, зажал его между колен. Он по-настоящему сильно боялся снова остаться один.

– Это дерево тебя почти убило. Хоть ты и говоришь обратное, но вряд ли ты сможешь пробежать еще столько же. А я никогда не выведу нас отсюда. Что дальше? Куда нам идти?! – почти панически заорал Сиагрий, а затем, оглянувшись по сторонам, снова вжался головой в колени.

– На юг, кимбриец.

– Что? Да откуда я знаю, где этот чертов юг?

Хакон попробовал встать, чтобы доказать спутнику, что с ним все в порядке, но ноги предательски подкосились. Голова закружилась, а в глазах потемнело. Коснувшись земли, он потерял сознание.

– Северянин? – испуганно промямлил Сиагрий.

Ответа не последовало. Маркиз подполз к мальчику и попробовал его растормошить. Ничего не вышло. Затем приложил ухо ко рту – он все еще дышал.

Теперь Сиагрий был в еще большем замешательстве. Даже при сильном желании он не сможет его протащить дальше видневшегося подлеска. Скоро и очень скоро охота снова продолжится. Очень глупо полагать, что ожившие секвойи как ни в чем не бывало зарыли свои корни в землю и снова впали в спячку. Крик Сумеречного до сих пор стоял у него в ушах.

Один раз он уже почти бросил его умирать возле стены, сдерживающей Сумеречный. Лишь преградившая путь секвойя заставила его вернуться и помочь ему. Но в этот раз на его пути ничего не было. Мальчишка все равно умрет, но он еще может попытаться выжить. С одной рукой и в одиночестве это будет неимоверно сложно. Но все же это лучше, чем остаться здесь и ждать чудовищной, страшной смерти.

Сиагрий встал и с грустью посмотрел на лежавшего без сознания северянина. Ему стало по-настоящему жалко совсем юного мальчишку. Но что он мог сделать? Единственное, что утешало, – это то, что, скорей всего, когда они придут, он уже не почувствует боли. Но ему надо выжить, чтобы предупредить Кимбрию об опасности. Он должен рассказать королю обо всем, что узнал. Королевство ждет кровавая война, к которой они не готовы.

Спустившись с холма, Сиагрий вбежал в подлесок из бересклета и можжевельника. Старые и мрачные деревья стали понемногу редеть, и им на смену приходили молодые пихты и осины. Идти стало легче.

Мысли о том, что он бросил мальчишку, никак не давали покоя. Его прадед Винс никогда бы так не поступил. Он был героем. И даже когда он умер, о нем вспоминали еще долгие годы. Как он теперь после этого взглянет Софье в глаза? А что, если бы на его месте оказался Орион?

Ночной воздух жег щеки. Теперь, в одиночестве, его слух обострился, и он вслушивался в каждый шорох. Кусты и деревья оставались позади. Вот только лес все не заканчивался.

Прямо под ним хрустнула ветка. Маркизу показалось, что этот звук отразился от каждого ствола, разносясь неимоверно далеко. Отдышавшись, он снова бросился бежать, но, едва сделав несколько шагов, услышал чудовищный вой.

Он звучал еще слишком далеко, чтобы броситься бежать без оглядки. Но и исключать, что существо, издавшее его, не смогло его учуять, было бы очень опрометчиво. Возможно, начав свою охоту, оно первым найдет северянина. Беззащитного раненого мальчишку, которого он так легко оставил умирать.

– Да будь я проклят! – выругался Сиагрий и, развернувшись, бросился обратно.

Подлесок остался позади, как и все пройденное им расстояние. Он снова взбирался на холм. Всем сердцем он надеялся и верил, что успеет вернуться к нему первым, сможет растормошить и привести в чувство.

Взобравшись, Сиагрий не знал, радоваться ему или паниковать. Мальчишка все так же лежал без сознания, издавая хриплые звуки. Но времени, чтобы снова сбежать, у них оставалось теперь ничтожно мало. Макушки чернолесья снова изгибались, пропуская вперед страшные ожившие секвойи. За это время они почти добрались до подножия холма.

– Хакон! – заорал Сиагрий. – Хакон! Вставай, Хакон!

Он ударил его по лицу. Затем еще раз. Снова и снова. От безнадеги маркиз схватил его за шубу, чтобы встряхнуть. Но не успел. Вылетевший кашель с кровью забрызгал ему лицо. Протерев его рукавом, он схватил его за руку и поднял.

– Ты говорил, надо двигаться на юг! Так где он, северянин, дьявол тебя забери?

Хакон ничего не ответил. Он молча поднял руку и указал пальцем направление.

Глава 5

Перевернув восьмую страницу бестиария, Арн услышал, как позади скрипнула кровать. Выспавшись, Орис лениво потянулся, щурясь на заходящее солнце в окне. Арн так увлекся книгой, что совсем забыл о том, что этой ночью им придется отправиться на поиски убийцы.

– Нам пора, – окликнул наставник.

Закрыв книгу, мальчик молча встал и открыл шкаф. Теперь в его гардеробе находились чистые штаны, несколько пар рубашек, два свитера и плащ. Все они были куплены Орисом и предоставляли ему выбор, которого он никогда не имел в Старом Моле. Единственное, чего не хватало в его гардеробе, это костюма охотника за головами, с вышитым знаком гильдии на воротнике. Но он знал: как только он выполнит свой первый контракт, клубок переплетающихся змей появится и на его кожаном плаще.

Когда они вышли во двор, последние солнечные лучи бессильно цеплялись за коньки крыш, постепенно затягивая Аркер ночной пеленой. Орис шел первым, глубоко погрузившись в свои мысли и не обращая на прохожих никакого внимания. Со стороны казалось, будто бы он вообще находится где-то очень далеко, а его тело движется само по себе. Но мальчик мог поклясться: если бы сейчас в его сторону полетели ножи и арбалетные болты, он с легкостью бы уклонился и ответил контратакой. В таком состоянии он мог пройти сквозь целый город, вернуться обратно и как ни в чем не бывало начать путь заново. Ничего не придумав лучше, Арн понуро плелся за ним, не задавая глупых вопросов и не отвлекая ушедшего в себя наставника.

Неподалеку от Серебряного квартала они встретили небольшой отряд стражников. Свернув направо, вышли на вымощенную дорожку, огибающую рынок со множеством уже пустых торговых рядов. Уставшая старуха, идущая навстречу, бросила в их сторону понурый взгляд, держа в каждой руке по переполненной корзине яблок. Через несколько кварталов перед ними открылась липовая алея, где Орис сделал короткую остановку, после чего решительно повернул налево.

О чем мог думать в этот момент наставник и чем это могло помочь найти убийцу, Арн мог только догадываться, но вскоре его долгие размышления привели их к входу в таверну под названием «Искреннее наслаждение».

Возле двухэтажного строения с пестрой деревянной вывеской собралась довольно разношерстная масса перебравших мужиков. Пройдя мимо них, Орис открыл дверь и вошел внутрь. Арн последовал за ним. Выбрав свободный стол, они уселись поудобнее и огляделись. В дальнем углу бард мелодично настраивал свою арфу, готовясь к следующему выступлению. Повсюду витал до жути пленяющий запах свиных ребрышек и жареной картошки. Через несколько секунд к ним подошла служанка в довольно откровенном белье и спросила, что они хотят заказать. Орис попросил принести две тарелки супа, жаркое и кружку эля.

Через несколько минут недалеко от них громко заспорили два рослых, плечистых кузнеца. Один из них назвал другого прирожденным лжецом, отчего второй взревел и накинулся на него с кулаками. Оба едва держались на ногах. Вышибала, следящий за порядком в таверне, не стал разбираться, кто из них прав, а сразу, схватив обоих за шкирки, потащил к выходу.

Невольно Арну навеяло воспоминания, как когда-то и его так же тащили, чтобы выбросить на улицу. Правда, тогда он вел себя тише воды и ниже травы, поскольку за дверью его поджидала кровожадная ведьма. Он тут же откинул прочь все эти всполохи. Пусть прошлое остается в прошлом. Теперь он не попрошайничает и одет во вполне приличную одежду. А в скором времени его, возможно, даже начнут бояться. Примерно так же, как это делают те, кто хорошо знают Ориса.

Но сейчас его поручитель сидел и ничем не занимался, кроме как разглядывал сидевшую неподалеку статную миловидную даму в чулках и в коротком платье с глубоким разрезом. Она мило улыбалась своему собеседнику, а тот, ни капли не стесняясь, гладил ее по открытой коленке.

– Мистер Орис, – не выдержал мальчик, – все охотники сейчас патрулируют город и ищут настоящего убийцу, почему мы до сих пор сидим здесь и едим эту дрянную похлебку?

– Ты прав, похлебка тут так себе, – поджав губы, процедил седовласый, бросив ложку в обратно в тарелку. – Но с чего ты взял, что тот, кто совершил два этих зверских убийства, не сидит, например, за одним из этих столов?

Арн огляделся по сторонам. А что, если наставник и вправду прав и тот, кто все это совершил, сейчас попивает спокойно эльмирское вино, выбирая при этом следующего в своем кровавом списке? Но тогда все остальные охотники ошиблись и это обычный человек?

– Я слышал, женщине разорвали грудную клетку и вытащили легкие. Люди на такое не способны. Мне кажется, это одно из тех существ, которые описаны в вашей книге, мистер Орис. Уверен, остальные охотники рассуждают точно так же.

– «Мне кажется…» – спародировал его Орис и рассмеялся. – Ты еще совсем не знаешь, на что способны люди. Иногда они творят такие вещи, что и дьявол бы испугался сделать. Но в какой-то степени ты, возможно, прав. Если бы ты полностью изучил книгу, которую я тебе дал, ты бы знал, что лишь три существа имеют особенность выдирать органы из тех, на кого охотятся.

Бестиарий наделял охотника колоссальными знаниями. Именно благодаря этой книге они могли выйти на нужный след. Он обязательно должен изучить его в самое ближайшее время.

– И кто они, мистер Орис? – сгорая от любопытства, поинтересовался мальчик.

Наставник не спешил отвечать. Отодвинув тарелку подальше, он взял эль и сделал несколько больших глотков. Когда кружка опустела наполовину, седовласый поставил ее на место и, вытерев рот, все же удовлетворил любопытство ученика:

– Горглен, Остер и Порабощенный.

Ни о ком из них Арн никогда не слышал. Но даже если бы он и нашел их в бестиарии, то как понять, кто именно из них убивает?

– Для этого нужны шептуны, – опережая следующий вопрос, ответил наставник. – Те, кто дает нам информацию.

– Поэтому мы здесь? Мы сейчас встретимся с вашим шептуном? – Теперь Арну наконец показалось, что он начинает понимать его. Но это ощущение продлилось всего пару мгновений.

– Нет! Мы стараемся не пересекаться с ними в людных местах, а тем более в таверне, где куча глаз и ушей. С ним я встретился часом раньше в одном из заброшенных домов Блошиного квартала. Он указал мне на вон ту девушку, – Орис махнул головой в сторону той самой светловолосой красотки, с которой не сводил глаз с самых первых минут, как они зашли в таверну.

– Вы думаете, она Горглен или Остер? Или Пора… – Арн как можно более скрупулезно и пристально попытался вглядеться в объект вожделения доброй половины всех присутствующих рядом мужчин.

Вопрос мальчика заставил дрогнуть небритые щеки Ориса и неодобрительно посмотреть на ученика. Он ждал от него намного большего.

– И все-таки ты ужасно глуп!

– Но что я…

– Как ты думаешь, чем она зарабатывает себе на жизнь?

– Ей платят мужчины за то… – Арн замялся, не зная, как более мягко продолжить свою мысль.

– Платят за то, что она раздвигает ноги. А вот теперь подумай, как те, кого я перечислил, впишутся в ее ремесло?

– Мистер Орис, но я ведь еще ничего не знаю о них, – пожал плечами Арн.

С каждым днем Арн все чаще стал подмечать, что большинство его слов изрядно раздражают наставника, а иногда даже выводят из себя.

– Она последняя видела Беллу живой. Хотя и скрывает это.

Орис отхлебнул еще немного эля, а затем подозвал служанку. Она молча подошла к их столику, после чего он что-то шепнул ей на ухо, показывая на ту самую светловолосую девушку. Служанка развела руками, дав понять, что сейчас она занята, но, когда увидела в раскрытой ладони Ориса серебряк, молча положила его в карман и попросила подождать.

Уже совсем скоро Арн наглядно убедился в том, что деньги здесь решали если не все, то точно очень многое. Перекинувшись парой слов со служанкой, миловидная женщина не заставила себя долго ждать и пересела за их стол, одарив Ориса широкой обаятельной улыбкой. Оставшись в одиночестве, раздраженный мужчина бросил на них злобный взгляд, но в драку лезть все же не решился, увидев рядом с собой подошедшего вышибалу.

– Молли, мы не знакомы, – начал Орис, – но ты можешь нам очень сильно помочь.

Ее приветливые черты лица едва заметно дрогнули, поменявшись на осторожное удивление. Взяв себя в руки, она подмигнула Орису и положила свою ладонь на его запястье.

– Для всех, кто меня знает, я Марри. Но если ты хочешь…

– Молли, – прервал ее Орис, – я знаю, откуда тебя привезли и почему ты сбежала из Олдара. Но это все сейчас неважно, как и твое настоящее имя. Неважно даже то, сколько за тебя заплатят, если вернуть тебя обратно.

Теперь она едва могла сдерживать в себе переполнявшие ее эмоции. Уголки ее рта ежесекундно то поднимались, то опускались.

– Но отку…

– Я же сказал – это не имеет значения. Все, что мне нужно, – это ответы. Молли, я буду задавать вопросы, а ты постараешься отвечать на них правильно.

Орис с ней не был груб и говорил довольно спокойно, не привлекая к их столику излишнего внимания. Светловолосая девушка, как и прежде, пыталась вести себя обаятельно, хотя, судя по трясущимся рукам, испытывала серьезный стресс. Ее глаза постоянно бегали по залу, частенько останавливаясь то на хозяине, то на вышибале.

– Я бы хотела вам помочь, господин, но не уверена, что у меня это получится. К тому же меня уже зовут, – совсем неубедительно соврала Молли, подмигнув двум парням, сидевшим недалеко от них. – Хозяин будет очень недоволен, если я заработаю сегодня недостаточно денег.

Закончив фразу, светловолосая тотчас встала и поспешила покинуть их компанию. При этом на всякий случай она окликнула охранника, натянув на себя вымученную лукавую улыбку.

Орис мягко взял ее руку за запястье, заставив ее снова обратить на себя внимание. Вторая его рука приоткрыла воротник, обнажив на плаще клубок переплетающихся змей.

– Молли, если ты не поможешь мне сейчас, я навещу тебя позже. И как ты понимаешь, следующая наша встреча тебе уже не покажется такой же добродушной и милой, как сейчас.

– Марри! – по залу пронесся грубый басистый голос вышибалы. – У тебя все в порядке?

Несколько секунд светловолосая колебалась, не зная, что ответить. Но затем кивнула головой почесывающему свои огромные руки мужчине возле входа, сев с натянутой улыбкой обратно.

Когда напряженность спала и внимание окружающих притупилось, Орис снова заговорил:

– Я знаю, что вы были очень близки с Беллой. – Орис выждал короткую паузу и продолжил. – Как ты считаешь, кто бы мог такое с ней сделать?

– Откуда мне знать, господин. Это скорей по вашей части. Кем бы он ни оказался, – продолжила Молли, – надеюсь, вы найдете его и выпотрошите точно так же, как и он сделал это с бедной Беллой.

– Да. Но для этого ты должна мне рассказать все.

– Что именно вы хотите знать, господин?

– Мне нужны имена. Адреса. И ты знаешь, о ком я.

– Но, мистер… – На ее лице появился страх. – Вы же знаете, что со мной сделают, если я назову их.

– Молли, насколько я осведомлен, ты последняя, кто видел Беллу перед тем, как… как все это случилось с ней. Когда об этом узнают инквизиторы, а они, поверь, рано или поздно узнают, то их допрос тебе покажется детской забавой по сравнению с тем, что с тобой сделает Хацки.

На лице Молли проступил сильнейший испуг. Естественно, она знала, какую манеру допроса используют священнослужители в черно-желтых рясах. Когда они закончат, ее внешность уже не останется такой же привлекательной, как прежде. Ей придется искать новую работу и забыть про прошлую жизнь. Конечно же, она не была такой радужной, как ей хотелось бы, но еще больше ее волновала и пугала судьба, в которой ей придется стать посудомойкой или служанкой.

– Парки, возможно, Шор или Эрн. Но хуже всех был Парки. После него она возвращалась вся в синяках и с порезами. Конечно, она рассказывала об этом Хацки, но он платил слишком много, чтобы ее слова возымели хоть какой-то толк. Для него мы всегда были и будем лишь разменной монетой. И даже ее жалобы на плохое самочувствие в последнее время никак не меняли его решения. Ее приступы удушающего кашля слышались повсюду, где бы она ни проходила, а он все равно даже дня не дал ей, чтобы она смогла привести себя в порядок. Безжалостная, жадная скотина…

– Что ж, Молли, на сегодня, я думаю, достаточно. – Орис понимал, что, если остаться здесь еще хотя бы на немного, этот разговор плавно перетечет в душераздирающий рассказ о горькой и тяжелой жизни с соплями и слезами. Если в его сердце и было когда-то сочувствие, то к старости лет от него остались лишь воспоминания. Он получил нужную информацию, и теперь здесь его больше ничего не держало. Махнув рукой, он предупредил Арна, что им пора уходить.

Когда Орис встал из-за стола и сделал первый шаг к выходу, Молли вытерла мокрые глаза и схватила его за руку.

– Господин, я умоляю вас, найдите убийцу как можно быстрей!

Арн увидел в ее глазах искреннюю мольбу. Он понимал, что у инквизиторов тоже найдутся свои шептуны. Став первой подозреваемой, она будет молить богов, но вряд ли они ее услышат. Орис грубо отдернул руку и развернулся в сторону выхода.

Огоньки таверны остались позади. В это время город становился совсем пустым и безлюдным.

– Почему вы решили начать с нее, мистер? – спросил Арн.

Он знал, что очередными вопросами наверняка вызовет у наставника приступ раздражения. Но Орис сам взялся за его обучение, и, если он намерен уйти из гильдии, ему придется объяснять ему и учить думать как охотник.

Повернувшись, наставник бросил на него едкий, недовольный взгляд, но все же ответил:

– Потому что клубок всегда надо начинать разматывать с начала.

– Остальные братья думают, что убийца – чудовище из вашей книги. Сейчас они где-то рядом. Ждут, когда оно себя раскроет.

– Если так и будет, кто-то из них не доживет до рассвета.

Они поднялись по лестнице, откуда на них сразу подул сильный холодный ветер, затем спустились по вонючей, пахнущей нечистотами тропе и прошли через несколько старых ветхих арок.

– Почему вы так думаете, мистер? – прервав молчание, спросил Арн. – Ваши братья кажутся очень сильными.

– Я не сомневаюсь в их умениях сражаться, – не желая особо продолжать беседу, произнес наставник. – Но сомневаюсь в их умственных способностях.

– Неужели вы считаете себя умнее всех? – спросил Арн и тут же застыл. Вопрос сам по себе выскочил у него из уст, застыв в воздухе. Он знал, что перегнул палку, и теперь скованно смотрел на остановившегося и развернувшегося к нему охотника.

– Посмотри на меня, мышонок! Парадокс ситуации состоит в том, что моя седина и мой возраст несовместимы. Думаешь, я дожил бы до этих лет, если бы кидался на всех подряд, кто вылезает из могилы или приходит по ночам, чтобы утолить свой голод?

Арну до боли не нравилось, когда он называл его мышонком. Особенно при всех. В этом прозвище не чувствовалось братство, хотя он уже немного считал себя одним из них.

– Нет, мистер, – робко ответил мальчик.

– В остальных кипит молодая кровь. Наверняка они думают, что это Горглен, и уже смазали клинки соановым маслом. Проголодавшись, он снова захочет убивать. Братья найдут его, выследят и отрежут голову. Это неминуемо. Но что, если им окажется что-то иное – например, Остер? Его чешуя прочнее лат, и тогда их мечи станут бессильны. Знаешь, что произойдет дальше?

– Могу лишь догадываться, мистер Орис. Но вы ведь говорили, что есть еще и третье существо. Порабощенный, если я не ошибаюсь.