Свет и Сумрак. Пик Смерти

Следующую четверть часа охотник просто сидел и делал вид, как будто читает. Его глаза бегали, а голова то и дело поворачивалась в разные стороны. Иногда его судорожный, местами сумасшедший взгляд падал и на них. Возможно, он и подозревал, что за ним кто-то наблюдает, но то, что это будут двое детей, оказавшихся с ним случайно в одном и том же месте, точно не думал.

– Наверняка выжидает, – вполголоса произнес Орион. – Еще несколько минут посидит, чтобы ничего не заподозрили, а потом спокойно уйдет.

– Значит, хватит уже сидеть, Орион Роклор! – произнесла Майя и тут же встала.

– Что??? Куда ты?

Конечно, никаких объяснений Орион не получил – и в следующие несколько секунд лишь наблюдал, как она быстро удалялась от их стола в сторону охотника за головами. Что на этот раз она задумала и во что теперь выльется их совместный поход в библиотеку, оставалось лишь догадываться. Но когда она подошла к нему слишком близко, все неожиданно вышло из-под контроля. Ее здоровый румянец на лице сменился бледным больным оттенком, координация исчезла, и несчастные глаза с растерянным взором стали пытаться найти хоть что-то, за что можно было бы зацепиться, чтобы смягчить свое падение. Ее рука невольно схватилась за стол, но, не удержавшись, соскользнула, потянув за собой все, что на нем находилось. Все рядом сидящие читатели бросились к послушнице.

Сердце Ориона заколотилось как бешеное. Первое, о чем он подумал: доигралась! Что, если с охотником проклятый лес или же Миргрет сотворил то, что пока еще было незаметно, но могло начать в скором времени проявляться? Ни для кого не было секретом – слишком долгое нахождение в землях Обреченных меняет человека, превращая его в совсем иное существо.

Добежав до последнего стола в зале истории, он оттолкнул скопившихся учеников и приложил ухо к ее носу. Тяжелое прерывистое дыхание слабым ветерком обдуло его кожу. Она была жива, но ее состояние оставляло желать лучшего. Краем глаза Орион заметил, как худощавая сухая рука, испещренная тысячью шрамов, подняла упавшую книгу. Доведя Майю до предсмертного состояния, он теперь вот так просто собирался уйти как ни в чем не бывало. Но только не от Роклора! Его глаза загорелись, а сознание принялось вычерчивать созвездие Пылающей Кометы, как вдруг его схватила рука и подтянула к себе.

– Помоги мне подняться, – больным, истощенным голосом произнесла Майя. – Мне уже намного лучше. Проводи меня, пожалуйста, до монастыря.

«Сейчас он за все отве…» – хотел было сказать Орион, подняв снова голову, но Гурта и след простыл.

Облокотив Майю на свое плечо, Орион потащил ее к выходу. Собравшаяся толпа расступилась, освободив им дорогу.

Спускаясь по лестнице, оступившись, он чуть ее не уронил. Такой беззащитной и уязвимой Орион еще никогда ее не видел.

Библиотека осталась позади. Единственное, о чем сейчас думал Орион, – хватит ли ему сил дотащить ее до монастыря, где ей окажут действительно значимую помощь.

– Ты запомнил название книги? – все так же тягостно выдавила из себя послушница.

– Что? Это сейчас совсем не важно, Майя.

– Что значит, не важно??? То есть, по-твоему, я рисковала собственной жизнью зазря, Орион Роклор? – возмутилась Майя, освободившись от его рук и встав крепко на ноги.

Шокированный происходящим, он открыл было рот, но так ничего и не смог из себя выдавить.

– Неужели ты не понял? Ты что, и вправду думал, что мне по-настоящему плохо?

– Не-ет. Конечно не-ет, Майя, – ошарашенно произнес Орион, хотя прекрасно понимал, что и в этот раз ему никто не поверит. – Я сразу заприметил его книгу и прочитал название.

– И как же она называлась?

– «Пик смерти».

Они переглянулись между собой и на некоторое время замолчали.

– Странно. Как думаешь, зачем ему это?

– Пока не знаю. Но уверен, он не просто так вырывал из нее страницы. Он что-то задумал, Майя. Я это чувствую.

Глава 7

После пологого каменистого склона началась долгая глубокая лощина, почти полностью заросшая высокими, с человеческий рост растениями с листьями в виде укороченных толстых чешуек. Чернолесье осталось позади, но кровожадные деревья все еще преследовали, не давая ни малейшего шанса хоть малость отдышаться. К счастью, они были не так быстры и крайне приметны уже издалека.

Уносясь все дальше от преследующего ужаса, Сиагрий все больше осознавал, что жизненные силы его спутника стремительно угасают. С каждой пройденной верстой Хакон двигался все медленнее. Несколько раз он останавливался, отхаркиваясь кровавым кашлем, а иногда даже терял сознание. Но, приходя в себя, снова вставал и продолжал идти. Его стойкости мог позавидовать любой. Но теперь они теряли много времени, и расстояние с их плотоядными преследователями начинало сокращаться.

Маркиз все больше понимал, что, как бы они ни пытались уйти от погони, вдвоем этого сделать у них не получится. Секвойи, идущие за ними по пятам с самого сердца чернолесья, никогда не отставали от них слишком далеко. По какой-то немыслимой причине они шли точно им вслед, как бы они ни петляли и куда бы ни сворачивали. Они словно выжидали, когда иссякнут их последние силы.

– Стой, – кое-как протянул Хакон. Его рука поднялась вверх, указав на макушки деревьев, увенчанные толстой липкой паутиной.

Все остальные слова были лишними и ненужными. Быстро развернувшись, Сиагрий, пытаясь не издавать ни единого звука, повел их в обход. Боязливо оборачиваясь, маркиз периодически смотрел в темноту серебристых крон, где иногда мелькали крохотные огоньки в виде глаз. Отдаляясь от увенчанного паутиной дремучего ельника, они постепенно угасали, словно догорающие свечи. Еще немного, и он завел бы их в смертельную ловушку, вырваться из которой у них бы не было ни единого шанса.

В глазах Хакона стало снова мутнеть и расползаться. Он понимал, что уже совсем скоро снова потеряет сознание. Последние силы давно подошли к концу, и теперь все, что оставалось, – это пытаться игнорировать боль и нахлынувшую слабость. Обострившееся обоняние, передавшееся ему от Рагора, позволяло учуять даже слабые запахи на довольно значительных расстояниях. Почти слепо двигаясь за кимбрийцем, он пытался вспомнить запах целебной мази, с помощью которой его когда-то выходила мать.

На какой-то отрезок времени маркизу показалось, что секвойи наконец отстали и прекратили погоню, но вскоре макушки обычных деревьев снова зашевелились и прогнулись от того, что двигалось между ними.

Достигнув вершины сопки, темнота, пропитавшая лес, стала уходить, оставляя после себя туман, дымкой стелившийся по влажной земле. Свет понемногу стал пробиваться сквозь кроны. Находясь здесь столь долго, они впервые увидели, как вечно тяжелые свинцовые тучи расступились, а на их месте выглянуло восходящее солнце. Правда, длилось это совсем недолго, и всего через несколько мгновений все вернулось в прежнее русло – щель, излучающая тепло и надежду, сузилась, и теплый ласкающий свет в один миг померк. Как и очередная надежда.

– Северянин, ты все еще можешь идти? – вполголоса спросил Сиагрий, заметив, что мальчишку сильно повело, отчего он чуть не завалился в папоротник.

Хакон ничего не ответил. Пока в нем не иссякли последние силы, он продолжит волочить свое тело вперед. Нет никакого смысла тратить время на пустые разговоры. Если он упадет и не встанет, кимбриец и так все поймет.

Спустя час они забрели в путинную урему из осины и чернотала, где Сиагрий снова услышал звук, от которого все его тело скукожилось и покрылось мурашками. Прозвучавшие отголоски крадущегося ужаса напоминали многочисленный звериный рев вперемешку с каким-то странным свистящим шипением. Тогда, в подлеске из бересклета и можжевельника, он как будто доносился издалека. Теперь – чудовищно близко. Облокотившись на дерево, Хакон сильно раскашлялся. Сиагрию показалось, что сквозь гортанные позывы он что-то пытался ему сказать.

Вылетевшая из горла кровь окропила грязь у него под ногами. Еще немного, и он провалится в бездну. И если он не умрет собственной смертью, то преследующее их существо точно закончит начатое. Впервые учуяв его, он подумал, что где-то недалеко умерло крупное животное. Но мерзкий запах гниения и разложения никуда не уходил, сколько бы они ни продолжали идти. В отличие от секвой, также преследующих их, оно перемещалось гораздо быстрее и проворнее. Поэтому Хакон выжимал из себя все, стараясь не дать себе упасть в обморок. Но его силы были не безграничны.

Подхватив мальчишку, Сиагрий посадил его возле ствола осины. Кровавый кашель никак не прекращался. Ему снова послышались какие-то слова. Маркиз достал свою флягу и дал ему глотнуть.

– Найди воду, или мы умрем, – прозвучал хриплый, едва слышный голос сквозь кашель.

Хотя кроме них двоих здесь больше никого не было, маркиз мог поклясться, что сейчас в нем говорил кто-то еще, но только не тот юноша, пришедший из дальних заснеженных земель Воргхарта. Но, пробыв в Сумеречном лесу столь продолжительный отрезок времени, Сиагрий уже ничему не удивлялся. И если сейчас ему это лишь казалось, то уже через несколько секунд все могло измениться и воплотиться в жизнь. Никаких сомнений не было лишь в одном: существо, издающее отвратительные звуки, уже очень и очень близко.

Приподняв Хакона, он закинул его руку на свое плечо и потащил вперед. Хоть он и был мальчишкой, но весил не меньше медведя. И это лишь только подростковый возраст. Все выходцы с севера, которых ему довелось повстречать, имели широкую грудную клетку и высокий рост. Если ему удастся выбраться из этого кошмара, то всего через несколько лет он станет значительно крупнее и массивнее.

Они продолжали пробираться сквозь лес, думая только о следующем шаге. Хакон то приходил в сознание, то снова проваливался в кромешную тьму. Его последние слова никак не выходили из головы Сиагрия. Что он имел в виду? И чем вода может помочь им? От преследующего ужаса она точно не спасет. Да и где ее взять посреди леса? Раньше северянин всегда находил верные решения, но сейчас это все сильно напоминало бред тяжело раненного и изможденного мальчишки.

Каждый их совместный шаг давался с трудом. Уставшие мышцы маркиза невыносимо стонали, позвоночник кричал от боли. За последний месяц он превратился в худого, вонючего, безрукого калеку. Маркиз чувствовал, как от него несло засохшей кровью, потом и сырым деревом. Роскошь, уют и тепло, к которым он так привык с самого детства, казались ему теперь совсем чужими и отдаленными. Сиагрий уставился на свою безвольно висящую культю. Почему судьба так жестоко обошлась с ним? Разве он заслужил это?

Еще один шаг и еще. Они идут в неизвестность. Идут, чтобы не умереть. Его знобило. Желудок жгло. Но сдаваться нельзя. В его жилах течет великая кровь Роклоров.

Широколиственная урема начала спускаться к тянущейся змейкой реке.

Сзади раздался протяжный жуткий крик, заставивший трепетать каждый клочок земли и всего живого. В этот раз он больше походил на дьявольские истошные вопли. Пугающие до жути звуки взбудоражили даже северянина, заставив его поднять голову и обернуться. Позади, всего в сотне шагов, из-за высоких осин вылезло длинное худое существо в три человеческих роста и в два медвежьих обхвата. Оно имело продолговатое выпуклое туловище и до жути вытянутые конечности. Голова напоминала черты прокаженного больного ребенка, у которого отсутствовали глаза и хоть малые черты лица. Его нос постоянно принюхивался, улавливая любые изменения. Судя по всему, именно так оно и охотилось, выслеживая добычу по запаху.

Очередной вопль вырвался из растянувшейся зубастой пасти. Теперь в голове маркиза был только страх. Все личные качества растворились, а на их место встали инстинкты. Он нашел воду, как и просил северянин, но что с этого толку? Какая разница, где оно сожрет их.

Хакон убрал руку спутника и теперь двигался сам. Он знал, что своих сил у него уже не осталось. Он чувствовал, как ему их отдавал Рагор. Он мог бы его выпустить, но дух был слишком голоден и, скорее всего, первое, что сделал, – это разорвал кимбрийца. Так обойтись с ним он не мог. Чужеземец помогал ему, и без него он бы не выжил.

– Ты же знал, что мне ее не переплыть! Ты все знал, северянин! – взвыл от отчаяния Сиагрий, увидев ее размеры. – Вода если и спасет, то только тебя!

Ничего не ответив, Хакон стал рвать длинные волокнистые стебли. Маркиз бешеными красными глазами наблюдал за каждым его движением. Он искренне считал, что мальчишка от полученных травм просто спятил. Но северянин помнил, как год назад вместе с отцом они смогли дотащить огромную тушу лося, связав веревку из подручных средств. Его руки все хорошо помнили.

– Какого дьявола ты делаешь? – заорал Сиагрий. – Оно же совсем рядом. Еще немного, и оно сожрет нас!

Нарвав достаточно, Хакон быстро их закрутил в одно целое и подбежал к поваленному дереву. Просунув получившуюся веревку через сук, он попробовал потащить его к воде. Еще не успевший отсыреть ствол осины оказался несоизмеримо тяжелым. Хакон почувствовал, как его мышцы сжались, а по груди хороводом пронеслась острая невыносимая боль, от которой он чуть не упал в обморок.

– Помоги! – протянул северянин.

Сиагрий посмотрел на него, затем на приближающееся существо. Своими размашистыми шагами оно жутко быстро сокращало расстояние между ними.

– Чего ты ждешь? – не выдержал северянин.

Выйдя из ступора, маркиз бросился к Хакону. Схватив веревку своей единственной рукой, он стал вместе с ним тащить поваленное дерево. Для чего он это делал, он так до конца и не понимал. Оно было слишком коротким, чтоб перебраться по нему на другой берег. Тонким, чтобы заменить собой плот. И уж точно не тем, что могло отпугнуть стремительно бегущее к ним существо. Но что, если найти такое же второе и связать их вместе? Маркиз не поверил своим глазам, когда увидел прибитый к берегу еще один ствол молодого ясеня. Все это время они тащили его к нему! Северянин хорошо знал, что делает.

Соединив бревна воедино, Хакон закинул петлю и затянул ее как можно крепче, затем разорвал волокнистые стебли зубами и проделал то же самое со вторым концом их состряпанного на скорую руку плота. Когда Сиагрий заполз на мыс, Хакон с разбегу толкнул оставшийся конец в воду и забрался сам.

Существо, выбежавшее на берег, страшным ревом проводило уплывающих беглецов. Но уже ничего сделать не могло. Сиагрий слышал, как еще много раз оно досадно проревело.

Уплывая все дальше вниз по течению, маркиз смотрел на свинцовое небо и кромку леса, идущую сплошной полосой вдоль линии берега. Он знал, что преследование не закончилось и будет продолжаться вновь и вновь, пока лес наконец не заберет их души. Но, по крайней мере, в реке он не сумеет подобраться к ним настолько близко, чтобы у него получилось достать до них своими длинными, пугающими до дрожи конечностями.

Больше ничего не чувствуя, кроме изнеможения, боли и головокружения, Хакон лег между бревен. Его силы покинули тело уже давным-давно. Теперь закончились и Рагора. Дух отдал ему все до последней капли. Теперь черпать их было попросту неоткуда. Глаза начали медленно и безвольно закрываться.

Подтянув проплывающий рядом сук, Сиагрий принялся управлять плотом. С одной рукой это было довольно неудобно. Каждый раз, когда он упирался в дно, отталкиваясь от берега, он лишь чудом на нем удерживался. Но никто другой, кроме него, больше этого делать не мог. Его спутник неподвижно лежал, потеряв сознание. Любой кимбриец, которого он знал, уже давно бы отдал свою душу Святой Дюжине, но в этом северянине как будто никогда не заканчивался запас прочности. Может, сами боги помогали ему?

Через несколько часов русло реки стало гораздо уже. К Сиагрию снова вернулось безграничное чувство тревоги. Все чаще он стал замечать прячущиеся за деревьями глаза, мерцающие силуэты и слышать отвратительное мерзкое шипение. Казалось, все зло, таящееся в этом Сумеречном лесу, пришло за ними. В один момент плот остановился, напоровшись на подводные камни, и в ту же секунду лес словно обезумел. Повсюду раздались душераздирающие стоны, вопли и крики. Они все только и ждали, чтобы вырваться наружу и утянуть их снова в этот проклятый лес, оставив в нем их уже навсегда. Но каким-то самым настоящим чудом Сиагрию удалось оттолкнуться и снова отправить связанные бревна дальше по течению.

Сумеречный лес всегда таил в себе опасность. Даже до того, как его проклял один из полководцев Шалкара. Уже тогда он забирал заблудившихся охотников и опытных лесничих. Но после войны живущее здесь зло разрослось с новой чудовищной силой, полностью изгнав отсюда человека.

Ближе к вечеру Сиагрий увидел вдалеке высокий горный хребет. Своими пиками он тянулся к облакам, все таким же серым и унылым. Широкими извивами река петляла промеж крутых берегов, вдоль многолетних реликтовых елей и пихт. Сиагрий посмотрел назад – его спутник лежал с закрытыми глазами. Возможно, его запас прочности все же иссяк…

Оттолкнув эти мысли, Сиагрий пообещал себе, что больше не впустит их в свою голову. Он просто тяжело болен и спит, твердо уверил он себя.

Совсем скоро русло перестало петлять, и его направление свернуло к хребту. Вершины гор стали значительно ближе.

С началом темноты их плот подплыл к подножию хребта. Даже сквозь сгущающуюся тьму маркиз с горестью заметил, что дальше плыть некуда. Впереди лежала отвесная каменистая гора, тянувшаяся далеко за пределы водоема, в которую вытекала река.

– Вот и все, северянин, – тихо заключил Сиагрий.

В ответ он не услышал ни единого звука. Маркиз больше не верил в чудеса и не ждал чуда. Глупо было надеяться, что мальчик ответит ему, а затем снова найдет выход и спасет их. Если он все еще жив, то пусть лучше его заберет вода, чем то, что уже успело вылезти по всей береговой линии.

Но как будто назло всем этим существам плот продолжало уносить к горе, все сильнее отдаляя их от кромки деревьев. Холодный ветер обдул мокрое лицо Сиагрия. Позади все чаще стали разноситься дикие истошные вопли, усиливающиеся с каждой минутой. Но сейчас все эти звуки совсем не пугали маркиза, а скорее отвлекали. С неимоверным любопытством он вслушивался в гул ветра, завывающий где-то совсем недалеко. Как ни странно, но его порывы почему-то доносились прямо из горы.

– Не может быть, – произнес Сиагрий. – Не может быть! Не может быть! Не может быть!!! – его слова перешли в крик и уже не останавливались.

Маркиз никак не мог поверить своим глазам: гора имела щель! Река продолжалась! Конечно, в сумерках он не мог этого заметить. Однако теперь перепутать с чем-то другим ее было совершено невозможно. Сиагрий сунул единственную руку в воду и стал грести, подгоняя связанные бревна в горный разрез.

Они вошли со скрипом. Но ему все же это удалось. Течение усилилось и стало неимоверно быстро уносить их промеж двух отвесных каменных стен. Иногда они сужались, иногда расширялись. Сиагрий, вцепившись в бревна под ним, молил всех богов, которых он знал, чтобы плот справился с течением и нигде не застрял.

Время как будто замерло. Только течение, как завороженное, продолжало волочить их все дальше и дальше, отнимая у маркиза последние силы сопротивляться. Но вскоре Сиагрий безумно расхохотался. Он смеялся и не верил своим глазам. За серыми холодными горами расцветала зеленая долина, а вдалеке виднелся дом, пастбища и скот.

Глава 8

Этим утром Орис дал ему поспать немного больше, послав Дофиана за ним только после завтрака. Когда Арн открыл глаза, слуга уже вошел в комнату и успел опустить поднос на стол. Приятный аромат травяного чая коснулся его носа, а затем он почувствовал и знакомый запах овсянки. Со временем она уже немного приелась, но жаловаться, когда ты не так давно побирался на улицах за крошки плесневелого хлеба, было бы просто кощунственно.

– Мастер Орис просил передать, что ждет вас после завтрака в тренировочном зале, – произнес Дофиан и вышел из комнаты.

«Значит, выходного не будет», – про себя отшутился Арн. Он уже давно не надеялся на снисхождение наставника, загонявшего его за месяц до полусмерти. Но все-таки он же должен понимать, что его ученик всего лишь ребенок.

В этот раз у Дофиана нашлись более серьезные дела, и поэтому Арн спускался на тренировку в гордом одиночестве. Но сопровождение слуги ему и не требовалось. Он никогда не считал себя важной персоной. Хотя излишнее внимание ему, конечно, льстило и поднимало самооценку.

Спускаясь все глубже, Арн перебирал в голове, размышляя, какое изощренное упражнение сегодня придумает наставник. Может, залезть на канат без помощи рук? Или… заставит уворачиваться от летящих кинжалов, выпущенных сразу с нескольких сторон? А может… отправит к казармам и скажет стащить у стражника меч? Наставник никогда не переставал его удивлять.

Открыв дверь, он вошел в зал. Орис стоял прямо по центру. Остальные охотники тренировались рядом.

Подойдя к нему, мальчик заметил, что лицо наставника заметно похолодело, став еще более суровым и хмурым.

– Мистер Орис?

– Займи стойку, Арн, – сухо произнес он.

Как и учил его наставник, одна его рука оттянулась с ножом назад, а другая вытянулась немного вперед. Но привычной команды «Выпад» в этот раз не последовало, вместо этого Орис с ужасающим спокойствием мрачно спросил:

– Зачем ты здесь?

– Я не понимаю, мист…

Орис сделал ложный выпад. Руки мальчика машинально выставились вперед, совсем забыв все, чему он учил его ранее.

– Это место занимают бойцы. Те, кто не боится смерти. Те, кто приносят смерть. Но ты не такой. Ты не один из нас и никогда им не станешь.

– Я стану…

– Нет. Я вижу тебя. Ты трус! Серая мышь. Такова твоя природа.

– Мистер, я…

– Что ты сделал вчера, когда в коридор ворвался Парки? Спрятался за комод и ждал, пока все не закончится.

– Но я же не знал, что…

– То же самое ты делал, когда ведьма преследовала тебя. Убегал. Ты был добычей. Мы же здесь все охотники. Не такие, как ты. Посмотри на тех, кто собрался в этих стенах. Они не боятся смерти. Они приносят ее и восхваляют. Ты не один из нас и никогда им не станешь.

– Мистер Орис, я докажу вам, что это не так.

– Правда? – Наставник развернулся и бросил взгляд на одного из охотников. – Морт, не мог бы ты оказать любезность и показать своему брату, как ловко ты управляешься с ножом?

Морт улыбнулся, радостно кивнув головой. Выбор Ориса пал именно на него не просто так: к его ученику он относился с явным презрением. Острое лезвие сверкнуло в его руке, а на лице появилась ядовитая улыбка.

Орис нагнулся к мальчику и тихо произнес, так, чтобы услышал только он:

– Убей его! Или собирай вещи и убирайся!

Арн ошарашенно взглянул на наставника, а затем на занявшего стойку ловкого и юркого Морта. Последний точно был не новичком в гильдии и выглядел довольно атлетично сложенным бойцом, а точнее, опытным убийцей.

В этой предстоящей схватке свои шансы Арн оценивал как безнадежно нулевые. Он явно не был готов противостоять даже самому слабому охотнику, а тем более противнику, обладающему несравнимо большей силой, ловкостью и мастерством владения холодным оружием. Единственное преимущество заключалось в том, что его оппонент не знал, что ему необходимо его убить, чтобы остаться в гильдии. Но можно ли это считать хоть каким-то козырем в рукаве?

Став в круг, они заняли боевые стойки. Никаких деревянных ножей или учебных ударов. У каждого в руке острое как бритва стальное оружие. В этом доме поблажек никто никому не дает. Морт, согласившись на поединок, прекрасно понимал, что в случае проигрыша может навсегда забыть про уважение. А оно здесь стоило очень многого. Иногда даже больше жизни. К тому же никто не наймет охотника за головами, не справившегося даже с неоперившимся юнцом. С другой стороны, для Арна лучше было умереть, чем снова отправиться на стылые улицы и просить милостыню, чтобы выживать.

– Мы – истина в последнем вздохе, – улыбнувшись, произнес охотник.

– Мы – тени, что светят во мраке, – ответил Арн.

Морт сжал рукоять ножа и сделал выпад.

Их танец начался.

Острое лезвие описало полукруг и вернулось к хозяину. Мальчик вовремя отскочил и занял устойчивую позицию. Ноги как по указке расположились на ширине плеч, колени чуть-чуть поджались. Рука с оружием оттянулась назад, прижавшись к торсу. Все как и учил Орис. И всего два основных правила: не ждать от бога счастья и никогда не жалеть противника. Арн сделал удар свободной рукой, а затем выпад.

– У-у-у… – пронеслось по залу.

– Седовласый, ты что, решил спустить щенка с привязи?

– Сколько дней ты его не кормил?

Весь тренировочный зал взорвался хохотом. Внимание к их поединку начало привлекать и остальных. Подходя ближе, они не переставали комментировать каждую атаку Арна, что ужасно отвлекало и не давало сосредоточиться.

– Ух. Как же он быстр и кровожаден. А техника какая!