Марица

Драконьим обонянием я уловил источник – майор Флиус держал в руках кружку с элем, который он налил из запасов Марицы. В этот момент он больше напоминал то ли встревоженную мамочку, то ли курицу наседку.

Сама Марица всё так же сидела на моих палатьях, слегка успокоившись, но всё ещё подавленная и уязвимая. Её глаза блестели от слёз, а плечи дрожали. Я подошёл ближе, чувствуя, как тяжесть происходящего давит на всех нас.

– Выпей, – сказал майор, протягивая кружку девушке. – Это поможет немного согреться и собраться с мыслями.

Она робко взяла кружку, дрожащими пальцами сжала её и сделала небольшой глоток. В её глазах мелькнула благодарность, но вместе с тем и страх – страх перед тем, что ещё предстоит рассказать и пережить. Да, она прекрасно понимала, что объясняться придётся. Я сжал кулаки, стараясь удержать бурю эмоций внутри. Взгляд мой пронзал Марицу, пытаясь выжать из неё правду.

– Ехэгор или Джадо? – голос мой прозвучал резко, почти требовательно. – Марица, я вас спрашиваю!

Она вздрогнула, драконьими инстинктами я почувствовал, как пульс её застучал быстрее, глаза расширились, полные страха и растерянности.

– Что? – вырвалось у неё тихо, хрипло, словно она боролась с голосом.

– Кто ваш начальник? Ехэгор или Джадо? – повторил я, стараясь подавить нарастающее раздражение.

Её взгляд метнулся в сторону, глаза, как у испуганной лани, блестели от слёз и усталости.

– Кто это? – прошептала она, голос едва слышен.

Я глубоко вздохнул, мысленно отсчитал до пяти, чтобы не сорваться.

– Это капитаны разведывательных отрядов, – сказал я твёрдо. – Кто ваш командир?

– У меня нет командира. Я деревенская магичка.

Я сжал зубы и попытался собраться.

– Марица, не держите меня за идиота! – голос мой стал громче, но без крика. – Я ещё могу поверить, что старуха-магичка могла выкрасть нас у капитана – жизненный опыт и навыки. Но для молодой девушки эта операция слишком блестяще спланирована!

– Блестяще! – голос Марицы сорвался в крик. – Это по вашему блестяще?! Это… это просто… это не операция, это безумие! – девушка запустила пальцы в волосы, раскачиваясь. – Я не могу… не могу, не могу, не могу! НЕ МОГУ!

Это уже был не спектакль с целью вызвать во мне сочувствие и надавить на жалость, а вполне настоящая и полноценная истерика, что ввело меня в замешательство. Спектакль можно пресечь, но что делать с женской истерикой – я просто не представлял.

– Я просто… я не могла… – слова рвались из неё, слёзы текли по щекам. – У меня не было выбора! Я просто хочу жить! Просто выжить! А они умирали… и я могла умереть… А теперь… я убила, убила, убила!

Я не выдержал, поднял руку и резко дал ей пощёчину. Она замерла, смотря на меня глазами испуганной, затравленной лани.

– Прекрати!

– Генерал! – майор положил руку мне на плечо. – Успокойтесь. Это слишком. Девушка не в себе.

Я тяжело вздохнул, потер лицо руками, пытаясь прийти в себя.

– И когда же она будет в себе? – пробормотал я. – А теперь ответьте: если вы действительно всего лишь деревенская магичка, как смогли провернуть всё это?

Она задрожала, голос её стал ещё слабее:

– Я ничего не провернула. Я всё испортила. Из-за меня мы здесь. Из-за меня нас чуть не убили! Я неправильно рассчитала дозировку зелья! – слёзы катились ручьём. – Я вовсе не разведчик. Я просто самонадеянная дура!

Я тяжело вздохнул, глядя на неё с усталостью и горечью:

– Марица… Не вы ошиблись, а я. Это я не уследил, что почти всё зелье Дао выплюнул.

Глава 9. Дочь Лантериса (часть 2)

Фергус вернулся к нам уже в сумерках. Встревоженный и напуганный, он шарахался от моей руки, улавливая запах крови, и тихо ржал, словно зовя хозяйку. Конь не особенно доверял мне, но я не настаивал – знал, что со временем мы обязательно подружимся.

К счастью, в лагере феорильцев мы нашли запасную упряжь, хотя самих коней видно не было. Я не придал этому особого значения – возможно, упряжь была трофеем, оставшимся от прежних владельцев. Но раз Фергус был слишком нервным, чтобы позволить прикоснуться к себе, а запрягать в телегу осла казалось не лучшей идеей, мы решили заночевать прямо здесь, в тени густых деревьев.

Ночь опускалась быстро, и лес вокруг наполнялся шорохами и далёкими криками ночных птиц. Я разложил небольшой костер рядом с телегой, и внимательно слушал, как Фергус неспокойно переступал копытами, пытаясь унять тревогу. В такие моменты понимал: доверие – дело тонкое и требует времени, особенно после того, что он пережил.

Стоило постараться не привлекать лишнего внимания, но мы все устали от ситуации и необходимости прятаться. Жить в постоянной тревоге, что нас поймают – невозможно, а все принятые меры предосторожности уже оказались бесполезными. Так что я приказал всем расслабиться и выбираться из сжатого пространства.

Шалос достал из телеки котелок и поставил его на огонь. Когда вода закипела, мы кинули крупы и несколько ароматных трав для вкуса. Пар от кипящей воды наполнил воздух тонким, манящим ароматом, смешиваясь с запахом хвои и смолистых деревьев вокруг. Теплый, пряный запах трав и круп обещал долгожданное облегчение и уют после долгого дня. Фергус, наконец, успокоившись, опустил голову к земле, медленно жуя свежую траву, а мы собрались вокруг костра, ощущая, как тепло огня и аромат еды возвращают силы.

Шалос ловко помешивал содержимое котелка, добавляя щепотку соли и несколько сушеных ягод, которые нашли в сумке с припасами. Вкус обещал быть насыщенным и согревающим – именно то, что нужно было нам сейчас. Мы молча делились этим моментом, позволяя себе забыть хотя бы на время обо всех трудностях. В глубине леса, под звездами, аромат простой, но такой вкусной пищи стал нашим маленьким островком покоя.

– Жаль даже кусочка вяленного мяса нет. – печально вздохнул Шалос.

Да, мясо это хорошо.

Мы вынесли на траву майора и пришедшего в себя Паргуса. Рядовой находился под впечатлением от рассказа брата и лейтенанта (хотя лейтенант знатно приукрасил ситуацию). Рассположившись вокруг костра, некоторое время мы молчали, лишь усиленно работали ложками. Тарелки были горячими. Кто-то натягивал на руки рукава, пытаясь не обжечься ни кашей, ни чаем.А потом потянулся разговор.

Марица все не выходила.

Мне было стыдно. Сейчас, когда напряжение спало, я не испытывал к этой девушке ничего, кроме благодарности. Она спасла нас и выхаживала. Пытаясь спасти мою жизнь она убила человека.

Обман? Необходимый обман можно простить. Да и имел ли я какое-либо право держать на нее обиду?

Мотивы? Можно спросить. Она обещала рассказать. Но в глубине души я понял, что всем нам было абсолютно наплевать на ее мотивы.

Она вышла спустя час, когда военные байки Серана переходили все грани приличия, а Вир уже готов был сам отнести ей ее порцию. Молча подошла к костру, также молча взяла кашу и чай.

– И вот тогда графиня .... – Майор внезапно осекся на очередной, слегка пошлой истории о фаворитке предыдущего короля, пытаясь подобрать более приемлимое продолжение, косясь на девушку. – решила полакомиться бананом.

Марица внезапно улыбнулась.

– Она не бананом лакомилась, а тем, что между ног у повара. Кстати, корсет был не красным, а бежевым с весьма поистаскавшимся кружевом. Старый король уже тогда не оплачивал счета графини Де Рок. А после этого он лично выставил ее из дворца в одном корсете и панталонах. Хотя, по моему мнению, это было слишком.

Серан удивленно приподнял брови.

– Откуда ты знаешь такие подробности истории?

– От папы. – упоминание отца стерло с ее лица улыбку. – Я приемная дочь Адорда Лантериса.

– Что? – вот теперь пришла моя очередь удивляться. – Бывшего начальника королевской стражи?

Вот тебе и деревенская магичка!

– Да. Папа как вышел на пенсию, уехал в Сифер, деревню, где я жила. Купил там домик и весьма неплохо устроился в роли деревенского старейшины. Его уважали, на него ровнялись. Вот и я пытаюсь, но выходит плохо.

– Адорд вышел на пенсию пятнадцать лет назад, а ты старше. Никакой дочери у него не было. – майор недоверчиво покосился на девушку, но она и бросью не повела.

– Говорю же. Я приемная. Он матушку в Сифер отправил месяца за два до пенсии. Она родом была из этих мест. Лисария Лантерис, может слышали? Она в госпитале в столице работала официально сонаркой, хотя выполняла все обязанности лекаря. Хотя, ничего удивительного. Советник Крадус до сих пор считает, что женщины не могут быть целителями, вот только сонарки все лекарские обязанности и выполняют. Но платят им в разы меньше. Так вот, мама уехала, а отец оформил пенсию. И по дороге нашел меня. Причем на самой дороге. Грязную, плачущую, голодную. Сначала подумал, что меня ролины потеряли. Обратился к старейшине в ближайшей деревне и стражам. Только вот меня никто не иска.

– Кочевой народ скорее чужого ребенка приютит, чем своего бросит. – Вир нахмурился. – Да и не слишком то ты похожа на ролинов.

– Возможно. Но факт оставался фактом – меня никто не искал. Сначала хотели либо в сиротский приют отправить, либо в храм Антеи. Но отец ко мне уже прикипел. Им боги с мамой родных детей не дали, зато меня послали. Правда я сама этого ничего не помню, слишком мала была.

– Твоего отца убили феорильцы? – спросил Серан.

– С чего вы взяли? – удивилась Марица.

– Я знал начальника королевской стражи. Он бы свою дочь одну в такое опасное путешествие не отпустил.

– Нет. Две весны тому назад в деревню пришла лиханка. Пол-деревни заболело. Мама за всеми ухаживала, а я помогала. Она же меня с детства лекарскому делу учила, зельям. Все, что знала, мне передала. А папа помогал. Сначала скосило отца, старые раны подорвали иммунитет. Да и возраст уже был не молодой. Потом мама слегла. Я до последнего за ними ходила. – на глазах Марицы блеснули слезы. – Я когда очнулась, наша соседка Дафин сидела возле моей кровати. Она и сказала, что родителей больше нет. Их тела сожгли с другими, чтобы лиханка не распространилась дальше. Я даже попрощаться не успела.

Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Изящные пальцы крепко сжимали кружку, словно пытаясь отогреться.

– Я только деревенскую школу закончила. Папа хотел выбить для меня грант на обучение в столичной академии. Ему бы выдали с учетом прошлых заслуг. Но не успел. Зато другому успел научить – фехтовать, стрелять из револьвера и лука, тактике, стратегии. Сокрушался только, что магии меня обучить сам не может, потому что человек. А мама все его пеняла: "Что из девочки мальчишку делаешь?"

– Почему ты нам помогла?

Марица молчала. Ее взгляд был прикован к кружке. Она словно обдумывала, стоит рассказать или нет. Мы не торопили, но тишина в ожидании ее ответа стояла такая, что было слышно шебуршание зверей в чаще леча.

– Мне восемнадцать, у меня всего лишь начальное образование и никакого опыта. Нет семьи, а значит защиты. Даже лицензии на лекарские работы нет. Когда мы собирались уходить, было понятно, что ни одна деревня не сможет принять всех. А это значит, что все мы разбредемся по разным поселениям, спасаясь от войны. Где мне там найти работу? Кем? Это в Сифере меня все с детства знают, я им яблоки с деревьев левитировала. А тут..... И потом, где гарантия, что феорильцы не придут и в следующую деревню? Никаких. А молодой магичке только два варианта – либо быть казненной феорильцами за отказ от сотрудничества, либо потом казнят свои за помощь феорильцам. Спрятать магию? Ну, тогда я рискую пополнить ряды обесчещенных девушек, потому что если с магией от меня хоть какая-то польза, то без нее.... Единственный путь – ехать в столицу. Она хорошо охраняется, и вряд ли феорильцы смогут до нее дойти. Даже сейчас уже ясно, что мы смогли остановить наступление. Но приеду я в столицу. И что дальше? Без лицензии на лекарские работы в госпиталь не устроиться. Без образования ни одна замшелая лавка меня не примет без рекомендаций. А где их взять? Остается одно – идти проституткой в порт. Потому что со ста сорока золотыми я не протяну больше месяца. – Марица потерла руками лицо. – В общем, когда я уже была готова окончательно переселиться жить в лес, наши солдаты отступали через деревню. И я услышала, что дракона, генерала Демитра Янга подбили. И что феорильцы идут по их же маршруту. А значит скоро доберуться и до деревни. И тогда я решилась. Если спасу генерала – получу орден, награду от короля в тысячу золотых, как минимум. А семейство Янг окажется передо мной в неоплатном долгу. И я смогу попросить у вас рекомендательные письма для себя. С ними можно устроиться в неплохую лавку, с орденом без конкурса поступить в академию и претендовать на королевское пособие. А с пособием, тысяча золотых помогла бы мне продержаться первый год обучения.

– То есть ты спасла меня от феорильцев ради ордена, рекомендательных писем и тысячи золотых?

– Ну.... да. Я понимаю, как это звучит и какого вы обо мне мнения. Но… Вы обижаетесь на меня?

– Я пока не решил. – буркнул я, возвращаясь к каше.

Диалог за костром продолжился, теперь гораздо активнее, когда в него включилась Марица. У нее оказалось ничуть не меньше забавных историй, а я, делая вид, что внимательно слушаю, обдумывал ее рассказ. Про отца и мать она рассказывала искренне, это чувствовалось по тому, как ломался и срывался от эмоций ее голос. Объяснение, почему она нас спасла звучало вполне логично. Но явно что-то не договаривала.

Спустя час нас окончательно разморило, и мы приняли решение укладываться. Первым дежурил Вир. Я уже собирался забраться в телегу, как заметил, что Марица направилась в сторону лесной чащи.

– Ты это куда?

– По нужде. – кажется Марицу несколько удивил мой тон.

– Кажется мы договаривались, что в лес тебя будет сопровождать один из нас.

Девушка недовольно сщурила свои глаза и сложила руки на груди.

– Знаю, знаю, – отозвалась она с вызовом. – Но я не маленькая девочка, чтобы меня водили за руку, когда я всего лишь на минуту отлучаюсь.

– Это не из-за недоверия, – сказал я, подходя ближе. – Лес сейчас не самое безопасное место. Звери… ты ведь знаешь, что здесь водятся не только обычные волки.

– Ты думаешь, что магичка не сможет справиться с волком? Или медведем? – настаивала она, не отводя взгляда.

– Да, если услышишь их вовремя.

– И твое присутствие. Оно… смущает.

– Если ты собираешься идти, то я пойду рядом. Не потому что я мужчина и должен охранять, а потому что не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

– Хм… – Марица задумалась, потом вздохнула и кивнула. – Ладно, все равно не отвяжешься. Раз уж ты так настаиваешь, пусть будет так. Но не думай, что я буду тебе благодарна.

– И не прошу, – улыбнулся я.

Мы встали, и я взял факел. Лес встретил нас прохладой и шорохами ночных жителей. Марица шла впереди, а я – рядом, готовый в любой момент подстраховать. И, несмотря на все ее упрямство, я чувствовал, что это решение – правильное. В конце концов, в такой час и в таком месте лучше не быть одному.

Я стоял на страже, в отдалении от куста, где уединилась Марица и скучающе прислушивался к лесу. Людям, магам и демонам он кажется тихим местом. Но драконы прекрасно слышат, как лес живет, дышит. Чуть дальше от нас на север заяц лакомился грибами. В гнезде над головой во сне копошилась птичка. Южнее, где темнела чаща, лес казался густым и непроницаемым. Ветер едва шелестел листвой, и вдруг я услышал – сначала тихие, но уверенные шаги, приближающиеся к Марице. Сердце сжалось. Медведь. Большой, тяжелый, его дыхание было слышно даже сквозь ночную тишину.

– Марица! – окликнул я, – Медведь!

Ее глаза расширились, и на мгновение в них мелькнул страх – но тут же она подняла руки, пытаясь сотворить заклинание. Магия вспыхнула вокруг, словно легкий светящийся щит, но вдруг замерла, погасла. Марица сжала губы и покачала головой.

– Не работает… – прошептала она, голос дрожал. – Я… я не могу. Магия не откликается.

Паника застыла в её взгляде, и я понял – это гораздо хуже, чем просто угроза медведя. Магия – её сущность, единственная защита, и сейчас она пропала. .

Не раздумывая, я шагнул вперед, выставляя грудь, покрытую драконьей чешуёй, которая в темноте мерцала холодным изумрудным светом. Глубоко зарычал, издавая звук, который мог бы заставить любого зверя задуматься о собственной безопасности.

Медведь замер, глаза его встретились с моими, и в этот момент, кажется, он понял, что здесь не стоит искать легкой добычи. С громким рычанием он отступил назад в тень деревьев, а я не отпускал взгляд, пока не убедился, что он исчез в ночной мгле.

Я повернулся к Марице. Она стояла неподвижно, словно окаменевшая, но когда я подошёл и осторожно обнял её, она расслабилась, опираясь на меня.

Её тонкое тело было удивительно притягательным. Я ловил себя на мысли, что мне приятно держать её в объятиях, ощущать тепло её кожи, слышать учащённое дыхание и чувствовать, как она постепенно успокаивается. Вспомнился тот самый сон, в котором она меня поцеловала.

– Ты в порядке? – тихо спросил я, не отводя взгляда.

Она кивнула, не спеша отвечать, и я обнял её крепче, словно желая передать через это прикосновение всю свою защиту и поддержку.

В этот момент между нами возникло что-то новое – нечто тихое и нежное, что не нуждалось в словах. Лес вокруг продолжал жить своей жизнью, но для меня существовал только этот миг, эта девушка, которую я так неожиданно захотел беречь.

– Она вернется. Это из-за пережитого. Магия всегда возвращается.

– А как я завтра наложу снова на себя заклятия старения? Как мы поедем? Я же сейчас стала бесполезной!

– До штаба мы доберемся еще до сумерек. Не бойся! Мы на финишной прямой, ничего не случится.

Я осторожно поцеловал ее в макушку, наслаждаясь запахом, трав и свежести ночного леса, который словно впитывался в её волосы. В этом мгновении все страхи отступали, растворялись в тишине и близости. Я боялся и наслаждался нарастающей привязанности к этой девушке.

– Мы справимся, – прошептал я, стараясь вложить в слова всю уверенность, которую чувствовал в душе. – Магия – это часть тебя, она не исчезнет навсегда. Просто сейчас тебе нужно немного времени.

Марица вздохнула, наконец отпуская напряжение, и я почувствовал, как её пальцы сжали мою руку. Мы стояли так, окружённые темнотой и звуками ночного леса, и казалось, что весь мир замер, чтобы дать нам эту короткую передышку.

– Нас будут искать. Нужно возвращаться.

Девушка выскользнула из моих рук и направилась обратно, а я ощутил разочарование. Шер! Надеюсь это из-за того, что у меня просто давно не было женщины, а не из-за того, что я внезапно начинаю влюбляться!

Глава 10. Полет

Мне не спалось.

Магия, что всегда жила во мне, словно живой огонь, иссякла, оставив пустоту и холод. Я знала: это не навсегда. Отец рассказывал, что многие боевые маги переживали подобную самоблокировку после первого убийства. Кто-то восстанавливался через неделю, кто-то – через год. Но пальцы дрожали, а в груди тяжело билось тревожное сердце – а вдруг это не мой случай? А вдруг блокировка останется навсегда? Останусь без магии? Нет, лучше умереть. Это всё равно что быть пустым телом – без сознания и души.

Я слышала о калеках, тех, кого магия покинула навсегда. Большинство из них тонуло в горе и бутылке, не выдерживая боли. Не хочу быть такой!

Озноб пробежал по спине и охватил всё тело. Я натянула на себя одеяло, кутаясь в него, но это едва помогало. Надо подождать, сейчас накопится тепло и я согреюсь.

Рядом раздался раскатистый храп Вира и недовольное ворчание остальных. Завтра у меня будет вполне официальное оправдание синякам под глазами. Мне не хотелось, чтобы ребята видели во мне трусиху, склонную к панике. Достаточно и того, что я уже выставила себя истеричкой.

Особенно это касалось Демитра.

Генерал спал на своих палатьях позади меня, а я устроилась на полу в сжатом пространстве. Мое желание лечь, как прежде в телеге, никто не поддержал. А я в ответ отвергла предложение генерала занять его место – почему-то мне казалось, что уступив, я дам разрешение на ухаживания, которые мне были не нужны.

Нет, если честно, он мне нравился. Высокий, стройный, сильный – как и положено военному. Широкие скулы, темные волосы, слегка отросшие за время плена. Синяки сошли, и теперь бледная кожа лишь подчеркивала синеву его глаз.

В памяти всплыл момент, когда Демитр прогнал медведя. Его взгляд тогда был странным – не просто заботливым, оберегающим, а каким-то иным, почти личным. Я чувствовала, как его глаза задерживаются на моем лице дольше, чем следовало бы, а руки прижимали меня к себе чуть ближе, чем позволяли приличия. Это смущало меня – сердце билось быстрее, и вместе с тем росла тревога. Мы были из разных миров. Он – сын герцога и маршала, из второй по значимости семьи в королевстве. Я – деревенская магичка, хоть и дочь бывшего главы королевской стражи, но приемная. Да и отец когда-то отказался от титула. Между нами не может быть ничего, кроме короткой интрижки, на которую я категорически не согласна.

Я вытянула ноги и, наконец, позволила себе расслабиться. Под одеялом постепенно собралось достаточно тепла, чтобы уснуть. Оно медленно растекалось по телу, убаюкивая. Дыхание стало ровнее, мысли – тише. Впервые за долгие часы я позволила себе отпустить контроль и сбросить напряжение, которое сковывало каждую мышцу.

Сон пришёл тихо, обнимая меня. Я погрузилась в него, забывая о боли и сомнениях, о страхе потерять себя навсегда. Пусть завтра будет новым испытанием, но сейчас я мне снова было хорошо.

Проснулась я от привычного крика Эфа. Осел хотел есть, а я спать. В этой битве мне всегда доставалась роль проигравшего. Мучительно застонав, я уже хотела встать, но меня остановили чужие руки, натянувшие на меня обратно одеяло.

– Спи. Я дам им зерна, – прозвучал тихий голос генерала.

Он уже встал, а Вир с Шалосом отдыхали вместе с остальными. Значит, генерал сменил их на дежурстве раньше. Лейтенант спал, высунув язык, и слюни стекали на простынь – я невольно поморщилась. До этого момента он мне даже нравился, как мужчина.

Генерал взял котелок, насыпал крупы, налил воды и ушёл. Эх, всё равно вставать! Но почему бы не воспользоваться тем, что впервые за много лет кто-то заботится обо мне и сделает мою работу? Я достала из сундука гребень и тщательно расчесала длинные густые волосы. Если не собрать их в косу, они запутаются так, что придётся выдёргивать клочьями. Хотелось сменить платье, но при мужчинах, даже спящих, раздеваться стыдно. Радовало, что в штабе смогу переодеться и, возможно, помыться.

Я попыталась вызвать магию – безрезультатно.

«Что ж, Марица, наберись терпения», – успокаивала я себя, прогоняя панику.

Вскоре встали остальные. Я обработала раны Вира и Паргуса, осмотрела майора. Ему бы обновить заклинание сращивания костей, но сделать это сама я пока не могла. Если доберёмся до штаба к сумеркам, военный лекарь всё исправит, и через три дня шины можно будет снять. Серан улыбнулся и слегка поцеловал мою руку в знак признательности – удивительно, как у него это получалось: никакого флирта, лишь вежливость и манеры.

Я вышла из сжатого пространства. Осел мирно спал в телеге. Фергус был сыт и запряжён, но недовольно косился на Демитра, стоявшего рядом. Драконий запах конь ощущал впервые, и это его пугало. Я погладила лошадь по загривку.

– Нужно выезжать. Возвращайтесь к остальным, генерал.

– Телегой править буду я, – твёрдо заявил генерал, не отводя взгляда.

Я вздохнула, устало откинулась на спинку телеги и ответила с вызовом:

– Вот именно, что ты, генерал. Если по дороге встретятся феорильцы, они сразу поймут, кто из нас противник. У тебя на лице написан высший чин, а я… просто девушка. Да и Фергус, кажется, тебя опасается.

Генерал хмыкнул, скрестив руки на груди:

– А ты думаешь, ко мне будут меньше внимания проявлять? Молоденькая девушка, да ещё и без магии – разве не повод для лишних вопросов и подозрений? У меня хоть драконья чешуя, огонь и опыт – я могу держать удар.

– Ты не понимаешь, – я поднялась на козлы, стараясь занять более выгодную позицию. – Если я буду управлять телегой, мы сможем быстрее скрыться, если понадобится. Фергус меня слушается, а не тебя. Это не каприз, а факт.

Генерал неожиданно запрыгнул на козлы, легко сдвинул меня в бок и сел рядом. Его прикосновение заставило меня замереть: возмущение смешалось с неожиданным волнением, словно лёгкий электрический разряд пробежал по телу.

– Ты слишком упрямая, – тихо сказал он, наклонившись ближе. – Но я не отступлю.

Сердце забилось быстрее, внутри что-то дрогнуло. Я отвернулась, стараясь скрыть смущение.

– Ладно, – наконец сказала я, отодвигаясь чуть дальше, – поедем вместе. Но если Фергус начнёт беспокоиться – я снова управляю.

Генерал улыбнулся, и в его глазах мелькнуло что-то мягкое, почти человеческое. Он стегнул поводьями лошадь, и Фергус, переступая копытами, двинулся вперёд.