Марица

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы взять эмоции под контроль. Когда когти снова превратились в ногти, Марица осторожно подошла к тележке. Я подал ей руку, и вдвоем с лейтенантом мы затащили старушку на телегу.

– Значит так. В следующий раз вас сопровождаю я или Вир.

– Мы в лесу и феорильцев....

– Да плевать я хотел на феорильцев! В лесу полно медведей, волков и других хищников. Да и вы, простите, старуха. Я несколько беспокоюсь, что вы преставитесь от старости под кустом!

– А если преставлюсь от старости в телеге, тебе легче станет милок?! – огрызнулась магичка.

– Хотя бы буду знать, что искать по лесу вас не нужно. И похороню с честью.

– Ну спасибо! Я запомню.

– Шалос! В сжатое пространство. – приказал я. – Доброй ночи!

Разозленный, я не заметил, что магичка пыталась спрятать в карманах своего платья синецветы.

Глава 6. Дао Тебарис

Зелье закипело, и я аккуратно сняла его с огня. Стоило остудить, перед тем как добавить в напиток. Тогда не останется ни аромата, ни запаха.

Любопытный Фергус попытался сунуть свою морду в котел, за что получил хорошую оплевуху. Недовольно фырча, он отошел прочь, всем своим видом демонстрируя, как обижен на хозяйку.

– Чего фырчишь? Сейчас глотнешь, я тебя потом до следующего вечера вряд ли разбужу.

Это была правда – зелье из синецветов, что росли именно возле Форда, считалось одним из самых сильных снотворных. Чаще всего его применяли, чтобы пациент не чувствовал ничего во время операций или когда боль едва можно было подавить болеутоляющими.

Надеюсь, тому магу из моего видения оно понравится.

Дар прорицания не был диковинкой, но все же – большой редкостью. И проявлялся совсем не так, как у меня. Одаренные, их называли сновидцами, задавали свой вопрос богам вечером, а во сне получали ответ – неясные образы, намеки. Хорошим сновидцем считался тот, кто наиболее точно мог расшифровать свои видения.

Мне в этом плане то ли повезло, то ли наоборот. Видения настигали в любое время, и отличались яркими четкими картинками, настолько живыми и реалистичными, что порой я не понимала, где нахожусь. Некоторые из них были весьма полезны. Другие…. Другие доставляли в жизни проблем. А были и те, от которых хотелось сбежать, спрятаться под одеяло и скулить, словно раненый зверь. Забыть, не вспоминать. Никогда.

Я помню, как несколько недель назад на собрании Мас высказал решение уходить, если война придет в деревню. Люди его поддержали, начали заранее собирать самые необходимые пожитки, чтобы выдвинуться в любой момент. А у меня внезапно перед глазами пронеслись картины, где нас настигают феорильцы. Сценарии были разные, но каждый раз маг, заметив именно меня, отдавал приказ. Я не хотела этого видеть. В ужасе наблюдала за тем, как всех, кого я знала, зарезали, словно кроликов. Дети, старики, мужчины и женщины. Лежали на земле, изломанные, в лужах собственной крови. Их глаза навсегда застекленели, смотрели на меня осуждающе.

И теперь снились мне в кошмарах каждую ночь.

А потом измученный разум нашел лазейку. Видение, где я остаюсь, а деревня уходит. Мои друзья, соседи спокойно добираюся до ближайших городов, которые еще контролировали ангарцы. Живыми. И условие было одно – меня с ними быть не должно.

Вначале мне хотелось узнать, зачем им моя смерть. И, кажется, видения подсказали, как это сделать. Напоить мага-феорильца, одиноко едущего по той же дороге, что и мы. Была только одна, маленькая проблема. И звали его Демитр Янг.

Генерал явно не обрадуется. Воля богов, не придушил бы!

Вздохнув, я проверила зелье. Остыло. Достала старую флягу, влила несколько капель в напиток и засунула за пазуху. Проверила сковывающее зелье.

Да, вначале мне хотелось знать. Но теперь эта затея не вызывала ничего, кроме отчуждения. Вот только выбора боги мне не дали. Стоило принять решение проигнорировать мага, мир в моих видениях рушился. Не только Ангар и Феорилья, охваченные войной. Весь мир складывался, словно бумажный домик.

Поэтому, до утра я позволила себе немного отдохнуть, а с рассветом залезла на козлы, и двинулась в путь. Мы приближались к феорильцу. Я чувствовала магический след, который он даже не потрудился скрыть.

Когда до Форда оставалось не более мили, я увидела одинокого всадника, стоящего на краю леса посреди дороги, уткнувшись в карту, и явно пытаясь решить, далеко ли еще до города. Карта была трофейная. А такие наши ангарцы заколдовывали знатно. Феорильцам приходилось хорошо попыхтеть, чтобы карта показывала более-менее адекватный маршрут, а не к Шеровому хвосту.

– Милок. Дорога не для тебя одного проложена. Чего распешился посередке? – я решила, что роль недовольной бабки сработает куда лучше.

– Не твое дело – недовольно буркнул долговязый мужчина, одетый в дорожный костюм. – Объезжай.

– И как это мне тебя объехать прикажешь? Конь твой задницей прямо мне в лицо смотрит. А у меня телега. Сдвигай коня к обочине.

Маг стиснул зубы, но промолчал. Еще несколько минут я сидела на козлах и ворчала. Наконец он не выдержал, психанул, и увел лошадь к краю дороги. Удовлетворенная, я кивнула, достала флягу и сделала вид, что пью. Маг жадно сглотнул.

– Эй! Старуха. Помоги, а!

– Чем это тебе помочь то?

– Карта не работает. И попить дай!

– С картой может и подсоблю. – Хмыкнув, я слезла с козел. – А выпивку каждый покупает сам!

– Ну не будь старой каргой! Моя совсем пуста! А по этим лесам я уже дня два плутаю. В горле совсем пересохло.

С крайне недовольным видом, я все же протянула ему флягу. Пока маг жадно пил, я начертила ему в дорожной пыли палкой, как добраться до Форда. Даже не поблагодарив, маг сунул мне флягу и вскочил на коня. Я усмехнулась. Ну-ну, скачи, милок. Через пару десятков метров я тебя подберу.

И действительно, минуты через две туловище мага характерно обмякло, его потянуло в сторону, и с громким хлопком тело свалилось в дорожную пыль.

Я свернула с дороги на обочину. Опираясь на клюку, дошла до мага. Влила в него сковывающее магию зелье и левитировала на телегу, заботливо укрыв теплым плащом. После зелья, кожа мага приобрела характерный болезненно-сероватый оттенок. Вполне сойдет за моего внучка, которого в дороге скрутила болезнь. А пока нужно было отъехать подальше. Показывать мага своим спутникам я не собиралась.

Вот только я облажалась! Маг храпел от сонного зелья, как боров. И драконы, их побери, с их чутким слухом! Генерал вышел из сжатого пространства, с удивлением посмотрел на болезненного и вопросительно изогнул бровь.

– Это феорильский маг. Его нужно допросить.

– Зачем? – по военному сухой вопрос. Значит почти совсем оклемался.

– Они что-то ищут на нашей земле. Как ищейки, проверяют каждую деревню. Я хочу узнать что.

Вроде правдоподобно соврала. Нельзя же сказать, что феорильцы пытаются прикончить именно меня. Звучало как бред сумасшедшего.

Янг посмотрел на меня, но кивнул. Мы поставили возле телеги скрывающие артефакты, хотя я была уверена, что в ближайшие пару часов никто не поедет мимо. Под действием моих чар маг плавно плыл по воздуху в сторону леса. А следом за ним, тихо ступая, мы с генералом.

Мы привязали мага к дереву. Несколько хороших оплевух после антидота, и феорилец пошевелился. А затем открыл глаза.

– Вы кто? – мужчина ошалело смотрел на нас, а потом попытался магией распутать веревки. Не вышло. – Ты меня отравила, старая карга!

– Нет, милок. Всего то сковывающее зелье. Через пару недель снова сможешь колдовать.

– А пока мы зададим тебе пару вопросов. – на коже Янга блеснула чешуя. – А ты будешь нам отвечать. Вежливо. Как отвечают любые военнопленные.

Маг сглотнул, увидев, что перед ним дракон. На наше счастье, понять, что генерал пока не может трансформироваться полностью, он не смог.

– Я лучше умру, чем предам Феорилью и своего короля.

– Это можем устроить. – плотоядно улыбнулся генерал.

– Или я могу влить в тебя оборотное. У меня как раз имеется волос хорошенькой молодой девушки. И высадить возле Форда. Как думаешь, что с тобой сделают солдаты, когда увидят? Те самые, оголодавшие по женскому телу и желанию жить? У кого каждый день может стать последним. А мое оборотное закончится не сразу, солдате на шестом. А про магию после такого можешь вообще забыть на ближайший год.

Маг заметался, пытаясь высвободиться.

– Вы блефуете!

Я вспомнила свои видения, в которых мою молоденькую соседку Дафин изнасиловали, а потом распороли ей живот.

– Проверим? – видимо, что-то такое отразилось на моем лице, зазвучало в голосе, что даже генерал покосился. Маг же замер, как кролик перед удавом, а затем обмяк.

– Спрашивайте.

Выбора у него особого не было. Подмоги нет, магия заблокирована, сам он связан, а перед ним – разьяренный дракон. В такой ситуации выгоднее выложить все, что знаешь.

Я присела на поваленное дерево, предоставляя генералу возможность самому вести допрос. Он вполне сможет задать все интересующие меня вопросы. Мне останется лишь слушать.

– Назови свое имя, часть и звание.

– Дао Тебарис, младший маг на службе Его Величества. К части не прикреплен. У нас отдельное задание.

– Что за задание?

– Мы должны проверять любого мага с помощью измерителя. Он настроен на особый след, который оставляет магия. Если измеритель покажет зеленый сигнал, нам следует немедленно уничтожить мага и все имеющиеся при нем артефакты и вещи. И убрать свидетелей, если они будут.

– Почему?

– Не знаю, не докладывали. Но ходят слухи, что король хочет получить особый, уникальный артефакт, упомянутый в древних рукописях. Их изъяли из общего доступа, уже довольно давно. Кто читал – вряд ли еще живы.

– Ты ехал в Форд. Земли до этого проверены? Удалось что-то найти?

– Нет. Пустое. Каждую деревню проверяем, каждого мага и магичку. Следов ни на ком не обнаружили еще.

Генерал втянул носом запах собеседника, убеждаясь, врет или нет. Судя по всему – нет.

– Есть точное месторасположение?

– На территории Ангара. Это все, что известно.

– Вы поэтому на нас напали?

– Мне откуда знать, я не король. Но ходят слухи, что да.

Дальше я не слушала. Генерал задавал еще вопросы о расположении частей, о приказах, и другую информацию, которую он мог бы посчитать важной. Я же пыталась уложить в голове услышанное. Значит расправа в моих видениях была связана с артефактом, который должен был находится при мне, и которым я пользовалась. Но вот незадача – у меня никогда не было артефактов, кроме скрывающих. Слишком дорого, мне такое никогда не было по карману.

В голове я перебрала все вещи, что находились в доме и были собраны в дорогу. Ничего из этого не было пропитано магией, не поглощало, не отдавало. Но что всех, кого я знала, перебили именно из-за меня, сомнений не оставляло.

Где этот хам спрятал свой индекатор?

В голове пронеслось видение, как я убираю его сумку на козлы. Ну конечно, где еще. Припрячу, а потом в части проверю все свои вещи.

– Марица. – генерал подошел ко мне. – Нам нужно забрать его с собой. Сможешь сделать так, чтобы не сбежал?

– Генерал. – я поднялась, опираясь на клюку. В последние дни двигаться стало тяжелее. – Не мне вам указывать, но идея не самая хорошая.

– Он обладает важной информацией. Кроме того, он нас видел. Если отпустим, то он доложит своим.

– Тогда почему бы нам просто не оставить его здесь? Узел надежный, до дороги не докричаться. Еду оставим. Когда магия к нему вернется – мы уже до части доберемся.

– Исключено. Берем его с собой.

– Тогда на, держи. – я протянула генералу из-за пазухи ту самую флягу. – Это синецветы. Влей в горло, и проспит сутки. А дальше что-нибудь придумаем.

Глава 7. Неприятности и откровения

Задолго до сумерек дорога свернула к развалинам старого замка, от которого еще остались смутные очертания стен и башня. Кирпич и глина от времени отсырели, потемнели и производили угнетающее впечатление.

Замок Хола. До расположения части меньше суток езды.

Я натянула поводья и огляделась. Когда-то давно здесь кипела жизнь, но теперь ни малейшего намека ни на людей, ни даже на призраков. Лишь одинокий ветер

Дорога огибала замок, словно заключив его в объятия, и спускалась вниз с горы. Стоя возле башни, мне прекрасно был виден оборудованный феорильцами пост, представляющий собой наспех сколоченную палатку. Именно в том месте, где у дороги была развилка.

Другого пути не было. Но даже если бы и был, меня уже заметили.

Я ударила палкой по телеге один раз, предупреждая своих сидеть тихо.

Телега покатилась вниз с горы, негромко потрескивая и покачиваясь из стороны в сторону, в то время как я аккуратно сканировала местность на наличие следов магии. Их было немного, давностью в несколько дней, и я успокоилась. Значит, ни один из четверых ожидающих меня не являлся магом. Это либо люди, либо демоны.

Вскоре мы поравнялись. Двое молодцов с феорильскими знаками отличия лениво вышли вперед.

– Кто вы и куда направляетесь?

– Меня звать Марицей, милок. Отправляюсь к своей внучке в Лфаринг. Это немного дальше, на юг. Маленькая деревушка.

– Возвращайтесь назад.

– Милок, ты погоди. У меня разрешение от капитна Брастулы. – с этими словами я достала из дорожной сумки аккуратный лист, перевязанный ремешком с гербовой печатью. Молодой сержант недоверчиво глянул на меня, но лист взял.

– Нам необходимо проверить вашу телегу на наличие запрещенных зелий, артефактов, оружия. – Ответил он, прочтя свиток и аккуратно свернув его вновь.

– Да, пожалуйста

Бум.

Я ощутила, как сердце забилось быстрее, когда молодой сержант, с недоверием изучая свиток, вдруг замер, прислушиваясь. Словно в ответ на его настороженность, из в телеги вновь донесся глухой стук, который раздался, как гром среди ясного неба.

«Шер их побери! Они что, совсем ополоумели?» – подумала я, разрываясь между страхом и желанием придушить свой маленький отряд.

– Что это? – прорычал он, резко обернувшись к своим товарищам.

Солдаты недоуменно пожали плечами, и покосились на осла, как на единственную видимую причину издаваемого звука. Эф меня не подвел! Животное громко заревело, пытаясь укусить одного из солдат. Какой хороший мальчик!

– Видимо осел, внучек. У него с ногами совсем плохо.

Сержант недоверчиво покосился на меня, затем коротко кивнул, и его люди быстро просмотрели телегу. Наблюдая за их действиями, мне буквально приходилось напоминать себе о том, что нужно дышать.

– Все чисто.

– Хорошо, можете проезжать. – сержант протянул мне разрешение, и в этот момент из сжатого пространства вывалился плененный нами Дао.

– Это ангарцы! В повозке генерал Янг!

Замешательство длилось лишь секунду. От громкого вскрика Эф ударил копытом мага и шарахнулся в сторону, громко фыркая и молотя передними ногами. Дао попытался увернуться, но не вышло. На лице мужчины красовался след от копыта. Фергус же, напуганный потасовкой, взвился на дыбы, и сильно дернувшись, сломал упряжь, уносясь прочь.

Шер! Побег отменяется!

Солдаты схватились кто за сабли, кто за ружье. Я вскочила на ноги, и в следующую секунду почувствовала, как кто-то схватил меня за платье и, потянув, опрокинул с телеги навзничь.

Удар затылком о твердую землю был такой силы, что искры полетели из глаз. Я отчаянно отбивалась, наугад колошматя мужчину, стоящего надо мной. Мне удалось лягнуть его, отчего рядовой зашипел и отступил на несколько шагов, давая мне возможность перевернуться и привстать на колени, но новый толчок снова опрокинул меня наземь. На секунду мне удалось увидеть сапоги лейтенанта Шалоса по другую сторону телеги, свист ножа и крик боли за моей спиной. Пошатываясь, я все-таки смогла встать. Генерал сражался с сержантом, мастерски орудуя саблей моего отца. Лейтенант пытался отбиться от второго рядового доской от моих палатьев.

– Марица, держитесь! – закричал лейтенант, выставляя доску как шит от летящего в него ножа.

Один из феорильцев уже лежал на земле, а трава под ним окрашивалась в красный цвет. Вир же сидел на телеге, держась за голову, с которой текла тонкая струйка крови. В его руках был пистолет. Картограф целился в феорильцев, но из-за раны его пошатывало. Видимо только по этому он никого больше не застрелил.

Позади меня раздалось шипение, и я резко обернулась. Рядовой вытащил запущенный лейтенантом нож из плеча и снова ринулся на меня. В последний момент мне удалось отступить в сторону и клюкой, которую я все еще сжимала в руках, ударила его в горло. Мужчина издал каркающий звук, в котором удивление смешалось с болью. Но военная выдержка дала о себе знать, и он схватил руками за мою клюку и толкнул меня обратно на мою же телегу. Он попытался схватить меня, но я увернулась. В этот момент, рядовой попал под копыта перепуганного осла, который вновь бешено замолотил ими в воздухе. Краем сознания я отметила, что досталось и Виру тоже, от удара и раны он видимо потерял сознание. Я попыталась дотянуться до револьвера, но меня схватили за ноги, и вновь уронили наземь.

Я видела, как рядовой занес меч, метя мне в сердце. Страх заставлял сердце биться быстрее, кровь стремительно текла по жилам, делая меня быстрее и сильнее. Мозг работал на предельных скоростях, что даже время потекло медленнее. Инстинктивно, я свела руки и колданула. Рядовой вскрикнул и завис в воздухе, подчиняясь моему заклинанию.

– Ах ты, сука!

Я не стала слушать, вкладывая в магию всю мою злость, весь мой страх. Рядовой преодолел несколько метров за секунду. Когда его тело врезалось в дерево, он перестал кричать, падая без сознания.

И в этот момент я услышала хрип, развернулась на источник звука, и увидела высокую фигуру сержанта, зависшего над генералом. Янг лежал на земле, держась рукой за рану, швы на которой очевидно разошлись. Его рубашка была пропитана кровью. Сержант же держал в руках пистолет, целясь в дракона.

Мгновение казалось вечностью. Сердце бешено колотилось в груди, дыхание перехватывало. Я взглянула вниз – Вир лежал без сознания, револьвер выпал из его ослабевшей руки и лежал на земле, ближе ко мне. Не раздумывая, я резко схватила оружие, пальцы сжались вокруг холодного металла, и, вспомнив все, чему учил меня отец, нажала на курок.

Выстрел рванулся в воздух, и пуля пронзила сержанта, срывая оружие из его рук. Он застонал, свалился на колени, хватаясь за грудь, из которой уже сочилась кровь. Оглянувшись, он недоуменно посмотрел на меня, в последний раз. И его тело рухнуло на землю.

Я опустилась на колени, сжимая в руках револьвер, который вдруг стал таким тяжёлым и чужим. Взгляд застилала туманная пелена, а сердце билось, словно в бешеном ритме барабанов войны. В ушах звенело, и я едва слышала, как где-то рядом генерал тяжело дышит, пытаясь прийти в себя.

Голова закружилась, к горлу поступила тошнота. В следующее мгновение желудок содрогнулся в спазме, и меня вырвало прямо рядом на траву.

– Марица! – голос лейтенанта прорезал мутную пустоту, и я почувствовала, как кто-то крепко схватил меня за плечо, удерживая от падения.

Я закрыла глаза, пытаясь заглушить крик внутри, пытаясь поверить, что это не произошло, что это был всего лишь кошмар, из которого вот-вот проснешься. Но холодный металл револьвера в руке и тёмная лужа под телом сержанта говорили обратное.

– Ты спасла генерала… – тихо произнёс лейтенант, – что с ней генерал?

– Шок.

Меня подхватили сильные руки, и куда-то понесли. Я не сопротивлялась. В голове билась только одна мысль: «Я убила человека».

– Генерал! Что …. Кто это? – голос Серана звучал обеспокоенно.

– Это наша Марица. Сейчас девочка! – на мои плечи легло мое одеяло – Ты вся дрожишь. Серан, напои ее! У нее шок.

Кто это? Девочка? Генерал сказал девочка?

Усилием воли я заставила себя сфокусировать свой взгляд на руках. Они больше не были морщинистыми, разбитыми артритом.

Заклинание старения закончило свое действие. Я снова стала молодой.

Глава 8. Дочь Лантериса (часть 1)

На войне быстро привыкаешь к боли, к смерти, к потерям. Со временем кажется, что ничто уже не способно удивить или потрясти тебя.

Дуло револьвера, направленное прямо в мою грудь, не вызывало страха. Страшнее было думать о матери. Отец переживёт – он военный, он поймёт. А мама, моя нежная мама, сломается. Боги, помогите ей!

Меня скрутило от боли, но я не сводил глаз с палача. Сержант ухмыльнулся, на лице играло мерзкое выражение превосходства и удовлетворения. Он явно рад был нажать на курок.

Бах!

Превосходство на его лице сменилось удивлением. Он с недоумением посмотрел на кровь, проступившую на мундире – свою собственную кровь – и обернулся.

Я ожидал увидеть Шалоса или Вира, но передо мной стояла Марица.

Её седые волосы, растрёпанные у лица, приобрели тёплый русый оттенок. Морщины, казавшиеся неизбежным грузом времени, начали сглаживаться, кожа стала ровнее и моложе, глаза – ярче и живее.

Заклятие старения, под гнётом пережитого ужаса, начало спадать, словно тонкая пелена, которую сдувает ветер.

Передо мной стояла молодая девушка, не старше двадцати лет. В руках у неё был револьвер, а в глазах – ужас.

Марица качнулась, опустилась на колени, упёрлась руками в землю, содрогаясь в судорогах. Это был не просто физический приступ – это был вопль души, знакомый мне до боли, когда ужас и вина сливаются в невыносимой муке. Она дрожала, и я почувствовал, как хрупкая грань между её силой и уязвимостью трещит по швам.

А я, словно полный идиот, распластался на траве. Мыслей не было – лишь звенящая тишина. Я смотрел на неё и не мог поверить: передо мной была не измученная временем старуха, а юная женщина.

Лейтенант от шока отступил раньше меня, подошёл, помог подняться и бросился к девушке. Она всё ещё тряслась.

– Что с ней, генерал? – осторожно спросил Шалос, обнимая её за плечи. Внутри меня зашевелился раздражённый дракон – неужели он не понимает, что это не поможет?

– Шок.

«Не у неё одной», – хотел добавить я, но промолчал и, подойдя, аккуратно поднял девушку на руки, прижимая её тёплое тело к себе.

– Шалос, осмотри Вира, у него ранения. Дао Тебариса – связать и к нам в телегу. С феорильцами – по ситуации.

– Так точно!

Беглым взглядом я осмотрел магичку. На лице синяки, по телу, вероятно, тоже. Но крови не было – и это меня немного успокоило. Коснувшись панели, я вновь оказался в тесном помещении. Майор и Нарос держали в руках сковороды и вилки, готовясь к обороне, но, увидев меня, опустили своё нехитрое оружие.

– Всё хорошо, Виру досталось, но, кажется, он жив.

– Генерал! Что… кто это? – Серан смотрел на девичье тело у меня на руках с изумлением.

– Это наша Марица.

Наверное, при других обстоятельствах я бы с удовольствием насладился их шокированными лицами, но наша спасительница всё ещё сильно дрожала.

– Сейчас, девочка, – я осторожно опустил её на свои палатья и накрыл плечи одеялом. Стук зубов говорил о том, что этого явно недостаточно. – Ты вся дрожишь. Серан, напои её! У неё шок.

Я вышел из сжатого пространства обратно в лес. Лейтенант Шалос, не теряя ни секунды, разорвал свою рубашку на полоски и аккуратно забинтовывал голову пришедшему в себя Виру, чья рана кровоточила.

На земле лежали трое убитых феорильцев. Один из них, вырубленный Марицей, был ещё жив, но слабо дышал. Я взглянул на него с сожалением – оставлять живого врага было невозможно. Быстро, без жалости, я добил его, понимая, что война не знает пощады.

«Нелюбовь и необходимость убивать – вот что диктует этот безжалостный мир», – думал я, отводя тела подальше в густые заросли. Вместе с Шалосом мы аккуратно отнесли их и начали закапывать, чтобы скрыть следы кровавого столкновения.

– Проверь карманы на наличие денег, артефактов и других полезных вещей, – отдал приказ Шалосу, а сам принялся рыть землю драконьими когтями, яростно и с остервенением.

Война учит жестокости, отнимает человечность, заставляет делать то, что раньше казалось невозможным. И всё же внутри меня горела другая, более личная боль – обман Марицы. Я ведь почти начал ей верить! Хотел позаботиться, оставить в доме своего отца, обеспечить достойную старость. А она обманывала нас всё это время!

Да, в душе я понимал, что всё, что она сделала, было логично и правильно. Молодая девушка, даже по лесу, вряд ли смогла бы добраться до штаба живой. Но она могла признаться нам. Даже если заклинание нельзя часто снимать, она могла просто честно рассказать о себе и о своих планах. Но она молчала. И если солгала в этом, то в чём ещё? Смогу ли я после этого ей доверять?

Закончив, мы проверили палатку феорильцев и вернулись к своим, неся в руках неплохую добычу: несколько револьверов, кошелёк сержанта с деньгами и целый ящик с порохом и заготовками для мин. В воздухе чувствовался едва уловимый запах алкоголя – резкий и тёплый, словно напоминание о доме и покое, который казался таким далеким.