Соллунтер: клетка и оковы

– Лети в город и сообщи, где мы находимся. – Он кивнул, расправил магические крылья и улетел. А Рута посмотрела на оставшихся Охотников: – Проверьте территорию.

Пантера взяла след и убежала в сторону откуда пришли нарушители. Кучерявый Охотник раскрыл руки – вспыхнула фиолетовая магия и в миг пробежалась по венам, а по телу, окутывая, прошла волна плотной дымки, которая его уменьшала и словно сжимала – он обернулся орлом и улетел в другую строну.

Ирис смотрела вслед орлу, пока тот не скрылся за листвой. А Рута осматривала нарушителей и забирала у них вещи и оружие.

II

Послышалось шуршание – Рута и Ирис подняли взгляды. К ним опускалось семь фигур в белой одежде. Их тела, длинные волосы и одежду обволакивала полупрозрачная синяя вуаль левитации; а плечи и корпуса тел были слегка напряжены. Не только Хранители использовали этот тип магического перемещения, но и Совет, и Лидер. Ведь в Совет избираются Хранители, а в Лидеры кто-то из Совета (чаще всего их голова).

И у спускающихся было то, чего не было у других ролей – полупрозрачные светло-серые накидки длиной почти до щиколоток, с широкими рукавами, с капюшонами. Накидки развевались от плавного, словно скольжение по глади воды, полёта, но капюшоны не спадали с голов.

Совет в полном составе приземлился – подолы накидки опадали, смыкались по центру; напряжение из плеч и корпусов ушло; лёгкое усилие мысли, блики магии в ладонях – и вуаль левитации развеялась как дымка, ускользающая в тела. Шесть пар рук поправили капюшоны на головах; а один из них – голова Совета – снимая капюшон, шагнул вперёд.

Низкорослый мужчина со светло-смуглой кожей; добродушное лицо было испещрено морщинами, короткая каштановая бородка редких волос, а в длинных волосах, убранных за уши, полосами проблёскивала седина.

Опустив руки вдоль тела и прижимая ладони к бёдрам, Рута и Ирис покланялись Совету головой и корпусом как одной линией. Обычное приветствие, но в отношение Совета оно явно ощущалось иначе. А в Ирис уважение, имеющееся у всех, булькало странной тяжестью и отторжением. Отчасти эти непонятные ей эмоции каждую редкую встречу с Советом превращали в пытку, наполненную: напряжением, неудобством, скованностью.

Следом за Советом приземлилось несколько старших Охотников. Среди них был старший ученик Вязель; и Ирис догадалась, что скоро будет его посвящение. Возможно, примерно в тот же день, когда и её посвящение.

Не поклонившись, шесть членов Совета кивнули, что отобразилось в трепыхании их капюшонов, и перетекли в сторону. Седьмой – голова Совета – не кивнул и встал напротив Ирис. Он устремил на неё взгляд серых глаз; и несмотря на то, что она была немного выше, ощущалось так будто он смотрел на неё сверху вниз.

– Это ты их обнаружила, – сказал он. – Так? Что ты делала так далеко от поселения?

– Я… я прогуливалась и, вероятно, задумалась. А после… интуицией почувствовала что-то неладное и наткнулась на них.

Протяжный слегка хмурый взгляд, и голова сказал:

– Видимо мы должны сказать спасибо твоей задумчивости. И твоей интуиции.

Он повернул лицо к нарушителям, насупился. Ирис взглянула на деревья, ощущая, что та, кому принадлежала эта благодарность, находилась там.

– Па́дуб, – обратилась к голове Совета Рута, – что нам делать?

Он с несколько секунд смотрел на нарушителей, и вернул лицо к Ирис.

– Ты это сделала? – спросил он. Она кивнула. – Приведи их в чувства.

Она кивнула, засеменила к нарушителям, присела и по очереди коснулась лбов с бледной белой магией в ладони. Моргая, нарушители приходили в себя, садились, осматривались.

Пока Ирис отходила в сторону, Падуб посмотрел на Руту и сказал:

– Обездвижь.

Нарушители не успели ничего возразить или сделать, как Рута создала вокруг них ветряные канаты. Они прижали руки к телам, а запястья друг к другу.

– Советую, – сказал Падуб, – не пытаться освободиться и тем более использовать магию.

Плющ оглядел грозные лица Охотников, которые не убирали магические крылья, и которые были готовы к любой попытке спасения.

– Послушайте, – на выдохе сказал Дурман. – Мы вам не угроза.

Падуб подошёл к нарушителям, встал в шаге от их стоп и, смотря сверху вниз, спросил:

– Кто вы? Откуда пришли? Как нашли нас? Что вам нужно?

– Я думаю вы и так, поняли, что мы… изгои, – сказал Дурман. – Но мы другие.

– М-хм.

– Правда! – сказал Дурман. – Мы вам не угроза.

– Да, ты уже это говорил. Что ещё?

– Мы пришли с миром.

Падуб изогнул бровь в насмешке:

– Да? – спросил он. – И что это за мир такой?

– А…, – растерялся Дурман. – Ну, это больше выражение… чем… эм…

Стоя в стороне, Вязель посматривал на Ирис и словно взял её поведение на заметку. Она, едва заметно переминаясь на месте, было открыла рот, мельком взглянула на шестёрку Совета – и передумала; а внутри из-за ситуации и присутствия Совета была напряжена, хоть внешне это почти не было заметно.

– Как вы нашли нас? – спросил Падуб. – Зачем вы пришли? И не пытайся лгать.

Надев на лицо дружелюбие, Дурман начал:

– Мы не знали где вас искать, это была случайность. И мы…

Не выдержав, Ирис сжала края туники и сказала:

– Падуб.

Она не видела лица Падуба, но его недовольство как стальной нож плавно входило в грудь и давило на вдох. Но Ирис понимала, что не будет более подходящей возможности подать голос. А голос подать было необходимо.

– Что? – спросил Падуб.

– Я-я слышала, как они говорили про орден. Что они из него… из ордена.

На лице Падуба возникло возмущение, а брови опустились. Он обернулся и смотрел на Ирис через плечо:

– Орден? Все ордены были упразднены ещё до Ве-ка. Что ещё ты слышала?

От волнения Ирис похлопала ресницами, сильнее сжала края туники, и ответила:

– У него был какой-то маленький круглый предмет в руке и… и мне показалось что они точно знали куда идти. И они шли к нам!

Поджав губы, Дурман смотрел на Ирис. А почувствовав на себе тяжёлый взгляд, он поднял глаза на Падуба и сказал:

– Мы новый орден. Относительно…

Рута прошла к снятым вещам. Порывшись, она подняла круглое изделие из дерева со стеклом и показала его Ирис.

– Д-да, – кивнула она. – Это тот предмет.

Падуб прошёл к Руте, взял предмет и, нахмурившись, вертел и смотрел, как передвигалась двухконечная стрелка. С неприязнью на лице Падуб бросил предмет в кучку вещей; а, возвращаясь на прежнее место, вытирая руку об себя словно от грязи и глядя на Ирис, он сказал:

– Это компас. Изгои используют его чтобы определять стороны света и легче ориентироваться. Так что ты права, – он опустил руку, перевёл ледяной взгляд на нарушителей, – они знали куда идти.

– Да, – кивнул Дурман. – Мы шли в этом направлении, но мы не знали, что здесь есть клановцы. Мы исследовательская группа.

– Группа из двух человек? – спросил Падуб и встал на прежнем месте возле стоп нарушителей. – Все изгои знают, что в диких лесах живут кланы. И как же твоё: «мы пришли с миром»?

– Это просто выражение, чтобы вы… не знаю, нас не покалечили. И я говорю, мы…

Падуб качнул головой:

– Хватит, – сказал он. – Мы узнали достаточно.

– Достаточно? – насторожился Дурман.

Падуб поднял руку, направляя ладонь на нарушителей – глаза Плюща распахнулись, Дурман напрягся. Прежде чем они успели раскрыть рты, в ладони Падуба возник яркий бело-голубой свет – и в нарушителей ударил заряд магии, пронзая и обволакивая. Ветряные канаты развеялись, а нарушителей парализовало.

– Дальше мы будем решать этот вопрос только с Лидером, – сказал Падуб. Он повернул лицо к Руте: – Несите их в заброшенный дом.

Пока Охотники шли к пленникам, Падуб развернулся к Ирис.

– Переместись в поселение, – сказал он. – Иди в хранилище, обратись к первому Хранителю и попроси антна́ры2, две пары. Принеси их к заброшенному дому на западе, на окраине. Поняла?

Ирис кивнула. И Падуб смотрел на неё, пока она, используя перемещение Жрецов, не исчезла.

*

Остатки туч рассеялись, солнце клонилось к горизонту и заливало поселение Пларас яркими лучами со стороны леса на западе. Автоматически зажигались сфесве в чашах столбов, в храме, в хранилище. Неся корзинки с крышками, последние Флоры возвращались из долины и оставляли их на складе, где уже зажёгся свет. А группы Охотников продолжали патрули в лесу и в поселении.

Высокие серебряные двери хранилища поблёскивали в лучах заката. Ирис сделала вдох, а на выдохе – неуверенный шаг.

Она протянула руку к ручке, но услышала знакомый голос:

– Эй! Что ты здесь делаешь?

Вздрогнув, Ирис повернулась на голос и увидела первого Хранителя. Высокий худой мужчина с глубокими глазницами и со светлыми волосами, заплетёнными в свободную низкую косу. Ирис опустила руки вдоль тела и поклонилась, сказав:

– Сфа́гнум…

Приближаясь, он, делая круговые движения, замахал кистью:

– Да-да-да, – перебил он. Когда Ирис выпрямилась, то увидела, что над ней нависают ярко-голубые глаза и едва не отстранилась. – Зачем ты здесь? Ты же знаешь, что в это время вход в хранилище для других ролей закрыт.

– Да, конечно, – сказала Ирис, и едва удержала себя, чтобы не отступить на шаг, или два. – Прости, пожалуйста. Но Падуб послал меня за антнарами. Две пары. Для наших пленников. У нас есть… пленники, теперь.

– Ах, да, – выпрямился Сфагнум, – я слышал.

Он оглядел нескольких Хранителей, которые стояли в стороне и что-то обсуждали. Взгляд остановился на женщине – Сфагнум щёлкнул пальцами и сказал:

– Эй.

К нему повернулись лица. Те, кто увидели, что смотрят не на них, вернулись к обсуждению; а женщина подошла к первому Хранителю. Близко посаженные красивые глаза, несколько рыжих кос соединялись на затылке и сплетались в одну, а толстый кончик касался лопаток.

– Выдай ей антнары, – сказал Сфагнум. – Один ящик.

Женщину, исходя из тела, обволокла вуаль левитации – она воспарила на полметра и, приоткрыв дверь, скользнула внутрь хранилища. Ирис посмотрела на Сфагнума, который направился к подопечным, и осталась одна. Несколько учеников-Хранителей искоса на неё посмотрели – и её тело словно забыло, как правильно стоять и ощущало дискомфорт, а взгляд уткнулся в землю.

Вернувшись, рыжеволосая Хранительница встала перед Ирис и развеяла вуаль левитации, а в руках был металлический ящик из светлой магсеры с ярко-красным отливом. Ирис опустила на него взгляд и её охватило волнение – у неё неосознанно вспыхнула ассоциация с рукоятью творения из сна-не-сна. У него была иная магсера – самая чистая и прекрасная, лунная и искрящаяся. Хотя для остальных этот ящик имел самую чистую магсеру, несмотря на столь яркий отлив красного.

Ирис приняла ящик и ощутила прохладу. Хранительница сняла с запястья цепочку с ключом из этого же металла и надела Ирис на шею. И от каждого соприкосновения с пальцами Хранительницы, Ирис хотелось невольно одёрнуться, сжаться, отступить.

– Наручники давно не вынимались, – сказала Хранительница. – Перед использованием, отдай их на проверку первой Ремесленнице. – Ирис кивнула. А Хранительница надавила взглядом: – Только первой Ремесленнице, никому другому.

– Я поняла.

– Вечером она должна быть в кузнице.

– Хорошо, – кивнула Ирис. – С ними можно использовать перемещение?

– Да, но только когда они в ёмкости, и на небольшие расстояния. В пределах поселения ты будешь в порядке. Удачи.

Хранительницу обволокла вуаль левитации – она воспарила и вернулась внутрь хранилища. Ирис, неся тёмное сокровище, ощущала странную давящую магию, которая вызывала отторжение даже через защитные чары ящика – будто они протягивали к ней сдавливающие антимагические щупальца. И отойдя от хранилища, она воспользовалась телепортацией Жрецов.

*

Ирис переместилась в восточную часть поселения и встала перед большим цилиндром из камня с голой чёрной крышей будто с отрезанным концом. Недалеко за кузницей находился склад. Справа от кузницы находилась мастерская: небольшие, одноэтажные квадратные и прямоугольные строения с низкими голыми крышами с одним скатом; и всего их было семь.

Большинство Ремесленников закончили работу и разошлись по домам. Через открытую дверь в одном из зданий мастерской были видны поручни для ткачества, которое производилось при помощи магии. Как и всё что изготавливали Ремесленники. За другой дверью виднелись заготовки и части мебели из различного металла. А за ещё одной дверью виднелись высокие гончарные станки, которые крутились при помощи магии; и навряд ли хоть один Ремесленник марал руки о глину. Разве что младшие ученики, когда только учатся использовать магию таким способом.

Толстые металлические двери кузницы были распахнуты. Поджав губы, Ирис переминалась на месте и смотрела внутрь цилиндра без окон и замершую в нём полутемноту. Прямо, у стены стояли стеллажи с инструментами и слитками металлов; в высоких металлических ящиках находилась различная руда и неогранённые, пустые на магию кристаллы; а между ними стояло несколько столов со странными металлическими приспособлениями и лупами. В центре, в углублении пола находилась большая чаша, наполненная пла́мкрисами3 – заострённые красные кристаллы по форме похожие на лепестки. Они мерцали будто пламя, от них исходил жар и искажался воздух. Поверх чаши находилась круглая металлическая решётка, которая регулировалась по высоте с помощью трёх цепей, прикреплённых к металлическим балкам под конусом крыши. А из верхушки конуса на решётку и пламкрисы падал рассеянный свет вечера.

Внутри кузницы находилось несколько мужчин и женщин в красно-оранжевой одежде – они что-то обсуждали, решали.

Один из Ремесленников шёл от зданий мастерской в кузницу.

– П-пожалуйста, – обратилась к нему Ирис. Он остановился и повернул к ней лицо. До того, как их взгляды встретились, Ирис поклонилась в приветствии. А, выпрямляясь, она сказала: – Мне нужно увидеть первую. – И она быстро добавила: – Вашу первую.

Ремесленник выпрямился после быстрого поклона, опустил взгляд – увидел то, что принесла Ирис – кивнул и вошёл внутрь кузницы.

– Ли́лия, – звал он, уходя вправо, вглубь здания.

Из кузницы вышла миниатюрная женщина с округлым лицом и с золотистым пучком из косы на макушке – он восседал на голове как плетёный шарик; а карие глаза смотрели на гостью. До того, как первая Ремесленница остановилась, Ирис поклонилась, а выпрямляясь, увидела остановившиеся стопы.

Первая поприветствовала Ирис в быстро-плавном полупоклоне.

– С ними что-то не так? – спросила Лилия.

– Эм-м, нет. Я не знаю. Их нужно проверить перед использованием.

Лилия кивнула, сняла с Ирис ключ, взяла ящик и скрылась в кузнице. А Ирис, стряхивая с себя непривычные лёгкие прикосновения, была рада избавиться от ноши и испытала временное облегчение.

Возле крайнего домика мастерской Ирис увидела двух юных Ремесленников – они что-то обсуждали с быстрой жестикуляцией. Огонёк безумной идеи всколыхнул в голове – и на секунду Ирис подумала шагнуть к младшим ученикам. Но она не сделала и полушага.

Через несколько минут Лилия вернулась, отдала металлический ящик и повесила ключ на шею Ирис, которая едва заметно и безотчётно сжимала челюсти от мимолётных соприкосновений.

– Всё в порядке, – сказала первая. – Ты можешь идти.

И, развернувшись, Лилия не увидела благодарного кивка Ирис.

III

Маленький заброшенный дом – как каменная коробка без двери, рам и стёкол; в крыше, поросшей буйством травы, находилась дыра, а на другом скате росло маленькое дерево. Возле домика стояло бело-серое облако членов Совета, но их голова отсутствовал. Они смотрели внутрь через пустой проём, по бокам которого стояло четверо Охотников. Среди них были: Рута и Вязель.

Ирис собралась, сделала вдох и на выдохе шагнула к ожидающим. Она, искоса поглядывая на них, прошла мимо и вошла в домик.

Внутри остался только плиточный пол и две каменные перегородки по бокам от двери – как коридор – длиной в два шага; а после – пустота помещения, рассчитанного на одного. Напротив проёма – в центре – на пыльно-грязном полу стояли замершие пленники будто статуи. А рядом стоял Падуб.

– Наконец-то, – сказал он и развернулся к Ирис. – Почему так долго?

– Прости, но мне сказали, что перед использованием их лучше проверить у первой Ремесленницы, поэтому я зашла в кузницу.

– А, хорошо. – Падуб взял ящик из светлой магсеры. – Открывай.

Ирис сняла ключ с шеи, сжала его во взмокшей ладони и, смотря на скважину, шагнула к Падубу. В кланах почти не было замков, а соответственно – ключей; но принцип ей был известен.

Стиснув зубы, Ирис сунула ключ в скважину и повернула. Раздался щелчок – и крышка открылась, уткнувшись в грудь Падуба. Внутри лежали три пары антнаров: массивные наручные кольца с толстой цепью между ними из тёмной магсеры. Она выглядела как чёрное серебро с насыщенным фиолетовым отливом. Если бы Ирис не знала, что это магсера (точнее один из её типов) – она, наверное, никогда бы не догадалась. Мысли о том, почему магическое серебро так потемнело и что за чары использовались при изготовлении – пускали мурашки по спине и шевелили волосы на затылке. А их близость порождала в Ирис сильное отторжение до физической тошноты.

Падуб встряхнул ящиком. Ирис слегка вздрогнула, взглянула на его недовольное лицо, взяла одни антнары за цепь, почувствовала их проникающий холод – и поморщилась. Сдерживая бо́льшую часть отвращения, она стиснула зубы, сжала губы и, широко раздувая ноздри, шагнула к крайнему пленнику, которым оказался Дурман. Пока она, пересиливая себя, брала наручники за кольца и раздвигала их, Падуб поставил ящик на пол, взял вторую пару и шагнул к Плющу.

Четыре щелчка, и металл будто ожил – став гибким он принял подходящий размер запястий. Когда наручники замерли – пленники ожили. Первое выражение их лиц: растерянность, отвращение; и они опустили взгляды. Плющ ужаснулся и, тряся руками, отступил. А лицо Дурмана перекосила злоба:

– Снимите это немедленно! – потребовал он.

Падуб закрыл ящик, взял его и вместе с Ирис направился к выходу. Не оборачиваясь, Падуб сказал:

– Не пытайтесь сбежать, если не хотите, чтобы мы вас ещё и связали. – И до его спины дотянулось гневное бормотание Дурмана.

Когда Падуб и Ирис вышли, она заметила в кучке вещей пленников что-то, что блеснуло серебром. Веки чуть приоткрылись – и, смотря на прямую рукоять чего-то что было в кожаных ножнах, Ирис едва не врезалась в Падуба, который остановился. Она только сейчас по-настоящему рассмотрела рукоять, вытянутые ножны – и только сейчас увидела схожесть.

Падуб повернул лицо к Совету и спросил:

– Где он?

Несколько членов Совета пожали плечами, и Падуб вздохнул. Он перевёл взгляд на Охотников.

– Теперь для охраны хватит и одного, – сказал он.

Он собирался выбрать кто именно будет охранять пленников, но его прервал сильный порыв ветра со стороны дубовой чащи – как шуршащий и стонущий скрипами крик природы. Порыв волной прошёлся по листве, сбивал с ног, пронизывал ткань, развевал длинные волосы и трепетал полупрозрачные подолы накидок Совета. А деревце на крыше с хрустом переломилось.

Порыв ветра стихал, провисала тишина. Ирис ощущала, что нечто тревожное и большое оседало как незримый туман. Она взглянула на соклановцев и поняла, что они этого не ощутили.

Только Падуб открыл рот, как в стороне раздались: громкий шелест, хлестание веток – и взгляды устремились в ту сторону. Из чащи выбежала пантера – и на лицах возникла тревога. Ведь Охотники не используют форму животных в поселении.

Пантера сбежала с небольшой возвышенности и в торможении взрыла влажную почву. Ноздри раздувались, бока часто-часто поднимались и опадали, а в глазах застыл ужас. Начиная с передних лап Охотница в волне плотной фиолетовой дымки смыла с себя облик животного и стала человеком; фиолетовая магия из вен ускользнула в ладони и погасла.

Стоя на четвереньках, Охотница села на пятки, подняла взгляд на Падуба, и на выдохе сказала:

– Отвергнутые!

Тревога присутствующих сменилась на страх. Ирис ахнула и отступила на шаг. А Охотница, укрощая страх и панику, сделала вдох и добавила:

– Они близко. Скоро стемнеет. У нас мало времени.

Первым овладел собой Падуб. И, смотря на Вязеля, он сказал:

– Сторожи пленников. – Он повернулся к Руте. – Вы знаете, что делать.

Первая Охотница кивнула и, раскрывая магические крылья, сказала:

– Охотники за мной!

Они раскрыли магические крылья и взмыли вслед за ней; на лету получали указания и разлетались в разные стороны.

Ирис смотрела на разлетающихся Охотников, не разбирала ни слова из-за шума крови в ушах и шуршания нового порыва ветра, который через километры доносил приближающуюся опасность.

– Ирис. Ирис. – Перед ней возникло недовольное лицо Падуба. – Ирис!

Она перевела на него зрачки:

– Да?

– Нужно чтобы кто-то из вас остался с пленниками, на случай если им станет плохо. Позови кого-нибудь из старших Жрецов.

– Я могу.

Падуб смотрел на Ирис с несколько секунд – решил, что для этого не подойдёт старшая ученица, но решил, что для этого подойдёт она – и кивнул.

Вязель и Ирис стояли по разные стороны проёма домика и наблюдали за тем, как улетал Совет. Солнце почти скрылось за кроной дубов. Металлы столбов, рам и дверей – поблёскивали, будто махая на прощание солнцу, чаще, друг другу, жителям, и желали им удачи.

С тревогой Ирис перевела взгляд на чащу и настраивала внутренние ощущения. Она нащупала: Облачко, ту сороку-маргулара, и третьего маргулара, которого она уже видела несколько раз. Фиолетовый крупный кролик с ярко-розовым глазом по центру.

Усилием мысли Ирис создала общий канал, будто мягко выдыхая из своей головы в их. И, наморщив лоб, она спросила:

«Вы меня слышите?»

«Да», – ответила сорока-маргулар.

А Облачко проурукал в канале.

«Вы будете в порядке?», – спросила Ирис. «Вам нужно спрятаться и…»

«Не переживай», – перебила сорока-маргулар. «Мы умеем прятаться!»

Говоря мужским голосом, кролик-маргулар сказал:

«Они нас не пугают. Почти. И, если что мы можем защитить себя. Ты же знаешь.»

«Да, верно», – сказала Ирис и выдохнула с облегчением. «Тогда вам лучше отправиться к остальным.»

Общий канал закрылся. Ощущение маргуларов вытягивалось, удалялось, рассеивалось. Ирис выдыхала и массировала висок; жалела, что не практиковала этот способ общения с маргуларами больше, так как считает его не удобным, сложным.

Вязель с тревогой смотрел вглубь поселения. Ирис взглянула на него, и с трепетным волнением опустила взгляд на кучку вещей. Но Ирис знала, что сейчас не до этого. Почувствовав на себе взгляд, она посмотрела внутрь домика – на пленников. Она увидела на их лицах тревогу; но в глазах Дурмана также стоял странный интерес – и Ирис, едва удерживая на нём взгляд, нахмурилась.

*

Сумерки густели, расползались по поселению Пларас. Все жители вернулись из долины и чащи. Запирали склад. В хранилище царила суматоха, но и выученная организованность. Детей и пожилых уводили в храм, с совсем маленькими оставался кто-то из родителей, а Жрецы располагали всех в двух залах.

Круглая площадь – как проплешина среди травяных крыш – кладка-мозаика из квадратов и прямоугольников серого камня. Вокруг жилые дома, а в центре находилась воронка песка с плавным углублением в метр. Над ней парил большой и многогранный, прозрачный белый кристалл высотой в пять метров – в форме ромба по восемнадцать граней сверху и снизу, и нижним концом он указывал в углубление воронки. В центре, где смыкались две части кристалла, внутри находилась белая сфера. Её края плавно перетекали как у плотного парового облака. Пребывая в привычной дремоте, кристалл словно дрейфовал на воде – крутился вокруг себя, плавно оседал и приподнимался.

Сложив руки за спиной, а плечи одна линия, по площади ходил Лидер клана – Люпи́н. Светлокожий, высокий и стройный мужчина средних лет со светло-серыми глазами, с широкой челюстью, без бороды и с длинными чёрными как смоль волосами – передние пряди были сплетены в тонкие косы, отведены назад и соединены на затылке в хвостик. Лидер, как и Совет, был одет в белое, и имел такую же полупрозрачную накидку с широкими рукавами и с капюшоном, но не серого, а белого цвета.

К Лидеру подлетали и докладывались старшие Охотники – он кивал, спрашивал, уточнял и, когда требовалось, давал новые указания. Совет приземлился на площадь, и Падуб кивнул Лидеру. Тот с беспокойством посмотрел на кристалл и сказал им вслед:

– Если будет нужна дополнительная мощь для сердца, зовите.

Совет приблизился к сердцу, разулся и вошёл в песок воронки, утопая в нём по щиколотку – распределялся по кругу, вставал и поднимал взгляды.

– И помните, – сказал Падуб, – сначала освещение, потом – защита.

Словно после множества репетиций, руки Совета одновременно поднялись – в ладонях вспыхнула белая магия, расползлась по венам и заползала под рукава туник. От ладоней отошли лучи белого света – и, струясь подобно воде, они через стенку сердца вошли в сферу. От прикосновения магии та встрепыхнулась, а кристалл пробудился от дрёмы и закрутился быстрее.