Невеста адского инквизитора

– Ах ты… сын… и всех его порождений. Бездна тебя раздери, – ругался Астарот при их первой встрече, и «щенок» было самым мягким из эпитетов, которыми герцог награждал славного потомка церберов Бездны.

Знакомство запомнилось им обоим. Когда герцог снимал с особняка де Агуэра сложнейшую сеть, позволившую карателям застать семью врасплох, Риус кинулся на него, не разбирая, кто перед ним. Он едва оттаял, вылез из-под гнета мертвого тела своей няньки, руки и ноги только-только стали откликаться; он не успел осознать, что перед ним не мятежники, а представители власти.

На самом деле все было гораздо сложнее: его отец симпатизировал бунтовщикам, и у тех не было никакого резона уничтожать их семью. Так что, возможно, не зря юный демон не вникал в детали. Но в момент нападения на Астарота, выжигавшего остатки ядовитой заразы негасимым огнем, мальчик приложился к язычку пламени, танцевавшему на запястье герцога своей ладонью, – не к простому всполоху, а к средоточию всей ярости этой стихии.

Второй раз за тот вечер он должен был погибнуть, но Бездна рассудила иначе. Риус получил искру в единоличное пользование; она осталась в его теле. И ничего удивительного, что впоследствии врожденные способности многократно усилились. Впрочем, он никогда не тешил себя иллюзиями: он не родился избранником пламени… Он поймал его сам.

– Это же надо… Адский пес… на мою голову, – сетовал Разрушитель, однако они оба знали, что именно Астарот помог мальчику унять первый дикий жар и не умереть от боли. Для всех остальных воля Бездны не подлежала сомнению: последний из рода Агуэра не должен соединиться с родителями.

С тех пор Риус прятал руку с оплавленной в центре ладони родовой печатью. Он так сжился перчаткой, что почти не помнил, что носил ее не всегда. В сердце пентаграммы пряталось убийственное пламя, и меченый инквизитор вызывал еще больший ужас.

«Фигаро здесь, Фигаро там», – повторял владыка странные слова, часто с кривой полуулыбкой разглядывая не в меру бойкого демона. Поступив на службу – сначала личным помощником Астарота, а, потом, заняв место как представитель герцога в объединенной канцелярии Ада, – маркиз быстро продвигался вверх по линии надзорного ведомства.

В мирное время (а в новую эпоху войны случались все реже и реже) чутье Набериуса пригождалось, кажется, еще больше. Однако личной клятвы владыке, которая полагалась любому демону столь высокого ранга, он не приносил.Куда же еще пристроить цербера? Он участвовал в сражениях рука об руку с Астаротом. В походах разгадывал маневры противника, предотвращал заговоры – первый герцог из-за строгого нрава, который больше подошел бы какому-нибудь пресветлому, не пользовался всеобщей любовью, особенно среди аристократов.

Что за нелепый Фигаро, который оказывался везде и сразу… Риус не знал, в чем там пряталась насмешка. Сатаниил часто щеголял одному ему понятными шуточками.

Разве недостаточно того, что маркиз показал на собственном примере: древняя кровь – по-прежнему не водица… Их правитель любил порассуждать за длинным столом о необходимости обновления. Он и его герцоги взяли трон сравнительно недавно, в то время как предки Риуса спихивали с него, случалось, самих демиургов. Тех первых хозяев Бездны, что по незнанию или врожденному пофигизму частенько попирали законы мироздания.

Тем не менее, улик для судебного разбирательства у него не хватало. Зато косвенных свидетельств набралось с избытком. И год назад, в полночь после Большого бала, когда завершалась наиболее длинная ночь в году, маркиз сплел ловушку – вызов на поединок, который сработал бы сейчас, вот после этого Зимнего бала… Ни встреть он Эллис, ни возникни угроза для ее жизни, ни используй они Камень забвения.Риус с честью служил Бездне. Его семья присягнула Источнику вечного пламени, когда своего государства у демонов не существовало и в помине. И это не мешало ему сотни лет подряд собирать доказательства против владыки. Маркиз был уверен, что именно Сатаниил отправил к ним убийц под видом повстанцев и обеспечил проникновение в дом – в один из самых защищенных в Аду.

Изначально момент был рассчитан верно. Умиротворенная и задобренная Бездна отступала и не вмешивалась в дела демонов. Сатаниил на несколько часов становился таким же, как все, лишаясь ее поддержки. Ведь в любой другой миг, чтобы сразиться с ним, потребовалось бы договариваться с огнем. И вовсе не факт, что Риусу удалось бы убедить их своенравную стихию.

А теперь… Теперь он отменяет собственный план, почти сбывшуюся месть. Нет, он ни за что не перестанет охотиться на владыку и продолжит искать следы старого преступления.

Невеселые думы не помешали инквизитору шесть раз произнести заговор, призывающий к ответу кровного врага. Это необходимо, чтобы на письменном столе вспыхнули ждущие своего часа обрядовые камни, заключенные в восьмиконечную пентаграмму. Жаль, конечно, портить эту гармонию. Каждый из восьми лучей перекрывал бы выход из круга до тех пор, пока один из двух участников поединка не свалится замертво.

Печать светилась холодным голубым цветом – это значило, что до сих пор она работала правильно. В середине тускло поблескивал мундштук отцовской трубки. Тоже верно. Не имей Сатаниил отношения к его смерти, то ловушка даже не активировалась бы. Пождать всего несколько дней, и пентаграмма заалела бы, указывая на то, что вожделенный миг настал и оба противника встали друг против друга.

Демон привык доверять чутью. Если есть способ остановить эти запущенные ходики, то он его найдет.Набериус прикидывал, как проще разбить им же скованное в цепь будущее. Взять и вытащить мундштук слишком опасно. Может шарахнуть не только по нему, но и разнести особняк. Если попробовать обратный порядок и раскрутить пентаграмму против часовой стрелки, то риск снижается, хотя результат не гарантирован.

Он так увлекся, что не заметил, что справа над столом воздух сгустился во вполне узнаваемую физиономию и шею с шелковым платком, повязанным по последней моде.

– Ого, дружище, предполагал, что не спишь, но чтобы такие огонечки и заклинания первого порядка… Всего лишь извиниться хотел, но ни за что не пропущу твое представление. Не вздумай настаивать. И, кого же, позволь узнать, ты собрался обратить в чистый пепел?

Вот же Бездна! Голограммер явил герцога Люцифера во всем его наглом самодовольстве. От досады у Набериуса дернулся левый мизинец.

Глава 32

Впрочем, от своего занятия маркиз не оторвался ни на минуту. Хотя камни задрожали и замерли примерно в десяти сантиметрах от стола, он продолжил их вращение. Снова и снова.

Обратное заклинание по сути своей работает как винт, который ты выкручиваешь вместо того, чтобы вкручивать. Здесь самое сложное – это заставить его пойти вспять, то есть сдвинуть винт в нужном направлении. С этим он справился с первой попытки, а вот ближе к финалу происходило нечто маловразумительное.

На моменте, где заклинание теряло силу, или, пользуясь все той же аналогией, винт слетал с резьбы, вся процедура неожиданно блокировались. Люцифер аж подался вперед, как будто, находясь вне комнаты, это имело смысл, – герцогу тоже не терпелось разобраться, что же мешало Набериусу получить результат.

От природы серые, камни мрачно сияли, приобретя окрас переспелых гранатов. И с каждой неудачной попыткой они нагревались все больше. Пентаграмма при этом не изменяла своему холодному излучению, а значит и своим настройкам.

Загадочный блок отбрасывал процедуру отмены назад, и инквизитор приступал к ней вновь. После неудачного, пятого по счету, ввинчивания он готов был признать, что никогда ни с чем похожим не сталкивался.

– У тебя проблема, не находишь? – выдал Люцифер очевидный для обоих факт.

Агуэра мысленно разрешил ему остаться. Люци славился заклинаниями собственной разработки, которые создавал без оглядки на шаблоны. Однажды это обернулось для него несчастным инцидентом, о котором окружающие старались не распространяться – в гневе этот герцог, пожалуй, вел себя хуже всех в первом круге.

Но Риус не слишком-то нуждался в советах бесноватого демона. Раз уж Люци застал его за ритуалом, то пускай он и донесет до сведения владыки, что опасность окончательно миновала.

– А не ты ли мне тут мешаешь? Мотивов уничтожить повелителя у тебя никак не меньше, чем у меня, – протянул маркиз. – Начнем с того, что ты жаждешь власти сильнее, чем Вельзевул и Астарот вместе взятые. К тому же Сатаниил прячет у себя единственное лекарство, которое может облегчить твою боль. Разве это не повод?

Набериус сменил тактику. Все же придется изъять из этого адского механизма отцовский мундштук. Только чем бы его подцепить? Отмеченную Бездной руку пихать в магический круг отчаянно не хотелось. Скорее всего это кончится компактным взрывом – и хоть дом не разнесет, потому что все помещения в нем оборудованы системой глушения, то перед Эллис в потрепанном виде появиться будет стыдно.

– Любой, кто захочет сместить владыку, непременно задумается о том, кто же встанет вместо него и как ему удержаться. Сейчас у меня есть власть, и нет всех связанных с ней обременений. И на твоем месте я бы в первую очередь смотрел, был ли смысл владыке устранять всю вашу семью. Фабиан отлично справлялся с обязанностями инквизитора, эффективно. Я не хочу вас сравнивать, но ты частенько переигрываешь и куда менее предсказуем… А еще твои сестры показывали высшие баллы по магодаренности, что для девочек в нашей расе редкость.

У Набериуса перехватило дыхание, как всякий раз, когда кто-либо упоминал при нем Лиз и Полли. Он дернул мундштук более слабой левой рукой а правой постарался на несколько секунд заставить огненный круг замереть, чтобы камни и выписанные на них руны не противились взлому.

Встречая Люци или кого-то из демонов его поколения и старше, он старался не думать о том, что они были знакомы с папой и мамой. Слишком с большим подозрением они поглядывали на него – словно не верили, что пережив то, что пережил, он сохранил рассудок.

– Мои сестры, не выходя из детской, имели тот же уровень магии, что и я сейчас, после стольких веков тренировок, – заметил Набериус, которому все же удалось вытащить отцовскую вещь, служившую сердцем заклинания. – Мой отец, несмотря на сочувствие к мятежникам, чтил закон и собирался казнить тех из них, из-за кого пострадали горожане. Да, Сатаниил считал это недостаточным наказанием – но инквизитор ссылался на право кровной мести, между прочим, закрепленное во всех кодексах… Не думаю, что их разногласия послужили причиной. Как и не верю в то, что соберись владыка нас уничтожить, он стал бы обращать внимание на одаренность девчонок. Я хорошо представляю, как работает его мозг: если какие-то детали мешают движению общего механизма, он выбрасывает их без сожаления.

С этими словами Риус бросил мундштук в корзину для магического мусора. Как он ни дорожил памятью об отце, но, прослужив почти год в качестве катализатора, предмет мог представлять собой смертельную опасность.

– Равновесие, тем не менее, сработало, – откашлялся Люцифер. – Самого младшего из детей, самого слабого уберегла судьба, а потом защитило пламя. Тебе достался редкий дар и вместе с ним – высочайшее покровительство. По слухам, за все дичайшие проделки Астарот не то, что не поднял на тебя руку, но и ни разу не наказал.

Заклинание должно было развалиться. Однако этого не произошло. В центре круга вместо изъятой части курительной трубки зияла мигающая вытянутая сфера. Ну, вылитый глаз – в нем даже зрачок имелся, правда, огненный и вертикальный. Сфера еще раз мигнула, расширилась и уставилась на Риуса.

– По этой логике наш род не проиграл… Но какой ценой?

Набериус про себя хулил всех древних богов разом. Во-первых, с этим ритуалом все пошло не так. Не исключено, что при его конструировании он упустил какую-то важную деталь. Во-вторых, его стараниями смысл заклинания все же изменился. Пентаграмма окрасилась в тот же цвет, что и камни, – в ярко-красный… Понять бы, к чему это приведет. В-третьих, он не сомневался, что клятое око представляло собой угрозу.

Оно снова сощурилось, и уже перед глазами у Риуса все поплыло. Маркиз не поддавался не только морокам, но и гипнозу. Очевидно, что эта штука пробовала воздействовать на него, чтобы внушить либо ложные мысли, либо вызывать галлюцинации.

Риус доверился инстинктам. Почти мгновенно он сосредоточил огонь в ударной правой и двинул по кругу молнией с частицей негасимого огня (для надежности). Целился он в прямо в око и попал в него же. В результате глаз треснул посередине, инквизитора швырнуло о стену вместе со стулом, а упрямая пентаграмма вспыхнула огнем и исчезла.

– И все-таки, друг мой, какой же ты самонадеянный молокосос. Заклинания этого уровня требуют абсолютной точности, а твое, похоже, жило собственной жизнью. В нем двойное дно и, более того, ритуал сейчас отправился на донастройку к тому, кто контролирует его на самом деле. Вписался в смертельную битву, но условия диктуешь явно не ты, – покачал головой герцог.

– Извинения приняты, – прохрипел Риус, отлепляя себя от гобелена, на котором изображалась сцена охоты на лису с участием гончих. – Ты свободен. Передай своему патрону, что у него есть враг, неучтенный демон уровня верховных. И это не я… Но я тоже не оставлю его в покое.

Люцифер ухмыльнулся:

– Я разберусь, кому и о чем доложить. Лучше присматривай за своей девочкой. Она оказалась на виду. Кроме тебя ее уже никто не спасет.

Первый герцог отключился до того, как Риус разбил голограммер.

Глава 33

С утра Эллис поджидали две новости – одна хорошая и одна плохая. И, если первая всего лишь сводилась к тому, что она наконец выспалась, то вторая, как и полагается, не сулила никакого позитива. Ее разбудило одно из сигнальных колец: оно нагрелось и вибрировало на указательном пальце.

Объяснение здесь одно. Виолетта била тревогу. Что же опять стряслось? И второй вопрос – когда все это закончится? Первоначальный план, тихонечко дотянуть две недели до зимнего бала, параллельно исправив ошибки (например, как минимум не связываться с Дуксом), грандиозно провалился. Прошлое вышло из-под контроля, перестав быть знакомым и более-менее понятным.

Набериус рядом с ней что-то недовольно прорычал во сне… Ого, а так и не подумаешь, что инквизитор любит поспать. Он производил впечатления демона, который всегда на ногах. Бурная ночь?… И он не совершил ни единого поползновения в ее сторону. Хм, с чего в ней вдруг проснулась обида…

Сначала она все списывала на то, что слишком долгое время обходилось без пары. Безумная, страстная ночь, которая, если ориентироваться на календарь, у них еще впереди… Откуда тогда в ней столько нежности? Почему хочется убрать непослушный локон с его лица? Все эти дни он стоял позади нее, как каменная стена.У них фиктивная помолвка – при этом подтвержденная и со стороны Чертогов, и со стороны Бездны, чего за все эпохи почти не случалось. Всему виной этот… демон! Он прицепился к ней, как репей. Никого наглее и настырнее Эллис не встречала, хотя ее как следует помотало по мирам.

Кольцо на пальце уже потрескивало короткими, но ощутимыми разрядами. Эллис не разбиралась в порталах так виртуозно, как Риус, но соединить перстень с источником призыва, находящимся в «Саквояже», могла запросто. Она ткнулась носом в щеку спящего демона, убеждая себя, что этот жест даже ханжа не перепутает с поцелуем, и через минуту стояла на первом этаже отеля перед регистрационной стойкой.

– Дорогая, уже одиннадцать. Ты всегда спала, как ангелочек, но не забывай, где мы. То лава извергается, то выброс пепла не дает выйти на улицу. Я последние три часа не нахожу себе места, – поприветствовала ее Ви. – Такие новости, такие новости… Кофе?

Эллис кивнула. Подруга знала, что, до тех пор пока Золотая не выпьет в тишине свой горький напиток, взывать в первой половине дня к ней бесполезно. Однако троллиха последовала за Эллис и в крыло кофейни. Значит, точно произошло нечто из ряда вон.

Виолетта экспрессивно что-то чиркала в своем блокноте, все время пока варился кофе. Наконец Золотая отпила из малюсенькой чашки и подняла на нее глаза.

– Не томи. Мы все на взводе. Кого убили на этот раз?

– Какая ты кровожадная, Карапуз. Два твоих клиента устроили под дверями забастовку, мол, у них запись за три месяца, а ты несколько дней не найдешь время, чтобы устроить их личное счастье.

Ви по-прежнему не отрывалась от блокнота, из чего Эллис сделала вывод, что с аристократами на выданье та разобралась быстро. Она не торопилась задавать вопрос, по опыту зная, что взволнованная Ви расскажет все сама.

– Твои артефакты по-прежнему хороши. С имитатором внешности я легко перевоплотилась в леди Таури и убедила этих двух олухов поискать счастье за пределами столицы. На окраинах Ада достаточно провинций, где девушки не такая редкость, как здесь, а у родителей просто нет средств, чтобы вывезти их на этот базар невест.. Кстати, об окраинах. Сюда заглядывал принц Огюст, тот кучерявый, и оставил письмо для тебя на стойке. И это… Может, ты еще передумаешь? Он все же наследник целой страны, пусть и вассал Бездны, а твой маркиз не так чтобы несметно богат. Всего лишь чрезвычайно знатен и чертовски красив.

На секунду Эллис кольнула ревность. Может ли быть, чтобы Ви на полном серьезе советовала ей отказаться от Риуса в пользу кичливого Фон Бриада, чьи достоинства ограничивались титулом? Впрочем, подруга неровно дышала к ветвистым родословным. Напомнить ей что ли, что де Агуэра – одно из первых семейств Ада. Да что с ней такое, что за мысли? Золотая прикусила губу.

– Огюста забирай себе. Составит славную конкуренцию твоему герцогу. А почему это мои артефакты и вдруг «по-прежнему»? Что случилось?

От внимательной Ви не ускользнуло, что Риуса де Агуэру в качестве альтернативы ей не предложили.

– Вот. Мы медленно подходим к тому, ради чего я тебя вызывала. Артефакты, которые мы держали в шахте лифта, в секретном сейфе, исчезли. Смогли это обнаружить, когда я проводила полную ревизию по настоянию Мафусаила. С виду ничего не изменилось – замок на месте, все три шкатулки – тоже. Однако, это муляж, и их вынесли как минимум несколько недель назад. Я думаю, что лифт сломался как раз из-за этого. Магическая система сбоила, потому что созданная иллюзия требовала слишком много энергии.

Золотая чуть не поперхнулась горячим кофе.

– Мой сундучок? И твой? Что с ними?

Артефакты, которыми они пользовали чаще и которые не требовали специальных условий хранения, обе держали у себя в спальнях. Часть сокровищ принадлежала Золотому Дому чуть ли не с начала времен, часть они с Ви собрали во время скитаний.

Только они двое знали, что «Сопротивление» владело коллекцией, вызвавшей бы зависть любого правителя. Во многим этим и объяснялась то, что организация так долго избегала провалов… До сегодняшнего дня.

– Твой и мой не взломаны. Скорее всего Еву и Джинн использовали без их ведома. Надзиратели нашли на обеих следы ментального воздействия. У последней также имелись физические контакты… с демоном. Но ни одна, ни другая войти к нам не сумели. Убийца тоже, каким бы сильным он ни был… Поэтому и расправился с девочками у нас на глазах – наверное, решил, что больше скрываться нет смысла. Твое плетение оказалось ему не по зубам.

Эллис снова захлестнула боль. И одновременно – с души словно свалился камень. Риус в этой истории не при чем. Снять сеть, которую она создавала несколько дней, с ее уровнем митры, мог только тот, кто входил в ее ближний круг. Вот Ви или Набериус… оба входили и при желании распороли бы полог.

– Все равно это очень плохо. Моя затея воспользоваться заброшенной шахтой, соединенной с шахтой лифта, сработала нам на зло.

Подруга убежала, а Эллис осталась с конвертом и кофе, от которого уже воротило. Девушка развернула письмо и вскрикнула, когда палец обжог редкий перстень с неграненым лорантом. Как раз такой они держали в специальном футляре в тайнике в лифте.– Не кори себя. Стратегия не хранить яйца в одной корзине, она верная. Просто в этот раз нам не повезло. Лучше возьми, почитай письмо от поклонника, подними себе настроение. Чуть позже оценим весь ущерб… Я отлучусь на минуточку. Там герцог грозится вышибить нам окно на чердаке, если я не отвечу на пару вопросов.

«Моя любовь к тебе не требует доказательств», – прочитала она.

С этой фразой пресветлые вершили казни над соплеменниками. Так говорил палач, вырывая ей крылья.

Глава 34

Долго раздумывать некогда. Эллис напряженно следила, как на почти пустом листе появлялись новые строчки. Но самое главное предельно понятно: демон, которого она считала простофилей, знал о ее происхождении и получил доступ к магпредметам, которых они лишились какое-то время назад.

С каждым предложением она мрачнела все больше. Угрозы, шантаж, грязные намеки. Письмо явно писал некто, знакомый с принятым в верхних кругах высоким слогом:

Я завладел связкой ваших артефактов. Там есть прелюбопытный семейные цацки. Если их часть из них уничтожить, то этого хватит, чтобы разблогадетельствовать «ваших девочек» обратно. Только представьте, что все эти графини и баронессы снова превратятся в простолюдинок, потому что некогда написанные поддельные письма, состряпанные родовые сертификаты, да что там… целые книги пэров сгорят. А если бросить в огонь сами камешки, при помощи которых вы снимали физические несовершенства, серьезные недуги у ваших подопечных, то, боюсь, все эти милашки не дотянут до завтрашнего утра.«Сиятельная монна, позвольте пригласить вас в мое скромное жилище. Давно я не принимал столь высоких гостей, и, подозреваю, если бы ни моя маленькая демонстрация, вы бы так и не появились. Потому что этот грязный – признаю, зато породистый – пес задурил вашу очаровательную головку. У меня на вас были планы. Мы бы составили прекрасную пару… Ах, не будем о грустном. Давайте же к делу.

Я думаю, нет смысла продолжать, потому что вы уже готовы бежать куда угодно. Диктую адрес.. Ой, нет, минуточку. Ни слова из этого письма не должно дойти до вашей очаровательной троллихи, не привлекайте к себе внимание. И, тем более, если о вашем намерении меня посетить узнает де Агуэра, то я тот час же уничтожу сундучок. И, ровно наоборот, при условии вашего послушания более чем уверен, что мы сумеем договориться, как два цивилизованных существа».

Эллис подхватила юбки и рванула в сторону уборной. Она не сомневалась, что принц, – или кто-то, исполняющий роль принца, – пришлет ей портальное приглашение. А пойди она к двери, разделяющей кафе и отель, то сильно рискует встретить Виолетту. От Ви скрыть волнение не получится – а вдруг Огюст не шутит и, действительно, постарается нейтрализовать артефакты, вместе с завязанными на них работающими заклятиями.

На бумаге и, правда, вместо адреса проявилась вязь с портальным заклинанием. Поэтому, не дойдя до туалета пары шагов, хозяйка гостиницы наступила в засветившийся на полу круг и тут же исчезла. Перед этим она убедилась, что не попала в поле зрение следящих артефактов. С другой стороны, ее исчезновение быстро заметят и забьют тревогу. К тому же к ней приставлена охрана от надзорной службы. На что рассчитывал этот Огюст?

Перемещение состоялось буквально за мгновение. Никаких тоннелей или ощущения полета. Объяснений этому всего два – или фон Бриад настолько сильный маг, или здания находились не так далеко друг от друга. Обе версии, впрочем, не исключали одна другую.

Сначала Эллис громко чихнула. Через секунду она озиралась по сторонам в столовой покинутого хозяевами дома. На многие предметы мебели были надеты чехлы, а те, что открывались взгляду, покрывал толстый слой пыли. Например, столом не пользовались около трех месяцев. Об этом говорила и толщина слоя, и тот факт, что на деревянной поверхности успел вырасти грибок, питающийся избытком пепла. В столице он чувствовал себя прекрасно.

Сзади Эллис уловила движение и мгновенно развернулась. Огюст, высокий угловатый молодой человек со смешными усиками, которые никак не могли отрасти, подобрался к ней довольно близко. Их отделяли примерно полтора метра.

Пресветлые не умеют бояться за собственную безопасность. В этом россказни, в избытке распространяемые вокруг их расы, не врали. Однако это качество вовсе не отрицало их природную осторожность. Золотая не искала смерти и отдавала себе отчет, что демон, в котором она так сильно ошиблась, чрезвычайно опасен.

Эллис постаралась, чтобы между ней и Огюстом оставался длинный обеденный стол. Бывший ухажер двигался на удивление умело и быстро, как средних размеров змея. На балах она за ним этого не замечала. Однако и за ее боевую подготовку отвечали лучшие из архонтов, и девушка легко удерживала между ними одинаковое расстояние.

– Почему же ты не хочешь подойти и поздороваться, как это принято у друзей, – поинтересовался принц, не прерывая кошки-мышки. – На последнем вечере ты отправила меня за перчатками или за веером, не помню уже, то есть все же принимала мои знаки внимания. Что-то изменилось?