Мертвые земли Эдеса

– Прекрасно! – завелся Луций и придвинулся ближе к Орхо. – Как мы это узнаем?

– Есть община на Нижних улицах. Когда я ехал в Эдес, мне сказали обратиться к ним, если будет нужно, но я посмотрел, где они живут, и решил, что в их помощи не нуждаюсь, – Орхо поморщился, – я схожу к ним.

– Мы сходим, – отрезал Луций.

– Это настоящая помойка. Ты заблюешь свидетелей.

– Переживут.

– Ладно, пойдем завтра.

– Сегодня.

– Помыться не хочешь?

– Так я выгляжу в самый раз для Нижних улиц. – Луций вытащил из волос запутавшуюся ветку.

– Ладно, – Орхо сдался, – когда пропадет эта рожа? – Он неприязненно ткнул пальцем в измененное лицо Луция, все еще большеглазое, светлое и пухлое.

6

Не убивай меня, пожалуйста

Луция распирало от ощущения всемогущества и интеллектуального превосходства. Сначала он раскусил Орхо, изящно подтвердив гипотезу. А теперь еще и нащупал ниточку, которая вела его к разгадке обстоятельств гибели Квинта Корвина. Кончики его пальцев возбужденно дрожали, а ведь ему предстояло голыми руками, без когтя, нарисовать несколько печатей, перед тем как пойти в общину талорцев.

Луций попытался сосредоточиться, но голова гудела. Он стремительно просчитывал варианты развития событий: что может пойти не так и как этого избежать. При всей любви к приключениям в городе Луций редко совался на Нижние улицы. Он поднял голову и взглянул на солнце. К тому моменту, как они доберутся до Эдеса, уже наступит ночь. Пусть самого Луция защищает тавро и сброд Нижнего города для него не опаснее мошкары, у Орхо такой защиты нет. Конечно, талорец способен защитить себя собственной магией, но применять ее на глазах у горожан опасно.

Луций выдохнул, уселся поудобнее, прикрыл глаза и воссоздал в памяти защитную печать. Впервые он был рад тому, что потратил время на изучение боевых заклинаний. Сила, Щит, Сеть, Барьер, Паутина, Улей, Мор – эти техники был обязан знать каждый патриций. Луций не смог сдержать усмешки. Какая ирония – для защиты талорца он собирался применить заклинания, которые учил для войны с талорской Ордой.

Пальцы не слушались, линии выходили грубыми. Он давно не практиковал Печать Щита. Это была почти та же самая техника, что использовалась для его Второго Тавро, но легче. Дважды витиеватый орнамент рассеивался в воздухе искристой пылью, Луций встряхивал кисти и начинал заново. Орхо внимательно наблюдал за его попытками, пока ему это не наскучило. Когда он наконец перестал буравить Луция взглядом и отошел к лошадям, процесс пошел бодрее.

Наконец завершенный узор завис в воздухе.

– Malamikoj rompos dentojn kaj ungegojn al vi, – отчетливо произнес Луций. Печать блеснула в лучах закатного солнца, уплотнилась, словно обретая материальность. Луций щелкнул по ней пальцами. Раздался тонкий звон, и орнамент поплыл по воздуху к Орхо. Коснувшись шеи, он растаял с легким трепетом, впитываясь в кожу и оставив после себя едва заметное мерцание.

Орхо вздрогнул.

– Что это?

– Это чтобы ты не умер, – пробормотал Луций. Он уже занялся следующим заклинанием. Печать Сети он рисовал гораздо ловчее.

– Спасибо, – Орхо растерянно потер место, на котором остался золотистый отблеск, – ты…

– Найди мне небольшой камень и не отвлекай, – перебил его Луций и раздраженно смахнул кривую линию, – два камня.

К тому моменту, как Орхо вернулся с парой гладких камешков, перед Луцием уже зависли два тонких круговых орнамента. Он щелкнул по ним ногтями и поместил заготовки на гальку.

– Все, мы готовы.

– Что с этим делать? – Орхо взял камень из его рук и рассмотрел печать. Она легла на поверхность едва заметной резьбой. – Просто швырнуть в кого-то?

– Швырнуть недостаточно, – фыркнул Луций, – нужно еще не сломать себе язык, пока выговариваешь заклинание.

Луций поднялся с земли, отряхнул одежду и, размяв затекшее запястье, подошел к лошадям. Он ни за что бы не признался в этом Орхо, но всякий раз, стоило ему почуять запах конского пота, он испытывал смесь страха и отвращения. Сейчас же, устав от долгой дороги и вконец измотав себя заклинаниями, он с трудом скрывал раздражение. Напустив на себя небрежный вид, Луций самонадеянно попытался прыжком залезть на свою кобылу, и та нервно дернулась так, что он скатился с ее бока и едва не упал.

– Ты зачем ее лягнул? – Орхо подхватил его за бедра и помог забраться в седло. – Чем она перед тобой провинилась?

– Не люблю лошадей, – буркнул Луций.

Орхо провел ладонью по колену Луция, прижал его к ребрам кобылы.

– Ты разводишь коленки, как хмельная девица, а ноги должны быть развернуты внутрь, – его рука оказалась на пояснице Луция, – не выгибайся, ты себе не помогаешь. Спину прямо. Вперед, – он тронул кобылу, и она двинулась вперед медленным шагом, пока Орхо шел рядом и продолжал придерживать Луция, – доверяй ей. Что ж тебя так мотает…

Ладонь Орхо была настолько горячей, что Луций чувствовал ее через два слоя туники. От этого ощущения колени сжимались сами собой, и правила верховой езды здесь были ни при чем.

Еще и щеки залило жаром.

– В отличие от тебя, я не вырос в седле, – процедил он, сверля взглядом спутанную гриву кобылы.

– Я научу тебя ездить верхом, хочешь ты этого или нет. – Орхо убрал руки, напоследок щекотно проведя пальцами вдоль позвоночника. Он одним движением забрался на своего гнедого и движением бедер отправил его вперед, даже не касаясь поводьев. – Языку я тебя тоже научу, – добавил он на талорском и одарил Луция нахальной улыбкой.

– Ты все еще мой раб, – хмыкнул Луций, – будешь дерзить, заставлю учить труды Гермесианакта, как тебе такое?

– А тебе самому как?

– Гермесианакт? Худшее, что со мной случалось.

* * *

Они вернулись в город уже затемно.

Сентябрьские ночи принесли с собой влажный прохладный ветер. Он напоминал о том, что зима не за горами. Луция это скорее радовало. Находиться на Нижних улицах во время душной летней жары было просто невозможно из-за разъедающей легкие вони, а ночная прохлада дарила какую-никакую свежесть. Городских рабов, которые мыли улицы, присылали сюда только перед большими праздниками. В ближайшее время ничего похожего не намечалось, и Нижний город привычно гнил.

Здесь жили переселенцы и беженцы – преимущественно северяне, которые ехали в Эдес в поисках безопасности и работы. Еды в городе хватало – благодаря магам Республике никогда не угрожал голод. Поля и сады исправно благословлялись, хлеб был дешев. Этого было достаточно, чтобы люди терпели все остальное. Ветхие инсулы, отделенные друг от друга проходами, в которых едва могли разойтись два идущих навстречу друг другу человека, регулярно горели и обваливались, а в развалины на место погибших жильцов заезжали новые.

Община талорцев обитала у Консуловых ворот. Сам Орхо до встречи с Луцием жил на Средних улицах. Он снимал комнату у Ерлана – пропойцы, жене которого в наследство достался длительный контракт на целый этаж в одной из более-менее крепких инсул с кабаком и собственным фонтаном во дворе. По меркам Нижнего города – вполне роскошно.

Луций с трудом сдерживал рвотные позывы и мысленно благодарил свою кобылку за то, что ему не пришлось идти по липкой жиже, покрывающей мостовую. Орхо сосредоточенно рассматривал двери домов, пока не остановился у одной из них. На ней, как и на остальных, было накарябано множество надписей на разных языках Севера. Что именно привлекло Орхо в этой двери, Луций так и не понял, но тот уверенно соскочил с коня. Грязь под его ногами противно чавкнула.

– Жди здесь.

– Исключено, – отрезал Луций и слез с лошади.

Во-первых, ему было интересно посмотреть на талорцев. Во-вторых, оставаться на улице в одиночестве было страшно. Нижний город был погружен в темноту. Все добропорядочные жители, скорее всего, давно сидели по домам, а с теми, кто оставался на улицах, Луцию знакомиться не хотелось. Убить его не могли, магического оружия местные отродясь не видели, но избить и ограбить – запросто. Тавро не защищало Луция от боли, а боль он не любил.

Орхо постучал в дверь.

– Какого хера? – где-то в глубине обветшалого дома раздался хриплый голос, потом Луций расслышал шаркающие шаги и, спустя какое-то время, кто-то прохрипел прямо у двери: – Че надо?

– Я от Милоша, – сказал Орхо.

Послышался глухой грохот – с двери снимали деревянный засов. На улицу выглянул высокий мужчина с когда-то красивым, но постаревшим и измученным лицом. Он с подозрением осмотрел Орхо и перевел взгляд на Луция.

– Что за хмырь? – спросил он на талорском.

– Батя твой хмырь, – огрызнулся Луций. Тоже на талорском: быстро и скомканно, чтобы не выдать свой говор.

– Он со мной. Выведи кого-то присмотреть за лошадьми, – велел Орхо. Старик кивнул, неразборчиво окликнул кого-то, и на улицу вышел мальчишка лет десяти.

– Следи, – бросил он мелкому и перевел взгляд на непрошеных гостей, – заходите.

За дверью показалось бедное и обшарпанное, но на удивление чистое помещение. Луций успел заметить, как исчезают за подъемом лестницы полы линялого халата, и слышал приглушенные голоса на втором этаже. Однако здесь стоял просто невыносимый запах извести, от которого у Луция сразу разболелась голова. Судя по всему, талорцы зарабатывали на жизнь дублением кожи и, скорее всего, использовали магию – окна были плотно заколочены.

Старик, который встретил их, рухнул в кресло и хмуро уставился на Орхо.

– Как звать?

– Орхо.

Глава общины резко встал.

– Я Иалак, – он отступил на шаг, – не думал встретить тебя в Эдесе. И верно, каган не станет искать тебя здесь.

Луций замер. Нет, он, наверное, ослышался. С чего бы Великому Хану искать Орхо? Луций украдкой покосился на талорца, надеясь что-то понять по его реакции. Но тот только неприязненно поморщился.

– Сколько талорцев пропало в городе за последние месяцы? – В его голосе сквозили пренебрежение и… угроза? Луций не верил своим ушам: где этот дикарь набрался таких властных интонаций?

Иалак сглотнул.

– Я слышал, что пропала девчонка лет шести, – он рассеянно почесал затылок, – и Байлис, из новичков, приехал в прошлом году.

– Казнили?

– Нет, о казнях мы бы услышали. Эти просто исчезли.

– Кто такие? Могли себя раскрыть?

– Девчонке было всего шесть. Мамаша-дура отпускала ее одну, а дети… ну, ты знаешь, они не контролируют себя, их часто хватают. Байлис пил как не в себя. Словом, я бы не удивился, если бы их казнили, но могли и просто в переулке кончить.

– Когда это произошло?

– Девка исчезла в прошлом месяце. Байлис… – Иалак почесал нос, – недели полторы назад…

Орхо нахмурился и некоторое время молчал.

– Стихии не использовать даже в доме, – наконец сказал он сухо, – с чужаками оборвать контакты. Детей не выпускать.

– Есть пара человек, но они из йордов…

– Убить, – оборвал его Орхо, – вас не сдавали, потому что боялись. Казнь публична, легко понять, кто донес, и отомстить. Если талорцев начали забирать втихую, все изменилось. Я бы тоже решил, что они пропали, если бы сам не оказался в такой ситуации.

– Эти двое мертвы? – Иалак с тоской огляделся. Менять привычный уклад ему явно не хотелось. – И кто посмел на тебя напасть?

Луций, который все это время стоял рядом с Орхо в полнейшем недоумении, незаметно коснулся его бедра – посвящать старика в подробности не стоило.

– Поменьше болтай. – Орхо развернулся и, не прощаясь, пошел к выходу.

– Я никому не скажу, что видел тебя, – успел сказать Иалак, прежде чем они скрылись за дверью.

Оказавшись на улице, Луций незаметно посмотрел на Орхо. Лицо его оставалось непроницаемым и казалось совсем незнакомым. Он махнул пареньку, которого отрядили смотреть за лошадьми. Тот погладил коня по равнодушной морде и с неохотой передал поводья. Послышался грохот массивного засова. Мальчишка скрылся в доме.

Орхо вскочил на гнедого. Погруженный в свои мысли, он даже не взглянул на Луция. Тот осторожно забрался в седло, приложив все усилия к тому, чтобы не привлекать талорца к этой задаче.

Они молча двинулись по темной улице. Копыта лошадей ритмично чавкали уличной грязью. Луций монотонно покачивался в седле и думал. Старик общался с Орхо так, будто тот был… да одни боги знают, кем он мог быть. Луций пожалел, что ничего не знает о внутренней политике Орды. Старик не лебезил перед Орхо – Север не просит покорности, так? Но требует подчинения. Иалак подчинялся. Луций сверлил взглядом прямую спину Орхо. Мало того что ему на голову свалился талорец – так не абы какой. Эта мысль тревожила, вызывала странное беспокойство. Впрочем, из разговора было понятно главное – Орхо точно не был шпионом Орды, раз с ханом они были не в ладах. Последние сомнения Луция на этот счет рассеялись. На их месте уже сгущались новые.

Они доехали до конюшен, ни разу не прервав молчания. Орхо растолкал сонного конюха и вернул лошадей. Луций остался ждать у входа. Он извлек из поясной сумки камень с Печатью Сети и задумчиво покрутил в пальцах. Все обошлось, защита не понадобилась.

– Ты чего притих? – Орхо вышел из стойла и ссыпал в ладонь Луция пригоршню монет – залог, который вернули за лошадей. Он снова выглядел как тот человек, которого Луций успел узнать за эту неделю. Расслабленный, даже чуть вальяжный, с мягким внимательным взглядом. Он лениво потянулся, сцепив руки над головой, и зевнул, как сытый кот. Заразительно. Прикрыв рот ладонью, Луций поморщился и подтянул к лицу ворот своей туники. Запах был непередаваемый.

– Мне придется отмываться неделю, – он вздохнул, – много ваших в городе? Зачем они вообще здесь?

– Немного. Иалак с семьей жил здесь еще до войны. Байлис, о котором он говорил, скорее всего, был шпионом. Вернее, дурачком, который возомнил себя шпионом и решил, что найдет здесь что-то, за что каган его наградит.

– А ты?

– Я уже говорил… – В голосе Орхо послышалось раздражение.

– Да-да, я понял, ты не диверсант и не шпион. Ты бежал от кагана?

– Я ни от кого не бежал. – Раздражение в его голосе сменилось стальным холодом, а глаза на мгновение сверкнули злобой, но в следующий момент он вздохнул и устало прочесал пальцами волосы. – Я есть хочу. Идем. Еще успеем купить неплохие лепешки.

– Лепешки? – скептично уточнил Луций.

Талорец пожал плечами и улыбнулся.

– Хозяин не любит лепешки?

Луций недоуменно покачал головой. Орхо жонглировал своими образами с невероятной скоростью. Полчаса назад он велел убить случайных свидетелей, а сейчас называл Луция хозяином и предлагал лепешки. И в обеих этих ролях был чудо каким… органичным.

– Да нет, лепешки меня устраивают.

Орхо удовлетворенно кивнул и повел его незнакомыми переулками. На крупных улицах Среднего города золотыми светлячками рассыпались редкие Печати Света, но в подворотнях было так же темно, как в трущобах, из которых они выбрались. Впрочем, пахло здесь лучше – пьяно и сытно. Таверна, куда привел Луция талорец, находилась в одном из таких переулков. Луций заглянул в окно. Внутри громыхал нестройный хор хриплых голосов, в котором смутно угадывалась похабная солдатская баллада. Раньше Луцию нравились такие места, но после ночи убийства Квинта Корвина он к ним несколько охладел.

– Перехватим что-нибудь тут.

– Что ты тут собрался перехватить? Нож под ребро? – скривился Луций.

– Не привередничай, мы ничего не ели весь день. Тут не так уж плохо, – усмехнулся Орхо.

Не успел он толкнуть дверь, как она сама распахнулась им навстречу. Из таверны прямо на Орхо вывалился низенький мужчина с длинными редкими волосами и окосевший от алкоголя. Несло от него так, будто его мариновали в дешевом пойле. Он споткнулся об собственные ноги, выругался, поднял стеклянный взгляд на Орхо и вдруг сделался белым, как кандидатская тога.

– Ты?! – выдохнул он.

– О, Ерлан, – Орхо посмотрел на пропойцу сверху вниз, – жив еще?

На лице его читалась не злость, а чуть преувеличенная радость. Если бы кто-то посмотрел так на Луция, он бы дал деру, не заботясь ни о репутации, ни о последствиях. Ерлан принял такое же решение. Он вмиг протрезвел, юркнул под руку Орхо и с неожиданной прытью рванул прочь по улице.

Орхо мягко, танцующим движением шагнул вперед, шоркнув носком по земле, и Ерлан, не пробежав и сотни футов, запнулся о выбитый из земли камень и полетел носом в землю. Орхо лениво поднял руку. Луций метнулся к нему и с размаху ударил по запястью.

– Не смей, идиот!

Талорец опешил, а Луций, не теряя времени, развернулся и метнул в растянувшегося на земле Ерлана заготовленную Печать Сети.

– La roko kolapsu kaj enterigu la malamikojn sub sia pezo kliniĝu antaŭ la forto. – Он сам удивился тому, насколько спокойно звучал его голос, когда он произносил заклинание. Печать расцвела над Ерланом.

Эта печать имела также другое название – «печать валуна, который придавит тебя к земле». Просто Печать Сети короче. И прямо сейчас на Ерлана – отброса, сдавшего Орхо комнату, а после выдавшего его властям, – давило с пять талантов невидимого веса. Он попытался подняться, но бессильно рухнул, прижатый к земле.

Луций присел рядом с печатью.

– Расскажи-ка мне, кому именно ты донес на нашего общего друга?

– Я ничего не…

– Pli forta, – тихо произнес Луций. Давление на мужчину увеличилось. Он взвыл. – Ты не понял вопроса. Кому ты донес?

– Мне нужно кормить семью, я просто…

Его лицо постепенно приобретало оттенок спелой сливы.

– Pli forta. Кому?

– Патрицию! Доложил лично патрицию! Я поступил как гражданин…

– Ты поступил абсолютно верно, – кивнул Луций, – как он выглядел, тот патриций?

– Не знаю! Как патриций. – Ерлан закашлялся, и на его губах появились капли крови. – Глаза золотые, тога дорогая, отпустите!

– Pli forta.

Ерлана с хрустом вжало в землю. Он уже не выл – тихо хрипел, не в силах втянуть воздух.

– Pli forta.

Луций, не моргая, смотрел, как лицо умирающего человека меняет цвет. В голове мелькнула дурацкая мысль, что оно и правда похоже на сливу, которая за секунды сменила несколько сортов: от розовато-желтой до фиолетово-черной.

– Pli forta.

Ерлан затих. Луций щелкнул пальцами, и печать развеялась. В горле пересохло, а в голове было удивительно пусто. Ни одной мысли.

Из оцепенения его вырвало осторожное, почти ласковое касание.

– Он мог рассказать кому-то еще, его нельзя было отпускать, – Луций слышал свой спокойный голос как будто со стороны, – тело можно оставить, ничего страшного. Какой-то маг убил плебея. Никто в этом разбираться не будет. Корвин не убил осведомителя. Либо он оказался тупее, чем я думал, либо планировал покончить с ним после того, как разберется с тобой, и просто не успел.

– Посмотри на меня. – Орхо взял Луция за плечи и развернул к себе. Луций рассеянно разглядывал его лицо и не мог понять, что за выражение на нем было.

– Я не хочу лепешки.

– Не хочешь, – кивнул Орхо, – идем отсюда.

Он взял Луция за руку, согревая отчего-то заледеневшие пальцы, и повел его в сторону освещенных людных улиц. Луций безучастно рассматривал поддатых прохожих вокруг. Он с трудом возвращался в свой собственный разум, постепенно вытесняя окутавший его густой туман.

– Ты убивал людей?

– Приходилось.

– Это всегда так… – Как описать свои чувства, Луций не придумал. Он никого прежде не убивал своими руками. Квинта убил Марк, Луций всего лишь умудрился вляпаться в это. В тот раз ему было страшно. Сейчас страшно не было. Было как-то иначе.

– Не всегда, – Орхо помедлил, – ты не должен привыкать к этому, Эдера. Это моя работа. – Он сделал акцент на слове «моя».

Луция вдруг обожгло запоздалое возмущение. Он рывком вынырнул из вязкой пустоты, выдернул руку из ладони Орхо и сердито уставился на него.

– Не смей использовать магию, кретин! Тебе жить надоело?

Орхо удивленно вскинул бровь, но, подумав, кивнул.

– Дай мне саблю.

– Вы деретесь на саблях? Я думал, вы… – Луций изобразил то, как он представлял себе огненную магию: широко махнул рукой и пальцами сымитировал всполохи пламени.

Орхо расхохотался.

– Все это работает лучше, если у тебя в руках раскаленное лезвие.

– Никакой тебе сабли, – хмуро отрезал Луций, – кинжалом обойдешься.

– Мне хватит.

Луций изучающе посмотрел на Орхо. Ему и правда хватило бы. Вдруг все, что случилось за этот день, сложилось в голове Луция в простой вывод: Орхо опасен.

Он ведь сам перед дядей решил выдать его за бойца, но только сейчас впервые отчетливо понял, что Орхо и в самом деле был им. У него была ленивая грация хищника, обманчиво расслабленного, всегда готового напасть. То, как с ним говорил Иалак. То, как легко он отдал приказ убить всех, кто мог раскрыть талорцев. Как естественно он двигался, намереваясь прикончить Ерлана.

Орхо опасен. Совсем иначе, чем Марк Центо. Тот выглядел внушительным и мощным. Луций все еще помнил звук, с которым в его пальцах сломалась шея Квинта Корвина. Хрустнула, как хлебная палочка. Орхо же был ненамного выше Луция и не особо его крупнее. Подвижный и гибкий, как само пламя. И все это время Луций грелся у этого пламени, даже не осознавая, с какой легкостью оно могло бы сжечь его дотла.

– Орхо?

– М-м?

– Не убивай меня, пожалуйста.

Орхо уставился на Луция изумленно и с обидой.

– Ты боишься меня?

– Я просто попросил. – Луций примирительно поднял руки. Ему не хотелось объяснять, как он к этому пришел. Слова вырвались прежде, чем он успел их обдумать. Он тряхнул головой и задорно улыбнулся. – А знаешь, есть идея. Пойдем в одно чудесное место.

– Опять?

– Тебе понравится.

7

Праздное любопытство

Тишина в термах нарушалась только звонкой дробью падающих с потолка капель воды. Луций угадал – купальня в Лотии, небольшая и не особо роскошная, сегодня пустовала. На стенах и колоннах из невзрачного светлого камня дрожали водяные блики. По центру располагался всего один бассейн с горячей водой, а никаких парных и массажных комнат не было вовсе. Ведро с губками, мыло, скребки да стопка чистой ткани. Здесь обычно мылись работники и работницы заведения. Госпожа Клио поддерживала чистоту и не хотела демонстрировать свой товар бесплатно в публичных банях.

Разумеется, им было нельзя здесь находиться. Но Луций знал Лотию как свои пять пальцев. От публичных залов и внутренних покоев до тайных ходов и скрытых коридоров внутри стен. Он знал, как именно госпожа Клио следит за гостями, как попасть в комнаты Талии, где хранятся запасы вина и еды. Мальчишкой Луций часто пробирался в Лотию. Госпожа Клио – которую на самом деле звали Сайна – ловила его и гнала палками, но беззлобно. За почти пятнадцать лет она смирилась с дружбой Луция и Талии. Сайна когда-то попала в Эдес благодаря его отцу и относилась к Луцию с сентиментальной симпатией, которая вообще была не свойственна этой жестокой женщине.

Луций запер дверь в купальню и принялся чертить печати. Печать Тайны – чтобы их не услышали. Печать Света – помещение наполнилось теплыми золотистыми отблесками. Печать Тепла – вода в бассейне подернулась мелкой рябью. От ее поверхности начал подниматься белесый пар. Последнее было лишним, вода постоянно очищалась и согревалась заклинаниями, вырезанными на трубах, но Луцию хотелось продемонстрировать все таланты разом. Талорцу, а в первую очередь себе. Восстановить призрачный баланс сил.

Он бы и иллюзий наворотил, но слишком устал.

– Я же сказал, тебе понравится. – Закончив последние символы печати и произнеся заклинание, он надменно посмотрел на Орхо. – Кроме того, в таком виде мне не стоит возвращаться домой, я пахну как скотина и выгляжу как свинопас. – Луций пальцами расчесал свалявшиеся темные волосы и поморщился.

– Отлично, – Орхо слегка улыбался, глядя на поднимающийся от воды пар, в котором блестели искры света, – устал смотреть на эту рожу.

– Далась тебе моя рожа, – огрызнулся Луций и принялся раздеваться.

Стащив обувь, он с горестным вздохом отшвырнул ее в сторону: после леса и Нижних улиц кальцеи годились только на выброс, а по стерильным улицам Верхнего города можно пройтись и босиком.

Луций медленно погрузился в воду, горячую настолько, что сначала она обожгла кожу. Он немного подобрался, но через мгновение его окутал расслабляющий жар, который разнежил усталые мышцы и растворил ноющую боль. Луций с головой погрузился в воду и вслепую начертил у себя на щеке магический символ. Вода размывала и скрадывала мягкое покалывание. Заклинание, изменившее его внешность, растаяло за несколько секунд. Луций обожал свою Печать Лиц, но еще больше он любил этот момент освобождения от стягивающей кожу маски. Вместо кудрей Луций уже ощущал под пальцами привычные густые пряди. Там, где только что были пухлые щеки, прощупывались его собственные острые скулы.