Ловец Эха

У каждого воина из черепа, прямо надо лбом или по бокам, торчали слегка искривлённые, но невероятно устрашающие костяные наросты. Одни были короткими и острыми, как кинжалы, другие – длинными, закрученными в спирали, напоминающими бараньи. Они придавали и без того жутким ликам демоническую, неземную черту. Это были не просто воины. Это были воины демонов.

Фрост медленно, с невероятным усилием, отвел взгляд от надвигающейся стены стали и рогов и впился им в Сати. Его глаза, обычно насмешливые, горели холодным, ясным пламенем.

Она всё поняла без слов. Ужас, чистый и невыразимый, сковал ее горло. Она видела эти рога. Видела их в древних фолиантах, в запретных трактатах по демонологии, которые отец прятал даже от нее. Они принадлежали Кад'арим – легендарной Легионерской Породе, исчадиям самых глубоких преисподних, стертым с лица земли в Эпоху Великого Очищения.

– Ты кого разбудила, некромант-переросток?! – прошипел Фрост, его голос был тише шелеста листьев, но каждый слог обжигал, как раскаленный уголь. – Рехнулась?! Целую армию демонов из преисподней подняла?! Ты знаешь, что это значит?!

– Но я… – попыталась оправдаться Сати, ее голос дрожал, предательски срываясь. – Я не знала… Я думала… просто воины… древние защитники… Руны… они звали… – Слова путались, звучали жалко и неубедительно даже для нее самой. Она чувствовала ледяную пустоту внутри, смешанную с паникой.

– Ты просто молодец! – Фрост язвительно скривил губы, но в его взгляде не было ни капли юмора. – Твой отец, наверное, только этого и ждал? Теперь завоевание Алого Королевства – плевое дело! Подарок к празднику! – Он бросил взгляд на смыкающееся кольцо. Демоны были уже в двадцати шагах. Их мертвые, пустые глазницы, скрытые за щелевидными прорезями шлемов, казалось, смотрели прямо на них, невидящие, но неумолимо нацеленные. За передним рядом Фрост разглядел лучников. Длинные, черные, словно выточенные из обсидиана луки были уже наполовину натянуты.

Свист!

Стрела просвистела в сантиметре от виска Фроста. Он заметил движение лишь в последний миг, инстинктивно рванулся в сторону. Острие, холодное и острое, обожгло плечо, оставив кровавую полосу, и с глухим чванк вонзилось в ствол сосны позади, по самое оперение. Дерево задрожало, из раны сочилась смола.

– Началось, – пробормотал Фрост, стиснув зубы от боли и ярости. Он схватил Сати за запястье, его пальцы впились в кожу как клещи. – Бежим, Сати! Сейчас! Выбора нет. За мной!

И они побежали. Не паникуя, не суетясь – инстинкт выживания взял верх над ужасом. Фрост рванул вперед, уводя Сати не прямо от демонов, а по диагонали, вглубь более густого участка леса, подальше от открытой поляны. Их цель была ясна: увести чудовищную орду прочь от Столицы, которая маячила где-то далеко за спиной, за холмами. Бежать к ней значило вести смерть прямо к порогу королевства.

Сати, превозмогая слабость и головокружение, бежала изо всех сил. Ноги подкашивались, легкие горели огнем, каждый вдох рвал горло. Но страх, холодный и тошный, гнал ее вперед. За спиной раздавался мерзкий скрежет стали, дробящей ветки, тяжелый топот и злобный вой. Стрелы демонических лучников цокали по стволам деревьев, как град по крыше, срывая кору, вонзаясь в древесину с глухим стуком. Одна стрела чиркнула по рукаву Сати, оставив рваный порез. Она не почувствовала боли – только адреналин.

Фрост, оглянувшись на бегу, с ужасом увидел: деревья демонов не останавливают. Громадные воины шли напролом. Могучие дубы, вековые сосны – все, что вставало на их пути, они сносили начисто. Раздавался оглушительный треск, грохот падающих гигантов, облака листвы и щепок взметались в воздух. Лес буквально рушился за их спинами. Потом кому-то из демонов-метателей пришло в голову кидать не стрелы, а целые деревья. Огромная сосна, вырванная с корнем, пронеслась над их головами с жутким воем и врезалась в землю впереди, подняв фонтан грязи и хвои, едва не пришпилив их вековыми стволами. Земля содрогнулась от удара.

Будь то из-за тесноты в узком лесном проходе или врожденной неповоротливости могучих тел, демоны стали отставать – критически. Расстояние между преследуемыми и преследователями медленно, но верно увеличивалось. Скорость Фроста была феноменальной, а Сати, несмотря на истощение, выжимала из себя все соки, движимая животным страхом. Через какое-то время вор и валькирия уже не слышали ни злобных криков, ни треска выкорчёвываемых деревьев, ни зловещего звона доспехов. Только их собственное тяжелое дыхание, стук сердец и шелест листвы под ногами нарушали тишину леса.

Но они бежали. Молча, пытаясь сберечь драгоценный воздух, быстро, чтобы оторваться на безопасное расстояние, пока демоны не выбрались из чащи на открытое пространство. Лес сменился редколесьем, потом снова густой чащей. Солнце поднялось выше, пробиваясь золотистыми лучами сквозь зеленый навес.

Для Фроста долгие погони были делом привычным: медленный вор – мёртвый вор. Его жилистое тело, закаленное годами побегов, работало как часы, экономя силы, выбирая оптимальный путь. Сати же выматывалась неимоверно. Она была воином, сильным и выносливым, но ее выносливость была заточена под бой, под взрывные усилия, а не под марафон. Она держалась за Фростом около часа, стиснув зубы, игнорируя жжение в легкий и налитые свинцом ноги. Потом силы начали покидать воительницу. Ее бег стал тяжелее, шаги – короче, дыхание – хриплым и прерывистым. Она спотыкалась о корни, движения потеряли прежнюю грацию. Фрост, видя это по замедляющемуся ритму ее шагов и побелевшему от напряжения лицу, сбавил темп. Он не говорил ни слова, просто сделал свою рысь чуть менее стремительной, позволяя ей идти вровень.

Они бежали несколько часов, с редкими остановками на несколько глотков воды из фляги Фроста. Лесные пейзажи сменяли друг друга: сосновые боры с ковром хвои, дубовые рощи, сырые ольшаники. Сати чувствовала, как пот заливает глаза, стекает ручьями по спине, пропитывает одежду. Казалось, он не кончится никогда. Каждый мускул горел, в висках стучало. Наконец, когда солнце уже стояло высоко в зените, а тени стали короткими и четкими, Сати отстала. Она остановилась, оперлась руками о колени, судорожно глотая воздух, а потом просто рухнула на землю, на мягкий ковер из прошлогодней листвы и мха. Ее тело дрожало мелкой дрожью.

– Больше… не могу, Фрост… – выдохнула она, едва разжимая пересохшие губы. Голос был хриплым, безжизненным. – Ни шагу…

Фрост остановился в нескольких шагах, оглянулся. Он тоже дышал тяжело, но его дыхание было ровнее, глубже. Рубашка прилипла к спине, лицо блестело от пота, но в его глазах читалась скорее усталость, чем истощение. Он прислушался. Лес был тих. Только птицы да стрекот цикад.

– Вставай, – сказал он твердо, но без прежней резкости. – Осталось немного. Отдыхать здесь – смерти подобно. Они могут настигнуть.

Сати застонала, но собрала волю в кулак. Она знала, он прав. С неохотой, как старуха, она поднялась, чувствуя, как ноют все мышцы. Лицо ее было бледным, под глазами – темные круги.

– Немного? – скептически переспросила она, вытирая пот со лба тыльной стороной дрожащей руки. – Куда ты нас ведёшь? Мы уже на краю света, кажется.

Фрост позволил себе едва заметную ухмылку.

– Скоро увидишь, – таинственно произнес он и, ободряюще похлопав ее по неподвижному, затекшему плечу, припустил рысцой вверх по пологому склону холма, поросшему молодым березняком. – Держись!

Сати, скрипя зубами, поплелась за ним. Каждый шаг давался с трудом. Через час, преодолев еще несколько холмов и спустившись в лощину, они вырвались, наконец, из леса. Перед ними расстилалась открытая, холмистая местность, поросшая высокой, выгоревшей на солнце травой. Пот по-прежнему заливал глаза, стекал ручьями по телу, смешиваясь с пылью. Воздух здесь был суше, горячее, дышалось чуть легче.

Сати остановилась, вглядываясь вдаль, пытаясь понять, куда же их привел Фрост. Лес остался позади, темной стеной. Тишина была оглушительной после долгого бега и шума погони. Она прислушалась, напрягая слух, вслушиваясь в эту тишину, ища зловещих звуков.

– Как думаешь, сильно отстали? – наконец спросила она, голос все еще сиплый.

– Часа на два, – машинально ответил Фрост. Он стоял неподалеку, тоже всматриваясь в даль, но его тревожило другое. Он нахмурился, поворачивая голову, как бы ловя неуловимый звук. – Сати, ты ничего не слышишь?

Валькирия сосредоточилась, прикрыв глаза. Шум крови в ушах, собственное дыхание… Ничего больше. Она отрицательно мотнула головой.

– А что должна? Тишина. Только ветер в траве.

– Странно… – Фрост потер виски. – Пока бежали, мне чудилась музыка. Где-то на грани слуха. Как эхо… или звон стекла. Очень тихо.

Сати усмехнулась, коротко и беззвучно.

– От усталости, Фрост. Или от солнца. Голова пухнет. У меня в ушах тоже звенит.

– Может, и права, – он вздохнул, снимая флягу и отпивая глоток. – Ладно, движемся? Осталось немного.

– Но куда? – Сати махнула рукой на открытую местность. – Здесь нас как на ладони. Если они выйдут из леса…

– Там, – Фрост указал вперед, за цепь невысоких, поросших кустарником холмов, скрывавших горизонт. – За этими холмами – гарнизон королевской армии. Форт «Золотой Дракон».

Сати широко раскрыла глаза.

– Гарнизон? Вот твоя цель? Но при чём тут солдаты? Ты же вор! Ты что, решил сдаться? Или ограбить их на бегу? – В ее голосе зазвучала паника. Мысль о встрече с королевскими солдатами в ее нынешнем состоянии, после того, что она натворила, была пугающей.

– Это единственный шанс остановить эту орду, Сати, – Фрост посмотрел на нее прямо, и в его глазах не было ни тени сомнения. – Единственный. Бежать дальше бессмысленно. Они все равно дойдут до Столицы. Надо встретить их здесь. Стеной.

– Что гарнизон сможет против тысячи? – возразила Сати, мысленно представляя жалкую горстку солдат в каком-нибудь полуразрушенном форте. – Даже если там сотня бойцов… Это самоубийство!

– Это не просто гарнизон, – терпеливо объяснил Фрост, словно ребенку. – Это последний рубеж перед Столицей. Форт «Золотой Дракон». Не деревянная застава. Цитадель. Элита королевской армии. Там не меньше двух тысяч бойцов. Все в доспехах, с лучшими мечами. И крепость… – Он сделал паузу для эффекта. – Отлично укреплённая. Камня на камне не оставят, если правильно обороняться. Стены толщиной в три повозки. Рвы, башни, катапульты.

Сати припомнила. Да, она слышала о форте. Легендарное место. Но…

– Знаю его. Но… – Она колебалась. Идти туда? Под защиту тех, кто, вероятно, сочтет ее виновницей всего? – Фрост, это опасно. Для нас.

– Выбора нет, – отрезал он, и в его тоне не осталось места для дискуссий. Он уже шагал вперед, к холмам. – Либо форт, либо смерть. Твоя или всей Столицы. Выбирай.

Сати хотела что-то сказать, возразить, но слова застряли комом в горле. Он был прав. Безнадежно, ужасно прав. Она лишь стиснула челюсти, почувствовав прилив отчаяния и странной решимости одновременно, бодро шагнула вперёд, догоняя его. Ей было все равно. Надо было идти.

Когда цепь холмов осталась позади, беглецам открылся вид, от которого у Сати перехватило дыхание даже в ее изможденном состоянии. Замок. Форт «Золотой Дракон».

Огромный – не то слово. Он скорее напоминал не отдельное укрепление, а гигантскую, неприступную стену целого города, вросшую в склон горы. Серые, циклопические блоки камня, испещренные шрамами древних осад, вздымались к небу, теряясь в дымке полуденного зноя. Башни, словно клыки каменного дракона, впивались в лазурь, их остроконечные шпили сверкали позолотой. Бойницы вдоль стен, узкие и зловещие, холодно смотрели на мир остриями установленных тяжелых гарпунов – механизмов, способных прошить насквозь даже боевого мамонта. На сторожевых башнях, расположенных через равные интервалы, зорко несли дозор лучники. Их фигуры, закованные в сталь, были неподвижны, как статуи, лишь шлемы с прорезями для глаз медленно поворачивались, сканируя окрестности. Над главным зданием – массивным, квадратным Командным пунктом в центре цитадели – гордо реял огромный стяг. На алом поле золотыми нитями был вышит грозный Дракон, обвивающий меч – символ непоколебимой мощи Алого Королевства. Воздух над фортом дрожал от невидимого напряжения магических щитов, а с ветром доносился звон кузнечных молотов, ржание коней и четкие команды учения – гул жизни и силы, столь контрастирующий с мертвой тишиной, оставшейся позади.

Едва путники, спустившись с последнего холма, ступили на вытоптанную, пыльную дорогу, ведущую к главным воротам, как их словно скрутило невидимыми, ледяными тисками. Волна мучительной, пронизывающей боли обрушилась на них. Сати вскрикнула, согнулась пополам и присела на корточки, схватившись за голову. Ее сознание пронзила тупая, неумная сила – словно тупая игла копошилась в мыслях, выискивая что-то.

– Что происходит?! – прохрипел Фрост, стиснув зубы до хруста. Он стоял, согнувшись, лицо искажено гримасой боли и ярости. Каждая мышца напряглась, инстинктивно сопротивляясь вторжению. – Клянусь тенями, я этого… мага… найду и…

– Сканируют нас, – сквозь стиснутые зубы, с трудом выговорила Сати. Ее голос был хриплым, но в нем прозвучало не столько страдание, сколько… презрительное раздражение. – Так неумело… топорно… Будто маг только из Академии вылупился… впервые пробует силовой осмотр. – Она сконцентрировалась, пытаясь мысленно оттолкнуть грубый щуп. Ее собственная, пусть и неразбуженная до конца, магическая природа бунтовала против такого варварства.

Боль отступила так же внезапно, как началась. Тиски разжались. Сати с облегчением выдохнула, поднимаясь, опираясь на колено. Фрост выпрямился, растирая виски, его глаза метали молнии в направлении крепости.

– Я этому самоучке-магу сейчас башку откручу! – зарычал он, сжимая кулаки. – Ну надо же так бездарно лезть в голову! Как медведь в посудной лавке! Я…

Но чудовищный, скрежещущий скрип прервал его поток брани. Где-то высоко над ними, в толще главных ворот форта, задвигались гигантские механизмы. Медленно, с грохотом, способным разбудить мертвых (что было сейчас особенно неуместно), массивные створки, обитые кованным железом, начали расходиться. Пыль столбом поднялась от их основания. За воротами виднелся мощеный камнем двор и силуэты воинов в тяжелых доспехах.

– Пойдём, – прошептала Сати, вставая во весь рост и сглатывая ком в горле. Страх перед тем, что их ждет внутри, боролся с облегчением от возможности укрыться за стенами. – Нас… ждут. Или не ждут. Но впускают.

Они пошли навстречу зияющему проему. Тень форта накрыла их, холодная и властная. Когда они пересекли порог, грохот захлопывающихся за ними ворот был оглушителен. Звук ударил по барабанным перепонкам, отозвавшись гулом в костях, и на мгновение оглушил их. Они остановились в полумраке проходной башни, ослепленные резким переходом от солнечного света. Воздух здесь пах маслом, металлом, потом и пылью веков. Перед ними возвышалась еще одна, не менее массивная дверь – вход в сам Командный пункт. Дверь из черного дуба, усиленная стальными накладками.

Пока их глаза привыкали к тусклому свету факелов в железных кольцах на стенах, дверь распахнулась беззвучно, на удивление легко для своих размеров. Им навстречу вышли двое.

Воины. Но не простые. Их доспехи были не просто стальными – они отливали холодным, глубоким синеватым отблеском адаманта, легендарного сплава, неподвластного обычному оружию. Латы покрывали их с головы до пят, оставляя лишь узкие прорези для глаз на величественных шлемах, украшенных гребнями в виде драконьих гребней. На груди каждого сиял щит с тем же символом, что и на флаге – Золотым Драконом, обвившим меч. Взгляд дракона, вычеканенного на стали, казался живым, хищным, оценивающим. В руках стражи держали длинные мечи с широкими клинками и тяжелые, прямоугольные щиты – не для защиты, а для сокрушительного удара. Аура нечеловеческой силы и дисциплины исходила от них.

– К воеводе. Проводим, – отчеканил правый, его голос, искаженный шлемом, звучал металлически и бесстрастно. Он развернулся с идеальной выучкой и скрылся в темном проёме за дверью, даже не удостоверившись, идут ли за ним. Второй воин лишь слегка наклонил голову, приглашая следовать. Его глаза, светящиеся в прорезях шлема холодным, оценивающим блеском, на мгновение задержались на ране Фроста на плече, на потрепанном виде Сати, на отсутствии у них оружия, кроме жалкого ножа. В этом взгляде не было ни жалости, ни любопытства – только профессиональная констатация факта.

Фрост и Сати поспешили за ними, чувствуя себя ничтожно малыми и уязвимыми в этом царстве стали и мощи. Коридор был широким, высоким, освещенным редкими магическими светильниками, дававшими мягкий голубоватый свет. Стены украшали штандарты полков, гобелены с батальными сценами, трофейное оружие поверженных врагов. Гул форта здесь был приглушен, но ощущался в самой каменной плоти здания – шаги патрулей где-то наверху, отдаленные крики команд, ритмичный стук кузницы. Они миновали несколько дверей, охраняемых такими же неподвижными адамантовыми стражами, и наконец подошли к огромной дубовой двери в конце коридора. Один из проводников толкнул ее – она открылась бесшумно.

Воевода, кряжистый, коренастый мужчина с коротко остриженными седыми волосами и лицом, изборожденным шрамами и морщинами тяжелой службы, сидел за массивным дубовым столом. Он был облачен в тяжелый, но лишенный излишеств камзол с эмблемой форта на груди. Перед ним была развернута обширная, испещренная пометками карта Алого Королевства. Он так глубоко погрузился в изучение какого-то участка у границы, что даже когда дверь открылась и вошли гости со стражами, он не обернулся. Лишь властным жестом, не отрываясь от карты, указал на простые деревянные лавки у стены.

Сати, все еще чувствуя остаточную дрожь в ногах и смущение от своего вида, послушно направилась к лавке и опустилась на нее. Ее плечи были ссутулены, взгляд устало скользил по каменному полу, выложенному плитами.

Фрост же, напротив, весь напрягся. Его воровская натура возмущалась этой демонстрацией пренебрежения. Он видел таких «важных» чинов – их надменность была ему противна. Он презрительно хмыкнул, громко и вызывающе, шагнул к столу и одним резким, дерзким движением схватил край карты. Широким взмахом он свернул драгоценный пергамент в грубый рулон, не обращая внимания на возможные повреждения, и швырнул его к дальней стене, где тот с глухим стуком ударился о камень и покатился по полу.

На лице воеводы, наконец оторвавшегося от стола, вспыхнула ярость. Его глаза, маленькие и пронзительные, как у хищной птицы, загорелись бешенством. Лицо побагровело.

– Вы что себе позволяете, сброд?! – загремел он, вскакивая и ударяя кулаком по столу так, что задрожали чернильницы. – Охрана! Схватить этих выскочек! Научить манерам! И плетей не жалеть!

Стражи у двери дёрнулись, их адамантовые латы лязгнули, руки потянулись к эфесам мечей. Но встала Сати. Она поднялась резко, выпрямив спину, пытаясь придать себе вид достоинства, несмотря на грязь, пот и оборванный вид. Ее голос, когда она заговорила, звучал громче, чем она ожидала, и удивительно твердо:

– Простите нас, господин воевода! – Она сделала шаг вперед, между Фростом и подступающими стражами. – Дело, по которому мы пришли, не терпит ни малейшего промедления! Спешка и отчаяние затмили разум. Позвольте говорить! Умоляю! От этого зависят тысячи жизней! – В ее глазах горел искренний, почти панический огонь.

Воевода, все еще пылая гневом, замер. Его взгляд перебегал с дерзкого вора на бледную, но полную решимости девушку. Что-то в ее тоне, в отчаянной серьезности, заставило его усомниться. Он резко отмахнулся, как от назойливой мухи.

– Стоять! – бросил он стражам. Те мгновенно замерли у дверей, став снова неподвижными статуями. Воевода тяжело опустился в кресло, уставившись на них испепеляющим взглядом. – Говорите. Быстро. И чтобы оно стояло того.

Сати сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями. Фрост стоял чуть позади, скрестив руки на груди, его выражение было вызывающе-равнодушным, но Сати знала – он весь настороже, готовый к любой подлости.

– Я – Сати, – начала она, стараясь говорить четко. – Этот… несносный тип – Фрост.

– Теодор Седьмой, – отрывисто представился воевода, его пальцы нервно барабанили по столу. – Воевода форта «Золотой Дракон». Ваши имена мне ничего не говорят. Говорите суть.

– Мы просим помощи, господин воевода, – сказала Сати, встречая его взгляд. – Срочной и мощной.

Воевода фыркнул, раздраженно махнул рукой.

– Знаю. Мой маг доложил, едва вы ступили на дорогу к воротам: ваше присутствие не угрожает непосредственно Королевству. Хотя вид у вас… – он окинул их презрительным взглядом, – как у беглых каторжников. Больше похоже, что помощь нужна вам самим. От кого бежите? От кредиторов? От закона?

– Вам бы мага сменить, – не выдержал Фрост, ехидно усмехнувшись. – Если он не видит дальше собственного носа. Или не чувствует смрада преисподней за спиной.

Сати бросила на него недовольный, предупреждающий взгляд, но продолжила, повышая голос:

– Помощь нужна не только нам, господин воевода! Опасность грозит самой Столице! Прямо сейчас! Она идет сюда!

Воевода изменился в лице. Барражирующее раздражение сменилось настороженностью. Его пальцы перестали барабанить.

– Что случилось? Говорите ясно! Какая опасность? Откуда?

– Через два… от силы три часа, – вступил Фрост, шагнув вперед, его голос был резок и лишен всяких сомнений, – под стенами этого форта будет кишеть армия. Не людей. Демонов. Тысяча исчадий ада, поднятых из векового сна. Их разбудил один… кхм… тёмный маг. Я видел обряд собственными глазами. Они идут сюда. Цепью. Ломая лес. И остановить их, – он ткнул пальцем в стол, прямо перед воеводой, – можете только вы. Здесь. Сейчас. Или Столица падет.

Воевода долго, пристально смотрел на вора. Его взгляд сканировал Фроста, ища признаки лжи, паники, безумия. Потом его лицо исказилось. Он откинулся на спинку кресла и… рассмеялся. Громко, грубо, с нотками истерики.

– Армия? Ха-ха-ха! – его смех эхом отозвался в каменных стенах. – Да вы, сударь, спятили! Или на солнце перегрелись! Поднять столько мертвых демонов?! Да на это не хватит сил всех магов Королевства, вместе взятых! Невозможно! Это сказки для запуганных детей! Знаете что? – Он резко встал, его лицо снова налилось гневом. – Убирайтесь вон, пока я не приказал вышвырнуть вас за ворота пинками! Или запереть в каземат за оскорбление воеводы и распространение паники!

– Замолчи! – прогремел незнакомый голос.

Голос был тихим, но прозвучал так, словно удар грома раздался внутри самой комнаты. В воздухе сгустилась невидимая тяжесть. Воевода Теодор Седьмой буквально присел от неожиданности, схватившись за край стола. Фрост инстинктивно отпрянул на шаг, рука потянулась к пустым ножнам за спиной. Сати замерла, почувствовав знакомый, подавляющий поток магической силы.

– Кто здесь? – резко спросил Фрост, озираясь. Его воровские инстинкты кричали об опасности высшего порядка.

Воздух в комнате заколыхался, словно над раскаленными камнями. Запахло чем-то острым, пряным и древним – озоном после бури, пеплом и ароматом редких, забытых трав. Свет в комнате померк, будто поглощенный внезапной тенью.

– Портал… – прошептала завороженная Сати, ее глаза расширились. Она чувствовала плетение могущественных сил, невидимых, но осязаемых для ее врожденного дара.

Точка ослепительно-белого света, размером с монету, возникла в центре комнаты. Она запорхала, как трепещущий мотылек, по причудливой траектории, оставляя за собой светящийся шлейф. Затем остановилась, зависла в воздухе на уровне человеческого роста и стремительно расширилась. Из точки она превратилась в мерцающий овал, затем в идеальный круг, заполненный бурлящей, переливающейся всеми цветами радуги энергией. Воздух дрогнул, исказился, и из центра портала, словно выходя из воды, ступил человек.

Он был облачен в белоснежный плащ из струящейся ткани, неведомой Сати, украшенный по краю тончайшей серебряной вышивкой, изображающей звезды и спирали галактик. Под плащом виднелись простые, но безупречно сшитые одежды из натурального льна. Лицо Верховного мага было изрезано глубокими, как ущелья, морщинами мудрости и вековых раздумий. Густые брови нависали над глазами, в которых горел холодный, нечеловеческий интеллект и бездна познаний. Его борода, белая как снег, ниспадала до самого пояса, казалось, длиннее его самого, который был невысок, но излучал такую мощь, что заставлял забыть о физических размерах. В руках он держал посох из темного, полированного дерева, увенчанный кристаллом чистого аметиста, в глубине которого пульсировал таинственный свет. Аура спокойной, безграничной силы окружала его, заставляя каменные стены казаться хрупкими.

– Приветствую, Верховный! – Воевода Теодор Седьмой, забыв о своем гневе и достоинстве, бухнулся на колени, ударив латами об пол. Его голос дрожал от благоговейного страха.