Десятый

Однако меня одолевало предчувствие, что забыть ее будет гораздо сложнее, чем я полагал. Что-то внутри меня кричало, что образ девушки с глазами цвета мокко и загадочным влиянием останется со мной. Ее лицо будет являться в снах, проявляться в самые темные минуты, когда сознание заполонят голоса старых демонов, готовые сокрушить меня. И если музыка и футбол не смогут исцелить мое разбитое сердце, то, возможно, именно ее образ станет спасительным островком надежды.

Тем не менее я твердо решил избавиться от мыслей о ней и той ночи.

Спойлер: мне не удалось.

Глава 3. Джемма

Мадрид, Испания

Сентябрь 2025 года

Самолет приземлился в аэропорту Барахас сорок минут назад. Взяв багаж, я направилась в зал ожидания, где меня должен был встретить отец. В его глазах я все еще оставалась той маленькой девочкой, которой нужна помощь даже в самых простых вещах, вроде заказа такси до своей квартиры. Так было всегда.

Единственная дочь среди трех братьев, которая выросла в окружении чрезмерной заботы отца – футбольного тренера мирового уровня, чье имя являлось синонимом к слову «контроль».

Всю свою жизнь меня растили словно героиню диснеевского мультфильма, окруженная любовью и вниманием, и многие назвали бы это трогательным. Но я не желала быть привилегированной принцессой. Не после случая, когда в двенадцать лет меня обвинили в том, что я победила в конкурсе живописи лишь благодаря связям и влиянию моего старшего брата Себастьяна, на тот момент уже гениального художника. Тогда я впервые осознала, насколько жесток реальный мир, особенно к женщинам. И особенно к тем, кто родился «с серебряной ложкой во рту», как считает восемьдесят процентов населения.

Погуглив, я выяснила, что именно такое количество людей уверено: если ты родилась в успешной семье или являешься ребенком знаменитых родителей, значит, тебе все достается легко. Меня определенно можно было отнести к этим категория: отец – легенда футбола, мама основатель популярного модного журнала, братья добились успеха в разных областях.

Казалось бы, весь мир лежал у моих ног. Но правда была в том, что никто не верит, что я способна добиться чего-то своим путем. Мы жили в двадцать первом веке, когда множество женщин уже доказали свое право на признание успеха, предубеждения все еще оставались сильными.

Я же была настроена разрушить эти стереотипы.

В толпе мелькает фигура отца, держащего букет моих любимых белых ромашек. Улыбка на его лице такая теплая, что я невольно ускоряю шаги, пытаясь не споткнуться на каблуках-танкетках. Хотя мы виделись всего пару месяцев назад, когда всей семьей отдыхали в Генуе, я успела соскучиться. В последние годы наши отношения были довольно натянутыми, но он все еще оставался моим отцом, и я любила его. Пусть его строгость и забота порой казались удушающими, я знала, что за этим стоит искреннее желание защитить меня.

– Papà! – крикнула я, раскрывая объятия, как в детстве. Отец подхватил меня, приподнимая и кружа в воздухе.

Он все такой же крепкий, несмотря на возраст: в пятьдесят семь лет его тело сохранило спортивную форму благодаря регулярным тренировкам и правильному питанию. Морщинки вокруг глаз и губ добавляли лицу выразительности, а волосы цвета соли и перца были аккуратно зачесаны набок. Простые синие джинсы и оливковая футболка-поло, на руке блестели часы, подарок от нас с братьями к юбилею. От него исходил знакомый запах свежего морского бриза и дома.

– Ciao, piccola Gemma,8 – сказал папа, ставя меня на землю и целуя в лоб. – Как долетела?

– Ну, я успела вздремнуть, – ответила я, вдыхая аромат моих любимых цветов.

Полеты никогда не доставляли мне удовольствия. Каждый перелет был испытанием, которое приходилось преодолевать ради работы и визитов к семье. Она предлагала пользоваться частным самолетом, но я предпочитала более скромный и менее заметный вариант, не ассоциируемый с фамилией Марони. Конечно, скрыть происхождение полностью было невозможно, но я делала все возможное.

– Ты, наверное, жутко проголодалась? Твоя мама с самого утра хлопочет на кухне, с нетерпением ждет тебя, но если хочешь, мы можешь быстренько заскочить куда-нибудь? – предложил отец, обняв меня за плечо.

– М-м, я бы съела огромную тарелку пасты или целую пиццу, но у меня встреча через два часа в офисе. Нужно успеть принять душ и привести себя в порядок. Сразу после этого обязательно заеду к вам, договорились?

– Конечно, милая. Мы будем ждать тебя на ужин. Придут и Антонио с Лусией, – пояснил отец, взяв мой багаж и направляясь к выходу, где нас уже ждал его личный водитель Грегори.

– Добро пожаловать домой, синьорина Джемма, – поприветствовал он, приняв чемодан из рук отца.

– Спасибо, Грегори, – ответила я, удобно разместившись в машине и спустив окно, чтобы ощутить тепло родного города и почувствовать себя дома.

Хотя наша семья имела итальянские корни, Мадрид давно стал для нас домом. Я была ребенком, когда мы переехали в Испанию, потому что отец подписал контракт с «Королевскими Щитами». Он играл в этом клубе более пятнадцати лет, а после завершения карьеры игрока занял должность главного тренера. К тому времени у каждого их ребенка уже была построена своя жизнь, и они с мамой решили больше не покидать Испанию.

Мой старший брат Себастьян, известный художник, живет в Турине с супругой Анной и близнецами – Савио и Кассио. Несмотря на тринадцатилетнюю разницу в возрасте, мы с братом отлично ладим.

Более сложные отношения у нас были с Антонио. Второй по старшинству сын всегда чувствовал себя ущемленным, считая, что родители уделяют больше внимания другим детям. Ему казалось, что он оказался в тени остальных: Стефано – младший сын, мамина радость и гордость отца, Себастьян – успешный вундеркинд, признанный талантом в столь юном возрасте, а я… ну, я была настоящей принцессой в нашей семье. Даже вопреки моему нежеланию…

И лишь мой любимый братец Стефано – третий и младший сын в нашем семействе, не относился ко мне, как к хрупкому фарфору, который нужно держать в хорошо защищенном месте. Он пошел по стопам отца и играл за «Ювентус» вот уже второй сезон, являясь лучшим бомбардиром9 в итальянской лиге. Все наше детство мы были неразлучны. Хотя многие подруги заводили общение со мной лишь из-за желания познакомиться с ним, я не винила их за это.

Стефано был не только выдающимся спортсменом, но и обладал уникальной способностью вызывать восторг у противоположного пола. В свои двадцать четыре года его считали секс-символом страны, кумиром миллионов молодых талантов, а рекламные агентства и модные дома готовы заплатить баснословные деньги, чтобы заполучить его в качестве лица своих брендов.

Мне самой хотелось пригласить его стать моделью для моего предстоящего показа. Но тогда снова начались бы разговоры о том, что я использую семейные связи. Общество опять стало бы обсуждать мою удачную родословной, а не труд и талант.

Ни за что!

Я не позволю, чтобы моя коллекция воспринималась как результат удачи или связей. Целые годы ушли на разработку проекта, бессонные ночи были потрачены на поиски вдохновения. Это был мой шанс заявить о себе, как о независимом дизайнере, создать собственное имя в мире моды.

Поэтому семейство Марони может посетить показ в качестве зрителей, радуясь моему достижению и наблюдая, как их дочь и сестра пишет новую главу в истории моды. Но все остальное я должна была сделать сама.

Именно поэтому я снова оказалась здесь.

***

– Ты отлично поработала, Джемма. Твои эскизы выглядят профессиональными и живыми, в них чувствуется твоя индивидуальность.

Алессандра Маркони, основательница легендарного бренда «Маркони», произнесла эти слова, и мое сердце взволнованно застучало. Женщина, чей талант и карьера стали для меня источником вдохновения, женщина, чьи советы я впитывала, как губка, признала мои работы. Похвала Алессандры значила больше, чем любая награда.

Три года я посвятила учебе, мечтая быть хотя бы капельку похожей на нее, ежедневно работая над совершенствованием мастерства. Получив возможность стажировки у иконы моды после второго курса «Французского института моды», я без колебаний отправила заявку и погрузилась в работу полностью. Парижская квартира превратилась в мастерскую, дни и ночи проводились в исследованиях тканей, рисунков и деталей. Сон, развлечения, социальные контакты – все это было принесено в жертву ради реализации мечты.

Получив официальное приглашение на стажировку, я была поражена. Несколько минут ушло на чтение письма, затем я попросила соседку Лорен прочитать его еще восемь раз, прежде чем поняла масштаб произошедшего. Вечер завершился празднованием в любимом баре, навсегда войдя в число значимых событий моей жизни и начало нового этапа.

Сегодня, спустя два года, я сидела в кабинете Алессандры, обсуждая свою выпускную коллекцию мужских нарядов, которую должна представить на экзаменационном показе. Он определит того счастливчика, кто получит место в команде «Маркони».

До судьбоносного дня оставалось ровно три месяца, две недели и двенадцать дней. Ровно через столько наступит момент, когда весь мир впервые узнает о Джемме Марони.

– Признаться, я поначалу удивилась выбору мужской тематики, но теперь уверена, что это правильное решение. Мне нравится идея, – Алессандра, подойдя к столу, подчеркнула линию вдоль лацкана пиджака на рисунке смокинга из графитового атласа. – Что послужило источником вдохновения?

Черт! Я совсем не ожидала, что придется рассказать о концепции сегодня.

Ком подкатил к горлу, сердце учащенно забилось. Внимание обратилось к своим наброскам – двенадцать тщательно разработанных костюмов. В каждом элементе – от пуговиц до подкладки – отражены страсть, сила, элегантность, энергия и эмоции. Источником вдохновения послужила трогательная история любви моих родителей, начавшаяся с простого взгляда и продолжившаяся на протяжении десятилетий.

Отец любил вспоминать за праздничным столом, как сердце замерло, когда он впервые увидел маму, одетую в бледно-желтое платье и вкушающую фисташковое мороженое. Он так живо описывал, как его сердце замерло, когда их глаза встретились, как застенчиво улыбнулась мама, когда он наклонился, чтобы подобрать ее упавший платок. Несмотря на свою нелюбовь к молочным продуктам, он стал частым гостем той самой лавки, узнав, что мама – дочь хозяина.

Три дня понадобились ему, чтобы завоевать ее сердце и пригласить на ужин, и ровно столько же чтобы она согласилась. Карло Марони всегда умел добиваться своего.

История любви моих родителей заставляла мечтать о своей собственной – столь же захватывающей, глубокой и искренней, что через многие годы я смогу рассказывать о ней своим детям и внукам с таким же трепетом, как делал это мой отец. Я верила, что однажды это время наступит, а пока…

Я прокашлялась и, выпрямившись для храбрости на стуле, начала ту самую речь, которую оттачивала часами перед зеркалом в ванной:

– История любви моих родителей вдохновила меня на желание создать коллекцию, символизирующую этапы любви – от внезапной влюбленности до долговременной привязанности. Она бы передавала не только эстетику классического стиля, но и глубокие эмоции, связанные с отношениями. В каждом образе я постаралась отразить определенный момент, который может пережить мужчина в своей жизни: от первой встречи до понимания, что она та самая.

Алессандра внимательно изучала меня, крутя карандаш между пальцев и откинувшись в кресло. Я продолжила уже чуть тише:

– Я хотела показать, что мода и любовь тесно связаны, что даже мужская классика может нести в себе глубокий смысл и чувства, если подходить к ее созданию с душой и вниманием к деталям. Надеюсь, что эта коллекция вдохновит людей на создание своих собственных историй любви и стиля.

Закончив выступление, я перевела дыхание и замерла в ожидании реакции. Кабинет погрузился в тишину, нарушаемую лишь звуками улиц за окном.

Алессандра пристально смотрела на меня из-под длинных ресниц, обрамляющих очки в форме кошачьего глаза. Мурашки пробежали по моей коже, ладони стали влажными.

«Это провал», – пронеслось у меня в голове, и я уже собралась убрать свои эскизы, чтобы убраться отсюда к черту, как вдруг она отложила карандаш, сложила руки под подбородком и обратилась ко мне:

– Ты смелая, Джемма, и уверенная в себе. Это достойно восхищения, – произнесла она с улыбкой.

Услышав одобрение в ее голосе, я расслабилась.

– Большое спасибо, Алессандра. Ваше мнение очень ценно для меня.

Улыбнувшись моим словам, она продолжила:

– На самом деле тебе не нужно ничье мнение или признание. Но я рада, что была твоей наставницей последние три года. Ты одна из немногих учеников, у кого есть реальный потенциал и будущее, а не одни амбиции. Убеждена, что после твоего показа список желающих посотрудничать с тобой и приобрести твои работы значительно увеличится. Я уже среди них, – Алессандра слегка наклонилась вперед, чтобы посмотреть на меня поверх очков, и добавила: – Разумеется, если ты сумеешь организовать показ на должном уровне, достойном Дома моды «Маркони».

О боже!

Еще минуту назад я думала, что нервы были натянуты до предела, но после этого заявления они превратились в натянутую струну, готовую лопнуть в любую секунду. Все, ради чего я трудилась, все мои мечты, зависели от успеха этого показа. Никакой ошибки быть не должно. Ни в коем случае.

Глава 4. Джемма

Мадрид, Испания

Сентябрь 2025 года

Дом моих родителей находился в одном из престижных районов Мадрида, окруженном зелеными парками и утопающими в цветущих садах особняками. Он был достаточно просторным для большой семьи, но и не громоздким для семейной пары. Это место всегда казалось мне островком спокойствия среди бурной городской жизни.

Такси подъезжает к дому, в котором хранятся бесчисленное количество прекрасных воспоминаний. Белокаменная кладка фасада сверкает в лучах закатного солнца, а гранатовая крыша кажется почти алой на этом золотистом фоне. Эркерные окна украшены ставнями, через которые пробивается мягкий свет, обещающий тепло и уют внутри. Вокруг дома раскинулась пышная зелень – высокие деревья, кустарники и клумбы с яркими цветами.

Рассчитавшись с водителем, я вышла из автомобиля, но не успела дойти до лестницы, как огромная деревянная дверь с витиеватыми узорами распахивается, и на пороге появляется мама, сияющая улыбкой. Росанна Марони выглядит, как всегда утонченно, со вкусом, но не броско. Темно-каштановые волосы аккуратно собраны в высокий пучок, платье молочного цвета легкое и сдержанное с кожаным коричневым ремешком на талии, туфли-лодочки на невысоком каблуке. Глаза ее блестят от радости, и прежде чем я успеваю что-то сказать, она уже заключает меня в теплые объятия.

– Tesoro mio, sei finalmente tornata10! – прошептала она, прижимая меня к себе. – Come ho sentito la tua mancanza11!

Мы простояли так несколько мгновений, наслаждаясь моментом встречи. Хотя мы виделись на летних каникулах, эти месяцы пролетели слишком быстро, оставив лишь воспоминания о мимолетных объятиях и коротких разговорах.

– Мамочка, я тоже ужасно соскучилась, – ответила я, вдыхая аромат цветов и меда, который всегда ассоциировался у меня с детством и уютными вечерами, проведенными вместе за просмотром фильмов, длинными разговорами или релаксирующими спа-процедурами под солнечными лучами. – Я так рада снова вернуться домой.

– Дай, я еще раз взгляну на тебя, – она с интересом рассмотрела меня с головы до пят, не отпуская моих рук, затем цокнула, качая головой. – Похоже, ты снова похудела, Джемма. Цвет твоей кожи немного бледноват. Ты хоть иногда отдыхаешь?

Я закатила глаза, зная, что отдых для нее – понятие чуждое. Мама – образец энергичности и работоспособности. Начав с должности младшего редактора, она добилась неимоверных высот и теперь возглавляет один из крупнейших журналов о моде и стиле, формирующем глобальные тренды и задающем вектор индустрии. Для меня она не просто мать, а образец для подражания, эталон упорства и мотивации, подстегивающий меня стремиться к совершенству каждый день. Она служит мне путеводной звездой, и быть ее дочерью – большая честь, сопряженная с огромной ответственностью.

Именно она научила меня любить мир моды. С ранних лет я сопровождала ее на фотосъемках, кастингах, примерках и показах. Помню, как зачарованно наблюдала за преображением одежды на подиуме, созданием уникальных образов и превращением всего этого в настоящее искусство. Наибольшее удовольствие доставляли моменты, когда на сцене появлялись модели, демонстрируя лучшие образцы модных домов, созданные известными дизайнерами или новыми талантами. Тогда я ощущала себя частью волшебства, даже находясь на периферии процесса.

С годами моя детская увлеченность миром моды переросла в нечто большее – страсть, стремление и заветную мечту, готовую вот-вот осуществиться.

– С последней нашей встречи я не сбросила ни грамма, мама, – улыбнулась я, крепко сжимая ее руки. – А после твоих канноли уверена, что стрелка весов вниз точно не сдвинется!

Мама рассмеялась, издавая мягкие и теплые звуки, похожие на ее объятия.

– Твой отец тоже постарался, – сообщила она, лукаво подмигивая. – Запас еды в холодильнике заставляет предположить, что Рождество решено отмечать на несколько месяцев раньше.

Мамины слова не успели полностью прозвучать, как из глубины дома донесся знакомый баритон папы:

– Cara12, почему ты заставляешь нашу дочь стоять в дверях?

Мама хитро подмигнула и продолжила:

– Помяни черта…

– …и он появится! – оживленно закончила я, смеясь вместе с ней.

Когда отец приблизился, широко улыбаясь, он нежно обнял маму за талию.

– Дочь только что вернулась домой, а ты уже меня предаешь, – с юмором упрекнул он жену, на что получил лишь пожатие плеч и быстрый поцелуй в губы.

Большинство детей закатили бы глаза, смутившись от таких проявлений чувств, но не я. Меня восхищала их открытость и свобода в выражении эмоций, несмотря на возраст. Их взгляды, полные искры и любви, напоминали мне, что настоящая привязанность возможна, и я верю, что однажды найду такую же глубокую связь.

– Пойдемте внутрь, ужин уже готов, – пригласил папа, обнимая нас обеих.

Мы вошли в дом, и я ощутила, как приятное домашнее тепло окутывает меня, как уютное одеяло.

Первое, что я ощутила, войдя, – это тонкий аромат свежемолотого кофе и свежеиспеченного хлеба, напоминающий о домашних уютных утра. Светлые стены, украшенные полотнами современных художников, преимущественно работами Себастьяна, создавали ощущение простора и свободы. Мебель была подобрана с особой любовью и вкусом, каждая деталь отражала характерные особенности моих родителей: утонченность и стиль матери, практичность и функциональность отца.

Мы вошли в просторную столовую, и я увидела милую картину. Вокруг огромного дубового стола, расположенного в центре комнаты, суетились Антонио и его супруга Лусия, держащая на руках малышку Савану. Брат аккуратно расставлял стаканы для вина, а рядом с ним, подражая взрослым, стояла старшая дочь Сильвия, крепко сжимая в ручках розовый стаканчик с клубничным лимонадом и оживленно хвастаясь своим родителям о том, как в школе она сделала «извергающий вулкан».

Когда наши взгляды пересеклись, в глазах девочки зажглась искорка узнавания. Забыв обо всем на свете, она стремительно бросилась ко мне. Высвободившись из крепких объятий отца, я успела вовремя поймать свою любимую племянницу.

– Тетя Джемма! Ты вернулась!

Ей исполнилось пят лет, но она все еще казалась такой маленькой и хрупкой. Прижимая ее к себе, я глубоко вдохнула аромат ее волос, наполненных запахами лета, солнца и детства. Этот уникальный аромат дарил мне ощущение покоя и счастья, которое ничем нельзя было заменить.

Детские ручки Сильвии обвили мою шею, прежде чем она посмотрела мне в глаза.

– Да, одуванчик, я вернулась, – прошептала я, гладя ее золотые кудряшки. Прозвище «одуванчик» идеально подходило ей: ее волосы были мягкими и пушистыми, как цветок одуванчика, а добротой и открытой душой она напоминала маленькое светило.

– Навсегда-навсегда? – с надеждой спросила племянница, заглядывая мне в глаза широко раскрытыми глазами.

Я хотела ответить положительно, но не могла допустить лжи. Я сама не знала, как сложатся события, если показ не будет успешным. Придется ли вернуться в Париж и начать все сначала? Или смогу остаться здесь и продолжить заниматься тем, что приносит мне наибольшее счастье вне «Маркони»?

Сильвия была слишком проницательной для своего возраста, чтобы поверить в простую ложь, поэтому я мягко улыбнулась ей:

– Я постараюсь сделать все возможное, чтобы остаться здесь. Хорошо?

Свет, загоревшийся в ее глазах, мгновенно угас, уступив место недоумению. Она нахмурилась, как делала всегда, столкнувшись с чем-то, что нужно было обдумать.

Видя ее расстроенное лицо, я почувствовала легкую вину за причиненное расстройство. Но тут Сильвия оживилась, схватив меня за щеки и провозгласив:

– Я буду тебе помогать, хорошо?

Не в силах сдержать улыбку, я кивнула в ответ.

– Договорились!

– Сестренка, добро пожаловать домой, – Антонио подошел к нам, нежно поцеловал в щеку и отстранился, скрестив руки на груди.

За прошедшие месяцы он почти не изменился, разве что щетина стала немного гуще, делая его еще больше похожим на молодую версию отца. Те же черные, как вороново крыло, волосы, та же горбинка на носу и глубокие синие глаза. Но не только внешность делала его похожим на отца. Его поведение, жесты и манера держать себя, – все это подчеркивало желание моего брата подражать нашему отцу.

Антонио так хотел быть его гордостью и жаждал его внимания, что после получения специальности он занял пост помощника тренера «Королевских Щитов», и теперь они оба руководили одной из самых титулованных команд в истории футбола.

Несмотря на всю мою любовь к брату, я не могла отделаться от чувства, что Антонио теряет свою уникальность, стремясь быть похожим на отца. Мне хотелось видеть перед собой не копию Карло Марони, а того самого старшего брата, которым он был, когда мы были детьми.

Грустно наблюдать за тем, как желание соответствия чужой личности вытесняет подлинную индивидуальность, особенно когда это касается твоих близких.

– Привет, Антонио, – ответила я, поставив Сильвию на пол, чтобы приветствовать Лусию и малышку Савану.

– А вот и наша потеряшка! – с улыбкой прокомментировала моя невестка, целую меня в обе шеки.

– Привет, Лу, – улыбнулась я и осторожно погладила пухленькое личико малышки на ее руках. – Как она выросла! Посмотрите на эти аппетитные щечки!

Савана радостно засмеялась и спрятала лицо в изгиб между шеей и плечом матери.

– День ото дня она все больше напоминает свою старшую сестру, – поделилась наблюдениями Лусия, нежно гладя девочку по волосам. – А как ты поживаешь, Джемм? Мне нравится твоя новая прическа!

– Мне тоже! – радостно вскрикнула Савана, указывая на мои волосы.

Перед приездом я решила вернуть свой естественный цвет волос, устранив эффект осветленных кончиков. Теперь мои волосы были темно-шоколадного оттенка, длиннее и подстрижены в каскад.

– Семья, – провозгласил отец, обращая внимание к обеденному столу. – Присаживайтесь.

– А вот и тот самый Карло Марони: авторитетный, властный и грозный тренер года, – подшутила мама, проходя мимо отца и легко хлопнув его по животу, садясь справа от него. Папа занял привычное место во главе стола, Антонио сел слева, рядом с ним расположились Лусия и Сильвия, затем маленькая Савана за своим стульчиком. Я заняла место рядом с мамой.

Ужин был сервирован изысканно, как обычно бывает, когда собирается вся семья. Мама приготовила одно из моих любимых блюд – пасту с трюфельным соусом, а на десерт ждали традиционные канноли с фисташковым кремом, специально приготовленные к этому случаю.

– Итак, Джемма, как продвигается твой проект? – попросил папа, протягивая руку за пармезаном.

Я рассказала им о последних месяцах работы над своей коллекцией, о редких прогулках, чтобы разгрузиться и поймать вдохновение, и бессонных ночах за швейной машинкой. Все слушали с нескрываемым интересом, задавали вопросы. Но больше всего, конечно, мама.

– Никогда не слышала ничего подобного, милая, – сказала она, нежно сжимая мою руку, лежащую на столе. – Ты обладаешь талантом и страстью к делу. Я знаю, что у тебя все получится!

Ее уверенность передалась мне через прикосновение, и внезапно все сомнения, терзавшие меня последнее время, улетучились. Поддержка двух ключевых женщин, сформировавших меня как дизайнера, вдохновила меня поверить в собственные способности.