Десятый

Эмилия Вон

Десятый

Примечание от автора

Дорогой читатель!

Снова рада приветствовать тебя в этом увлекательном приключении под названием «Королевские Щиты»! Спасибо, что ты все еще со мной и с этими до безумия потрясающими парнями и не менее очаровательными девушками данного цикла.

Прежде чем ты снова окунешься в этот мир и познакомишься поближе с одним из своих любимчиков, я хочу напомнить, что это вторая книга цикла. Если ты еще не познакомился с первой книгой – «Семнадцатый», – настоятельно рекомендую начать именно с нее. Это позволит тебе в полной мере ощутить характеры героев, понять мотивы их поступков и углубиться в события, происходящие в рамках цикла.

Также позволь обратить твое внимание на несколько важных моментов:

1. Название команды «Королевские Щиты» было специально придумано для этого произведения. Несмотря на то, что прототипом послужил знаменитый клуб «Реал Мадрид», все события и персонажи являются вымышленными.

2. Действие романа разворачивается в Испании. Поэтому в тексте используется британский термин «футбол». Если не указано иначе, под этим словом всегда подразумевается именно европейский футбол («соккер»), а не американский.

3. Для того чтобы сюжет был максимально насыщенным и интересным, я позволила себе немного изменить расписание некоторых матчей Ла Лиги и других европейских турниров и сохранить названия команд из различных футбольных лиг. Это сделано исключительно ради художественного замысла и не претендует на документальную точность.

Надеюсь, эти пояснения помогут тебе глубже погрузиться в атмосферу романа и насладиться каждым моментом истории о любви и страсти, которая развернется перед тобой на страницах книги.

Спасибо за понимание и приятного чтения!

С любовью,

Твоя Эмилия Вон!

Поверь, тот самый уже в пути к тебе…

«Настоящая любовь начинается там, где ничего не ждут взамен».

Антон Чехов

Плейлист

The Score – Head Up

Billie Eilish – Ocean eyes

Las Ketchup – Aserejé

Timbaland feat. Keri Hilson, D.O.E. – The Way I Are

Hanumankind & Kalmi – Big Dawgs

Omar Rudberg feat. Lamix – QUE PASA

Tayna – Si Ai

Billie Eilish, Khalid – Lovely

Enrique Iglesias – Push

Carpetman —You Will Never Know It

Jean Castel – Saying a lot

Johnny Huynh —MISS YOU TONIGHT

Smash Into Pieces feat. Moncho – Lullaby

GIMS feat. Lil Wayne, French Montana —Corazón

Roy Jones Jr. – Can't Be Touched

Lana Del Rey, Cedric Gervais – Summertime Sadness (Remix)

Michael Jackson – Billie Jean

The Weeknd, ROSALÍA – Blinding Lights Remix

LBLVNC, Stephen Geisler – No Time To Die

Пролог. Фабиано

Мадрид. Испания

20 лет назад

– Если тебе не понравится, мы больше не придем, хорошо?

Мама присела на корточки, приблизившись ко мне, следя взглядом за мальчиками, увлеченными игрой в футбол. Сам я никогда раньше не играл в эту игру, хотя друзья из класса то и делали, что гоняли мяч на переменах и мечтали стать футболистами, как и мой кузен Роб. Он любил футбол и грезил славой великого футболиста. Я же любил совсем другие вещи: маму, папу, пушистого кота Хлопушку, дядюшку Джека, учительницу музыки Еву и даже чудаковатого и молчаливого соседа Хименеса, который всегда угощал меня вкусными жвачками со вкусом колы. А моя мечта – стать музыкантом и играть на рояле, как моя мама.

Папа подошел ближе, закончив разговор с дядей Джеком.

– Ему понравится, Нерея, – уверенно заявил он, погладив меня по волосам. – Все мальчики обожают погонять мяч.

Мама одарила отца теплой улыбкой, потом нежно поцеловала меня в щеку и обратилась ко мне, указав в сторону футбольного поля.

– Давай, солнышко. Тренер уже ждет тебя.

Возле огромных ворот стоял мужчина в синем спортивном костюме с золотой эмблемой рычащего льва на груди. Его звали Гонсало Кабрера. Он приветливо помахал мне рукой и одобрительно улыбнулся. Я ответил ему, хотя самому было страшно до чертиков. Мне совсем не хотелось выходить на поле, бегать за мячом, да и быть здесь тоже. Я просто хотел пойти домой…

Но отец твердо настаивал:

– Фабиано.

Я поднял глаза и встретился с решительным отцовским взглядом, в котором всегда читалась та непреклонная уверенность, которая всегда внушала авторитет и повиновение. Зная, что выбора нет, я опустил голову и тихо обратился к маме:

– Вы ведь останетесь здесь, да, мамочка?

– Конечно, малыш. Мама всегда будет рядом. Обещаю, – успокаивающе прошептала она, крепко сцепляя наши мизинцы, как мы делали каждый раз при важных договоренностях: соблюдать правила приличия, уважительно относиться к старшим и слушаться няню Нонну, не есть много конфет на ночь, не разбрасывать игрушки по комнате, посещать кинотеатр каждые две недели, читать книжки перед сном и вместе играть на пианино.

– Ты слишком его опекаешь и балуешь своей заботой, дорогая, – проворчал отец, мягко притягивая маму к себе и целуя ее нежно в волосы, как он любил делать. – Наш сын должен научиться самостоятельности. Футбол воспитает в нем дисциплину и сделает его настоящим мужчиной.

Я не знал, что это значит, но папа всегда был прав. Даже тогда, когда мы с мамой не соглашались с ним.

– Уверен, у тебя все получится, сынок, – ободрил он меня и, взяв маму за руку, увел ее к трибунам, где уже сидели родители других детей.

Посмотрев им вслед, я глубоко вздохнул и направился к тренеру. Он уже ждал меня, держа в руках ярко-оранжевый тренировочный жилет, и едва заметно улыбался. Когда я подошел к нему, он протянул мне ткань и спросил:

– Фабиано, ты быстро бегаешь?

Мне пришлось задуматься, потому что не знал точно, насколько я был быстрый. Обычно, когда мы с друзьями играли в салки, я не отставал, но и не был таким быстрым, как Роб. Поэтому я просто пожал плечами.

– Ну что ж, – продолжил тренер. – А какую позицию ты хочешь занять на поле?

Что такое позиция, я тоже не знал. Но признаться в этом было стыдно, поэтому снова пожал плечами.

Тренер Кабрера потер щетину на подбородке и воспользовался свистком, висящим у него на шее. В ту же секунду, как раздался громкий свист, мальчишки мгновенно прекратили бегать по полю и повернулись к нам.

– Ребята, у нас новенький. Фабиано временно займет место в команде оранжевых на левом фланге нападения. Посмотрим, как дело пойдет.

Я понятия не имел, что означали слова тренера, и боялся, что не справлюсь. От этого хотелось расплакаться. Но я не мог позволить себе этого, иначе все ребята стали бы дразнить меня девчонкой.

Нет, я не был девчонкой! Никаких слез!

– Готов, парень? – спросил тренер Кабрера.

Я обернулся и посмотрел на родителей, сидящих на трибунах. Взгляд отца был сосредоточенным и требовательным. Он ожидал, что я смело выйду на поле и исполню его желание. Мама же смотрела на меня с улыбкой, полной тепла и одобрения, едва заметно кивая головой, словно произнося беззвучно: «Ты справишься!»

Я понимал, что она искренне верила в меня, и отчаянно надеялся, что даже если провалюсь, они все равно будут рады и горды мной. Особенно папа. Мне хотелось, чтобы он гордился мной.

Решительно кивнув тренеру, я выбежал на поле.

К концу первой тренировки мне удалось разобраться в различиях между игровыми позициями и их значениями. Еще оказалось, что я был недостаточно быстр, чтобы стать нападающим, однако обладал нужной ловкостью и подвижностью, чтобы отлично справляться с ролью защитника и связующим звеном между нападением и защитой. А сам футбол оказался не таким уж плохим занятием, хотя любовь к музыке у меня осталась прежней.

Глава 1. Фабиано

Мадрид, Испания

Июль 2020 года

Я поправил черную полумаску, скрывавшую часть лица, натянул капюшон кожаной жилетки без рукавов в духе панк-стиля поверх волос и сделал еще один глоток янтарной жидкости из бутылки, прихваченной со склада неподалеку от гримерки. Телефон, вибрировавший в кармане карго-штанов, остался без внимания. Это могли звонить друзья, нетерпеливо ожидавшие меня на вечеринке, посвященной началу предсезонных матчей, либо, вероятно, мой собственный отец, жаждавший прочитать мне очередную лекцию о постыдном поведении. Но если он и хотел кого-то упрекнуть, то пусть заглянет в зеркало, ведь это он час назад объявил о помолвке со своим инструктором по йоге, которая была старше меня всего на семь лет. Та самая девушка, чьи губы с филлером внутри еще пару недель назад обхватили мой член и подарили первосортный минет в спортзале моего дома. И это повторялось раз или два, когда мы сталкивались с ней во время моих редких визитов к отцу в его офис.

Но в тот момент это не имело значения. Я был ошарашен и чертовски зол на своего отца, когда во время ежегодного благотворительного ужина семей основателей судостроительной компании «C.N.Iberia» он, стоя перед сотней гостей, торжественно объявил о предстоящей свадьбе со своей девушкой.

Эта информация поразила меня подобно молнии, осветившей ночное небо. Мозг отказывался принять эту реальность. Меня, черт возьми, тошнило при мысли, что мой отец намеревался снова вступать в брак, ведь он все еще был женат на женщине, которая ушла из жизни меньше года назад.

Моя голова кружилась от вопросов, ответов на которые я никак не находил. Как человек, проживший с кем-то в браке четверть века, мог вот так просто перелистнуть страницу и начать все заново, словно тех лет и вовсе не было? Как можно было вот так взять и заменить чье-то отсутствие кем-то другим? Как, черт возьми, это могло произойти? Как он вообще посмел сделать это с мамой? Почему…

Возможно, я бы смог задать своему отцу эти вопросы, но вместо того чтобы остаться в этом злополучном зале, среди радостных аплодисментов и фальшивых улыбок, я предпочел уйти. Не в силах вынести этот фарс, я бросился прочь, оставив позади весь этот цирк, где память о матери была растоптана. И все ради чего? Молодой киски, что раздвинула бы ноги перед любым мужчиной, чей трастовый счет мог бы оцениваться в состояние целой страны?

Да, Кэролайн Миллер была красивой, высокой, подтянутой блондинкой, выглядевшей как чертова кукла Барби, но с такой же искусственной грудью, улыбкой и глазами. Несмотря на глубокий голубой цвет, свойственный безоблачному чистому небу, они были абсолютно безэмоциональными и холодными, словно льдинки, что могли растаять лишь при виде толстого кошелька или мужского достоинства.

Сама она была отражением собственных глаз, таких же пустых и ничего не выражавших. Мы никогда не говорили о чем-то более значимом, чем бесконечные диеты, тренды в одежде или новомодные техники ухода за телом. Кэролайн могла обсуждать оттенки лаков для ногтей с таким же жаром, с каким другие рассуждали о смысле жизни.

Мне было на это плевать, учитывая, что большую часть наших встреч ее рот был занят тем, что был наполнен мной. Кроме того, я не видел в ее посредственности ничего плохого, за что мог бы ее осуждать, и несмотря на то, что сам мог поддержать любые темы, будь то идеальный маникюр или состав ее утреннего батончика, душа моя жаждала большего. Мне хотелось говорить о чем-то менее поверхностным и более интересным.

Да, это удивило бы большинство людей, ведь Фабиано Мартинес был легкомысленным и беззаботным футболистом, который трахал все, что двигалось и имело дырочку между ног, и не способный говорить о чем-то, кроме футбола, вечеринок, секса и набора мышц. Парень, живущий исключительно моментом, не обремененный мыслями о чем-то большем. Но они бы также удивились, если бы действительно знали меня, а не тот образ, что придумало общество и я им позволил.

Тем не менее они не знали. Никто не знал.

Возможно, это и к лучшему. Так меньше рисков погрязнуть в одиночестве, когда ты не оправдаешь их ожидания и останешься наедине со своими демонами в голове, кричавшими: «Никому не нужен человек с набором страхов, сомнений и психологических расстройств».

Вот почему я носил маски. Одну – видимую, скрывавшую половину лица, другую – скрытую, защищавшую мое сердце и душу от мира. Она, словно щит, позволяла избегать боли и сохранять хоть какую-то иллюзию безопасности.

Закрыв за собой дверь гримерки, я уловил звук шагов позади. Это был Аарон. Пару лет назад, когда я отдыхал на Ибице, мы случайно встретились в одном из ночных заведений острова, куда отправился с друзьями, и с тех пор мы поддерживали связь и стали довольно близки.

Аарон оказался талантливым ди-джеем, умеющий создать атмосферу праздника и зарядить аудиторию невероятной энергией и своими сетами. Меня восхитила его способность творчески подходить к созданию музыкальных композиций, вложенная в каждую секунду выступления искренняя страсть и вдохновение. Когда в прошлом году я решился открыть клуб, я точно знал, кого хотел видеть рядом с собой в этом деле. Парень без колебаний и большим энтузиазмом принял предложение.

«Феникс» – это не просто ночной клуб в сердце Мадрида. Это было мое детище, моя душа, воплощенная в камне. На его создание потребовались значительные вложения включая значительную долю заработанного гонорара после заключения контракта с «Королевскими Щитами». Поскольку я предпочитал оставить эту часть своей жизни в тайне от всех и не желал, чтобы отец и его свита юристов узнали об этом, я позаботился о том, чтобы клуб был записан на имя Аарона.

«Феникс» – это нечто большее, чем просто бизнес. Это место, которое принадлежало лично мне, а не фамилии Мартинес. Место, где я мог быть самим собой, свободным от ожиданий и давления, а не той версией меня, который должен был соответствовать желаниям Сантьяго Мартинеса и общественности. Это было полностью мое решение, которое принял я сам, а не то, что мне навязали или приняли за меня.

Чтобы защитить свой секрет, мне пришлось обратиться к независимому адвокату, который помог составить контракт с «КЩ1» таким образом, чтобы сумма трансфера осталась конфиденциальной, как и мое имя в документах на собственность. Если бы информация попала в прессу или каким-то образом дошла до отца и его команды, весь план рухнул бы.

Однако теперь, спустя год, «Феникс» процветал. Любой желающий мог прийти сюда, чтобы окунуться в атмосферу свободы и музыки, насладиться коктейлями под ритмичные биты. Здесь не было места пафосу, высокомерию, жеманности и снобизму – каждый гость чувствовал себя частью чего-то особенного.

– Эй, все нормально? – окликнул меня Аарон, поспешно пройдя по тусклому коридору вслед за мной.

– Отлично, – бросил я коротко, стараясь уйти от дальнейшего разговора. Но он не отступал.

– Ты обычно не пропускаешь вечеринки команды, так что я предположил…

– Это мой клуб, – рявкнул я, поворачиваясь к нему, и указываю на него почти пустой бутылкой виски.

Сделав последний глоток, я почувствовал, как алкоголь обжигает горло, и сморщился. Быстро стерев капли с губы тыльной стороной запястья, швырнул пустую емкость Аарону и тыча в его грудь указательным пальцем, сказал:

– Я могу прийти сюда, когда захочу. Так что катись к черту.

Двинувшись к массивной металлической двери, я толкнул ее и вышел в зал, погружаясь в мощную пульсацию звука, заполнившего помещение. Опустив веки, я отдался ритму музыки, позволяя ей охватить меня целиком, и растворился в ритме ночи.

В тот момент, когда я шагнул в толпу танцующих людей, ярость внутри меня начала медленно утихать. Музыка, словно мощный поток воды, смывала все негативные эмоции, оставляя лишь чувство эйфории и свободы. Гнев, вызванный шокирующей новостью от моего отца, нежеланием поверить в происходящее, исчезал вместе с каждым новым треком, играющим в колонках. Ритм басов проникал в мою кровь, заставляя ее быстрее течь по венам, а мелодия захватывала разум, унося прочь все мысли о том, что привело меня сюда сегодня вечером.

Но даже сквозь эту музыку я ощущал нарастающее напряжение. Оно было словно невидимая струна, натянутая до предела, готовая вот-вот лопнуть. Чувство раздражения, заглушаемое и подавляемое алкоголем и ритмом, пряталось глубоко внутри, угрожая вырваться наружу. Я знал, что рано или поздно эта струна может оборваться, и тогда ничто не будет способно удержать меня.

Пробиваясь сквозь толпу, я позволил вибрации пройтись через мое тело. Голоса вокруг становились неразборчивым гулом, сливавшийся с волнами музыки. Сердце начало синхронизироваться с ритмом ударов, а дыхание выровнялось. Достигнув центра помещения, я остановил взгляд на танцполе, поднял голову вверх, позволяя световым лучам прожекторов играть на моем лице в маске.

Но даже среди этой массы людей я остро чувствовал себя отчужденным и изолированным. Никто из окружающих не представлял, через что я прошел сегодня вечером. Никто не знал, какие эмоции я испытал, когда глаза отца встретились с моими, когда его губы произнесли слова, что вонзили нож в мое уже истерзанное сердце. Никто.

Лишь эта тьма неизвестности помогала держаться и продолжать идти.

Сделав глубокий вдох, я направился к зоне, где находился ди-джейский пульт. Поднявшись на небольшую платформу, я увидел Виктора, нашего нового сотрудника, стоящего у консоли. Он взглянул на меня, удивленно приподняв бровь, но ничего не сказал. Вместо этого он передал мне наушники и отошел в сторону, уступив место.

Надев наушники, я глубоко вдохнул воздух, настроившись на рабочий процесс. Звук стал еще ярче, еще ближе. Затем, включив трек, я начал плавно миксовать звуки, создавая новый музыкальный поток. Руки двигались уверенно, пальцы двигались по контроллерам, легко касаясь кнопок и фейдеров2. Музыка стала моим оружием, способом выразить то, что невозможно передать словами. Я смешивал треки, добавлял эффекты, создавал новые комбинации звуков, пытаясь найти тот идеальный баланс, который помог бы справиться с этим внутренним штормом.

Но чем дольше я отдавался процессу, тем отчетливее понимал, что музыка управляет мной, а не наоборот. Она вела за собой, диктуя правила игры, раскрывая внутренние переживания и воспоминания. Гнев постепенно поднимался на поверхность, прорываясь сквозь слои ритма и мелодий. Я чувствовал, как руки дрожат, как сердце колотится в груди, как каждая нотка становится отражением того хаоса, что царил внутри меня.

И вот, наконец, оно случилось. Музыка достигла своего пика, и вместе с ней достиг своего апогея мой гнев. Запрокинув голову, я закрыл глаза, позволяя волне эмоций затопить меня полностью. В этот момент я перестал быть Фабиано Мартинесом, игроком самого титулованного футбольного клуба в мире, наследником огромного состояния и сыном предателя. Я стал просто человеком, потерявшимся в лабиринте звуков и чувств, ищущим выход обратно к самому себе.

Вдруг среди мельтешащих силуэтов я заметил ее. Девушка с длинными волосами цвета темного шоколада, слегка подсвеченными светлыми прядями, выделялась на общем фоне. Ее движения были плавными, грациозными, как будто она знала каждый бит, каждый звук, исходящий из колонок. Она танцевала так, будто вся музыка была создана специально для нее. В этом танце было что-то магическое, притягивающее взгляд.

Ее лицо оставалось скрытым в тени, как и мое – под маской, но почувствовала мой пристальный взгляд и посмотрела в мою сторону. Всего мгновения оказалось достаточно, чтобы возникла электрическая искра. Воздух вокруг нас моментально изменился, пропитываясь особой магией притяжения.

Она продолжала танцевать, но теперь ее движения приобрели особую плавность и осознанность. Казалось, она пыталась сказать мне что-то без слов, используя только язык тела. Я наблюдал за каждым ее движением, за каждым поворотом головы, за каждым взмахом рук. Она была волшебницей, способной управлять временем и пространством одним лишь своим присутствием.

Невозможно было оторвать глаз от этой девушки. Ее танец был гипнотическим, завораживающим. Время словно замедлилось, и мир вокруг сузился до одного единственного образа – ее.

Рука привычно скользила по контроллеру, соединяя треки и добавляя спецэффекты, но мысли принадлежали этой незнакомке.

Кто она? Как получилось, что она так идеально вписывается в этот момент? И как объяснить, что ей удалось добиться того, что не удавалось самой музыке? Впервые за этот вечер я не ощущал никакого раздражения, злости или любых других негативных эмоций. Мое тело не вибрировало от гнева, в висках не пульсировало от боли. В этот самый момент, когда наши взгляды все еще держались друг за друга, я был поглощен лишь ощущениями, что побуждала во мне эта девушка. И это было что-то, чему я не мог дать рационального объяснения.

Дождавшись окончания текущего трека, я передал управление диджейским пультом Виктору, находящемуся позади меня. Освободившись от контроля над звуком, я спустился с платформы и шагнул в центр танцпола. Толпа уже начала рассеиваться, освобождая пространство, но девушка оставалась неподвижной, ожидая меня.

Она не прекращала танец, оставаясь столь же энергичной и прекрасной. Ее глаза продолжали наблюдать за мной, пока я медленно продвигался к ней.

Неожиданно она сама сделала в шаг в мою сторону, затем еще один. Когда между нами больше не осталось места и наши лица оказались на расстоянии вытянутой руки, девушка лениво улыбнулась уголками своих алых губ и взглянула на меня, будто бросая вызов: «Что теперь?»

Подчиняясь импульсу, я приблизился к ней настолько, что наши тела почти соприкоснулись. Теплое дыхание коснулось моего лица, аромат ее духов опьянял. Это были не цветы и не пряности, но что-то, что так идеально ей подходило. Возможно, персик или нектарин.

Я взял ее руку в свою, переплетая пальцы. Ее ладонь была нежной на ощупь, словно шелк или что-то похожее на это. Мы синхронно двигаемся в такт музыке, наши тела двигались в унисон, словно мы были созданы друг для друга и репетировали этот танец годами.

Музыка стала нашим проводником, она вела нас через лабиринт ощущений. Мы кружились в центре зала, окруженные толпой, но сейчас существовали только мы вдвоем. Танец приобретал откровенную близость, движения становились все более интимными. Ее тело прижималось к моему, руки обвили мою шею, пальцы скользили по ней к волосам и погружались в них, а наши дыхания сливаются в единый ритм. Мои пальцы уверенно сомкнулись на тонкой талии, притягивая девушку ближе.

Карие глаза снова встретились с моими, и я увидел в них отражение своих собственных чувств. Она не предпринимала попыток сорвать с меня маску или заговорить со мной. Ей не нужны были слова. Молчание говорило больше любого текста.

Я забыл обо всем: о клубе, о своих проблемах, об отце и его сомнительных поступках, о гневе, сжигавшем изнутри. Рядом с этой девушкой я ощущал лишь глубокую умиротворенность, расслабление и… тишину. Музыка могла продолжать грохотать, весь гребаный мир вспыхнуть пламенем – рядом с ней я бы ощущал лишь это.

Черт возьми, я не понимал, не мог подобрать точное определение тому, что со мной происходило и не мог дать этому название, но внутри поселилось такое спокойствие, пока она была рядом, смотрела на меня, прижималась ко мне. Она была целительницей? Потому что, клянусь, ее прикосновения ощущались так, словно она касалась не только моей кожи, но и моей души.

Между нами возникло нечто необъяснимое – та самая химия, которая возникает редко, но оставляет глубокий след. Я знал это. Чувствовал, как эта девушка проникает под мою кожу.

Когда музыка закончилась, незнакомка взяла меня за руку и без колебаний потянула меня за собой, выводя из толпы танцующих. Я не знал, куда мы направляемся, но не сопротивлялся.

Мы прошли мимо барных стоек, мимо гостей, которых я едва замечал, потому что все мои мысли были заняты ею. Вскоре мы вышли в темный коридор, ведущий к служебному выходу.

– Куда мы идем? – уточнил я, хотя ответ не имел значения.

Да, это было глупо и безрассудно вот так слепо следовать за незнакомкой, но, черт возьми, как же правильно это ощущалось.

Безмолвно обернувшись, девушка улыбнулась и открыла дверь. Мы вышли на улицу, и свежий ночной воздух обдул наши лица. Здесь, в глубине темного переулка, вдали от шума и суеты, она остановилась, повернувшись ко мне лицом. Лунный свет мерцал на ее коже, подчеркивая красоту.

Черт. Эта девушка…

Веснушки украшали ее смуглую кожу в области идеально прямого носа, кукольные розовые губы слегка приоткрылись, глаза блестели под светом тусклого фонаря и лунного света, а длинные ресницы делали ее взгляд более манящим. В ней было что-то необъяснимое, что-то, что тянуло меня к ней.