Привет магия. Книга четвёртая. Лабиринт

Среди этого хаоса выделялись странные стручки – продолговатые, фиолетовые, с бархатистой поверхностью. Их форма смутно напоминала Аэридану те самые какао-бобы, что он видел в памяти Кайлоса. Один стручок лежал разрезанный пополам, обнажая ряды аккуратных коричневых семян, которые переливались на солнце, словно полированное дерево.

– Ну что, крылатый, – прошептал Грохотун, – похоже ли это на твой какао-боб для «божественного нектара»?

Пегарог осторожно потрогал один из стручков – и тут же отдёрнул копыто:

– Они… живые. И пульсируют.

Где-то в глубине лавки тролль крякнул во сне, и тень от его могучего плеча накрыла странные плоды, словно предостерегая незваных гостей.

– Пуф, спроси-ка у него, что это за диковина? – прошептал Аэридан, не сводя глаз с загадочных стручков.

Гоблин кашлянул в кулак, привлекая внимание тролля:

– Э-э-э, почтенный, а что это у вас за товар?

Тролль лениво приоткрыл один глаз, покрытый мутной поволокой:

– Корень сновитки, малец. – Его голос звучал, как скрип древних деревьев. При этом он чётко смотрел на Аэридана.

Пегарог вздрогнул:

– Погоди-ка… Ты что, меня видишь?

– Ага, – тролль осклабился, обнажая жёлтые клыки. – Смешная недолошадка. Мелкий да пёстрый, как гнилушка после дождя.

– А ты жирный, как бочонок с салом на ярмарке! – вспыхнул Аэридан, а его радужная грива взъерошилась от возмущения.

Тролль неожиданно грустно вздохнул, и его могучая грудь содрогнулась:

– Не жирный я уже… Торговля встала. Вот и похудел. Но спасибо за доброе слово, пернатый.

– Чего?! – Пегарог замер в недоумении, его крылья застыли в полураскрытом положении.

Грохотун, видя, что разговор принимает опасный оборот, поспешил вмешаться:

– А можно попробовать ваш товар, уважаемый?

– Валяйте, – махнул лапой тролль, снова закрывая глаза. – Только потом не жалуйтесь.

Гоблин, не мудрствуя лукаво, сунул половинку раскрытого стручка в рот. Его глаза вдруг стали круглыми, как монеты:

– Сладкое! Но… – он замолчал, прислушиваясь к собственному голосу, который неожиданно зазвучал тонким дискантом.

Тролль окончательно проснулся и разразился хриплым смехом, от которого задрожали глиняные горшки:

– Восьмой раз вижу, как глупцы пробуют сырую сновитку! В прошлый раз один архимаг целую неделю говорил стихами! – Он почесал покрытый шрамами бок. – А ведь был уважаемым магом земли, замки строил. Теперь бродячий менестрель, стишки сочиняет.

Не найдя ничего более подходящего, наши герои купили несколько стручков и отправились восвояси, полные решимости найти способ приготовить из них достойную замену желанному какао. По дороге Грохотун то и дело взвизгивал своим новым голосом, а Аэридан размышлял, не станет ли он случайно поэтом после этой авантюры. Ему бы этого не хотелось. Песнями гоблинов можно пытать.

Заперевшись на кухне и перепачкав горы посуды, наши экспериментаторы и не заметили, как за их спинами возникла тень. Кайлос, почуяв неладное, бесшумно проскользнул в дверной проем и замер, наблюдая за странным действом.

– Запомни, друг мой, – шептал он, порхая крыльями, мысленно молясь всем богам чтобы получилось, – рецепт «Лунного какао» должен оставаться, между нами. Если все получится, мы с тобой будем купаться в золоте и сладостях до конца дней.

– Было бы чудесно, – вздохнул Большой Пуф, ловко переворачивая на сковороде зерна, обжаривающиеся на редком драконьем жире. Этот ингредиент обошёлся им в последние монеты, но альтернативы не было.

Когда семена сновитки – те самые загадочные фиолетовые стручки – достигли идеальной степени обжарки, пегарог начал толочь их в ступке, осыпая розовой пыльцой со своих крыльев. Каждое движение сопровождалось мягким свечением, и в конце концов воздух на кухне наполнился дурманящим ароматом, исходящим от горячего варева.

Гоблин тем временем аккуратно разложил по кружкам кусочки зефира, который когда-то приготовил Кайлос. Сладкие облачка таяли от жара, наполняя кухню ванильным благоуханием.

Друзья переглянулись, мысленно считая до трех, готовые вместе испить свои творение и разделить возможные последствия. Но в этот момент раздался весёлый голос:

– И что это за зелье вы тут совершаете? Оно вообще законно?

Оба экспериментатора вздрогнули, но чудом удержали драгоценные кружки.

– Мы… э-э-э… пытаемся воссоздать какао, – признался Аэридан, его крылья беспокойно затрепетали. – Пойми, Кай, без него мир кажется таким… пресным. Как будто все краски потускнели.

Кайлос скрестил руки на груди, его взгляд скользнул по странной смеси, затем по ожившим лицам друзей.

– Ну в таком случае, – наконец сказал он, – тогда и мне налейте.

– С превеликим удовольствием! – обрадовался Грохотун, тут же наполняя третью кружку. Его глаза сияли предвкушением, хотя голос все ещё звучал смешно высоко после пробы сырой сновитки.

Трое друзей подняли кружки в немом тосте, не подозревая, что этот момент станет началом новой легенды – легенды о «Лунном какао», которое впоследствии покорит весь Керон.

Первая проба творения юных алхимиков пошла совсем не так, как задумывалось. Впрочем, разве могло быть иначе в мире, где свойства многих растений оставались загадкой даже для мудрейших травников?

Когда Кайлос сделал первый осторожный глоток, произошло нечто невообразимое. Его тень на стене внезапно отделилась от хозяина и пустилась в зажигательный канкан, задорно подбрасывая воображаемые юбки. Трое друзей в изумлении отпрянули, наблюдая, как тёмный двойник их друга исполняет головокружительные па.

Раздавшийся дружный хохот привлёк внимание Вейлы. Не в силах сдержать любопытство, она ворвалась на кухню, схватила половник и, недолго думая, хлебнула странного зелья. После чего неожиданно призналась:

– Я… Я иногда беру твои рубахи, когда ложусь спать… – её янтарные глаза расширились от ужаса перед собственными словами.

К счастью, Кайлос весело усмехнулся, вместо того чтобы начать ругаться.

– Я знаю. Уже этого не заметить невозможно. С учётом, что их у меня всего три.

Но на дальнейшие уговоры попробовать ещё волчица быстро мотала головой, прижимая руки к груди, словно боясь, что они сами собой выдадут новые секреты.

Руми, также привлечённый весельем, после глотка зелья отправился петь серенады под дверью Майи. Девушка, не выдержав фальшивых трелей, принялась отбиваться подушкой, крича:

– Да замолчи ты наконец! У тебя голоса нет! Вообще нет!

Вскоре весь дом погрузился в хаос. Ларри с Филом декламировали стихи, Вилер и Рома затягивали песни. Алтея, выдав, что все они бездари по сравнению с ней, затеяла перепалку, больше напоминающую состязание уличных менестрелей.

А виновники всего этого безумия – крылатый алхимик и его зеленокожий напарник – сидели на крыше, наблюдая за самым неожиданным последствием их опытов. По улице бродила ожившая тень Кайлоса, навязчиво предлагая прохожим:

– Обними свою внутреннюю тьму! Познай свои глубины! Свет ничто, тьма всё!

– Может, и правда проще без шоколада этому миру? – пробормотал Аэридан, сплёвывая фиолетовые искры, что вырывались у него изо рта при каждом слове.

Грохотун, чей голос теперь звучал как у примадонны Имперской оперы, молча кивнул, заедая странное послевкусие булочкой с корицей.

– И Каю об этом – ни слова, – ткнул он рогом в сторону танцующей тени.

К счастью, никто, кроме них, не слышал смущённых просьб тёмного двойника, умолявшего прохожих принять свои недостатки. Впрочем, даже если бы и услышали – в этот вечер в доме Кайлоса творились и не такие чудеса.

Глава 3

Глава третья.

Новые люди

– Доброе утро, Кай.

Майя сидела в гостиной, её пальцы нервно перебирали край скатерти. По тому, как она выпрямилась при моём появлении, стало ясно – девушка ждала этого разговора.

– И тебе доброго, – ответил я, ощущая напряжение, витавшее в воздухе. – Что-то случилось?

– Ничего страшного, просто…

– Говори прямо, – прервал я. – Время – золото.

– Нас ждёт встреча с кандидатами на кухню.

– И?

– Пожалуйста, сходи со мной. Хотя бы на первое собеседование, – её голос звучал твёрдо, но в глазах читалась неуверенность. – Потом справлюсь сама.

– Без вопросов, – кивнул я. – Но оденься в лучшее своё платье. И выглядеть должна строго. Понимаешь, о чём я?

– В общих чертах.

– Тогда иди собирайся. Я тоже переоденусь.

Полтора часа спустя мы только покидали особняк. Всё это время я безжалостно браковал её наряды – слишком простые, слишком провинциальные, слишком наивные. Наконец, когда её внешний вид удовлетворил моим требованиям, мы отправились.

Да, Майя была красива, но мне нужно было, чтобы её воспринимали всерьёз – как будущее лицо одной из моих компаний, а не как украшение интерьера.

Нанятая карета покачивалась на неровностях дороги. Помещение для кухни находилось далеко от центра – специально, чтобы сразу показать кандидатам их будущее рабочее место.

К слову, саму кухню уже оборудовали. Всего за два дня. Рома нашёл контору, поставляющую оборудование для замковых кухонь. Мастера поначалу крутили головами при виде наших чертежей – их смущала непривычная организация пространства.

«Это же противоречит всем принципам!» – ворчал главный мастер, но золото звенело убедительнее слов.

Суть была проста – конвейер. Каждый работник выполнял только одну операцию, передавая полуфабрикат следующему. Но главной изюминкой стали простые бытовые артефакты моей конструкции – подобные тем, что я создал для сестёр в замке Торгуса.

Честное слово, – пробормотал я про себя, глядя в окно кареты, – всё это только для облегчения их труда.

И для ускорения процесса, конечно. Но это уже детали.

Майя сидела напротив, выпрямив спину. В её глазах читалась решимость – она готова была доказать, что справится с этой ролью.

– У вас нет проблем с Руми? – спросил я, внимательно наблюдая за её реакцией.

Майя слегка смутилась, но, быстро взяв себя в руки, ответила:

– Всё в порядке. Никаких сложностей.

– Отлично. Ваши личные отношения не должны влиять на дела. Помни об этом. Особенно учитывая, какие планы я на тебя возлагаю. Я сделал паузу, давая словам осесть. – После собеседований заедем к портному. Я закажу для тебя несколько деловых костюмов – сам сделаю эскизы.

– Как скажете, – покорно ответила она. В такие моменты, когда во мне просыпался господин, она никогда не спорила, тонко чувствуя грань.

– Как продвигается поиск дома для меня? И кстати, тебе тоже стоит подыскать жильё. Не хочу, чтобы вас видели вместе с Ромой. Нужны пояснения?

– Нет, мы уже обсудили это с ним. Для вас мы нашли пару вариантов, но не решались отвлекать. У вас и так полно забот.

– Завтра мой первый день в академии. После покажешь варианты.

– Буду ждать.

– И ещё один момент. Определились с распределением?

– Да. Вейла будет работать с ним, Вилер – со мной.

– Неожиданно.

– Он предпочитает агрессивные методы, а я делаю ставку на точность и системность. Вилер мне больше подходит, – пояснила она.

Карета сделала последний поворот, и здание нашей будущей кухни показалось впереди. Испытание начиналось.

Наша дальнейшая беседа прервалась сама собой, когда карета остановилась. Перед зданием толпилось семь человек.

– М-да, немного, – пробормотал я.

– Это нормально, Кай. Мы же не афишировали размер оплаты. Как ты и велел, сначала предупредили о магической клятве. Те, кто не испугался, – вот они. А остальные нам и не нужны.

– Логично, – кивнул я, галантно подавая ей руку для выхода.

– Доброе утро всем. «Прошу следовать за мной», – чётко произнесла Майя, и кандидаты молча двинулись за ней, никто не высказал удивление её возрастом, а моим и подавно. Я на пятнадцать точно не выгляжу.

Когда все прошли в зал, жадно разглядывая непривычную обстановку, я заметил, что она немного нервничает, и взял всё в свои руки.

– Здравствуйте. Я – Кайлос Версноксиум, а это моя верная десница, Майя Дельгадо.

Я говорил спокойно, почти ласково, но в воздухе повисла та напряжённая тишина, что бывает перед грозой. Это нормально. Мы начальство, они будущие подчинённые, так и должно быть.

– Именно с ней в дальнейшем вам предстоит вести дела, если вы нас устроите. Её слова и приказы – это мои слова и приказы.

Один из мужчин, коренастый, с грубыми чертами лица, ехидно фыркнул и выступил вперёд:

– Вы нас или всё-таки мы вас?

Я медленно повернул голову. В моих глазах мелькнуло что-то холодное, словно отблеск лезвия. Он это почувствовал, оттого и дёрнулся назад.

– Вы свободны.

– Чего?! – Мужчина ощетинился. – Я что-то не то сказал?

– Ничего. Всего доброго. – Я мягко улыбнулся, но в этой улыбке не было ни капли тепла. – Дорогу найдёте сами, или вам помочь?

– Да не больно-то и хотелось работать на каких-то выскочек!

Мгновение – и в воздухе сверкнула алая искра. Она пронеслась по залу, как живая, и вонзилась в грудь наглеца. Удар отбросил его на пол, тело содрогнулось в конвульсиях.

Я развернулся к оставшимся, а мой голос снова стал ровным, почти дружелюбным:

– Уважаемые, он с вами?

Двое других мужчин, стоявших рядом с недовольным типом, побледнели, но ответили быстро:

– Нет. Впервые видим.

– Тогда не будете ли вы так любезны… избавить меня от этого мусора? – Он слегка наклонил голову. – Уверяю вас, он ещё пожалеет, что сегодня сделал неправильный выбор.

Те вернулись быстро. Очень быстро.

И больше никто не задавал глупых вопросов.

– Итак, продолжим.

Говорил я мягко, но с такой интонацией, чтобы они чувствовали стальные нотки, которые говорят – я не терплю возражений.

– Я намерен открыть определённое дело, связанное с готовкой еды, и мне требуются умелые руки, способные готовить еду впрок.

В толпе потенциальных работников шевельнулась женщина с острым, как нож, взглядом. Она робко подняла руку.

– Да, я вас слушаю? – Я слегка наклонил голову, будто король, снизошедший до просьбы подданного.

– Простите, но… еда на следующий день теряет вкус. Максимум – продержится до вечера второго дня. Зачем такое людям, если можно пойти и купить свежее?

Мои уголки губ дрогнули в едва уловимой улыбке.

– Это не проблема. Блюда останутся свежими и вкусными куда дольше. Почему и как – не ваша забота.

Я сделал паузу, давая словам просочиться в сознание слушателей, как дождь в сухую землю.

– Скажу проще: это секрет, за обладание которым многие готовы перегрызть друг другу глотки. Поэтому вам его знать не стоит. И уж тем более – не стоит пытаться его разузнать.

Последние слова я произнёс с ноткой угрозы.

– Ведь если вы осмелитесь… ваш конец будет печальным. Всем всё ясно?

«Пусть гадают», – пронеслось в моей голове. Пусть строят догадки о древних рецептах или запретной алхимии. Никому из них и в голову не придёт, что всё дело в чёрных семенах, которые благодаря подсказке Эльрикаса мне удалось раздобыть в Чёрному Бору. Тех самых, что могут сохранить ту же картошку фри свежей на годы… Прям как в моём мире.

– Да, – ответила женщина от лица всех, опустив взгляд.

– Отлично. Теперь о том, какие к вам будут у меня требования.

Я неторопливо прошёлся перед собравшимися, а моя тень, удлинённая светом магических светильников, ложилась на стены, как живое предупреждение.

– Первое: являться вовремя. Два опоздания без уважительной причины – и мы с вами прощаемся. Второе: уйти раньше – и мы с вами прощаемся. Третье: работать спустя рукава, портить продукт – и мы…

– И вы с нами прощаетесь, – резко закончил за меня мужчина. – Мы поняли. «Серп жнёт, древо даёт». Про серп вы уже рассказали. Но что даст нам древо?

Я замер, впечатлённый его дерзостью. Но вопрос был логичен.

– Справедливое замечание. Как вас зовут?

– Мирко Оливьера, господин маг.

Я заметил, как изменилось поведение соискателей с тех пор, как они узнали, что имеют дело с магом. Спины выпрямились, взгляды опустились, даже дыхание стало тише.

– Кем вы работали?

– Поваром в таверне «У Золотого Кабана». Пока жена хозяина была беременна.

Я кивнул, окидывая взглядом остальных.

– Отлично.

Один за другим они стали рассказывать о своём опыте. Никаких каменщиков или столяров – только те, чьи руки пахли специями и дымом очага.

«Хорошо», – подумал я. «Они уже понимают, что мы не какие-то сосунки. А значит – будут слушаться. По крайне мере в первое время, а дальше уже сами не захотят уходить».

Я позволил себе улыбнуться. По-настоящему.

– Мирко, каков был ваш прежний доход? – спросил я, изучающе глядя на дерзкого повара. Но мне почему-то нравилась эта его черта. От неё не веяло наглостью.

Мужчина выпрямился, и в его голосе зазвучала неподдельная гордость:

– Двенадцать золотых в месяц.

В толпе пронёсся тихий вздох зависти. Я подметил, как у некоторых непроизвольно округлились глаза. Двенадцать золотых – сумма, о которой большинство из них могло только мечтать.

– Когда я стоял у плиты, в «Золотом Кабане» не было свободных мест, – продолжал Мирко, и в его словах слышалась горечь. – Но потом хозяйке вздумалось вновь самой взяться за поварёшки. Когда их клиенты разбежались и они попытались вернуть меня… Я отказался.

Я едва заметно приподнял бровь. Сумма действительно впечатляла, даже для столицы. Особенно учитывая, что мужчина явно не лгал. Тогда почему такой мастер до сих пор не нашёл места в кухне какого-нибудь знатного рода?

– Впечатляюще, – произнёс я, скрестив руки на груди. – Но слова – ветер. Продемонстрируйте своё искусство. Приготовьте что-нибудь, чтобы я мог воочию убедиться в вашем мастерстве.

– С удовольствием, – кивнул он и начал перечислять необходимые ингредиенты. К счастью, все они оказались в ледяном хранилище – магическом «холодильнике», купленном Майей.

Пока повар колдовал у очага, я обратился к остальным соискателям:

– А теперь скажите, сколько получали вы?

Ответы были куда скромнее – от одного до трёх золотых, да и те выплачивались нерегулярно. Я кивал, мысленно отмечая разительный контраст между мастером и простыми работниками кухни, что в принципе логично.

Когда ароматный дымок от готовящегося блюда заполнил помещение, даже у меня непроизвольно заурчало в животе. А когда перед ними появился наваристый суп с лесными грибами и нежнейшей вепрятиной…

Первая же ложка заставила меня закрыть глаза от наслаждения. Суп был идеален – насыщенный, сбалансированный, с тончайшим букетом специй. Остальные и вовсе принялись вылизывать тарелки, забыв о всяких приличиях.

Я наблюдал, как лицо Мирко озарялось искренней радостью при виде такого признания его мастерства. Не гордыней, а именно счастливым удовлетворением художника, видящего восхищение своей работой.

– Остальные, обождите нас, пожалуйста, здесь. Затем указал на Мирко: – А вы – пройдёмте. Нам нужно обсудить ваше будущее.

Мы вышли солнце уже стояло в зените, а мужчину, которого выбросили на улицу, тут не оказалось. Видимо ушёл, и правильно сделал.

– Человек с вашим мастерством… – начал я, пристально глядя на него. – Как так вышло, что до сих пор ни один знатный род не прибрал вас к рукам?

Мирко усмехнулся, но на его лице не было веселья – только давно застывшая горечь.

– Меня в столице никто не возьмёт. А уезжать я не намерен.

– Почему Расскажете? «Если не секрет конечно», —спросил я, уже догадываясь, что за история стоит за этими словами.

– Да нет тут никакого секрета, – он пожал плечами, будто речь шла о пустяке. – Работал на род Еартханд. Дочь главы семьи возжелала меня в свою постель. Я отказал. Тогда она сочинила сказку для отца.

По нему было видно, что эти воспоминания причиняют боль. Сколько бы времени ни прошло.

– Он, конечно, не поверил ей до конца… Но и назвать любимое чадо лгуньей не решился. Проще было вышвырнуть повара, чем ссориться с любимой дочкой.

Он плюнул в сторону, будто хотел выплюнуть само воспоминание.

– А потом эта стерва пустила слух, будто я ворую и плюю в котлы. С тех пор никто из знати даже близко не подпускает к своей кухне.

В его словах не было просьбы о жалости – только холодная констатация факта.

– Если передумаете брать меня – пойму.

Я рассмеялся – резко, почти грубо.

– Мне чхать на род Еартханд.

Хотя внутри всё во мне скривилось.

Опять они. Сначала Каменикус, потом Агатис. Словно само мироздание подталкивает меня к ним, будто у нас давние, неоплаченные счёты. Я их уничтожу если случится война – в этом нет сомнений. Но не сейчас. Сначала нужно нарастить силу. Раскачать источник, отточить заклинания, завоевать вес в обществе… Тогда уже можно будет раздавить зажравшихся аристократов, как перезревший плод.

– Зря вы так легкомысленно, – предупредил Мирко. – Они могущественны.

– Я сказал, что сказал. – Мои пальцы непроизвольно сжались, будто уже ощущая горло представителя ненавистного рода. – Тебе работа нужна или нет?

Мирко усмехнулся – впервые по-настоящему.

– Будь я дураком – отказался бы.

– Тогда пошли.

Возвращение в зал встретило нас ароматами свежеприготовленных закусок.

«Не зря просил не усложнять», – отметил я про себя, пробуя предложенные блюда. Практически всё оказалось достойным – руки у этих людей помнили своё ремесло.

– Теперь важное, о том, кто, где и как будет работать, – заговорил я, чеканя каждое слово, заставляя всех замолчать. – Каждый из вас возглавит отдел, но помните – отвечать за проступки подчинённых будете именно вы.

Медленным шагом я повёл их по просторной кухне, указывая длинными пальцами:

– Здесь будет происходить чистка продуктов, там – мойка посуды. Этот угол – для обработки овощей, те котлы – для жарки, те – для паровой бани и так далее.

Моя тень, удлинённая светом магических светильников, ложилась на стены, будто второе, более грозное существо.

– Работать будете парами – день и ночь. Позже к вам добавят ещё по паре помощников, чтобы была возможность отдыхать.

Мой взгляд остановился на Оливьера:

– А он будет стоять над всеми.

Майя, всё это время молчаливая как ночь, лишь методично записывала распоряжения в свой кожаный блокнот, отмечая кто, где и зачем.

– Теперь о важном для вас, то есть плате за труды ваши, – я позволил себе едва заметную ухмылку. – Все – по двадцать золотых в месяц. Тебе же, Оливьера, – двадцать пять.

В зале пронёсся сдержанный шёпот восторга.

– Но помни, – я встал рядом с ним и навис над ним, – если для них три проступка – изгнание. Для тебя – два.

Радостный гул нарастал, пока не превратился в нестройный гомон. Я терпел минуту, потом ещё одну – мои пальцы начали постукивать по столу. Мысленно дал себе слово, что, если ещё минуту не заткнутся, разгоню всех к чертям собачьим.

Только когда Мирко, заметив моё состояние, рявкнул: «Тише! Господин не договорил», – в зале воцарилась мёртвая тишина.

– Есть желающие отказаться? – задал вопрос, обводя всех взглядом.

Ответом стал дружный смех.

– Видимо, нет. Тогда – к клятве.

Я сделал паузу, наблюдая, как у некоторых дрогнули веки.

– Произносить будем по очереди.

Кто-то робко попытался возразить: «Но это же…»

– Вы что думали? – я резко перебил, напоминая, что не стоит со мной шутить или относиться ко мне панибратски. – Большие деньги без большой ответственности? Так не бывает. Тем более вас всех предупредили заранее.

Я достал из сумки древний свиток с клятвой.

– Ну что, мои будущие повара… Проверим, насколько крепки ваши души.

Первым шагнул вперёд, конечно же, новый повелитель кухни – Мирко Оливьера. Его голос, низкий и твёрдой, разрезал тишину зала, когда он произносил слова клятвы:

– Я клянусь служить – иль в пучине сгинуть,

Не красть, не лгать, не навредить.

А если дрогну – гром ударит,

И пеплом стану – не забыть!

Мой след исчезнет в вихре бури,

Но вечно помнят небеса:

Кто Кайлосу изменит вскоре —

Того душа исчезнет навсегда.

Последнее слово ещё висело в воздухе, когда он вздрогнул – будто по его жилам пробежала молния. В тот же миг он расстегнул рубаху, обнажив кожу на груди. Там, прямо над сердцем, проступил ожог – извилистый, как змея, шрам в форме буквы «К», будто выжженный незримой молнией. Через мгновение отметина исчезла, растворившись в плоти, но все понимали – она останется там навсегда.

Остальные переглянулись. Страх читался в их глазах, но следом за Мирко вперёд вышли и остальные. Один за другим они повторяли клятву, и каждый раз на их телах на миг проявлялась таинственная печать.

Когда последний голос смолк, та же женщина, что задавала вопросы раньше, вновь подняла руку.

– Господин маг…

– Да, Риана. Говорите.

– А сколько будут получать те, кто придёт работать под нашим началом?