Привет магия. Книга четвёртая. Лабиринт

Аромат быстро разнёсся по дому, приманивая любопытных – вот уже в дверях показалась Вейла, а за ней осторожно выглядывал Большой Пуф. Пришлось переходить на «официальный» манер общения.

– Четыре года назад. Не смотри так удивлённо – я и сам недавно узнал. Витерия и Алестия. Первая старше второй на четыре минуты. Что часто является поводом для ссор.

– Магия…

– Есть, однако какой силы – не скажу. Я в тех краях давно не был.

– Стихия тоже не известна?

– Нет.

– Надо бы навестить… – пробормотал я, переворачивая первый сырник на сковороде.

– Обязательно. Но позже, – Ридикус встал рядом и положил руку мне на плечо. – Когда закончишь хотя бы первый курс и всё немного устаканится. Хорошо? Не переживай – я регулярно пишу им, чтобы они знали, как у тебя дела.

– Спасибо, – я поставил перед ним тарелку с золотистыми сырниками, от которых поднимался аппетитный пар.

– Вот это я понимаю! Вот это гостеприимство! – Огнебровый потёр руки с видом истинного гурмана садясь обратно на стул.

– Мы купили здание на улице Гарцующий Пони, – продолжил я, садясь напротив. – Через пару недель, когда наберём персонал и закупим оборудование, запустим кухню. Но для полноценной работы мне нужны особенные артефакты связи.

Я изложил свою идею, не опасаясь, что он её украдёт. Хотя его род и был одним из самых богатых в Империи, я уже понял – для Ридикуса важнее дружба, чем лишняя монета в сокровищнице. И в этот момент я особенно остро ощутил, что, между нами, действительно есть нечто большее, чем просто деловые отношения.

Приготовив сметану с сахаром и сварив ароматный отвар, мы с Огнебровым оставили разговоры о делах. Да и кухня постепенно наполнялась обитателями дома, привлечёнными аппетитными запахами.

Когда Ридикус удалился, ко мне робко подкрался Большой Пуф. Его обычно бойкий голос звучал неуверенно:

– Кай… можно поговорить?

– Конечно, дружище. В чём дело?

Гоблин заёрзал на месте, переминаясь с ноги на ногу:

– А мне… за работу положены какие-нибудь деньги?

Я улыбнулся:

– Разумеется.

– А нельзя ли получить их… сейчас?

– Во-первых, расчёты производятся в конце месяца, – пересчитал я по пальцам. – Во-вторых, мы с тобой не обсуждали условий. И в-третьих – сколько и зачем?

Пуф озадаченно почесал затылок:

– Можно, чтобы это осталось моим… секретом?

– Конечно, – кивнул я, хотя в воздухе уже витало нечто подозрительное.

– Пять золотых… – прошептал гоблин, опустив взгляд.

– Десять, я сказал, десять проси! – раздался шёпот Аэридана, доносящийся странным образом из-за спины Пуфа.

– Так-так, – я скрестил руки на груди. – Явись-ка сюда.

Пегарог материализовался из ниоткуда, виновато потупив взгляд.

– Вы ничего не задумали такого, из-за чего мне потом придётся разбираться с последствиями?

Два проказника переглянулись, затем в унисон замотали головами, изображая преувеличенную невинность.

– Ладно, – я достал кошель. – Вот вам десять. Но смотрите у меня – чтобы без происшествий.

Когда они скрылись, я невольно улыбнулся. Эти двое определённо что-то затевали, но сегодня у меня не было сил выяснять что именно. В конце концов, какое-то золото – небольшая цена за мир в доме и верных друзей.

Решив с ними вопрос и прихватив с собой Вейлу, отправился в местный ад бюрократии, а именно канцелярию для регистрации магов. Для чего мне даже пришлось надеть мантию ученика. По-другому я просто не знал, как им доказать, что я подтверждённый маг. А спросить у Рида забыл.

Вышли мы оттуда часа через три. Помимо того, что ругался я, ругалась ещё и Вейла. Ведь ей мы тоже сделали документы. Потому как, оказывается, среди магических существ также имеются свои ранги, в виду чего они должны быть зарегистрированы по приезде в столицу, дабы не случилось беды. Магическое существо, имеющее документы, имеет право на разбирательство, а коли бумажек нет, вы и не человек вовсе. Как-то так.

Что же касается рангов. Например, для волколюдов:

Ликантроп I класса (Начинающий) – Обязательная регистрация в Магистрате. Требуется ношение серебряного амулета-стабилизатора.

Ликантроп II класса (Контролируемый) – Демонстрируют базовый контроль зооморфных проявлений.

Разрешение на частичную трансформацию. Не более 3 обращений в месяц.

Обязательное прохождение курсов «Основы цивилизованного обращения».

Ликантроп III класса (Специализированный) – Полный контроль трансформации в утверждённых формах. Выдача лицензии на профессиональную деятельность (следопыт, охранник). Обязательная ежегодная проверка на «синдром лунного бешенства».

Магистр-ликантроп – Особи с расширенными магическими способностями. Разрешение на наставничество. Доступ к ограниченным лунным артефактам, при контракте с империей.

Альфа-специалист – Обладатели стабильной генетической доминанты. Обязательное страхование гражданской ответственности. Квота на создание стаи (не более 5 особей)

Архи-ликантроп – Особи легендарного уровня с аномальными показателями. Подчиняются непосредственно Магическому Совету. Требуется специальное хранилище для шерсти и когтей

Приложения к классификации:

Форма 17-ЛК (ежемесячный отчёт о лунных циклах). Указ №666 о запрете трансформации в городской черте. Стандарт «Серебряные наручники для экстренного обезвреживания».

Особые отметки:

Красная печать (опасность выше среднего)

Голубая лента (допуск к работе с несовершеннолетними)

Чёрная метка (запрет на размножение)

Все классификации подлежат ежегодному пересмотру.

К концу последнего осмотра Вейла была готова разорвать этого противного чиновника по имени Зайкус. И плевать ей было на запрет трансформации для незарегистрированных маг. существ в столице – так он её достал своими тупыми вопросами и брезгливыми взглядами.

Когда мы наконец выбрались из казённого здания, я не удержался от вопроса:

– Ну и какой у тебя там класс или ранг?

– Ликантроп третьего класса, – сквозь зубы процедила она.

Она была так зла, а я не мог понять почему.

– Звучит вроде солидно, – попытался я сгладить ситуацию.

– Ага, если не знать, что это на самом деле значит, – волчица язвительно усмехнулась.

– И что же?

– Ликантроп – это официально «больной ликантропией». То есть умалишённый, воображающий себя волком, – её голос дрогнул от ярости.

Я медленно кивнул:

– Но ты же не воображаешь. Ты – настоящая волчица.

– Название придумали ещё до того, как нас официально признали разумными существами. Точнее, тех, кто научился превращаться в людей, или, наоборот, в волков, тут до конца не ясно, – она раздражённо тряхнула серебристыми волосами. – А теперь менять не хотят. Мол, «волколюд» – это, видите ли, название из народа.

Я замер на мгновение, затем лицо моё озарилось хищной ухмылкой, достойной самого коварного демона из сказок что я читал в библиотеке замка Ворхельмов.

– Послушай, – начал я, оборачиваясь к спутнице, – у меня родилась поистине замечательная идея. Подай официальный протест в магистрат. Укажи, что нынешняя классификация «оскорбляет достоинство разумного существа». Создай… скажем, «Союз угнетённых волколюдов». Объедини сородичей, организуй что-то вроде гильдии – тогда уж точно придётся считаться с вашим мнением.

Серебристые брови моей собеседницы поползли вверх, а в глазах на миг ставших янтарными, вспыхнул опасный огонь, которым она спалит бюрократов.

– Клянусь лунными тропами, – прошептала она, обнажая клыки в волчьей ухмылке, – это… это гениально.

В тот миг меня пронзила тревожная мысль: не выпустил ли я джинна из бутылки? Ведь в этом мире ещё не существовало ничего подобного профсоюзам. Заодно мысленно помолился, чтобы Бренор не вспомнил мою неосторожную идею про профсоюзы – король гномов тогда наверняка найдёт способ расторгнуть наш договор, найдя какую-нибудь лазейку. Зерно нерабочее, горошины просроченные.

Пока я предавался тревожным размышлениям, мы уже сворачивали в район Ключей и Замков – царство мастеров и ремесленников. Именно здесь, по словам Огнебрового, обитал единственный в столице умелец, способный воплотить мои замыслы.

– Если кто и справится, то только он, – такими были прощальные слова Ридикуса.

Наш путь лежал к лавке человека, чьё мастерство могло изменить правила игры. И хотя тень возможных последствий моей «гениальной» идеи не давала покоя, любопытство гнало вперёд – слишком уж заманчивой казалась перспектива. Я буду БОГАТ!

Глава 2

Глава вторая

Артефактор

Мы замерли перед неприметной лавкой, над входом которой красовалась криво повешенная вывеска: «Посторонним В…». Последняя буква стёрлась от времени, оставляя простор для догадок.

– Любопытно, – пробормотал я, разглядывая недописанную угрозу. – Что он этим хотел сказать? «Посторонним вход воспрещён»? Или что-то более… выразительное?

Дверь скрипнула под моей рукой, открывая неожиданный контраст с мрачной вывеской. Вопреки описанию Ридикуса, внутри царила идеальная чистота. Казалось, само пространство застыло в безупречном порядке: полированные витрины, безукоризненно расставленные инструменты, стол с глянцевой поверхностью, отражавшей потолок. Ни пылинки, ни малейшего изъяна на древесине – будто мастерская была только что создана волшебством, а не использовалась годами кропотливого труда.

Тишину нарушила нежная переливчатая мелодия – видимо, местный аналог дверного колокольчика, но куда более изысканный.

Из глубины помещения появился хозяин лавки. Его облик был разительным диссонансом с безупречным интерьером: растрёпанные волосы, всклокоченная борода, безумно бегающие глаза. Красные штаны, больше напоминающие шорты, растянутая майка с непонятными пятнами и руки, сжимающие странные инструменты, завершали картину.

– Кто такие? Чего надо? – выпалил он, окидывая нас взглядом, в котором смешались подозрение и любопытство.

Я обменялся взглядом с Вейлой. Похоже, мы нашли того, кого искали.

– Входите, чего замерли. Только предупреждаю: если вы из магистрата или, не дай боги, из налоговой – мой кот обучен кусаться за определённые места.

Где-то на заднем плане раздалось недовольное мяуканье, будто в подтверждение его слов. Следом здоровый рыжий кот прыгнул на стол. Такое ощущение что он жертва фастфуда. Я таких толстых и притом огромный котов даже на весёлых картиночках в интернете не видел ничего близко подобного.

– Добрый день, – вежливо поклонился я. – Меня зовут Кайлос Версноксиум, а это моя спутница Вейла Мун. Нам вас рекомендовал Огнебровый, – начал я осторожно. – Говорит, вы единственный, кто может помочь с… необычным заказом. И мы уж точно не те, о ком вы подумали, и уж тем более не из налоговой.

Артефактор на мгновение замер, затем его лицо осветилось пониманием.

– А-а-а, значит, это вы те самые… – он сделал паузу, многозначительно оглядев нас с ног до головы. – Ну что ж, проходите.

Артефактор плюхнулся в кресло за рабочим столом, небрежно поглаживая рыжего кота, устроившегося у него на коленях.

– Говорите, чего хотели, – буркнул он, но в его глазах мелькнул искренний интерес.

– А как мне к вам обращаться? – поинтересовался я.

– Санчес Забегайлов, – ответил он, почёсывая кота за ухом. – Но можете звать меня Джи-джи.

– А что это значит? – оживилась Вейла, её янтарные глаза сверкнули любопытством. Она когда в бою легко себя контролирует, но, если дело касается удовлетворения любопытства. Теряет контроль над своим образом на раз.

Хозяин мастерской горделиво выпрямился:

– Гений граней. Я тот, кто разработал кристалл, способный выдержать нагрузку в пять заклятий уровня архимага. – Его голос дрогнул от горечи. – Но старые му… именуемые себя магическим советом, забрали мою разработку, посчитав её «слишком опасной». Выплатив сущие мелочи.

В его словах звучала такая обида, что даже кот на его коленях недовольно заурчал, будто разделяя негодование хозяина.

– Вы наконец скажите мне, зачем пожаловали? Или проваливайте – обеденный час на носу, а я с утра маковой росинки во рту не держал, – проворчал мастер, не отрывая руки от рыжего кота, чьи зелёные глаза сверкали, поглядывая с опаской на Вейлу.

Я сохранял невозмутимость, помня слова Ридикуса: «Он единственный кто сможет тебе помочь. Если не он, то никто».

– Начнём с малого, – мягко начал я. – Моя спутница – дитя лунных троп, и каждый раз при обращении её одежда… испытывает определенные трудности. Возможно ли создать артефакт, сохраняющий облик одеяния или накладывающий морок? Мне претит, когда на неё бросают нескромные взгляды.

Хозяин лавки, не меняя выражения лица, продолжил гладить мурлыкающе создание:

– И это все, ради чего вы потревожили мой покой?

– Нет. Но, прежде чем перейти к главному, мне нужно понять уровень вашего мастерства, – ответил я, наблюдая, как солнечный луч играет на идеально отполированной поверхности его рабочего стола.

– Что ж, – вздохнул он так, будто это самое простецкое что можно попросить. – Да, могу. Да любой ученик, не ленившийся в академии, справился бы. Шесть золотых.

Он наклонился и извлёк из-под стола браслет, сотканный из какого-то мягкого материала, переливающегося серым, как утренний туман.

– Надел одежду – надел браслет. Теперь, что бы ни случилось с тканью, окружающие будут видеть изначальный облик. Простейший морок.

Я молча отсчитал монеты. Вейла, немедля, застегнула браслет на запястье и – прежде чем я успел предостеречь – обратилась.

Последовал оглушительный кошачий вопль. Воздух в лавке зарябил магическими искрами, а сам мастер вскочил с криком:

– Вы совсем рехнулись обращаться в моей мастерской?! Тут же полно артефактов что могут её разорвать на куски!

Когда лунная дива вернула человеческий облик, её платье осталось безупречным, будто и не подвергалось трансформации.

– Простите, я не хотела напугать, – прошептала она, опустив глаза, в которых все ещё плескались отголоски звериной сущности.

Кот, фыркнув, гордо удалился под прилавок, а артефактор, тяжело дыша, уставился на нас:

– Да ты и не напугала, просто если бы тебя тут прибило, мне бы потом с этим обжорой пришлось разбираться, – мастер бросил взгляд на кота, который уже вылизывал лапу с видом оскорблённого достоинства. – А он у нас нынче, мать его, целый архимаг! – Он воздел палец к потолку, затем, смягчившись, взял рыжего проказника на колени, успокаивающе почёсывая за ухом.

Я покачал головой:

– Как я понимаю, сейчас она снова осталась без одежды.

Вейла сделала шаг в сторону, и на полу действительно остались клочья платья, до этого скрывавшиеся иллюзией. Ткань выглядела так, будто её изорвал стая разъярённых лесных духов.

– Всё правильно, – подтвердил артефактор, с интересом наблюдая, как моя спутница пытается прикрыться руками. Хотя Браслет отлично скрывал её обнажённое тело.

– А есть что-то… более изящное? Чтобы одежда действительно сохранялась, а не просто создавала видимость?

Мастер задумался на мгновение, почёсывая небритый подбородок:

– Сейчас нет. Но если погуляете часок-другой, могу сварганить. Только учтите – это будет стоить десять золотых, а не шесть.

– Договорились, – кивнул я. – Сделаете – и тогда перейдём к главному.

Полтора часа спустя мы вернулись, предварительно заскочив в лавку портного за новым платьем для Вейлы. Испытание прошло успешно – на этот раз шелка остался целым и невредимым.

– Не объясните, как это работает? – поинтересовался я, любуясь игрой света на переливающемся браслете.

– Да там всё до безобразия просто, – отмахнулся мастер, но я заметил, как уголки его губ дрогнули от скрытой гордости.

Для него это была рутина, но для меня – подлинное волшебство, достойное лучших сказок, прочитанных мною. После которых я ещё долго не хотел возвращаться в обычный мир.

– Какой-то вы скучный клиент, – скривился артефактор, но затем не выдержал: – Ладно, слушайте. В момент трансформации браслет перемещает одежду в карманное подпространство, а после возвращает в исходное состояние. Вот и вся магия.

– Благодарю за разъяснения, – я сделал небольшой театральный поклон. – Теперь, когда я убедился в вашем мастерстве… – Я позволил себе лестную паузу. – Я хотел бы предложить вам заняться разработкой системы связи. Но прежде, чем раскрыть детали, попрошу дать магическую клятву. Проект слишком важен, чтобы обсуждать его без должных предосторожностей. Надеюсь на ваше понимание.

В воздухе повисло напряженное молчание. Даже кот перестал вылизываться и настороженно уставился на меня своими изумрудными глазами.

Я развернул перед мастером листы с тщательно вычерченными схемами, где каждая линия, каждая цепь была продумана до мелочей. Насколько это было в моих силах конечно. На графиках чётко прослеживалась архитектура будущей сети: от простых устройств для простолюдинов, способных отображать обычные текстовые списки меню, до изысканных артефактов для знати, проецирующих объёмные голографические изображения.

Когда последний лист лёг на стол, я поднял взгляд и увидел, как Джи-джи замер с открытым ртом, его пальцы непроизвольно сжимали край стола.

– Парень, – прошептал он, – ты хоть представляешь масштаб этой затеи? Объем работ?

– Полностью, – ответил я, не отводя взгляда. – И мне нужно это было ещё вчера. Патент должен быть оформлен так, чтобы никакой ушлый старый м… – я сделал паузу, – чтобы никто не смог отнять эту разработку, – на что он одобрительно хмыкнул.

– Но зачем тебе такое? – его брови поползли вверх, образуя глубокие складки на лбу.

– Сделаете – расскажу. Даю слово мага.

Он задумался, почёсывая за ухом (уже свои, а не кота), затем неожиданно оживился:

– Понимаешь, Кайлос, в теории… это возможно. Я не знаю пока как, но возможно. Принцип Казнария, который разработал преподаватель моего преподавателя в академии, мне известен. Это доступная технология, и набор рун изучен. Но… – он сделал драматическую паузу, – это будет стоить тебе целое состояние. Ты хочешь, чтобы устройством мог пользоваться любой прохожий, чтобы оно стоило медяки, и чтобы все данные… Нет, это… – он покачал головой, – Невероятно сложно. Потребуются усилители магического сигнала в каждом квартале. Ты понимаешь масштаб?

К его удивлению, я уверенно кивнул.

– Тогда скажите, во сколько обойдётся разработка и запуск производства?

Санчес вскочил, словно его ударило током, и начал метаться по лавке, его движения становились все более резкими. Я буквально чувствовал, как от него исходят волны магической энергии, заставляя дрожать инструменты на полках.

– Не могу ответить сразу! – воскликнул он, продолжая свой неистовый танец. – Нужно… Допустим… – он схватил со стола циркуль и начал чертить в воздухе светящиеся схемы, – здесь потребуется модифицированный кристалл-резонатор, тут… переписать базовые руны передачи… А здесь… – его голос становился все тише, погружаясь в технические дебри.

Я наблюдал, как его глаза разгораются все ярче, словно в них отражалось пламя творческого озарения. В этот момент я понял – передо мной не просто ремесленник, а настоящий гений артефакторики, способный воплотить даже самые мои безумные идеи.

Я осторожно подобрал слова, чувствуя, как от этого разговора может зависеть будущее всего предприятия:

– Уважаемый мастер, если вам удастся воплотить этот замысел… Представляете, каким спросом будет пользоваться устройство, если наладить производство хотя бы в масштабах столицы? Сможете обеспечить весь город?

Артефактор отвлёкся от своих мыслей, будто вынырнув из глубины расчётов:

– А? Да-да, конечно смогу. У меня есть… кое-какие полезные знакомства.

Я пристально посмотрел ему в глаза:

– Вы ведь помните о данной клятве?

– Так, парень, хватит! – он резко махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху. – Иди уже. Оставь адрес, а я… может завтра, может послезавтра загляну. Или не загляну. Валите уже…!

Не закончив фразу, он юркнул в подсобное помещение, хлопнув дверью. В лавке воцарилась тишина, нарушаемая только мурлыканьем рыжего стража, устроившегося на прилавке.

– Пушистый, присмотри за хозяином, – сказал я, доставая из кармана свёрток с мороженным – особым лакомством, ещё не распространённо в этом мире в моём варианте, которое всегда носил с собой для подобных случаев. Ну не для котов, конечно, но и ему оно в радость.

Кот сначала скептически принюхался, потом осторожно лизнул, и вдруг его изумрудные глаза расширились от восторга. В следующий момент он уже жадно погрузился в сладкое угощение, забыв обо всем на свете.

Мы вышли на улицу, где уже сгущались вечерние тени.

– Надеюсь, он справится, – пробормотал я, бросая последний взгляд на покосившуюся вывеску. В противном случае придётся возвращаться к старой идее с таверной… Но мысль об этом вызывала во мне одно только горькое разочарование.

Вейла молча положила руку мне на плечо, и мы зашагали по мостовой, оставляя позади лавку, где, возможно, рождалось будущее всего Керона.

А может быть – и наша погибель, – мелькнула невесёлая мысль, но я тут же отогнал её прочь. Слишком многое было поставлено на кон, чтобы сомневаться теперь.

***

Поиски божественного вкуса

Пегарог и Большой Пуф медленно пробирались по улице Пряных Васильков – этому хаотичному царству алхимиков, где под открытым небом теснились лотки с диковинными снадобьями. Здесь любой уважающий себя травник мог выставить на продажу свои творения: от банальных целебных отваров до опасных эликсиров, способных перевернуть сознание.

Улица извивалась между разноцветными домами, словно ленивая река, несущая в своих водах тысячи ароматов. Каждый шаг дарил новые запахи: здесь горьковатый дух сушёных северных мхов висел сизой дымкой, там сладковато-гнилостный аромат ферментированных кореньев прилипал к одежде, словно навязчивый поклонник. От этого головокружительного коктейля даже у привыкшего ко всему гоблина слегка поплыло в глазах.

– Дружище, напомни-ка, что именно нам нужно для твоего «Нектара Лунных Богов» с «Пушинками Эфира»? – переспросил Пуф, протискиваясь между двумя лотками с хрустальными флаконами.

– Я говорил просто «какао с зефирками», – вздохнул Пегарог. – Хотя твоё название, безусловно, звучит куда благороднее. Нам нужен достойный заменитель шоколада. Без него этот мир теряет половину своей прелести.

– Ты так красочно расписывал этот… шоколад, что теперь и мне смертельно хочется его попробовать, – признался гоблин, облизываясь.

– Всем хочется, – философски заметил Аэридан, перепархивая от одного прилавка к другому. – Именно поэтому мы здесь.

Его пернатые ноздри трепетали, улавливая малейшие оттенки ароматов. Внезапно он замер, затем резко развернулся:

– Вон там! – его крыло указало на лоток с чёрными сморщенными шариками. – Вы только посмотрите! Почти как зёрна какао-бобов!

Грохотун, принюхавшись, скривил своё и без того неказистое лицо:

– Это же сушёные глазные яблоки болотных троллей! Для зелий от бессонницы. Неужели ты хочешь, чтобы твой «шоколад» вгонял нас в паранойю?

– Откуда ты вообще столько знаешь? – удивился Пегарог.

– Моя бабушка была знатной травницей, – с гордостью ответил гоблин. – К ней половина наших ходило. А я у неё частенько оставался, пока моя семья пыталась… э-э-э… «поживиться» в Обелиске.

– А, понятно, – кивнул Аэридан, предпочитая не углубляться в подробности гоблинской семейной истории. – Понятно. Ну продолжим наши поиски.

И странная парочка двинулась дальше по этой алхимической ярмарке, где среди обычных трав и кореньев могло скрываться то самое – пока неизвестное – сокровище, способное заменить вожделенный какао порошок.

У следующего прилавка их встретила древняя старушенция с морщинистым лицом, напоминающим переспелую грушу. Её иссохшие пальцы сунули Грохотуну дымящийся комок, от которого валил пар с медовым оттенком.

– Отведайте солнечного нектара! – проскрипела она, и голос её звучал, как скрип несмазанных тележных колёс. – Из самых сочных…

Пуф отпрыгнул назад, когда комок вдруг зашевелился у него в ладонях.

– Да это же личинки огненных муравьёв! – зашипел он, швыряя «угощение» обратно на прилавок.

Старуха закатила старческий хохот, обнажая три уцелевших зуба, жёлтых, как старинная слоновая кость.

Так и брели они по кривым улочкам рынка, ища то, чего сами толком не знали. Пока наконец не остановились перед лавкой, которая казалась собранной из обломков кораблей – доски, покрытые морской солью и временем, были скреплены живым мхом и, возможно, самой отчаянной надеждой.

Хозяин – древний тролль, чья кожа напоминала дублёную кожу, испещрённую татуировками забытых племён, – дремал, уткнувшись лбом в прилавок. Его храп, подобный раскатам далёкого грома, заставлял подпрыгивать глиняные горшки с подозрительным содержимым.