А зачем цветы?

– Что вы сделали? – шепчу я, машинально опираясь на твердую мужскую ладонь.

– Слегка привел его в чувство, – невозмутимо отвечает мой спутник, – Он несколько неадекватен.

“Бойфренд”, наконец, встает на ноги, но стоит нетвердо. Его определенно сейчас штормит.

– Ну, шлюха… – пялится на меня, глаза налиты кровью, – Ты у меня еще…

На сей раз Сергей бьет его в челюсть, отчего Эдик отлетает назад. Точнее, приземляется снова на свой зад. А новый знакомый, властно взяв за предплечье, увлекает меня к парадному.

Я попросту лишаюсь дара речи. Вот он, оказывается, какой. Не любитель долгих дискуссий. Человек дела. Пожалуй, не окажись при нем оружия тогда, во время нашей первой встречи, он все равно сумел бы справиться с теми подонками на “опеле”, если бы понадобилось.

У него прекрасная выучка. Армейская, не иначе.

Не обращая больше внимания на несущуюся нам вслед нецензурную брань, входим в парадную. Поднимаемся на лифте к дверям моей квартиры. Там я, наконец, останавливаюсь, поворачиваюсь лицом к Сергею.

Что, если сейчас мое приглашение на чашку кофе он сочтет двусмысленным? Что, если решит, что я слишком доступна? Что, если?..

– Не хотите выпить кофе… на дорожку? – спрашиваю не слишком уверенно, поскольку сама не понимаю пока, чего хочу больше – чтобы новый знакомый ушел или чтобы остался? А если уйдет, то вернется ли? Или снова придумает “отмазку” вроде: “Случайно удалил ваш номер”? И как долго мне придется ждать очередной “нечаянной встречи”?

– Кофе не хочу, – говорит он невозмутимо, – Но если у вас найдется чай, не откажусь.

И улыбается. Как ни в чем не бывало. Будто не он только что, не говоря худого слова, набил морду моему бывшему.

Мне не остается ничего другого, кроме как открыть дверь и пригласить его войти.

* * *

…К счастью, я с детства приучена к аккуратности и краснеть за то, что в квартире бардак, мне не приходится – бардак отсутствует. Сергей не спеша, раздевается, указываю ему на мужские тапочки (в которых не так давно расхаживал Эдик, но тут уж ничего не поделаешь, других нет). Сама готова направиться на кухню (раз уж новому знакомому приспичило предаться чаепитию), но он идет следом, мягко останавливает меня за руку, разворачивает лицом к себе. На какие-то секунды оба замираем, глаза у него внимательные и в их глубине таится словно бы улыбка. Потом он меня целует. Мягко, поначалу осторожно, нежно, после более страстно. Отвечаю на поцелуй. Мой язык словно сам собой скользит ему в рот. Руки Сергея двигаются по моему телу, неспешно, не грубо, но у меня по коже пробегают мурашки. Он неторопливо приподнимает на мне юбку, потом его ладони скользят по моим бедрам, наконец, чуткие пальцы оттягивают резинку трусиков. Я практически “готова”. Я его реально хочу. В свою очередь мои ладони тянутся к молнии на его джинсах… и я ощущаю его возбужденный орган.

К черту стыд. К черту пуританство и монашество. Ко всем чертям красивого и агрессивного дурака Эдика.

Я хочу только Сергея. Хочу быть с ним. Хочу, чтобы он был со мной. Был во мне.

Перемещаемся в спальню, не переставая целоваться и освобождая друг друга от ненужной в данный момент одежды. Я первой падаю спиной на широкое ложе своей двуспальной кровати.

– Не останавливайся, – шепчу я. – Только не останавливайся…

Тем не менее, он останавливается. Ненадолго.

Просто чтобы надеть “резинку”.

Вот такие они, эти неженатые кавалеры. Словно бы слышу ехидный голос лучшей подружки.

“А он, оказывается, всегда готов…”

Ну и что? Куда хуже было бы столкнуться с тем, кто не признает мужской контрацепции.

…И ласки возобновляются с новой силой.

.................

Сергей полностью оправдывает мои ожидания. И даже более того. Уж точно у него с потенцией полный порядок, в отличие от Эдика, который периодически терпел фиаско (особенно, когда был пьян). Новый знакомый (мой новый ЛЮБОВНИК) тоже слегка нетрезв, но, не уловив от него легкого запаха спиртного, это угадать практически невозможно, ибо он отлично владеет собой.

В какой-то момент не могу сдержать стона. Да и не хочу. Стоны переходят в крики и, наконец, достигаю оргазма. Сильного, продолжительного. Какого не достигала раньше ни с “Иван Иванычем”, ни с Эдиком. Такое у меня было лишь раз, с одним случайным партнером, из тех, кого мы с Ольгой цепляли в барах.

Но и тот не шел ни в какое сравнение с Сергеем. Нежным, страстным, умелым…

Черт, до чего же он умелый любовник!

Никогда бы не подумала. Хотя… в последнее время только о нем и думала.

Но о той феерии, которая произошла между нами сегодня, я мечтать не могла…

Напоследок у меня с губ срывается: “Я люблю тебя…”

Может, преждевременно, но я не жалею в тот момент ни о чем.

Мне просто очень хорошо. Головокружительно хорошо…

Когда все заканчивается, Сергей первым уходит в ванную комнату. Возвращается уже снова в джинсах, но без носков и с голым торсом. А он, оказывается, отлично сложен, хоть и не является культуристом. Практически нет лишнего жира, живот плоский, грудь не волосатая (не то, что у Эдички, тот, как медведь, покрыт шерстью с ног до головы). Я успеваю накинуть на себя атласный халатик, кое-как привести в порядок волосы. Встречаю своего нового мужчину призывной улыбкой.

– Так что насчет чая? У меня есть несколько сортов…

Он смотрит на меня слишком пристально, и я неожиданно ощущаю тревогу. Что не так? Ему не понравилось? Вроде все было нормально, как выразился бы Эдик, “полный ништяк”. И все-таки я не чувствую больше эйфории. Напротив. У меня отчетливо плохое предчувствие.

– Спасибо, но, пожалуй, мне пора, – мягко произносит новый мужчина (партнер, любовник… или всего лишь случайный знакомый?).

– Что значит – пора? – сердце опускается куда-то вниз. Просто вниз, в пустоту, – Тебя кто-то ждет дома?

– Никто, кроме псины, – отвечает Сергей спокойно, попутно поднимая с пола предметы своей одежды, которую мы небрежно, не глядя, сбросили с себя в порыве страсти. – Но мне завтра рано вставать, извини. Не хочу тебя беспокоить.

– Ты меня не беспокоишь, – подхожу к нему почти вплотную, хочу положить руки ему на плечи, он осторожно отстраняется. Лицо по-прежнему спокойное. Издевательски спокойное, могла бы я добавить.

Мне хочется разреветься как маленькой девочке, которая не получила на день рождения ожидаемого подарка. Почему он уходит? Почему мы не можем сейчас спокойно попить чаю (или чего покрепче), почему не можем поболтать обо всем и ни о чем, почему, наконец, не можем уснуть в объятиях друг друга и проснувшись, начать день с восхитительного секса, а после “в четыре руки” приготовить завтрак?

Получается, он меня хладнокровно использовал и теперь готов испариться?

Да он попросту вытер о меня ноги!

Красная пелена застилает мне глаза. Хочется на него накричать, хочется бить его кулаками по груди, хочется вообще врезать ему коленом между ног, аккурат по тому органу, который только что доставлял мне острое удовольствие…

Но лишь слезы подступают к глазам, которые тут же начинает щипать.

Улавливаю в его взгляде нечто вроде сочувствия, и за это мне хочется его убить. Как, оказывается, легко перейти от любви к ненависти.

– Ну подожди, – предпринимаю еще попытку, в то время как он, уже одетый, направляется в прихожую, за своими пальто, шарфом и ботинками. Фирменными ботинками. В какой-то момент у меня в мозгу проносится: “А он ведь не совсем тот, за кого себя выдает…” И что я вообще о нем знаю? Кроме того, что он периодически носит оружие и у него в друзьях частный сыщик.

И что дома, якобы, его ждет лишь собака. А где, кстати, он живет?

На мое “Подожди” он реагирует. Останавливается, поворачивается лицом ко мне. Потом подходит, коротко целует в губы, проводит ладонями по моему телу и снова отстраняется. Надевает ботинки, берется за ручку входной двери.

– Все было просто замечательно, Лера, – мягко говорит он, – Ты прекрасная женщина. Я тебе позвоню.

Отчетливо понимаю – нет, не позвонит. Сволочь, ну какая же сволочь!

На фоне этой сволочь Эдик – просто вспыльчивый школьник. Как говорится, где Сергей преподавал, Эдичка провалился на вступительных экзаменах.

Словно в ступоре, тупо наблюдаю за тем, как новый знакомый уходит, напоследок обернувшись и – вот наглость! – слегка мне подмигнув – дескать, не вешай нос, может, как-нибудь еще встретимся.

Машинально сую руку в кармашек халата… и неожиданно нащупываю там бумажку.

Вынимаю, смотрю… и не верю своим глазам.

Бумажка оказывается купюрой достоинством в сто долларов.

* * *

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Глава 3

А еще ведь надо в душу к нам проникнуть и поджечь,

А чего ж с ней церемониться, чего ее беречь…

Булат Окуджава

…Наглое мартовское солнце бесцеремонно проникает под веки. Со стоном приоткрываю глаза. Голова предсказуемо раскалывается, вдобавок ощущаю тошноту. Все признаки похмелья – налицо. Невольно морщусь и тут воспоминание о вчерашнем бьет словно кувалдой по мозгам. Лучше б я не просыпалась вообще…

Итак, начавшийся замечательно, вчерашний вечер превратился для меня в кошмар. После того, как новый мужчина (любовник? Партнер? Или просто случайный попутчик?) не захотел остаться, ушел, небрежно попрощавшись, и после того, как я обнаружила тайком сунутую им в карман моего халатика стодолларовую купюру, я поначалу даже не осознала, что произошло.

А произошло всего-навсего то, что меня приняли за проститутку.

“А это не так? – ехидно шепчет внутренний голос, – Со своим “папиком” ты жила исключительно “по любви”?

При чем тут “папик”, все закончилось три года назад. И по барам мы с Ольгой давно не шатаемся.

И вообще…

Господи, какой дикий кринж… За что он так со мной? Я ведь рассчитывала на продолжение нашего романа (а это действительно был роман?), я хотела отношений с настоящим мужчиной…

Неважно, чего я хотела.

Мне просто заплатили за секс. Вспоминаю его издевательски невозмутимое лицо, его глаза, в которых было даже некоторое сочувствие, когда я пыталась его удержать…

Никогда еще я не чувствовала себя настолько униженной. Ни одна выходка Эдика не задевала меня так сильно.

К черту Эдика.

После ухода Сергея какое-то время пребывала в ступоре, потом пошла на кухню, где в одной из секций навесного шкафчика хранилось спиртное. И нажралась от души, заливая унижение, собственную глупость, собственные несбывшиеся надежды…

Мне хотелось умереть.

Однако, не умерла. Жива-здорова, только мучаюсь с похмелья. Не страшно, плетусь в ванную, нахожу в аптечке “Алка-Зельтцер”, растворяю в стакане с проточной водой, выпиваю залпом, перевожу дыхание. Становлюсь под душ.

Все проделываю автоматически. Не хочу думать о том, что произошло. Не хочу оставаться наедине с разбившимися иллюзиями. Осколки слишком остры и больно ранят.

Думаю, как там Ольга? Было у нее что-то с тем сыщиком или нет? Кажется, она положила на него глаз, да и тот, вроде, был не против… Как все просто. Ольга давно не питает надежд в отношении мужиков, она их лишь использует. И если б кто-то из кавалеров сунул ей деньги, как сунули мне, она усмехнулась бы и потратила доллары на свои “хотелки”, не мучаясь никакими комплексами.

Может, и мне так сделать?

Сделать вид, что ничего не произошло. Ну, свалились на меня “ниоткуда” сто баксов, что в этом плохого?

Нет, не могу. Не могу просто так забыть о Сергее. Все внутри горит, когда вспоминаю, с какой страстью ему вчера отдавалась…

А он, видимо, счел, что переспал со шлюхой.

Что я регулярно промышляю этим ремеслом.

Снова хочется умереть. Полоснуть лезвием безопасной бритвы по венам, лежа в теплой ванне. Мою смерть, конечно, будут расследовать и неизбежно “выйдут” на специалиста по охранным системам. Вот он тогда попляшет…

Хотя не факт. Мужик он далеко непростой. Матерый волчище. Вон как вчера отделал моего бывшего… в один присест. Даже не запыхался.

Ладони отряхнул и пошел как ни в чем ни бывало трахать девушку… двадцативосьмилетнюю длинноногую блондинку.

Смотрю в зеркало на свое отражение. Ничего хорошего, под глазами темные круги, кожа имеет желтоватый оттенок… Волосы, опять же, пора приводить в порядок, корни прокрашивать…

“А зачем? – проносится в голове, – Для кого?”

Вернувшись в гостиную, беру в руки смартфон, который предсказуемо разрядился. Ставлю телефон на зарядку, включаю. Нет входящих. Даже от Ольги.

Лезу в контакты. А вот и номер специалиста по охранным системам… Не задумываясь, как-то машинально нажимаю на значок вызова. Сердце начинает тяжело колотиться. Пальцы слегка подрагивают.