Тринадцатый час. Книга 1

– Не шуми… – раздался шорох. В темноте вспыхнул ярко-жёлтый глаз. – Лика… она спит, она очень, очень устала. – Голос его был тихим и шуршащим, как старая вата. – Я не хочу их эмоций, они все приезжают сюда, они такие громкие, такие шумные. Они мешают Лике.

– Но тут никого нет, – возразил парень, ещё раз обведя тусклым светом фонаря телефона помещение.

– Она тут! – зарычал голос. – Уходи! И забери своего паразита. – Тихий голос перешёл на рёв.

– Перси не паразит, Перси мой друг. Такой же друг, как и ты для Лики. Ещё раз: Лики тут нет, и тебе тут не следует оставаться, – продолжал возражать Талис.

Перси посмотрел на своего хозяина.

– Талис… – кот явно хотел что-то сказать.

Но из темноты послышалось не просто шуршание, а звук скрежета когтей по стене. Что-то большое начало подниматься.

– Талис! – закричал кот ещё громче.

Огромная когтистая медвежья лапа обрушилась на голову Искателя.

Глава 13 Первое задание. Часть 2

– Б-близко… Слишком близко… – выдохнул Талис, чувствуя, как сердце колотится так сильно, что, кажется, вот-вот разорвёт грудную клетку. Его пальцы впились в шершавую поверхность стены, будто только это и удерживало его от падения в бездну ужаса.

Глухой, раздирающий душу рык прокатился по кладовой, наполняя воздух тяжестью неминуемой смерти.

– Уходи, человек! – взревело что-то из темноты, и голос был настолько чудовищным, что у Талиса похолодела кровь. – Дай моей оболочке сгнить здесь, рядом с моей Ликой! Я даю тебе последний шанс… Просто уйди! Оставь её в покое!

Слова буквально били по сознанию, заставляя виски пульсировать от боли.

– Уходи, иначе я сорвусь! – завыло существо, и теперь в его голосе слышалось звериное бешенство. – Я вырвусь! Разорву твои мысли, выпью каждую твою эмоцию, каждую каплю страха! Я ГОЛОДЕН… Я ГОЛОДЕН!

Талис очумело попятился назад, спотыкаясь о собственные ноги. Всё внутри кричало: "Беги!", но тело будто окаменело.

– БЕГИ, ЧЕЛОВЕК!

КЛАЦ!

Из тьмы вырвалась огромная медвежья морда. Запах прелой ваты и соломы ударил в нос, заставляя глаза слезиться. Шерсть – чёрная, слипшаяся – торчала клочьями. Жёлтый глаз пылал, как адский уголёк, а на месте второго зияла дыра.

– ТАЛИС, ДВИГАЙСЯ! – вопль Перси пронзил оцепенение.

Кот вцепился когтями в плечо парня, и адреналин наконец прорвался сквозь паралич. Они рванули к выходу, не чувствуя под собой ног.

За спиной раздался грохот – стены, нет, само пространство вокруг гигантской туши исказилось, будто оно боялось чудовища, что сейчас рвалось из подвала.

Оно вылезало.

Медведь. Нет… Не медведь. Нечто, лишь притворяющееся им.

Его тело не помещалось в реальности – рёбра выпирали, кожа трескалась, обнажая что-то тёмное и пульсирующее внутри. У зверя было всего три лапы – передняя правая отсутствовала, из рваной раны торчала пожелтевшая вата, перемешанная с соломой.

– Это не простой паразит… – задыхаясь, прошипел Перси. – Оно слишком большое… Оно…

Голос кота прервался, когда чудовище вдохнуло, раздувая ноздри.

– Страх… – заскрипел его голос, и звук был как скрежет ножей по стеклу. – Да… Сладкий, сочный страх…

Оно закрыло глаз, будто смакуя ощущение.

– Но знаешь, что ещё вкуснее?

ТВАРЬ ВСТАЛА НА ДЫБЫ.

Перед ними возвышалась не просто тень, а живая тьма, поглощающая свет, надежду, саму жизнь.

– ОТЧАЯНИЕ.

А затем оно шагнуло вперёд…

Медведь внезапно рванулся, его массивное тело двинулось с пугающей скоростью. Лапа рассекла воздух с жутким свистом, когти блеснули в сантиметре от лица Талиса. Парень инстинктивно бросился вбок, падая на сырую осеннюю землю. Чудовище взревело, с неестественной ловкостью развернувшись для нового удара.

– Убегай! Беги, человек! – прорычало существо, и его голос сотрясал воздух. – Чем дольше ты бежишь, тем больше страха! А значит – я становлюсь сытнее… и сильнее!

Тело чудовища затряслось, пошло рябью. Огромная туша стала ещё массивнее, лапы – мощнее, наполненные новой силой.

Талис понял – нужно идти на риск. Когда существо в очередной раз вздыбилось, закрыв собой бледный свет луны, парень не отпрыгнул назад, а рванул навстречу, проскользнув под брюхом чудовища. Он кубарем покатился по мокрой траве, чувствуя, как когти рассекают воздух у самого виска.

Вынырнув за спиной у медведя, Талис, задыхаясь, крикнул:

– Ты… ты был плюшевым мишкой Лики? Что с ней случилось?!

Чудовище замерло. Его единственный глаз, ещё секунду назад пылавший безумием, вдруг потускнел.

– Да… – голос медведя внезапно изменился, став почти человеческим. – Я был мишкой Мари… и Виктории… и многих других. Лика была последней. – По морде чудовища потекли чёрные слёзы. – Я помню… первый вкус эмоций. Светлых. Тёплых. Каждая девочка вкладывала в меня частичку себя…

Медведь медленно развернулся, его огромная тень дрожала.

– Они вырастали… а я переходил к другим. Шерсть выцвела, глаз потерялся… Меня выбросили. Я был готов сгнить… растаять в Глотоне, но тогда меня нашла Лика. Девочка, которая… которая никогда не вырастет. – Голос чудовища дрогнул. – Она кормила меня другими эмоциями… научила плакать… Эти слёзы – её подарок. Последний подарок.

Зверь громко фыркнул, тряся массивной головой.

– Но знаешь самое ужасное? Я пытался её защитить! У меня была сила влиять на её родителей… Но я использовал СТРАХ! И в тот день… в тот день Лика осталась в подвале навсегда. – Рёв медведя превратился в надрывный стон. – Это я… Я виноват в этом… Поэтому я хотел сгнить рядом с ней, чтобы от меня не осталось ни клочка ваты.

Голос чудовища внезапно стал шёпотом, но от этого прозвучал ещё страшнее:

– Но вы, люди, вечно мешаете. Постоянно лезете ко мне и к Лике… Я так устал от этого! Ничего личного, человек, но я разорву тебя, выпью до последней капли твои воспоминания. За всю боль! За Лику!

С последним воплем чудовище взревело с новой силой и бросилось в погоню.

Мысль вспыхнула в сознании Талиса молнией: он не может уничтожить физическую оболочку медведя, но может попытаться увести его. Парень рванул вперёд по ночной улице, на бегу выхватывая карманные часы. Секундная стрелка дёргалась, делала рывок вперёд и возвращалась назад.

"Нужно найти что-то, что сработает как зеркало!" – истерично стучало в висках.

Перси легко бежал рядом, но чудовищный медведь набирал скорость с пугающей быстротой. Талис с ужасом осознал – монстр вот-вот настигнет его.

"Вот бы мне кошачьи скорость и ловкость…"

И тогда его осенило. Он вспомнил, как Вайла обращалась к силе Клематиса.

– Перси! Контракт! – закричал он, срывая голос.

– Меня зовут не Перси! – зажмурившись, крикнул кот. Имя, данное при заключении контракта, было священным, и без его правильного произнесения контракт не работал.

– Сэр Персевайль! Контракт! – Талис крикнул ещё громче, на этот раз используя полное имя. Одновременно он зубами прокусил себе ладонь и, не сбавляя бега, брызнул тёплой кровью на мчащегося рядом питомца.

Глаза Стеклянного кота вспыхнули неестественным светом. В следующее мгновение его тело рассыпалось на сотни сверкающих осколков, которые вонзились в спину Талиса…

От удара Талис споткнулся, но вместо болезненного падения ощутил, как мягкие пружинистые лапы кота амортизировали его падение. Перси – нет, теперь сэр Персеваль – полностью слился со своим носителем. По ночной улице мчалось удивительное создание: стеклянный кот, в чьей шерсти отражались фонарные столбы, как в живом зеркале. Тело Талиса стало легким и послушным, исчезла даже одышка, но огромная чёрная туша продолжала преследование. Поразительно, но отсутствие одной лапы нисколько не замедляло чудовище.

"Мы успеем! Теперь мы точно успеем!" – мысленно крикнул Талис, чувствуя, как их сознания переплелись.

Достигнув конца улицы, где стояли богато украшенные витрины, стеклянный кот без колебаний прыгнул прямо в ближайшее зеркало. Стекло прогнулось, по его поверхности пробежала рябь, и оно поглотило всех троих, втянув в пустоту между мирами.

Мгновение дезориентации – и они оказались в абсолютной пустоте, безграничной, чёрной как смоль. Медведь, будучи тяжелее, начал стремительно погружаться вглубь. Талис же, придя в себя, уже не совсем человеческой рукой активировал часы.

"Тик… так… тик… так…" – раздалось мерное тиканье, нарушающее безмолвие пустоты. Латунная цепочка туго обвила запястье парня и начала тянуть его обратно, медленно, но неотвратимо.

Но ярость чудовища не утихала. Медведь отчаянно греб лапами, пытаясь дотянуться до Стеклянного Кота, увлечь их за собой в глубины. Столько боли и гнева накопилось в этом существе… что он не мог просто сдаться.

И тогда из тьмы появился ОН.

Пустоглот, привлечённый суматохой, выплыл из чёрной бездны. Его мощные челюсти сомкнулись на добыче, рыбообразное тело вздрогнуло и потянуло медведя вниз. В этот момент грозный зверь в этой огромной пасти смотрелся как маленький плюшевый мишка, которым был когда-то.

Одним глазом медведь посмотрел на Талиса, и в этом взгляде не было уже ни злобы, ни ненависти. Только усталость и… облегчение. Медвежонок перестал сопротивляться, позволив утащить себя в вечную тьму.

А Талиса тем временем продолжало вытягивать обратно, в мир Носитель.

– Ничего себе… лёгкое задание, – прошипел Стеклянный Кот-Талис, выпав из витрины. – Вайла, мать твою… ну ты у меня получишь. – С этими мыслями искатель, который всё ещё был в облике зверя, потрусил домой в Блэквуд-холл.

Глава 14 Узы

Тишина. Наконец-то.

Отправив Талиса на задание, Вайла вернулась к столу, к бесконечным стопкам книг. Пальцы скользили по пожелтевшим страницам, телефон приглушенно щелкал – записывала важное.

"Ноутбук… Срочно нужен ноутбук", – навязчивая мысль билась, как дождь по стеклу. "Столько информации, а эти листы рассыпаются от одного неловкого движения…"

Очередная рукопись пополнила стопку «ценного». Ту самую, которую она мечтала оцифровать. В поисках следующей жертвы для своих изысканий она задела ящик.

БАМ.

На пол грохнулись диски – в потрепанных коробках, а то и вовсе без них, просто кружки пластика с полустертыми надписями маркером.

– Ага-а… – губы сами растянулись в ухмылке. – Так вот где ты прятал свои цифровые записи, старина Блэквуд.

Сердце ёкнуло. Ноутбук. Срочно.

Отодвинув стул, Вайла потянулась, костяшки хрустнули. Мозг гудел, требуя передышки. Кофе.

На кухне вода закипела слишком быстро – будто торопила ее. Первый глоток обжег язык, но она даже не поморщилась.

…Сколько времени прошло?

Телефон лежал экраном вниз. Полтора часа. Ни звонка. Ни сообщения.

– Волнуешься?

Голос. Его голос.

Клементис стоял в дверях, склонив голову. Не птица – тень, принявшая форму.

Вайла не вздрогнула. Но пальцы сжали кружку чуть крепче.

– С чего бы? – фыркнула она. – Он сам полез в эту историю. Да и задание – детский лепет.

Ворон молчал. Только глаза – черные, бездонные – говорили за него.

– Ты пять раз брала в руки телефон, – наконец произнес он. Голос точно такой, каким он был у… Нет. Не сейчас. – И смотрела не заметки. А часы.

Пауза.

– Врать мне бессмысленно, – прошептал Клементис, и его голос обволок комнату, как дым. – Я буквально вкушаю твое волнение. Может, правда стоило пойти с ним?

– Еще чего! – Вайла резко вскинула голову, и каштановые пряди яростно хлестнули по щекам. – Путь искателя – это одиночество и потеря! Ты хочешь, чтобы я нянчилась с ним, как с беспомощным щенком?

Она слишком яростно поставила кружку на стол. Глина звякнула, треснула, но не разбилась – точная метафора ее терпения. Глубокий вдох. Выдох. Веки сомкнулись, но под ними горело – там, за тонкой кожей век, метались кадры: Талис, бледный как смерть, но все равно бормочущий: "Мама… я должен хотя бы попрощаться".

– Он… – голос вдруг сломался, и Вайла яростно сглотнула ком в горле, – у него есть выбор. И мать, которая… – Рука сама сжалась в кулак, ногти впились в ладонь.

Клементис медленно склонил голову. Его перья шелестели, словно страницы сухой книги.

– Разве его поиски так уж отличаются от твоих? – клюв едва шевельнулся, но слова вонзились точнее кинжала.

Птице не нужен был ответ. Она питалась этим – дрожью в голосе, учащенным пульсом, тем, как Вайла отворачивалась, когда Талис говорил о семье. Каждый раз – крошечная рана, капля крови в воду.

– Он не один, – выдавила Вайла. Это прозвучало как заклинание. Как молитва. Как ложь, в которую отчаянно хочешь верить.

Где-то за окном ветер подхватил слова и унес в ночь – туда, где в темноте блуждал Талис, даже не подозревая, что за него дерутся два упрямца у треснувшей кофейной чашки.

Резкий скрип двери заставил Вайлу вздрогнуть. Сердце екнуло – Талис? – но когда она вышла в гостиную, то увидела в дверях невысокую женщину, съёжившуюся от страха.

Незнакомка стояла, будто готовая в любой момент броситься прочь. Её глаза – серо-зелёные, как морская вода перед штормом – лихорадочно бегали по углам, словно она ждала, что из темноты вырвется нечто ужасное.

– З-здравствуйте… – Вайла намеренно сделала голос мягче, но её пальцы непроизвольно сжали край стола.

Женщина вздрогнула, будто не ожидая увидеть здесь живого человека.

– Я… я ищу сына. Он не вернулся с работы, не отвечает… – голос её дрожал, как лист на ветру. Взгляд внезапно стал пристальным: – А вы… кто вы вообще?

– Я… ну… – Вайла почувствовала, как по спине пробежали мурашки. – Талис попросил помочь разобрать бумаги в этом доме, – это была полуправда, но звучало убедительно. – Он заходил после работы… наверное, просто задержался.

Ложь горчила на языке.

– То есть вы здесь… совсем одна? – Элина округлила глаза, и в них читалось что-то между ужасом и материнской яростью. – Неужели он оставил тебя в этом… в этом доме одну? – она пробормотала последнее больше для себя, обхватив локти руками.

– Можно на «ты», – поспешно сказала Вайла, пытаясь перевести тему. – И… мне, наоборот, нравятся такие места. Жутковатые, да? – неуверенная улыбка. – Давайте подождём Талиса вместе. Он скоро вернётся, я уверена. Может, пока… выпьем кофе?

Голос Вайлы звучал натянуто-бодро, как у актрисы, играющей спокойствие на сцене. Пальцы её непроизвольно сжали баночку с кофе, оставляя влажные отпечатки на жестяной поверхности.

Где-то за спиной в темноте шевельнулись тени – Клементис медленно расправил крылья, перья с тихим шорохом скользнули по воздуху. «Интересный поворот», – будто бы говорил его насмешливый взгляд. Вайла намеренно отвела глаза, делая вид, что не замечает ни его, ни того, как учащённо бьётся её сердце.

Элина не подняла глаз, её пальцы нервно теребили край свитера:

– Ты… давно знаешь моего сына? – шёпотом спросила она, и в этом шёпоте слышалась усталость всех этих лет ожидания.

Вайла замерла. Кофе в её руках внезапно показался невыносимо тяжёлым.

– Не очень… – она осторожно поставила баночку на стол, будто это была бомба с часовым механизмом. – Мы познакомились недавно. Он… упоминал, что ищет отца.

Элина резко подняла голову. Её глаза – внезапно стали острыми, пронзительными. Они изучали Вайлу с новой, почти животной настороженностью.

– Он не должен был сюда возвращаться, – голос её дрожал, как натянутая струна. – Я умоляла его не копаться в прошлом…

Тишина повисла между ними, густая и липкая. Вайла медленно опустилась в кресло напротив, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. Она знала, что Лукас Блэквуд пропал, но перед ней сидела живая боль – мать, потерявшая мужа и теперь стоящая на краю потери сына.

– А что… что было в его прошлом? – спросила она мягко, но в голосе звучала стальная нотка – та самая, что заставляла даже самых упрямых паразитов раскрывать секреты.

Элина вздрогнула, будто получила удар. Чашка с кофе осталась забытой – тёмная лужица медленно растекалась по деревянному столу.

– Его отец… исчез. – Она произнесла это слово с особой интонацией, будто пробуя его на вкус. – Не "ушёл". Не "бросил". Исчез. Как будто кто-то… стёр его из реальности. – Её пальцы сжались в кулаки. – А от него остался только этот проклятый дом, полный безумных записей.

Голос её сорвался, когда она продолжила:

– Талис был с ним в ту ночь. Он видел… что-то ужасное. То, что стёрло его память. – Слёзы наконец прорвались, оставляя блестящие дорожки на бледных щеках. – Он даже меня не узнавал, Вайла. Собственную мать! Мы собирали его воспоминания по крупицам… но целые десять лет просто растворились.

Вайла задумчиво пробормотала, больше для себя:

– И что же он видел…?

Это стало последней каплей. Элина вскочила, опрокинув чашку. Глина с грохотом разбилась, чёрные брызги кофе разлетелись по полу, как капли крови.

– ДОВОЛЬНО! – её крик звонко отозвался в пустом доме. – Я не для этого пришла! Где мой сын?!

Тишина. Только ветер за окном скребётся о стёкла, будто просится внутрь. Вайла медленно поднялась. Её лицо было каменной маской – что она могла сказать? Как объяснить этой женщине, что её сын сейчас балансирует на краю между мирами?

Элина побледнела, но в её глазах читалось не страх, а решение.

– Ты… ты одна из них, да? – прошептала она. – Такая же, как его отец…

Тишину снова нарушил скрип входной двери. Вайла и Элина синхронно вздрогнули, их головы повернулись к источнику звука с одинаковым выражением робкой надежды.

Пусто. Лишь холодный сквозняк играл занавесками.

"Просто ветер…" – разочарованно подумала Элина, её плечи бессильно опустились.

"Талис…" – мысленно прошептала Вайла, чувствуя, как в горле застревает ком.

В этот момент в гостиную грациозно вошёл необычный зверь. Стеклянная шерсть переливалась в свете ламп, как рассыпанные бриллианты. Существо осторожно обошло Элину, на мгновение задержав на ней свой пронзительный взгляд, прежде чем перевести сверкающие глаза на Вайлу.

Талис всё ещё был слит с паразитом – Элина не могла видеть этого фантастического зверя, а мокрые следы огромных кошачьих лап на полу просто не привлекли её внимания. Стеклянный кот едва заметно покачал головой и бесшумно исчез в темноте коридора.

– П-подождите минутку! – вдруг вскрикнула Вайла, её голос звучал неестественно высоко. – Кажется, у меня звонит телефон!

Она стремительно рванула за невидимым для Элины существом, сердце бешено колотясь в груди.

Наверху

– Куда ты пропал?! – Вайла в ярости схватила кота за холку, её пальцы дрожали от адреналина. – Почему ты до сих пор слит с паразитом? Что случилось?

Стеклянный кот резко встряхнулся. Его шерсть рассыпалась сотнями разноцветных искр, оседая на пол мерцающим ковром. На полу появился Талис – бледный, с тёмными кругами под глазами. Перси материализовался рядом и начал тщательно вылизывать лапу, будто ничего необычного не произошло.

– Это я должен у тебя спросить! – Талис с трудом сдерживал ярость, его голос был хриплым шёпотом. – Простое задание, говоришь?! Там медведь размером с сарай!

– Что?! – Вайла искренне изумилась, её брови почти исчезли под чёлкой. – По описанию это был слабый паразит! Он даже не мог нормально питаться, только пугал людей!

Она судорожно достала телефон, пальцы нервно листали отчёты.

– Он и не хотел питаться, – Талис сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. – Он защищал свою хозяйку. Ты говорила, что у вас есть связи в полиции? – его голос внезапно стал очень серьёзным. – Нам нужно срочно связаться с ними. Та девочка… она всё ещё там. И если раньше медведь никого не подпускал к ней – ни людей, ни паразитов – то теперь она осталась совсем одна.

Талис мрачно посмотрел Вайле в глаза:

– Я не хочу когда-либо узнать, что в мире появился паразит, который решит, что он – маленькая девочка, которую навсегда заперли в подвале. – Произнес Талис нервно, запустив пальцы в свои волосы.

– Мне очень жаль, что тебе пришлось с этим столкнуться, – голос Вайлы прозвучал неожиданно мягко, в нём слышались искренние нотки сожаления. Она невольно сжала пальцы, чувствуя, как по спине пробежали мурашки. – Я правда думала, что там паразит слабее… Персевальта…

– Не паразит, – внезапно фыркнул Перси, прерывая её. Его стеклянная шерсть замерцала в полумраке. – Мы с Талисом договорились – я симбионт. – С этими словами кот с достоинством вернулся к своему занятию.

Вайла проигнорировала замечание кота – её мысли были заняты другим. Глаза её расширились, когда она внимательно осмотрела Талиса:

– Ты… справился с ним? – в голосе читалось неподдельное удивление, смешанное с тревогой.

Талис тяжело вздохнул, его пальцы непроизвольно сжались в кулаки:

– Справился. Заманил в Пустоту, где его разорвал Пустоглот. Но дело не в этом, Вайла… – голос его дрогнул. – Этот "медведь" был всего лишь детской игрушкой. Плюшевым мишкой, который впитал в себя память и эмоции поколений. А когда не смог спасти свою последнюю хозяйку… он сломался.

Вайла медленно опустилась на пол рядом с парнем, её плечо почти касалось его. В воздухе повисло тяжёлое молчание.

– Такое бывает, Талис, – наконец тихо произнесла она, глядя в темноту перед собой. – Подобные паразиты не редкость. Обычно, если Искатель понимает, что добыча ему не по зубам… – она замолчала, подбирая слова.

– Он отступает? – горько усмехнулся Талис. – Убегает?

– Он стратегически отступает, – поправила Вайла, но в её голосе не было убедительности.

Талис резко встал, его тень заколебалась на стене:

– Он хотел умереть, Вайла! Смирился с тем, что сгниёт рядом с Ликой. А я… я почему-то не смог просто уйти. – Сейчас его голос был уже спокойным. – И когда он начал буянить… мы бы всё равно не смогли убежать. – Он обернулся к Вайле, и в его глазах горело что-то незнакомое. – Я не смог бы жить спокойно, зная, что где-то во тьме происходит такое…

Вайла глубоко вздохнула, её пальцы нервно переплелись:

– Тебе нужно идти к матери, Талис. Она ждёт тебя внизу и… очень волнуется. – Она сделала паузу. – Насчёт второго задания… Думаю, оно не нужно. Как ты и говорил, одного хватит, чтобы покрыть твой долг.

На её слова Талис неожиданно мягко улыбнулся. В этом простом жесте было столько усталости и… чего-то ещё, что Вайла не сразу смогла определить.

– Давай обсудим это завтра. А сейчас… я иду домой. – Он сделал шаг к двери, затем обернулся: – Добрых снов.

– А как думаешь, он еще вернется? – с грустью и даже надеждой произнесла девушка.– Он ушел? – в тишине безлюдного дома спросила Вайла. – Ушел. И он, и его мать, – тихо ответил Клемантис.

– Не знает… – тихо повторила Вайла, закрыв глаза.Черная птица наклонила голову набок и тихо ответила: – Не знаю.

Когда она слышала голос собственного паразита, ее сердце и душу словно терзала неведомая рука с острыми, как бритва, когтями.

Клемантис очень давно служил семье Кроу. И у него была странная особенность – жуткая и пугающая. Когда он переходил по наследству, то начинал говорить голосом предыдущего хозяина. Сейчас Клемантис звучал низким мужским голосом с хрипотцой – голосом ее брата.

В этой глубокой тишине и полумраке голос Якоба звучал вдвойне удручающе. Ведь если Вайла погибнет в Глотоне, Клемантис не получит ее голос. Она же последняя… самая последняя из семьи Кроу.

– Нет! Нет, еще рано сдаваться. Возможно, в этих записях есть информация, которая поможет мне и моему брату.Девушка резко похлопала себя по щекам, стараясь взбодриться.

Но сейчас действительно было поздно. Тусклый настольный фонарь на батарейках почти разрядился… Действительно, пора спать.

Глава 15 Чёрный кофе

– Ого, ты и правда тут ночуешь! – голос Талиса раскатился эхом по затхлому кабинету, нарушая тишину, что годами копилась в этих стенах.

Вайла выползла из спального мешка. Луч тусклого утреннего света, пробивавшийся сквозь пыльные шторы, выхватывал из полумрака её сонное лицо с тёмными кругами под глазами. Растрёпанные волосы серебрились в этом жидком освещении, словно паутина, опутавшая её плечи.

– И тебе доброе утро, – её голос звучал хрипло. Ладонь, потёршая веки, оставила на бледной коже красноватые следы. – Слушай, раз уж дом твой…

Её пальцы дрогнули в воздухе, указывая на покрытый паутиной светильник.

– Может, организуешь тут хотя бы электричество? В полутьме эти бумаги читать – глаза сломаешь. Да и на батарейках разориться не хочется.

Пылинки закружились в луче света, когда Талис задумчиво почесал затылок.

– Хм… Надо проверить, не отключили ли за долги. – Его взгляд скользнул по потрескавшимся обоям, по тёмным пятнам плесени в углах. – Хотя в таком состоянии дом… сомневаюсь, что тут вообще есть что подключать.

Вайла потянулась, и её тень на стене изогнулась, как тень дикой кошки.

– Если есть долги – не проблема. – Её голос внезапно приобрёл металлический оттенок. – Деньги найдутся. А с бумагами… у меня есть знакомые в Архиве.