Блёклое зеркало

– Вот ведь ирония. – Хмыкнул Витя. – Оказывается, все основные секреты и тайны сокрыты там, в заточении.

– Это ведь логично. – Поддержал товарища Евгений. – Ведь и большинство хороших людей там. Страдают за всех тех, кто считает их предателями и негодяями.

– А самые лучшие, на виселице…

– Витёк, я долго думал и наконец принял решение.

– Предложение мне хочешь сделать? – Хмыкнул Витя.

– Ха-ха. – Уныло протянул Женя. – Шутник, блин. В общем, я, наконец-то, решился! Нам нужно идти на Запад!

– Опять? Как обычно?

– Хорошо. Выражусь по-другому. Сегодня я приду домой, соберу свои вещи и, вечером буду у тебя. А завтра утром мы выходим.

– Ничего себе! – Присвистнул Виктор. – Это на тебя так трудотерапия повлияла?

– Да я серьёзно, Витян. Твой тайный знакомый успеет за ночь документы сделать?

– Надеюсь, что успеет. А родакам чего скажешь?

– Скажу, что отправляюсь в милицейское училище. А то подадут ещё в розыск. А так, и они будут спокойней, и меня нормально соберут. А перепроверить всё равно не скоро смогут. Сейчас распутица. Пока почтовики с телег на сани перейдут. Да и работает почта сам знаешь как.

– Слушай, Джонни, ты понимаешь, насколько это будет опасное и тяжёлое путешествие? Ещё и на зиму глядя. Может до весны подождём?

– Нет, бро! Я окончательно решил! Или теперь ты передумал?

– Ха! Скажешь, тоже! Завтра, значит завтра. Решено!

Глава 2. На Запад

Небольшой домик, являющийся дежурным помещение контрольно-пропускного пункта, был обложен прохудившимися мешками с песком. Сидя у костра, несколько военных активно о чём-то спорили. На вертеле тихонько шкварчала тушка небольшого животного.

Раскладывая на металлическом столике вещи, молодой служивый, активно обыскивал пару старых объёмных брезентовых рюкзаков. Валенки, рукавицы, ватные штаны и тулупы. Пластиковые бутылки с водой, галеты из инсектной муки, два противогаза с затёртыми стёклами.

Офицер, ещё раз, сердито осмотрел двух юношей и, хриплым голосом проговорил:

– Так, значит, студенты, эпидемиологи? Учитесь в Екатеринбурге? И дома были в командировке по учёбе?

– Так точно, товарищ капитан! По распределению прямо на малую родину попали. – Уверенно ответил Виктор.

– И чё тут у нас, всё нормально? Больше нет никакой китайской заразы? – Изучая документы парней, спросил военный.

– Последние очаги в Дальневосточке давно устранены. А вот в Западной Сибири у наших коллег работы полно! – Вздохнул Евгений.

– Ну, это каждый житель Империи знает. Как «Градиент» пизданул, так большая часть центральной Сибири и передохла, словно тараканы. – Капитан, прищурившись, принялся читать тусклый текст на картонке. – Паспорта подданных и карты студента у вас в порядке. Налоговые карточки, вроде, тоже. Все отметки есть. Церковная десятина, военный сбор, сбор на космическую программу, налог на развлечение и на отсутствие бороды, всё оплачивается стабильно. Вот только я смотрю на вас и, кажетесь вы мне какими-то подозрительными?

Женя натянуто улыбнулся и, посмотрел на друга. Виктор, не растерявшись, затараторил:

– Ну, какие же мы подозрительные, товарищ капитан? Самые, что ни на есть, типичные юные граждане Великодержавной Союзной Империи! У меня батя уборщиком в местном парткоме работает. А мамка санитаркой в поликлинике. Отсюда и амбиции у них. Сразу после девятого класса, велели мне школу бросать и, поступать в институт. Эпидемиология ведь очень перспективное направление. А самое главное – нужное отчизне! Буду гордостью своей семьи! А то старшая сеструха у меня – дура дурой! Уже девятнадцать лет, а она до сих пор в девках! Представляете?! В девятнадцать и не рожавшая! Говорит, что из-за запрета на разводы боится ошибиться, и потому выбирает тщательно.

– Да, уж… – Протянул офицер, протягивая Виктору пачку документов. – Это постыдная ситуация. Эгоистично отсиживаться в девках в то время, как наш великий Патриарх, совместно с Самодержцем, призывают население больше рожать! Дай Боженька им здоровья!

– Воистину, товарищ капитан! Чёрт с ним, с этим налогом на бездетность. Но ведь эта дура всё наше семейство позорит!

– Срамота! – Плюнув на землю, выругался военный. – Ладно, студенты, собирайте обратно свои тряпки в рюкзаки и, проходите!

Старший по КПП махнул рукой вооружённым солдатам, давая знак, чтобы ребят пропустили.

Отойдя от поста на приличное расстояние Евгений, наконец-то, выдохнул и, не сдерживая эмоций, протараторил:

– Вот это ты выдал!

– Все военные дрессированные, эмоциональные и тупые. Его научили ненавидеть врагов. А совершеннолетних нероженок все ярые имперцы ненавидят. Вот я и добавил в рассказ эмоциональный момент, чтобы у него мысли на эмоции переключились.

– Это ты здорово придумал, Витян! Ты так убедительно врал, что даже я поверил в твою сестру. – Усмехнулся Женя.

– Главное – врать уверенно и без остановки. В стране, в которой всё, без исключения, построено на лжи, только так тебе смогут поверить. Так что, Джонни, переключайся на новую волну. Ты теперь взрослый и самостоятельный гражданин и налогоплательщик! Входи в образ.

– Буду стараться. Слушай, Витька, а тебе компьютер твой и, все накопленные довеликочудные материалы, не жалко? Не будешь скучать по всему этому?

– Ну, во-первых, у нас с тобой путешествие в один конец. Назад пути, скорее всего, не будет. Тащить с собой мы ничего не могли. Нас бы за такое на первом же повороте повесили. И оставлять дома всё это, было бы не менее глупо. Но зато теперь, у нас есть тёплые вещи, топорик нормальный, и даже парочка неплохих противогазов. Которые нам могут пригодиться на Мёртвых Землях. Ну, а главная ценность – это, вот этот, довеликопотопный атлас автодорог!

Чавкая сапогами по грязи, друзья уверенно шагали по дороге. Виктор указал рукой на небольшую вывеску с перечёркнутой надписью «Дальневосточный регион», со словами:

– Вот и покидаем мы родимый край, друг мой! Какие твои ощущения?

– Как тебе сказать? – Поправляя лямки объёмного рюкзака, ответил Женя. – Волнительно, конечно же! Но меня радует, что впереди у нас несколько километров грязной дороги, без всего этого имперства.

Евгений кивнул на огромный баннер, мимо которого шли друзья. На выцветшем блёклом плакате, был изображён ребёнок, лет трёх. Дитя, завёрнутое в огромный ватный тулуп, весело улыбалось. Большими красными буквами над головой малыша было начертано: «Дал Бог зайку, даст и фуфайку!» В нижней части баннера, мелким шрифтом, читалась надпись: «Великодержавная программа поддержки деторождения. Получи тёплую фуфайку за каждого третьего ребёнка в семье!»

Монотонный скрип заставил ребят остановиться и обернуться. Гнедая лошадь тяжело тянула за собою деревянную телегу, гружёную брёвнами. Возом управлял мужик в меховой шапке ушанке и жёлтом бушлате. Повозка остановилась рядом с путниками. Возница, прищурившись, поприветствовал незнакомцев:

– Доброго вечера, молодые люди! Куда это путь держите на ночь глядя?

– Здравствуйте! – Ответил Витя. – Мы студенты. Направляемся в Иркутскую губернию.

– Ух, ёкарный бабай! Путь-то не близкий. Ну, прыгайте сюды. До Магдагачей вас подкину. Я тудой направляюсь.

– А это… – Неуверенно проговорил Евгений. – Коняжке не будет тяжело? Уж больно она худая?

– Лошади для того и предназначены! – Хмыкнул возничий. – В сравнении с телегой и этими брёвнами, она ваш воробьиный вес даже не заметит. Запрыгивайте, запрыгивайте!

Скинув тяжёлые рюкзаки с плеч, ребята забросили их в телегу. Как только путники устроились поудобней на уложенных рядами брёвнах, мужичок громко гаркнул и, повозка тронулась. Возница представился:

– Меня Пал Палычем кличут.

– Я Виктор.

– Евгений, очень приятно.

– И чего это вас, студентов, понесло болтаться на такие расстояния? У нас все студенты как уходят на три года из дома, так до диплома и не возвращаются.

– Профессию мы такую выбрали. Постоянно командировки. Вот на практику и попали в Дальневосточку. – Ответил Витя.

– Это что за профессия такая? – полюбопытствовал Палыч.

– Эпидемиологи мы, будущие. – Гордо ответил Женя.

– Хренасе! – Присвистнул возница, доставая бумаги из нагрудного кармана бушлата. – Кстати. Про дрова мои не думайте плохого. Это валежник. Всё по закону. Вот, и все бумаги имеются. Разрешение от главы сельсовета. Налог уплочен. Всё как положено! А вот и пачпорт мой, с налоговой карточкой. Всё чин чинарём! Я законопослушный гражданин империи.

«Да не переживайте вы…» – начал было Евгений. Но Пал Палыч перебил его: «Глядите, глядите! А то мало ли чё…»

Виктор деловито просмотрел протянутые бумаги и вернул их возничему. Следом, Витя передал мужчине уже свои документы. Женя сразу же понял жест друга и, поступил так же. Павел Павлович, сосредоточенно изучив паспорта, налоговые и студенческие карточки, вернул их ребятам, весело выдохнув: «Ну, вот и ладушки! Вот и познакомились! А то сами понимаете. Времена у нас, конечно же, сытые, стабильные! Но либеральные фашисты, анархисты, бунтари и прочая погань, могут шнырять, где угодно. И ведь маскируются, твари, под нас, под нормальных! Порой, и не отличить. Не всех мы ещё передушили! Ой не всех…»

Спустя пару часов повозка добралась до населённого пункта с названием Магдагачи. Солнце, к тому времени, уже спряталось за горизонтом. Женя с Витей с интересом разглядывали проезжаемые обветшалые дома. Половина из них была частично разобрана. Лишь в некоторых окнах проглядывался тусклый мерцающий свет. Палыч настоял на том, чтобы ребята остались на ночь у него в доме. Предложил помыться в баньке. Друзья упорно отказывались, но в итоге, всё же, были вынуждены согласиться.

Распаренные после бани, румяные гости, робко уселись за стол. Худосочная женщина, укутанная в застиранный платок, поставила на стол большую кастрюлю, наполненную варёным картофелем. Один из пятерых ребятишек нетерпеливо схватил горячую картофелину. Отец сердито нахмурился и гаркнул: «Куда?!» Ребёнок, опомнившись, наклонил голову и закрыл глаза. Четверо других детей, так же, как и мать, склонили головы, зажмурившись. Витя с Женей переглянулись и, вслед за гостеприимным семейством, приняли молитвенные позы. Пал Палыч монотонно забубнил: «Отче наш, сущий на небесах! Благодарим тебя за хлеб наш насущный! За заботу и любовь твою благодарим! За то, что на аренду дома кредиты находим! Дай здоровия и долгих лет жизни нашему благому Императору! А также Патриарху нашему, признанному святым при жизни! Да славится, во веки вечные, имя твоё! Аминь!» Как только хозяин дома закончил молитву, ребятишки принялись хватать горячий картофель и, обжигаясь и ойкая, чистить толстую кожуру. Юные гости аккуратно взяли по картошине. Под столом, в этот момент, туда-сюда шныряли вездесущие мыши, в ожидании хоть каких-то крох. Павел Павлович, обратился к гостям:

– Как говорится – чем богаты… – Жуя и роняя крошки на стол, хозяин пробубнил. – Ещё лет двадцать назад наши Магдагачи городским поселением считались. Примерно десять тыщ население было! А сейчас, дай Бог, если пару сотен наберётся.

– Но ведь по официальным данным эпидемии в ваших краях не было. В чём причина? – Спросил Виктор.

– Мы ещё до Великого Чуда начали вымирать! А причина в том, что люди отдалились от Бога! Пьянство, безработица, блуд и праздность, загубили эту землю. Не взирая на все старания нашего мудрого Самодержца, дай Бог ему здоровья, народ так и не смог встать на путь праведный. Вот и послал Всевышний все эти испытания, чтобы человечество, наконец-то, прозрело и исправилось! Это ведь благо, что теперь вся сатанинская электроника не работает, молодой разум не развращает!

– Это точно! – Скривившись и, глядя на друга, поддакнул Витя. – Хотя были, конечно же, и полезные изобретения людские. Например, электроника в сфере медицины. Тот же рентген, например.

– Ересь всё это! Без исключения! – Ударив кулаком по столу, перебил гостя хозяин. – Все эти штуковины от Лукавого! А чтобы по больницам не шастать, надо пост соблюдать и молиться! Мы вот, с благоверной моей, даже в наши годы, умудрились пятерых заделать. Разве могут молодые маловерные так? Как только наш святейший Патриарх призвал люд рожать больше, так мы и взялись за это дело. А прежде-то и не задумывались. Глупые были! Сейчас вот ещё над шестым работаем. И отчизне поможем. И помощник в доме будет. И второй тулуп, по державной программе поддержки деторождения, не будет лишним».

Гостей уложили спать возле печи. В тепле и уюте спалось крепко. Утром, ребята проснулись от суеты. Хозяйка возилась с кастрюлями. Ребятишки носились по избе, громко хихикая и ловя мышей в банку. Палыч нахмурился и, сердито проворчал: «Хватит дрыхнуть, лежебоки! Уже рассвело давно! Пора постой и пищу отрабатывать! Раскидайте-ка пока брёвна с телеги, а я к соседу, по делам, схожу».

Как только Виктор с Евгением закончили разгружать воз, во двор вошел Павел Павлович. Его сопровождал милиционер в форме и два мужика в фуфайках, с нарукавными повязками, украшенными символом «Z». Сотрудник державоохранительной системы медленно подошёл к пришлым и, высокомерно, произнёс: «Документики, и вещи к досмотру!»

Участковый, проверил все бумаги, дождался, пока дружинники перебрали вещи в рюкзаках Вити и Жени, и обратился к Палычу: «Можешь не переживать. Всё нормально». Милиционер жестом велел следовать двум помощникам за ним. Как только наделённая властью троица покинула двор, Палыч пожал плечами, пробубнив: «Уж не серчайте, молодёжь! Я должен был убедиться наверняка. Пойдёмте завтракать?»

Завтрак прошёл в полной тишине. Доев капустную похлёбку, Виктор с Женей поблагодарили хозяев за гостеприимство, собрали рюкзаки и, вышли из дома. Уже выходя за двор, ребята услышали вслед крик хозяина: «Может, остались бы ещё немного? У нас сегодня в поселении парад намечается. Да и сараюшку мне подлатать надо…» Обернувшись, Женя ответил: «Простите, но мы торопимся».

На улицах небольшого поселения была заметна явная предпраздничная суета. Женщины, с цветастыми платками на головах, таскали вёдрами воду из колодца. Некоторые пользовались коромыслами. Мужики растягивали и приколачивали к избам баннеры с надписями: «Годовщина Великого Чуда!» и «Бог! Император! Держава!» Слухи тут разлетались мгновенно. Все жители Магдагачей уже знали, что участковый с дружинниками досмотрели пришлых. Но, всё равно, двух юных путников сопровождали многочисленные любопытствующие взгляды.

Витя с Евгением прошли мимо небольшой колонны детей. Все малыши были наряжены в объёмные картонные костюмы. Мальчики исполняли роли ракет и танков. Девочки несли на себе тяжёлые головные уборы, в виде церковных куполов. Визгливая учительница громко командовала построением ребятишек.

Макушка стелы, неаккуратно сваренной из чёрного листового металла, была украшена пятиконечной звездой. У подножия местной достопримечательности размещалась ещё одна металлическая звезда. В середине пентаграммы была установлена керосиновая горелка. Её не зажигали, до начала основного празднества, в целях экономии. Пара озябших красноносых школьников, в военной форме, неподвижно охраняла металлический монумент.

Группа людей собралась возле местного сельсовета. Представители администрации пересчитывали всех по списку. Каждому, поставившему подпись в журнале, выдавали затёртый портрет на палке. На всех чёрно-белых фотографиях, помимо фамилии, имени, отчества, даты рождения и смерти, красными буквами значилось: «Участник ОПО!»

Покорёженная избушка была украшена огромным плакатом с изображением улыбающегося Самодержца и его цитатой: «Империя не кончается нигде!» Старушка, разместившаяся под плакатом, завидев молодых людей, улыбнулась беззубым ртом:

– Слышала, что вам, соколики, ещё долго путешествовать. Может, купите у бабуси чего? В честь праздника-то такого!

– Здравствуйте! – Кивнул головой Евгений.

– Доброго дня вам, бабушка! А чего продаёте?

– Есть грибочки малосольные. Недорого. Сама собирала! – Старушка суетливо принялась перекладывать засаленные пакетики, лежащие на деревянном ящике. – И ещё, голубятина холодного копчения. Деликатес! Силки тоже сама ставлю. Хотя голуби нынче редкость. Мало их осталось. Да и пугливые они стали. Но мясо точно свежее! Только вчера их закоптила!

– Сколько за тушку голубя? – Деловито спросил Виктор.

– Три кредита. Но вам, соколики, парочку за пять отдам! В честь праздника!

– Ай, спасибо, бабуля! Заверните два! – Улыбаясь, протянул Витя купюру с изображением Императора.

На окраине поселения Виктор с Женей приметили небольшой проржавевший вагончик. У его входа, рядом с полыхающим костром, грелся человек. Лицо угрюмого мужчины было изуродовано шрамами. Вместо правой руки топорщился узелок перевязанного рукава. Из-под рваной засаленной штанины, на месте ноги, торчала деревянная палка. Евгений тихонько поприветствовал незнакомца:

– Здрасьте! А вы, чего, не со всеми? Не на празднике?

– Хе! – Громко хмыкнул калека и, шмыгнув носом, ответил. – Сразу видно, что не местные. Мне в деревню ход закрыт. Тем более в праздник!

– Это в наказание? – Спросил Виктор.

– Это в награду! Они там только мёртвых ветеранов чтут. А выживших, как я, стыдятся.

– Так какая же это награда?

– Награда в том, что не убили! И продолжают, хотя бы иногда, подкармливать.

– Вы кушать хотите? – Снимая рюкзак, поинтересовался Женя.

– Вообще, я не попрошайка какой-нибудь. И не алкаш. – Отвернувшись пробубнил мужчина. – Но, если честно, уже три дня ничего не жрал. Они со своей подготовкой к торжествам, про мою скромную ежедневную пайку позабыли.

– Тогда давайте поужинаем вместе? – Предложил Женя.

– Ребята, у меня нет ничего взамен. – Незнакомец заметно смутился.

– А мы ничего и не просим. – Поддержал друга Виктор. – Но если расскажете нам хоть что-нибудь о тех временах, особенно о войне, то будем очень благодарны вам!

– Рассказать что-нибудь? – Почёсывая подбородок единственной рукой, ответил хозяин костровища. – А почему бы и нет?! Для особистов и, даже милиционеров, вы слишком молоды. Но даже если доносчики, как абсолютное большинство окружающих, то мне уже ничего не страшно! И ничего не хочется. Я уже и сам о виселице мечтаю. Всяко лучше, чем такая жизнь. Я даже, наверное, жду этого момента. Ведь свою единственную руку накладывать на себя это, всё же, грех…

Евгений извлёк копчёную голубятину из рюкзака, и они с Виктором уселись у костра. Ветеран представился Николаем. Он аккуратно обгладывал мелкие птичьи косточки, смакуя каждый кусочек. Закончив приём пищи, Николай вежливо поблагодарил ребят за угощение и, начал обещанный рассказ:

– Во времена, когда только начиналась особая противофашистская операция, её участники были героями! Их чтили, защищали, восхваляли и облизывали. Для них ввели кучу льгот и поблажек. Их детей брали, вне конкурса, в лучшие ВУЗ-ы. Им прощали различные уголовные проступки и финансовые долги. А самое главное – им обещали платить очень хорошие деньги! Тогда я и попался на эту удочку. Перспективы идти, убивать незнакомых мне людей, меня не радовали. Но тяжёлое финансовое состояние моей семьи, гора долгов, здоровье матери и проблемы с работой, буквально вынудили меня пойти против себя, против совести… Дебил я был, конченный… Реальность, конечно же, оказалась не такой радужной как в телевизоре и на агитационных плакатах. Ну, ведь глупо же было ожидать хоть чего-то честного от страны, основой которой всегда была чудовищная ложь во всём! Но идиоты, как я, верящие в свою исключительность и, в счастливый случай, найдутся всегда! Выжить в той мясорубке была та ещё задачка! Нас, буквально с голыми жопами, бросали против тяжёлой бронированной техники! Деньги тоже давали не всем. Наши семьи не получали обещанных выплат. Любое подобие недовольства, а тем более бунта, давили на корню. Всех возмущающихся бросали в тюрьмы, избивали или даже того хуже… Чтобы другим не повадно было. Многие мужики, мечтавшие стать отважными воинами, превратились в жалких и трусливых заложников подписанных ими бумажек. Уже тогда, в начале войны, можно было сделать выводы… Но чем сильнее страну наматывало на это кровавое колесо, чем меньше денег оставалось в казне, тем больше зверели правители! Они вводили всё более жёсткие повинности и ограничения. А в кротком, зашуганном народе, как всегда, боялись даже пискнуть… Весной двадцать четвёртого, правители сымитировали переизбрание народного лидера. Да, было время, когда они, хотя бы, создавали иллюзию выбора. Но в этот раз решили не церемониться. После этого цирка, они и ввели военное положение. С этого момента начались настоящие кровавые игрища на выживание! Часть общества, одурманенная телевизором, фанатично поддержала массовое жертвоприношение и отмену всех свобод! Большинство было недовольно. Но, как и всегда, отмалчивалось. На фронт принялись грести всех без разбору! Детей и баб погнали работать на заводы, на обустройство оборонительных линий. Экономический кризис разрастался. Цены на всё, что только можно, ползли вверх, словно на дрожжах. Продукты пропадали с прилавков. Приблизительно в то время, доносительство на уклонистов и инакомыслящих приняло масштаб эпидемии! В предательстве подозревали каждого! Имущество конфисковалось по законам военного времени. В итоге, ближе к осени, возобновили применение смертной казни… Хе… Забавно… А вы ведь уже и не знаете иного устройства общества. Но мы-то, всего каких-то двадцать лет назад, жили совершенно в ином мире… Да уж… В общем, военкоматы не успевали справляться со стопками анкет тех, кого оно насильно гнали на убой. А после, они не справлялись уже с морями похоронок. Ведь приблизительно в тот момент, против нашей страны, уже официально, вступили в войну сразу десятки государств. И вся ирония заключалась в том, что наш народ так и продолжал сидеть по норам. Люди смиренно, словно завороженные, ожидали, когда их бросят за решётку или под танк. Они даже не видели иных сценариев для себя! Каждый надеялся, что именно его пронесёт…

– Николай… – Воспользовавшись паузой, произнёс Витя. – А нам один человек рассказывал, что вначале на фронте воевали, в основном, беспринципные преступники. А вы говорите только об обманутых добровольцах. Так было такое или нет?

– Естественно! – Усмехнулся калека. – На войне все преступники! Если ты берёшь в руки оружие и идёшь убивать, то ты всегда преступник! И я такой… Хотя, если обойтись без этой сопливой исповеди, то таких как я было не много. Вам сказали правду. В основном, в бой гнали сброд набранных из тюрем уголовников. Но страшно было не только это. Но и то, что началось потом. С момента этой введённой практики, правители уже не стеснялись откровенно, цинично и демонстративно подтираться своим народом. В обмен на несколько месяцев верной службы, садистам и жестоким дегенератам, даровали помилование от самого правителя. А после, отпускали на свободу. И в то же время, в тюрьму бросали всех несогласных с линией партии. А вот глупые добровольцы, как я, и те, кого загнали в окопы принудительно, словно скот, уже никак не могли покинуть фронт! Нас обязали оставаться в строю до самого окончания конфликта. Когда он должен был закончиться, не знал никто! Не нравится перспектива?! Расстрел. Это демоническая ирония за гранью добра и зла! Пока такие как я, выживали в окопах, а люди, имеющие собственное мнение, гнили в тюрьмах, вчерашние убийцы, каннибалы и насильники, после пары месяцев службы, отправлялись в наши города и сёла! В то время, как нас заставляли воевать непонятно за что, наши семьи никто не мог защитить от амнистированных «защитничков», вернувшихся с войны! Освободившимся от уголовных статей «героям» можно было всё! Власть имущие оберегали своих жестоких и беспринципных, но, самое главное – верных, гиен и шакалов. А те, заразившись бешенством войны, тащили эту заразу в мирные города. Очередной коварный и кровавый план тех, кто всеми силами ненавидел наш народ! Тех, кто пустил корни во властных кабинетах… Сейчас вы живёте в чудовищное время максимальной несправедливости и лютой жестокости. Но основы всего, что вы сейчас видите, были заложены именно тогда! Так называемое, Великое Чудо, просто позволило людоедам, наделённым властью, снять все маски и действовать уже открыто, никого и ничего не стесняясь…

– Так значит, с пришествием Великого Чуда ОПО закончилась и, ветераны стали никому не нужны? Я имею ввиду добровольцев и тех, кого заставили. Поэтому вы здесь? – Прошептал Женя.

– Ну, это традиция нашего государства! Оно меняло названия, но никогда не меняло сути. Может оно и к лучшему, что вы изучали школьную программу и, не слышали даже толики правды о всех предыдущих войнах. Ведь знай вы всю подноготную Империи, чувство тошноты не будет покидать вас всю жизнь. Да, во время Великого Чуда весь мир рухнул! Были сокрушены целые континенты и могучие государственные объединения. Мир перевернулся! Но в нашем болоте, по сути своей, не изменилось ничего! ОПО-шники, некогда бросаемые с голыми жопами в мясные штурмы, по окончанию войны превратились в изгоев. Глупенькие и наивные добровольцы, как и мобилизанты, превратились, буквально, в занозы в жопе Империи! Кого-то изгоняли из городов и сёл, а кого-то просто ликвидировали. Именно поэтому, такие как я, теперь скрываются по лесам и болотам… Не, ну остались, конечно, в городах и сёлах «Самовары» и прочие калеки войны, но исключительно те, которые занимаются праведным доносительством и выявлением инакомыслящих. Ну, а вчерашние, амнистированные и оберегаемые государством, герои-людоеды, отправились служить в силовые структуры всех уровней… Такие дела! Кстати! Пацаны, не знаю какие у вас планы, но могу предложить ночлег в своей скромной конуре. Не люкс, конечно же, но, главное, что не дует и на голову не капает.