Блёклое зеркало

Дождавшись, когда Юлия вытрет слёзы, Евгений негромко проговорил:

– Ты очень сильная, Юмдолгор! Ты сильнее всех, кого мне приходилось встречать!

– Благодарю, Женя! Вот и выговорилась, немного. Давайте о чём-нибудь другом.

– Кстати, – взмахнул руками Витя. – ты ведь обещала нам продолжить рассказывать, про все эти шаманские штуки.

– Раз обещала, значит расскажу. Но немного позже. – Хозяйка дома вздохнула. – Вообще, мне безгранично жаль, что шаманами, в наше время, стали называть продажных политическо-духовных лидеров общин. Всех настоящих шаманов извели! Остались лишь подлецы, поддерживающие закабаление наших мелких народностей. Прикормленные имперские жрецы, ведущие людей во тьму, не имеют права носить звание шаманов. Империя обращает в мерзость всё, к чему прикасается. Но давайте об этом потом.

– А почему у тебя тут ни мышей, ни крыс не видно? – Тут же сменил тему Евгений. – Они ведь везде кишат!

– Это благодаря травкам специальным. Они у меня по всем углам и закоулкам разложены. Потом покажу, как выглядят. И научу, где собирать.

– А ты эту избушку сама построила? – Продолжил Женя.

– Нет. Ты что! – Махнула рукой Юмдолгор, усмехнувшись. – Я её случайно нашла. Первые дни я всё боялась, что среди ночи сюда нагрянет какой-нибудь рыбак или охотник. А потом, ночью, во сне, ко мне явился хозяин избушки. Оказалось, что он давно мёртв. Он попросил беречь его труд, и благословил меня на проживание.

– Ну и жуть. – Вглядываясь в тёмный оконный проём и, поёжившись, прошептал Витя.

– Не бойся. Он был хорошим человеком. И он уже упокоился.

– Это как это? – Прищурился Женя.

– Точно не знаю. Отправился в иные миры или реинкарнировал. – Помотала головой Юля.

– Давайте сменим тему, а то на ночь такое обсуждать, довольно жутко. – Вмешался Виктор. – Юмдолгор, а как ты протянула тут столько времени? Тебе ведь выходить в город нельзя?! Там ведь без заполненной налоговой карточки сразу тюрьма. И то, если повезёт.

– Это точно! – Усмехнулась женщина. – Налоги я давно не плачу. Кроме прочего, лично я, люблю носить штаны, а не юбки. А здесь нет ни женских штрафов за штаны, ни остальных налогов! А самое главное, я за жильё никому и ничего не должна платить! Конечно же, я изредка выхожу на окраины города. Хожу к одному чёрному торговцу. Доставляю ему мясо, рыбу, ягоды, грибы. В обмен, он поставляет для меня керосин, спички, соль, нитки и прочее.

– А ты не боишься, что он сдаст тебя? – Искренне тревожась, спросил Женя.

– Люди, для которых личная нажива превыше всего, будут всегда. Таким плевать как на имперские амбиции власть имущих, так и на всех окружающих. Может, на данном этапе, это и хорошо для таких как я. – Пожала плечами Юля. – Ведь мне повезло познакомиться с этим торговцем. Таких как он, видно насквозь сразу. Тем более, с моим даром. И, к счастью, я не настолько опасный преступник, за которого он может получить награду. А вот добычу, которую я поставляю ему, он может продавать втридорога! Я нужна ему живой, свободной и здоровой. Именно поэтому он, иногда, даже подарки мне делает.

– Я думаю, что не только поэтому. – Буркнул Женя.

– Вот, вот! – Поддержал друга Витя. – Ты ведь красивая!

– Ну, спасибо! – Юмдолгор рассмеялась. – Польстили мальчишки тётеньке.

– Никакие мы не мальчишки! – Насупившись, пробубнил Евгений. – А ты не тётенька, а красивая женщина!

– Женька, прости! Я не хотела вас обидеть.

– Лично я вообще не обиделся. – Глядя на надувшегося друга и, хитро улыбаясь, произнёс Виктор.

– Ну, ведь у нас, реально, разница в возрасте почти в два раза. – Развела руками Юля и принялась убирать со стола.

– Возраст не имеет никакого значения. – Дуя губы, продолжал бурчат Женя.

Вечером, когда ребята уже улеглись спать, а Юля вышла в уличный туалет, Виктор, хитро улыбаясь, спросил друга:

– Бро, ты чё, реально втрескался что ли?

– Вот ещё! – Закрыв глаза и, скрестив руки на груди, фыркнул Женя. – Ничего я не втрескался! Глупости какие.

– Да я же всё вижу. Уже давно. Чё ты?! Это ведь нормально. Юлька она красавица. Только вот старая уже.

– Витёк, ты чё, совсем дурак что ли? Какая она старая? Чуть больше тридцати лет.

– Ну, в этом возрасте у здоровых женщин уже по пять-шесть детей.

– Ну, ты реально балбес! – Закатил глаза Женя. – Ты ведь знаешь её ситуацию. Она не инкубатор, как эти, имперские.

– Да я не про детей. Я про то, что в Империи средняя продолжительность жизни пятьдесят лет. Она уже половину прожила. А ты только треть. Ну, ты же понял, про что я?!

– Ой, отвали. Если ты намекаешь на то, что я про всё на свете забыл, и решил тут остаться, то это не так. У нас есть цель – идём на Запад! По пути, ищем моего деда. Планы не поменялись.

– Как скажешь. – Развёл руками Витя. – Байкал уже замёрз. В ближайшие дни нужно выходить.

– Вот и выйдем. Чё ты начинаешь-то?

– Да ты не кипятись, Джонни! Я ведь, по-дружески, всё вижу и понимаю. Искренне переживаю за тебя, дружище! И она всё понимает. Женщины, они такие вещи за версту чуют. Именно поэтому, я тут задумался. А что, если мы с тобой дойдём до столицы, ну, хотя бы до её окраин, всё там посмотрим, изучим, а потом сюда вернёмся? Если, конечно же, Юля будет не против? Ей-то помощь в хозяйстве всегда нужна. Как тебе идейка?

– Нормальная идея. – Женя расплылся в улыбке. – Завтра спросим Юлю, что она об этом думает.

Распахнулась входная дверь и, ребята молниеносно нырнули под одеяла, изображая крепкий сон.

В день отправления, мороз удачно спал. Отсутствие снегопада и ветра были, так же, огромным плюсом. До рассвета оставалось ещё несколько часов. Но зимний лес, освещаемый яркой луной, сиял волшебной снежной синевой. Женщина ещё раз внимательно осмотрела одежду и рюкзаки ребят, напомнив:

– Вяленное мясо аккуратней ешьте, чтобы зубы не поломать. Ещё лучше, на костре его подогревайте. А то на морозе оно совсем дубовое.

– Да не переживай, Юля! Мы все твои наставления помним. – Улыбнулся Витя.

– Я буду верить в то, что ваше путешествие пройдёт удачно. Возвращайтесь скорее! Я буду ждать!

Женя так и не смог выдавить из себя ни слова. Юмдолгор поцеловала его в щеку и крепко обняла. После этого, женщина повязала Евгению, на левое запястье, красную шерстяную нить, со словами: «Это тебе на удачу! Чтобы вернулся! И чтобы меня не забывал». Парень шёпотом ответил: «Я не забуду…» Всё это время Виктор скромно топтался в стороне, не смея мешать. Попрощавшись с хозяйкой уютной избушки, юноши отправились в путь.

Друзья много слышали об этом озере, но никогда не видели его. Размеры Байкала глубоко поразили путешественников из Дальневосточки. Ребят не покидало ощущение, что они идут по бескрайней замёрзшей пустыне. Такой, какие бывают в Африке. По крайней мере так им рассказывали на школьных уроках. Вот только в этой пустыне, вместо горячего песка, был холодный лёд. Налюбовавшись прозрачной голубой гладью озера, Женя с Витей набрали уверенный темп. Благо, что обыденный для этих мест ветер, в эти дни стих.

Шагать по чуть припорошенному снегом прозрачному льду Байкала, было гораздо легче, чем пробираться через глубокие лесные сугробы и валежник. Тряпичные обмотки на обуви помогали путникам меньше скользить. Но эти тряпки, так же, как и объёмные, нелёгкие рюкзаки за плечами, прилично снижали скорость передвижения.

По словам Юмдолгор, в этой части озера, расстояние до другого берега Байкала, было около пятидесяти километров. Ночевать посередине ледяной ветряной глади парни не были готовы. И потому, сразу же настроились пересечь озеро за один переход. Потому и вышли задолго до рассвета. Останавливались только для того, чтобы попить горячего чая и поправить обмотки на ногах. Чай из брусничных листьев они заваривали в большой консервной банке. Та, которую они брали в путь изначально, уже давно прогорела. Но Юля нашла для них новую, с гораздо более плотными жестяными стенками. Дрова, в виде нескольких берёзовых полешек, приходилось тащить с собой. Их, при помощи топорика, раскалывали на щепки, и жгли в небольшом жестяном экране, сворачиваемом полукругом. Воду вытапливали из кусков льда, наколотых от торосов, периодически попадающихся по пути.

Ориентируясь по солнцу, путешественники старались выдерживать избранное направление. Ровно настолько, насколько это было возможно. После солнечной вспышки, уничтожившей цивилизацию, что-то произошло с магнитными полюсами Земли. После этого события, все компасы стали бесполезны. И потому, уже с малых лет, каждого жителя Империи учили ориентироваться в природе.

Зимний световой день пролетел быстро. Теперь приходилось идти, полагаясь исключительно на звёздное небо. Удача, всё-таки, была на стороне ребят. На небе не было ни единого облака. Было почти безветренно. И мороз давил не сильный. В какой-то момент, во тьме, показалась мерцающая яркая точка. Когда парни добрались до светящегося ориентира, оказалось, что это был потрескивающий костёр. Усталые, измотанные, на ватных ногах, Женя с Витей приблизились к огню. Бородатый мужик угрюмо покосился на незваных гостей, кинул полено в костёр и, крепко сжал в руках остро заточенную пешню. Виктор поздоровался первым:

– Доброго утра! Простите, что потревожили. Нам бы погреться только. В пути целый день. Мы студенты. Из командировки возвращаемся.

– Понятно. – Насупившись, буркнул мужик и, спешно засобирался. – Ну, грейтесь. Дрова, вона, ещё есть. Я всё равно уже ухожу.

– А подскажите, пожалуйста, какие поселения рядом? Чтобы нам сориентироваться. – Скидывая рюкзак, спросил Женя.

– Ближайшая Листвянка. – Подняв нагруженный рыбой берестяной кан, пробубнил мужик. – Тама вон Ангара. По ней до Иркутска сможете дойти.

– Спасибо! – Кивнул Евгений.

Рыбак, не ответив, собрал пожитки, и уже шагал вдаль по натоптанной тропинке. Ребята остались вдвоём у жаркого костра. Рядом с огнём была заготовлена огромная куча дров. Виктор констатировал:

– Явно за улов переживал. В наше время, вдали от населённых пунктов, и в отсутствии милиции, за еду легко убьют.

– Ага. – Согласился Женя. – А в населённых пунктах, за то же самое, тебя убьют сами милиционеры.

– И не поспоришь.

Посоветовавшись, друзья уложили костёр в виде нодьи. После этого, они оборудовали из жердей импровизированный односкатный шалаш. Его укрыли старым покрывалом, подаренным Юлей. Поверх образовавшегося навеса настелили елового лапника. Благо, что хвойный подлесок был недалеко. Поддерживать огонь договорились поочерёдно. После тяжелейшего, продолжительного перехода, сон путешественников был чрезвычайно крепким.

Солнце было уже в зените, когда ребята, более или менее выспавшись и, позавтракав вяленным мясом, отправились дальше.

По замёрзшей Ангаре парни выдвинулись в направлении Иркутска. Эти места, уже, сильно отличались от Байкальской ледяной пустыни. По берегам реки путников, то и дело, встречали небольшие заброшенные поселения, с чернеющими покосившимися избушками. Очень редко, по берегу, встречались и люди. Женщины, коловшие пешнями лёд. Мужики, рыбачащие в лунках. А также дети, катающиеся на коньках. По пути до Иркутска ребята устроили одну ночёвку. Семья рыболовов из Бурдаковки согласилась приютить их на ночь в козлятнике. Предварительно, местный участковый, конечно же, проверил документы студентов и обыскал их рюкзаки. Переночевав в холодном хлеву, по соседству с двумя тощими козами, Витя с Женей помогли хозяину с заготовкой дров и, вновь отправились в путь.

Серые каменные дома вперемешку с деревянными бараками. Обилие проезжающих саней, запряжённых лошадьми. Гулкий колокольный звон. Рупоры громкоговорителей эхом вещали про побеждённый либеральный фашизм, информационную гигиену и всеобщее счастье. Так путников встретил Иркутск.

Чтобы не мешаться на дороге проезжающим упряжкам и велосипедистам, Женя с Витей остановились на обочине дороги. Достав дорожный атлас, друзья принялись обсуждать дальнейший маршрут. Вышедшая из грязного покорёженного барака женщина выплеснула рядом с ребятами содержимое ржавого ведра. От отвратительной вони заслезились глаза. Дамочка покашляла и хриплым голосом выругалась: «Вы чё, блядь, тут трётесь? Баннер хотите испортить? А ну пшли вон, сопляки! А то, сейчас милицию позову!» Не говоря ни слова, юноши поспешили удалиться от этого места. Оставив позади благоухающую яму с помоями и, блеклый баннер с золотистой надписью: «Один народ, одна Империя, один Самодержец!»

Быстрым шагом, друзья следовали через серые заснеженные улицы. Угрюмые люди, в одинаковых тулупах и бушлатах, с подозрением косились на юношей с рюкзаками. Иркутск был слишком большим и неудобно протяжённым, чтобы обходить его по окраинам. И потому, Жене с Витей, приходилось идти через город.

Ещё издали парни приметили высотный милицейский дозорный пункт. Дежурный обозреватель, разместившийся под деревянным навесом, построенным на крыше трёхэтажного кирпичного дома, осматривал округу через бинокль. Дорожка, ведущая на холм, была перегорожена бетонными блоками. Помещение блокпоста охраняли вооружённые люди в форме.

Витя, тихонько шепнул: «Ёлки палки, мы когда маршрут составляли, не учли с тобой, что телевышка – это режимный объект. Придётся обходить.» Женя поддержал друга словами: «Ага. Валим скорее! Пока нас какими-нибудь шпионами не посчитали».

Удалившись от серьёзно охраняемого места, ребята выдохнули с облегчением. Но тут их окликнул голос: «Э-э, хлопчики, а ну-ка стоять!» Парочка казаков подъехала на лошадях к Вите и Жене. Один из конных патрульных потребовал предъявить документы. Покуда тот проверял бумаги, его напарник теребил в руках кожаную нагайку, самоуверенно ухмыляясь. Казак пригладил усы и протянул Вите паспорта с налоговыми и студенческими карточками, спросив:

– Жиды? Хохлы? Шляхи?

– Нет, что вы! – Замотал головой Виктор. – Мы приморцы, исконно имперские граждане!

– Странно, что вы среди зимы на такие расстояния шастаете.

– Мы студенты, люди подневольные. – Вздохнул Женя. – Как деканат заслал в командировку, так мы и отправились.

– А пойдёмте-ка, наверное, с нами. – Вмешался второй казак, положив ладонь на рукоять шашки, висящей на поясе.

– Товарищи казаки, понимаете, наш факультет плотно взаимодействует с СБИ… – Начал, было, Виктор, но был тут же перебит казаком.

– Ты чё, сопля зелёная, пугать меня вздумал? Я кроме Бога, Императора, да бацьки атамана никого в этом мире не боюсь!

– Демьян, а ну, глянь! – Напарник разгневанного патрульного прервал своего товарища, указывая куда-то в сторону.

– Вот это да! Вот это номер! Это что за смелый клоун?! Ещё и лыбится, дурачок. Пьяный, что ли? – Наездник изумлённо цокнул языком и брезгливо буркнул Виктору с Женей. – Ладно, свободны, шелупонь. И чтобы я вас тут больше не видел!

Потеряв всякий интерес к путникам, казаки подъехали к широко улыбающемуся молодому человеку в жёлтой куртке и синих штанах. Издалека тяжело было разобрать весь разговор. Женя с Виктором слышали лишь обрывистые ругательства наездников про запретные цвета, и невнятное мычание юноши в ярких одеждах. От криков, патрульные перешли к избиению. Кожаные нагайки, рассекая воздух, хлёстко впивались в объёмную куртку громко воющего парнишки. Клочья утеплителя из одежды летели во все стороны. На снегу появились брызги крови. Привязав громко рыдающего юношу к седлу, конники стремительно ускакали вместе с задержанным.

Переглянувшись меж собой, Витя с Женей лишь бессильно покачали головами. Через пару минут появился запыхавшийся бородатый мужчина в ватной фуфайке и без шапки. Мужчина, взволнованно озираясь по сторонам, прокричал:

– Ребятки, вы тут парнишку не видели, молодого? Наверное, ваш ровесник?

– Его казаки увези. Вон в ту сторону. – Ответил Витя.

– У него одежда была запретных цветов. – Сказал Женя.

– Ох, господи! – Вскрикнул бородач и, упал на колени. – Говорил же я жене, давай сожжём эти вещи проклятые! – Мужчина обхватил голову руками и запричитал. – Он ведь болезный у нас! Говорить не умеет. Читать и считать не может. Цвета не различает. Мы же его всегда дома запираем, когда на работу уходим. Ну, как же он умудрился выбраться?! И ведь разминулись-то немного совсем…

Растерянный мужик уткнулся лицом в снег и, громко заплакал. И сам отец задержанного парнишки и, сочувственно наблюдающие за его страданиями Витя с Женей, понимали, что попавшиеся на таком преступлении домой не возвращаются. Запретные цвета считались одним из самых страшных оскорблений Империи. Оставив отца наедине с его горем, ребята, молча, отправились в путь.

Массивная деревянная арка посередине площади исполняла роль виселицы. Пятеро казнённых – четыре мужчины и одна женщина. Жёлто-синюшные обнажённые тела, покрытые изморозью, слегка покачивались от морозного ветра. А буквально в десяти метрах от жуткого места, задорно хохоча, детвора лепила снежную бабу. Словно завороженные, Витя с Женей, смотрели на эту картину. Неожиданно раздавшийся позади кашель заставил вздрогнуть их обоих. Еле держащийся на ногах мужик в тельняшке и тулупе нараспашку, икнув, хрипло пробормотал: «Видали? Так будет с каждым предателем, бля! Говорят, в Ангарске сейчас на каждой улице такие болтаются. Там, по слухам, зрел заговор против самого Императора! Но ничего! Всех гнид передавим! Этих же, вот, соучастничков, вычислили. – Пьянчуга сплюнул на землю и нахмурился. – А вы, блядь, кто такие? Я раньше вас тут не видел».

Нелепо взмахнув руками, мужичок смачно навернулся на скользкой наледи. Пока он, неуклюже барахтаясь и громко матерясь, пытался подняться, Виктор с Женей скрылись за поворотом.

Исходя из полученной информации, друзьями было принято решение не соваться в Ангарск, а обойти его как можно дальше.

Лес вокруг, некогда промышленного, городка был сплошь выгоревшим. Путники решили обойти таёжное пожарище. Это сильно усложняло путь, увеличивало его и мешало ориентированию. Поскольку людей, бредущих среди горелого валёжника и обугленных пеньков, было видно слишком с большого расстояния. Ребята решили не рисковать. Ведь они не знали, насколько далеко зашла эта ангарская операция по поиску заговорщиков.

«Смотри! Человеческие!» – Указывая рукой на глубокие следы в сугробах, прошептал Виктор. Остановившись, Евгений огляделся и тихо произнёс: «Хворост кто-то собирал. Вон, видишь, сколько обломано веток на валёжине. Видимо женщина, ребёнок или старик. Кто ещё хворост в мороз собирает? Да и следы маленькие». Витя, прищурившись и, прикусывая губу, спросил товарища: «Ты думаешь о том же, что и я? Рискнём?» Евгений шмыгнул носом, ответив: «Почему нет? Скоро темнеть будет. Да и мороз усиливается. У меня руки даже в рукавицах промерзают. Пойдём, проверим. Всяко лучше, чем у костра опять ютиться».

По следам, ребята дошли до старого бревенчатого сруба. На стук никто не отозвался. Виктор с Евгением осмелились войти. Внутри избушки было темно и прохладно. Парни окликнули хозяев. В дальнем углу послышалось какое-то копошение, раздался старческий кашель. Скрипучий голос попросил гостей растопить печь и зажечь масляные горелки, стоящие на столе. На ощупь, парни нашли спички и консервные банки, наполненные маслом. Как только Женя с Витей исполнили просьбу старушки, та, появилась из тёмного угла и, словно ожила. Бодро ковыляя по скрипучему полу, сутулая худощавая бабуся принялась накрывать на стол. Она быстро и бессвязно тараторила, меняя тему с одной на другую и, периодически переставляла масляные горелки с места на место. Евгений с Виктором вежливо выслушивали этот словесный поток. Через некоторое мгновение, усталые путники принялись поедать предложенную им кашу из берёзовой заболони. По консистенции и вкусу это больше напоминало какую-то пресную древесную замазку. Но, как и остальные жители империи среднего класса, ребята не были привередливы в еде. Так же, для себя, Женя с Витей отметили, что в этой избе, как и в доме Юмдолгор, они не увидели ни одной мыши или крысы. Ну, а пока гости, молча жевали, старушка продолжала свой сумбурный монолог: «Замёрзли, наверное, касатики? Зима плохое время! Мёртвое время! Зиму любят только эгоисты или летающие в облаках романтики, не ведающие её трудностей и истинного лица. Зима – это смерть! Животные и птицы голодают, замерзают, погибают! Деревья болеют! Рыба в водоёмах мучается от недостатка воздуха! Конечно же, учёные обезьяны всё продолжают втюхивать обывателям чушь про глобальное потепление. Но ведь нет ни потепления, ни похолодания! Есть инородные паразиты, пришедшие в этот мир и принесшие смерть! Зима – это противоестественное состояние для нашего мира! Не было раньше такого времени года! Не так давно это вторжение состоялось. Но с тех пор многое было забыто, утеряно. Уже не раз человечество погибало и возрождалось! И сейчас нас опять сотрут. Всё к тому идёт. Человечество по кругу ходит. Пляшет на граблях и не желает ничего менять… Многие недовольны. Кричат, ножкой топают, заявляют громко, мол: «Вы не имеете права нарушать вселенский закон доброй воли! Я не соглашался на всё это! Отменяю! Запрещаю!» Вот ведь дурни потешные. Услышали где-то словосочетание и думают, что постигли все тайны мироустройства. Отменить и запретить происходящее не получится! Каждому должно прийти воздаяние, ровно по заслугам его! Если ты, балда, считаешь себя неотъемлемой частью народа, который сам желает страдать, если ты не можешь отделить себя от этой массы, то ты подчиняешься именно Вселенскому закону большинства. То есть, ты просто теряешься в бурном потоке. И несёт тебя только туда, куда пожелает большинство. А большинство, обязательно, получит по заслугам! Их вина вовсе не в том, что они боятся. Они виноваты в своей хронической тупости, которая проистекает от нежелания вникать в происходящее. Ведь возможности для этого есть всегда. Они виноваты непосредственно в том, что, не разобравшись, молодые и невинные души в свой ад тянут! Если масса, частью которой ты себя признаёшь, подсознательно желает крепкой руки тирана, то и ты, даже будучи недовольным, будешь кряхтеть под гнётом. Если дух народа самоубийственный и пропитан скотской сущностью и жестокостью, то и ты, считающий себя частицей такой нации, получишь свою порцию воздаяния. Для Вселенной не существует тебя как единицы! Ты не можешь быть отдельной личностью, если не осознаешь себя ей, и не признаешь себя таковой, если не декларируешь Вселенной об этом! Только так можно избежать страданий и не быть стёртым в очередной жатве!»