Лимбус. Том 2

– Разве ты не знал, что души правителей, отмеченные Духом Земли и заключающие договор, принадлежат Лимбусу? Благодаря этому держится мир. Владыка Небес отдает свою ци, Владыка Тьмы – ману, а король Экнора – душу. Нет, ты все это прекрасно знал, Энделлион. Прости, но как я могу поверить тебе и понять? Ради чего ты разрушил Саньцзетан? Неужели твою просьбу мог исполнить только Владыка Тьмы?

«Почему он, а не я?» – вопил голос внутри меня.

– У меня не осталось выбора, Юань Фэнь. Ни один небожитель не смог бы меня понять, – с горькой усмешкой ответил Энделлион.

– Ты не доверился моей силе, но Ли Цзиньлун…

– Он последний, к кому бы я обратился, Юань Фэнь. Только не Небесный Владыка.

– Господин! – Встревоженный голос Лирейна донесся до меня сквозь жуткий треск.

Мы обернулись и увидели, как на наших глазах магический купол лопнул и, подобно стеклу, разлетелся на мириады осколков. В тот же миг нас сбила с ног мощная демоническая ци. Казалось, что сам воздух стал раскаленным, а кровь закипела в венах. Расправив огромные крылья и закрыв собой луну, в небе завис Ахимот.

Часть 47

Немыслимо, чтобы он победил Ли Цзиньлуна! Я попытался уловить его ци, но во время сражения демонов и небожителей это было почти невозможно.

– Господин, что прикажете делать?

– Присоединись к остальным Богам, не допустите проникновения демонов в Тинсингуо.

– Но, господин… – Взгляд Лирейна скользнул по моему мечу, но я и без него осознавал, какой делаю выбор.

– Подчиняйтесь приказу, генерал.

Губы Лирейна сжались в тонкую полоску, но он почтительно сложил руки перед собой и, низко поклонившись, исчез.

– Если я сейчас отдам душу, то возможно прекратить сражение?

Жалкая идея, как исправить содеянное, высказанная Энделлионом, звучала хуже правды. Одним вопросом он обесценил свой выбор и трусливо решил загладить вину. Я не узнавал его.

– Саньцзетан уже отверг ее, потому что она была обещана Владыке Тьмы. А если он охотился за ней, значит, твоя душа слишком ценна. Я не могу позволить Ахимоту заполучить ее.

– Но ведь даже Ли Цзиньлун не справился.

– Он жив, – не терпящим возражения голосом крикнул я, не вовремя вспоминая, что Небесный Император прервал свое уединение в горах Усэ Юнь ради церемонии продления договора.

– Постой, Юань Фэнь, – вскинулся Энделлион. – Ты же не хочешь увести меня в Тинсингуо и спрятать там? Я не могу бросить Экнориан.

– Об этом надо было думать до того, как продал душу Ахимоту. Владыка не приказывал спасать Экнориан.

Энделлион отшатнулся от меня, словно получив оскорбительную пощечину. В его глазах читался не страх, а разочарование. Я взбирался по ступеням, чтобы обрести силу для защиты, а сейчас поступился всем, следуя не своим устоям, а правилам небожителей. Пусть люди отличались от нас, но это не значило, что их можно оставлять на съедение демонам. У моего меча не было души Стража, но я смог стать Повелителем Тысячи Вод. Неужели этого недостаточно? Словно в ответ на мои слова небо пронзила вспышка молнии и полил дождь.

Не давая себе времени на сомнения, я схватил Энделлиона и переместился на границу Экнориана. Белые хризантемы, стелящиеся ковром от мира людей до Лимбуса, окрасились алой кровью, а земля покрылась трещинами от нестерпимого жара. Капли дождя, ударяясь об нее, с шипением превращались в пар. Мертвые, иссушенные тела с обезображенными от ужаса лицами лежали тут же. Крики сливались с гремящими ударами мечей, а воздух наполнился запахом пота и крови. Паладины и армия людей проигрывали в этой войне.

– Что ты собираешься делать? – Голос Энделлиона звенел от напряжения.

– Защищать.

От простого слова в груди разлилось тепло. Именно для этого я совершенствовался столетиями. Все остальное было неважно. Защитить то, что дорого. Только это имело значение.

– Отправляйся в свой мир, Энделлион, и уводи выживших.

– Но ты же умрешь?.. – закричал он.

– Повелителя Тысячи Вод не так просто убить. Сказал же тебе: спасайся.

Я оттолкнул его и, начертив в воздухе печать, призвал всех сражающихся паладинов. Они тут же предстали передо мной – воины-хранители Лимбуса, одинаковые в своих масках, закрывающих пол-лица. Бело-золотые одежды запачкались кровью и грязью, а на телах виднелись многочисленные ранения. Их осталось вдвое меньше, чем я рассчитывал, но даже так шансы на победу были.

– Паладины, приказываю, уведите людей в Экнориан и создайте защитный купол. Запечатайте мир людей ото всех, используя мою печать[63].

– Юань Фэнь, не смей! – Энделлион попытался схватить меня за руку, но я увернулся и, достав из-за пояса печать, бросил ее паладинам.

– Ты хотел, чтобы небожители спасли Экнориан.

– Но не такой ценой. Я отдам душу Ахимоту, и все закончится.

Он отчаянно пытался исправить содеянное, осознавая свою ошибку. Ошибка. Верно. От настолько очевидной вещи я усмехнулся про себя. За годы общения король стал восприниматься мной как один из нас, а ведь он был человеком, способным на глупые ошибки. Не мне стоило полагаться на него, а он должен был почувствовать во мне защиту. Итогом наших опрометчивых решений стала сделка с существом, не нуждающимся в покровительстве, – Ахимотом.

– Не закончится, Энделлион, теперь слишком поздно. И мы не знаем, что содержится в твоей душе. А если ее поглощение даст ему безграничную власть? – Я повернулся к паладинам и крикнул: – Лука, исполнить приказ Повелителя Тысячи Вод.

– Как прикажет ваше превосходительство.

– Нет! Юань Фэнь! – Король сорвался с места, но паладины были быстрее и, подхватив его под руки, исчезли в белой вспышке.

Вскоре люди тоже стали пропадать с пограничных земель, оставляя после себя облачко тумана. Теперь, когда Энделлион находился в безопасности, мне предстояло разобраться с демонами. Князья Тьмы развлекались, восседая на огромных кучах из тел, уподобив их трону, и смотря на то, как Смертные Грехи играючи разрывали людей.

Дождь продолжал идти, и это придавало сил. Я сконцентрировал ци и призвал воду, замораживая ее и создавая тысячи и тысячи ледяных мечей.

– Да прольется на неверных ледяная кара. Воплощение воды шестое «Танец тысячи мечей».

Я сложил два пальца и, начертав печать, ударил ее раскрытой ладонью. Ледяные мечи обрушились на демонов, вонзаясь в их тела, проникая в кровь и замораживая ее. На такое воплощение требовалось много энергии, но так было проще всего отделить демонов от людей и дать последним возможность спастись.

Как я и предполагал, началось волнение. Князья и Смертные Грехи разбивали ледяные мечи, не понимая, откуда те взялись. Но выигранное время позволило паладинам возвести защитный барьер. Он еле мерцал, накрывая земли Экнориана. Я снова сложил два пальца вместе и начертил в воздухе новую печать.

– Воплощение воды девятое, «Кара тысячи волн. Призыв Байшэ»[64].

Стена воды встала между демонами и миром людей. Из нее показалась голова огромного белого змея. Он взревел и выпустил изо рта смертоносные струи воды. Одновременно с этим одна волна за другой накрывали монстров и затягивали их в водоворот. По вискам струился пот, а дыхание стало тяжелым. Применение подряд двух сложных воплощений исчерпывало энергию слишком быстро, и теперь следовало положиться на меч. Я нарисовал печать на лезвии.

– Воплощение воды четвертое, «Меч тысячи вод».

По клинку пробежали волны, которые вмиг замораживались и рассыпа́лись льдинками. Я надеялся, что времени до полного истощения хватит, чтобы расправиться с Князьями Тьмы и Смертными Грехами.

После последней волны земля затряслась, и в ней стали появляться огромные разломы. Один из них оказался прямо у меня под ногами, и я перепрыгнул в более безопасное место.

– Рекси, не убивай нашу игрушку сразу, прояви уважение к Повелителю Тысячи Вод.

Надо мной раздался знакомый грубый голос Дау. За ним последовала молниеносная атака его меча. Я поймал лезвие своим клинком и, выдержав удар, оттолкнул первенца Ахимота.

– А ты стал сильнее, Юань Фэнь. Давно хотел опробовать твой меч. – Дау провел острием себе по щеке, и на коже незамедлительно выступила кровь. Он с наслаждением улыбнулся и закатил глаза, будто боль доставила ему настоящее удовольствие.

– Сам бы посидел в стороне, братец.

Из образовавшегося тумана вышла высокая стройная девушка в необычном костюме, напоминающем мужское одеяние. Поверх узких брюк на одном колене тускло поблескивала броня. Рубашка плотно обтягивала фигуру, а корсет был затянут настолько туго, что талия казалась немыслимо узкой. На ногах же блестели высокие, до колен, сапоги с тонкими цепями, звенящими при ходьбе. В руках она держала окровавленную тебянь[65], обмотанную вокруг предплечья, подобно змее. Рексихтон отбросила назад светлые волосы и кровожадно улыбнулась.

– Братец, дома я с тобой серьезно поговорю. Как ты посмел прятать от меня такого милашку? Неудивительно, что вы с Владыкой зачастили в Лимбус. Решил себе его заполучить и сам им питаться?

Княжна взмахнула тебянем, и металлическое острие плети врезалось в землю, порождая еще одну трещину.

– Все вопросы к отцу, Рекси, я лишь следовал его указам. Юань Фэня нельзя было трогать, – недовольно буркнул Дау и закинул меч на широкие плечи.

– Значит, сейчас можно? – Она поднесла звенья тебянь к губам и, высунув язык, медленно слизнула с них кровь.

– И сейчас нельзя, Рексихтон!

Внезапно опустившийся на пограничную территорию шквалистый ветер грозил сбить меня с ног, но я удержался, вовремя воткнув меч в землю. Размашистое хлопанье крыльев смешалось с шумом дождя – Ахимот последовал за нами, но опоздал.

Часть 48

Барьер, возведенный паладинами при помощи печати небожителя, продержится, пока моя энергия не иссякнет. Значит, я не могу здесь умереть. Надежда на помощь Богов Войны была слаба, поэтому оставался единственный вариант: вернуться в Лимбус и оттуда уйти через портал в Тинсингуо.

Владыка Тьмы приземлился в двух чжанах[66] от меня. Он убрал крылья и играючи вращал Абиссхе, словно меч весил не тяжелее бамбуковой палки. Цепи беспрерывно вращались вокруг клинка из лавы, грозя расплавиться в любой момент и высвободить разрушительную мощь. В отличие от небожителей, имеющих свое духовное оружие, Абиссхе передавалась от Владыки к Владыке вместе со свитой Теней, становясь лишь сильнее.

– Мы снова встретились, Юань Фэнь.

Лихорадочно горящие глаза, оскал с удлинившимися клыками, загнутые рога с пламенем на заостренных концах, нетерпеливо бьющий по земле хвост, о который ударялись капли дождя и разлетались мелкими брызгами в разные стороны, – все в Ахимоте походило на чудовищного монстра.

Я никогда не видел полное перевоплощение Владыки, но знал, что это не предел и, если он обретет свое истинное обличье, миры, не выдержав Тьмы, разрушатся.

– Отец, позволь нам сломить его волю для тебя.

Не дожидаясь ответа Ахимота, Дау занес меч для атаки, но ему тут же под ноги вонзилось копье, испуская разряды молнии. Рядом со мной появился Лирейн.

– Господин, простите за опоздание!

Я знал, что если он решит остаться, то умрет вместе со мной, но не вернется один в Тинсингуо.

– Где Син? Почему ты ослушался приказа?

– Син держит последний портал для вас, господин. Мы не уйдем.

Он вытянул руку и призвал копье. Атака Мейдэ против высокоранговых демонов оказалась почти бесполезна. Движения Лирейна потеряли прежнюю скорость и силу, в них чувствовалось истощение после сражений с монстрами.

– О нет, Юань Фэнь, отсюда никто не уйдет, пока Абиссхе не получит свою плату, – прогремел Ахимот. – Куда ты дел жалкого врунишку? Отдай предателя мне, и я пощажу твоих прислужников, а может, и тебя не убью.

Порыв ветра, явно не природного происхождения, превратил дождь в жалящие иглы и на несколько секунд закрыл взор. Между нами и Князьями Тьмы стояла Богиня Западных земель Хуан Тэн. Ее яркое ханьфу цвета осеннего клена развевалось на ветру, а рука сжимала люедао[67], направленное на Дау и Рексихтон.

– Приказ Богини Западных земель: убирайтесь с моего пути, жалкие демоны.

– Ты мне не указ, девчонка, – прорычал Дау.

Воздух пронзила вспышка, и на Хуан Тэн обрушился удар плети. Но она не достигла цели. Ее хвост обвился вокруг древка лука, удерживаемого неожиданно появившимся Богом Западного ветра Е Фэном.

– Зря ты так обращаешься с нашей Тэн-тэн, прелестница. Она не терпит рядом с собой других женщин хоть на каплю красивее себя. – Он опустил лук, высвобождая плеть и возвращая ее владелице.

– А ты еще кто такой, мальчишка? – Рексихтон недовольно смотала тебянь в кольцо и посмотрела на Дау. – Тупоголовый выродок, долго будешь стоять и наслаждаться тем, что тебя избивают?

– Утихни, Рекси, от этой палочки в теле до сих пор приятное покалывание. Хочу забрать его себе в замок. – Дау довольно потянулся, разминая мышцы, и удобнее перехватил меч. – Двоих забирай себе, а того оставь мне. Люблю ломать сопротивляющиеся души.

Хуан Тэн, наблюдая за перепалкой между Князьями, ткнула локтем в бок Бога Западного ветра и раздраженно сказала:

– Если пришел поболтать, Е Фэн, то можешь вернуться на мягкие подушки в своем храме.

– Не ругай меня снова, сестрица, я внезапно вспомнил, что Боги с Запада должны держаться вместе. Большой брат Ли, не поможешь нам разобраться? – Е Фэн оглянулся на Лирейна и весело подмигнул ему.

– Вам всем нужно уходить, – крикнул я.

Радость от их помощи смешивалась со злостью на них. Неужели мне придется пожертвовать жизнями тех, кто решился не оставить меня? Они не заслуживали бесславной смерти отступников.

– Ну что вы такое говорите, Повелитель Тысячи Вод? Как мы можем бросить вас? Я же потом спокойно спать не смогу. Только вы всегда меня защищали от гнева нашего Императора. – Е Фэн беззаботно улыбнулся, будто для него не существовало опасности в виде Владыки Тьмы и высокоранговых демонов.

– По возможности доберитесь до портала к Сину, господин. – Лирейн склонил голову, прощаясь, и направился к Богам.

Они переглянулись и выкрикнули:

– Воплощение западной земли четвертое, «Пустыня плачущей ивы».

– Воплощение западного ветра третье, «Песчаная буря».

– Воплощение пятое, «Небесный суд».

На пограничной территории поднялась буря. Молнии били в землю, листы ивы разрезали воздух, подобно маленьким лезвиям, и впивались в демонов. Боги теснили противников, уводя их дальше и расчищая мне путь для побега. Я сорвался с места и направился к Лимбусу.

– Ты же не думал спрятаться за их спинами, Юань Фэнь? Не разочаровывай меня так.

От низкого хриплого голоса, прозвучавшего над моим ухом, к горлу подступила тошнота. Несмотря на усилия, шансов легко уйти от Владыки Тьмы не было, но благодаря Богам появилась возможность добраться до портала.

– Воплощение воды пятое, «Меч тысячи вод. Единение ци».

Энергия внутри меня заструилась по каналам и перетекала в меч.

– Так и не обзавелся Стражем, глупый Юань…

Не дожидаясь, пока он договорит, я нанес рубящий удар, призывая водные струи, обернувшиеся десятками змей. Они обвили его тело, впиваясь ледяными клыками в доспехи и кожу. Но Тьма образовала вокруг Ахимота щит, который поглотил водяных созданий и выплюнул столб пара.

Владыка Тьмы распахнул огромные крылья, и поток черного огня устремился ко мне. Я выставил перед собой меч, и мрачные языки пламени встретились с водой. Взрыв сотряс землю и воздух, отбрасывая нас в разные стороны.

– Ты не победишь меня только при помощи своей ци. Сколько еще уроков нужно тебе преподать, чтобы с твоих глаз спал занавес обмана?

Я не слушал Ахимота, пытаясь добраться до Лимбуса как можно быстрее, но на один мой шаг приходилось несколько его атак. Он сдерживал себя, наблюдая за моей беспомощностью против сил Тьмы. Каждый удар Абиссхе вытягивал из всего живого энергию, пытаясь насытиться. Владыка, следуя за зовом своего оружия, двигался как разъяренное чудовище. Меч подчинял его своему голоду, заставляя искать обещанную плату.

– Чем ты соблазнил Энделлиона, что он пообещал взамен свою душу?

Дождь струился по лицу, смывая брызги крови и грязи. Ранений почти не было, не считая нескольких порезов, к которым прилипла мокрая одежда. Ахимот специально оставлял меня в живых, истощая только энергию. Он продолжал наслаждаться игрой, но скоро она ему надоест, а моей ци не хватит на затяжное сражение. Несмотря на то что мне почти удалось приблизиться к городу, портал в Тинсингуо находился в нескольких ли[68] от нас. Я напоминал себе богомола, вздумавшего остановить телегу[69], и от этого внутри закипала бессильная ярость.

После очередной атаки Ахимот воткнул меч в землю и расслабленно облокотился на него.

– Хочешь поговорить, Юань Фэнь? Но тебя это не спасет. Почему ты заступаешься за труса и лжеца? Разве ваши правила не противоречат этому или Эндел настолько успел затуманить твой разум своими речами, что ты готов распрощаться с жизнью, но защитить мерзких людишек? Нас всех использовали, Юань Фэнь. Встань на мою сторону, отдай мне короля, и мы забудем произошедшее этой ночью. Я даже помогу стереть всем память.

– Не нуждаюсь в твоей помощи. Убив меня, ты не достанешь его душу.

– Значит, пожертвуешь собой ради человека, – с неожиданной грустью в голосе протянул Владыка Тьмы. – А я так надеялся на тебя, Юань Фэнь. Уступаю твоей воле. Абиссхе, «Бездна. Врата первые».

Я почувствовал, как время изменило свое течение, приближаясь к спокойной воде в озере. Зубастая пасть на эфесе меча раскрылась, и из нее хлынула Тьма, принимая форму огромного чудовищного рта. От этой атаки невозможно увернуться или скрыться. Либо отразить, либо умереть. Я поднял свое оружие и влил в него ци.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Горные вершины и текущие воды (高山流水 (gāo shān liú shuǐ)) – идиома возникла на основе рассказа из книги «Трактат учителя Ле Цзы» периода Весны и Осени. Ее стали использовать для описания искренней дружбы и верности друзей, которые понимали друг друга без слов («Высокие горы и бегущая вода – задушевного друга, понимающего музыку, сложно сыскать»). Китайская идиома (成语 (chéngyǔ)) – устойчивый оборот в китайском языке.

2

Байшуй (白水 (bái shuǐ)) – белая (чистая) вода. Употребляется по отношению к человеку с помыслами и сердцем, подобными светлой и чистой воде.

3

Белая вода, как зеркало, может показать твое сердце (白水鑑心 (bái shuǐ jiàn xīn)) – эта идиома о человеке с благородным характером, сердце которого так же чисто, как светлая и чистая вода.

4

Вода по капле точит камень (水滴石穿 (shuǐ dī shí chuān)) – если человек упорно продолжает заниматься и прилагает усилия, успех последует обязательно.

5

Сердце, подобное неподвижной воде (心如止水 (xīn rú zhǐ shuǐ)) – идиома описывает столь спокойное состояние ума, что человек остается безмятежным даже во время большого беспокойства и беспорядка, совершенно незатронутым обычными человеческими эмоциями.

6

Небесная лестница 999 ступеней – отсылка к Небесным вратам на горе Тяньмэнь в Китае. Чтобы оказаться возле пещеры Западной Хунани, путешественникам нужно преодолеть 999 ступеней, которые в даосской философии являются высшим числом и символом императора.

В Лимбусе восхождение по Небесной лестнице является образным и означает, что небожитель, одолев тысячу ступеней в своем совершенствовании, может подчинить себе стихию. Так Юань Фэнь, «пройдя» тысячу ступеней, стал Повелителем Тысячи Вод.

7

Нанъин (囊 萤 (náng yíng)) – отсылка к идиоме 囊萤映雪 (náng yíng yìng xuě), «свет от собранных светлячков и свет, отражаемый снегом». Во времена династии Цзинь жил человек по имени Че Инь, который любил учиться, но лампа для него была невиданной роскошью. Однажды он заметил множество светлячков, носящихся в воздухе, словно искры во мгле. Он нашел сумку, наловил в нее столько светлячков, сколько мог, и повесил у себя дома. Хотя яркостью живой светильник уступал масляной лампе, читать уже стало возможно, и благодаря своим отличным знаниям Че Инь в конце концов был назначен высокопоставленным чиновником.

Сунь Кан нашел другой источник света. Однажды зимней ночью Сунь Кан обнаружил, что через трещины в окне проникает свет. Выйдя на улицу, он увидел, что снег отражает сияние луны, так что на улице светлее, чем дома. Тогда, несмотря на мороз, Сунь вынес свои книги наружу и, пользуясь случаем, стал читать. Неудивительно, что его старания принесли ему награду в виде руководящей должности в правительстве. Истории Че Иня и Сунь Кана вместе уложились в четыре иероглифа: собирать светлячков, чтобы освещать себе книгу, читать книги при свете, отраженном от снега.

8

Хуафу (画幅 (huàfú)) – картина-свиток. Они сворачиваются в рулон и хранятся в специальных изящных футлярах.

9

Таофан (套方 (tàofāng)) – оконный узор, состоящий из «сцепленных квадратов», символизирует искренность, честность. Обычно такой переплет на окнах использовали в домах простолюдинов и парках.

10

Цин Лун, Лазурный дракон Востока (东方青龙 (Dōng Fāng Qīng Lóng)) – один из четырех Небесных Стражей. Он выступает хранителем Востока и является символом хороших изменений в жизни, а также императорской власти в Китае. На мантии правителя всегда изображается пятипалый императорский Дракон. Будучи символом ярко выраженной энергии ян, Дракон покровительствует сильной половине человечества. Страж Востока олицетворяет пробуждение сил природы, рост и новые начинания.

11

Цин (青 (qīng)) – сложный зеленовато-серо-голубой цвет (лазурный, бирюзовый), который стал одним из традиционных оттенков китайского фарфора.

12

Искать кость в яйце (鸡蛋里挑骨头 (jī dàn lǐ tiāo gǔ tou)) – пытаться найти недостаток там, где его нет, то есть придираться.

13

Колодезная вода речной не помеха (井水不犯河水 (jǐng shuǐ bù fàn hé shuǐ)) – один другому не помеха, не мешать друг другу, не касаться друг друга, жить отдельной жизнью.

14

Фэнхуан (Красная птица – Феникс) – один из Четырех Небесных Стражей. Является хранителем Юга. Мощный символ возрождения и новых возможностей. Согласно древним преданиям, Фэнхуан – птица с разноцветным оперением – живет в Восточном царстве совершенных людей; вылетая оттуда, она парит за пределами Четырех морей, пролетает через гору Куньлунь, пьет воду у горы Чжичжу, стоящей средь водной стремнины, мочит крылья в водах Жошуй. Появление Фэнхуан считалось знаком наступления великого мира в Поднебесной.

15

Хэйсин (黑心 (hēi xīn)) – черная душа (сердце), черные замыслы. Пустыня Черной Души.

16

Байху – один из Четырех Небесных Стражей. Является хранителем Запада. Тигр защищает от злых духов и олицетворяет небывалую силу и мощь. Белый цвет тигра объясняется тем, что западная сторона света в Китае является символом потустороннего мира, или страны мертвых, а, как известно, в Китае белый цвет – это признак траура.

17

Сюань У – один из Четырех Небесных Стражей. Черная Черепаха (или Черный Воин). В китайской философии черепаха представляет собой гармоничный союз энергий инь и ян. Символ долголетия, мудрости и неуклонного движения вперед. Являясь хранителем Севера, черепаха символизирует зимний период времени.

18

Усэ Юнь (五色 云 (wǔ sè yún)) – пять цветных облаков (горы Разноцветных облаков). Отсылка к мифу о Цин Луне, где он, паря в разноцветных облаках, сыпал на землю жемчужины, золото, серебро, кораллы.