Лимбус. Том 2

– И не было ни одного исключения?

Я лишь покачал головой. Ли Цзиньлун всего один раз показал мне через сновидение, как он с другими небожителями расправлялся с проклятым ребенком, которого до последнего защищала мать. Она рыдала и убеждала, что сможет справиться с ним, а потом встала на защиту монстра. Итог был один: ожесточенное сражение и смерть. В борьбе с полукровками умерли немало небожителей и заклинателей. В Хэйдересе Ахимот справлялся с этим намного легче. Без разговоров и ожиданий искажения ци он убивал всех проклятых детей. Ли Цзиньлун же ждал до последнего, ведь иногда превращения не происходило. Но об этом никому не стоило знать. Слишком опасно испытывать судьбу.

– Но ведь в домах блаженств посетителей обслуживают демоницы, и я даже видел девушек из Тинсингуо.

– Верно, девы из нижнего мира Тинсингуо и демоницы низшего ранга могут себе такое позволить. У них слабая ци, неспособная навредить. Впрочем, плотские утехи вполне допустимы, и на них не наложен запрет.

– Хм, значит, главное – не оставлять после себя детей, а все остальное допускается. Как интересно.

Многообещающая ухмылка Энделлиона мне не понравилась, впрочем, если король решил развлечься в Весеннем доме, то ничего непозволительного не произойдет.

– У меня осталось два вопроса, – грустно протянул Энделлион и ловко перепрыгнул толстый корень, выпирающий из земли. В наступившем сумраке он ориентировался намного лучше, чем я мог ожидать. – Наверное, то, что я собираюсь сказать, покажется вам странным, но мысли об этом не дают мне покоя. Скажите, Юань Фэнь, этот браслет был дорог вам? Чей-то подарок?

Король остановился и пристально посмотрел на меня, будто собираясь узнать тайну бессмертия.

– Простите, но я заметил, как странно вы на него смотрели и осторожно брали из моих рук. У меня сложилось впечатление, что он дорог вам, но в то же время вы желали избавиться от него.

Если первые два вопроса были больше похожи на попытку понять мои убеждения и узнать больше про законы трех миров, то третий казался способом скинуть верхние одеяния[50]. Я не знал, как поступить. Истинную историю знали немногие, ведь она касалась детства Повелителя Тысячи Вод и моего дальнейшего восхождения. Но тому, кто сел верхом на тигра, трудно спуститься вниз[51], поэтому, умолчав о позорных подробностях, я выбрал самый безопасный пересказ:

– В юности, когда я еще не встал на путь самосовершенствования, мое детство сложно было назвать жизнью в персиковой роще[52]. После долгого времени, когда приходилось питаться на ветру и спать на росе[53], мне посчастливилось отыскать легендарное озеро Драконьей жемчужины. Говорили, что тот, кто достанет с его дна сокровище, обретет силу. Глупые слухи, но я был ребенком, поэтому, увидев в водорослях блеск, нырнул в озеро. Но маленькое слабое тело не может достойно противостоять стихии. Воды легендарного озера обвили меня щупальцами и потащили на дно. Я почти утонул и еле выбрался на поверхность. Так у меня оказался нефритовый браслет и метка на груди.

– Значит, ваша сила появилась потому, что вы побороли стихию и выжили? Даже в столь юном возрасте Юань Фэнь был таким сильным и целеустремленным. Но как вы не возненавидели воду и не испугались ее, а продолжили совершенствоваться, став Повелителем Тысячи Вод? Я слышал, что даже Повелителем Дождя стать безумно трудно.

Мысли Энделлиона уподобились суждению остальных. Мальчик, чью семью убили, нашел затерянное озеро, даровавшее ему силу Повелителя стихии. Только Фу Дэшэн знал о том, что Лончжу отняло у меня жизнь, а Хранитель вернул ее и до сих пор ждет свою плату.

– Я думал, что, став единым со стихией, смогу преодолеть страхи и достигнуть желаемого, но Владыка Тьмы каждый раз доказывал мне обратное. Так в нашу прошлую встречу я проиграл, не справившись с его силой.

– Что тогда произошло? – осторожно спросил Энделлион, будто боясь разбить фарфоровую чашу.

– Всего лишь урок от Владыки Тьмы, – улыбнулся я.

Часть 44

Борьба дракона и тигра[54] на реке Хэйшэ[55](шестисотая ступень восхождения Юань Фэня по Небесной лестнице 999 ступеней)

Вопли жителей Фэнчжихай напоминали крики из далекого прошлого, которые и по сей день звенели в ушах и преследовали меня днем и ночью. Я не мог их успокаивать и в то же время сражаться с Черным змеем. Он возвышался над рекой Хэйшэ, напоминая зловещего посланца свирепой бури, способной поглотить весь город. Извивающееся тело змея было длинным и мощным, напитанным силой реки. Его глаза сверкали подобно двум звездам в безоблачной ночи и испускали холодный, опасный свет. Хвост же хлестал по воде, превращая брызги в завесу тумана.

Обычно Черный змей просыпался раз в тысячу лет и не представлял опасности для жителей города, которые были готовы к его появлению. Они подносили ему дары в виде богатого урожая. Насытившись, змей вновь засыпал на тысячу лет. Взамен подношениям он даровал городу богатый улов, плодородную землю и защиту от проклятий. Сейчас же хозяин Хэйшэ гневно взметнул гигантскую голову, и из его пасти вырвался поток огня, который закрыл солнечный свет, погрузив все вокруг в желто-красный мрак. Я поднял волну, закрывая город ледяной стеной. Но она продержалась недолго. Раньше Черный змей никогда не извергал пламя и не просыпался раньше срока. Значит, кто-то потревожил его покой. Отголоски темной ци окружали змея и тянулись к одной из скал.

– Что вас привело в Тинсингуо, Владыка Тьмы? – Я усилил голос, и он пронесся через разделяющее нас расстояние.

– А я думал, что ты меня и не заметишь, Юань Фэнь. – Ахимот лениво прислонился к дереву, наблюдая за моими попытками унять гнев Черного змея.

– Это вы потревожили сон хозяина Хэйшэ? – крикнул я, уворачиваясь от очередного огненного плевка.

Вода почти не слушалась и не могла унять пламя из его пасти, что было непостижимым для меня.

– Я ничего не делал, Юань Фэнь. Всего лишь наблюдаю, как играет мое неразумное дитя.

Дитя? Я приземлился на узком выступе и внимательно прислушался к колебаниям ци. Только высокоранговые демоны могли скрывать ее от небожителей, а значит, здесь мог быть Князь Тьмы. Но зачем они явились в Тинсингуо?

Пока я спешно размышлял, кто еще трусливо скрывал свое присутствие, змей пришел в неистовство. Вода вокруг него бушевала, и волны накрывали берег, омывая стены города. Еще немного – и он мог затопить его. Не дожидаясь новой атаки, я взмыл над скалой и, пронзая воздух духовной силой, заставил стремительные потоки воды восстать против Черного змея. Она образовала водовороты, стремящиеся опрокинуть хозяина реки.

– Великий хозяин реки Хэйшэ, – воззвал я, уподобив голос раскатам грома, – Боги не потерпят слепой жестокости! Позволь мне унять твой гнев.

Змей взревел словно от дикой боли, пожирающей его изнутри, и обдал город жидким огнем. Я собрал вокруг себя водяные струи, и мощные потоки хлестнули в дракона, сдерживая его смертоносное пламя.

– Я думал, что Повелитель Вод сможет справиться с каким-то мелким гадом намного быстрее. Или Юань Фэнь слишком добр ко всем живым существам?

Ахимот лениво наблюдал за нашим сражением, поигрывая перстнем на руке. Он то снимал его, то вновь надевал на палец, отчего цвет большого камня менялся с алого на черный.

После нескольких атак Черного змея я наконец смог понять, в чем странность извергаемого им огня: он имел демоническую природу Хэйдереса, а не Тинсингуо.

– Ахимот! – Мой яростный крик эхом отразился от скал. – Ты напоил дракона лавой Хэйдереса?

– Долго же ты соображал, Повелитель Вод. Вот только повторяю: я ничего не делал со змеенышем.

Раздался оглушительный треск, и змей взревел от боли и гнева. Его чешуя трескалась, обнажая плоть, от которой шел обжигающий пар. Вода под ним начала закипать. Большие пузыри поднимались и лопались, а мертвая рыба всплыла на поверхность. Одновременно с этим я почувствовал всплеск мощной темной ци, и на голове хозяина Хэйшэ, держась за воткнутый между чешуей меч, показался Дау. Он ухмыльнулся и медленно вытянул лезвие из змея.

– Я случайно уронил свой меч, о великий Повелитель Вод, и он так же совершенно случайно воткнулся в голову этому змею. Я не виноват, что мой меч недавно питался лавой.

Дау убрал оружие и спрыгнул на берег. Он спокойно сел, скрестил ноги и, подперев голову кулаком, стал внимательно наблюдать за беснующимся хозяином Хэйшэ, чья чешуя лопалась все больше и выбрасывала в воду густую оранжево-красную жидкость, похожую на лаву. Пар от реки мог сварить жителей города заживо. Я сконцентрировался, призвав стихию, и образовал из ледяной воды воронку, надеясь остудить Черного змея. Но демоническая лава заполнила его, и от ци ничего не осталось. Спасти его было уже невозможно. Лед, созданный при помощи моей духовной энергии, не справлялся, проигрывая жару Хэйдереса.

– Достань свой меч, Повелитель Вод, используй трансформацию, – крикнул мне снизу Дау, будто хотел помочь.

Но на самом деле он издевался. Я мог призвать свой безымянный меч, но его лезвие тотчас бы сломалось без души внутри. Он не способен трансформироваться.

– Убей змея, Юань Фэнь, пока он не сварил людишек на пару, сделав из них булочки с мясом. – Ахимот сказал это тихо, но мне отчетливо было слышно каждое его слово.

Я усилил водоворот, сильнее замораживая его. Если получится, то хозяина реки скует льдом, и это даст время придумать, как очистить тело змея. Только начало казаться, что он затихает и мне удается остудить реку вместе с капающей в нее лавой, как лед разлетелся на мириады осколков, а хозяин Хэйшэ оглушительно взревел, и его разорвало на куски. От воздушной волны я отлетел и врезался спиной в скалу. Лопатки пронзило острой болью, но мне было не до нее. Оттолкнувшись от выступа, я взметнулся вверх и, собрав всю воду из реки, создал ледяную стену до небес, закрывающую город от вырвавшейся из тела змея лавы. Когда ее поток иссяк, я вернул воду в реку и, обессиленно опустив руки, приземлился на берег. Разлившаяся лава с шипением поглотила всю жидкость и потухла. На дне реки лежали обугленные куски Черного змея и застывшие темные лужи.

Сзади послышались спокойные шаги, они были даже чуть ленивые. Я обернулся, чтобы встретить взгляд Владыки Тьмы. В нем читалось лишь превосходство и разочарование.

– Это был урок, Юань Фэнь. Твоей силы все еще недостаточно, чтобы противостоять мне или защитить город. Ты даже одного человека не сможешь спасти, не говоря о сотнях. Подумай над этим, Повелитель Вод. Дау, возвращаемся.

Они не нарушили договор, не убили жителей Тинсингуо, не напали на нас, но в тот день река Хэйшэ испарилась, а ее хозяин погиб, оставив город без своего покровительства. Урок мне запомнился надолго.

Глава 13

Горные вершины и текущие воды

Конец

(части 45–48)

Часть 45

Способствовала ли этому судьба или Ли Цзиньлун решил через меня проверить свои догадки, но с той ночи в ущелье наши пути с Энделлионом стали пересекаться все чаще. Чем больше мы с ним виделись, тем сильнее эти встречи напоминали попытку утолить жажду отравленным вином[56]. В Энделлионе было что-то скрытое от наших глаз и интересующее не только Ли Цзиньлуна, но и Ахимота. Если король посещал Лимбус, то неизбежно там оказывался Владыка Тьмы, а мне приходилось сопровождать их. Но на самом ли деле наши встречи тяготили меня? Я не мог честно ответить на этот вопрос, ведь впервые за долгие годы почувствовал в Энделлионе родственную душу и воскресил забытые эмоции, погребенные на дне под толщей воды. Он оживил мою медленно текущую жизнь, привнеся в нее краски и раскрывая передо мной новые грани трех миров.

– Юань Фэнь, Юань Фэнь, смотри. – Энделлион с интересом наклонился к прилавку и ловко подцепил украшение за красные завязки. – Он напомнил мне тот браслет, который я вытащил из озера. Только на этом камень зеленее и красные бусины больше.

Король с интересом крутил его в руках, перебирая крупные бусины.

– Потрясающая вещица, – сказал он завороженно.

Я не мог понять его восторга, ведь у меня браслет вызывал не самые лучшие воспоминания.

– Если господина заинтересовали парные браслеты, то я могу показать еще. – Торговец засуетился и стал спешно выкладывать на прилавок шкатулки, в которых лежали по два украшения. – Посмотрите, господин, здесь представлены все виды нефрита, собранного в Тинсингуо. Если вы подарите один браслет вашей избраннице, а второй наденете сами, то сможете увидеть, она ли предназначена вам судьбой.

– А если нет? – заинтересованно откликнулся король.

– Видите трещины в камнях, господин? Если они заполнятся, значит, вы нашли свою судьбу, а если нет – камни не выдержат предательства и рассыпятся.

– И тогда мне придется купить новые браслеты, чтобы проверить свою судьбу на другом человеке, – продолжил король, понимающе улыбнувшись.

– А вы все верно поняли, господин, – подмигнул ему торговец.

– Почему бы и нет. Хочу купить. – Энделлион подкинул на ладони браслет и протянул его торговцу.

– Боюсь, вам придется выбрать другую пару, – сокрушенно покачал головой торговец. – Этот браслет не для продажи, он ждет своего хозяина.

Король грустно посмотрел на приглянувшееся украшение и, расстроенно вздохнув, положил его обратно на прилавок.

– Тогда подберите мне пару из белого нефрита.

Торговец радостно закивал, и через мгновение в руках Энделлиона оказалась заветная шкатулка с парными украшениями. Я не понимал тяги людей к безделушкам с таинственными историями, способными повлиять на их жизнь. Неужели камни, надетые на нить, могут определить человека, предназначенного тебе судьбой? А как же искренние чувства? Или они тоже разобьются вместе с нефритом? Нет, такие забавы были вне моих ценностей.

– Сожалею, что вам не удалось купить именно тот браслет.

– Он мне напомнил об утренних каплях росы на листьях в свете восходящего солнца. Но раз украшение уже кому-то принадлежало, я не мог проявить упрямство. Возможно, оно дожидалось своей луны[57].

Я чуть не сбился с шага от услышанного. Король небольшой речью смог придать браслетам поистине прекрасное значение, тогда как мне белый нефрит с красными бусинами напоминали капли крови на белоснежных лепестках. Я устыдился того, что потерял способность видеть красоту в обычных вещах. Как можно достойно встретиться с Хранителем Лончжу, если сердце утратило столь ценное?

– Вы действительно верите в судьбу? – Мне стало любопытно, как король, не склонный к глупостям, на которые ведутся юные влюбленные девы, сможет ответить на этот вопрос.

– Я верю в судьбу, Юань Фэнь, но не думаю, что браслеты смогут помочь ее найти. Короли Экнора женятся не по велению сердца, а с целью укрепления союза, положения и, конечно же, сохранения чистоты крови. От того, что я узнаю, та ли это избранница или нет, легче не станет.

Как всегда, рассуждения Энделлиона были безупречными для правителя. Он поступался личными чувствами ради блага своего мира и ничуть не жалел об этом. Такой самоотверженности стоило позавидовать.

– Тогда зачем они вам? – удивился я.

Он воровато оглянулся по сторонам и, схватив меня за рукав, потянул за собой по улочкам, ведущим к водопадам. Сегодня тут было спокойнее всего. В торговые дни все жители Лимбуса старались успеть на площадь, поэтому в отдаленных кварталах оставались лишь самые безразличные к диковинкам из трех миров.

Мы подошли почти к самой воде, и только тогда Энделлион отпустил мою одежду и, открыв шкатулку, достал браслеты. Один он бережно спрятал за пазуху, а второй положил на камень. Я даже не успел спросить, что он собирается делать, как король одним мощным ударом шкатулки разбил украшение на мелкие кусочки.

– Вот зачем, – радостно заявил Энделлион, будто сейчас совершил подвиг. – Я против такой судьбы. А теперь у вас есть один браслет, Юань Фэнь, и у меня остался один. Они оба без пары, потому что им не нужна судьба. Мы сами ее найдем.

От слов веяло детской наивностью, но на мгновение они затмили значение моего имени, дарованного Хранителем Лончжу. Страхи и стремления затаились на дне, наконец-то позволив дышать свободно и не оглядываться назад.

Незаметно прошли годы, и жители Тинсингуо стали поговаривать о нас не иначе как о горной вершине и текущей воде. Но луна, став полной, пойдет на убыль, как и вода, наполнив емкость доверху, перельется через край[58].

Часть 46

Реки сожалений текли под кровавым дождем(начало Сумеречной войны)

Лепестки хризантем падали с неба, словно цветочный дождь. Они разносились ветром, даря тонкий аромат, и приземлялись на волосы и одежду, будто снег выпал раньше времени. Я с грустью посмотрел на усыпанную бутонами площадь.

– Юань Фэнь, я знаю тебя достаточно и понимаю, что ты сейчас дуешься, – улыбнулся Энделлион.

– Если бы мне сказали, что Ли Цзиньлун таким образом решит подчеркнуть праздник Чунъян и твой день рождения, то не стал бы делать настолько глупый подарок.

Он заливисто рассмеялся и поправил желтый цветок, выглядывающий из кармана на парадной форме.

– Но ты был первым, Юань Фэнь, и сам же ранее говорил, когда я подарил тебе юэбины, что… – Энделлион задумчиво постучал указательным пальцем по губам, вспоминая, и потом радостно продолжил: – Для тебя они подобны лебединому перу, привезенному за тысячи ли[59].

Он использовал против меня мое же оружие, и все возражения выглядели бы недостойными Повелителя Тысячи Вод. Тогда я не задумывался о ценности дара, ведь для небожителей многое приобретало совершенно иные, глубинные смыслы.

– Давно хотел спросить тебя, Юань Фэнь, а почему именно желтая хризантема?

– Белый – цвет смерти, а желтый напоминает о теплом солнце. Тебе он подходит больше, Энделлион – дневная звезда Экнориана.

Король отвернулся и запустил пальцы в короткие волосы, взъерошивая их. Я тоже изучил его за долгие годы, проведенные вместе, и знал, что за этим жестом он пытался скрыть смущение. Энделлион все еще считал себя недостойным называться Солнцем Экнориана.

Ли Цзиньлун привлек мое внимание едва уловимым жестом, и мы подошли к Саньцзетан[60], над которым висела звезда Саньшугуан[61]. Здесь правителям трех миров предстояло продлить договор, подтвердив его своей духовной энергией и заверив светом звезды, пролившимся на алтарь.

День заключения десятого договора наступил.

Ахимот пребывал в мрачном расположении духа, и его ци была нестабильна. Она прорывалась всплесками и выливалась на доспехи волнами гудящих искр. Казалось, что владыка Тьмы сконцентрирован только на ее подавлении.

Я вопросительно посмотрел на Ли Цзиньлуна, но он тоже находился в замешательстве. Нам ничего не оставалось, кроме как замереть в ожидании, когда звезда Саньшугуан проснется.

Когда солнце уступило свое место на небосклоне, на прощанье окрашивая купол в глубокие розово-фиолетовые оттенки, первый луч из звезды заскользил по Саньцзетан и остановился в самом центре белого камня. Толпа, увидев это, перестала шептаться, боясь нарушить торжественный момент, а Энделлион с благоговением и одновременно отчаянием смотрел на Саньшугуан. В каждом его движении проскальзывала подозрительная неуверенность.

Второй луч вырвался, пронзив небеса, и, описав полукруг, присоединился к первому. Ахимот тем временем не сводил испепеляющего взгляда с короля, словно ждал от него действий или слов. Между ними явно что-то происходило, и мне стоило поговорить об этом с Энделлионом. Несмотря на его статус и ум, будучи человеком, король не мог решить все проблемы в одиночку, особенно если они касались Владыки Тьмы.

Третий луч устремился сразу к остальным, и по камню прошла рябь, напоминая круги на воде от упавшего листа. Ли Цзиньлун направил поток ци в руку и положил раскрытую ладонь на алтарь. Луч скользнул по Небесному Императору и, приняв ци, засветился мягким голубым цветом.

Ахимот не двинулся с места и ждал, что сделает Энделлион. Я хотел схватить его за руку и спросить, всё ли в порядке, но король сделал шаг вперед и, уверенно встретив взгляд Владыки Тьмы, занес руку над алтарем.

– Ты не посмеешь, – гневно прорычал Ахимот.

Энделлион остановился, будто сомневаясь в своем решении, но потом резко опустил ладонь на камень. Второй луч скользнул по нему и загорелся желтым. Одновременно с этим произошло сразу несколько событий. Ахимот, издав вопль раненого зверя, призвал свой меч Абиссхе и воткнул лезвие в Саньцзетан. Купол над нами замерцал, и по нему расползлась сетка трещин, а лучи на звезде Саньшугуан погасли.

– Ты нарушил клятву, человек, и за это поплатится твой мир.

Глаза Владыки Тьмы полыхали красным огнем, отражая жажду разрушения. За его спиной выросли крылья – огромные, как у исполинских чудовищ из Бездны. Они создавали вихри, сбивая жителей Лимбуса с ног. С каждой секундой тьма сгущалась, напитываясь демонической ци. Вскоре раздался гулкий звук, будто сама земля стонала от приближающейся угрозы. Демоны начали появляться отовсюду, их крики разрывали город и смешивались с предсмертными стонами людей, попавших под беспощадную расправу.

Ли Цзиньлун схватил Энделлиона за плечи, разворачивая к себе, и посмотрел ему прямо в глаза.

– Вы заключили сделку с Владыкой Тьмы? Что вы ему обещали, ваше величество?

Я с ужасом наблюдал, как Энделлион молча отворачивается и опускает взгляд, признавая свою вину. Мне хотелось закричать: «Зачем? Какую помощь ты хотел получить от него? Почему не обратился ко мне? Неужели я оказался настолько слаб, что был не способен тебе помочь?» И тут же ответ пришел сам собой. Он доверился Ахимоту не потому, что считал его сильнее, а потому, что ни один небожитель не стал бы помогать человеку. Боги не вмешиваются в судьбы людей.

Небесный Император тоже понял это и, отпустив Энделлиона, твердо произнес:

– Юань Фэнь, прикажи генералу Лирейну, чтобы он связался с остальными Богами, находящимися в Лимбусе. Нам нужно увести жителей Тинсингуо через порталы. И его величество тоже.

– Не так быстро великий Небесный Император, к тебе у меня тоже есть вопросы.

Ахимот вытащил меч из алтаря и направил его на Ли Цзиньлуна. По лезвию Абиссхе прямо из пасти чудовища перетекала лава Хэйдереса, которую сдерживали магические цепи. Если Владыка Тьмы перестанет сдерживать свое оружие, то все пограничные земли будут погребены под лавой.

– Призови свое духовное оружие, Цзиньлун. Покажи мне мощь души своего Стража.

Не сводя сосредоточенного взгляда с Владыки Тьмы, Небесный Император крикнул:

– Юань Фэнь, я отдал приказ, подчинись ему.

Моя рука взметнулась в сторону, призывая меч. Под пальцами почувствовалась резьба на рукояти, а мышцы напряглись, удерживая вес оружия. Но я знал, что могу только помешать сражению двух сильнейших Владык, поэтому схватил растерянного Энделлиона за руку и бросился прочь из-под купола, который еще удерживал демоническую ци в себе, не позволяя ей распространиться по городу.

За пределами купола ночное небо озаряли вспышки, оставленные магическим оружием. Они ослепляли, мешая быстро разобраться в происходящем. Тут же рядом приземлился Лирейн.

– Ваше превосходительство, Боги Войны отражают наступление, но в Лимбус прибыли Князья Тьмы и Смертные Грехи.

– Все?

Дыхание перехватило, а пальцы до боли сжали рукоять.

– Неизвестно, но… – Лирейн покосился на все еще безмолвного короля и после моего утвердительного кивка продолжил: – Князь Дау и Княжна Рексихтон[62] вместе с несколькими Смертными Грехами сейчас направляются в Экнориан. Паладины уже там.

На последних словах Энделлион наконец-то очнулся и с отчаянием вцепился в мое плечо.

– Юань Фэнь, я не желал расторжения договора и не пытался всех обмануть, прошу, верь мне.

Я хотел его успокоить, сказать, что понимаю, но слова поддержки утонули в ощущении предательства и горькой обиды.

– Паладины не смогут победить Князей Тьмы, значит, Экнориан падет, – обреченно проговорил король и убрал руку. – А небожители…

– Они защищают Тинсингуо. Что ты пообещал Владыке Тьмы? – не выдержал я.

Сейчас было совсем не время и не место для разговора, но, пока Лирейн справлялся с наступающими низкоранговыми демонами, мне было необходимо узнать причину бешенства Ахимота.

– Свою душу. – Голос Энделиона едва слышался за шумом битвы, и он, глубоко вздохнув, поднял на меня холодный взгляд и громко повторил: – Я поклялся на Абиссхе, что отдам Владыке Тьмы свою душу.

Я отшатнулся и дотронулся рукой до лица, желая стереть увиденное и услышанное из памяти. Тепло и свет, которыми всегда одаривал Энделлион, разлетелись на куски, как треснутая праздничная маска. Если раньше для меня он был дневной звездой, то теперь напоминал безжалостный ледяной ливень, заставший путника посреди дороги. И укрытия от него не существовало.