Время сбросить маски

Торговая сторона Инь оказалась самым настоящим лабиринтом из улиц, улочек и проулков. Кругом были лишь лавки и палатки с самыми разнообразными товарами: от тканей и готовой одежды да обуви до изысканных украшений, от посуды и мебели до лекарств и книг. От одного из городских озер, словно рукава, расходились в разные стороны вырытые каналы. И они были забиты лодками, груженными фруктами, рыбой, мясом и прочими съестными товарами. На переброшенных через воду мостах продавали сладости и паровые булочки. Торговля шла бойко! Уже смеркалось, но духов, вышедших за покупками, становилось все больше и больше.

– Неужели все это пригодится нам в Лесу голодных призраков? Очень сомневаюсь! Что лежит вот в этом свертке? Румяна? А здесь… двенадцать шпилек и три пары сережек… Вот тут… шесть рулонов ткани… Лес голодных призраков полон обезумевших мертвецов и всякой прочей нечисти. К чему туда наряжаться?

– Глупый! – Ли Мэй стукнула его по голове одним из свертков. – Эти вещи потребуются мне здесь. Начался Цветочный фестиваль. Во все времена он считался большим праздником. Представители трех из девяти великих семей – духи растений. Ежегодно именно они организуют фестиваль. А в этом году праздник будет особенным, ведь наш повелитель вернулся.

– Ну и? – скучающим тоном проговорил Чжао Вэйнин.

– Что еще за «ну и»? Повелитель демонов не сможет отправиться в Тянься до конца фестиваля, ведь в противном случае он проявит неуважение к наместникам. Мы примем участие в празднествах! Это очень важно, и потому нужно подготовиться!

– Хм… неплохой повод для новых знакомств! Может быть, получится выиграть…

– Что ты там опять бормочешь, смертный? – нахмурилась Ли Мэй. – Задумал снова слоняться по столице без дела с моими братцами или играть в «Угадай число[13]»? Вот уж нет! Понеси лучше вот это! Да осторожно неси, не урони! Это ваза очень ценная: она покрыта нефритовой глазурью! Прабабушка определенно знает, кого посылать за подарками! Я покупаю лишь самые лучшие вещи…

– А я и не знал, что шиланы – ценители прекрасного! – проговорил юноша, раз за разом вздыхая. Он перевязал новые коробки и свертки кровавой лентой, и с той поры позади него плыли уже три башни с покупками.

Ли Мэй успела обойти едва ли не все лавки на торговой стороне. Кроме того, она то и дело останавливалась у палаток, придирчиво оглядывала товары, строго разговаривала с продавцами, спорила, обсуждая цену и качество. У Чжао Вэйнина разболелась голова. Лучше бы он и в самом деле остался в Павильоне Золотого Лотоса и помогал Сун Жуланю с прошениями!

– Снова недоволен! Потерпи еще немного! Как только я закончу с подарками для дочерей наместников, подберу тебе готовую одежду. В одной лавке неподалеку можно купить верхнее одеяние из непромокаемого шелка. Летом в нем не будет жарко, зимой, напротив, легко согреешься. Я выберу одеяние алого цвета, тебе очень подойдет…

– Терпеть не могу выбирать одежду! Лучше бы меня кто-нибудь сожрал, чем это!

– Говори тише, глупый! Кто-то может принять твои слова за предложение! – Ли Мэй опять стукнула его по голове свертком. – Неси! Это нежно-розовые румяна и краска для губ. Подарю сестрице Ланфэн. Она всегда такая бледная! А это гребни для волос из панциря черепахи… тоже отдам сестрице Ланфэн. У нее волосы такие же густые, как у меня, их тяжело расчесывать. И бронзовое зеркало неси! У сестрицы Ланфэн должно быть свое зеркало!

– Бессмертные мечники ценят простоту и не терпят излишеств. Зачем все это добро госпоже Хэ? – удивлялся Чжао Вэйнин, перевязывая новые покупки кровавыми лентами.

– Ты не понимаешь! Ткань для поясов. Белая, как снег. То, что нужно! Неси! Я хочу, чтобы сестрица приняла участие в фестивале. Я наряжу ее в лучшие одежды, сделаю самую красивую прическу и…

– И она не придет, потому что не любит шум и суету. Я вот хочу пойти. Мне нравятся вкусная еда, красивая музыка и танцы, но меня наряжать не нужно…

– Чжао Вэйнин, я поговорю с сестрицей, и она согласится пойти! Не может она пропустить фестиваль! Но и выглядеть на нем как человек тоже не может! – заявила Ли Мэй. Она была настроена решительно.

– Но сколько ее не крась, госпожа Хэ все равно будет похожа на человека. Она же не урожденная бессмертная. Только зря потратите время!

– Не недооценивай мои умения, Чжао Вэйнин! Сестрица будет блистать на фестивале! Поверь, это очень важно! Вот, держи! Чего смотришь? Ешь! Сам же сказал, что голоден. Это лучшие паровые булочки на торговой стороне Инь.

– Ого, спасибо! – Чжао Вэйнин очень обрадовался, тут же вскрыл сверток, вытащил пышную булочку и протянул ее девушке. – Еще горячие! Вот, возьмите…

– Можешь сам все съесть, я не голодная. Поспешим! Нужно сделать все покупки до начала ночных представлений, иначе что здесь, что на площади будет не протолкнуться. Теперь мне нужно купить и для себя, и для сестер и, конечно, для Ланфэн ткань для накидки. Хочу подобрать прозрачную и сияющую так, словно кто-то рассыпал по ней звезды.

– Сколько приготовлений! Но боюсь, ни одна дева не одолеет Владыку Востока в умении наряжаться! Ха-ха! А булочки и правда очень вкусные! Нужно брату такие купить – съест и сразу повеселеет.

– Тебе лишь бы поесть! А мне от беспокойства кусок в горло не лезет. Впрочем, ты же не знаешь… Видишь ли… об этом еще мало кому известно, – Ли Мэй придвинулась к Чжао Вэйнину и зашептала ему на ухо. – На празднике наместники предложат повелителю демонов взять в жены по одной девушке из каждой великой семьи.

Юноша подавился булочкой.

– Осторожно! Слышала, люди от такого и умереть могут! Скорее выпей воды!

– Пха-ха… что? Девять жен?

– Именно! Наместники хотят привязать повелителя демонов к Запредельному краю. Думают, если окружат его красивыми девушками, которые станут день и ночь его развлекать, он навсегда останется здесь. И при этом будет слишком занят, чтобы вмешиваться в дела уездов. Он будет править лишь номинально, чтобы народ не роптал, станет принимать все меньше и меньше решений…

– Это же сяо Лань! Он, как истинный ученый, может толковать изречения Кун-цзы[14]. Он столько всего знает, готов править народом и служить Небесам. Его отец – ван, и брат однажды станет ваном. Он учился столько лет и не откажется от своих целей ради удовольствий.

– Это ты так думаешь, потому что знаешь его, – вздохнула Ли Мэй. – Наместники пока видят в нем слабого смертного. И будут видеть до тех пор, пока он не вернет всю силу и воспоминания. Только тогда они станут его бояться и считаться с ним.

– Но если брат останется здесь с девятью, о боги, с девятью женами, как же он добудет ключи от сердца и вернет силу? – недоумевал Чжао Вэйнин. – Наместники не думают о том, что рано или поздно он состарится и умрет? И неизвестно, каким он станет, когда возродится демоном. Брр!

– В Запредельном краю он сможет прожить много дольше, чем в Тянься. Но ты прав. Прабабушка говорит, что наместники не думают о будущем. Они отчаянно желают сохранить свое положение. Сейчас им нужен повелитель демонов, чтобы прикрываться им. Но они не могут позволить ему принимать решения, которые затронут их самих. Повелитель демонов слушает все советы, кивает и благодарит наместников, а потом делает по-своему. Он запретил рабство в западном и юго-западном уездах и заставил работорговцев выплачивать компенсации всем, кого они продали за последние двести лет. Тех, кто в южных каменоломнях использовал труд детей, он приговорил к вечным работам. Наместники западного и южного уездов недовольны. Он запретил игорные дома в западной приграничной полосе, а все полученные ими деньги пустил на восстановление дорог и пристаней на реке Цзиньшуй. Наместники рассердились. Он повелел расследовать случаи взяточничества, и виновные будут приговорены к тяжелым работам на благо Запредельного края. Все их имущество отойдет казне. Лун-ван уже сделал необходимые распоряжения. В Запредельном краю многие семьи тесно связаны друг с другом, затронь одну – наживешь врагов и среди других.

– Понимаю… не такого повелителя ждали наместники. Думали, раз уж он молод, да еще и смертный, его легко одурачить. Как сяо Лань и предполагал, им не нужен лидер, им требуется марионетка. Быть может… быть может, нам стоит сбежать, пока не поздно?

– Вот ведь болван! – рассердилась Ли Мэй. – Да как же повелитель оставит Запредельный край? Как же он нас всех бросит?!

– Хотите, чтобы наместники разочаровались в нем и убили? – Чжао Вэйнин тоже разозлился.

– Они не посмеют!

– Вот ведь наивная!

Продолжая ожесточенно спорить, они зашли в очередную лавку.

– Это ты не понимаешь, Чжао Вэйнин! Духи Запредельного края лишь на первый взгляд похожи на смертных. Но все же многие наши традиции коренным образом отличаются от ваших. Мы не так вероломны, как люди. Владыка Востока для простого народа – все равно что божество. Наместники же связаны долгом крови. Он не дал уничтожить великие семьи, посему никто не посмеет тронуть его. Тем более наш повелитель – вэнь-шэнь. Его опасаются, потому что проклятие разгневанного вэнь-шэня очень и очень трудно снять. Его не тронут, но попытаются контролировать. Прабабушка делает все, что в ее силах, чтобы сплотить вокруг него семьи востока и севера, но… это сложно.

– А семья Ли тоже предложит сяо Ланю в жены одну из дочерей? – заинтересовался Чжао Вэйнин.

– Вот, неси! Эти короткие клинки выкованы специально для нас. Возьмем их в Лес голодных призраков. Легкие и удобные, а лезвие из небесного железа режет тонкий волос на лету.

– Так семья Ли тоже предложит?.. – не унимался юноша.

– Ага! Выбора-то нет. Не предложим, вызовем подозрения остальных наместников. Почему так странно смотришь на меня? Считаешь, я, наследница семьи и будущая наместница, недостойна твоего брата?

– Я… я… так не думаю… – смутился Чжао Вэйнин.

– Ешь свои булочки да не подавись снова, смертный! Если пожелаю, повелитель станет моим и без всякого предложения прабабушки! И никаких других жен подле него не потерплю! Вообще-то прабабушка хочет предложить ему в жены мою троюродную сестру – Ли Юйсяо. А Сяо-Сяо попросит повелителя отказаться от брака и пожаловать ей какой-нибудь чин при дворе. Она была лучшей на уездном экзамене, хочет в этом году сдать общегосударственный экзамен и служить народу.

– Умно! Потому наместница Ли ее и выбрала? Вроде бы и предложила, как все, но никакой навязанной жены по сути нет. – Чжао Вэйнин разом повеселел.

– Вот именно!

– Но куда девать других восемь жен? Сяо Лань хотя бы может отказаться?

– Может, но этим оскорбит наместников. Выберет всех – окажется во власти великих семей, от кого-то откажется – разозлит…

– Мда… у брата крупные неприятности! И что же делать? Говорю вам, нужно бежать отсюда!

– Мы сможем уйти только после фестиваля! – отрезала Ли Мэй.

– После фестиваля восемь жен так просто не выпустят сяо Ланя из когтей!

– Потому-то я и хочу, чтобы сестрица Ланфэн пришла на праздник, – заявила девушка.

– Но что она может поделать?

– Увидишь! Увидишь, Чжао Вэйнин! Уверена, она непременно покажется! Нет, я не ошибаюсь! Если все, что я слышала о ней, правда хотя бы наполовину, она непременно покажется!

– Ничего не понимаю! Зачем говорить загадками?

– Ткань для накидок наконец выбрана. Неси! А теперь давай купим тебе алое верхнее одеяние, – воспользовавшись тем, что Чжао Вэйнин, выходя из лавки, принялся перевязывать новые свертки кровавой лентой, Ли Мэй взяла его под руку и потянула в проулок.

– О нет! Все-таки не забыла!

– Идем же, смертный! Нам туда! Да не упирайся ты!

* * *

– Это! – Чжао Вэйнин вытащил из вороха одежды алое верхнее одеяние, воротник и рукава которого были расшиты черными и золотыми нитями. – И довольно выбирать! Сколько можно?!

– Нельзя покупать первое попавшееся! – возмутилась Ли Мэй.

– Мы перебрали более двадцати вариантов! Как по мне, так все они одинаковые!

– Ты так говоришь, смертный, потому, что не разбираешься в тканях. А я в этом понимаю! Вот здесь вышивка слишком грубая, в этой будет очень жарко – ткань слишком плотная, а это одеяние слишком тяжелое и будет стеснять движения. Примерь вот это! Погляди, какая нежная ткань! Но при этом порвать ее непросто. И цвет радует глаз!

– Да все они одинаково красные! – не переставал спорить Чжао Вэйнин.

– А вот и нет! Этот оттенок насыщенно алый и напоминает кровь. А вышивка простая, но при этом выполнена очень умело! И еще в рукавах есть потайные карманы, это же очень удобно…

– Молодая госпожа Ли лучше всех в столице разбирается в тканях! Ей очень трудно угодить! – заметила хозяйка лавки. Лоб женщины покрылся испариной, а руки чуть подрагивали. Будущая наместница восточного уезда была придирчивой и выбирала только самое лучшее. Ее было невозможно одурачить.

– Кто бы сомневался! – пробурчал Чжао Вэйнин. – Так уж и быть! Пусть будет это. Но если оно мне не подойдет, то мы тотчас же уйдем. Хватит с меня, уф!

Хозяйка лавки самолично разгладила рукава одеяния, подобрала для Чжао Вэйнина расшитый золотыми нитями пояс и повелела слугам, проворным и расторопным птичьим духам, принести самое большое бронзовое зеркало. Уставший и сердитый Чжао Вэйнин лишь хмурил брови.

– Ну что? Теперь довольны? Все подходит, давайте наконец уйдем отсюда! – воскликнул он, заметив отражение Ли Мэй в зеркале. Юноша повернулся к ней и упер руки в бока.

Но увидев, как Ли Мэй меняется в лице, он чуть успокоился.

– Опять что-то не так? – мягко спросил Чжао Вэйнин. – Не беда! Жаль, конечно, потраченного времени, но ладно.

– Как же похож! Как две капли воды… – прошептала Ли Мэй. В ее взгляде появились нежность и печаль. – Так бы и смотрела на тебя все время, так бы и смотрела… мой человек.

– Чего-чего? Не слышу, что говорите! Почему погрустнели? Так плохо выгляжу? А мне казалось… Ладно-ладно, выберу другое! Что за напасть с этой одеждой?! – засуетился Чжао Вэйнин.

– Постой спокойно, – попросила Ли Мэй. Она обошла юношу по кругу, оглядывая с ног до головы ласковым взглядом. Он хотел сказать что-нибудь забавное, но передумал.

Чжао Вэйнин привык подшучивать над девушкой и дразнить ее. Поначалу, наслушавшись легенд о лисьих духах, охотящихся на смертных мужчин, он опасался Ли Мэй. Но потом понял, что на самом деле она очень добрая и никому не вредит. Однако в тот миг юноше стало не по себе. Он знал, что Ли Мэй появилась на свет более двухсот лет назад. По меркам лисьих духов она была совсем юной, но по меркам людей… она будто бы прожила три или четыре жизни. Она глядела на него с высоты своего опыта, сквозь воспоминания и сожаления. Она глядела на него… нет, тогда она смотрела вовсе не на него.

Чжао Вэйнин был очень наблюдательным. Он давно заметил, какими глазами порой смотрела на него Ли Мэй. Он явно напоминал ей кого-то. Кого-то, кого уже давно не было в живых, кого-то, кого она оплакала, но не забыла. Брр! Жуть! Пока Чжао Вэйнин краем глаза следил за ней, Ли Мэй вплетала в его волосы колокольчик. Стоило только юноше сделать шаг, как он зазвенел.

– Я такие только у стариков видел. Раньше верили, что звон колокольчика отпугивает… хм… злых духов. Все мужчины-воины Чу их носили. Откуда он у вас?

– Остался как напоминание о былом, – ответила Ли Мэй. – Дорогая моему сердцу вещь.

– Тогда лучше не отдавать ее мне, – смутился Чжао Вэйнин. – Я вещи часто теряю.

– Носи. Если потеряешь, съем тебя! – заявила Ли Мэй. Чжао Вэйнин закатил глаза. – Можешь не переодеваться. Тебе очень подходит эта одежда. Я ее покупаю.

– Госпожа Ли, это как-то неудобно! – запротестовал молодой человек. – Вы и без того столько всего мне купили. Я скопил немного серебра. Уж одежду-то себе позволить могу.

– Вздор какой! Покупаю, что хочу! И тебе в том числе.

– Ишь ты, упрямая какая! Не знаю, как у духов все заведено, но там, откуда я родом, жена – единственная женщина, которая может шить или покупать мужчине одежду. Госпожа Ли, не припомню, чтобы мы успели обменяться свадебными дарами.

Ли Мэй нисколько не смутилась.

– А там, откуда я родом, принято наряжать смертных в лучшую одежду, быть нежными и ласковыми с ними, заботиться о них до тех пор, пока они не откроют свои сердца. А потом забрать их энергию ян и выпить всю их кровь, – заявила девушка и постучала кончиком указательного пальца по подбородку Чжао Вэйнина.

– Жуть какая! Кошмар! Надеюсь, колокольчик-оберег меня не подведет… Не подведи меня!

* * *

Переспорить лисицу Чжао Вэйнин так и не смог. Пока она расплачивалась, юноша вышел на улицу, вытащил за собой башни из покупок и решил выбрать для Ли Мэй сладкое угощение – ягоды или орехи в меду. К лавке, в которой продавались ткани и готовая одежда, как раз направлялась группа богато одетых девушек. Их лица были скрыты вуалями, видны были лишь горевшие в вечернем полумраке глаза. Чжао Вэйнин смог разглядеть их истинный облик: пушистые ушки, хвосты и когти. Юноша посторонился, уступая девицам дорогу, но они остановились, все разом принюхались и уставились на него. Потом переглянулись и толкнули одну из подруг локтями. Та вышла вперед и обратилась к Чжао Вэйнину ласковым тоном.

– Смертный господин! Ты родился под счастливой звездой. Нечасто встретишь такого сильного и здорового человека.

– И хорошенького! – хихикнула другая девушка. Остальные тоже засмеялись.

– Господин, тебе и правда очень повезло, – продолжила первая девушка. Она подошла к Чжао Вэйнину совсем близко, и его передернуло. Эти духи-соблазнительницы действительно были жутковатыми. – С таким запасом жизненных сил тебе все нипочем!

Чжао Вэйнин вежливо поздоровался с ними, но поддерживать беседу не желал и думал, как бы улизнуть и где бы дождаться Ли Мэй. Девицы же наступали на него и старались взять в кольцо. Одна из них даже попыталась схватить его за руку. Чжао Вэйнин уже решил, что следует показать им жетон Восточного дворца, но тут вышедшая из лавки Ли Мэй хлопнула девицу по ладони. На пальцах лисицы выросли когти, а лицо приняло сердитое выражение.

– Этот смертный со мной! Как посмели глаза на него поднять, бесстыжие?!

– Молодая госпожа Ли! Простите, простите! Мы не знали, не знали! – Девушки склонили головы и попятились.

Бросив на них полный презрения взгляд, Ли Мэй взяла юношу под руку и потянула за собой.

– Засмотрелся на них, засмотрелся, глупый? – скрипела зубами девушка. Чжао Вэйнин сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. У него по спине ползали мурашки.

– Они такие жуткие!

– Они тебя почти зачаровали. Опомниться бы не успел, как ушел вместе с ними.

– И они забрали бы всю мою ян и выпили кровь?

– Ага!

– Ужас какой! – поежился молодой человек.

– Сегодня я тебя спасла. Будешь мне должен! Придется тебе… придется тебе следующие пятьдесят лет ходить со мной за покупками!

– Госпожа Ли Мэй, смилуйтесь! – взмолился Чжао Вэйнин. – Боюсь, пятьдесят лет – это слишком много. Столько я могу и не прожить. А если и проживу, то буду очень старым.

– Жизнь человека так коротка! – вздохнула лисица. – Оглянуться не успеешь, как вас уже нет рядом, – в ее голосе была горечь. И Чжао Вэйнин понимал: девушка вовсе не его имела в виду.

– На самом деле… по законам Запредельного края убивать людей ради энергии ян запрещено, – проговорила Ли Мэй. – Взять немного незазорно, но отнять жизнь – преступление, за которое можно лишиться всех накопленных духовных сил. И все же ты должен быть осторожен! Энергия ян нужна большинству духов, без нее трудно достичь высокого уровня совершенствования. Прабабушке, к примеру, потребовалось почти девятьсот лет, чтобы вырастить девять хвостов. Она никогда не убивала смертных и не лишала их духовных сил. Девятихвостые лисы так же могущественны, как и небесные божества, но обрести подобную мощь непросто. Многие ищут легкие пути. Что так смотришь на меня? Хочешь спросить, соблазняла ли я смертных мужчин, чтобы вырастить свои хвосты?

– Я не посмею! – покраснел Чжао Вэйнин. – Не такой уж я и невоспитанный и рисковать здоровьем не хочу!

– Будешь все время попадать в неприятности, я тебя и правда съем. Чтобы не мучился. Но если честно, я никогда не охотилась на людей. Только один раз… один раз я хотела убивать, но то были мои смертельные враги.

– Вы хотели отомстить людям? – удивился Чжао Вэйнин.

– Да, я хотела отомстить. Но не за себя. В любом случае… это неважно. Моя месть все равно запоздала. Люди, которых я ненавидела, умерли не от моей руки.

– Значит… я могу надеяться, что великодушная госпожа Ли Мэй не причинит вреда мне – слабому смертному? – усмехнулся Чжао Вэйнин.

– С таким большим запасом духовных сил ты вовсе не слабый. Ты мой друг и названый брат моего повелителя, как я могу тебе навредить? Но если ты когда-нибудь заглядишься на других девушек или позволишь себя зачаровать, я заберу твои глаза!

– Госпожа Ли Мэй, вам не кажется, что вы сами себе противоречите?

– Да мне все равно!

– Невозможная девушка! Честное слово!

* * *

Напоследок Ли Мэй купила с десяток фонарей из расписанной яркими красками промасленной бумаги. На большой площади вдоль озера и отходивших от нее каналов фонари продовались повсюду. Столько фонарей Чжао Вэйнин прежде никогда не видел!

Озеро отделило торговую сторону Инь от жилой. Сделав все необходимые покупки, духи задерживались на площади, чтобы посмотреть представление или заказать ужин.

Ли Мэй и Чжао Вэйнин нашли место в деревянной беседке у самой воды. Там было темнее и тише, чем на самой площади. Юноша с любопытством глазел по сторонам. На мостах через каналы выступали акробаты, танцовщицы взбирались на перила, расхаживали над водой, а потом взмывали в воздух и плясали над головами зрителей, осыпая тех цветочными лепестками.

Зажглись разноцветные огни духов. Жители Инь от мала до велика кружились в танце. Фонарики в форме лотосов наводнили озеро и каналы.

– Этот Цветочный фестиваль очень напоминает Дуаньу[15]. Только состязаний на воде нет и фонари повсюду. Так много фонарей! Я каждый год ждал Дуаньу, чтобы посоревноваться с братьями в гребле, пока тетя Лю и сестры готовили цзунцы[16] со сладким рисом, – рассказывал Чжао Вэйнин. Ли Мэй пододвинула к нему миски с овощами и кусочками мяса, сваренного на пару.

– Кушай больше! Здесь вкусно готовят. Всякий раз, когда приезжаю в Инь, прихожу сюда ужинать с братьями и сестрами. А сегодня я с тобой, – девушка глядела на Чжао Вэйнина и ласково улыбалась.

– Спасибо! И вы кушайте! День выдался тяжелый, нужно хорошо поесть, – юноша выбрал самые большие куски мяса и положил их в миску Ли Мэй. – Вкусно пахнет! М-м-м, немного сладкое! Подумать только! Когда мы могли позволить себе мясо, тетя Лю также его готовила.

– Чжао Вэйнин, ты ведь всегда можешь вернуться к своей семье. Если скучаешь, ты можешь…

– Однажды я вернусь к ним. Но не раньше, чем помогу сяо Ланю всем, чем смогу.

– Повелителю демонов повезло с таким братом, как ты, – заметила Ли Мэй. – Его столь долго отвергали смертные! Хорошо, что сейчас ты с ним, поддерживаешь его и заботишься о нем. У повелителя сердце человека. Людям так трудно быть одним! И так страшно оказаться преданными и забытыми.

– Это уж точно! Мне кажется, вы хорошо понимаете людей, госпожа Ли Мэй.

– Часть детства я провела в Тянься. Жизни смертных проносились мимо меня, как фонари, подхваченные течением. Одни лица сменялись другими. В отличие от Запредельного края, в Тянься мало постоянства. Прожив годы в мире людей, я вернулась домой. И лишь спустя полтора столетия снова оказалась в Тянься. Правда, тогда мне казалось, что прошло куда меньше лет… Здесь… здесь о времени можно забыть; для духов, живущих тысячи лет, время ничего не значит. Но смертным его недостает. Ладно, что мы все о грустном да о грустном? Давай уже поедим, а потом тоже отправим фонари в плавание по каналам Инь. Раньше я каждый год с прабабушкой, братьями и сестрами расписывала фонари, чтобы потом отправить их по течению.

– А что означает эта традиция? – заинтересовался Чжао Вэйнин.

– Она называется Еще одно воспоминание. Каждый год в дни Цветочного фестиваля, в самый разгар лета, духи Запредельного края вспоминают тех, кого потеряли. В конце концов, всех нас ждут смерть и перерождение. К тем, кто любит нас, мы можем больше никогда не вернуться. Но тех, кто ушел навсегда, мы будем помнить всю свою долгую жизнь. Каждый фонарь – воспоминание о тех, кто нас покинул. Это непременно должно быть счастливое воспоминание, чтобы души наших родных и любимых пребывали в мире, где бы они ни находились.

– Это красивая традиция, – проговорил юноша. – Но все равно грустная. У меня тоже есть те, кто ко мне никогда не вернется. Моя матушка, а еще дядя Цзян – супруг тети Лю. Они вместе меня вырастили. Я бы хотел пустить фонарь по течению вместе с вами.

– Фонарей нам хватит. Я тоже буду вспоминать родителей. Их давно уже нет рядом, – голос Ли Мэй был полон печали. – И бабушку с дедушкой. Моих троих дядюшек и двоих тетушек, моих троюродных братьев, всех моих родичей, погибших за годы смуты в Запредельном краю и умерших после, защищая восточный уезд от внешних и внутренних врагов. Мою няню и стражей моей семьи. И моего… моего человека…