Крестейр. Падение Луны

Так уж было заведено, что своих детенышей они не любили, не заботились, поэтому подкидывали к Нари, а те не могли не взять их под свою опеку, поэтому ни один Цзинь не знал своих настоящих родителей и не воспринимал их таковыми. Это было странно, и сколько бы ученых ни ломали над этим головы, ответов никто так и не добился. Может, потому, что Цзини пакостники и темные Божества, живущие сами по себе, и обрекать себя на привязанность к семье не хотели. По крайней мере, такое читал Кейран.

– Как зовут-то тебя? – устало спросил Мастер, примерно представляя, что его ждет в ближайшие дни.

– Зачем вам? – Цзинь жевал особенно большой кусок мяса и не собирался прерываться.

– Должен же я тебя как-то называть. Тем более что я тебе уже представился до этого. – Кейран допил чай и выжидательно посмотрел на мальчика. Тот опустил глаза в тарелку, нахмурился и нервно дернул пушистыми ушами. Затем отодрал от косточки последний кусок мяса острыми клыками и, угрюмо жуя, ответил:

– Миэ. Меня зовут Миэ.

– Приятно познакомиться, Миэ.

Цзинь поежился, услышав свое имя, затем выхлебал из кружки чай и, проигнорировав лежащее рядом полотенце, вытер губы рукавом рубашки.

«Манеры, и еще раз манеры».

– На кровати есть чистая теплая одежда. Я купил у хозяйки таверны. Она, возможно, несколько великовата тебе, но все-таки лучше, чем ничего. Твоя одежда не подходит для октября, тем более обещают заморозки. – Кейран поднялся, начиная убирать на столе.

– Когда много двигаешься, холод не страшен. Мы сейчас в другом городе? – Цзинь подошел к окну и выглянул, распахнув шторы. Его хвост качнулся за спиной. – Он небольшой, я найду где согреться.

– Ты не останешься здесь, – тихо сказал Кейран, внутренне все еще пребывая в растерянности от того, что делает.

Миэ обернулся, сунул руки в карманы штанов, затянутых на поясе ремнем не по размеру.

– Все-таки решили забрать меня в столицу как трофей?

– Нет.

– Не отпирайтесь. Все Мастера так делают. Я же не Нари, вы это поняли? – Глаза Миэ снова сверкнули янтарным светом, и Кейран поспешно отвернулся, заметив вокруг него темную ауру.

– Мне не двадцать лет, чтобы Цзиня от Нари не отличить, мальчик, – проворчал Монтгомери, все еще не глядя на Миэ.

– Тогда зачем помогли мне, накормили и одежду купили? Что-то многовато действий для простой работы. Скрутили, загнали б в пентаграмму – в вас вон сколько силищи – и делов-то, – продолжал распаляться мальчишка, пока Кейран не глядя двинулся к нему и закрыл ладонью глаза, выдыхая.

Миэ испуганно застыл, от неожиданности даже ничего не сделал.

– Убери свои чары и дай мне сказать, – серьезно проговорил Кейран.

– Я буду драться, – угрожающе прорычал Миэ, выпустив когти и прижав уши, однако отстраняться не спешил и ладонь с глаз почему-то не убирал.

Кристалл под рубашкой вибрировал с бешеной тональностью, отчего все съеденное в желудке стремилось по горлу вверх, но Кейран глубоко дышал и держал себя в руках.

– Я не хочу драться. Я хочу поговорить. – Он медленно убрал руку, и сверкающие глаза под пальцами тут же погасли.

Миэ отступил на шаг, но позади было окно, и он уперся в него спиной.

– Мастера, что приехали со мной, поедут этим же путем. И если увидят тебя, то сразу же изгонят, – сказал Кейран.

Миэ еле заметно вздрогнул, сжал кулаки и нахмурился.

– Пусть сначала попробуют найти меня.

– Они найдут.

– Я с малых лет на улице, я умею выживать, даже если Мастера будут в городе, – гордо вздернул подбородок Цзинь. Кейран посмотрел на него очень тяжелым взглядом, остужая разгоревшуюся агрессию.

– Ты попался в самую элементарную ловушку из фулу, – тихо проговорил Монтгомери.

Цзинь густо покраснел от стыда, прижал к голове уши и мотнул хвостом, но ничего не сказал.

– Правда в том, что ты никогда не встречал Мастеров. Верно?

В наступившей тишине был слышен треск поленьев в камине и завывание начинающейся бури за окном. Капли дождя ударили по стеклу, растекаясь неряшливыми полосами. Цзинь молчал и смотрел на свои ноги в стоптанных, зашитых грубыми нитками ботинках. У него были разные шнурки, а в просвете между бортами ботинок и штанинами виднелись такие же разного цвета теплые носки.

– Я могу предложить тебе поехать со мной, – сказал Кейран.

– Делать вам нечего, Мастер. Как узнают, что Цзиню помогли, вам головы не сносить, – взволнованно ответил Миэ.

– Никто не узнает, если мы никому не скажем. Представлю тебя своим учеником, окрепнешь да пойдешь своим путем дальше.

– Звучит очень сомнительно от того, кто убивает таких, как я.

Кейран тяжело вздохнул, поправил очки и направился к своей постели, чтобы опуститься на нее. Он взял стопку чистой одежды в руки и принялся рассматривать так, словно сейчас это было важнее всего. Внутри все отчаянно билось, скреблось унизительным волнением, но кристалл неожиданно был спокоен. Кейран не знал, что ему делать, но оставлять этого мальчишку один на один с Мастерами и промозглым холодом октября совершенно не хотелось. Он не Эрха Спаситель, Миэ не человек, и он вовсе не обязан был уговаривать его поехать с ним.

Он совершенно не знал, что делать дальше при любом раскладе, и все-таки отчаянно хотел, чтобы Миэ согласился.

Кейран не слышал шагов и поэтому предательски дернулся, когда мальчишеские руки в ссадинах аккуратно схватились за другой край стопки одежды и потянули на себя.

– Это же мне приготовили? – Миэ невозмутимо отобрал одежду и вздернул подбородок.

– Тебе, – кивнул Кейран.

– Я согласен. – Цзинь отвел взгляд, хмурясь сильнее и дергая ушами. – Подыграю вам, так и быть. Но если почувствую себя в опасности – тут же уйду.

– Твое право.

Глава 5

Михаэль втянул носом прохладный утренний воздух. Если бы его уши не были спрятаны под капюшон, то смешно бы встрепенулись. В холодных нотках с примесью запахов выхлопа с ткацкой фабрики братьев Уилмор, нагретой металлической поверхностью крыши и толпы людей чувствовалось приближение осени. Миэ был рад этому, ведь духота от прогретого летним солнцем города порядком утомила Цзиня. Когда камни раскалялись так, что не дотронуться рукой, а запахи человеческой жизнедеятельности смешивались в тошнотворный коктейль, Миэ становилось очень тяжело. До Инкурсии Михаэль любил, когда они с Кейраном на все лето уезжали из столицы, но сейчас эти воспоминания казались такими далекими, будто такого никогда и не было.

Лис стоял на крыше одного из трехэтажных домов в районе Голдиш и, приложив ладонь в перчатке без пальцев козырьком ко лбу, изучал обстановку. Район выглядел тихо, несмотря на то что по канонам Ордо Юниус люди уже должны отправиться на работу. Михаэль знал, что у жителей района сегодня был особенный день.

Около недели назад разведка консиларио донесла, что члены Ордена Единого организовывают собрание своих последователей. Было ли это связано с участившимися случаями нападения темных тварей на людей или с чем-то еще – это и предстояло выяснить Михаэлю. Люди Вальтара тоже должны были быть где-то здесь: притаиться в подворотнях или смешаться с толпой, но Цзинь привык работать один или с Кейраном.

Учитель, кстати, снова не хотел его отпускать и прочитал лекцию о «тысячах причин, почему это опасно». Михаэль отмахнулся от нравоучений, как от жужжащей над ухом мухи, потому что дело было действительно важным.

Возгласы толпы в нескольких кварталах впереди выдернули Миэ из собственных мыслей. Он ниже натянул капюшон, ловко обогнул дымоход, будто на мягких лапах, не давая металлическим листам покрытия прогибаться под ногами и издавать звуки. Перепрыгнув на соседнее здание, Цзинь ускорился и помчался вперед. Не хватало еще все пропустить из-за собственной задумчивости.

Ловко передвигаясь по крышам, Михаэль скоро добрался до нужного места. В прошлом Соборная площадь у храма Создателя сейчас носила название «Площадь Единого» и была переполнена людьми. Притаившись за одной из труб, Цзинь оглядел крыши ближайших зданий, заметив лишь двоих людей в серой униформе с дульнозарядными ружьями. Форма стрелков отличалась от облачения обычных охранников, которые окружили периметр площади. Лис чуть склонил голову набок, удивившись двум вещам: во‐первых, почему стрелков было так мало, учитывая, что собрание проводил сам мэр на огромную толпу; во‐вторых, на их лицах были гогглы, с мерцающими у висков циболитами. Изобретением Альбрехта для армии Равталии теперь пользовались люди Ордо Юниус. Эти гогглы позволяли приближать и отдалять пространство перед глазами, служа усовершенствованным прицелом, поэтому если им удастся увидеть Михаэля, то они смогут стрелять очень точно.

Для полной уверенности, применив «отвод глаз», Михаэль практически лег на поверхность крыши, подполз ближе к краю, скрываясь за парапетом, и стал разглядывать то, что происходило внизу.

Соборная площадь храма Создателя (Миэ ни за что бы не стал называть ее Площадью Единого) с северо-запада была огорожена стеной, за которой простирался сад императорского дворца. На южной стороне располагалось бывшее здание Совета императора, а на юго-востоке – банк и трехэтажные дома, где раньше находились шикарные квартиры богачей Тэйлии. На крыше одного из них и затаился Михаэль. Площадь была вымощена гранитной брусчаткой, камни для которой добывали у подножия гор Тихого Плато. Раньше на Центральный вокзал то и дело приезжали грузовые поезда, вагоны которых доверху были наполнены этой породой. Сейчас, конечно, поставки прекратились и город восстанавливали тем, что было под рукой.

Единственным, что еще больше омрачало мысли Михаэля помимо сбора сектантов на площади, были руины храма Создателя. Залитые лучами солнца, некогда величественные колонны, витражи, лепнина, статуи и стены сейчас напоминали Цзиню фарш из потерянных надежд жителей Тэйлии и неправильности всего происходящего. Ему пришлось снова отгородиться от нахлынувших чувств и сосредоточить внимание на собрании.

Похоже, основная часть охраны была распределена по периметру площади, а у построенной деревянной сцены находилась не только обычная охрана, но и бывшие Мастера. Пятеро человек с горящими на груди красными кристаллами. Один из них приложил средний и указательный пальцы к виску, будто у него болела голова, и стоял с закрытыми глазами. Михаэль предположил, что бывший коллега по цеху использует практику «эхо». Ее часто применяли Мастера на собраниях и на обряде посвящения. Техника требовала расхода большого количества энергии, чтобы говорящего могли слышать сотни людей. Возможно, использовавший ее Мастер был кем-то из Старейшин, раз его сил хватало, чтобы говорившего слышали столько людей.

На самой сцене у трибуны стоял тот, на кого была направлена сила Мастера, двое людей справа и слева, а также двенадцать человек, выстроенных в ровную линию. Из-за одинаковой серой одежды их образы смазывались в сплошное пятно. Выделялся из них только мэр. Да, это точно был он. Именно этого мужчину с темными волосами до плеч, в черном костюме, расшитом серебряными нитями, Михаэль видел тогда, когда они спасали Грея из лап Хайнца. От Мастера Грейдена они и узнали, что его зовут Деворик Хейл. Оказалось, что Мастер знал его когда-то, но в подробности вдаваться не стал. В том разговоре Цзинь видел по лицу Грея и чувствовал, что это не та тема, о которой стоит расспрашивать.

– Мы переживаем тяжелые времена, но все это лишь испытание на пути к новому миру! – Голос мэра звучал так четко, словно Михаэль находился у самой сцены. – Пусть наши союзники отвернулись от нас, но мы едины под небосводом Мирзы.

– ЕДИНЫ!!! – закричала собравшаяся толпа людей. – Едины! Едины!

Их голоса вибрацией отозвались в груди Цзиня. Вероятно, технику «эхо» Мастер применял в полную силу. Позволив членам Ордо Юниус несколько раз проскандировать это слово, мэр поднял руку над головой, призывая всех к тишине.

– Никто не сломит нас, – продолжил свою речь мэр. – Наши законы, порядок и вера дают силу Единому. Мы пережили множество невзгод, избавили Крестейр от Скверны Инкурсии! И произошедшее еще раз доказывает, что только Мирза Звездорожденный – истинный Бог Крестейра!

– ИСТИННЫЙ БОГ! ИСТИННЫЙ БОГ!!! – возликовала толпа.

По рукам и ногам Михаэля побежали мурашки. Слова, произносимые Девориком Хейлом на руинах храма Эрхи, звучали кощунственно, но то, с каким благоговением множество людей верили в них, заставляли волосы на загривке становиться дыбом.

Рука мэра снова поднялась вверх, требуя тишины. Люди тут же замолчали, внимая каждому слову своего лидера. Деворик вдруг протянул руки вперед, будто желая объять всех собравшихся.

– И теперь Единый дал нам Силу, Дар, который прошлые самозванцы плевком одаривали лишь единиц. Вы знаете, о чем я говорю!

– Дар…

– Сила…

По толпе пробежали шепотки и голоса, которые тут же утихли.

Михаэль озадаченно смотрел на происходящее, боясь даже дышать, чтобы не упустить что-то важное.

– Для Мирзы Единого мы все особенные! Все достойны его Благодати! Это ли не доказательство высшей любви к своим детям?

– ХВАЛА ЕДИНОМУ!!! – снова взревела толпа.

Цзинь не удивился бы, если крики людей услышали бы даже в Севернолесье. Под скандирование этих слов на сцену поднялся один из Мастеров, неся в руках прямоугольную длинную коробку, кажется, из дерева. Мэр подошел к нему, и вместе они повернулись к двенадцати людям, которые все это время безликими изваяниями стояли позади. Михаэлю инстинктивно хотелось податься вперед, чтобы разглядеть то, что окажется внутри коробки, но, когда Деворик открыл крышку, Цзинь по красному свету понял, что там находились кристаллы.

– Сегодня день Обретения! – Мэр повернулся к толпе. – Обретения Дара. Отныне каждый будет владеть Благодатью и сможет вершить волю Мирзы. Как только мы получим больше проводников-кристаллов, их получат все, кто пожелает!

Крик тысячи людей накрыл площадь. Михаэлю захотелось зажать уши. Ему казалось, что барабанные перепонки просто не выдержат такого звука. Деворик тем временем взял из коробки первый кристалл, висящий на цепочке. Мужчина поднял его над головой, демонстрируя членам Ордена. Красное свечение вызывало у Цзиня чувство тревоги и неправильности происходящего, а не благоговения. К большому удивлению, первый кристалл мэр повесил себе на шею и закрыл глаза, купаясь в возгласах людей.

– Слава Единому! Мэр обрел Дар! Слава Единому!!!

После Деворик снова повернулся к людям на сцене, и все двенадцать человек получили красные кристаллы. Происходящее было настолько странным и абсурдным, что Михаэлю казалось, что это все не по-настоящему. Наверняка это те самые кристаллы, которые они видели с Кейраном в Фонкордисе. Даже если они работают, как кристаллы Мастеров, то почему их выдали обычным людям? Долго искать ответа Цзиню не пришлось.

– Узрите! Узрите, какой Дар поднес нам Единый! – торжественно воскликнул мэр.

Михаэль неотрывно следил за сценой. Все это было очень важным, как в тот день, когда он увидел Инкурсию. Еще один Мастер выкатил на сцену небольшую тележку, такие обычно используют для торговли продуктами на улицах города. На тележке стояло что-то квадратное, укрытое плотной тканью. Как только она оказалась у трибуны, мэр рывком сдернул ткань, представляя всеобщему вниманию клетку, в которой поместилось бы животное размером с собаку.

О прутья то и дело билось существо с черной кожей и кожистыми крыльями, похожее на большую летучую мышь. Михаэль стиснул зубы, часто дыша. Ордо Юниус откуда-то притащили беса, который то и дело клацал зубастой пастью по прутьям, издавал неприятный писк на уровне ультразвука и наверняка отвратительно вонял.

– Теперь ни одна тварь нам не страшна! Каждый сможет справиться с грязью Инферно! Таков дар нашего Бога! – В доказательство своих слов мэр вынул из нагрудного кармана фулу (наверно, не раз репетировал этот концерт) и прилепил ее на клетку, лишь в миллиметре разминувшись с острыми когтями существа.

Бес метнулся к другому краю клетки и завизжал – так сильно, что некоторые люди закрыли уши ладонями.

– Лжебоги никогда не давали того, что подарил нам Мирза Благословенный. – Как будто мэр хотел сказать эти слова самому себе, но техника «эхо» все равно разнесла их по всей площади.

Красный кристалл полыхнул на его груди и поднялся в воздух, как если бы обычный кристалл Мастеров был наполнен энергией.

– Я приказываю тебе умереть, бес! – Деворик Хейл поднял руку, на указательном пальце в свете солнца театрально блеснул перстень с драгоценным камнем.

В этот момент Михаэлю хотелось рассмеяться в голос, настолько показушно и фальшиво все это выглядело. Если бы не обстоятельства, то можно было бы подумать, что в город заехал театр с дешевыми постановками для обычных зевак. Но смех так и застрял в глотке, потому что бес вдруг выпрямился, насколько ему позволял потолок клетки, обхватил шею неказистыми лапками с острыми когтями и через секунду оторвал свою же голову и упал замертво.

Цзинь таращился на клетку, нахмурив брови, перебирая в голове десятки объяснений увиденному. Толпа, конечно же, взревела в экстазе:

– СЛАВА ЕДИНОМУ!!!

Прожив у Мастера многие годы, Михаэль наизусть знал глоссарий и способы изгнания разных тварей. Мастера не могли приказывать бесам убивать себя. Так могли делать только те, кому Демоны давали такую власть. Но Мирза не был Демоном. Может, стал им за свои деяния? Или какой-то Демон притворялся Мирзой? Нужно было срочно убираться отсюда и рассказать все Кейрану и остальным.

– Слава Единому!!! – продолжала реветь толпа, когда Цзинь собрался уходить, но неожиданно что-то уперлось ему в спину и больно вонзилось между лопатками.

– Ты кто такой? – раздался позади мужской голос.

Сердце Михаэля быстро застучало в груди, подгоняемое нахлынувшей волной адреналина. Создатель, он настолько увлекся происходящим, что потерял бдительность.

Возможно, кто-то из стрелков все-таки заметил его или на этой крыше стрелок по каким-то причинам не пришел на пост вовремя. Гадать уже не было смысла: дуло винтовки упиралось в спину Цзиня.

– Вставай, без глупостей. – Голос за спиной был требовательным.

Кажется, никому на площади не было дела до происходящего на крыше. Михаэль бегло окинул взглядом соседние здания, но другие стрелки пока не проявили к ним никакого интереса.

– Повторять не буду.

Винтовка еще больнее врезалась между лопаток. Михаэль начал медленно подниматься на ноги.

– Развернись и вытяни руки, – приказным тоном бросил стрелок.

Цзинь подчинился, повернулся и вытянул руки перед собой, встретившись взглядом с карими глазами худощавого гладковыбритого мужчины. В отличие от остальных членов Ордо Юниус, форма стрелка отдаленно напоминала бывшую форму армии Равталии, только пошитую целиком из серой ткани: военная куртка, патронаш и удобные штаны, спрятанные в высокие сапоги на шнуровке.

– Скоро настанет момент нашего триумфа и лживые боги будут окончательно свержены!!!

Голос мэра, усиленный Мастерами, пронесся эхом между домами, и Михаэлю показалось, что он услышал звон, как будто ударили в небольшой колокол. Стрелок тоже отвлекся, на секунду метнув взгляд в сторону возликовавшей толпы, и этой секунды Йелю хватило, чтобы ловко податься вперед, схватиться рукой за длинный ствол и нырнуть под него. Мужчина охнул, нажал на курок, и пуля с хлопком полетела в небо, оставляя за собой пороховой след. Йель снова схватился за ствол, рывком выдрал его из рук стрелка и наотмашь ударил прикладом по лицу. Мужчина потерял сознание и повалился вдоль кирпичной трубы дымохода. На соседних крышах стрелки пришли в движение, перекрикиваясь, возводя курки, и Миэ пришлось бежать.

Несколько пуль просвистели мимо, когда он пронесся вихрем по всей площади крыши и перескочил на соседний дом, с легкостью преодолевая небольшое расстояние между ними. Он выпустил когти, вцепился в трубу дымохода, когда стал заворачивать, и едва успел спрятаться за ней. Пули врезались в кирпич, кроша его и воняя порохом. Где-то внизу закричала толпа, но Йелю уже было не до нее.

Он скатился ниже, пружинисто соскочил вниз прямо на натянутый полосатый брезент овощной лавки, с него ловко переместился на водосточную трубу и, свистнув выпущенным из арбалета крюком с веревкой, зацепился за шпиль небольшой часовни. Миэ нажал кнопку, и его рывком потащило вперед.

Притянув себя с помощью механизма, Михаэль приземлился на выпуклую вывеску местного ателье, затем вцепился пальцами в низ увитого плющом балкончика и подтянулся вверх, карабкаясь все выше. Женщины в легких серых плащах и шляпах охнули, задирая головы, кто-то закричал о том, что шпиона надо схватить, и из проулка выскочили стражники и стрелки Ордо Юниус.

Михаэль был уверен, что успеет, что карабкается достаточно быстро, но лисий максимализм подвел его в этот день уже не первый раз, и левую ногу обожгло болью, когда он уже подтягивался вверх.

Йель зарычал, упорно цепляясь когтями в черепицу и выталкивая себя наружу. Пули пролетели буквально в нескольких сантиметрах от второй ноги. Времени на осмотр раны не было, поэтому Михаэль резво поднялся и как мог, прихрамывая, помчался вперед. Штанина внизу ощутимо намокала от крови, он наверняка сильно следил, но не останавливался. Боль прошивала тело с каждым шагом и каждым прыжком. Когда Йель вывалился на чужой балкон, то подумал о том, что в этот раз Кейран как никогда был прав и не зря его отговаривал никуда не ходить.

Он нырнул в распахнутую дверь, прячась за покачнувшимися шторами и проникая в чужую квартиру, и тут же столкнулся с испуганно распахнутыми глазами ребенка. Мальчик примерно шести или семи лет сидел на ковре в окружении оловянных солдатиков, и его рот все сильнее раскрывался в желании закричать.

– Тш-ш-ш, ты ничего не видел. – Йель прислонил палец к губам, и его глаза сверкнули в полумраке комнаты. Мальчик послушно захлопнул рот и увлеченно уткнулся в свои игрушки. В глубине квартиры слышался звон посуды и шум воды с кухни, пахло тушеными овощами и пряной тыквой. Йель прохромал в коридор, стараясь двигаться бесшумно, добрался до дверей и клацнул оставленным в замочной скважине ключом.

– Бернард? Ты куда собрался? – раздался взволнованный женский голос и торопливые шаги, но Михаэль уже выскочил за дверь и поспешил вниз по лестнице.

Нога пульсировала болью. Очень хотелось остановиться, перевязать ее и хоть посмотреть, насквозь ли прошла пуля, но крики с улицы подстегивали двигаться вперед. Йель выбрался через черный ход подъезда во внутренний двор, напугал играющих детей и с помощью крюка-кошки взлетел обратно на крыши, тут же срываясь на бег. Черепица под ногами скрипела, боль мешала двигаться так же ловко, как прежде, и все же Йель не намеревался сдаваться.

Цзиню оставалось одолеть одну из самых длинных улиц, и впереди его ждала территория его высочества, где можно было бы перевести дух. Йель надеялся, что они не будут пересекать границу, но разумность людей Ордо Юниус оставалась под вопросом.

«Если уж они на территорию дворца приперлись».

Позади послышалось хлопанье крыльев, и Йелю не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что за ним летели невесть откуда взявшиеся бесы. Увиденное на площади навело Михаэля на мысль, что нынешние обладатели красных кристаллов лишь для зрелищности избавлялись от нечисти, а на деле планировали использовать в услужение. Как тогда, на поезде. Цзинь хотел было ускориться, но нога простреливала болью так, что перехватывало дыхание. Он чувствовал, что в любую минуту может оступиться, и от этого его прошибал пот. До границы оставалось рукой подать, когда в спину врезалась одна из летающих тварей. Йель зарычал, прокатился кубарем по крыше, придавливая спиной беса и ломая его тонкие крылья, затем скатился до ближайшего края и, уцепившись за сточную трубу, соскользнул вниз. Он достал из кармана фулу, которые ему упрямо впихнул Кейран перед выходом, и швырнул их за спину. Бесы завизжали от яркой вспышки света, их глаза выжгло алыми всполохами, и это дало Цзиню шанс проскочить через баррикаду из мешков с песком и деревянных ящиков и грохнуться на землю. Стражники переполошились, но вовремя заметили на плече Михаэля красно-зеленую нашивку с гербом Диспаров и перевели свое внимание на ту сторону.

– Стоять! – скомандовал мужской голос. Хлопанье крыльев и визги тварей затихли.

Йель резво поднялся на ноги, стискивая зубы от боли, и выглянул из-за ящиков, чумазый и встрепанный.

– Граница тебя не спасет, ублюдок! – крикнул мужчина в серой униформе с крыши. На его груди алым светился кристалл, и бесы покорно парили над его плечами, протирая выжженные глаза уродливыми лапками.

Словно в ответ на его слова, люди его высочества взвели курки на винтовках и лязгнули мечами в ножнах, явно не собираясь пропустить ни единого беса или члена Ордо Юниус.

– Рискни перейти ее! – Йель показал средний палец и рванул дальше, решив больше не играть с судьбой.