Крестейр. Падение Луны

Мужчина разразился бранью, перекинулся с угрозами на стражников, но действовать не решился, и Цзинь с нервным смехом скрылся в тени высоких зданий, поблагодарив вооруженных охранников за их работу.

Ужасно хотелось обернуться лисицей и забраться в какие-нибудь заросли, чтобы зализать рану на ноге, но Йель сдержал порыв. Ему нужно было вернуться домой, к Кейрану, пока тот совсем не поседел из-за его безрассудства.

Поглощенный мыслями, он добрался до их тихой улицы на западе района Норвис через мрачные безлюдные проулки и прокрался через забор на задний двор. Окна гостиной были распахнуты, поэтому Цзинь принял решение пробраться через них. Нога болела так, что он с трудом подволакивал ее и последнее расстояние преодолел, еле тащась.

Грохот, с которым Йель ввалился в комнату, наверняка было слышно даже в Севернолесье. Со стороны кухни послышался звон разбившейся посуды, а в коридоре раздались торопливые шаги.

– Эрха и все его Братья, Миэ! – Кейран небрежно швырнул книгу, с которой зашел в комнату, в сторону дивана и подскочил к нему.

– Святые Братья, что случилось? – Их экономка Гарсия охнула и прижала руки к щекам, застыв в дверном проеме. Темное простое платье с передником, плотно сидящее на пышной фигуре, волосы с проседью, собранные в пучок, и смуглая, почти шоколадная кожа – все было перепачкано мукой, как будто она от испуга швырнула миску в стену.

– Ты ранен? Миэ, да бес тебя дери с твоим риском! Гарсия, неси таз с водой и мой ящик с лекарствами. – Кейран присел перед ним на колени, помогая развернуться и облокотиться о стену.

– Сейчас!

– Все в порядке, Мастер, несерьезная. – Йель выдавил из себя наглую ухмылку, но, судя по бледному, встревоженному лицу Кейрана, того это не успокоило.

– Несерьезная?! Чем тебя задело?

– Пулей из их винтовок.

– Это ж хрен пойми какой сплав, а ты Цзинь! – выдохнул Кейран на грани злости и паники.

– Ну, я пробежал с этой пулей весь район, значит, не так страшно, верно? – Йель усмехнулся, помогая стащить с раненой ноги ботинок. Голень пульсировала так, словно его ранило только что, и Йель зашипел, когда Кейран аккуратно оттянул прилипшую от крови ткань от кожи.

Он посмотрел на Михаэля тем самым тяжелым взглядом, означающим, сколько седых волос прибавилось у мужчины на голове, а затем взял протянутые Гарсией ножницы и стал осторожно разрезать штанину. Йель прижался спиной к стене, тяжело дыша.

– Это где тебя так подстрелили, сынок? – Гарсия прикрыла рукой рот, но взгляда от раны не отвела. Она жила с Кейраном столько, сколько Йель помнил, и видела много крови.

– На разведке, – ответил Йель и тут же зашипел.

– Порка мисера![3] – выругалась экономка.

– Гарсия, – ворчливо отозвался Кейран.

– Что? Они стреляли в моего мальчика! Ма че каззо э квесто?[4] – Гарсия была уроженкой Джемеллы, поэтому с присущей горячностью этого народа не стеснялась в выражениях.

– Это же я на их территорию зашел, – засмеялся Йель, – поэтому и стреляли.

– Это не дает им права палить по тебе. Как же эти Ордо Юниус меня достали!

Михаэль хотел ответить, но зашипел от боли и стиснул зубы, когда Кейран надавил на рану. Он возмущенно посмотрел на Мастера, но тот выглядел обеспокоенным, склоняясь ниже.

– Потерпи немного. Надо узнать, прошла ли пуля насквозь. Сможешь перебраться на диван? – Монтгомери поджал губы, щурясь сквозь стекла очков.

– Я постелю клеенку. – Гарсия поняла его без слов и, закинув кухонное полотенце на плечо, направилась к дверце кладовки.

– Да, если поможете встать, – выдохнул Миэ.

Кейран осторожно потянул его на себя, поднырнул под руку и буквально взвалил себе на плечо, поднимая. Иногда Йель забывал, насколько физически силен этот мужчина при своей утонченной комплекции.

Михаэля аккуратно уложили на диван, и Цзинь удобно развалился на нем, пока Кейран подтаскивал пуф и усаживался напротив, закатывая рукава рубашки и натягивая медицинские перчатки. Он обработал руки спиртом, взял из металлического ящика жуткого вида щипцы и склонился над раной. Йель отвернулся, глядя на взволнованно улыбнувшуюся Гарсию, комкающую чистую марлю в ладонях.

– Застряла, – бесцветным голосом сказал Кейран, больно давя металлом прямо в пулевое отверстие. Йелю пришлось зарычать, чтобы сдержать крик, но прежде чем он успел что-то сказать, его оглушило такой болью, что он сдавленно застонал и запрокинул голову, хватая ртом воздух.

– Маннаджжия![5] – громко вскрикнула Гарсия и едва удержалась, чтобы не шлепнуть кого-нибудь свернутой марлей. – Мастер Монтгомери, что вы творите?

– Вы бы хоть предупредили! – возмутился Михаэль, рывком усаживаясь.

Кейран с невозмутимым, но очень бледным лицом держал щипцами небольшой кусочек металла, перепачканный кровью.

– Если бы я сказал, что собираюсь вытащить, то было бы больнее от осознания самого факта. Эффект неожиданности уменьшает болевые ощущения, ты же помнишь.

– Меня давно уже так не ранило, я забыл. – Миэ почувствовал, как по спине стекает холодный пот. Рана на ноге оставалась аккуратной, но кровоточащей, хотя по ощущениям казалось, будто Кейран расковырял ее до мяса.

Кейран отложил пулю в металлическую миску, затем взял несколько пузырьков из темного стекла.

– Швы не потребуются, но надо обработать. Как себя чувствуешь сейчас? – Он поправил съехавшие очки, и на его переносице остался кровавый след, который Йель потянулся привычно стереть.

– Как будто меня только что бессовестно обманули.

– Миэ.

– Нормально. Жара нет, просто болит, как обычная рана, но я покорно выпью все, что вы мне предложите. – Михаэль поднял обе руки в сдающемся жесте, чтобы Кейран понял, что с ним не собираются спорить. Он очень трепетно относился к здоровью Йеля, с тех пор как тот тяжело переболел, поэтому ради его спокойствия Михаэль, выйдя из бунтарского подросткового периода, перестал дразниться и отказываться от лекарств.

– Будешь упираться – насильно волью, – проворчал Кейран, снова увлекаясь раной и скрывая свой болезненно испуганный взгляд.

– Вы оба доведете меня до разрыва сердца! – возмутилась Гарсия.

– Все в порядке, Гарсия, не переживай, – улыбнулся Михаэль и зажмурился, когда женщина потрепала его по волосам.

– Пойду-ка я на кухню, чтобы не мешаться, да подогрею вам обед. Нечего лекарства на голодный желудок пить. – Она разгладила несуществующие складки на переднике и, еще раз посмотрев на обоих, отправилась к дверям.

– Больше никаких разведок, – тихо сказал Кейран, когда она ушла.

– В смысле? Нам нужно быть в курсе того, что творится, Мастер. – Йель недовольно скрестил руки на груди.

– Это не стоит твоей головы, Миэ! Ничего не стоит, – зло выдохнул Кейран, и его лицо пошло красными пятнами. – Я уже начинаю жалеть, что вообще в этом так глубоко увяз.

– Это наш долг. Мы не можем всех бросить, – строго сказал Цзинь.

– Да, знаю, но… Я знаю. И делаю все, что в моих силах, потому что понимаю, что кто, если не мы? Но я не хочу, чтобы ты так рисковал собой. – Мужчина размотал бинт, чтобы начать накладывать повязку. – Будь осторожнее. Они теперь знают, что ты проникаешь к ним, могут ждать. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

– Я буду осторожен, Мастер, – мягко ответил Миэ, касаясь его напряженного плеча. – Правда. Тут просто я несколько опешил от информации, поэтому упустил момент и попался.

– Что такого могло вывести тебя из строя?

– То, что они стали выдавать красные кристаллы людям без Дара.

Кейран побледнел еще больше, серо-голубые глаза в ужасе распахнулись, и он едва не выронил ножницы, которыми собирался отрезать бинт.

– Что? Красные кристаллы?

– Да, они говорили что-то о предателях и о том, что, в отличие от нас, каждому будет доступен Дар и каждый сможет теперь победить чудовищ. Звучало бредово, но я видел, как этот мэр надел на себя красный кристалл и убил беса. Точнее, заставил беса убить себя, – торопливо рассказал Йель. Ему не терпелось поделиться этой информацией и заодно поумерить беспокойство Кейрана, в лице которого и так не было ни кровинки.

– Что же они натворили… Надо срочно рассказать остальным, – выдохнул Кейран.

– Думаю, Ордо Юниус совершили что-то очень плохое. Это хуже, чем Теневаль. Поэтому чем скорее мы их уничтожим, тем лучше.

– Знать бы еще, как это сделать. – Кейран провел ладонью по забинтованной ноге Михаэля и задумчиво уставился на него. Миэ кивнул, не зная, что ответить на это. Клубок запутывался, становилось все опаснее, и его лисье чутье подсказывало, что дальше будет только хуже.

Глава 6

Часы показывали восемь утра, когда Грейден вышел из спальни уже собранный, на ходу застегивая ремень портупеи под грудью. Кристалл мягко завибрировал, привычно возвещая о приближении Фергуса, который отлучился за завтраком в пекарню. Несмотря на то что Грех был темным созданием, кристалл реагировал на него лишь при приближении, а в остальное время «спал».

Накануне люди консиларио доложили, что на разведке Михаэль столкнулся с Ордо Юниус и был ранен. Грей знал, что Цзинь хотел посмотреть, что будет на предстоящем собрании орденцев отдельно от людей принца. До вчерашнего дня все вылазки на враждебные территории проходили тихо и спокойно, поэтому новость о ранении Йеля стала для них с Фергусом неожиданностью. Только, кажется, у боли, которая вчера вечером буквально парализовала Грея, были свои планы на Мастера. Она измывалась над ним всю ночь, дав поспать только пару часов. Утром, почувствовав себя лучше, Грей сразу засобирался к Монтгомери.

Клацнул замок входной двери, и на пороге появился Фергус, принеся с собой запах свежеиспеченных круассанов с маком. Грею захотелось жить.

– Мастер! – Фергус возмущенно взмахнул свернутой в трубочку новой газетой. – У этих Ордо Юниус бес его разбери что творится на территории.

– Что случилось? – Грейден проводил голодным взглядом шлепнувшийся на стол бумажный пакет.

– Вы только послушайте, – фыркнул Грех и демонстративно распахнул новенький номер популярного издания «Тэйлия сегодня». – «Стая Бестий в районе Дэрвил вырвалась из заброшенного дома и разрушила местный рынок. Пострадало шесть человек. Ордо Юниус взяли ситуацию под свой контроль». Взяли они, коне-ечно.

– Интересно, это как-то связано с тем, что случилось на собрании? – спросил Грей, заглядывая в статью. Фергус опустил газету ниже, чтобы ему было удобнее читать, и светлая прядь волос щекотно скользнула по плечу и уху Мастера.

– Вот как раз это и узнаем, – ответил Грех.

– Нужно быстро перекусить и ехать к Кейрану. Боюсь, если я сейчас не поем, то сам стану Бестией, – хмуро сказал Грей.

– Поставлю-ка я чайник, – пропел Фергус, откладывая газету на стол, но не успел дойти до плиты, как в дверь постучали.

Грех и Мастер напряженно переглянулись.

– Кто это в такую рань?

Грейден направился в коридор, на ходу подхватывая стоящую у стола трость, и Фергус направился за ним.

– Кто?

– Это мы, Грей, – раздался голос Кейрана.

Мастер распахнул дверь. На пороге стояли Кейран с Михаэлем и Мейбл.

* * *

Чайник на плите исходил паром, позвякивая неплотно сидящей крышкой, и Грей выключил конфорку. Фергус подошел сзади, потянувшись в верхний шкафчик и доставая кружки. Грейден проследил за тем, чтобы он взял посуду на каждого гостя и не обделил Кейрана из вредности, но Грех сегодня был удивительно покладистым и не вредничал.

– Монтгомери кислее обычного, не хочу к нему лезть, – еле слышно сказал Фергус, заметив пристальный взгляд Грея.

– Похвально, – ответил Мастер, роясь рядом в шкафу в поисках еды для гостей.

– Я стараюсь.

– У меня это в голове не укладывается, – вдруг громко сказала Мейбл, усаживаясь за стол. Она закатала рукава рубашки, и браслеты из кожаных шнурков и бусин на ее запястьях тихо стукнулись друг о друга.

– У меня тоже. – Кейран стоял у окна, скрестив руки, и смотрел на улицу.

После рассказа Михаэля о том, что случилось на Соборной площади, в голове каждого творился настоящий кавардак из возмущений и вопросов.

– Это же надо так все извратить! Всю жизнь Дар появлялся лишь у тех, кто потом становились Мастерами, а тут давайте его всем раздадим! Как будто это так весело – чудовищ выслеживать да убивать! – продолжала возмущаться ведьма.

– Говоришь так, словно сама работала Мастером, но ты ведь Охотница, – с легкой улыбкой заметил Йель. Он сильно хромал на раненую ногу, но все равно порывался вскакивать каждый раз, когда эмоции во время рассказа плескали через край.

– Что для Мастера работа, то для Охотника привычный быт, – издала нервный смешок Мейбл. – В Запретных землях твари чувствуют себя вольготно, их очень много в лесу. Особенно у Драконьего Хвоста. Поговаривают, что это тело мертвого дракона, сына самого Кадасси, и там скапливается много дурной энергии. Не знаю, что из этого правда, но вдоль гор действительно много всякой нечисти и монстров, поэтому мы часто ходили оттеснять их дальше, пока они не подобрались ближе к Фордену. Еще очень опасно в лесах, поэтому я ходила с другими группами искать заплутавших. Так что… не скажу, что Дар – это то, чему стоит завидовать.

– Люди завидуют долгожительству, – тихо сказал Грей, ставя на стол чайник на подставке из деревянного спила. – Они видят, что Мастера живут гораздо дольше и сохраняют молодой внешний вид. Мастеру Монтгомери девяносто восемь, а ведь на вид и сорока пяти не дашь.

– Девяносто восемь? – Мейбл охнула и прижала руки к лицу, таращась на Монтгомери. – Хорошо выглядите.

– Спасибо, – ворчливо отозвался Кейран. – Но ощущаю себя самым настоящим стариком.

– У него недавно сильно крестец защемило, вот он и злится, – шепотом прокомментировал Михаэль, заговорщически подмигивая.

– О Создатель, не хочу знать подробностей, – хмуро сказал Грей.

– Они завидуют потому, что думают, что мы вечно молодые и от этого счастливые. – Кейран обернулся, поправляя очки. – А того, что многих калечит, что большинство не доживают до этой заветной старости, они не замечают. Люди видят только то, что хотят видеть.

Грейден успел заметить, как помрачнело лицо Фергуса, ставящего на стол поднос с кружками. В воздух поднимался ароматный пар, и Мейбл с наслаждением потянула носом, вдыхая запах трав.

Грей улучил момент и незаметно ткнул Фергуса костяшками пальцев в спину. Грех дернулся, удивленно на него посмотрел, и Грей одними губами произнес:

– Не думай об этом.

Фергус тонко улыбнулся, но Грей легко считал беспокойство в пролегших под глазами тенях и еле заметных морщинках у век. Он хотел бы что-то еще сказать Фергусу, но они находились не одни, и он почувствовал внимательный взгляд Мейбл на себе, поэтому быстро отдернул руку, все еще прижатую к спине Фергуса, и нахмурился.

– В общем, мы можем и дальше мусолить то, что эти имбецилы решили раздать всем Дар, как солнечные пироги в день Солестарума[6], – проворчал Кейран, помогая Йелю удобно сесть за стол. Цзинь пытался отнекиваться, но со смиренным видом согласился, чтобы Мастер подвинул ему стул, и убедил в том, что раненая нога в порядке.

– Но это уже случилось, так что нам остается разбираться с последствиями, – добавил Михаэль. – Они и так сильно подорвали авторитет Ордена, а уж с этим выступлением окончательно убедили народ в том, что Мастера им были не так уж и нужны.

– Вот нападет на них Крестура какая-нибудь – по-другому взвоют. – Монтгомери шумно прихлебнул чай.

– Уже. – Грей уселся за стол напротив него и подал свернутую в трубочку газету, которую до прихода гостей вслух возмущенно зачитывал Фергус. – В Дэрвиле объявилась стая Бестий. В одном из заброшенных домов люди услышали копошение, а когда пошли проверить, обнаружили целый выводок тварей. Пострадало несколько человек, и разрушен небольшой рынок, куда потревоженные Бестии выбежали. Пишут, что их было около пяти штук.

– Чем заняты бывшие Мастера, которые сейчас с орденцами? Мы бы никогда не допустили, чтобы в столице завелись Бестии. – Йель прижался к плечу Кейрана, отчего тот едва не разлил чай, и уткнулся в газету.

– Не удивлюсь, если из-за них они там и появились, – фыркнул Фергус, откидываясь на спинку стула.

– Надорвались небось, бедняжки, разгребая собственное дерьмо и делая вид, что кого-то изгоняют, – желчно бросил Кейран.

– Интересно, имеют ли к этому отношение те, кто недавно получил красные кристаллы? Мне жаль обычных людей, которые даже не представляют, что происходит. – Грей помешал чай, стараясь не стучать ложкой.

– Фанатики, принявшие сторону Мирзы, пусть сами себя жалеют, Грейден, – отчеканил Монтгомери, покосившись на ноги Михаэля.

Фергус выпрямил и без того ровную спину, и, не дав начаться буре, Мейбл быстро перевела тему разговора:

– Мне все еще не верится, что ко всему этому причастен Мирза, – с сомнением произнесла девушка, бесцеремонно выхватывая из рук Кейрана газету и пробегаясь глазами по печатным строчкам статьи. – Может, это все-таки какой-то Высший Демон, воспользовавшийся именем Мирзы, чтобы люди поверили в то, что он Божество? Раз мэр приказал бесу убить себя, то это больше похоже на происки Демона.

– Тебя тоже не покидает мысль, что Мирза не позволил бы так обращаться со статуями и храмами Божественных Братьев? – Грей хмыкнул. В чашку скользнул луч солнца, высвечивая кружащиеся на дне лепестки василька и чаинки. – Да и каким образом Божество Культуры могло превратиться в Единого?

– И каким образом он избежал Всемирного истощения во времена Инкурсии, которое затронуло всех существ и Божеств? – сказал Фергус, уже привычно дополняя сказанное Мастером. – Слишком много вопросов.

– Вот я и думаю, что перед нами Демон, играющий роль Мирзы, а он сам пропал вместе с Братьями, – сказала Мейбл.

Разговоры прервал стук в дверь, заставив всех не сговариваясь повернуть головы в направлении входной двери.

– Мы кого-то еще ждем? – спросил Кейран у Грея, и тот отрицательно покачал головой, поднимаясь со стула.

– Мастер, я открою. – Хищная улыбка Фергуса и его обманчиво лучезарный вид заставили Грейдена подхватить трость, стоявшую возле стула, и ткнуть Греха набалдашником в грудь.

– Я сам.

Прихрамывая, Грей вышел из гостиной в коридор, чувствуя на спине взгляд Фергуса. Грех, конечно же, не смог усидеть на месте.

– Кто? – спросил Мастер.

– Грейден, – послышался знакомый голос по ту сторону, и у Грея по спине побежали мурашки. Рука сама потянулась, открывая замок и дверь.

Мастер Грейден так и застыл, глядя на того, кто смотрел на него льдисто-голубыми глазами уроженца Гелид-Монте. Алоизас улыбнулся своей фирменной открытой улыбкой, хотя от Мастера не укрылось, что левая рука лежала на животе, а на лбу проступил пот. Позади Алоизаса возвышался широкоплечий мужчина в простой рубахе и с темной повязкой на правом глазу. Его светлые волосы были небрежно стянуты в хвост на затылке, а голубой цвет единственного глаза и черты лица почему-то были схожи с Алоизасом, как если бы они были родственниками. Мужчина не выглядел враждебным, хотя его внушительная фигура и торчащая из-за спины гарда меча говорили о том, что шутить с ним не стоит.

– Ты смотришь так, будто увидел призрака, – добродушно заметил Алоизас.

– Именно так ты и выглядишь, – ответил Грей, настороженно поглядывая на здоровяка позади северянина. – Проходите.

Как только Алоизас перешагнул порог квартиры вместе с незнакомцем, Грейден не успел что-то сказать, как мимо него пронесся вихрь аромата можжевельника и сирени, а по лицу скользнули пряди каштановых волос. Грей сделал шаг назад, врезаясь спиной в стену и глядя на то, как Мейбл обняла северянина. Алоизас вздрогнул от неожиданности, его красивое лицо слегка сморщилось, но после он расслабился и тоже обнял девушку, поглаживая по спине.

– Создатель, спасибо, – шептала Мейбл. – Мы думали, что потеряли тебя… Я же говорила, я знала.

– От меня не так-то просто избавиться. – Алоизас взял Мейбл за плечи, немного отстранил от себя и заглянул девушке в глаза. – Как же я рад тебя видеть, Охотница.

Кажется, только сейчас ведьма рассмотрела и без того бледное лицо северянина с залегшими под глазами темными кругами. В просторной рубашке с широким воротом, в свободных темных штанах, без рапиры, но зато с кристаллом, Алоизас выглядел непривычно, но девушка была так рада, что сначала даже не обратила внимания на того, кто стоял позади друга.

– Халле, это твоя брюдден[7]? – Мужчина слегка склонил голову набок, без стеснения разглядывая Мейбл.

Щеки Алоизаса вспыхнули румянцем, и они в один голос с девушкой выпалили:

– Что? Нет!

– Мейбл моя подруга. Она та самая ведьма из Теневаля, которую ты уже не застал, – быстро проговорил северянин. Только сейчас он заметил стоящих в дверном проеме гостиной Кейрана, Михаэля и Фергуса. Все трое с интересом не сколько изучали вернувшегося Алоизаса, сколько разглядывали мужчину позади него. – Мне так много нужно вам рассказать. Знакомьтесь, это мой брат Хальвард.

* * *

Алоизас рассказал присутствующим все, что с ним произошло: как увидел Хальварда у дворца императора и пошел за ним; как попал в плен к Ордо Юниус и что с ним там делали; как его ранили, а Хальвард убил Джейкоба; о контракте с Хайнцем и о том, что теперь он с братом обосновался у Пернатого, который вроде как решил поменять сторону.

Ему не задавали вопросов, но северянин знал, что они посыпятся, как только он закончит рассказ. Ощущения были как в Флуминскриге, когда Алоизас рассказывал про свое прошлое. И несмотря на то что обстоятельства изменились, совместные дела объединили его с компанией этих разномастных… существ. Мастер Алоизас чувствовал, что его прощупывают. Особенно Фергус, который буквально вонзался в мужчину своим взглядом, желая уличить того во лжи. Даже Мейбл, нервно сжимающая в пальцах ткань платья, была напугана и ждала чего-то. Между бровей Кейрана залегли две морщинки, крылья носа раздулись, а верхняя губа вздрагивала в пренебрежительной гримасе. Старейшина всем видом демонстрировал, что рассказ Алоизаса как минимум ему не нравился, как максимум он не верил ни одному его слову. Михаэль выглядел более дружелюбно, но его как будто больше интересовал Хальвард, сидящий рядом с Алоизасом. Грейден просто слушал, смотря в упор в лицо северянина, не стесняясь, ловя его взгляд.

– Хайнц отпустил нас. Его люди довезли нас до города и… – Северянин не успел договорить, как неожиданно Кейран со звоном поставил чашку на фарфоровое блюдце.

– Бес тебя дери, идиот! – Очки Старейшины съехали по переносице, и Кейрану пришлось поправить их. – Ты заключил контракт с Грехом! Да не с хером подзаборным, а с Пернатым! И еще посмел притащиться сюда и рассказывать о своих тяготах, надеясь на понимание?

Вопреки всколыхнувшейся внутри злобе, уши Алоизаса покраснели то ли от стыда, то ли от негодования.

– Посмел и притащился, – ответил северянин таким тоном, будто его сейчас назвали милашкой, а не идиотом. – Потому что я намерен использовать этот контракт в свою пользу настолько, насколько смогу, прежде чем Пернатый сожрет меня.

– Да лучше бы ты умер там, чем отдал свою душу! – буквально выплюнул Кейран.

– Слепому везде темно, – вдруг сказал Хальвард Алоизасу.

Алоизас боялся, что брат полезет в драку, но тот смотрел на Монтгомери со снисхождением и немного с сочувствием.

– Кейран, побойтесь Создателя говорить такое, – возмутилась Мейбл.

– Грейден, – взбеленился Кейран, видимо, ища поддержки у коллеги, но наткнулся взглядом на Фергуса и лишь всплеснул руками. – О, ну давайте все заключим контракты с Грехами и отдадим свои души. Это же такая ерунда!

– Мастер, успокойтесь, – попытался встрять в разговор Михаэль. – Что вы, в самом деле…

– Да вот то, Миэ. – Монтгомери посмотрел ученику в глаза и начал говорить, будто один тут не тронулся умом, а остальных уже не спасти: – Мы живем и боремся за жизни людей. Мастера призваны спасать души, очищать этот мир, а не идти обратным путем. В этом прогнившем, Создателем забытом мире, погрязшем во тьме, что еще светлого у нас остается, как не наша душа? – Кейран так и продолжил смотреть на Михаэля, говоря следующую фразу: – Если ты сейчас мне что-то скажешь про спасение людей, Грейден, я за себя не ручаюсь.

– Мне кажется, вы уже усвоили этот урок.

Ответ Грейдена накалил воздух в комнате до запредельных температур. Казалось, еще хоть слово от кого-то – и начнется самая настоящая драка. Грей посмотрел на Фергуса, непривычно тихо сидевшего на своем месте. Алоизас обратил внимание, как черты лица Греха заострились, а улыбка на лице была неподдельно хищной. То ли Грех готовился атаковать, то ли откровенно потешался над происходящим.

– Нравится? – спросил Грейден у Фергуса.

– Продолжайте, – хохотнул Грех. – Настоящий пир для моего существа.

– Да вы что, издеваетесь?! – прорычал Кейран.