Интеракция

Он посмотрел на меня, как на умалишённого:

– Ты что, не слышал Лиса? Это иллюзия, слышишь? Иллюзия!

– А что такое иллюзия?

– Обман. Розыгрыш. Что-то, что видно, но на самом деле не существует.

– Получается, ты можешь так обмануть кого угодно?

– Всех, кроме других колдунов.

– А почему бы тогда не сделать иллюзию великана? Думаю, это произвело бы больше впечатления, – сказал я.

– Болван мелкий! Для колдовства нужны свитки или природный талант. А у меня нет ни того, ни другого! Два заклинания – вот и всё, что я умею! Понимаешь или нет?! – рявкнул он и отвесил мне звонкую оплеуху.

Глава 3. Учитель

Как и сказал рыбак, поместье Торстейна невозможно было не заметить. Трёхэтажное здание с несколькими корпусами грозно возвышалось над округой, ясно говоря о величии своего хозяина. Эта аура была столь сильна, что даже молчаливый Вардлок испытал нечто вроде трепета и тихо произнёс:

– Довольно большое—

Однако Лису подобные чувства были чужды. Едва мы оказались у ворот, он обрушил на стражника поток слов, словно засыпая яму землёй. В конце концов озадаченный мужчина попросил нас подождать и ушёл с докладом. Вскоре нас провели по тёмным коридорам поместья.

По внутреннему убранству сразу становилось ясно, чем увлекается хозяин. Комнаты пестрели звериными шкурами, а целая стена была украшена трофейными головами. Но даже среди этого великолепия особенно выделялись огромные гобелены с драконами. Я каждый раз задерживался возле них, пока стражник наконец не ввёл нас в главную залу.

Посреди неё, за массивным столом, восседал Торстейн. Это был упитанный мужчина лет тридцати с всклокоченными длинными волосами; обликом он скорее напоминал медведя, чем человека. При виде Лиса он довольно улыбнулся и, покачивая стаканом с элем, промямлил:

– А, торгаш, давай-давай, садись. Мне как раз не хватает хорошего собеседника.

– Вы стойте тут, – громко приказал нам Лис и вместе с Кривым подошёл к столу.

Торстейн окинул взглядом старика и фыркнул:

– Ух ты, а это что за жуткий тип?

– Это моё богатство и сокровище, – без тени шутки ответил Лис.

– Богатство и сокровище? – недоверчиво прищурился хозяин.

– Именно. Сам я родом из Срединных земель. Там было скучно, а знакомые рассказывали, что в Винсдейле я выручу хорошие деньги за свой товар. Так и вышло. Но на обратном пути меня атаковали разбойники. Чудом выжил я и пара слуг. Так получилось, что этот человек, колдун по призванию, стал единственным, что у меня осталось.

Торстейн какое-то время переваривал слова, затем насмешливо пригрозил пальцем:

– Враньё! Говор твой и правда не здешний, но я сомневаюсь, что этот старик колдун. Если бы так, разве он допустил бы, чтобы вас ограбили?

– А вот его силами мы и выжили, – спокойно возразил Лис. – Волшебники не всемогущи. Но если господин сомневается, навыки можно проверить на деле. К примеру, одного из моих рабов. Эй, иди сюда, – он поманил меня пальцем.

Я сглотнул и подошёл.

– Видите его волосы? Чёрные, как воронье крыло. Верно?

– Ну, и что такого? – зевнул Торстейн.

– Посеребри его волосы, – обратился Лис к Кривому.

Старик, вжившись в роль, закружил вокруг меня, изображая целое представление. И по мере того, как мои волосы из чёрных становились серебристыми, выражение лица Торстейна менялось: от равнодушия до восторга.

– Это невозможно – шептал он, в благоговении рассматривая пряди. – Никогда не видел людей с серебряными волосами. Я знаю одного, хотя, впрочем, неважно.

Он задумался, потом резко спросил:

– Хм, торгаш, что ты хочешь за этого мальчишку?

– Лишь место на вашем корабле и немного золота, чтобы продержаться здесь до отплытия.

– Место на корабле считай у тебя в кармане, золота я не дам, но кров и пищу обеспечу. Парень ты интересный, я таких люблю.

Они пожали друг другу руки, закрепив сделку. А я не знал, радоваться или плакать. С одной стороны, наш план сработал блестяще, но я определённо угодил в ловушку. Хотя, по крайней мере, этой ночью мы будем под крышей.

После сделки Торстейн пригласил Лиса и остальных к столу, а меня оставил на попечение слугам. Те отвели в баню, почистили, накормили и уложили в постель. Всё это напоминало разделку кабана, приготовленного к подаче гостям. Но обдумать мысль я не успел, заснув, едва коснувшись подушки.

Утром меня разбудили всё те же слуги: одели в новую одежду, причесали. Когда я спросил, что со мной будет, одна из женщин нехотя ответила, что меня отвезут к знатному господину на продажу. После этого они вышли, оставив меня одного. Я сразу принялся рыться в своей старой одежде.

Ещё когда-то давно мама сшила мне тёплый шарф. К счастью, он всегда был при мне. Это было единственное, что осталось от прошлой жизни. Держась за него, я чувствовал, что не всё потеряно, что когда-нибудь всё вернётся. Глупая надежда, и в то же время – утешение.

Когда слуги вернулись, шарф был при мне. Я спокойно последовал за ними на кухню, где уже собрался весь штат дома: вчерашний стражник, две горничные, кухарка и старик, которого я видел впервые. На стол подали кашу и сыр. Еда была сытной, но, наученный горьким опытом, я решил взять что-то про запас. Отпросившись в уборную, я облазил весь коридор и нашёл кладовую. Запах мяса кружил голову. Не глядя, я срезал первый попавшийся кусок и вернулся к остальным.

После завтрака меня встретил Торстейн. Он стоял у гобелена с драконом. Ещё не отошедший от похмелья, хозяин опирался рукой о стену, подавляя рвотные позывы. Увидев меня, он тут же выпрямился и сделал вид, что всё в порядке. Я же, поддавшись любопытству, спросил:

– А драконы существуют?

– Если да, то это тебе лучше знать, – буркнул он и грубо схватил меня за локоть.

Мы вышли во двор, где у ворот уже стояли сани, запряжённые лошадьми. Никто из разбойников даже не вышел меня проводить. Сани тронулись, и тут до меня дошло: уже второй раз за неделю меня выбросили на произвол судьбы. От этого чувства я сжался и тихо заплакал.

Всю дорогу Торстейн и возница не умолкали: болтали обо всём подряд – от городских красоток до политики. В одном из разговоров я наконец понял, зачем ему понадобился именно я.

– Помнишь, мама пугала нас историями про Асвола? Мол, если не слушаешься, придёт тёмный колдун и обратит тебя в тень, – усмехнулся возница.

– Ещё бы, – кивнул Торстейн.

– Так вот, я чуть в штаны не наложил, когда утром увидел того парня в чёрном. Представляешь, он мне улыбнулся! Нет, правильно ты сделал, что смылся. По возвращении след их точно простынет. Ну пропадёт пара вещичек, зато жизнь дороже.

– Да ладно тебе, – махнул рукой Торстейн. – Это был дешёвый фокус. Но мне плевать. Эрланд уже неделю ищет мальчишку со странными волосами. Этот как раз подходит под описание. А коли так, обещанная награда в мешок золота будет моей.

Я не знал, кто такой Эрланд, но был уверен: меня никто не ищет. Уже на следующий день, когда мы приехали в город, догадки подтвердились. Оказалось, Эрланд разыскивал мальчишку с красными волосами, а не с серебряными. Но это не помешало Торстейну получить свои деньги.

Так я оказался среди незнакомцев, которые явно чувствовали ко мне отвращение из-за неудачной сделки. Я ждал худшего, но, к счастью, вскоре выяснилось, что отрядный лекарь по имени Фредерик ищет себе ученика. Меня привезли к его дому и, не застав хозяина, ушли, оставив на столе записку с распоряжениями.

Оставшись один, я стал осматривать лекарскую лавку. Она представляла собой небольшое помещение со стойкой и комодом. Я уже тянулся к ящичку, когда вдруг раздался громогласный голос:

– Убери руки, пока я тебе их не отрезал, щенок поганый!

Я вздрогнул, но ловкая рука уже подхватила меня за шиворот и подняла в воздух.

– Так ты и есть мой новый ученик. Любопытный, как я погляжу, – произнёс молодой человек с пронзительными голубыми глазами. На нем была безупречно чистая одежда, совершенно не сочетавшаяся с грязными волосами цвета соломы. В походке сквозила излишняя скованность, а руки наоборот находились постоянно в движении. Все в нем имело, какую то двоякость. И даже после такого казалось бы, неудачного знакомства он спокойно разделил со мной трапезу а позже показал дом.

– Вот здесь у нас библиотека здесь мастерская, тут будем варить отвары, в конце коридора склад, тут же твоя комната. Сегодня отдыхай, а с завтрашнего дня начнём. Нужно хоть чему-то тебя научить до лета. – Закончил Фредерик, оставляя меня одного.

Комнатка оказалась крошечной: в ней помещались только кровать да стол. Но всё равно было приятно – впервые за долгое время у меня появился собственный угол. Я забрался под одеяло и впервые заснул спокойно.

Утром учитель повёл меня вниз, в помещение для учеников. Вход был прикрыт пыльным гобеленом. Внутри царил хаос: разбитые склянки, скрюченные чучела животных, раскиданные книги – будто здесь прошёл ураган. Лишь пространство у окна, где стоял стол и белые шкафы странной формы, оставалось нетронутым.

– Гхм, малой, – произнёс лекарь.

– Да?

– Читать умеешь?

– Умею.

– А считать?

– Тоже.

– Отлично. Держи, – он сунул мне в руки смятую бумажку. – Всё, что нужно, найдёшь в книгах.

Я недоуменно уставился на учителя, но он уже подошёл к двери, и только когда она начала закрываться, до меня дошло:

– Постойте! Вы же не можете просто так меня бросить! С чего мне начать?

Фредерик резко остановился, обернулся и, глядя прямо мне в глаза, сказал:

– Ты хочешь стать медиком?

– Хочу.

– Ну вот. Значит, моя задача – заинтересовать тебя предметом, и она выполнена. А навыки ты получишь сам. Я лишь предоставляю литературу. Которой здесь, к слову, предостаточно. Начни с подпунктов, что я написал на бумажке.

Я раскрыл рот, чтобы возразить, но дверь уже щёлкнула замком, оставив меня одного.

Первым порывом было разнести всё, что попадётся под руку. Но я сдержался. Может, это проверка, и учитель прямо сейчас наблюдает за мной? Тогда лучше произвести впечатление.

На бумажке значилось: «Инструменты врача. Лекарственные травы. Лекарственные смеси». Я принялся перебирать книги. Нашлось шесть томов:

«Инструменты врача. Базовые знания хирурга».

«Демонстрация и способы владения инструментами».

«Лекарственные травы от А до Я».

«Лекарственные травы гор».

«Лекарственные травы лесов и полей».

«Лекарственные смеси».

Все тома выглядели старыми и потертыми казалось они развалятся стоит их только открыть

Я решил начать со второй книги – она выглядела свежее остальных. Но, раскрыв её наугад, наткнулся на подробное описание препарирования кошки. Меня передёрнуло. Я захлопнул том.

Древние рукописи внезапно показались куда привлекательнее. Я взял первую книгу и с облегчением вздохнул: сухие описания инструментов, ничего жуткого. Ладно, хотя бы первый пункт можно считать выполненным. Тридцать два вида врачебных орудий – в основном всевозможные щипцы – я аккуратно вписал на обратную сторону бумаги. Почерк вышел корявый, но суть ясна.

Так шло время я постепенно заполнял обратную сторону бумажки, книга постепенно уменьшалась, и хотя впереди было ещё много таких же, мой взгляд неизменно останавливался на той что была с иллюстрацией кошки. Солнце осветило край комнаты оранжевым сиянием, вечерело, бумажка была заполнена. Я улыбнулся: впервые за долгое время почувствовал приятное чувство успеха. Но мысль тут же вернулась к страшной странице: зачем было убивать невинную кошку? Зачем нужны эти лезвия, которые больше похожи на орудия пытки, чем на инструменты для лечения? Я с дрожью в пальцах коснулся заветной рукописи и вдруг дверь распахнулась. На пороге, пошатываясь, появился Фредерик. От него пахло пивом. Он подошёл ближе и с любопытством заглянул мне через плечо. Я вздрогнул, представив, как эти самые щипцы и ножи впиваются в моё тело.

– Вот это, пожалуй, для тебя рановато, – хмыкнул он, ткнув пальцем в иллюстрацию с кошкой. – Здесь хирургические операции. Толку от них немного. Простые – любой воин провернёт. Сложные – почти всегда заканчиваются смертью.

Вопрос сорвался сам собой:

– Тогда зачем всё это изучать?

Фредерик взъерошил волосы.

– Сейчас тебе трудно понять. Но каждый метод когда-то был новым и опасным. Вот, к примеру, мой учитель рассказывал, что в его время траву «языка» считали ядовитой. Маленький стебелёк, четыре лепестка, изогнутые книзу – отсюда и название. Говорили: вкус отвратительный, а если съесть – отравишься. Но потом выяснилось, что вред приносили только сырые листья. В отварах же растение оказалось полезным. И самое забавное: об этом он узнал из перевода зарубежной книги, которую делал ради забавы.

Он усмехнулся и добавил:

– Кто знает, может, где-то за морями люди спокойно режут тела и щипцами вытаскивают болезни. Но одно точно: кое-какие операции работают.

– Но как нанесение раны может вылечить другую? – не удержался я.

Фредерик посмотрел серьёзно.

– Вся медицина такова: меньшей кровью мы откупаемся от большей. Вот представь – в руку вонзилась стрела. Застряла. Вытащить не можешь. Если оставить – рука сгниёт, и зараза убьёт тебя. Иногда лучше резать, чем ждать смерти.

– И что же делать? – спросил я.

– Отрубить руку, – спокойно ответил Фредерик.

– Отрубить!?

– Да.

– Но постойте! А как же?

– Никаких «как же». Есть два выбора: либо умираешь, либо спасаешься – но без руки. Всё просто.

Мы замолчали. Я на миг представил, что значит остаться без руки: постоянная боль, невозможность заниматься привычными делами, вечное клеймо немощного. Волна ужаса накатила на меня, и я сжался, неожиданно расплакавшись.

Фредерик удивился, а затем неожиданно мягко погладил меня по голове.

– Понимаю. Трудно принять жестокую реальность. Но привыкаешь. Мы все привыкли. Если тебе тяжело читать медицинские труды, начни с истории и этики. Это тоже важно – знать правила общества и его историю.

Он прошёлся вдоль стеллажей, достал пару книг и протянул мне. Я, сгорая от стыда, лишь кивнул.

К тому времени на улице уже стемнело. Фредерик отправил меня спать. Лёжа в постели, мысленно перебирая события дня, я никак не мог избавиться от навязчивого желания ещё раз открыть книгу с кошкой. «Трахея, аорта, что это значит?» – крутилось у меня в голове. Так закончился первый день моего обучения у Фредерика.

На следующий день классная комната уже не казалась такой загадочной или жуткой. Как советовал Фредерик, я отложил медицинские книги и взялся за этику и историю.

Правила оказались простыми и вмещались в три строки:

Уважай старших.

Попусту рот не открывай.

Давай людям то, что они заслужили.

Вся остальная книга лишь повторяла эти три постулата в разных вариациях.

Немного больше места уделялось обращениям. Старика следовало величать «почтенным», воина – «славным», ремесленников – «уважаемыми». Отдельно рассматривались отношения между учеником и учителем – «мастер», а также между правителем и народом – «высокий» или «распределитель». Если же незнакомец становился близким, можно было перейти на семейные обращения – «брат», «сестра», «отец» и прочее.

Просто, понятно, легко!

Оставалось прочитать вторую книгу и позвать Фредерика. Почему-то мне не терпелось это сделать – хотелось увидеть его улыбку, услышать слова похвалы. Забавно: всего день прошёл, а я уже начинаю привязываться к незнакомцам. В памяти всплыли слова Кривого:

«Все одиноки. Каждый преследует лишь свои интересы. И никогда ты не найдёшь настоящего друга или союзника».

Я мотнул головой, отгоняя мысли. Не хватало ещё расплакаться. Возможно, Кривой прав. Но ведь именно Фредерик первым протянул мне руку. Значит, и я должен ответить тем же.

Воодушевлённый, я распахнул древний фолиант.

Сей рассказ пойдёт о благородных мужах Белых островов,

скреплённых узами крови.

Первым явился на свет Ульф Великий.

Люди в его роду были и до него,

но именно Ульф прославил имя дальше всех.

Он решился на дерзость небывалую —

объединить острова в единое племя.

Сначала никто и помыслить не мог об этом:

с востока и запада жили воинственные люди,

готовые жизнь положить, но не склониться под общий щит.

Однако затея удалась.

Враги его пали.

И из «Высокого» Ульф стал «Высочайшим».

Хорошо жилось людям при нём,

правосудие вершилось честно, без нареканий.

В ту пору родился у Ульфа сын – Бьёрн.

Постоянно в разъездах,

он воспитался в дороге и потому не признавал иных созидателей.

В срок урочный перешли к нему вожжи власти.

И никто не посмел возразить.

Бьёрн правил достойно,

честь отца не пороча.

Богатство множилось, жизнь текла беспрепятственно.

Но падкий на знания, он избрал путь иной:

принимал гостей из чужих земель,

по обычаю не убивал их,

а напротив – делал друзьями.

Народ шептался, но открыто не роптал.

И вскоре дружба сторицей окупилась.

Бьёрн выведал знания великие

и созвал кузнецов лучших.

Тогда полыхнуло пламя, застучали молоты.

Появились новые металлы,

мечи больше не ломались друг об друга,

а грудь воина защищала сталь хитро выкованная.

С того дня оружие и доспехи стали верными спутниками воинов.

Не то, что прежде.

Возгордился Бьёрн своей мощью,

отверг старые обычаи,

перестал полагаться на милость Созидателей.

Решил занять место их собственное.

Разгневался тогда Вершитель,

что вёл вожжи моря.

И послал он бури на борьбу с Бьёрном.

Но тот был непреклонен,

предвидел штормы и затишья,

и народ прозвал его Укротителем.

Созидатели сдались.

И только имена Стурсона и Ярвила Высокого остались в памяти.

Когда Бьёрн умер, он вознёсся к небесам

и встал рядом с побеждёнными.

У него осталось трое сыновей.

Старший взял вожжи власти.

Ему досталась тяга вершить дела великие.

Прославился он походами дальними

И своей силой заслужил имя земного Созидателя.

Придумал корабли – быстрые и большие.

Покуда лес на склонах рос длинным,

говорил он тогда:

Хоть перевернутся все моря – не победить им меня!

Я перевернул следующую страницу, но она оказалась пуста. Моргнул, перевернул ещё – и снова ничего. Пролистав книгу до конца, я понял, что больше половины страниц не заполнены.

– Столько вопросов, и все останутся без ответов. Обидно, ведь мне уже стало интересно, чем всё кончится, – пробормотал я вслух и собирался лечь на пол, когда услышал голос:

– Если так интересно, я могу рассказать некоторые детали, которые узнал сам.

Я подскочил, будто ужаленный: за столом, всего в двух шагах от меня, сидел Фредерик.

– Как, как вы здесь оказались?

– Залез через окно, – невозмутимо ответил он.

– ЧТОО?!

Фредерик неожиданно засмеялся:

– Да шучу я! Увлечённый чтением, ты просто не заметил, как я вошёл, да и про пищу ты наверное тоже забыл

Я вдруг всем телом осознал его правоту. Желудок отчаянно требовал еды. Сглотнув слюну, я произнёс:

– Не разрешит ли мастер отобедать вместе с ним?

Слова прозвучали как-то ломано, да и я сам смутился, чувствуя, как лицо заливает краска.

– А-ха-ха-ха! – рассмеялся Фредерик. – Смотрю, ты научился вежливости. Что ж, почему бы и нет? Присаживайся.

Он улыбался во всё лицо. Русые волосы, обычно падавшие патлами на глаза, были откинуты назад. Казалось, он не может улыбаться, и видеть его таким радостным было удивительно.

– Ну, так у тебя есть, что спросить у меня? —

В голове сразу всплыла сотня вопросов: чем закончилось правление сына Бьерна? Где находятся Белые острова? Но сильнее всего меня интересовало одно:

– Кто такие Созидатели?

Фредерик на секунду задумался.

– Хм, как бы тебе объяснить. Вот, к примеру, ты знаешь, от кого родился?

– Ну да, от мамы с папой.

– Знаешь, откуда растёт трава?

– Из семян.

– А земля? Знаешь, от кого она родилась?

Я замялся. На самом деле меня это особо не волновало: земля есть и есть, что такого.

– Нет, не знаю.

– А ветер?

– Тоже нет.

– Так вот, Созидатели – это те, кто создали то, что ты не можешь объяснить. Они же этим управляют.

– Но как тогда Бьерн смог победить их?

– Этого я не знаю. Достоверно известно только то, что древние – а описанные события относятся к очень древним временам – могли с помощью витиеватых рисунков творить чудеса. Это было похоже на магию, только в иной форме. Так или иначе, ни до, ни после Бьерна Созидателей никто не побеждал, да и вообще редко кто видел их. В некоторых летописях говорилось, что род Ульфа после Бьерна мог предсказывать погоду. Но из нынешних высоких – так никто не может.

– Кстати, а что такое «обороты»?

– Это время. Сейчас говорят «годы» или «лета», а тогда были «обороты». Почему именно так – я не помню. Вроде как это связано с положением солнца на небе.

– Получается, мы сейчас живём на Белых островах?

– Нет.

– Но, то, что я читал?

– Это незаконченная перепись ещё более древней рукописи. Мой учитель читал её и рассказывал мне. Правда, я мало что помню. Вроде бы всё закончилось тем, что наши предки проиграли войну и были вынуждены переселиться в другое место. Но не на Винсдейл. Значит, прошло не одно поколение, прежде чем мы оказались здесь. Тем более у Винсдейла никогда не было единого правителя.

– Получается, нам почти ничего не известно?

– Выходит так.

– Но как же? Вы ведь давно живёте здесь. Как попали сюда?

–Центральная часть города были построена задолго до нас. Ты когда проезжал, наверное, заметил, что их архитектура сильно отличается от владений Торгримма. А обосновались наши здесь поколений пять назад – морским путём со стороны скал. По-моему, там до сих пор валяются обломки корабля прошлых лет. Об этом рассказывал прадед: мол, это был единственный корабль, разбившийся при высадке. И благодаря ему все остальные успели вовремя сменить курс.

Я засыпал под картины бушующего моря. Интересно, если Бьерн стал Созидателем, то он бессмертен? Ответов у меня не было. Но я отчаянно хотел взглянуть на остатки разбившегося корабля.

Глава 6. Разум

– Что ты знаешь о голове? —

так поприветствовал меня утром Фредерик.

Я уставился на одеяло, пытаясь осознать странный вопрос.

– Ну, в голове находятся мысли, —

произнес я первое, что пришло в голову.

– Правильно! А знаешь, почему?

Хороший вопрос. Почему?

В памяти вдруг всплыл давнишний разговор с матерью. Я тогда набил шишку на лбу. Было больно, но не на столько что бы поднимать шум. Однако мать так не считала, заведя меня в дом, она завела целую тираду, рассказала, что все наши помыслы, мечты и идеи исходят именно из головы. Фраза «Лучше потерять руку, чем повредить голову» навсегда въелась в мою память. И хотя отец считал, что мысли идут из сердца, я всегда верил матери больше, чем ему.

– Ну так, ты знаешь, почему? —

повторил учитель, чуть раздражённо.

– Нет, прошу прощения, я не знаю. —

Извинения, как писал автор этикета, никогда не бывают лишними.

– Что ж, сегодня узнаешь, —

сказал Фредерик и вручил мне книгу.

Новая, с красивым белым переплётом, она выглядела полной противоположностью древних работ из класса.

– Нашли её в одной из усадеб в последнем походе. Написана нашим современником, неким Джовани Грином. Я лично её перевёл и оформил. Уверен, во всём мире это единственный экземпляр на видийском. Честно скажу: то, что написано здесь, полностью изменило моё отношение к разуму. У меня и до этого было предположение, что не сердце – источник наших чувств. И эта книга полностью подтвердила мою теорию!

Воодушевление, с которым говорил учитель, передалось мне. Я невольно захлопал в ладоши.

Он заулыбался:

– Ладно, ладно, мои труды не стоят таких аплодисментов. Всё, иди, учись!

Я спустился в класс, устроился на привычном месте среди разбросанных книг и открыл первую страницу.

«О работе разума и его болезнях» —

гласило оглавление.

С тех пор как наш род пользуется магией контроля разума, ещё никто из предков не удосужился досконально изучить этот вопрос. Со времён Славного Винтера Грина из поколения в поколение мы исправно используем методы изменения сознания, и при этом до сих пор считаем, что мысль исходит от сердца. Порой девиз «Традиция есть опора счастья» делает нас слишком устаревшими относительно современного мира. Поэтому я, как глава семьи, считаю своим долгом внести ясность в этот вопрос и дать новый толчок развитию медицины.