Толкователь

– Пожалуй, это так, – кивнул Старейшина. Он махнул рукой Стремительному и тот принес небольшой поднос, на нем стояло маленькое блюдце из голубой керамики с несколькими таблетками, старик взял их в ладонь, посмотрел и потом выпил.

– Я уже в том возрасте, когда без этого нельзя, чтобы питаться приходится пить таблетки; чтобы спать тоже нужно пить таблетки; чтобы ходить снова требуется принимать лекарства. Впрочем, это все пустое, теперь моя главная забота – это передать наследство в надежные руки, – он замялся, словно сомневаясь продолжать или нет. – Да, наследство. Казалось бы, что проще? У меня есть сын, значит все должно достаться ему, однако, я всю жизнь, при всех правителях выбирал себе в помощники людей вне зависимости от того являлись они моими родичами или нет, и никогда не продвигал наверх неподходящих работников пусть даже на меня давила семья. Были обиды, даже угрозы, но спустя время они понимали и принимали мою позицию. Но сейчас, я вынужден предать свои принципы и оставить свое наследие человеку, который вряд ли этого достоин – моему сыну. При других обстоятельствах я никогда бы о таком и не подумал, но, судя по снам, так хочет Единый и я не понимаю почему он толкает меня принять решение, которое мне совершенно не нравится и которое противоречит всем моим убеждениям, сделавшим меня тем, кто я есть. Я молился, очень долго, очень упорно прося Его объяснить мне почему я должен поступить именно так, однако ответа не было, лишь сны в которых повторялось одно и тоже. Как и многие, кто был в тени Диктатора я знал о тебе, знал о том, на что ты способен. После того, как мне стали являться эти сны я начал искать тебя, но вскоре понял, что это бесполезно, ведь ты спрятался очень хорошо, тем не менее у меня имелся шанс – твой дядя, я поставил за ним наблюдение и как же я удивился, когда это дало результаты. Полагаю, ты долгожданный ответ на мои молитвы Единому: ты растолкуешь мой сон и объяснишь, что мне делать. – Старик говорил и говорил, но все никак не мог подойти к главной теме.

– Почту за честь, Старейшина, – кивнул Толкователь.

– Когда мое здоровье очень сильно пошатнулось, я стал молится Ему, дабы Он подсказал мне кому я должен оставить наследство: мой сын – не совсем годиться, чтобы меня заменить, есть в нем что-то, что вызывает во мне недоверие, я знаю, родитель должен любить сына, заботиться о нем, продвигать, ведь на кого еще мы можем рассчитывать, как не на родных? Но, я слишком давно во власти и умею принимать решению руководствуясь разумом, а не сердцем, и хотя сердце требует от меня дать сыну шанс, разум упорно отказывается это делать. Я думал, Он укажет мне на конкретного человека, однако, Единый посылает мне один и тот же сон, который мне не нравится, в нем я сижу по главе стала на каком-то празднике, стол накрыт темной скатертью и вокруг сидит много людей, ближе всех, справа от меня расположился мой сын. Это ответ на мой вопрос, но, я отказываюсь его принимать.

– А кто сидит слева от вас? – спросил Тол.

– Там невестка и её брат, потом…, – постепенно голос Старейшины затих, он прикрыл глаза очевидно вспоминая сон, – о, Единый, неужели ответ на мои молитвы всегда был у меня перед глазами, а я этого не понимал? Это ведь шурин, да? Именно ему я и должен оставить все?

– Ваш сын и шурин сидят ближе всего к вам, и если вы молились о том, чтобы Единый помог вам выбрать человека, которому вы оставите свой пост и свое положение, значит они оба и есть ваши самые вероятные наследники.

– У меня была долгая жизнь и я много раз беседовал с умными людьми из разных сфер жизни: с музыкантами, художниками, инженерами, конструкторами и многие из них заявляли, что их талант- не умение придумать что-нибудь уникальное, а способность увидеть ответ на проблему, который на самом деле уже кто-то дал, кто-то сформулировал, но, по иронии судьбы этот человек не нашел вопроса, к которому бы подошел его ответ, а вот гений способен их соединить. Я воспринимал это объяснение скептически, и вот теперь я лично убедился в справедливости данного утверждения.

Казалось, Старейшина даже немного помолодел, его глаза засияли, а спина распрямилась, казалось, он сбросил с себя бремя, которое очень долго тяготило его.

– Спасибо тебе, воистину слухи о тебе оказались правдой, Единый дал тебе великую силу и ты мастер в толковании снов.

– Благодарю вас, Старейшина, я не заслуживаю столь блистательной похвалы, ведь я всего лишь выслушал ваш сон, но, не дал никакого совета, потому что вы сами поняли, как вам надо действовать.

– Не спеши тешить мое самолюбие, – улыбнулся Старейшина, – я и без этого благодарен тебе, и если у тебя есть какая-то просьба или ты находишься в стесненных обстоятельствах, то я сделаю все возможное, чтобы помочь.

– Я должен поблагодарить вас за любезное предложение, но, уважаемый господин, мне ничего не нужно. Единый дал мне дар толкователя снов для помощи людям, и я рад выполнять Его замысел.

– Что ж, замечательные слова, напоследок я хочу узнать у тебя кое-что, через пару лет после того, как международная коалиция выгнала Диктатора из Прибрежного края, наша республика очень сильно ослабла из-за внутренних бунтов, тогда Древняя империя решила воспользоваться ситуацией и взять реванш за Закатный поход, древние собрали у границы с Песчаной республикой войска и готовились пройти по нашему государству как нож сквозь масло, ведь часть армии республики разбежалось, а остальные войска оказались заняты подавлением беспорядков на юге и севере. Но, в этот момент Диктатор вывел из Горной провинции две дивизии, стремительно перебросил их к границе с древними и провел там трехдневные учения щедро стреляя снарядами и ракетами , которых у него оставалось в обрез. Он ослабил фронт на севере и потерял там очень много земли, но спас всю страну, ибо древние испугались этой демонстрации силы: они подумали, что у Диктатора остались существенные резервы и отступили, если бы они знали, что две дивизии это все, что стоит между ними и Белокаменным городом, то они бы так не сделали. Правда ли, что именно ты посоветовал Диктатору провести те учения?

– Да, у Диктатора был сон, он видел капли чернил падающие в океан, но не растворяющиеся в его могучем теле, эти капли держались все вместе не смотря на колебания волн – малое не поддавалось большому, именно это и хотел сказать Единый Диктатору, далее оставалось лишь приложить сон к конкретным обстоятельствам и все стало очевидно.

– Их твоих уст все звучит просто, – кивнул Старейшина, – но, разумеется это не так, впрочем, в жизни мало, что бывает просто и понятно. Значит, это ты помог Диктатору тогда, а ведь, даже не смотря на жестокий Закатный поход стоившей нашей стране сотен тысяч жизней и наследников, и праведников, некоторые наследники все равно жаждали объединение с религиозными братьями из Древней империей, и когда они услышали, что древние отступили от границы и отказались от вторжения, они очень огорчились, если эти люди узнают, что ты стал причиной крушения их мечтаний, то постараются тебе отомстить.

– Я понял вас, Старейшина, – кивнул Толкователь.

– Хорошо, и помните, – на сей раз старик обратился ко всем троим, – я всегда буду рад видеть вас в доме, а теперь прощайте и да прибудет с вами Единый. – После этих слов от прижал правую руку ко лбу.

– Воистину, – ответили ему все трое и повторили жест.

***

Во время обратной поездки, они почти не разговаривали, лишь перебрасывались незначащими фразами, либо смотрели в окно на невзрачные пейзажи Южного города – троица отлично понимала, что каждое сказанное в машине Старейшины слово, вскоре станет ему известно. После того, как их довезли до входа в гостиницу, компания не стала подниматься к себе в номера, вместо этого Гриф повел всех в лифт и поднялся сразу на последний этаж. Здесь они отыскали укромный уголок: маленький холл посреди этажа, с диванчиками, телевизором, неизменными пальмами в кадках и огромными окнами открывавшими вид на южную часть города.

– Здесь можно говорить спокойно, вряд ли Старейшина напичкал всю гостиницу просушкой, – сказал Гриф.

– Мы не знаем, есть ли она в наших комнатах, – ответила ему Петля.

– Надо исходить из худшего, – ответил Гриф.

– Старейшина производит впечатление умного человека и поэтому он наверняка захочет узнать, о чем мы станем разговаривать, – согласился Тол.

– Почему ты не попросил Старейшину разыскать Толстяка? У него тут все с рук едят, и он бы нашел его за пять минут, – набросилась на него Петля.

– Он прямо заявил, что многие в Южном городе меня не очень любят и ждут шанс, чтобы расквитаться, а значит на серьезную поддержку мы не должны рассчитывать, к тому же у нас нет на него рычагов давления, если заокеанские или истинные потребуют наши головы, то он сдаст нас не задумываясь.

– Рано или поздно он все равно сдаст нас, ему нет смысла покрывать беглецов, – добавил Гриф, – поэтому, даже если он нам поможет, разыщет Толстяка, то, позже, когда сюда придут наши преследователи он обязательно расскажет им о предмете нашего интереса.

– Так в любом случае все поймут, кто виновен в исчезновении Толстяка, – Петля не сдавалась.

– Не факт, -заметил Тол, – я знал Толстяка, сталкивался с ним на приемах Диктатора или на вечеринках, он жадная тварь, помешанная на деньгах, он загубил множество семей ради ценных картин, предметов искусства, я помню, как он приказал бомбить газовыми снарядами деревню горцев только из-за того, что в той деревне, у главы общины имелся старинный кинжал, который Толстяк желал заполучить, так что, у него множество врагов, гораздо больше чем у меня.

– Может быть и так, – кивнула Петля, – однако, как его найти? У Грифа пока ничего не вышло.

– Я полагаю, нам поможет сын старейшины.

– Ты думаешь он уже знает о нашей беседе с его отцом? – спросила Петля

– Конечно знает, – заметил Гриф, – наверняка часть людей Старейшины работает на него, и они отслеживают встречи отца.

– Это разумно, остается надеяться, что он захочет именно поговорить, а не примется стрелять по нам, – сказала Петля.

– Мы не будем полагаться только лишь на это, Гиф, пробуй и дальше отыскать Толстяка, – закончил беседу Тол.

***

Петля и Толкователь лежали в номере отеля в полной темноте, было поздно, вечерня молитва закончилась, солнце опустилось за горизонт и на улицы высыпал народ, это было типично для Безводных земель – ночной образ жизни. Кафе и бары включили музыку, рестораны наполняли пространство невероятной какофонией запахов из жаренной баранины, ягнятины, козлятины, курицы, ароматов раскаленного масла и все это покрывали мягкие волны благоухания свежего хлеба. Крики торговцев доносились до третьего этажа слегка искаженными, но, судя по тому, что Тол и Петля видели на прилавках набор предлагаемых товаров, о которых вещали купцы, был крайне скуден: бензин в пластиковых бутылках – чаще всего разбавленный до безобразного состояния, канистры с питьевой водой, батарейки, соль, сахар, сухари, вспученные банки консервов – все, что нужно, дабы протянуть еще один день, о большем жители Песчаной республики и не мечтали.

– Ты слышал, -прервала Петля молчание, – в центре страны, в треугольнике праведников число терактов увеличилось на порядок, теперь там каждый день взрываются десятки машин со смертниками- истинными, фанатики нападают целыми отрядами, они громят все, что попадается под руку.

– Они строят свой Рай, а не пролив крови рай не построишь, -меланхолично заметил Тол.

– То, что ты сказал, звучит крайне бредово.

– Таков их лозунг, в наше время чем бредовей, тем лучше, люди совсем отучились думать своей головой – спасибо Диктатору, поэтому, чтобы достучаться до народа нужно выдумывать подобную ахинею, они ее не понимают, но, она западает в мозг своей противоречивостью и пробирает до костей.

– Может быть ты и прав, – после недолгого размышления сказала Петля. – Мне трудно поверить, что все это происходит в самой богатой области республики, когда-то там была куча университетов, институтов, заводов, технических предприятий, море зелени, строились новые здания, там у меня началась новая жизнь, а теперь – лишь пыль, песок, раздолбанные дороги, патрули и постоянные взрывы.

– Такова цена, которую мы платим.

– За что это?

– За Диктатора.

– Почему за него должен платить простой народ, почему я должна расплачиваться за все его преступления?

– Ты бы не расплачивалась, если бы помогла его скинуть, но ты служила ему, помогала царствовать и заботилась о том, чтобы его оппоненты поскорее умирали, даже за границей.

– Ты тоже ему помогал.

– Да, я тоже помогал, и я уже заплатил за это всем.

– Даже если бы его и скинули, разве это помогло бы избежать последствий? – спросила Петля.

– Наверное нет, Диктатор был всего лишь затычкой, которая сдерживала взаимную ненависть сторонников праведного и наследственного канона, а кроме этого в республике живут горцы, которых пустынники на дух не переносят – плохое сочетание, не сулящее ничего хорошего. Нашим соседям в этом отношении повезло, после ухода колонизаторов из Континентального Альянса, им достались однородные страны, а нам…, нам не посчастливилось оказаться на корабле, наскоро сшитом из нескольких частей.

Тол задумался, казалось он пробует на вкус свои собственные слова.

– Если бы Диктатор правил по-другому, возможно …, впрочем, что сейчас говорить, как случилось, так и случилось.

Он встал, подошел к окну, закурил и посмотрел на город, тот был погружен почти в полную темноту, перемежавшуюся редкими островками света, они казались ненадежным пристанищем в море расползающейся тьмы, тьмы которая уже давно накрыла республику и постепенно поедала ее остов, дабы в конце концов страна потеряла опоры и рухнула.

Петля подошла к нему, взяла из его пальцев сигарету и сделал пару затяжек.

– Как ты думаешь, найдем мы здесь Толстяка?

– Наверняка, уже второй месяц за ним бегаем, мы согнали его со всех лежек, как дикого зверя, на север к горцам он никогда не пойдем, там его уже давно ждут с горящей жаровней на которой будут очень медленно и очень долго подогревать его тушу, аэропорты контролируют оккупанты, у которых к нему не мало вопросов, на западе – истинные, они тоже знают о нем. Если он пойдет на восток: в Древнюю Империю, то эти просто вытрясут из него деньги и убьют, у него нет вариантов, он попытается уплыть отсюда в Континентальный Альянс, и мы должны перехватить его здесь.

– У нас хватит времени? Старейшина нас не сдаст?

– Мне кажется – успеем.

– Ты , толком не сказал зачем он нам нужен, – Петля стояла с богу, изучая его профиль.

– Почему же, я говорил – деньги, он является хранителем части фондов Диктатора , и скорее всего до них еще никто не добрался.

– Деньги – это хорошо.

Тол посмотрел на нее и поцеловал.

Утром они собрались в ресторане отеля, здешняя кухня оказалась неплохой, а самое главное, повара соблюдали элементарные правила гигиены, что в условиях плохо работающего государства и как следствие отсутствия даже минимального контроля за качеством продуктов в ресторанах и на рынках было крайне важно. Официант с их заказом только что отошел, и Гриф хотел начать разговор, как вдруг перед ними возник мужчина, около сорока лет, выпирающий живот обтягивал дорогой бежевый халат, его лицо удивительным образом сочетало мудрые глаза и безвольный подбородок. Он пришел в сопровождении несколько телохранителей, вооруженных автоматами, одетых в бронежилеты и черную униформу.

– Я, Сталь. Это вы вчера приходили к отцу? – командным тоном спросил мужчина.

– Да, – ответил Тол, он не прибавил «уважаемый», как и сын Старейшины.

– Кто вам позволил приходить и дурить голову моему отцу ?! Что это бред про сны и сказки про сновидцев?

Сталь не просто кричал, а махал руками словно призывая всех окружающих в свидетели случившейся с ним несправедливости.

– Отвечайте немедленно, когда я с вами разговариваю!

– Уважаемый, Сталь, может быть вы попросите своих спутников удалиться, а сами присядете к нам, и мы поговорим, – голос Грифа был спокоен, впрочем, это спокойствие напоминало не расслабленный отдых у моря, а вечный упокой кладбища. Сталь раздраженно уставился на Грифа, но, потом заметил, что руки Грифа лежат на скатерти и сжимают два пистолета, никто не увидел, как он их достал. Скулы Стали дергались в раздражении, но все же гены Старейшины и мудрость зашитая в них взяли верх, он кивком отпустил телохранителей, потом взял стул у соседнего столика и подсел к ним.

– Я задал вопрос, отвечайте, – Сталь сбавил тон.

– Да, мы приходили вчера к Старейшине, – подтвердил Толкователь.

– Значит это вы посоветовали ему оставить все шурину, этому надутому индюку, ничтожеству пробившемуся наверх только благодаря сестре!

– Уважаемый, вы не представляете, как вам повезло, ведь Старейшина долгое время искал способ отодвинуть вас от наследственного трона, и мы в этом ему помогли, – сказал Тол.

Выслушав эту фразу Сталь некоторое время хлопал глазами, весь его вид показывал крайнюю степень непонимания.

– Не совсем уловил, где тут мое везение? Судя по твоим словам, ты лишил меня наследства, – Сталь преодолел растерянность и его голос снова стал агрессивным

– Вам повезло в том, что мы не просто лишили вас наследства, а указали Старейшине на двух кандидатов: на вас и на брата вашей жены, – Тол вещал уверенно и твердо.

– Ну да, – перебил Сталь, – он и выбрал его, а не меня. В чем тут моя прибыль?

– В том, что мы не только создали проблему, но и оставили путь для ее решения, ведь если исчезнет второй кандидат, то Старейшина будет вынужден назначить своим наследником вас, ведь вы тоже находились в его сне.

– Если шурин умрет, то отец обо всем догадается, любой идиот поймет кто виноват, – пренебрежительно бросил Сталь.

– Смотря как он умрет, если от пули или кинжала, то да, все сразу поймут в чем дело, а вот если он будет долго болеть, то, на вас никто не подумает, – эту фразу Тол произнес очень тихо, вынуждая Сталь наклонится к нему. Услышав предложение Сталь немного отодвинулся и внимательно посмотрел на Толкователя словно пытаясь определить на сколько искреннее тот говорит.

– Ты можешь это организовать? – Сталь полностью взял себя в руки и теперь его голос, лишившийся истеричности и яростности, очень сильно напоминал речь Старейшины.

– Да, – коротко ответил Тол.

– Через сколько? – Сталь не закончил фразу, но и так все было понятно.

– Почечная недостаточность, два-три месяца, все зависит от состояния его здоровья, – вставил Гриф.

– Два-три месяца., – задумчиво сказал Сталь. – И, что ты хочешь от меня?

– Найди этого человека, – Тол вынул фотографию Толстяка из бумажника и передал ее Сталь, – скорее всего он ищет возможности скрытно уплыть из Порта.

– А если не найду?

– Значит шурин получит все, я поговорю со Старейшиной и сделаю так, чтобы ты навсегда исчез из списка претендентов на пост наследника, – Тол не угрожал, а просто констатировал факт.

Услышав последнюю фразу Сталь вскинулся, но, ничего не сказал.

– Хорошо, мы проверим весь Порт и завтра-послезавтра я сообщу тебе результат. Женщина, если ты захочешь быть с настоящим мужчиной, то скажи только слово, – эти слова он адресовал Петле, – твои глаза как два темных омута в которых свили гнезда змеи страсти, я хочу броситься туда и разделить с тобой яд греха.

Петля ничего не ответила, лишь улыбнулась и опустила глаза.

Сталь встал, медленно обвел троицу глазами, кивнул Петле и ушел.

– Животное, такое ощущение, что он вылез прямо из пустыни, где женщина до сих пор считается предметом мебели, – сказала Петля.

– Не спеши его ругать, тебе еще с ним общаться, – прервал ее Толкователь.

– Что? Ты хочешь подложить меня под этого?

– Да, после того, как он найдет Толстяка, нам придется его убрать.

– Зачем вообще было с ним связываться? Старейшина же сказал, что он у нас в долгу, вот бы и отработал долг, – Петля явно хотела развернуть беседу в другу сторону.

– Нет, я уже сказал, что через Старейшину мы действовать не будем, – оборвал ее Тол, – Гриф, иди и проследи за ним, нам надо попытаться определить его маршрут и места, где он регулярно бывает.

Гриф кивнул и ушел.

– Знаешь, Тол, как-то ты слишком спокойно отправляешь меня к другим мужчинам, у меня такое ощущение, что я снова вернулась на работу в Бюро.

– Не переживай, после того, как он найдет для нас Толстяка мы его ликвидируем, таким образом никто не узнает кому достался этот приз, а для этого нужно разузнать о нем поподробнее, заодно будем в курсе действий Старейшины.

Петля задумчиво смотрела на него.

– И все равно мне это не нравится, сегодня будешь ночевать один, я найду себе другого спутника.

Гриф вернулся в гостиницу вечером, после чего они вновь поднялись на верхний этаж, нашли удобное место, где он рассказал им о слежке: Гриф вел цель весь день, записал все точки, где тот останавливается и выяснил как часто Сталь в них бывает.

– Как будем ее внедрять? – спросил он у Грифа.

– Нет смысла мудрить, сделаем просто: случайная встреча в ресторане.

– Да, самый простой вариант – самый верный, даже если он и догадается, что, Петля нашла его намеренно, скорее всего он подумает, будто обязан этому своей красоте и власти, нежели тому, что кто-то готовит против него заговор, – этой фразой Тол утвердил план Грифа.

Он бросил взгляд на молчавшую Петлю: – Тебе надо будет как-то привлечь его внимание, как ты это сделаешь?

– Уж как-нибудь справлюсь, не в первый раз проворачивать такое, если я смогла зацепить мужика на далеком Приполярном полуострове не зная их языка, то уж с полудиким животным как-нибудь справлюсь, такой думает своим членом, а не мозгами, так что, легче-легкого.

– Не надо его недооценивать, -вставил Гриф, – он сын Старейшины, и пусть даже случайно, но ему могла передаться его мудрость, люди способны удивлять. Однажды, я отправился на задание в Дюнном королевстве с напарником, нам дали приказ убить предателя, а после этого, мне нужно было убрать своего напарника. Предателя мы убили – это оказалось просто, а вот напарник меня поразил, я подлил ему яд в сок, но он почему-то не выпил его, хотя обожал гранат. Я проделал это еще один раз, и снова он не стал пить, я начал думать, что он догадался о своей судьбе, однако, если бы это было так, то, он должен был попытаться убить меня или убежать, а он вел себя почти спокойно. Вечером он поведал мне, что его бабушка разговаривала с мертвыми, и он конечно не верит во все это, потому что Диктатор говорил о необходимости борьбы с суевериями, но, когда он хотел выпить сок, ему как будто кто-то кричал старческим женским голосом, предупреждая не делать этого, он так и сказа: «Кричал», – Гриф замолк на пару секунд, а потом продолжил, – похоже в самый последний момент его жизни, в нем проснулся дар предков спавший всю жизнь – его бабушка пыталась уберечь его. Недооценивать людей – это самая большая ошибка агента.

– Ты его все-таки убил? – спросила Петля

– Зарезал.

– Странно, что он не понял от кого именно исходит опасность, – задумчиво протянула Петля.

– Это был мой племянник, он верил мне как себе.

– Диктатор очень любил проверять верность людей приказывая им убивать родных, – задумчиво протянул Тол. – Завтра собираемся в холле рано утром, сразу после молитвы, договоримся об аренде машины и едем в первый по списку ресторан.

– Какая замечательная история, не знала, что ты такой говорун, а ты можешь рассказать мне еще что-нибудь? – попросила Петля, – только не здесь, а в номере.

Тол смотрел в спину ходящим Петле и Грифу, но ни словом, ни жестом не попытался ее остановить.

***

Утренняя суета улицы проникла через стекло огораживающее первый этаж гостиницы, люди только что закончили молитву, жара еще не вступила в свои права поэтому они спешили урвать этот самый лучший кусок дня, когда можно спокойно ходить по улице наслаждаясь идеальной погодой. Торговцы уже развернули свои лотки или разложили товары прямо на улицах, они громко рекламировали свой товар перебивая друг друга, некоторые вступали в дружескую перепалку начиная перечислять недостатки товаров другого торговца, если их речи были цветистыми, то вокруг немедленно собирался народ, что способствовало продажам обоих спорщиков. Лишь в редких магазинах продавали дорогие товары, такие точки оборудовались как военные посты: решетки на окнах, стальные двери, а в случае если речь шла о ювелирных украшениях или о драгоценных металлах, то меры безопасности включали в себя военные патрули прямо перед магазином.

Петля вышла в холл вместе с Грифом, она одела новое платье: бежевое, с зеленым узором вышитом на вороте и на рукавах – скромно, но дорого. Тол и Гриф тоже принарядились получше, в серебристого цвета халаты: в некоторых ресторанах, в которых бывал Сталь, соблюдали дресскод.