Не Золушка

Я только потом понял, что сморозил глупость, потому что ее родной поселок, расположенный в трехстах километрах от столицы, мог похвастаться чем угодно, но только не инфраструктурой. Я уже дома на карте все рассмотрел подробно – тоска.

– Так, держи меня, а не то я сейчас всех здесь покалечу! – пригрозила Аська и намертво вцепилась в мою руку.

Так мы с ней и прокатались – рука в руке, вдоль бортика на минималках.

На каждом повороте она зажмуривала глаза и пищала, чтобы я ее не отпускал. И я не отпускал. Страховал, направлял, распираемый от нового для меня чувства собственной важности.

Кататься Аська все-таки научилась – пусть, без трюков и виражей, но уверенно стоять на роликах теперь сможет. У нее столько восторгов было по этому поводу! Я откровенно ржал, потому что не понимал, как полуторачасовая покатушка на треке может так зайти.

Оказывается, может.

Ася стояла на парковке возле машины в джинсах и старой толстовке, счастливая, раскрасневшаяся, и продолжала что-то без умолку рассказывать. Я смотрел на нее и не мог вспомнить, чтобы кто-то из знакомых так радовался.

Не сдержался…

Не хотел, не тянуло, просто поцелуй казался логичным завершением нашего свидания, и я поцеловал Аську.

Поцеловал и пожалел.

***

– Зачем я все это делаю? – спрашиваю уже вслух.

Ответ приходит сам собой, и я отдаю команду всезнающей Сири: «Найди глэмпинг для свиданий».

Список мини-отелей на открытом воздухе моментально отображается на экране.

Тычу пальцем в картинку со сферическими полупрозрачными домиками. Вроде красиво, рядом озеро. Резервирую домик на сутки и, прибавив скорость, мчу на окраину.

К общаге подъезжаю ровно в восемь. Останавливаюсь на уже привычном месте напротив входа и звоню Асе. Чтобы не терять время, пока сижу в машине, мысленно прикидываю, что купить для романтического вечера.

«Вино, свечи, шоколад, сыр», – фиксирует мозг.

– Резинки! – вспоминаю и тянусь к бардачку.

Там обычно всегда что-то валяется – на черный день, так сказать, но сегодня пусто. Придется как-то изворачиваться…

Придумать ничего не успеваю.

Дверь подъезда открывается, и на улицу вываливается четверо парней. Сначала я не придаю этому значения, но компания уверенно движется в мою сторону.

Выхожу из машины и занимаю оборону.

– Не выйдет Аська, вали к себе в мажорию! – бросает кто-то.

– Куда? – усмехаюсь и в свете уличного фонаря пытаюсь рассмотреть парней.

Моего возраста, вроде по виду не алкашня. Стоят стенкой, бычатся, словно я им лям задолжал. Замечаю у одного из пацанов биту и начинаю откровенно угорать.

«Боже, привет из девяностых!» – Провожу ладонью по лицу.

– Пацаны, че за прошлый век? Бумера пересмотрели?

– Мы тебе не пацаны, петушара! – Самый рослый и, видимо, тупой засучивает рукава.

– Проблемы нужны? Окей, организую.

– Кто кому организует?! – рычит здоровяк и кидается на меня с кулаками.

Глава 13

Кирилл Вересов

Уклоняясь от ударов и ставлю блоки, пытаюсь понять, кто эти парни, и, главное – за что я сейчас получаю. Пару раз мне попадают по лицу, я тоже кому-то заряжаю в нос. Драка получается нешуточная, и я с ужасом понимаю, что парочкой синяков не отделаюсь: все-таки опыта в уличных разборках у меня маловато, я больше по другим спаррингам спец. Вспоминаю какую-то основу из детских спортивных увлечений и точным ударом в челюсть, вырубаю самого воинственного колхозника.

Пауза.

Пацаны замирают, а я пользуюсь этой маленькой передышкой, чтобы перевести дыхание.

– Лех, Леха! – Они подходят к валяющемуся в пыли другу.

– Ах, ты же… – кряхтит тот, очухавшись, и пытается подняться.

– За Леху! – орут трое кретинов и снова набрасываются на меня.

Начинается второй раунд. Пропускаю пару ударов в живот, но и сам не отстаю, заряжаю кому в грудину, кому в ухо. Обороты растут, и меня пытаются повалить, замахиваются ногой. Я еле успеваю прикрыть руками голову и сразу понимаю свою ошибку. Самый здоровый бугай херачит мне битой по ребрам.

– Бля! Вы че творите, придурки?! – ору я, а у самого мушки перед глазами.

Отхватил так отхватил! От боли чуть оседаю, но держусь. Упаду – эти Рэмбо местного разлива меня совсем затопчут.

– А нехер к Аське таскаться, понял?! Занята она!

– И кем же? – Пытаюсь выровнять дыхание и закашливаюсь.

Грудину простреливает очередной приступ острой боли, в глазах темнеет. Чувствую себя, словно по мне катком проехались.

– Моя! – пытается донести до меня один из бугаев. – Вали в свою Москву и там девок охмуряй, а я Аську в обиду не дам!

– Придурок! Ты придурок, Костя! – Истошный визг взрывает и без того уплывающий мозг.

«Вот точно, писклявая! – ухмыляюсь я. – Как в первую встречу орала, так и сейчас».

Пытаюсь в темноте разглядеть этих защитников девичьей чести, чтобы, если попадутся еще раз, укатать по полной. Обычные они. Один, что выдает себя за Аськиного парня, белобрысый, невысокий, но крепкий такой, зараза. Замечаю на его роже смачный кровоподтек и радуюсь. Этот синяк, он сейчас покруче любого обезбола. Не один я здесь покалеченный.

– Я еще раз спрашиваю: вы что творите?!

Аська встает между мной и парнями и, уперев руки в бока, напирает на зачинщиков.

– Че, с мажориком спуталась, да?! Думаешь, нужна ему?! Хрен! – орет тот, который Костик.

– У тебя забыла разрешения спросить!

– Ага, забыла! – скалится Костик. – Вспомнишь, когда он тебя, использованную, выкинет. Прибежишь, да только я тебя жалеть не стану. Мне шалавы без надобности.

– Ах ты, козел бледный! – вспыхивает Аська и с размаху отвешивает несчастному оплеуху. – Вали к Катюндре своей, там права и качай!

«А вот это уже интереснее! Костик у нас тоже не святой?»

Разгибаюсь, делаю пару вдохов и, собравшись с силами, выныриваю из-за Аськиной спины и с ходу пробиваю бледнолицему козлу грудину.

Костик сдувается, падает на колени и выдает длинный нецензурный речитатив. Пацаны рыпаются отомстить за друга, но Аська останавливает их одним взглядом, а после хватает меня за руку и тащит к машине.

– Ты как? – спрашивает она, как только мы усаживаемся в машину.

– Нормаль-но… – Закашливаюсь и с трудом сдерживаюсь, чтобы не зашипеть от боли.

– Тебе в травму надо, в нашем районе нет, придется в Кировский ехать.

– Не, Ась, все нормально, синяки, шишки – фигня. Жить буду. Заедем в аптеку, куплю зеленку, перекись… или что там надо?

– У тебя башка разбита, перекисью не обойдешься. Смотри. – Аська вертит зеркало заднего вида, чтобы я мог полюбоваться своей головой.

– Ну и рожа! – пытаюсь шутить, рассматривая подбитый глаз и синяк на полщеки.

– Это фигня, ты это оцени? – поворачивает мою голову, аккуратно придерживая пальцами за подбородок.

– Охренеть! – выдыхаю, увидев кровавую рану.

Зрелище, действительно, ужасное. Кровь до сих пор идет. Красная струйка стекает за ухо, по шее, пачкает футболку и кожаное сиденье.

– Фигня! – нарочно храбрюсь, ибо планы у меня на сегодняшний вечер огромные.

– Фигня у коня! – обрывает Аська полет моей фантазии. – Это не шутки, тут шить придется, отвечаю.

– Значит, зашьем, но завтра, а сегодня у нас свидание на берегу озера в глэмпинге «Космос». Только представь: ночь, звезды, вино… Ты же не сможешь отказать тяжелораненому? – пытаюсь шутить, а у самого болит все, что только может.

«Выдержу», – даю себе установку и рассматриваю писклявую.

Аська сегодня, скажем так, нарядная: узкие джинсики, коротенький топ, облегающий грудь, белая толстовка… В ответ на мою шутку она так забавно закатывает глаза и кивает, что я напрочь забываю о разбитой башке и синяках.

Сваливаю, нахрен, из этого бандитского района и еду в сторону города. Первая цель – аптека, вторая – райский уголок в глуши.

– Аптека во дворе, за супермаркетом, – подсказывает Ася, и я покорно беру курс на светящуюся вдалеке красную магазинную вывеску.

– Давай я схожу. – Аська вскакивает, как только я останавливаюсь у светящегося в темноте зеленого креста.

– Я сам! – обрубаю, потому что в моем списке покупок значатся еще и презики.

– Ты сейчас на местного алкаша похож, тебя скорее в полицию отправят, чем продадут что-то.

Конечно, права девчонка, но я не сдаюсь. Отстегиваю ремень безопасности и, нагло облокотившись на Аськины коленки, лезу в бардачок.

– Пять минут, и буду как новенький! – хвастаюсь, покачивая перед ее лицом упаковкой влажных салфеток.

Минут через десять я возвращаюсь в машину с пакетом первой помощи и упаковкой резинок в кармане. Аптекарша долго и подозрительно на меня смотрела, но я пустил в ход все свое обаяние, и обошлось без ментов и «скорой».

– Вот. – Отдаю Аське набитый лекарствами и бинтами пакет. —Сказали, здесь все, что нужно. Справишься? – И, пальцем описывая круг около своего опухшего лица, с надеждой смотрю на писклявую.

– Попробую, – вздыхает она и тут же с волнением в голосе добавляет: – Может, лучше в травму заехать, мало ли?..

– Давай так: обработаешь меня, отдохнем, а утром, если будет совсем хреново, поедем в травму.

– Только обязательно, – ловит меня на слове Ася.

И столько в ее голосе волнения, что отказать невозможно. Соглашаюсь. Ну а что, от меня не убудет, заеду в травму, пусть осмотрят.

Глава 14

Ася Горина

– А что это за хрен с горы был? Бывший твой? Ай! Ш-ш-ш! – корчится от боли Кир, когда я заливаю перекисью рану на голове.

– Я аккуратно. – В подтверждение своих слов дую на выступившую розовую пенку и промокаю стерильной салфеткой. – Можно сказать, что бывший, но точнее – несостоявшийся.

Мы стоим на трассе под фонарем рядом с каким-то кафе. Конечно, я настаивала на травмпункте, но как крайний вариант была согласна обработать раны в номере.

– Такого красавца даже за ворота не пустят, – аргументировал Кир, поставив точку в нашем споре.

Через час мы уже въезжаем на закрытую территорию глэмпинга. Для меня это все в диковинку, и я, практически расплющив нос, прилипаю к стеклу и рассматриваю полупрозрачные сферические домики на берегу озера.

– Нравится? – ухмыляется Кир.

– Красиво.

– Наш – с номером семь. – Кир пытается рассматривать таблички, тянется вперед и тут же охает от боли.

Прикрываю глаза и стискиваю зубы, мысленно представляя, что я сделаю с Костиком и его дружками.

«Это же надо было додуматься! Вчетвером на одного!» – злюсь я.

Бросаю короткий взгляд на Кира, и от страха в груди все леденеет. На правой щеке расползается синяк, глаз припух… Нехорошее предчувствие, что это еще не конец, царапает острыми коготками.

«Жди последствий!» – сигналит мозг.

– Вот он! – восклицает Кир, и я снова прилипаю к окну.

Вблизи домик выглядит еще интереснее. Белая полусфера, половина которой состоит из стекла, много-много треугольных окошек, направленных в небо, а там… Невольно запрокидываю голову, пытаясь разглядеть звезды, но из машины вид получается так себе. Распахиваю двери, и меня тут же обдувает прохладный влажный ветер. Делаю глубокий вдох и, расставив руки в стороны, ловлю его порывы, позволяя пробраться под одежду и окутать с ног до головы горьковатым запахом осени.

– Красиво… – шепчет Кир, а я вздрагиваю от неожиданности.

Он стоит слишком близко. Руки спрятаны в карманы брюк, тонкая ткань испачканной кровью футболки идет волнами, когда ветер поддевает ее…

– Очень… – Сглатываю подкравшийся к горлу ком.

– Идем обживать нашу ночлежку?

Киваю и тут же смеюсь, когда Кир пытается подмигнуть здоровым глазом. Нет, синяки и ссадины выглядят ужасно, но вот эта попытка флиртовать в его-то состоянии дорогого стоит.

– Идем, – вздыхаю, сдерживая нервный смешок. – Заодно осмотрим твои боевые ранения при нормальном свете.

Шутя взмахивая рукой и кланяясь, Кир пропускает меня вперед. Открыв рот, захожу в домик и останавливаюсь на пороге. Изнутри он кажется не таким уж и большим, но стеклянные потолок и стена выглядят невероятно.

Кирилл проходит в комнату, ставит пакеты возле небольшого круглого столика и, раскинув руки, падает на кровать.

– Харе в дверях морозиться, проходи. Ну, в самом-то деле, Ась. – Он хлопает ладонью по кровати.

– А, да я сейчас… – Чуть мнусь на пороге, а потом делаю первый шаг.

Дохожу до круглой кровати, осторожно сажусь на край и несколько раз подпрыгиваю, проверяя матрас.

– Выдержит, – хитро подмигивает Кир, а я отворачиваюсь до того, как щеки вспыхнут нездоровым румянцем.

Глажу ладонью белую ткань пледа и, вспомнив, как хотела посмотреть на звезды, упираюсь руками о кровать и откидываюсь назад. Вид открывается невероятный. В голову сразу приходит мысль, что он будет еще шикарнее, если выключить свет…

– Так, посмотрим, что у нас здесь… – Кирилл приподнимается, садится на кровати и тянет пакет к себе. – Вино – раз, сыр, фрукты, шоколад – два.

Он складывает все, что достает, на стол, и в этот момент я чувствую, как проголодалась.

– Давай сначала осмотрим твои раны?

– Смотри, – вздыхает Кир. – И там от головы или обезбол какой-нибудь достань, я просил аптекаршу, чтобы положила.

– Сильно болит? Где? – Беру в руки пакет с лекарствами и рассматриваю содержимое.

– Везде, но башка реально взрывается. Есть что-то?

Обработка и поиск таблеток занимают у меня минут двадцать. Пока мою руки, Кирилл наскоро накрывает стол, разливает вино, а когда возвращаюсь, щелкает пультом, приглушая свет.

– Вот так-то лучше.

– Как красиво! – Не в силах сдержаться, снова залипаю на звездном небе.

– Держи. – Он протягивает мне бокал с вином. – Тихо, спокойно… Надо будет летом сюда приехать, пожарить шашлыки, искупаться.

Я пью вино маленькими глотками, ем сыр. Вкусно.

Кирилл выпивает первым и возвращает бокал на стол.

– Иди сюда, – шепчет он и тянется за подушкой.

Оставляю бокал с вином, забираюсь на кровать и устраиваюсь у него на плече.

– Ш-ш-ш! – дергается Кир, когда я случайно задеваю ребро.

– Ой, прости, прости! – Я отодвигаюсь.

– Ерунда, до свадьбы заживет! – отшучивается Кир и возвращает меня обратно.

Только вот я слышала, все слышала. Хочется спросить, до чьей свадьбы, но я вовремя прикусываю язык.

«Дура ты, Аська!» – ругаю себя. Ловлю на себе короткий взгляд Кирилла и делаю вид, что все нормально и меня очень интересует полночное небо.

Между нами повисает неловкая пауза. Я успеваю искусать губы, придумать сто одну едкую фразочку, чтобы этот напыщенный индюк не витал в облаках, и даже отрываю рот, готовясь укусить побольнее.

– Эта свадьба никому не нужна, – со вздохом произносит Кирилл. – Ну как никому… родителям нужна, да, а мне с Крис – нет.

– Чушь какую-то несешь! – огрызаюсь на эмоциях.

– Может, и чушь, понимай, как хочешь. Мы с Крис можем отказываться, сопротивляться, но итог будет один. После моего побега… помнишь? Ну тогда, в ресторане?

– Угу.

– Отец утром меня забрал, промыл мозги, и получил я четырнадцать дней домашнего ареста, без телефона и развлечений… Две недели спал, смотрел телик и гулял по саду.

– И ты согласился… – Не спрашиваю, это и так понятно, но совсем убрать из голоса капельку вопросительной интонации не получается.

– Формально – да. Сейчас надо затаиться, усыпить его бдительность, потянуть время…

Я поворачиваю голову и в полумраке комнаты встречаюсь глазами с Кириллом. Секунда, вторая… он перекатывается на бок, а после нависает надо мной.

– Воевать открыто с отцами бессмысленно, но мы не сдаемся, потому что и у Крис, и у меня есть ради кого бороться.

Последнюю фразу Кир произносит почти шепотом, выдыхая каждое слово мне в губы. Я дергаюсь, выставляю вперед ладошки, пытаясь остановить наше сближение, но все впустую. Как только его губы касаются моих, все геройство моментально испаряется. Словно во сне, отвечаю на поцелуй и, подхватив край влажной футболки Кира, забираюсь под нее, прочерчиваю ногтями дорожки на его коже и спускаюсь ниже, ныряя под брючную резинку

– Аська… – шипит Кир и как-то странно вскакивает с кровати и скрывается в туалете.

Приподнимаюсь на локтях и прислушиваюсь. За шумом воды улавливаю бурчание и странные звуки. Поправляю одежду, натягиваю задранную футболку и уже собираюсь идти на помощь, когда дверь открывается и в комнату вваливается бледный Кирилл.

– Чет хреново, отравился, что ли… – еле выговаривает он. – Я по-о-лежу.

Размахивая руками, Кир идет к кровати, но останавливается на полпути и смотрит куда-то сквозь меня.

– Аська-а-а! Классное свидание, у меня такого ни разу не было! – с глупой улыбкой до ушей произносит он и падает как подкошенный.

Глава 15

Ася Горина

Кирилл падает, а я ничего делаю. Застыв, сижу на кровати неподвижно, как статуя, а мозг на повторе крутит и крутит момент падения.

Я думала я сильная – этакая современная леди с железными нервами и выдержкой, решающая проблемы. Всегда смеялась над героинями фильмов, превратившимися в бесполезный «овощ» в стрессовой ситуации. Больше не буду, потому что теперь этот самый «овощ» – я.

– Ки-р-и-р-ил! – выдыхаю рвано.

Реакции нет.

«Он умер?! Костик с друзьями его убил? А он со мной, и теперь я тоже, получается, виновата?!»

Первой возвращается способность думать. Пока я пялюсь в темноту за окном, мозг старательно нагоняет побольше разных мыслей, а с ними приходит и осознание ситуации. Липкий страх расползается по телу и невидимой удавкой сдавливает горло. Задыхаюсь, пытаюсь освободиться, машу руками, как ненормальная, открываю рот, чтобы схватить побольше воздуха, но одеревеневшее тело не слушается. Я словно умираю и тут же прихожу в себя.

– Кирилл! – Падаю на колени и трясу его за плечи.

Думать больше некогда, надо действовать.

Прислоняюсь ухом к груди, выдыхаю и плачу…

– Живой, блин, живой! Как же напугал! Я сейчас «скорую» вызову! Сейчас, сейчас…

Пытаюсь сообразить, где мой телефон, верчу головой, вспоминаю, когда брала его в руки в последний раз.

«Ты ни адреса не знаешь, ни как все это называется! – кричит разум, но тут же сам и подкидывает решение: – Геолокация!»

Телефон Кира звонит как раз в тот момент, когда мне удается придумать план его спасения.

«Бинго!» – ликует внутренний голос, и я не глядя принимаю звонок.

– Да-а-а! – ору, как сумасшедшая.

Мне никто не отвечает. Нет, связь точно есть, потому что в трубке что-то шуршит и гудит. На всякий случай я отнимаю телефон от уха и читаю имя звонящего.

«Отец! – радуюсь я. – Он поможет, найдет нас».

– Алло! Алло! – кричу в трубку, еле сдерживаясь от рыданий. – Вы слышите меня?

– Передай трубку Кириллу! – раздается из динамика железный голос.

Звучит, как приказ. Без приветствий, жестко, сухо…

Проглотив рвущийся из горла всхлип, резко сажусь и вытягиваюсь по струнке. Истерики как не бывало. Сжимаю трубку и как можно четче проговариваю каждое слово: – Он упал и сейчас без сознания. Я собиралась «скорую» вызывать.

– Имя, фамилия! – рявкает отец Кирилла, и динамик мобильного вторит ему хрустом и шипением.

– Ася, Ася Горина.

– Слушай меня, А-ся! – с нажимом произносит он мое имя. – Если с моим сыном что-то случится, спрошу с тебя. Где вы?

– Мы где-то за городом, тут озеро, домики. Точнее не скажу, не знаю, но я могу к соседям сходить и спросить…

– Никуда ходить не надо! – жестко перебивают меня отец Кирилла. – Сиди, жди. Сейчас подъедет «скорая», и я тоже подъеду. Сбегать не советую: пожалеешь.

Киваю, как китайский болванчик. Испытывая одновременно, и облегчение от того, что все решилось, и тревогу… Чем-то таким нехорошим повеяло от грубого «Сбегать не советую».

«Глупая! – успокаиваю себя, завершив звонок. – Ему просто нужна информация, где мы, что произошло, и я все расскажу, потому что не собираюсь прикрывать Костика с дружками».

– М-м-м… – стонет Кир и пытается пошевелиться, а я вмиг забываю свои страхи и бросаюсь к нему на помощь.

– Ой! Лежи, не двигайся! – Хватаю с кровати подушку и подкладываю ему под голову.

– Ай! – Кир морщится. – Я отключился, да?

– Отключился, и я чуть не поседела, пока ты тут на полу отдыхал, – вздыхаю с облегчением и тут же добавляю: – Отец твой тоже перенервничал, орал в трубку, как раненый бизон.

– Он звонил, что ли?! Нахрена ты ответила?! – Кирилл нервничает и пытается подняться с пола.

– А что я должна была сделать?! Я испугалась, Кир! Мы в какой-то глуши, ты валяешься без сознания, а я даже адреса не знаю. Ни «скорую», ни такси не вызвать.

– Пипец, сейчас начнется! – игнорирует мои объяснения Кир. – Так, Ась, я тебе такси вызову, поезжай домой. Позже созвонимся.

Кир водит пальцем по экрану смартфона, а я мотаю головой, все еще пытаясь уложить его на подушку.

– Твой отец уже вызвал «скорую» и едет сюда, просил меня не уезжать, – только и успеваю сказать ему до звука сирен.

Противный вой усиливается, темноту пронизывает мерцание сине-красных маячков, и мы прекращаем спор. Синхронно поворачиваемся в сторону стеклянной стены и наблюдаем, как возле нашего домика сначала останавливается «скорая», потом – черная машина отца Кирилла и полиция.

– А полиция зачем приехала? – поворачиваюсь к Киру.

– Твою мать! Ася! Твою мать!

Кирилл хватается за голову, вскакивает с пола и неуверенной походкой направляется к двери встречать гостей. Ему удается пройти метра два, а после он снова оседает на пол, успевая схватиться за спинку кровати.

– Так, носилки, быстро! – кричит вошедший врач кому-то на улице и обращается ко мне: – Долго был без сознания? Сколько часов после травмы?

– Ми-и-инут пять, а с травмы… – Я задумываюсь. – Часа два, наверное, точно не знаю.

– Гражданка Горина? Вы присутствовали при драке на Коротова? —Полицейский подходит ко мне.

– Так это не вы его? – зачем-то уточняет врач.

– Я?! – Возмущение затапливает до краев. – Конечно, нет! Вы с ума сошли?! Это Костик с друзьями. Я, как узнала, выбежала и разогнала их.

– А вот с этого момента поподробнее. – Полицейский достает ручку и открывает блокнот.

– Так, Семеныч, давай не здесь! – командует отец Кирилла. —Забирай девку в отделение, там и допрашивай. Мне сына надо в больницу определить, я тебя потом наберу.

– Принято, – козыряет полицейский и обращается уже ко мне: – Гражданочка, пройдемте в машину.

– Я?! Зачем?!

Голос мой звучит испуганно и слишком тихо, чтобы кто-то отреагировал. Вокруг царит суета. Все крутятся около Кира: отец сидит на корточках и что-то у него спрашивает, врачи в четыре руки измеряют давление и осматривают раны, до меня же никому нет дела.

– Иваныч, собери здесь улики, а я со свидетельницей до отделения прокачусь, – долетает до меня голос полицейского.

– Я и здесь все могу все рассказать. Зачем куда-то ехать? – пищу я.

– Горина? Так, кажется? – уточняет полицейский.

Киваю, надеясь, что меня просто отпустят домой. Ведь так можно, я в кино видела. Запишут данные, телефон и скажут, чтобы я никуда не уезжала из города.

– Так вот, Горина, – разбивает все мои фантазии полицейский, – расскажешь все как было, составим протокол и, если никаких новых вводных не поступит, то отпустим. Твои друзья заявление на Вересова написали, поэтому будем разбираться.

Глава 16

Ася Горина

– Значит, говоришь, никуда Вересова не приглашала? – спрашивает Семеныч, вернувшись в кабинет.

Только Семеныч он для папаши Кирилла, а для меня – оперуполномоченный Туляков Андрей Семенович. Сижу у него в кабинете уже третий час, и, честно говоря, я давно сбилась со счета, по какому кругу пересказываю события сегодняшнего вечера.

– Конечно, нет, я же говорила, он сам приехал, – повторяю, сцепив пальцы в замок до хруста.

– С чего бы ему ехать в столь отдаленный район, да еще и криминальный? – Следователь смотрит на меня, как на идиотку.

– А вы у него спросите! – не выдерживаю я и тут же прикусываю язык.

Видит Бог, я искренне пытаюсь помочь следствию, стараюсь спокойно реагировать и вежливо отвечать на все вопросы, но силы мои на исходе.

– Голос не повышаем, Горина, а то на пятнадцать суток оформлю за хулиганство и соучастие!

– Тогда услышьте меня, наконец-то! – Вскакиваю со стула и еще раз коротко повторяю все, что рассказывала до этого – Мы в клубе познакомились, отдохнули, погуляли…

– Потрахались… – вставляет свои «пять копеек» Туляков.

Закатив глаза, выдыхаю и, с трудом сдержав желание выругаться, продолжаю:

– Выпили лишку и разошлись. Через несколько дней случайно встретились в «RedZone», я там официанткой работаю, а дальше все просто: испортила какую-то охрененно дорогую футболку клиента, и взамен Вересов потребовал пятнадцать свиданий.