Не Золушка

Нервно топаю ногой по идеально уложенной плитке. Ни соринки, ни травинки, ни камушка какого-нибудь… Как они здесь живут? Даже пнуть нечего, чтобы снять нарастающее внутри напряжение.

Кутаюсь в старенькую зипку*, и прячу голову в капюшон. Еще немного и я пешком побегу к себе на район. Зачем так пялится? Не украла я у вашего сыночка ничего!

На мое счастье, такси приезжает вовремя. Нет, не ровно через три минуты, но точно в тот момент, когда я уже была готова сорваться и наорать на папашу Кирилла. Он до сих пор стоит и рассматривает меня как подопытную мышь. Прыгаю на заднее сиденье машины и демонстративно отворачиваюсь к другому окну, противоположному.

*(Зипка – молодежное. Толстовка на молнии с капюшоном.)

Глава 5

Ася Горина

«Все-таки дура, ты, Аська. Как была ей, так и осталась. В общагу надо было ехать вчера, а ты клюнула на очередного смазливого балабола с папенькиными бабками в кармане».

Как-то в интернете мне даже статья на эту тему попалась: мы ищем и притягиваем определенный тип партнеров, и, чтобы изменить это, надо меняться самому, менять мышление. Может перечитать, поискать подсказку, как это можно сделать? Есть шанс или я неисправима?

Уткнувшись лбом в заляпанное стекло, я прикрыла глаза и спряталась от утренних неприятностей в воспоминаниях о ночной прогулке. Весело же было, легко… Такое не сыграешь. Папаша его тоже… За что он так? Я же его сыну ничего плохого не сделала, общались, отдыхали. Нормально же все было, и сын у него нормальный, когда один.

– Приехали, слышишь? Спишь, что ли? Эй! – Хриплый голос с акцентом пробивается сквозь сон.

Подпрыгиваю. Башка какая-то дурная. Уснула? Распахиваю глаза, пытаясь понять, где я, верчу головой, а когда слетает капюшон, осматриваю салон машины.

– Ты че, из наркоманов, что ли? Угораздило же меня, хорошо хоть бабки списались – ворчит обрюзгший небритый мужик – На выход давай, а то я ща ментам тебя сдам!

– Не ори, а то я сейчас сама тебя ментам сдам! Пусть проверят лицензию и регистрацию заодно!

Горе-таксист зависает, а я быстро выскакиваю из машины и бегу к общаге, слушая, как в спину летят забористые ругательства. Быстро юркаю в подъезд и, перепрыгивая через ступеньку, взлетаю на третий этаж и толкаю дверь в комнату. Открыто, что и понятно. Ночью вся общага гудела, спать легли хорошо, если часов в пять. Прохожу в уголок, где мы организовали походную кухню, бросаю сумку на одну из обшарпанных табуреток и открываю холодильник.

– Я тебе там салатик спрятала – хрипит соседка – думала, ты пораньше придешь.

– Спасиб, Викуль, жрать хочу, слона бы съела.

Окинув взглядом полки старенького «Смоленска», стягиваю с тарелки последний кусочек колбасы, запихиваю его в рот, а после достаю салатник с крабовым.

– Хорошо погуляли? – забираюсь с ногами на единственный стул со спинкой.

Вряд ли мне расскажут что-то новое. Спрашиваю так, для приличия, и пока Вика просыпается, зажимаю салатник между коленями и тянусь за ложкой.

– Ага, Костик тебя искал – Вика переворачивается в кровати, чтобы видеть меня, и продолжает – Ждал, даже с Катюндрой не тусил.

Закатываю глаза и запихиваю в рот ложку салата. Вика явно ждет, что я буду умиляться сему факту, расспрашивать ее, что, да как.

– А хлеб у нас где? – спрашиваю вместо ожидаемого трепа о бывшем.

Хотя, о каком бывшем речь, пару раз в кино сходили, а потом пиво на общей кухне распивали. Этот челлендж даже с натяжкой свиданием назвать нельзя.

– Посмотри там за банкой с сахаром пакет. Если вчера не сожрали, то должны были два кусочка остаться.

Привстаю и шарю рукой в указанном направлении. Пусто, даже пакета нет, видимо, нашли и умяли под шумок.

– Зря ты так с Костей – привстает на кровати Вика.– Нет хлеба, да?

– Пусто.

Я быстро забиваю рот остатками крабового, прикидывая, что можно купить такого в ближайшей Селяночке, чтобы и сытно, и дня на три хватило. Там у Вики зарплата и ее очередь наполнять белого морозного друга. Мой бюджет ушел на оплату этой комнатки.

– Костик нормальный, Ась. Работящий. Что ты так ополчилась на него. Всяко лучше твоего маменькиного сынка Димочки. Будете вместе работать…

– Ага, ипотеку до гробовой доски и трое детей, потому что сертификат и ставка ниже.

– А что ты хочешь? Богатого? – Вика качает головой – Мало Димки было, тебя бросил и женился на богатой.

– Дима другое – ставлю тарелку на стол и спускаю ноги со стула – Не любил он меня, поэтому и послушал родителей.

– Не любил?! Очнись, Ася! Не женятся они на таких, как мы, поверь, насмотрелась. Столько знакомых девчонок слезами умылось… Деньги к деньгам…

– А как же любовь? – прячу ладони между коленей и, вскинув голову, смотрю на соседку.

Встречаемся взглядами и несколько секунд просто сверлим друг друга глазами.

– Любовь? – вместо ответа Вика пожимает плечами и отводит взгляд – Да неужели эти троглодиты весь хлеб вчера сожрали?!

– Да ты лежи – останавливаю соседку, когда вижу, что она всерьез намерена встать и пойти искать хлеб – Я сейчас в магазин схожу и что-нибудь долгоиграющего куплю, только чур мужиков не кормить.

– Ни в коем разе – Вика мотает головой, заматывается в одеяло и садится на кровати – зарплату получу и куплю что-нибудь повкуснее. Ты, кстати, как, не надумала?

– Не-а – отвечаю, не дав договорить.

Как только холодильник пустеет, Вика каждый раз заводит одну и ту же песню и имя ей RedZone.

– Зря, у официантов зарплата хорошая, чаевые тоже.

– Двенадцать часов на ногах, ни присесть, ни прилечь, это же ад! Да и не возьмут меня, у меня же опыта никакого.

– Меня же взяли?

– Ты танцовщица стриптиза, Вика! Профи! Ты танцуешь так, что у мужиков мозг в штаны стекает. Не сравнивай. Все, я ушла за продуктами.

Прихватив кошелек, скомканный пакет с вешалки, бегу в магазин, а по настоящему, бегу от лишних вопросов и обшарпанной комнаты в общаге. Сбавляю шаг, только оказавшись на улице. Достаю мобильный, проверяю баланс на карте, время и жмурюсь под ярким августовским солнцем.

Мимо проносятся мальчишки на велосипедах. В пивной через дорогу опохмеляется местная алкашня… Разбитые дороги, сломанные лавочки, заросшая травой детская площадка. Райончик отстойный, но комнаты дешевые, а еще, чем-то мою деревню напоминает. Там можно было не стыдясь носить старые кроссы, паленые джинсы, и никто не смотрел на тебя, как…

Может и правда к Вике ткнуться, не возьмут, так не возьмут. Ничего же не теряю? А возьмут, так заработаю немного, куплю себе шмотья брендового и можно на поиски принца… Только не в нашем районе, здесь с принцами напряженка.

Размышляя, не замечаю, как дохожу до магазина. Очнулась уже у стеллажа с дошираком. Накидываю в корзину побольше пакетиков по акции, беру яйца, макароны, а потом психую, и заменяю бомж-пакеты тушкой курицы, добавляю, лук, картошку. Сварю суп, картошки потушу, хоть поедим нормально. За комнату платить только в следующем месяце, заказов наберу, или к Вике попрошусь.

Заработаю как-нибудь.

Глава 6

Кирилл Вересов

Выскакиваю на улицу минут через десять. Бегу к машине, на ходу переодевая натянутую наизнанку футболку. Волосы мокрые. Мотаю головой, пытаясь стрясти лишнюю влагу. Мне бы по-нормальному, по-человечески душ принять, а не башку под кран засунуть. Перекусить бы тоже не помешало, но отец ждать не будет. Накосячил я, надо поприжать хвост, а то новых санкций подкинет.

– Привет – сажусь в машину и морально готовлюсь к нагоняю.

Отец не реагирует. Молча запускает двигатель и срывается с места.

Хреново. Вжимаюсь в сиденье и морщусь от свиста резины по асфальту.

– С сегодняшнего живешь по моим правилам, раз не понимаешь – роняет батя на первом же светофоре.

– М-м-м? Услышал. Да этого что, мои были?

Отец игнорирует выпад, и хрен знает, хорошо это или я жопе.

– Главное правило – делаешь то, что я скажу. Шаг вправо, влево, сам понимаешь. Мое терпение заканчивается. Тебе двадцать три, Кирилл! Двадцать три! А ты ведешь себя как подросток в пубертате. Самому не противно?

Отец начинает заводить свою любимую проповедь, и я понимаю, я в заднице. Ерзаю по сиденью, укладываю раскалывающуюся башку в подголовник, делаю вид, что слушаю, но не выдерживаю и взрываюсь: «Нормально я себя веду, а Каплунова твоя, шалава последняя!»

Как только договариваю, мне прилетают хороший такой подзатыльник.

– Ай! Да, за что?! Я ее вчера с Леней в уборной застукал!

– Идиотка – отец трет лоб пальцами – Хотя, ты тоже не святой. Мне Данилыч жаловался, что она ему тоже концерты закатывает, любофф у нее. Поговорю с ним сегодня.

Несколько минут едем молча. Меня начинает укачивать, а к горлу подкатывает комок горечи.

– Тормозни у какой-нибудь кафешки – прошу отца.

–Биг-Бургер устроит? – Кивает он куда-то в сторону.

Нахожу глазами красную вывеску около дороги и начинаю захлебываться слюной.

– Пойдет.

Через пять минут я снова сижу в машине, но уже с пол-литровым ведерком кофе и большим бургером.

– М-м-м, – выдаю со стоном и прихлебываю кофе.

Капучино, надо сказать здесь дерьмовенький, но в моем состоянии даже он кажется божественным нектаром.

– Куда едем? – Спрашиваю, немного оклемавшись.

– Домой. До свадьбы под присмотром будешь, а то много свободы получил.

– Блядь! А можно без свадьбы, а? Ну на хрена?! Работать надо? Так, я готов, бери, вводи в курс, учи! Пусть эта Каплунова сколько хочет чпокается со своим Леней.

– У нас с Каплуновым совместный бизнес, ему нужен адекватный приемник на которого он свою долю перепишет, мне тоже. Дочурка его, как ты уже понял, умом не блещет.

– А я-то чем виноват? Мне эта идиотка ни разу не уперлась!

– Прекрати, Кристина умная, образованная. Строптивая, да…

– Ебливая – выплевывая я и тут же ловлю второй подзатыльник.

– Прекрати! – раздражается отец – Ничего в этом нет, женитесь, приструнишь, перестанет бегать к Лелику. Ну, или ноги ему выдернем или заплатим, в конце концов! Я женился в твоём же возрасте и тоже по указке родителей. Это жизнь, мать твою! Очнись, Кирилл, ты не какой-то среднестатистический парень из Зажопинска. Ты Вересов! Ты родился в мире, где крутятся бабки и люди за них готовы перегрызть друг другу глотки! Здесь нет места чувствам и ромашкам! Не женишься на Каплуновой, желающий найдется в два счета и все, будешь с ним холдинг делить.

– Я всего лишь хочу выбрать себе жену! – огрызаюсь я.

– Занятно – ржет отец – Например, женишься на той, что я утром вытащил из твоей постели?

– Почему нет? Две ноги, две титьки, пиз… – догворить не успеваю, отец ловко влепляет мне еще один подзатыльник. – Да, харе руками махать!

– Поговори мне еще!

– Я к тому, что девка как девка. Ей же за такого, как я выскочить, что лотерейный билет выиграть. Любить меня будет и терпеть ради бабок. Детей наделаю. Пусть дома сидит и пироги лепит.

– Хороший план, для потекшего мозгами. Вот с Каплуновой детей и наделаешь.

– Там и без меня есть кому стараться. Да и денег у ее папаши столько, что не будет его дочурка по первому требованию на задние лапки вставать. Здесь как бы самому прыгать перед ней не пришлось.

– Потому и женятся на равных – перебивает меня отец. – Отношения партнерские, разводиться невыгодно, а если и приспичит, каждый при своем останется. А эта твоя, лимитчица что? Пирогов напечет, детей нарожает, а потом обдерет при разводе до голой жопы.

– Для этого есть юристы?

– Юристы? – отец горько ухмыляется – Хочешь при разводе на глазах у всей страны грязное белье прополоскать? За детей судиться, а потом воспитывать? Репутация, опять же.

– Ты прям страшилки рассказываешь – качаю головой и тут же морщусь от боли.

Кофе вроде бы помог, но ненадолго. Башка снова раскалывается и в сон клонит.

– Что, так девка понравилась? – Смотрит на меня отец с ехидцей. – Дай угадаю? Танцовщица? Нет. Официантка? Продавщица? Посудомойка?

Я не реагирую на провокацию, тру виски и закрываю глаза.

– Да, ладно! – шлепает по рулю – Неужто проститутку снял?

– Стоп! – взмахиваю руками – Мне пока ещё бесплатно дают. Второе.

– Что второе?

– Второе, говорю! Официантка она.

– По-о-онятно – отец специально растягивает слова – Ты пойми, семья – это тыл, это твоя значимость, как партнера по бизнесу, прежде всего. Всегда важно, кто стоит за тобой. За тобой с Каплуновой будет империя, родственники, а за официанткой что? Гора немытой посуды? Копилка с чаевыми? Какой ты у не по счету не уточнял? Вот мы с твоей матерью…

– Знаю, знаю – перебиваю отца, потому что слышал эту историю раз пятнадцать. – Мать по молодости влюбилась и залетела от какого-то фитнес-качка. Аборт делать было нельзя, поэтому ваши предки решили вас по-быстрому поженить. Тренера потом нашли на дне ущелья с перерезанным горлом, а счастливая молодая ячейка общества рванула в столицу приумножать состояние.

– Не паясничай! Альфонсом обычным оказался. Денег ему дали, чтобы исчез, он и исчез. Торговался долго, а потом все-таки уехал.

– И ты никогда не жалел? Получается, тебя фактически заставили чужого ребенка воспитывать?

– Я никогда тебя чужим не считал. Ты мой сын. А на счет заставили, я уже тогда все понимал и не питал иллюзий по поводу свободы выбора. Да и мать у тебя красивая была, умная.

– Любил ее?

Отец молча пожимает плечами. Вижу, что хочет отмолчаться, но спустя минуту он все же отвечает: «Уважал, берег».

– Я бы так не смог…

Глава 7

Две недели спустя

Ася Горина

– А-а-а! Я сейчас сдохну! – вытягиваю ноги, лежа в кровати.

– Вставай давай, я вкусняшки принесла, отметим твой первый рабочий день.

–Не могу – хнычу и хлопаю руками по одеялу – просто убей меня Викусь!

Подруга смеется, шуршит пакетами, а я даже не нахожу сил перевернуться, чтобы посмотреть, что она там притащила. Спина болит, ноги отекли, и голова после ночной смены гудит, как пустое ведро.

Принюхиваюсь. В комнате вкусно пахнет чем-то копченым, грибами… Надо вставать. В желудке сосет до тошноты. Вспоминаю, когда я последний раз ела. Перекус в клубе бутербродом можно не считать, а значит, дома, в восемь часов вечера. А сейчас? Открываю глаза и смотрю на часы.

– Двенадцать, Вик, ты чего меня не разбудила.

– Тебе надо отдохнуть, первые дни самые сложные. Все девочки говорят, что еле приползали со смены.

Тяжело вздыхаю и даю себе еще пять минут, чтобы прийти в себя.

Вика молодец, устроила меня в RedZon, поддерживает как может. Именно устроила, потому что без ее поручительства хрен бы меня взяли. Там к официантам требования, как космонавтам, и работа, как в аду. Ни за что не согласилась, если бы не деньги.

Деньги.

Все в них упирается. Летом проще, помотаешься по выездным банкетам, плюс, в городе на летних верандах нахватаешь подработок, но через неделю уже сентябрь. Хорошо, если теплая погода до середины месяца продержится, а если дожди начнутся? Если похолодает, то все, придется до весны окапываться в своем «Тауне» на Терехина.

– Ты идеф? – Вика предпринимает еще одну попытку поднять меня с кровати, а сама уже что-то жует.

– Иду, главное – оставь, что-нибудь инвалиду.

– Давай, давай, сегодня на кухне Виталя с Костиком за главных, столько вкусняшек нагрузили.

Спускаю ноги с кровати, и, не найдя тапочек, шлепаю босиком к столу. Обед у нас и правда почти царский. Смотрю, как Вика поедает какой-то мудреный салат с семгой и захлебываюсь слюной.

– Вот это да – двигаю табуретку к столу и сажусь, поправив, задравшуюся длинную футболку.

– Налетай – Вика ставит передо мной тарелку с чем-то мясным – два дня тебе на откорм и отдых и снова в бой. Чаевые заработала?

– Угу – киваю и вилкой отламываю кусочек мяса – Пять тысяч, но это за один столик, как стажеру.

– Очень даже, Ась, освоишься, а там и подработки, и банкеты пойдут. Сможешь откладывать на учебу.

– А-а-а – машу рукой и зачерпываю ложкой чудо-салат – я уже смирилась. Два раза пролетала, хватит, не быть мне ветеринаром.

– Еще как быть. Заработаешь и поступишь. Сейчас осень, все, как мухи в тепло попрут, а на Новый год вообще клондайк будет. Так что отъедайся, отсыпайся и в строй.

«Может и правда, получится?» – вслух ничего не говорю, проходила. Как только что-то запланирую, все выходит с точностью до наоборот.

Я тянусь за маленьким ножиком и, противно скрипя им по тарелке, методично разрезаю мясо на мелкие кусочки.

Кирилл Вересов

– Привет, Паш, не забыли еще меня? – звоню другу.

Я исчез на две недели, нигде не появлялся, ни с кем не общался. Пропал, в общем, с легкой руки отца. Он сдержал слово, поговорил с Каплуновым насчет его дочурки, но и мне досталось: неделя в его загородном доме, без права выезда и развлечений. Батя отобрал плейстейшн, комп и даже телефон, и всю неделю я, как проклятый, лупил глаза в сериалы, занимался в отцовской тренажерке и дрых в гамаке под яблонями. Так устал, что чувствовал себя столетним дедом и сегодня, когда срок моего заточения закончился, планирую оторваться по полной.

– О, Кир, живой! А мы думали все, тебя, как принцессу, в башне закрыли, чтобы ты от своего счастья не сбежал. – глумится Паша.

– Сам ты, принцесса! Отец двухнедельную детоксикацию в своей резиденции устроил и все. Где сегодня тусите?

– За городом, значит, чилишь, а мы сегодня в RedZone (РедЗон) хотели, но у тебя же там блок, так что давай в Карабаса.

– Не, решили так решили. Я целую неделю хорошо кушал, спал и матом не ругался, так что отец мне полную амнистию выписал! RedZone фореве! (англ. Всегда).

– Оки! – гогочет в трубку Пашка – Скажу нашим, чтобы к девяти подтягивались.

Отбиваю звонок. На душе сразу хорошеет, и даже предстоящая свадьба с Каплуновой уже не так вымораживает. Настроение боевое.

– Прорвемся! – внушаю себе и роюсь в вещах, пытаясь откопать хоть что-то, достойное Реда.

Копаюсь долго, но, в конце концов, нахожу прошлогодний костюм Армани. Я в нем, кажется, один раз выгуливался, когда днюху отмечал, считай новый.

В семь домой приезжает отец, и я, как примерный сын, ужинаю с ним и беседую о какой-то экономической хрени. А что, я могу пустить пыль в глаза, не зря же он оплачивал пять лет эконома. В восемь, отыграв примерного наследника, я падаю за руль своей ламбы и сваливаю в закат. Причем, практически буквально. Сегодня я планирую охрененный загул без правил, с алкоголем и девками. Пока прорываюсь по трассе к городу, Пашка звонит мне каждые десять минут, не веря, что я еду, и успокаивается, только когда я сообщаю, что через минуту буду у них в ВИПке. Динамик моего телефона практически лопается от дружного ора. Я не различаю слов, просто держу телефон около уха, когда быстрым шагом прохожу мимо охраны и ныряю в коридор.

– А-а-а! – Орут пацаны, когда я распахиваю дверь – Кирю-ха!

Все суетятся, пересаживаются, освобождая мне место.

– Штрафная! – Командует Пашка и ставит передо мной пол-литровый бокал с какой-то зеленоватой хренью.

Падаю на диванчик, осматриваюсь. За столом все свои, кроме девчонок. С последними все понятно, мелькали тут пару раз, местный эскорт.

Присматриваюсь.

– Черненькую бери, огонь, не пожалеешь – шепчет Пашка на ухо.

«Ну, черненькую, так черненькую» – соглашаюсь я и выпиваю штрафной шот залпом.

– Давай сюда приземляйся – зову брюнетку, хлопая по ноге.

Глава 8

Ася Горина

– Подстрахуй меня, – шепчу Даше, – до перерыва не дотерплю.

Даша такая же несчастная стажерка, как и я. Глаза красные, руки дрожат, а ноги так отекли, что еле помещаются в форменные туфли. Стоит, привалившись к колонне, и внимательно наблюдает за своим столиком. Кстати, о ногах.

Я сейчас тайком, через танцпол пробираюсь в раздевалку, чтобы заклеить пластырем любимую мозоль. Даже в таком элитном клубе руководство экономит, и вот результат. Обувь, которую официантам приходится носить целую смену, сделана из дешевого кожзама, и если и дальше так пойдет, то я разорюсь на бактерицидке.

– Ай! – Оступаюсь в темноте и двигаюсь вдоль стены до заветной двери.

Вокруг царит веселье, подвыпившая молодежь танцует под хитовую мелодию, и никому нет дела до одетой в скучную форму официантки. Я всего лишь обслуживающий персонал на этом празднике. Поворачиваю за угол и ныряю в служебный коридор. Дверь скрипит, и доводчик, щелкая, отрезает меня от беззаботной, счастливой толпы.

Останавливаюсь, пытаясь привыкнуть к тишине. После гула ночного клуба она почти оглушает, и кажется, что вокруг вакуум. Открываю свой шкафчик и роюсь в сумочке. Рука сама тянется к телефону, но времени в обрез. Потом. Наклеиваю пластырь и перед тем, как надеть ненавистные туфли, позволяю себе несколько секунд отдыха на металлической скамейке. Морщась от боли, обуваюсь и выхожу из комнаты.

– Только бы не попасться! – Крадусь по коридору, на ходу поправляя форму.

Возвращаться решаю тем же путем, через танцпол, но, оказавшись у служебного входа, слышу, как один из администраторов отчитывает охранника.

– Черт! – Зажмуриваю глаза и перекрещиваю пальцы.

Мой законный перерыв только через полчаса, и я не имела права покидать зал. Я на испытательном. По спине пробегает холодок, а мозг переключается в режим дедлайна, ища способ выкрутиться из этой ситуации.

– Еще одно нарушение, и вылетишь на улицу! – рявкает администратор, а после я слышу шаги.

Это конец! Поймают – уволят!

Выход на танцпол за поворотом, в туфлях точно не добегу. Остается два варианта: вернуться в раздевалку или пройти через ВИП-зону на втором этаже, а дальше – вниз и по кругу: сначала в ресторан, потом на кухню. Разумным выглядит один: спрятаться в раздевалке. Но когда я была разумной? Лестница на второй этаж всего в метре от меня, и это оказывается решающим. Жопой чувствую, что не надо мне туда, но ноги сами несут. Пока поднимаюсь, молюсь, чтобы в ВИП-ке никто не обратил внимания на штатную официантку.

Длинный коридор второго этажа пуст. Я с опаской ступаю на мягкую ковровую дорожку и еле сдерживаюсь, чтобы не побежать к заветной двери напротив.

«Не привлекать внимания, идти уверенно, —мысленно успокаиваю себя. – Не глазеть по сторонам, ты на работе».

Когда до спасительного выхода остается метра два, я ускоряю шаг. У меня получилось! Сердце выпрыгивает из груди, и я почти бегу, наплевав на неудобные туфли…

Краем глаза я успеваю заметить, как резко распахивается дверца одной из комнат. Слышу гогот и шум, доносящийся оттуда. Даже пьяного посетителя, что практически вываливается в коридор, вижу, вот только остановиться не успеваю.

– Опа! – слышу над ухом, когда носом впечатываюсь в чью-то белую футболку.

Машинально отталкиваю мужчину ладонями, делаю шаг назад и в тот же момент понимаю: зря.

– Мать твою! Косорукая! – орет подвыпивший парень.

Рассматриваю его. Именно парень, мой ровесник или чуть старше. Пьяный, в фирменных кроссах, не то что мои, паленые. Он стоит посреди коридора, широко расставив руки в стороны, а на его белоснежной футболке расплывается уродливое желтое пятно.

«Мажор», – подсказывает мозг.

– Простите, пожалуйста, я всем возмещу, – тараторю, натянув самую обаятельную улыбку.

– Ты хоть представляешь, сколько это стоит?! – Мажор тычет себя в грудь. – Возместит она! Хотя…

– Паш, ты че завис? Где мартини? Девочки трезвею-ю-ют.

Если бы я была пьяна, то тоже протрезвела бы. Передо мной в каком-то нелепом, но наверняка дорогом костюме в клеточку стоит тот самый парень с балкона ресторана на Тверской. Он щурится, пытается сфокусировать взгляд и смотрит на меня.

– Как тебя? – Изрядно подвыпивший Кирилл щелкает пальцами и мотает головой.

Да, я помню его имя, а вот ему требуется время, чтобы вспомнить мое.

– Аля? Нет! Аня… Ася! Вот! – На его лице вмиг расползается пьяненькая улыбка.

– Я все возмещу. – Возвращаю взгляд на его друга в испорченной футболке.

– А то! Возместишь, конечно! – скалится он. – Прям сейчас и начнешь! Прошу! – И, мастерски изобразив реверанс, он отходит в сторону, приглашая меня в ВИП-ку.

– Я на работе, нам запрещено! – решительно возражаю я.

– Так мы это сейчас быстро исправим. Сейчас позову администратора, и ты больше тут не работаешь. Так что…

Мотаю головой и, обхватив себя за плечи, пячусь к двери. Успеть бы попасть в ресторан, там есть охрана. Надежда на то, что все как-то рассосется, еще осталась.

– Из пугливых! – икает мажор и машет рукой. – Только отработать один хрен придется. Давай! Будешь сговорчивой – так и быть, замолвлю за тебя словечко.

Мы стоим напротив друг друга, словно выжидая, кто первый сдастся. Больше всего мне сейчас хочется заехать ему коленкой между ног и рвануть к выходу. Успею, но тогда меня точно уволят.