Иная: Перст судьбы

– Живёте по соседству и всё равно опоздали, мистер Фрипп. Неужели возникла проблема с транспортом?

Его и без того красивое лицо после сказанных ею слов окрасила лёгкая улыбка. Зато Джулия побагровела, готовясь вот-вот обзавестись оттенком, походившим на цвет своих волос.

– Были неотложные дела. Ещё раз прошу прощения.

– Мы всё понимаем. Давайте я провожу вас в гостиную.

Напоследок Джулия бросила на дочь убийственный взгляд, не предвещающий ничего хорошего. Ада понимала, что не стоило этого говорить, но всё равно не жалела о сказанном.

Надо полагать, мама меня убьёт. Интересно, слышал ли он наш разговор?

Наказание и гнев её не пугали. Раздражало собственное желание лишь сильнее досадить матери. Она уже не понимала, что правильно, а что нет.

Обернувшись на звук тихого всхлипа, Ада увидела младшую сестру, по-прежнему сидящую на стуле. Её присутствие забылось в порыве эмоций. Агата обняла себя за маленькие плечи и глядела в пол. По щекам бежали маленькие горошины слёз, оставляющие после себя тонкие, влажные дорожки.

– Агата…

Присев на корточки, Ада накрыла ручки сестры ладонями.

– Почему ты плачешь?

– Мама злится на тебя. Она накажет тебя.

Девочка протёрла щёки рукавом, не особо заботясь о том, что на светлой ткани остались мокрые следы. Ада вяло улыбнулась, тронутая переживаниями сестры. Обманывать её не хотелось.

– Маме стало неприятно, когда я ей нагрубила. Но разве она когда-нибудь наказывала нас?

– Нет…

Джулия действительно никогда не наказывала своих дочерей… Младших. Да и Ада не могла назвать себя жертвой. Два наказания большинству людей показалось бы смехотворной цифрой, но последний случай даже спустя два года болезненно сжимал сердце. В этом была личная драма, о которой девушка никому не рассказывала.

Понимание того, что Агата искренне переживает за неё, вызвало у девушки невероятно тёплое, светлое чувство, растрогавшее её до глубины души. Сильнее сжав маленькие руки, Ада широко улыбнулась, показывая сестрёнке, что всё хорошо. Ей никогда не хотелось, чтобы Агата видела, какой порой может быть их мама. Внутренний голос говорил, что Джулия никогда не будет такой с младшими дочками. Или ей просто хотелось в это верить?

– Пойдём к гостям?

Девочка кивнула и взявшись за руки, они пошли в гостиную. Их появление не осталось незамеченным. Сёстры приковали к себе много взглядов. Тихая мелодия разбавляла заполнивший гостиную хор голосов. Леди Ида Оливер, мачеха Итана, любезно пригласила Аду побеседовать в компании ещё нескольких дам. Конкуренцию Иде составляла Луиза Чаттерли – эффектная женщина, приковывавшая к своей персоне много внимания, в особенности, мужского.

– Джулия упоминала, что вы ещё ни с кем не обручены, – как бы невзначай сказала женщина с большой мушкой над губой.

Интересно, когда мама успела.

Перед этим она упомянула, что месяц назад они сыграли помолвку для её младшей дочери. К слову, её дочь всё это время стояла рядом.

– Кузен моего будущего зятя, Карл Брэгг, – очень хороший молодой мужчина.

Ада вежливо кивнула, как бы показывая, что приняла к сведению столь важную информацию. Ида задумчиво склонила голову на бок. Возможно, она и сказала бы что-то, но сдержалась и даже бровью не повела. Агата маялась, совершенно не находя сие разговоры хоть малость привлекательными. В конце концов, она убежала к пожилой нянечке и Ада очень хотела последовать её примеру.

– В расположении этих домов есть свои трудности, – сказала Луиза. – Зимой это будет ощущаться особенно остро.

– Но здесь есть и много хорошего. Город не очень далеко. И даже зимой с плохими дорогами выехать отсюда не так уж и трудно, – быстро ответила Ида, и Ада захотела даже поблагодарить её за это.

Луиза покрутила в руках почти опустевший бокал и ухмыльнулась.

– А вы всё никак не можете отпустить это место. Вильям дружил с покойным Чарльзом. Признаться, я даже думала, что вы купите этот дом.

Покойным?!

– Но так сложилось, что особняк выкупил мой отец. Есть ли смысл сейчас обсуждать, кто и чего хотел? – спокойно произнесла Ада, улыбнувшись одними губами.

Луиза открыла рот, но сказать ничего не успела. Всех гостей пригласили к столу на ужин. Даже за два стола – за один бы все не уместились. В полной мере едой насладиться не удалось. Ада потягивала бокал вина почти всю трапезу, изредка поглядывая на окружающих. По обе стороны от неё сидели мужчины, но, к её счастью, ни тот ни другой совершенно не обращали на неё внимания. Красноречивый взгляд матери дал понять, что она не опустила ситуацию даже сейчас, и в конце концов её ждёт очень серьёзный разговор. Девушка закатила глаза и допила последние капли своего бордового напитка.

Стоило десерту оказаться на столе, и Ада почувствовала, как ярко разгорелся аппетит. Сладкое у неё всегда вызывало особую слабость и универсально поднимало настроение. Мысленно пожалев посудомойку, она съела всю положенную порцию и смиренно дождалась окончания этого пиршества.

Вечер перестал казаться таким уж мрачным, когда начались танцы. Не сказать, что все охотно шли танцевать, но желающих определённо было много. Спрятавшись от толпы в пустом коридоре, Ада надеялась хоть минуту насладиться личным пространством, прежде чем её вновь пригласят на очередной танец. Примерно столько и прошло, прежде чем её застал Итан Оливер. Он вышел из кабинета Генри, а это значило, что сэр Вильям тоже был там.

Ещё подумает, что его тут ждала.

Его губы тронула довольно скромная улыбка, и Ада кивнула, переводя взгляд вглубь коридора. Вопреки её ожиданиям, он не вернулся в гостиную, а подошёл к ней, сохраняя комфортную дистанцию. Неловкая тишина повисла в воздухе, и девушка незаметно вытерла о бёдра вмиг вспотевшие ладони.

– Я хотел с вами поговорить, Ада, – первый заговорил он.

– Правда? О чём же?

Надеясь, что он не подымет тему помолвки и замужества, она с вызовом посмотрела ему в лицо. Итана это совершенно не смутило. Напротив, в его глазах она увидела понимание и подрастеряла большую часть зарождающегося недовольства. Была ли мягкость Итана маской или он в самом деле такой простосердечный?

– Мой отец приходил к вам несколько дней назад. Я не знал об этом. Если он смутил или как-то обидел вас, то от его имени прошу прощения.

Стоило этим словам слететь с его губ, и Ада окончательно смягчилась, не желая отвечать грубостью на вежливость. Даже если эта вежливость напускная.

– Мы спокойно побеседовали. Ваш отец ничем меня не обидел.

Несколько секунд он молчал, словно пытался понять, говорит ли она правду. В конце концов решив, что огораживать его отца ей смысла нет, удовлетворённо кивнул.

– Не ожидал вас встретить здесь. Думал, что придётся поговорить в гостиной.

– В гостиной слишком людно.

– Вам некомфортно?

– Что, простите?

Итан покачал головой, жалея о сказанном. Девушка беззвучно взвыла. Откровенно хотелось понять, что он имел в виду.

Боже, Ада… Нет, так нет. Не вздумай продолжать разговор.

– Говорите.

Мысленно отвесив себе звонкую пощёчину, она незаметно закусила губу.

– Простите, это не моё дело.

– Ну ведь я сама спрашиваю.

Он обречённо выдохнул. Даже если ему и было интересно, тактичность в какой-то момент перевесила чашу весов. А теперь появилась возможность спросить снова.

– Вам… некомфортно находиться на подобных мероприятиях?

Ада часто заморгала. Невольно коснувшись волос, одёрнула руку. Слишком резко.

– Это так заметно?

– Нет-нет. Не думайте, держитесь вы чудесно. Признаться, мне самому не особо всё это по душе. Скорее всего, поэтому я и заметил.

– Так вы наблюдали за мной? – Девушка выгнула бровь.

– Возможно, самую малость, – честно признался молодой человек. – Вас… трудно не заметить…

На щеках его заиграл еле заметный румянец. Не ясно, от вина или смущения. Такую реакцию вряд ли возможно подделать.

Хотел смутить меня, а в итоге смутился сам.

Улыбка тронула её губы, что не ушло от его взгляда. Ей не впервой было слышать подобные комплименты. Они её совершенно не смущали. Порой Ада сама кокетничала с юношами, пока не появился риск, что один из них может стать её мужем.

– Хотелось бы пригласить вас на танец, но сейчас не стану прилюдно смущать вас, – попытался оправдаться он, заводя руку за спину. – Если надумаете, я буду в гостиной.

Кивнув, он удалился. Ада проводила его задумчивым взглядом. Ей нравилось танцевать, а Итан наверняка был хорошим партнёром. Поборовшись с желанием проверить это лично, она обернулась к кабинету отца и плотно сжала губы. Молодой человек уж точно не вызывал у неё неприязнь или хотя бы холодное безразличие. После короткого разговора воображение отказывалось представлять сцену хамства и яркой грубости.

Долго Аде быть одной не пришлось. И если бы она знала, кем будет её следующий собеседник, то спряталась бы за портьерой.

– Если ангелы спустятся с неба, то уверен, что даже их божественный лик не сравнится с вашей красотой.

Мгновенно напрягшись, Ада с первых слов поняла, кому принадлежит чудный голос. При первой встрече она понадеялась, что это единственный раз, когда он коснулся её руки. После его рукопожатия перчатки хотелось заменить, хоть с виду они и остались чистыми.

Медленно обернувшись, она без особого желания оглядела нового собеседника. Мужчина был гораздо крупнее её – и в ширину, и в высоту. Формами он очень напоминал шар. Жирные, светлые волосы старательно зачесали назад. Свет лампы заставлял его щёки блестеть, а голубые глаза смотрели на неё сальным, неприятным взглядом. Ада еле сдержалась, чтобы не скривиться.

– Надо же, божественный лик не сравнится с обычной красотой…

Поправлять его было необязательно, но это всё же принесло ей моральное удовлетворение. Впрочем, его это не особо смутило. Неприятно хихикнув, мужчина сделал шаг вперёд, и девушка отступила назад.

Как же тебя там звали? Герман… Генрих…

– Вы очень остроумная девушка. А ещё очень шустрая. Фиу – фиу, и вы уже в другом месте.

Надеюсь, ты не намеренно пошёл искать меня.

– Вы же окажите мне честь потанцевать с вами сегодня вечером?

– Возможно, позже. – Неопределённо пожала плечами Ада жалела, что не пошла следом за Итаном.

Мужчина с первых минут знакомства вызывал в ней не только неприязнь, но и страх. Сейчас бы он никак ей не навредил, но складывалось впечатление, что он вполне на это способен. И справиться с ним, будучи маленькой и хрупкой, не предоставилось бы возможности.

Дверь кабинета открылась, и Ада сразу же метнулась к отцу, стараясь скрыть спешку в походке. Взяв его под локоть, она мгновенно почувствовала себя защищённой. Генри перевёл обеспокоенный взгляд с дочери на её собеседника, хмуро сдвинув брови. Сэр Вильям, стоявший позади, пока не успел увидеть, на кого обращено всеобщее внимание.

– Ваша дочь просто прелесть, – хихикнул мужчина, не особо беспокоясь насчёт суровых взглядов.

Отец проигнорировал комплимент. Сэр Вильям вышел вперёд и хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание.

– Гелий, вы кого-то искали? – спросил он, заводя руку за спину.

– Вообще-то я просто вышел проветриться. Юная леди была одна и мы немного побеседовали.

Гелий поправил свою жёлтую жилетку. Сэр Вильям подошёл к нему ещё ближе.

– Составьте мне компанию в курительной комнате.

– Я ведь не курю, но компанию вам конечно же составлю.

Он склонил голову в лёгком поклоне, и они скрылись в коридоре. Ада облегчённо выдохнула и прислонилась лбом к плечу отца. Напряжение вскоре покинуло его тело, и он спросил:

– Он что-то от тебя хотел?

В его голосе всё-таки скользнула беспокойная нотка. Генри сжал холодную ладонь дочери, вглядываясь в её лицо.

– Хотел потанцевать со мной.

– Если бы я знал, что у его родителей такой сын, то не пригласил бы их. Неприятный человек.

– Со мной всё в порядке.

– Хорошо… Тогда пойдём в гостиную.

– Я не хочу ни с кем танцевать, папа. Если я сейчас вернусь, то кто-нибудь непременно позовёт.

– Хочешь прогуляться?

– Ты иди в гостиную. Мама начнёт искать нас.

– Ты уверена?

– Да. Я просто подышу на крыльце, не волнуйся.

– Только не долго.

– Хорошо.

Отец пропал из виду, а Ада ещё с минуту стояла, растирая себе руки. Стоило ей выйти на крыльцо, как доски звучно скрипнули. Холодок приятно опалил кожу. Девушка наступила на эту доску снова, но повторного скрипа не последовало. Захлопнув дверь и услышав щелчок, она упёрлась руками в балюстраду. Запах мокрой земли после дождя наполнил лёгкие. Падающие с крыши капли звучно бились о перила. Запах свежести разбавился запахом табачного дыма со смолистыми нотками. Удивившись, девушка сморщила нос, и её осенила догадка. Порывисто обернувшись, она увидела мужчину, прислонившегося к стене всем телом. Артур задумчиво покрутил в руках трубку и затянулся.

– Я вас не заметила.

Да что же это такое…

– Я заметил, – безразлично поддразнил он, выпуская изо рта дым.

Ада обвела взглядом его фигуру и вгляделась в лицо. Весьма беспардонный жест, но вопрос всё ещё висел в воздухе: тактично ли он решил забыть о случившемся, или просто её не узнал? Второй вариант, впрочем, маловероятен. Стоило ему лишь встретиться с ней взглядом – и Ада сразу же смутилась.

– В доме есть курительная комната, – тихо сказала она.

– Я предпочитаю курить в одиночестве.

Даже если это был намёк, то Ада решила его проигнорировать. Присев в плетёное кресло, комплект которого Джулия приобрела незадолго до переезда, она нарочито спокойно обвела взглядом сад. Артур издал понимающий смешок и покачал головой.

– Прощупываете почву, мисс Доусон. Хотите знать, что я буду делать с важной информацией?

– Значит, вы всё-таки меня узнали?

– Думаю, с моей стороны иное было бы неразумно.

Очень неразумно.

– И всё-таки, что вы будете делать с этой информацией? – невозмутимо спросила Ада. Мол, мне то всё равно – спрашиваю просто, чтобы знать.

Просить его не рассказывать она бы в любом случае не стала. Просто давать матери новый повод для упрёка не хотелось.

– Ещё не решил. Как только это случится, вы будете первой, кто узнает.

Ироничная форма его ответов показалась ей хорошим знаком. По большей части это говорило о его безразличии. Это её успокоило. Теперь можно было со спокойной душой пойти в дом. Но девушка не стала, а следовало. Ситуация может плохо кончиться, если кто-то выйдет из дома и застанет их одних.

Что же я творю? Веду себя как идиотка.

Послушав голос разума, Ада спешно вошла в дом. Впрочем, ей не пришлось думать о том, что подумает мужчина. Артур вошёл следом, аргументируя это тем, что докурил. Оставшийся вечер она больше не видела ни Итана, ни Артура. И, к счастью, Гелий тоже не требовал никакого танца.

Глава 6

Прошло две недели с приёма гостей в доме Доусонов. Аде же казалось, что прошёл год. Джулия при любой возможности припоминала дочери её непозволительные проступки. Ежедневно они оттачивали искусство хороших манер и уроки этикета, по несколько часов в день.

Мать неустанно повторяла:

– Ирония позволительна, но не всегда уместна. В присутствии джентльменов она не красит юную леди, вроде тебя. А что уж говорить о том, как дерзко ты разговаривала с опоздавшим гостем. Он, конечно, ничего не сказал, но, разумеется, подумал о том, какая ты хамка!

Ада не жалела о сказанном, но благоразумно умалчивала об этом.

– Представь, как же мне было стыдно. Нет, ну ты представь! Ты меня очень разочаровала. Я ожидала, что моя взрослая дочь, будет вести себя под стать своей матери. А ты вела себя не лучше Агаты.

Поскольку все замечания девушка оставляла без пререканий, Джулия воспринимала это как признание вины и читала нотации вдвое усерднее. Что же касается Ады… Душевно они её совершенно не терзали. Зато ежедневные упрёки надоели.

Уставшая, она брела в направлении своей комнаты. Руки и спина нестерпимо болели после бессонной ночи. Вялая, терзающаяся головной болью девушка, весь день металась вместе с матерью между библиотекой и музыкальной комнатой, оттачивая и без того зазубренные правила, которые всем девушкам их сословия внушали с детства. Дошло до того, что Джулия взгромоздила на голову дочери четыре книги, дабы прямая спина стала ещё ровнее.

По разговорам и слухам Ада знала, что некоторые родители наказывают своих детей физически. Кто-то позволяет это делать даже гувернанткам и учителям. Для девушки это было дико. Благодарить родителей за то, что они не избивают её, она не собиралась.

В комнате Ада уткнулась лицом в подушку и сразу же провалилась в сон. Прохладное чёрное марево окружило её со всех сторон. Тело безболезненно закололо. Она уже не помнила, что было до этого, и не понимала, что происходит сейчас. Да и было совершенно всё равно. Темнота сейчас являлась другом, бескорыстным союзником, помогающим устоять в тяжёлой ситуации.

Чувствуя влагу под щекой, Ада открыла глаза. Влага от земли и травы, собравшей на себе капли росы, впиталась в тёмное платье. Пепельный, непроглядный туман окружал со всех сторон. Встав, она неловко качнулась, но смогла устоять. Со всех сторон слышалось чьё-то хныканье, постепенно перерастающее в надрывный плач. Сердце сжималось от подобных звуков, но найти того, кто плачет желания не появлялось.

Медленно продвигаясь вперёд, Ада с сожалением отмечала, что звуки становится громче, а значит – ближе. Осознание того, что это сон, пришло не сразу. Понимание густо оседало в сознании. Вспомнились наставления бабушки, из чьих слов было ясно, что разговаривать в таком сне с незнакомцами опасно. И говорить, что знаешь, что это сон, тоже не следовало. Воспоминание об этом вызвало нешуточное волнение.

Раздался истеричный крик и Ада вздрогнув, на мгновение застыла на месте. Переступая с ноги на ногу, она совершенно точно понимала, что не хочет идти дальше. Что-то внутри подсказывало ей продолжить путь и она тихо заскулив, пошла дальше. Сердце билось в страхе. Хотелось поскорее проснуться, но желание не спешило становиться явью. Чёткое осознание сна пугало, пожалуй, сильнее всего.

Земля под ногами стала мягче. Туман самую малость рассеялся, хоть по-прежнему и было трудно разглядеть даже то, что находилось прямо под ногами. Её обдуло холодным, безжизненным воздухом. Обхватив себя за плечи, девушка упорно шагала вперёд. Не заметив преграды, Ада сделала шаг, и нога столкнулась с препятствием. Выставив руки вперёд, она значительно смягчила себе падение.

От резкой боли в колене в глазах на секунду потемнело. Болезненно застонав, она перевернулась на спину. Ладони покрывало множество мелких царапин. Задирать подол и смотреть, что там с коленом девушка не спешила. Чувствовала, что увидит неутешительную картину. Потерев ладони друг о друга и обтерев о рукава грязь, она осмотрела печальный результат.

Руками нащупав продолговатый и гладкий камень, Ада напряглась. Он был черезчур низок, чтобы об него можно было споткнуться. Затаив дыхание она села на колени и проползла немного дальше. Пальцы вновь коснулись холодного и гладкого камня. От увиденного, воздух окончательно выбило из лёгких. Закричав, она резко отскочила назад, прижав ладонь ко рту. Туман почти рассеялся, не дав увиденному пропасть. Надгробная плита с потёртым именем открылась во всей красе. Кровь застыла в жилах от осознания того, что она до сих пор сидит на могиле. Что бежавшая с рук и колена кровь окропила могильную землю.

Ада соскочила и огляделась. Со всех сторон её окружали надгробные плиты. Рана на колене, к счастью, не напомнила о себе. Плачь, прежде доносившийся со всех сторон, сейчас исходил из одного места. Закусив губу, Ада почувствовала во рту металлический привкус и поморщилась. Желудок сдавил болезненный спазм. Идти на звук плача теперь казалось самым разумным решением. А ещё – единственным.

Вместе со всхлипами теперь слышалось и журчание воды. Сердце предательски ёкнуло. Даже во сне страх её не отпускал. Менее решительно она продолжила путь, стараясь не смотреть по сторонам. Тропинки между могилами со временем становились шире. Некоторые из них вызывали негодование. Они подходили под описания из чрезмерно готичных книг и не вязались с обычными могилами, которые можно встретить на кладбище. В то же время Ада начинала ощущать, как её окутывает аура спокойствия.

Небольшая узкая речка тянулась вдоль кладбища. Её незначительная глубина совсем не внушала страха. Одинокая могила с лежачей надгробной плитой выбивалась из общего строя, словно желала быть ближе к воде. Заметив рядом с ней силуэт сгорбленной женщины, Ада замедлилась. Женщина то и дело всхлипывала и подрагивала от рыданий. На её чёрных волосах виднелись седые пряди, а уже не молодое лицо покрывали глубокие морщины. Сидя на коленях, она сжимала в руках могильную землю. Потрёпанное чёрное платье местами запачкалось, но дыр на нём не было.

Ада нутром чувствовала всю тяжесть потери несчастной женщины. Ощущала её скорбь и отчаяние. Видела, как ей невыносимо больно от потери близкого человека. Хотелось подойти ближе и попытаться хоть немного успокоить её. Удалось вовремя остановиться. Помочь женщине ничем нельзя.

Сделав пару коротких шагов, Ада попыталась прочесть имя покойного человека.

Гарри Коуэлл… Где я могла слышать это имя?

Додумать до конца не получилось. Кожей почувствовав на себе пристальный взгляд, она посмотрела на женщину, чьи рыдания резко прекратились. Слёзы по-прежнему бежали по некогда красивому лицу большими горошинами. Качнувшись, она смогла усидеть. С горла вырвался усталый хрип.

– Почему наши страхи оборачиваются против нас самих? Я потеряла его, потому что больше всего на свете боялась его потерять.

Её слова прозвучали почти равнодушно. Женщина опустила голову, оглаживая надгробие.

Подавшись вперёд, Ада открыла рот в желании спросить у неё о том, что с ней случилось и о чём она говорит. Образы вокруг начали меркнуть раньше, чем слова успели слететь с её губ. Сильный порыв невидимой силы поднял её в воздух, унося подальше от кладбища и неизвестной женщины. В мыслях звучали её слова:

«Я потеряла его, потому что больше всего на свете боялась его потерять».

Сознание вновь заволокла тьма, и уже через несколько секунд мир заиграл привычными красками. С громким «ох» девушка открыла глаза. Подрагивая, она быстро села и, схватив часы, беглым взглядом посмотрела на время.

Семь часов…

Рухнув обратно на подушки, она прижала холодную ладонь к вздымающейся груди.

– Гарри Коуэлл… – вырвалось хрипом из горла.

Порывшись в воспоминаниях, Ада нашла нужный конец ниточки, который вывел её к ответу.

Покойный Гарри Коуэлл умер в этом доме.

Слова сэра Вильяма отозвались тихим шёпотом в голове. По коже побежали мурашки от странности происходящего.

– Боже, что за ужасный сон?

Скинув с себя одеяло, она села, свесив ноги с кровати. В колене возникла резкая боль, вызвавшая вторую волну мурашек. Задрав подол домашнего платья, Ада тихо ахнула. Большая болячка, покрытая коркой, давала понять, что след от неё сойдёт не скоро. Синеватая припухлость дополняла общую картину. Зарывшись пальцами в волосы, девушка нервно рассмеялась, пытаясь найти оправдание произошедшему.

– Я ходила во сне… Да! Всего лишь ходила во сне. Иначе и быть не может. За завтраком спрошу, не слышал ли никто шумы ночью.

Прихрамывая дойдя до купальни, Ада промыла ранки холодной водой, которая всегда там была. Сменив домашнее платье и выждав время до завтрака, она ошарашила родных ранним подъёмом. Спешный вопрос прозвучал сразу после пожелания доброго утра.

– Нет.

– Я ничего не слышал.

– И я тоже.

– Дочка, ты что, ночью что-то слышала?

Девушка застыла, сжав пальцами спинку стула.

– Я… я, да. Кажется, что-то слышала сквозь сон. Наверное, показалось.

– Точно показалось! – заявила пожилая Элизабет. – Я ночью очень плохо спала. Услышала бы.