Иная: Перст судьбы

Молча вычеркнув варианты с ходьбой во сне, Ада упорно отказывалась верить в произошедшее. Разве можно пораниться на кладбище, которое приснилось?

Всё-таки они могли и не слышать.

После завтрака, колено разболелось не на шутку. Пришлось выдумывать историю и идти к нянечке. Рассказывать про сон она бы просто побоялась. Да и смысл рассказывать, когда сама не до конца уверена в происхождении ран.

– Как это ты упала на лестнице вчера? Почему не пришла сразу?

– Ну запнулась о ступеньку, ничего страшного. А не пришла, потому что решила… что ничего страшного.

– Вот это нестрашно? Оно аж посинело.

Пожилая Элизабет ещё долго ворчала, обмазывая колено мазью и бережно оборачивая тканевым бинтом. Вдобавок нянечка заварила ей чай, сказав, что после него нога болеть перестанет. Вероятно, чай был лекарством от всех недугов.

В коридоре перед обедом Аду подловила Джулия. Нянечка успела ей обо всём рассказать, и мать, чувствуя себя виноватой, вполне искренне попросила прощения. Ада хотела опровергнуть её причастность, но, услышав предложение об отмене уроков, кивнула с серьёзным видом. Мол, да, всё именно так, и уроки нам и вправду лучше отменить.

– У меня для тебя есть ещё одна новость.

– Для меня?

– Сегодня к нам на ужин придут гости. Ты уже догадалась, о ком речь?

– Разумеется.

Серьёзно сдвинув брови, мать как бы невзначай разгладила рукав платья дочери и стряхнула с её плеча невидимые пылинки.

– Предупреждаю тебя, – спокойно начала она, – веди себя как следует. Не язви…

– Не иронизируй: ирония создана лишь для мужчин. Не забывай про «Благодарю» и «Спасибо», «Как это верно, сэр!», «О, да! Вы правы». «Ешь как птичка, на тебя же смотрят». «Не опускайся до фамильярности»… Я всё запомнила?

– А ещё держи спину прямо…

– «Не задирай подбородок», «Не закатывай глаза» и «Не ставь локти на стол».

– Умница, не разочаруй меня. Я хотела бы, чтобы ты попросила прощения у Артура Фриппа, однако нахожу это неуместным спустя столько времени.

– Погоди, разве к нам не Оливеры придут?

– Твой отец счёл важным пригласить на ужин и единственного соседа. К тому же он один, разве ему не хочется скрасить скучный, одинокий вечер.

– Мама, ты действительно думаешь, что молодому мужчине одиноко по вечерам? – спросила Ада, еле сдерживая смех.

Джулия возмутилась заявлением дочери, отчего та закатила глаза. Мать подняла ладонь вверх.

– Тебя это не красит.

– Помню, помню. Разреши, я пойду?

Терпеливо дождавшись короткого кивка, Ада пошла обратно в комнату, хотя следовало идти в столовую. Последние две недели она там только спала, но несмотря на это, уже успела прикипеть к новому месту проживания. Иногда её саму раздражала своя любовь к домоседству. До смерти бабушки она больше любила проводить время на свежем воздухе. Просто гулять и не думать ни о каких серьёзных вещах. А после трагедии… чаще сидела в комнате, скрашивая серые будни любимыми книгами. И гулять ночами, чтобы никто не видел. Так было легче, а со временем это стало вполне комфортным времяпрепровождением.

Время как будто подговорили. Стрелки на часах неумолимо приближали к нежеланному ужину. Аду нарядили в симпатичное кремовое платье. Назло всем хотелось нацепить на каждый палец по перстню с большими разноцветными камнями. Сдержать себя получилось. От такой абсурдной идеи достаточно легко отказаться. Да и Джулия столь открытое проявление моветона заметила бы раньше гостей. Других, более прикрытых идей в голове не возникло. На этот вечер придётся смериться с ролью послушной девочки.

Ада расхаживала по гостиной с нарочито прямой спиной. В столовой служанки порхали точно бабочки, пытаясь добиться идеального освещения, которое могло бы устроить Джулию. Там и без того уже не осталось ни одного тёмного угла. В конце концов, пожилая Элизабет подытожила, что в комнате стало светлее, чем днём. Голодный желудок тихо заурчал.

– Ешь как птичка, – тихо прошептала девушка себе под нос.

На часах пробило семь часов. С минуты на минуту должны были прийти гости. Засмотревшись на циферблат, Ада вздрогнула, почувствовав настойчивое прикосновение к ногам.

– Испугалась? – спросила маленькая Агата.

– Немного, – ответила Ада, опускаясь на подлокотник кресла. – Ты кралась?

– Не-ет, – протянула девочка с хитрой улыбкой на лице, – просто ты такая грустная. Ничего вокруг не замечаешь.

– А ты замечаешь? – беззлобно спросила старшая сестра.

– Мама говорит, что я самая чуткая из нас.

– Наверняка. А ещё самая красивая и добрая.

– Самая красивая из нас – ты.

– Так мама говорит?

– Это и так все видят.

– Ну хорошо. Получается, Ева самая добрая?

– Ева… Ева она… Да, добрая!

Они тихо захихикали, оглядываясь по сторонам. Ева бы не оценила их диалог. В дверь постучали, и сёстры, взявшись за руки, пошли встречать гостей. Джулия нашла всех дочерей глазами. Пожилая Элизабет уже открывала дверь. Поздоровавшись, нянечка отошла в сторону. Первыми в дом вошли супруги Оливер. За ними последовали Итан и его младшая сестра, Кора. С виду девочка была ровесницей Евы. Скромная улыбка мелькнула на красивом личике, и она обернулась к брату. После короткого и тёплого приветствия в дверь вновь постучали. Пришёл последний гость. По Артуру трудно было сказать, рад ли он провести вечер в их компании. Впрочем, недовольства в его поведении тоже не проскальзывало. Оказавшись к нему чуть ближе, Ада заглянула ему в глаза и спешно отвела взгляд. Необычная глубина притягивала.

Закончив с формальностями, они прошли в столовую. Ада не знала планов матери на рассадку гостей. А узнав, поняла, что кусок в горло от такой компании не полезет. Джулия и Генри сели во главе стола. Как всегда, рядом. Так же поступили и сэр Вильям с супругой. С одного края сидели Ева, Кора и маленькая Агата с пожилой Элизабет. Напротив расположилась Ада, сидя между двумя мужчинами. Дамы неплохо превышали число джентльменов. Джулия украдкой подмигнула дочери, от чего та сразу закатила глаза. Не назло, скорее машинально.

Подали аперитив. Генри встал со своего места, сдержанно улыбаясь. Все перевели на него своё внимание, и отец запоздало подхватил бокал красного вина.

– Я рад, что мы сегодня собрались за этим столом. От имени всей моей семьи выражаю вам благодарность за то, что вы согласились разделить с нами этот вечер. Надеюсь, что, как и мы, вы получите от нашей встречи огромное удовольствие.

Он приподнял бокал, словно чокаясь со всеми присутствующими. Ада, как и остальные, повторила жест отца, после чего поставила бокал на стол, стараясь не выглядеть слишком напряжённой. Первым блюдом подали суп-пюре. Съев пару ложек для приличия, девушка пригубила вина. Взгляд сам собой упал на руку Артура, сжимающую ложку. Ел он, как и она, без аппетита, но внимание Ады привлекло не это. На его пальце поблёскивало серебряное кольцо – с виду совершенно обычное. Однако выгравированный на нём знак показался ей смутно знакомым. Почувствовав на себе его взгляд, она поспешно опустила глаза и для приличия сделала ещё один неторопливый глоток супа.

Аппетит пропал совсем. Второе блюдо осталось практически нетронутым. А когда подали десерт, Ада оживилась, но съев свою порцию, не почувствовала насыщения. Голодный желудок сжалился и решил, что портить редкую тишину своими призывами не стоит. Разговор за столом плавно переходил от одной темы к другой. Итан старательно поддерживал беседу. Особенно, когда заходила тема о работе. В городе их семья имела большое влияние. Им принадлежала целая фабрика по производству тканей. Даже Ида руководила собственным ателье, обшивающим всех знатных дам Корнуолла. Из разговоров Ада знала, что сэр Вильям и Генри вместе занимаются делами медной шахты, которую они выкупили у какого-то старого сноба. Они доверяли друг другу, раз уж стали компаньонами в этом деле. Прежде, Генри занимался делами иного рода. Доусоны на протяжении нескольких веков являлись крупными землевладельцами. Чего только стоили их владения в Беркшире.

Отец добьётся своего при любых обстоятельствах. Уверена, проблем с освоением нового дела у него не возникнет. Он до самой ночи изучает чертежи и всевозможные технические аспекты. На обучение уйдёт время, но руководить папа сможет в любом случае.

– Артур, всё хорошо? – спросила Джулия.

Мужчина посмотрел на неё и холодно улыбнулся.

– Всё в порядке. Я вас внимательно слушаю.

– Расскажите что-нибудь о себе. Вы очень молчаливы.

– Сколько вы здесь живёте? – подтолкнул Генри.

– Моя семья приобрела этот дом очень давно.

– Надо же. Значит, эти дома очень старые.

– Ещё моя бабушка говорила, что их построил какой-то богатый аристократ. После этого он куда-то пропал. Никто так и не знает точно, – вспомнил сэр Вильям.

– Так говорят, – согласился Артур.

– Вы не задумывались о продаже? – неожиданно спросила Ида. – В последний раз, если не ошибаюсь, вы останавливались в нём на долгое время лет девять назад. Он совершенно пустует, пока вы не приедете. Без арендаторов от него нет никакого толку.

Артур поднял чёрную бровь и покрутил в руке бокал. Ответ последовал не сразу.

– Не думаю, что мы когда-нибудь продадим его. Вы правы, Чёрный особняк не приносит никакой прибыли, но ни я, ни отец не хотим, чтобы в нём жил кто-то ещё.

– Не понимаю вас, – не унималась леди Оливер. – Никогда не понимала, почему люди не избавляются от того, что им по сути уже не нужно. Тем более такой большой особняк просто пустует большую часть времени. Не легче ли избавить себя от ноши?

– Я с вами не согласна, – сказала Ада, привлекая к себе всеобщее внимание. – Этот особняк может многое значить для их семьи. Быть местом, куда хочется вернуться.

– Ах, дорогая… Это всё равно, что обрезать ноготь и не выбросить его. Просто убрать в шкатулку и изредка заглядывать в неё. Пустая трата времени.

– Вы считаете, что это сравнение уместно?

– Это лишь пример.

– Ада не поймёт вашей политики, – успокаивающе сказал Генри. – После замужества она станет полноправной владелицей поместья Розвелл. Гринфилд-Холл тоже пустует уже много лет. Нет, порой я получаю отчётность, что в нём останавливаются путешествующие аристократы, но это происходит не так часто. Ада давно не была в тех краях, однако те земли для неё многое значат.

Девушка хмуро посмотрела на отца. Зачем он упомянул об этом? Объяснил её точку зрения или подчеркнул наличие огромного приданого?.. Не хотелось думать о нём плохо. Да и в чём он был неправ? После смерти бабушки она не смогла переступить порог Гринфилд-Холла. Особняк лишился жизни вместе со своей хозяйкой. Он хранил в себе весьма счастливую историю, так уж пусть его не омрачает печаль и скорбь.

– Поместье в любом случае приносить прибыль. Оно не бесполезно, – отмахнулась Ида.

За оставшийся вечер Ада не проронила больше ни слова. Роль наблюдателя её вполне устраивала. В гостиной наблюдать стало даже интересно. Она заметила, что Ева косо посматривает на Кору. Старшая сестра хорошо знала, что взгляд этот означает что-то вроде: «Господи, как же ты меня раздражаешь». И, судя по всему, мнение Коры о Еве было немногим лучше. Артур и Итан едва ли уступали маленьким девочкам. Мужчины изредка пускали в адрес друг друга совсем уж не дружеские подколы. Обоим не хотелось портить вечер, поэтому их перепалки не выходили за рамки хорошего тона.

Слабая боль в колене напомнила о сне. Ада надеялась, что вновь зайдут разговоры о домах. И вдруг, кто-то захочет упомянуть некогда жившего здесь Гарри Коуэлла. Судя по всему, все для себя решили закрыть эту тему за столом.

Не уверена, что стоит и дальше продолжать интересоваться этим. Эти сны, что первый, что второй, совсем не внушают мне доверия.

Глава 7

– Честно говоря, я не поняла Артура, – с долей огорчения призналась Джулия. – Он такой отстранённый. Говорит, только если к нему обращаются. Замкнутый человек и, наверное, немного… неуверенный.

Ада уже укладывалась спать, когда к ней в комнату пришла мать, с намерением обсудить прошедший вечер. Девушка не хотела обсуждать надоевший день, но смолчала.

– Вокруг него собрались две большие семьи. А он был один. Тебе не кажется, что это было не совсем правильно?

Джулия сразу изменилась в лице. Такая мысль прежде их с Генри не посетила.

– Да и где ты видела таких неуверенных людей?

– Думаешь, мы поступили неправильно?

– Да, думаю! Не стоило вообще его звать.

– Он тебе неприятен?

Задумчиво склонив голову, Ада решила, что скорее всего он ей… непонятен. Несколько коротких встреч особо ничего не дали.

Зачем мне вообще думать о том, какой он? Да, у нас с ним общая тайна. Звучит, конечно, очень громко, но боюсь, что мама заклюёт меня, если узнает.

В памяти пролетели сцены уроков, которые длились несколько недель, и девушка лишь больше убедилась в том, что матери о ночных прогулках знать ничего не следует. Артур молчал об этом, и слава Богу. Вряд ли ему придёт в голову как-то использовать эту важную информацию.

– О чём ты так задумалась?

– О твоих словах…

– И к чему пришла?

– К тому, что неприязни нет.

– Это хорошо. Тем более, что неприязнь, не самое лучшее чувство, которое молодая леди может испытывать к молодому мужчине.

– Спокойной ночи, мама.

– Доброй ночи, родная.

Ада на мгновение оцепенела. Джулия встала и поцеловав дочь в макушку, погасила лампу. Очень скоро дверь за ней закрылась. Девушка резко вдохнула через рот, поджимая губы. Она часто задавалась вопросом, который не давал ей покоя и по сей день: почему их отношения охладились? Она понимала, что в этом нет абсолютной вины родителей.

Зажав в руках одеяло, Ада упорно пыталась выбросить все мысли из головы и забыться долгим сном. Сознание неустанно кружилось в вихре воспоминаний, цепляясь за своё право не покидать уставшую голову. Перекладываясь с одного бока на другой, она то сбрасывала с себя одеяло, то натягивала до самого подбородка. В такие моменты она предпочитала окунуться в тишину ночной прохлады. Эта привычка давно стала неотъемлемой частью её жизни, но сейчас одолевали сомнения. Прошлая прогулка вышла уж очень незабываемой.

С другой стороны, я не собираюсь совершать те же ошибки. Прогуляюсь и сразу вернусь.

Тихо и удручённо застонав, она встала и надела белую вязаную накидку в цвет сорочки. Выйдя в коридор, прислушалась к тишине. Все уже крепко спали. Неустанно радовали полы, не издававшие скрипа. В этот раз она покинула дом через заднюю дверь. Маленький пруд не пугал так, как прежде. Ада игнорировала его наличие. Ночная прохлада сразу проникла под тонкую ткань. Со стороны она выглядела достаточно жутко. Белый цвет делал её похожей на призрака. Многие домочадцы, пожалуй, так бы и подумали.

Не раздумывая, она подошла к цветам. Ночью особенно ярко чувствовался их аромат. От земли исходила энергия, которую ей было трудно распознать. Что-то родное, к чему тянулась кровь. Откуда это чувство в девушке, родившейся в Лондоне? Взгляд упал на яблоневый сад. В этот раз идти туда совершенно не хотелось. Вглядываясь в темноту, она почувствовала, как по рукам побежали мурашки. Дойдя глазами до места, где начиналась тропинка, она резко замерла. За невысокой калиткой стояла тёмная фигура и смотрела прямо на неё. Входная дверь находилась слишком далеко. При всём желании забежать в дом она не успеет. Ноги, скованные страхом, будто приросли к земле.

Ещё пару мгновений фигура оставалась неподвижной, прежде чем медленно направилась к ней. Человек приближался неторопливо, расслабленно. И по мере того, как расстояние сокращалось, к ней приходило узнавание. Но успокоения это принесло не сразу.

– Разве маленьким девочкам не положено в это время спать?

В его голосе сквозила открытая ирония. Артур остановился на расстоянии трёх футов от ночной собеседницы. Лунный свет очертил профиль его лица, делая черты более грубыми и острыми. Ада расправила плечи, стараясь не показывать страх, который всё ещё не покинул разум и тело.

– Мои сёстры уже спят.

– И правильно делают. В отличие от их сестры, которую жизнь ничему не учит.

Он говорил беззлобно, но его слова вызвали в ней резкое чувство гнева. И гнев этот лишь на секунду вспыхнул в сердце, тут же угасая. Ада постаралась ответить невозмутимо, подражая манере своей покойной бабушки.

– Вообще-то не я сейчас стою в чужом дворе и хамлю малознакомой девушке. И вообще… что ты тут делаешь?

Его не смутил столь резкий уход от формального общения. Ситуация к этому располагала. Артур первый заговорил в более свободной манере.

– Гуляю.

– Здесь?

– Вообще-то, я не планировал идти сюда, – нехотя стал объяснять он. – С вашей стороны сада есть тропа, ведущая в одно место. Я просто услышал здесь шаги, поэтому пошёл посмотреть.

– В какое место? – с интересом спросила она.

Страх стал отступать, уступая место не очень уместному любопытству. Подул лёгкий ветерок, вновь забираясь под ткань тонкой сорочки. Ада запоздало запахнулась, чувствуя, как лицо начало пылать. Воспитанная леди, сидевшая где-то внутри, стыдливо грохнулась в обморок. Стоять перед мужчиной в сорочке не норма, но с визгом убегать уже поздно.

– Здесь неподалёку есть старый дуб.

– И ты ходишь туда ночью?

– Да.

– Зачем?

– Не много ли вопросов?

– Для подобной обстановки… нормально.

Некоторое время он молчал, словно обдумывал, стоит говорить или нет. Ада не настаивала, пусть ответ и был ей интересен. Артур всё же ответил:

– У меня бессонница. Дома, это переносить бывает… невыносимо. Поэтому я гуляю каждую ночь везде, где могу.

Судя по всему, мой внешний вид его не волнует. Или он очень тактичен.

– И не бывает страшно?

– Я привык, – пожал он плечами. – А ты? Почему выходишь ночью? Обычно, кисейные барышни вроде тебя боятся темноты. А ты ещё и умудряешься уходить от дома.

– Кисейные барышни?! Как по мне, всё, что ты перечислил, как раз не подходит под это определение.

– И всё же, – нетерпеливо проговорил он, – тебе не бывает страшно?

– Бывает, конечно. Но мне нравится гулять ночью. Спокойнее. И… спится потом легче.

Ада удивлённо вздрогнула, осознавая, что сейчас впервые в жизни сказала об этом живому человеку. Артур перевёл задумчивый взгляд на пруд, отражающий в себе луну. В ночи цвет его глаз стал более насыщенным. Неужели нечто подобное существует? Ада судорожно цеплялась за эту мысль. Воспоминание то и дело ускользало из памяти, отображаясь неясными звуками. Словно нечто подобное уже доводилось видеть, просто момент почти стёрся из памяти под усилием прошедших лет.

– И всё-таки, ночные прогулки могут таить в себе опасность, – тихо сказал он, не отрывая взгляд от воды.

– К чему это ты?

– Говорю, как есть. Но как поступать решай сама.

– Да, ты, кажется, уже предупреждал о волках… Но за две ночи, в которые я решилась выйти из дома, мне повстречался только ты.

– Сейчас я улавливаю иронию в твоём голосе, но тогда ты действительно поверила, что волки могут обитать здесь.

Не стараясь прикрыть ехидство даже долей серьёзности, Артур склонил голову на бок. И вместо того, чтобы уловить раздражение за кончик хвоста, Ада заметила, что разговор его увлекает. За ужином мужчина был не склонен к беседам, но сейчас вел себя совсем иначе.

Должно быть, гулять вот так каждую ночь надоедает. Даже жаль его. Но не от отчаяния же он сейчас со мной разговаривает?

– Вообще-то мне было страшно!

– Здесь не маленькое расстояние. Не особо ты боялась его преодолеть.

– Я заблудилась и очень долго пыталась найти дорогу. Мне встретился какой-то мужчина, который поволок меня за собой под предлогом проводить до дома. Конечно, мне было страшно.

– Мне следовало молча уйти после того, как мы столкнулись?

– Ну я же совсем не об этом… И да, гулять в той ситуации мне не следовало. Просто интерес… перевесил.

Ада пожала плечами, на что Артур звучно, понимающе хмыкнул.

– Так по-детски наивно, юная леди. Позвольте рассказать вам очень поучительную сказку об одной девочке?

Закатив глаза, Ада скрестила руки на груди. Артур расценил тишину как согласие.

– В деревне, в которой жила та девочка, рассказывали, что эльфы по ночам устраивают пиры в самом сердце Тёмного леса. Старики и родители всегда предупреждали детей, что эльфы – народ недружелюбный, а ночь – время для чудовищ. Но вот девочке было очень любопытно взглянуть на эльфов хотя бы одним глазком. Ночью она сбежала из-под опеки родителей и отправилась в лес. Больше её никто не видел.

– Плохая сказка, – заключила Ада.

– А по-моему, в ней есть смысл.

– Ну разве же мне, маленькой девочке, дано его понять? Или же это намёк на то, что мне стоит бояться тебя?

Чего-чего, а бояться соседа ей не хотелось. По какой-то причине он постоянно делал упор на ночи и опасности. Это настораживало и вызывало…

Интерес!

Спросить об этом в лоб и совершенно не почувствовать хотя бы крупицу страха, возможно, было с её стороны по-детски наивно. И всё-таки мысли о реальной опасности она отбросила подальше. Возможность как-то навредить ей появлялась не в первый раз, так с чего всё должно произойти именно сейчас?

Артур, отметив её словесный порыв, добродушно рассмеялся.

– Страх в данной ситуации вызвать легче.

– Увы, маленькая девочка не очень-то и боится.

– Со временем девочка станет старше. Кто знает, как она будет рассуждать через год?

Понизив голос, он прочистил горло. Ада не до конца поняла смысл его слов, но переспрашивать не стала. Достаточно с неё на сегодня разговоров о детстве. Артур между делом взглянул на небо. Небесные часы, ровно так же, как и обычные, неустанно отсчитывали уходящее время.

– Уже очень поздно. Я пойду, и ты возвращайся. Доброй ночи.

– Доброй… ночи.

Сделав два шага назад, он кивнул и вконец развернувшись, спешно скрылся в темноте сада. Поняв, что с губ и сейчас не сошла лёгкая улыбка, девушка не взяла во внимание спонтанно завершённую беседу. Мысленно, конечно, отметила:

Странный человек.

Поутру, сразу после завтрака, вся семья отправилась в поместье Оливеров, Ларкстон. Ада была не в восторге от того, что вместе с посещением предполагалась и ночёвка. Прошлым вечером во внимание совершенно не взялся подобный разговор. Поверить в его существование она смогла только после того, как это подтвердила даже маленькая Агата. Все три сестры оделись почти одинаково. Отличались только цвета юбок и ленты в волосах. Ева, желавшая облачиться в новое платье, вышла из дома со слезами на глазах. Платье было черезчур нарядным.

– Мне не нравится эта рубашка, – выдала она, смахивая дорожки слёз с красных щёк.

– Ты выглядишь просто чудесно, – постаралась успокоить её Джулия, передавая шляпу.

По прошествии часа они уже были на месте. Мужчины уделили дамам всего несколько минут и уехали по общим делам. Ида отмахнулась и, сияя довольной улыбкой, устроила по дому небольшую экскурсию. Аду не привлекало подобное времяпрепровождение, но вот картины, украшающие центральный коридор, сумели завладеть её вниманием. Ева разделяла интерес старшей сестры и с восторгом разглядывала полотна в позолоченных рамах. На одном из полотен, возле семейного портрета, была изображена девушка. Мягкое лицо молодой дамы обрамляла нежная улыбка, что было не типично для большинства портретов. Светлые кудрявые волосы ниспадали на острые плечи. Небесно-голубое платье дополняло образ женственности, простоты и элегантности.

Этот портрет привлёк и внимание Джулии. Склонив голову на бок, она пару минут обдумывала его, после чего спросила:

– Кто это милейшее создание?

Ида подошла ближе, обводя холст мягким и довольно-таки печальным взглядом.

– Это моя старшая, покойная сестра Ирина. Первая супруга Вильяма и родная мама Итана.

– Надо же…

Ада удивилась, что не поняла этого сразу. Ева мелкими шажочками подошла ближе и Агата, хоть и не до конца осознавая важность сказанного, смотрела на взрослых с интересом.