Оковы солнца

– Красивая сказка, – говорит вдруг наш пленник, и я осознаю, что почему-то сделала преступников-изгоев жертвами в своем рассказе.

– Хочешь сказать, что потеря прежней жизни может стать началом чего-то нового, более значимого? – уточняет Перси скептически, и я одариваю его самодовольной улыбкой.

– Именно.

– Тогда и тебе стоит поблагодарить Алтана за то, что избавил тебя от женишка, – усмехается Перси, и я щурюсь, прожигая его взглядом. Так, значит? Я пыталась подбодрить его, а он насмехается? Засранец!

Качая головой и коря себя за наивную глупость, я усмехаюсь и переворачиваюсь на другой бок. Глаза уже давно слипаются от тяжести прожитого дня, но рядом лежит Алтан, и внутри появляется легкое щекочущее чувство. Он так близко, что я даже слышу его дыхание, и почему-то мне хочется придвинуться еще. Взгляд пробегает по усталому лицу, и я вновь задумываюсь о сказке. Моя героиня провела жизнь, жертвуя ради других. Да, она стала королевой, но власть никогда не была ее целью. Не была даже наградой. Она была ношей, что приходилось нести ради блага людей.

Я не замечаю, как засыпаю, и вот уже Перси тормошит за плечо, и мне приходится перебраться к дереву. Бодрствовать невероятно трудно, поэтому я вновь погружаюсь в размышления об истории. Думаю об изгоях, короле и цене власти.

Когда наступает очередь Алтана, я неспешно поднимаюсь и прохожу к спальному месту. Костер уже едва теплится. Я подбрасывала в него пару дров, но пламя быстро поглотило их, и я задаюсь вопросом, нужно ли искать новые. До рассвета еще далеко, а без тепла огня становится заметно холоднее. Я бросаю взгляд на нашего пленника. Судя по опущенной голове и расслабленной позе, он уже давно крепко спит. Пора спать и мне, потому я присаживаюсь у изголовья Алтана и осторожно бужу его. Резкий вдох прорывает тишину ночи и пугает. Алтан вздрагивает. Его глаза находят причину нарушенного сна, и во взгляд снова скользит суровая уверенность. Маг молча поднимается и занимает место у дерева.

– Здесь никогда не видно звезд? – шепотом спрашиваю я, подняв голову. Прохладный ветерок обнимает меня, и я кутаюсь в плащ. Листва над нами не очень густая, поэтому, будь на небе звезды, их можно было бы увидеть.

– Так же, как и солнца, – слегка раздраженно отвечает Алтан.

– Я скучаю по звездам… По их россыпи на бескрайнем небе…

Странно, но в путешествиях о доме мне всегда напоминало именно небо. Глядя на солнце и звезды, я понимала, что они все те же, и дом казался совсем близко. Но здесь нет ничего подобного. Даже небо кажется чужим.

– Тогда надейся, что мы победим твоего жениха.

– И что тогда будет? – вдруг задаюсь вопросом я. Странно, но я никогда раньше не думала о том, что будет после войны. Все мысли были заняты переживаниями об ужасах, которые принесут сами военные действия. – Моя деревня останется без Камня? Это не одна тысяча человек…

– Я подарю вам свой. Кто знает, может, к тому времени ты уже привыкнешь к нему, – язвительно отвечает Алтан, и я сжимаю кулаки. Какой же он все-таки мерзавец! Ведет себя так, будто мучения других людей приносят ему радость.

– Удивительно… – произношу я с высокомерием в голосе, – как такие преданные и трудолюбивые люди могут служить тебе.

– Что ты вообще знаешь о преданности и трудолюбии? – парирует он, и я закатываю глаза. Снова взаимные обвинения. Он презирает меня, я презираю его… Какая печальная норма вещей.

– Ты можешь говорить о чем-нибудь, кроме того, как сразишь Арагона?

– С тобой? Я предпочту помолчать.

Я только фыркаю и ложусь на покрывало. Как жаль, что на небе все же нет звезд…

– Кто знает, может, через несколько лет жизни с твоим Камнем я тоже захочу украсть камешек побольше. Звезды того стоят… – ехидно произношу я и задумываюсь. А что, если это окажется правдой? Возможно, темное небо настолько наскучит мне, что и я сойду с ума от злости. – Моя любимая – это Визия, небольшая звезда рядом с Кларой. Она всегда казалась мне скромной, но, несмотря на это, необычайно яркой.

– Ее назвали в честь дочери древней королевы, – дополняет, к моему удивлению, Алтан, – которая погибла от рук подлых людей. Она была необычайно живой и смелой девочкой. Очень любопытной и активной. Любила сбегать из замка на набережную, пользуясь тем, что большинство людей не знали ее в лицо. Однажды Визия заметила, как на пожилого торговца напали прибывшие из-за моря маги. Они были простыми разбойниками, решившими поживиться богатством Столицы, и принцесса не смогла оставить без внимания несправедливое действие. Она встала на защиту торговца и тут же поплатилась за доброту и наивность. Маленькая жизнерадостная девочка и понятия не имела о подобном зле. Она и не представляла, что кто-то может просто ударить ребенка так, что он упадет и насмерть ударится головой о камень. Но вышло именно так. Ей было всего одиннадцать. Именно с тех пор магам запрещено не только жить, но и путешествовать вместе. Но слушаются не все.

Алтан бросает полный презрения взгляд на нашего пленника, а я стараюсь прийти в себя от истории. Оказывается, даже моя любимая звезда связана с трагедией…

– Есть какие-нибудь звезды, не названные в честь умерших детей? – с горькой усмешкой интересуюсь я.

Несколько секунд Алтан молчит, и я уже решаю, что на сегодня ему общения со мной хватило (если подумать, мы и правда провели вместе необычайно много времени), но потом маг все же отвечает:

– До появления магии люди жили в темноте и холоде. Но потом небольшая группа людей отправилась в самый трудный поход в поисках спасения. На далеком заморском острове они нашли то, что искали. Именно те люди стали первыми магами, образовавшими известный нам мир. В честь одного из них назвали самую яркую звезду – Примус. Наверное, раньше у звезд были другие названия, но те времена, как и память о них, остались в далеком прошлом.

– Самая яркая звезда, названная в честь первого мага… Даже не знаю… – «смогу ли ее полюбить», – домысливаю я. Почему-то мне не очень нравится данная ассоциация.

– Есть еще Нилай, – немного подумав, говорит Алтан. – Она названа в честь дома, потому что именно по ней ориентировался Анирин в своем походе.

– Это лучше, – удовлетворенно отвечаю я, кутаясь в плащ и смотря на темное небо. – Хотела бы я ее увидеть.

Может, и меня бы она привела к дому.

Я просыпаюсь, когда темнота уже сменилась на серость. Клио окончил свой пост, и звуки его сборов выдергивают меня из сна. Из странного, настырного, буйного сновидения. Сердце бешено колотится, дышать тяжело, но я все равно не знаю, что именно вызвало такую реакцию. В памяти остались лишь смутные, туманные очертания. Я стараюсь различить силуэты, но мои попытки, как обычно, остаются безуспешны.

Алтан спит рядом. Напряженный, по горло закутавшийся в покрывало. Кажется, будто он пытается укрыться от этого мира. Интересно, когда он в последний раз отдыхал? Даже во сне ему нет покоя.

Постепенно все просыпаются: Перси, который всю ночь мучился от боли, быстро сосредоточившийся на плане действий Алтан и пленник. Мы собираем вещи, поим лошадей, посылаем Перси домой и отправляемся в путь. Алтан знает, куда идти, но все равно позволяет изгою вести нас, словно проверяя его.

По дороге Клио рассказывает мне про Овраг Волурона и город, построенный там столетия назад. Это место уже давно не использовалось правителями и потому стало хорошим убежищем для тех, кто не желает быть найденным. Изначально строящийся как сокрытый от лишних глаз, в заброшенном состоянии город стал еще более незаметным.

Несмотря на рассвет, чем дальше мы уходим от деревни Алтана, тем мрачнее становится. Со временем мы снова возвращаемся в ночь и зажигаем фонари. Все больше и больше деревьев стоят без листвы, спящие в ожидании солнечного света, и только редкие сорта умудряются получать необходимые для жизни вещества даже в таком климате.

Через пару часов утомительного пути мы наконец достигаем места назначения. Овраг, к которому мы подходим, настолько огромен, что я не могу найти его края. Вытянутый, он теряется вдали, словно река, и в темноте открывает взгляду лишь малую часть. Это зрелище одновременно завораживает и пугает. Кто знает, что таится внизу.

Мы находим вход – закрытую длинными ветками тропинку, по которой спускаемся, невольно оповещая всех о своем приходе. Ветки трещат, камни под ногами перекатываются, и я уверена, что у подножья нас встретят вооруженные изгои, но там никого не оказывается. Мы светим вокруг, пытаясь осмотреться, и требуем объяснений у пленника.

– Где они? – сурово спрашивает Алтан.

– Никто не будет с песнями и плясками встречать вас в месте, где пытается спрятаться, – язвит пленник, и Клио раздраженно толкает того вперед.

– Может, он вообще им не нужен, и они просто ушли, – высказываю я предположение про пленника.

– Они не просто так нашли заброшенный город и живут здесь целой толпой. Такая жизнь наиболее приближена к нормальной. Изгои не откажутся от нее так легко, – отвечает Алтан, и я удивляюсь столь развернутому ответу. Я все еще не могу привыкнуть к тому, что при разговоре со мной он не ограничивается односложными предложениями.

Если подумать, жизнь изгоев поистине ужасна: проходящая в вечной темноте, скитаниях по лесам, воровстве еды и наблюдениях издалека за обычными людьми… Каждый, кого они встречают на своем пути, – их враг, и лишь такие же, как они, могут одновременно облегчить и осложнить их существование. По спине пробегает холодок, и я вглядываюсь в город. Несмотря на древность, в нем еще чувствуется былое величие. Словно вены по телу, по нему проходят каменные тропинки и канавки, прежде полные воды. Последние то поднимаются, то опускаются, убегая с холма прямо в небольшой фонтан. Камнем выложены площади, выстроены беседки и скамейки. Когда-то здесь был центр поселения. Возможно, рынок. Люди гуляли по зеленым холмам, дети играли в фонтане. Когда-то здесь кипела жизнь. Все, что осталось от нее теперь, – это развалины.

Вдали овраг становится шире, и нашему взору открываются здания: жилые дома и главная башня, перед которой стоит памятник. Все это также выполнено из камня. Верхние этажи башни снесены, и теперь она больше похожа на пенек, навсегда лишенный возможности превратиться в цветущее дерево. Когда-то на этой башне сиял Камень Солнца, теперь она утопает во тьме. Мы подходим поближе к памятнику, и я стараюсь рассмотреть в нем великого Волурона. Маг изображен молодым и сильным, с мечом в руке. Но статуя лишена половины руки и части лица, отчего понять то, как в действительности выглядел Волурон, очень сложно. Кто знает, может, ее поставили уже после смерти. Может, скульптором был тот, кто ни разу даже не видел великого мага.

– Они там, – стыдливо указывает на один из домов пленник и опускает голову. Он готов провалиться сквозь землю из-за предательства, которое совершает.

– Ладно, – кивает Алтан и осматривается.

Он быстро заходит в один из полуразрушенных домов и, выйдя обратно, обращается к нам с Клио.

– Вы с пленником останьтесь внутри. Я пойду к изгоям и договорюсь об обмене. Возможно, они уже знают, что мы здесь, и следят за нами, так что держите его поближе.

– Ты пойдешь туда один? – пораженно восклицаю я. – К магам, про которых мы ничего не знаем? Опять? Забыл, чем закончился прошлый поход?

– Именно. Я помню, а потому знаю, что они не стремятся меня убить. Кроме того, мы слишком далеки от Камня, так что использовать свои силы против меня у них не получится. А что до драки: какая разница, побьют меня одного или нас двоих? Мы с Клио тоже не выстоим против десятка изгоев на их территории. Так зачем рисковать еще одним человеком? Я поговорю с ними и постараюсь обменять еду на этого… Как тебя зовут?

– Лэйн, – нехотя отвечает пленник.

– С чего ты вообще взял, что он для них ценен? – все сильнее нервничая, спрашиваю я. Чтобы не отпускать Алтана, я цепляюсь за любую причину.

– В их ситуации ценен любой. Если бы они хотели быть одни, то не сбивались бы в группы. Одиночество не самая лучшая вещь в темноте, голоде и холоде.

– Нельзя туда идти! Ты сам принесешь им на блюде все то, о чем они мечтают! Они убьют мага и завладеют Камнем и деревней! Как ты можешь быть таким идиотом? – не унимаюсь я. Не могу понять, как он решился на такое сумасбродство. Я подхожу вплотную к Алтану и заглядываю ему в глаза, стараясь донести положение вещей, но вижу там лишь холодную решительность. Все внутри меня леденеет. Возможно, Алтан тоже боится, но умело его скрывает.

– Если бы они хотели убить меня, то сделали бы это еще вчера – у них была прекрасная возможность.

– Что, если они хотят сначала допросить тебя?

– Тогда почему не схватили? – парирует Алтан, и я не нахожу, что ответить. Возможно, он прав, но чувство тревоги не отступает.

Я хочу найти еще причины того, почему не стоит идти туда одному, но Алтан не дает мне времени даже подумать. Еще раз бросив: «Сидите здесь», он уходит к дому, а я перевожу полный недоумения взгляд на Клио. Как он может так спокойно отпускать своего мага в лапы противника?

– Он прав, – недовольно говорит начальник стражи, понимая мое негодование. – Нам стоило лучше продумать план.

Клио привязывает Лэйна к столбу, а сам садится рядом и приставляет нож к горлу пленника. Если кто-нибудь ворвется, парень погибнет раньше, чем его спаситель успеет что-либо предпринять.

Я подхожу к окну и нахожу взглядом дом, куда отправился Алтан. Не могу просто сидеть здесь. Сердце бунтует, и я чувствую себя полной дурой из-за того, что трачу время. Разве могу я просто позволить ему умереть там?

Это опасно. Кто знает, на что способны изгои. От них бы нужно держаться подальше, но я рвусь вперед. Ради человека, которого презираю. Мага, эксплуатирующего подданных. Мерзавца, лишившего меня прежней жизни. Но она уже позади. Теперь у меня другая судьба.

– Я пойду туда, – решительно говорю я и открываю дверь.

Глава 8. Обманчивые впечатления

– Прокрадусь тихо, разведаю ситуацию, – говорю я напоследок и делаю шаг за порог, но ответ Клио останавливает.

– Алтан велел сидеть тут.

– Вот ты и сиди, – огрызаюсь я. Не могу поверить, что глава стражи просто дожидается, пока его маг рискует жизнью. – А я не буду, так как знаю, насколько это опасно.

– И чем ты ему сможешь помочь? – с насмешкой интересуется Клио, на что я только раздраженно пожимаю плечами. Я хоть что-то делаю. Что-нибудь придумаю. – Разве ты не должна слушаться его?

– Важнее не то, что он говорит, а то, что идет ему во благо. А быть убитым там – точно не оно, – заявляю я и покидаю убежище.

Даже проходя по городу, я чувствую, будто нахожусь на поле боя. Словно в любой момент меня может пронзить стрела неприятеля. Все тело дрожит, но я сжимаю кулаки и упрямо иду вперед.

Здание, в котором, по словам Лэйна, скрываются изгои, довольно большое. Это просторный двухэтажный дом – раньше, наверное, он был каким-нибудь важным учреждением или жилищем богатого горожанина. Я осторожно заглядываю в окно и прислушиваюсь, но до меня не доносится ни единого звука. Внутри пусто, и, осмотревшись, я быстро обнаруживаю открытый люк в подвал, вдали которого виднеется свет и раздаются голоса. Спустившись, я иду по длинному каменному коридору, надеясь, что Алтан отправился именно туда. В конце подвала – вход в другое помещение, поэтому я останавливаюсь у небольшой арки и прислушиваюсь. Боясь быть замеченной, выглянуть я не решаюсь, но и без того слышу каждое слово.

– Мы не приковываем и не убиваем людей, – говорит, судя по голосу, пожилой мужчина, и мне наконец удается унять дрожь. Кажется, мы с Алтаном выйдем отсюда живыми. – В нас и так видят врагов, а если люди начнут собирать армии, это точно не улучшит нам жизнь.

– Но вы воруете, – замечает непререкаемым тоном Алтан.

– А нам оставляют выбор? Далеко не каждая деревня готова делиться едой. Ты знаешь, как люди относятся к магам без деревни. Нас боятся, словно мы только и ждем, как бы приковать кого-нибудь или убить правителя, владеющего Камнем. Мы страшные разбойники, злодеи из детских сказок. Скажи, похож он на злодея?

Старик, видимо, указывает на кого-то, потому что на несколько секунд воцаряется тишина.

– Ему было всего двенадцать, когда пришла магия. Деревня изгнала его – таков закон, да и кто знает, что может замышлять ребенок?! Мать не смогла пойти с ним: у нее еще трое младших детей, отец умер за пару лет до этого, родственников нет. Куда ему податься? – Алтан молчит, а я не могу даже пошевелиться. – Я лишился дома, когда мне было уже за сорок. Оставил жену и шестерых детей. Хорошо, что, когда я ушел, мои дети были уже достаточно взрослыми. Их мать могла работать, они могли помогать. Деревня поддержала их. Но однажды одному из них достанется мое проклятье. Именно так. Никто из простых людей не мечтает о силе магии. Никто не радуется, когда она внезапно приходит, разрушая жизнь. Какое-то время я пытался скрывать, что стал магом, надеялся, что никто не узнает, но магия проявляет себя…

– В первые месяцы, когда тело адаптируется, – поддерживает Алтан.

– Для тебя, наверное, это было увлекательно – смотреть, как буквально светятся изнутри твои глаза. Люди говорят, это невероятно красиво. Но только не для тех, кому подобное будет стоить жизни.

– Я тоже радовался, когда стал магом, – звучит более молодой голос. – Надеялся быть достойным продолжателем династии. Я единственный сын, а потому обучался руководству всю жизнь. Тренировался, занимался боевым искусством, заботился о здоровье и выносливости… Я пробыл магом всего полтора года до того, как Камень разбился, а людям из моей деревни пришлось искать себе новый дом.

– Ты не пошел к Горе Солнца? – спрашивает Алтан.

– Зачем? Путешествие заняло бы месяцы, мои люди не могли сидеть и ждать в темноте.

– Как видишь, никто здесь не жаждет власти, – снова говорит старик. – Мы просто пытаемся выжить. Охотимся, побираемся, ходим по краю ореолов деревень… Здесь ничто не растет, сам понимаешь. Мы не желаем никому вреда, но иногда все же приходится воровать, чтобы просто не умереть с голоду.

– Моя деревня не то место, где есть лишняя еда, – объясняет Алтан. Его голос стал заметно мягче, и я понимаю, что он проникся историями изгоев. У меня самой невероятно тяжело на душе. Люди, которых я так боялась, про которых слушала и рассказывала страшилки… – жертвы. – Мы сами с трудом пережили прошлую зиму. И то, сделали это далеко не все.

– Но у вас есть Камень. Есть скот, есть поля с растениями, шахты… У нас есть только страх и ненависть встречающихся нам на пути людей. И я не знаю, как мы можем это изменить.

– Я изменю. По крайней мере, в своей деревне. Я расскажу жителям о вас, но мы не можем предложить большего…

– Закон есть закон, – снова звучит голос молодого мужчины. – И мы надеемся когда-нибудь его изменить.

– Как? – изумляется Алтан. – Восстанием?

– Революцией. Однажды. Но прежде чем мы сможем начать ее, нужно найти способ изменить отношение людей к нам.

– Забирайте своего человека. Но мы не можем отдать всю нашу еду, – выносит вердикт Алтан после нескольких секунд размышлений. – Как насчет половины?

Кажется, обе стороны остаются довольны результатом переговоров, поэтому я со спокойным сердцем покидаю подвал, возвращаюсь обратно в домик и сажусь в уголке дожидаться Алтана.

– Все хорошо, – лишь говорю я Клио и расслабленно улыбаюсь.

Алтан возвращается через несколько минут и сообщает о результатах договоренности. Лэйн отправляется обратно к изгоям, а мы начинаем собираться. Пожилой мужчина, чей голос я слышала, велит людям вынести нам половину еды, и мы распределяем ее между собой. Алтан и Клио берут несколько сумок, а мне вручают небольшие мешки с сухофруктами и травами. Когда мы уходим, люди вновь заполняют город, и я пытаюсь пересчитать их. В основном это молодые мужчины, но среди жителей оврага есть и беременная женщина. Судя по всему, ей скоро рожать, и я с грустью думаю о ее дальнейшей судьбе. Видимо, не все изгои теряют свои семьи. Но долго ли она сможет здесь жить? А их ребенок?

– Почему они не примыкают к новой деревне? – спрашиваю я, когда мы пробираемся через чащу обратно к лошадям. – Они ведь могут скрыть свою магию.

– Ты знаешь слишком мало для той, которая собиралась замуж за мага, – замечает Алтан, с интересом поглядывая на меня. Я не могу понять, осуждает или одобряет он данный факт, и просто пожимаю плечами. Никто не просвещает простых людей об особенностях жизни магов. – Каждого нового жителя всегда проверяют. Магия внутри нас зависит от Камня Солнца, а потому реагирует на него. Если присмотреться, любой может заметить это проявление.

Я пытаюсь понять, о чем он говорит, вспомнить, замечала ли что-то необычное в Арагоне. Из разговора Алтана с предводителем изгоев я узнала, что в первые месяцы глаза магов буквально светятся магией. Проявляется ли она позже в похожей манере?

Мы продолжаем пробираться сквозь темный неприветливый лес, и чем дальше идем, тем тяжелее кажутся сумки. Я поглядываю на мужчин и с ужасом представляю, каково им нести по два больших мешка. Но они не жалуются, привычные к трудной работе, и я тоже стараюсь не думать о плохом. Скоро мы будем дома.

– Нам надо было лучше продумывать планы, – говорит Клио, перепрыгивая через очередную канавку. – Не могу поверить, что отпустил тебя одного к этим людям. Хорошо, что они оказались миролюбивыми бунтарями, а не жестокими головорезами.

– Кто же знал, что мы отправимся в их логово?! Туда можно было взять и пару десятков человек из стражи. Ты прав, нам надо прекращать совершать такие глупые поступки. Мы не можем позволить себе быть дураками.

– Я говорил тебе, с военной стратегией у меня плохо, – усмехается глава стражи. – Зато хорошо с ловушками. Мы разработали еще парочку новых, тебе нужно прийти посмотреть. Думаю, отличные мерзавцы получатся.

Внутри снова холодеет, и я останавливаюсь. Они говорят о том, как бы поизощреннее убить жителей моей деревни. Моего отца… Как человек, который подарил половину еды изгоям, может желать смерти ни в чем не повинным жителям деревни? Как странно… Я так привыкла презирать Алтана, что никак не могу осознать его добрый поступок. Я уже свыклась с тем, что он подлец, который не гнушается причинением вреда даже собственным людям, как вдруг сегодня он повел себя совершенно иначе, заставив меня на несколько минут забыть, что он жестокий тиран. Но пришла пора вернуться в реальность.

Алтан и Клио лишь оглядываются на меня, а потом продолжают путь, зная, что я все равно пойду за ними. И я иду.

Мы возвращаемся в деревню уже после обеда, и я тут же заваливаюсь на свой подоконник, постанывая от усталости. Алтан же лишь передает еду жителям и отправляется в лес.

– Вы ели в походе? – резко раскрыв дверь в спальню, упирает руки в боки Зулея.

– Нет, – вздыхаю я, морщась от ее голоса. – Я ужасно голодная.

Надо бы поесть. Я встаю со своего спального места и направляюсь к двери. Зулея, как всегда недовольная, в упор смотрит на меня, даже не думая отойти.

– Значит, опять не поел, – вздыхает она, качая головой. – Отнеси ему еду.

– Дай я хоть перекушу, – пытаюсь пройти в коридор я, но Зулея не пускает.

– С магом и перекусишь.

Я надуваюсь, словно ребенок, и, закатывая глаза, шагаю вниз. Опять мне приходится думать об этом негодяе! Зулея быстро собирает сверток и вручает мне. На улице накрапывает дождь, и я недовольно фырчу. Никакого покоя!

Конечно, я не хочу, чтобы он был голодным. Точнее, не хочет моя связь. Эта противная штука, что изощренно душит меня изо дня в день. Но я подбадриваю себя тем, что, когда вернусь, отправлюсь в конюшню и напишу очередное письмо Арагону. Человеку, который действительно заслуживает заботы и любви.

И все же я не могу выкинуть из головы поступок Алтана по отношению к изгоям. Почему он отдал им половину еды?

Хотя разве у него был другой выход? Может, он сделал вид, что заключил с ними сделку, потому что осознал, что иначе они его убьют? У них с Клио не было нормального плана, они находились без поддержки в логове врага, и им пришлось пойти навстречу и сыграть союзников. Конечно, как же я сразу не догадалась?! Глупо было думать что-то иное. У Алтана не могло быть другой причины, кроме собственной выгоды.

Я быстро нахожу его в лесу. Стражники, занимающиеся строительством ловушек, указывают мне путь, и я обнаруживаю Алтана на дереве, привязывающим что-то на ветку. Маг крепко держится за ствол ногами, но сердце все равно дергается от подобного зрелища. Если он упадет с такой высоты, то в лучшем случае что-нибудь себе сломает.

Пусть ломает, пусть шею себе свернет…

Алтан замечает меня и спускается. Вид у него изможденный, руки грязные, но глаза горят сосредоточенностью. Кажется, ничто не способно его остановить. Мы садимся на пеньки и принимаемся есть. Вокруг нас смертельные ловушки, и у меня возникает ощущение, что и кусок в горло бы не полез, если бы не вынужденная голодовка почти в течение суток.