Берегитесь, мы пришли

– Ну и что? – машинально скривилась я. – История – это, конечно, хорошо, но мы-то ищем…

– Погоди, дальше интереснее, – перебила подруга и продолжила: – "За сестрой давно замечаю странности: в глазах пляшет бесовский огонь. Чует мое сердце: неладное творится. Кажется, она призвала самого страшного демона из преисподней, и теперь он овладел ее телом. Что-то нужно предпринять, даже если придется пожертвовать собственной сестрой".

– Ничего себе! – я заглянула в дневник, который держала Люда. – Читай дальше, кажется, напали на след.

– "Вычитал в старинной книге отца, как загнать эту тварь в замок, а затем запечатать ее там. Понадобятся три вещи, которые отец берёг как зеницу ока, а перед смертью передал мне". Интересно, запись сделана спустя два дня, – Люда продолжила читать вслух: – "Демон сопротивлялся, но часы, монета и печать сделали свое дело. Я справился. Жаль, что кузен не был рядом, он тоже сильный колдун. Будь он сейчас не в Европе, вдвоем мы бы уничтожили эту скверну".

– Да, Людка, чем дальше, тем горячее, – я с надеждой взглянула на подругу, у которой от предвкушения даже носик задергался. – Смотри, дальше идет запись, которую мы уже читали. Получается, он загнал демона в замок, но не убил, потому что кузена не было рядом. Вместе они могли бы его уничтожить.

– Печально, значит, ему все-таки пришлось убить свою сестру ради спасения других и заточения зла, – впечатлительная Людок достала платок и промокнула выступившие слезы. – Ух ты, оказывается, к графу собирались приехать кузины, смотри, – она указала на текст в дневнике: – "Сегодня, пятнадцатого апреля, из Пскова должны прибыть мои кузины. Я их ни разу не видел, но тетка Пелагея очень просила помочь им найти женихов. Придется повозиться". – Пончик перевела дух и продолжила рыться в дневнике. – Ого, гляди, Кристи, через две недели новая запись: сестры, которых он так ждал, погибли, их убили крестьяне, недовольные реформой. Кошмар!

– Это, конечно, все очень интересно, но наша задача – найти часы времени, – я достала пятый дневник и принялась его листать, глаза уже слипались. – Нашла, пончик! – и зачитала запись, сделанную аккуратным почерком: – "Сегодня, первого апреля тысяча восемьсот пятьдесят третьего года, умерла моя любимая мамочка. Она пережила отца всего на пять лет. Мы с сестрой осиротели. Мамочка, милая, знай: ты навсегда в моем сердце, ты – мое сердце!". – Подняла глаза и увидела, что у Людка от удивления отвисла челюсть.

– Ты хочешь сказать, Крис, что часы, которые мы ищем, находятся в могиле матери Ремизова? – рот у нее открылся еще шире.

– Уверена, это единственное место, где он мог их спрятать. Там их точно никто не догадается искать.

– Хорошо, а где находится могила этой интересной женщины? – Люда с нетерпением взглянула на меня.

– Нужно вновь обшарить кладбище, поискать, – зевнув и потянувшись, я посмотрела на часы, которые показывали три часа ночи. – Но только завтра. Сегодня – спать. У меня уже глаза слипаются, хоть спички вставляй.

– Пойдем спать, – согласилась Людок, отодвигая стул и собираясь в спальню. – Крис, а как звали его маму?

– Не знаю, Людочка. Давай отдохнем, а завтра на свежую голову еще раз посмотрим дневник и найдем ее имя, – с надеждой посмотрела на подругу. – В кроватку, Людок. Утро вечера мудренее.

Мы поднялись в свои комнаты и рухнули в постель, даже не раздеваясь. Поднимать руку было просто лень. Уже засыпая, я услышала тихий голос пончика:

– Пища – это хорошо, оттяпанные пальцы – плохо, – и после этой фразы мы обе захрапели.

Проснулась я от ощущения тяжелого взгляда. Открыв глаза, увидела склонившегося надо мной демона. С перепугу машинально дернула рукой и залепила ему прямо между глаз. Раздался грозный рык, и сон как рукой сняло. Я спрыгнула с кровати, а Людок, запутавшись в одеяле, полетела в сторону отступившего демона, сбила его с ног и только тогда сумела выпутаться из пухового плена. Демон упал и почернел от злобы.

– Как вы меня достали! – взревел Темный. – Жаль, что вы мне нужны, а так бы давно превратил вас в крыс. Бегали бы по замку и радовались каждой корке.

– А что произошло? – Людок, наконец, приняла вертикальное положение и уставилась на демона, у которого между глаз наливалась огромная синяя шишка.

– Я пришел вас разбудить. Время идет, а результатов пока нет, – демон покосился на меня. – В следующий раз не буду церемониться, а сразу явлюсь через три дня за вашими пальцами, – бросив злой взгляд, он поплелся к выходу и буркнул: – Жду результатов.

– Крис, зачем ты бедняге набила шишку? – недоумевала пончик. – Мы же договорились его не злить.

– Прости, просто спала и почувствовала чье-то присутствие. Открываю глаза, а там такая морда! Чуть коньки не отбросила от страха.

– Так ему и надо, нечего лезть к спящим дамам, – Людок зевнула, окончательно проснувшись, и направилась в ванную.

Умывшись и переодевшись, мы решили не терять времени и снова пойти в библиотеку, чтобы выяснить, как все-таки звали мать Ремизова и где она похоронена. В читальне нас уже ждал Алехандро. На столике стояли две дымящиеся чашки чая и блюдо с золотистыми булочками.

– Ну хоть один джентльмен среди мужчин, – Людок, не успев сесть, запихала в рот половину пирожка и тут же запила чаем. – Вкусно! – она закатила глаза и продолжила поглощать завтрак.

– Вы не представляете, – вставил мексиканец, – как приятно наблюдать за женщиной с таким великолепным аппетитом, – он пододвинул поближе к Людочке блюдо с выпечкой.

– Спасибо за комплимент, – Людмила расплылась в своей фирменной улыбке и, наконец, усадила свою пятую точку на стул.

– Смотри, я нашла! – я открыла вчерашний дневник, и мне сразу бросилась в глаза запись, которую мы не заметили из-за усталости. Ремизов пишет: "Мамочка, покойся в нашем семейном склепе с миром. Никто тебя не потревожит, а со временем на часовне выгравирую твое имя золотом, где большими буквами будет написано: Ремизова Антонина Петровна".

– Алехандро, составите нам компанию в прогулке по окрестностям замка? – Людок выжидающе посмотрела на демона.

– Конечно, дамы, хоть сейчас, – он склонился в глубоком поклоне.

– Тогда я за фонариком в комнату и вернусь, – Людок сорвалась с места и выбежала. Через пару минут она уже ждала нас у входа в библиотеку.

Втроем мы вышли из замка и поплелись к кладбищу. Возле него виднелась белокаменная часовня, штукатурка на которой осыпалась от времени, а камень кое-где пожелтел. Наверху, над самой часовней, красовались золотые буквы: "Ремизова А.П.", а рядом с часовней стояло небольшое сооружение, видимо, склеп.

– Нашли, – прошептала подруга. – Ну, пошли посмотрим, что там внутри?

– Девушки, – Алехандро занервничал, – вы идите, а я вас здесь подожду.

Мы вошли в темную усыпальницу и включили фонарик. По всему периметру были развешаны иконы святых. Мы тут же переглянулись.

– Испугался демонюга икон, – вынесла свой вердикт Людка. – Во как его прижало, даже внутрь с нами не пошел. А тебе не кажется странным, что колдун хоронит мать, а рядом столько икон?

– Кажется, прям с языка сняла. Но в дневнике, который мы читали, говорилось, что их семья всегда боролась с демонами. Отец графа этим занимался, раз хранил предметы для запечатывания темных существ. Может, он был светлым колдуном, – я увидела посередине постамент, на котором стоял красный деревянный гроб. Мы сразу подошли к нему и, не сговариваясь, потянулись к крышке. Но как ни пытались ее поднять, у нас ничего не выходило.

– Всё тщетно, Кристи, – Людка с грустью взглянула на два сломанных ногтя. – Тут только ломом брать. Словно всё намертво склеили.

– Гляди, Людок, – я присела ниже и подсветила едва заметную надпись, набитую таким мелким шрифтом, что сразу и не заметишь.

– Вижу какие-то буковки, – Люда тоже прищурилась. – Но так мелко, аж в глазах рябит. Что там, Кристинка, прочтёшь?

– Попробую, – я стала разбирать слова, читая вслух: – "Если дверь, что ищешь, заперта – постучи. Вдруг там сами откроют, ведь ждали именно тебя, а от других лишь прятались".

– Ну уж нет, стучать мне совсем не хочется, – Людка поморщилась. – А вдруг там и правда кто-то сидит, да выскочит, как чёрт из табакерки.

– А что ты предлагаешь? Сидеть здесь, пока демон сам не испарится из замка? – Я занесла руку над крышкой гроба. – Боюсь тебя огорчить, но мы скорее умрём, чем этого дождёмся. – И постучала три раза.

Крышка гроба медленно, словно нехотя, поднялась, являя нашему взору очередной скелет, облачённый в красивое старинное женское платье.

– Офигеть, Крис, – Людочка указала на сложенные на груди скелета руки, в которых поблёскивали небольшие механические золотые часы на цепочке.

Я потянула за цепочку. Кисти скелета разошлись в стороны, выпустив артефакт, который он охранял столько веков.

Мы стали рассматривать часы. Людка, с нежностью поглаживая их (ещё бы, любительница антиквариата!), обнаружила сбоку кнопку. При нажатии часы открывались и, как ни странно, шли.

– Что дальше? – Плюшка выжидающе смотрела на меня. – Отдадим мы проклятому демону часы, а он потом заставит нас скакать по мирам и добывать ещё два артефакта?

– Ну а что ты предлагаешь? Не отдать мы не можем, выбора у нас нет. И да, придётся добывать для него ещё две вещи, – вздохнула я, представляя, что нас ждёт.

– Или, – Людка зашептала мне на ухо, – мы можем с помощью этих часов переместиться в прошлое, туда, когда Ремизов только загнал это чудо в замок. Он нам подскажет, что сделать в будущем, чтобы это повторить, а лучше – убрать Тёмного навсегда, – подруга злобно оскалилась.

– Ну, допустим. А как ты себе это представляешь? Заявимся к нему в таком виде, – я обвела рукой наши шорты и майки, – он примет нас за тех же демонов. И как мы обманем нашего злодея из замка?

– Ты тёмная, Кристи, – возмутилась пончик. – Мы же читали, что к графу должны прибыть кузины, которых он намерен выдать замуж. Вот под видом этих девиц и явимся в усадьбу.

– А ты не забыла, – напомнила я ей, – что эти девицы вообще-то погибли? Что ты будешь говорить графу, когда он получит известие об их смерти?

– Ничего. У нас будет целых две недели, чтобы со всем справиться и подготовить Ремизова к истории про будущее.

– Это авантюра, Людка, – я ещё раз посмотрела на часы, поблёскивавшие в моих руках.

– Да, Крис, авантюра, – согласилась Людочка. – Но, по крайней мере, она может закончиться хэппи-эндом, – тут же понизив голос до шёпота, добавила: – Мы переоденемся в платья, у нас их куча, и вместо того, чтобы переться за следующим предметом на Скалу Гиены или в Зелёный мир, просто представим пятнадцатое апреля тысяча восемьсот шестьдесят первого года. Я помню дату, когда он ждал кузин.

– Хорошо, допустим, – согласилась я. – Но есть несколько "но": мы не знаем, как звали кузин, это раз; два – где в этот момент находился сам граф, явно не в этом замке, раз здесь уже был наш знакомый; и три – как только мы отдадим часы демону, он сразу отправит нас за следующими вещами.

– Что ни предложи, у тебя одни "но", Кристи, неинтересно с тобой. Можем, допустим, часы оставить пока здесь, пойти обратно в замок и сказать демону, что всё окей, нам осталось только открыть крышку гроба. Я думаю, он подождёт. А сами в это время заберём из комнаты два платья, пару туфель, засунем всё в рюкзаки и просмотрим два недочитанных дневника. Предполагаю, там будет инфа о кузинах или хотя бы о месте жительства графа. А потом вернёмся сюда, переоденемся и отправимся в путь.

– Давай попробуем, – я почесала нос. – Если всё выгорит, буду звать тебя Мадам Удача, и с меня ужин, – Людок в предвкушении зажевала нижнюю губу. – А ты уверена, что он даст нам время собрать рюкзак?

– Положись на меня, Кристик, – Людочка одёрнула короткие шортики и подняла повыше маечку. – Держись, демонюга, к тебе идёт Людмила, укротительница и соблазнительница, а ещё… – она задумалась.

– А ещё пигалица, – засмеялась я и подтолкнула её к выходу.

Мы оставили часы на прежнем месте, закрыли гроб и вышли из усыпальницы. Алехандро ждал нас с нетерпением, переминаясь с ноги на ногу.

– Ну как, всё прошло, леди? – Он стал поочерёдно заглядывать нам в глаза.

– Всё просто отлично, – Людочка взяла его за руку. – Нам надо вернуться и всё рассказать твоему другу. Мы на верном пути, – она подмигнула опешевшему демону.

Когда мы зашли обратно в замок, на лестнице нас уже ожидал демон, сверлящий нас недовольными глазами. Людка перешла в наступление. Медленной кошачьей походкой она приблизилась к хозяину замка, томно взглянула и с трепетом проговорила:

– Сеньор, у нас всё складывается просто замечательно! – Взмахнув ресницами и поправив выбившийся локон, Люда продолжила: – Нам открылась тайна, где часы. Осталось только отворить крышку гроба, и мы у цели. Можно нам немного передохнуть, а ещё перекусить? – Умоляющие глазки взглянули на демона. – А завтра с утра часы будут в ваших руках.

– Ну что же, вы меня не разочаровали, леди, – демон расплылся в довольной улыбке. – Отдыхайте, а завтра жду вас с часами. – Внимательно оглядев Людку с головы до ног, он добавил: – Ужин будет у вас в комнате, дамы. Отдохните как следует.

Мы поднялись в свои апартаменты и дружно выдохнули. Всё складывалось как нельзя лучше.

– Слушай внимательно, Кристи, – Людок зашептала очень тихо, еле шевеля губами. – Сначала поужинаем, потом спустимся в библиотеку и дочитаем дневники. А после этого нужно будет собрать рюкзаки, отнести их в склеп, чтобы завтра пойти туда налегке и не вызывать лишних подозрений.

– Но если мы вычитаем всю необходимую информацию, всё соберём, сможем со всем этим скарбом пробраться в склеп, почему сразу не перенестись? Зачем ждать утра?

– Потому что, палка-выручалка моя, я не знаю, зависит ли время суток от перемещения. А вдруг мы в другом времени появимся ночью? Уж лучше пусть это будет утро. И лучше всего отправиться в путешествие выспавшимися и отдохнувшими, – Людок открыла шкаф и принялась за дело.

– Может, ты и права, – согласилась я. – Утро вечера мудренее.

Из всех платьев было всего два, которые более-менее вписывались в образ провинциальных кузин девятнадцатого века: светло-бежевое и мятное, простые, длинные, с поясками на талии. С туфлями дело обстояло хуже, потому что все они были сшиты по современным стандартам. Но нам и тут повезло: нашлись две пары туфель, похожих на чешки, и под длинными платьями они были не видны. Засунув всё это в мой рюкзак, мы затолкали его под кровать, а потом стали ждать обещанный ужин.

Дверь спальни отворилась, и на пороге появился Алехандро с двумя подносами, от которых исходил обалденный аромат. Поставив подносы на стол, он поклонился и вышел, чтобы нам не мешать.

– Это очень вкусно! – Людка впихивала в себя всё, что было на подносе.

– Пончик, не спеши, а то подавишься, – но Людочка меня уже не слышала.

– Ешь, Кристи! Неизвестно, когда потом придётся вкушать яства. Что не доедим, возьмём с собой.

Мы ели, как не в себя, набив животы до икоты, откинулись на спинки стульев и блаженно улыбнулись. Собрав остатки еды, завернули их в тряпку и упаковали в Людкин рюкзак. Осталось дело за малым: найти оставшуюся информацию и отнести вещи в склеп Ремизовой.

– Пошли, Кристи, пора открыть оставшиеся тайны, – Людка выглянула из спальни и прислушалась. – Всё тихо, вперёд в библиотеку.

В книгохранилище царила тишина. Дневники лежали на том же месте, где мы их оставили. Я взяла последние два, один протянула подруге, другой оставила себе, и мы принялись штудировать записи.

– Ура, Людочка, нашла! Нам очень повезло! – От радости я прижала дневник к груди и ласково его погладила. – Он из этого замка переехал десятого апреля в Москву, в свою усадьбу Ремизовскую. Знаешь, что самое интересное? Последняя дата в дневнике – май тысяча восемьсот шестьдесят первого года. А про кузин ничего. Может, в твоём что-то есть?

– Есть, Кристи! – Людок зачитала: – "Двадцать пятого мая в усадьбу залез бродяга. Я попытался его остановить, когда увидел в его руках украденное фамильное ожерелье, но он выстрелил в меня. Колдовство не помогает, потому что пуля была серебряной. Жду врача, силы уходят. Как жаль, что моя жизнь так нелепо заканчивается в тридцать лет. Видимо, мне скоро предстоит встреча со своей матерью, сестрой, отцом и кузинами Лизой да Клавдией. Ждите меня, родные, я иду к вам…" – Она подняла на меня глаза, полные слёз.

– Ну ничего, не переживай. Главное, узнали то, что нам было необходимо, – я протянула подруге платок. – Давай постараемся выбраться из этого адского места и отнести рюкзаки в склеп.

Вышли мы без приключений, дотащили рюкзаки и спрятали их в нише, на которой стоял гроб. Довольные собой, мы пошли обратно в замок. Зайдя в холл, услышали недовольный голос:

– Что это вы по ночам ходите? – Два красных глаза сверлили нас с лестницы, ведущей наверх.

– Простите нас, сеньор, – Людок ничуть не смутилась, и ее улыбка, словно солнечный луч, озарила комнату. – После столь восхитительного ужина просто необходимо было немного прогуляться, чтобы сон был крепче, а завтрашнее утро встретить во всей красе и радовать ваш взор, – с этими словами Людочка кокетливо пригладила волосы.

– Хорошо, – демон, казалось, совсем растаял от ее слов. – Идите отдыхайте, завтра день будет не из легких. Вы и так, Людмила, прекрасны, даже без ночных променадов, – он, довольный, удалился.

Мы выдохнули с облегчением и поспешили в свои комнаты. Впереди нас ждал поистине насыщенный день, полный невероятных приключений в старой Москве девятнадцатого века.

Клава и Лиза

– Эй, соня, подъем! Солнце уже вовсю рассыпает свои лучи, – настойчивый голос пробился сквозь пелену сна. – Нам пора, Крис! Если сейчас же не откроешь глаза, я брошу на тебя таракана! – От одной мысли об этом мерзком насекомом, внушавшем мне первобытный ужас, я мигом взлетела с кровати, судорожно отряхивая одежду.

– Людок, у тебя совесть-то вообще есть? Инстинкт самосохранения на нуле? – Схватив подушку, я запустила ею в хохочущее лицо подруги.

– Ну не сердись, ворчунья, – промурлыкала Людок, возвращая подушку на место и протягивая мне чашку дымящегося какао. – Как еще тебя разбудить? Пей да собирайся.

– А какао откуда? – Осушив чашку одним глотком, я вопросительно уставилась на Людка, которая с утра была бодра и энергична, словно электровеник.

– Алехандро принес, хотел сделать приятное, – заговорщицки прошептала Людочка, наклоняясь ко мне. – Крис, у меня всю ночь в голове вертелась одна мысль.

– Ты меня пугаешь, – насторожилась я. – Все отменяется? Что-то случилось?

– Дело не в этом. Помнишь, мы планировали перенестись пятнадцатого апреля? Так вот, мы кое-что не учли, – Людок выжидающе смотрела на меня, но я, сонная, хлопала глазами, как баран на новые ворота. – Боже, Крис, даю подсказку: крепостное право отменили по старому стилю девятнадцатого февраля, а по новому – третьего марта. О чем это говорит?

– Пончик, не грузи меня с утра пораньше, я только проснулась, мозг еще спит, – проворчала я, чеша затылок и глядя на подругу с немым вопросом.

– А ты скажи своему мозгу: "Горшочек, вари!", – хихикнула Людок. – Ладно, давай серьезно. Нам нужно представлять другое число, не пятнадцатое, а двадцать четвертое марта. Тогда у Ремизова мы появимся пятнадцатого апреля. Что думаешь?

– Хм, в этом есть рациональное зерно: разница между старым и новым стилем. Сейчас двадцать первый век, а нам нужно в девятнадцатый, там другое летоисчисление, – я задумалась, а потом впала в ступор, пока Людок не начала тормошить меня за рукав. – Ты права! Будем представлять двадцать четвертое, ты гений, плюшка! – И я крепко обняла подругу.

Через пять минут мы уже спешили к склепу. Алехандро, как и вчера, провожал нас до места. Внутрь он не пошел, а остался ждать у часовни. В фамильной усыпальнице Ремизовых мы первым делом достали приготовленные вещи и переоделись в платья. Все содержимое рюкзака вытряхнули на простынь, перевязали концы, получив вместительный узел, куда спрятали телефоны, косметичку и прочие необходимые в путешествии вещи.

– Я готова, – сказала я, взглянув на подругу и заметив в ее глазах испуг. Чтобы подбодрить ее, я взяла ее за руку и прошептала одними губами: – Все будет хорошо. – Достала из гроба матери Ремизова старинные часы, открыла крышку, взглянула на подругу и, кивнув, дала знак, что пора.

Мы закрыли глаза и синхронно зашептали:

– Двадцать четвертое марта тысяча восемьсот шестьдесят первого года, Москва, усадьба Ремизовская.

Внезапно на глаза опустилась тьма. Медленно открыв веки, я увидела, что на улице ночь. Людок стояла рядом и продолжала бормотать заветные слова.

– Кхм, кхм, – я кашлянула, чтобы привлечь ее внимание. Плюшечка открыла глаза и увидела мое злое лицо. – Говоришь, утро нужно дождаться, чтобы в светлое время суток появиться? – Руки мои затряслись от возмущения.

– Ой, смотри, – попыталась сменить тему подруга, – мы у железных ворот! Похоже, мы на месте! – Она засияла, как начищенный самовар. – Ну что, пойдем?

– Мы с тобой не подумали о главном, – я хлопнула себя по лбу. – Что, пешком с тобой до Москвы добираться? Как ходоки к Ленину? – Я обвела взглядом усадьбу и вздохнула. – Знала ведь, что-нибудь упустим. И что теперь делать?

– Ничего, Кристи, расслабься, – успокоила меня Людок, направляясь к дому. – Будем решать проблемы по мере поступления. Обещаю, вместе со всем справимся, не грусти, как-нибудь выкрутимся.

Усадьба утопала в яблоневом, вишневом и березовом саду. Территория вокруг была огромной. Вдалеке виднелась небольшая церковь, а возле главного дома располагались различные пристройки и флигели. Было очевидно, что хозяева жили в достатке и ни в чем себе не отказывали. Мы подошли по дорожке к дверям усадьбы и переглянулись. По обе стороны от входа висели роскошные фонари, заливая крыльцо теплым светом. Людок набралась смелости и постучала.

– Доброй ночи, барышни. Чем могу быть полезен? – Двери открыл дворецкий. Он вежливо поклонился и стал ждать ответа.

– Доброй ночи, уважаемый. Не могли бы вы доложить графу Ремизову Михаилу Аркадьевичу о прибытии его кузин из Пскова, которых он ожидает? – Дворецкий посторонился, впуская нас внутрь.

– Барышни, мы и вправду вас ждем. Граф весь извелся, – мужчина поклонился еще раз. – Минуту, я доложу о вас. Присядьте, отдохните.

– В смысле, извелся? – Я толкнула Людку в бок. – Представляешь, если мы с числом промахнулись, тогда беда. У нас останется не две недели, а всего два дня.

– Ну что я могу поделать? "Акела промахнулся", – развела руками Людка, растягивая губы в жутковатой усмешке.

– Неужели дождались, милые, – в прихожей появился граф. – Почему так долго, барышни? Ведь обещали приехать десять дней назад, – он развел руками в недоумении. Я ущипнула Людку, чтобы в следующий раз не мутила воду с числами.

– На нас напали, – мгновенно сообразила Людок, включив инстинкт самосохранения. – Забрали все вещи, перевернули карету. Мы еле спаслись, кучер убежал. Осталось только вот, – она указала на наш узелок.

– Какое несчастье! Как же вам удалось добраться до моей усадьбы? И когда это произошло? – Вот же врушка, подумала я про себя.

– Михаил Аркадьевич, мы с Лизонькой очень испугались. Это случилось недалеко от вашей усадьбы. Карету сожгли, лошадей… – Я смахнула слезу с лица. – А еще все наши вещи украли. Слава богу, нас не тронули, – продолжала я нести чушь, придуманную Людочкой. – Как мы добрались, даже не помним, все как в тумане, – я закрыла лицо руками и разрыдалась, потом пихнула пончика в бок, и она завыла следом.

По всей видимости, граф терпеть не мог женских слез. Это сбило его с толку, он перестал задавать вопросы и распорядился:

– Гордей, голубчик, помоги барышням. Им отведены покои на втором этаже. Проводи их, принеси что-нибудь перекусить. Дамам не мешает освежиться после такой тяжелой поездки, – он нежно улыбнулся нам, поцеловал ручки и добавил: – Дорогие кузины, прошу, не обижайтесь. Столько всего навалилось, что я немного очерствел здесь, в Москве. Идите в ваши комнаты, они смежные, а завтра за завтраком мы подробно все обсудим.

Слуга проводил нас до апартаментов и убежал выполнять распоряжение графа. Через несколько минут в нашей комнате стоял таз и ведро с теплой водой, а на столике возле кровати появились две тарелки: одна с гречневиками, другая – с сайками, и фарфоровый чайник с чаем.

– Попали мы, как кур во щи, – я взглянула на Людку, которая уже уплетала гречневик, щедро намазанный постным маслом. – Твоему аппетиту можно только позавидовать, – вздохнула я и налила себе чашку чая.

Мы перекусили и решили, что пока не будем расходиться по разным комнатам, а заночуем в одной, на всякий случай.

– Что дальше, Людок? – спросила я, укладываясь на удобную кровать. – Ничего, пока будем придерживаться той же стратегии, а там посмотрим, – Люда огляделась вокруг. – А здесь красиво, дорого-богато! Смотри, какие вазы, я бы не отказалась такую у себя поставить. А картины – просто сказка! Здесь столько антиквариата… – Людок закатила глаза от восторга.