Берегитесь, мы пришли

– Покажешь потом свое волшебство? – прошептал Александр мне на ухо.

Я улыбнулась ему и кивнула в знак согласия.

Вскоре к нам вернулся Михаил. Он тоже улыбался и выглядел очень довольным. Стало ясно: все испытания эльфийской братии нам удалось пройти. Теперь для нас открыт путь к лесу оборотней. Королева простила нас за причиненный урон их природе в виде сорванной травинки, дала нам провожатых до следующей локации, и мы тронулись в путь в компании двух ушастых. Когда мы спустились с горного леса и оказались на границе мира оборотней с эльфами, солнце уже садилось. Наши эльфийские друзья тут же попрощались с нами и исчезли, словно их и не было. Впереди простирался такой же лес, но он был уже другим: в нем слышались звуки волчьего воя, скрип деревьев и уханье совы. Солнце почти не проникало сквозь густые кроны, и температура воздуха была значительно ниже, чем в бору у горных эльфов.

– Ну что, идем? – Людок бросила взгляд на угрюмые деревья, и по спине ее пробежал холодок. Признаться, меня тоже дрожь пробрала, но мы все понимали: отступать некуда.

И вот, мы вчетвером решились на первый шаг, пересекая зыбкую границу между миром эльфов и владениями оборотней. Ничего не произошло. Лишь тишина сгустилась вокруг, пока мы углублялись в чащу, оставляя позади светлую опушку. Деревья, словно сговорившись, сомкнули свои ряды за нашими спинами. И незаметно, крадучись, словно вор, из-за спины выполз густой туман. Он обволок нас призрачной пеленой, разъединяя, словно нити, связывающие нас друг с другом.

Зеленый мир. Оборотни

С одной стороны, туман – словно дымка забвения, в которой можно укрыться, раствориться, но с другой – это зыбкое полотно, где таятся чужие тени.

– Людок, когда же эта пелена рассеется? – прошептала я подруге, но в ответ услышала лишь могильную тишину, такую плотную, что казалось, ее можно потрогать. Оглянувшись, я поняла, что осталась одна в этом белом безмолвии. – Эй! – закричала я, разрывая тишину отчаянным воплем, но эхо лишь вернуло мне мое одиночество. И тогда, в этой непроглядной мгле, я осознала простую истину: нет тумана, из которого нельзя найти выход. Главное – держаться, идти вперед, не останавливаясь, даже когда кажется, что мир вокруг исчез.

Вокруг лишь белесые призраки, мир, сотканный из молочной кисеи. Я брела сквозь этот зыбкий покров, потому что знала – нельзя оглядываться назад, нельзя позволить себе увязнуть в прошлом. Нужно двигаться вперед, не замечая сгущающихся над головой туч проблем, ведь рано или поздно они рассеются под лучами надежды.

– Помогите! – донесся издалека отчаянный крик, словно хрупкий цветок, пробивающийся сквозь каменную землю. Я огляделась, но вокруг – лишь белая пустота. – Помогите! – повторился тоненький писк, полный боли и отчаяния.

– Кто здесь? Кому нужна помощь? – крикнула я, протягивая руку вслепую, словно пытаясь поймать ускользающий лучик света. – Говори, не молчи, чтобы я могла услышать, куда идти.

– Я здесь… Осторожно, поваленное дерево! – Я замедлила шаг, прощупывая дорогу ногой, словно слепой, читающий мир кончиками пальцев. Туман начал отступать, открывая поляну, где и вправду лежал сломанный дуб, а рядом с ним сидел мальчик лет девяти, обхватив ногу.

– Привет, – сказала я, осматриваясь. Кроме ребенка, никого не было. Неужели он один в этом лесу? – Как ты здесь оказался? Где твои родители? Что с ногой? – вопросы посыпались градом, как будто я боялась, что мальчик исчезнет, если я замолчу.

– Я Рауль, волчонок, – он с тоской посмотрел на дерево. – Бегал в поисках пищи и в этом чертовом тумане не заметил корягу. Сломал лапу. Помоги, а то скоро медваки нагрянут, а они пощады не знают.

– Медваки… надеюсь, не медведи? – Я стала озираться по сторонам, прислушиваясь к каждому шороху, словно зверь, учуявший опасность.

– Они, – мальчик втянул носом воздух. – Человеком пахнет… Давно вы к нам не захаживали. Что ищешь здесь? Тебе нельзя тут быть. Если наши учуют – беда. А если укусят – конец.

– Давай сначала тебе помогу. Ты откуда? Куда тебя отвести? – Рауль внимательно следил за каждым моим движением, когда я подошла ближе и села рядом, протягивая руку. Я осторожно погладила его больную ногу.

– Ты странная… И пахнет от тебя, как от моей мамани… молоком и чем-то сладким, – волчонок улыбнулся, обнажая маленькие острые зубки. – Как тебя зовут?

– Кристина, – я потрепала его по голове и улыбнулась в ответ.

– Крис… – Малыш волк прислушался. – Без тебя мне не справиться. Помоги добраться до дома, пока батя не узнал, что я здесь застрял, да еще и возле логова медваков. Только давай скорее, я покажу дорогу, – упрямые глаза оборотня стали молящими.

Я встала к ребенку спиной, присела, и он тут же вскарабкался на меня. Я понесла его по тропинке, которую он указывал. Мы двигались медленно, чтобы не причинить боль его сломанной лапе, точнее, правой ноге.

– Что вы забыли на нашей территории, волчары? – внезапно взревело за спиной. Я не обернулась, понимая, что нужно мгновенно бежать.

Не теряя ни секунды, я понеслась вперед, словно горная газель, с перепуганным волчонком на спине, легко перепрыгивая через коряги и поваленные деревья. На адреналине я вспомнила детство, когда убегала от злых собак, и сейчас бежала, как в последний раз, слыша лишь сопение малыша у себя за спиной.

– Все, он отстал! Остановись! – закричал волчонок.

Я не смогла остановиться сразу и врезалась в грудь тому, кто внезапно возник передо мной.

Это было как удар о бетонную стену. Меня отбросило на несколько шагов назад, но, слава богу, не на мальчика, который сидел у меня на спине. Придя в себя, я увидела огромного медведя, который потирал грудину и скалился, обнажая отвратительную челюсть, с которой капала белая слюна.

– Ну все, нам конец, – прошептал волчонок за спиной. – Это их альфа. Нам его не одолеть, – малыш сильнее вжался в меня.

– Это мы еще посмотрим… – Возле нас валялась толстая палка. Не долго думая, я подняла ее, достала из кармана носовой платок, обвязала импровизированный факел и долбанула зажигалку камнем. Она молниеносно раскололась, и жидкость, вытекшая из нее, пропитала платок. Медведь стоял и смотрел на мои манипуляции, раскрыв огромную пасть. Зря он это, конечно, а ведь у него была возможность изменить исход схватки. Не дожидаясь, пока коричневый очухается, я достала спички и подожгла дубину. Когда вспыхнуло пламя, медведь отшатнулся, он чувствовал угрозу, исходящую от самой опасной в мире стихии. Я выставила вперед огневую защиту и стала тыкать ей в нос обидчику. Искры попали на его шкуру. Медведь взвыл, развернулся и бросился прочь.

– Ты самая великая человечка, Крис! – воскликнул Рауль. – Ты только что спасла мне жизнь! А теперь давай отсюда уберемся поскорее, до моей деревни осталось совсем немного. – Вместе с оборотнем мы двинулись дальше.

Людок шла через туман, вытянув руку вперед, словно пытаясь ощутить реальность. Она уже давно поняла, что осталась одна, сорвав голос, выкрикивая имена своих попутчиков, но никто не откликнулся.

– Чтоб я еще хоть раз пошла в какой-нибудь замок! Ни за что! – говорила она сама с собой, чтобы не чувствовать одиночества. – Как же мне не хватает тебя, Кристи! Сейчас не было бы так страшно. А то такое ощущение, что кто-то идет рядом, и дышит горячим дыханием в затылок.

– Твои ощущения тебя не обманули, – прозвучало за спиной Людка. Она замерла, а потом медленно повернула голову. На нее смотрели красные глаза оборотня, пронизывающие ее взглядом. – А ты аппетитная, – волк облизнул пасть.

– Я не вкусная, – промямлила Людка и стала пятиться от страшного незнакомца. – Извините, – заранее попросила она прощения у вселенной за свой предстоящий визг. Ее пронзительный вопль заставил волка поморщиться. Он поджал уши и стал интенсивно мотать головой, а затем обратился в человека и подбежал к Люде, чтобы закрыть ей рот рукой. Только после этого оборотень выдохнул.

– Скажи, человек, ты случайно не умалишенная? А то с вами нужно держать ухо востро, – оборотень всматривался в глаза Людки, которыми она вращала в разные стороны. – Я уберу руку, только не ори, молю, – он убрал ладонь от лица пончика.

– Я не умалишенная! – возмутилась Людок, достала из пиджака платок и вытерла им лицо. – Вообще, грязными лапами нельзя хватать чужое лицо. Тебе никто не говорил о гигиене?

– Ну, извини, – пожал плечами волк. – Ором убивать животных тоже нехорошо.

Людок и мужичок стояли и смотрели друг на друга. В человеческом обличье оборотень был похож на атлета: пресс, кубики – все было при нем. На голове темнели короткие жесткие черные волосы, на лице красовалась небольшая щетина, и только красные глаза портили впечатление.

– Нравлюсь? – улыбнулся волчара, поигрывая мышцами.

– Не очень, – Людок отвернулась, прекращая глазеть на нахала.

– А вот ты мне очень, – волк принюхался. – Запах от тебя обалденный: ванили, мяса, сладостей, пряностей… – Людок вспомнила, что ела у эльфов, поэтому немудрено, что от нее несло всем подряд. – У тебя есть мужчина? – Оборотень смотрел на пончика и ждал ответа. – Хотя это неважно. По закону волка я претендую на тебя, женщина. Мне может бросить вызов любой в течение трех дней. По истечении этого срока, если не появится тот, кто способен отвоевать тебя, ты станешь принадлежать мне. – Не успела Людок возмутиться, как волк перекинул ее через плечо и понес в сторону деревни волков.

Ремизов устал брести в тумане и решил отдохнуть. Он заметил, как туман разделил всех, но знал: все дороги ведут в деревню, поэтому не переживал. Он и представить не мог, что после его первого визита вожака, который относился к нему как к другу, сместили и сослали в темницу грусти. Там волк умер от тоски, а его место занял жестокий вожак, не терпящий чужаков, особенно людей. Граф достал из сумки флягу с водой и сделал глоток.

– Вставай, человек, – услышал он недоброжелательный окрик и, повернувшись, увидел трех мужчин. Он знал, что перед ним оборотни, и дружелюбно улыбнулся. – Не скалься. Ты пойдешь с нами в деревню. Там наш вожак будет судить тебя по законам нашего мира за то, что проник сюда без разрешения.

– Я хорошо знаю старину Ранделла, уже был у вас. В прошлый раз он тепло принял меня. С удовольствием пойду с вами, чтобы поприветствовать старого друга, – спокойно произнес Ремизов.

– Ранделл умер, – оборотни переглянулись. – Ты будешь держать ответ перед Адольфом. – Они схватили Михаила, связали и повели в деревню.

– Дружище… – тихо прошептал Алекс. Туман пугал его с детства, когда он потерялся в лесу, поэтому это атмосферное явление вызывало у него панический страх. – Барышни, меня кто-нибудь слышит? – Арефьев поежился от мурашек, пробежавших по спине.

Делать было нечего, оставалось лишь смириться со своим страхом и идти вперед. Нельзя же было подвести дам, которым, вероятно, сейчас было еще страшнее. Едва сделав пару шагов, он услышал, как под ногой предательски хрустнула сухая ветка. Алекс замер, словно изваяние, и настороженно прислушался.

– Ну что, красавчик, оробел? – перед его лицом возникло очаровательное личико темноволосой незнакомки. – Как зовут тебя, милый? – промурлыкала она, окинув его оценивающим взглядом с головы до ног.

– Александр, сударыня, – граф учтиво поклонился. – С кем имею честь беседовать?

– Ульва, – волчица зарделась легким румянцем. – Неужели не боишься меня?

– С чего бы мне бояться женщину? – удивился Алекс. – Тем более такую прелестную.

– Ты мне нравишься, да еще и изъясняешься так чудно, посему я заявляю о своем праве на тебя! Если в течение трех дней никто не посмеет бросить мне вызов, дабы сразиться за твою руку, ты станешь моим мужем, – она впилась взглядом в опешившее лицо графа. – Ты, кажется, не совсем понял, кто перед тобой, смертный? – она гордо вскинула подбородок и отрезала: – Перед тобой волчица, старшая дочь альфы. А теперь идем, провожу тебя до места, где ты отныне будешь обитать.

– Мадам, – воскликнул Александр, – не кажется ли вам такое поведение несколько… опрометчивым?

– Ничуть, – волчица подхватила мужчину, перекинула через плечо и смачно шлепнула по пятой точке. – Лежи смирно, в твоих же интересах!

Все попытки Арефьева вырваться из цепких лап строптивой оборотнихи заканчивались лишь болезненным ударом по голове, после чего его безвольное тело все-таки потащили в сторону деревни.

Волк, несущий Людку, вошел в поселение, приветствуемый собратьями. Он направился к гостевой избе, давно пустующей, и, дотащив "пончика" до двери, втолкнул ее внутрь, не забыв запереть на засов.

– Сиди тихо, – бросил он напоследок, – если за три дня не найдется смельчака, станешь моей. Еду принесут позже. А я к Альфе с докладом.

Ремизов прибыл в деревню под конвоем волков. Войдя на территорию, граф поразился переменам: даже домики стояли с поникшими крышами, а некогда живописное место превратилось в унылую серость. Его доставили к небольшому дому, где он когда-то гостил, и втолкнули внутрь. Засов тут же лязгнул, а волки отправились к вожаку с докладом.

– Ого, какие люди! – воскликнула Людочка, увидев графа. – Какими судьбами?

– Как же здорово, что вы здесь! – с облегчением вздохнул граф. – Где Кристина и Александр? – Он огляделся в поисках друзей.

– Не знаю, – вздохнула плюшка, – надеюсь, они живы.

Александр очнулся после того, как его бесцеремонно сбросили с плеча в темное помещение, пообещав скорое возвращение.

– А вот и третий! – весело раздалось рядом. Граф вгляделся в столь приятное лицо и озарился улыбкой. – Ну как вы, Алекс? – Людок тоже улыбнулась ему. – Кто это вас принес? Полагаю, потенциальная невеста? – Она расхохоталась, и Алекс поддержал ее смех.

– Да уж, влипли мы, – констатировал Ремизов, глядя на двух молодых людей, между которыми искрились едва уловимые, но многообещающие чувства. – Интересно, где же моя Кристина? – Он не заметил, как Люда и Алекс обменялись взглядами и молча указали друг другу глазами на влюбленного графа.

Трое друзей провели в домике около трех часов, но ничего не происходило: никто не приходил и не интересовался ими. Внезапно дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену. В избу вошел альфа и уставился на них троих злобными, горящими глазами.

– Вы чужаки, а чужакам в нашей деревне уготована лишь смерть, – он окинул каждого по очереди. – Ваши браки не состоятся: оборотень никогда не будет обручен с чужаком из другого мира, тем более человеком. – Он вышел, а следом в избу ворвались пять оборотней, схватили Людку, Алекса и Михаила и поволокли на главную площадь. Всех троих связали, и решался лишь вопрос о том, какой казни они будут подвергнуты.

Волки спорили уже битый час, но к единому мнению так и не пришли: сошлись на двух видах казни. Одни предлагали разорвать чужаков на куски, другие – сжечь на костре, а пепел развеять над лесом. Большинством голосов все-таки решили предать их огню. Всех троих поставили рядом со столбами, связали и натаскали хвороста к ногам. Оставалось лишь поджечь костер: один из волков взял стекло и попытался разжечь небольшую палочку, используя для этого луч солнца, направленный на стекляшку.

– Да уж, бесславный конец, – вздохнула Людок, – у них тут что, каменный век, даже спичек нет?

– Может, это и к лучшему, – резюмировал граф, – подольше поживем.

– Вряд ли, – с грустью заметил Алекс, увидев, как у волка задымилась палка, – единственное, о чем жалею, Людочка, что не успел сказать, как вы стали мне дороги за столь короткое время. – Их взгляды встретились, и все остальное было сказано без слов.

– Что здесь происходит? – Я вышла на поляну после трёхчасового блуждания по лесу с волчонком на спине. – Вы что тут, совсем с ума посходили? – подбежала к ошарашенному волку с горящей лучиной, вырвала ее и затоптала ногами.

– Сынок? – послышался дрогнувший мужской голос. – Что она с тобой сделала? – Злобный великан двинулся в мою сторону.

– Папа, только не ругайся, я случайно забежал к медведям, – Рауль опустил голову, – не заметил поваленное дерево и сломал лапу. – Папаша его не перебивал. – Она спасла мне жизнь, – малыш прижался ко мне крепче, – а еще подпалила шкуру альфе медведей, когда он пытался нас схватить. – Глаза волка округлились, а гнев сменился на милость.

– Сыночек, – к волчонку подбежала молодая женщина, от которой пахло молоком и сладостями, – мы думали, что потеряли тебя! – Она сняла ребенка с моей спины, прижала к себе, целуя в нос, затем повернулась ко мне и наклонила голову: – Спасибо тебе, человек!

– Это Кристина, мам, – Рауль уткнулся в мамино плечо и заплакал от переполнявших его чувств.

– За спасение моего сына, наследника альфы, я дарую тебе жизнь, Кристина, – оборотень приблизился, пока не оказался на расстоянии вытянутой руки. Неожиданно он опустился на одно колено и тихо прошептал: – Спасибо, – а затем вся стая последовала его примеру. Поднявшись на ноги, он добавил: – Любой, кто одолел медведя, да еще и альфу, никогда не станет нам врагом, а будет сестрой, не по крови, а по духу! Теперь тебе всегда здесь рады, в любое время суток, Кристина! Проси, что хочешь, за спасение сына.

– Отпустите моих друзей, прошу, нам нужно пройти через ваши леса к пещере гномов, – глядя на альфу, я видела в нем черты лица спасенного волчонка. – Это единственная просьба.

– Да будет так, – альфа махнул рукой, и пленников освободили. – Вас проводят до выхода из нашего леса, прямо до пещер гномов. Еще раз спасибо, – он повернулся и ушел к семье.

– Кристи! – закричала подруга, повиснув на мне, как только что волчонок.

– Людок, мне тяжело, я тоже безумно рада тебя видеть!

– Кристина, – подмигнул мне Арефьев, – вы пришли очень вовремя, спасибо вам!

– Мне тоже вас не хватало, барышня, – Ремизов заключил меня в крепкие объятия.

– Кристи! – подбежал Рауль и дернул за шорты. – Возьми, это амулет от отца. Носи его на шее и помни: ни один оборотень-волк не тронет свою сестру! – Я наклонилась и чмокнула малыша в румяную щечку. Волчонок покраснел и захромал обратно к родителям.

– Возьмите сумку, которую мы собрали для вас, – альфа приблизился неслышно. – Там еда и питье, путь неблизкий. Сопровождающие ждут, можете идти. Спасибо еще раз, сестра! – Волк заключил меня в стальные объятия и похлопал по спине. – Всегда вам рады!

Мы двинулись в путь к пещерам гномов через лес, по территории друзей-волков. Не успели отойти от деревни, как Людок заныла:

– Давайте поедим, так вкусно пахнет из этой сумки!

Волки переглянулись с улыбкой, остановились и разостлали полотенце, которое тоже оказалось в сумке. Жареное мясо, молоко, хлеб, сыр, травы, отварной картофель, запеченная с овощами рыба, морс – все радовало глаз.

– Это божественно! – Людка уселась на траву и принялась поглощать жареное мясо. – Великолепная говядина! – она облизала пальчики.

– Это не говядина, – возмутились волки, – у нас такое не водится. Медведь, трофейный.

– Да? – удивилась Людочка. Я подумала, что она сейчас выплюнет кусок, но нет, она спокойно подметила: – Ничего так, вкусненький мишка!

Насытившись до отвала, мы пошли в сторону пещер, и, полные сил, наконец-то достигли выхода из леса. Дальше начинался небольшой склон, ведущий вниз, ко входу в ущелье.

– Нам пора, сестра, – волки попрощались и исчезли в лесной чаще, а мы стояли и настраивались сделать первый шаг навстречу зловещему гроту, который так манил, притягивал, ведь именно там находилось то, ради чего я, Людок и два графа, оказались здесь: монета друидов.

В каждой пещере, куда ступить страшно, таится сокровище твоих грез. И вот, мы, четверо, сделали шаг в сторону зловещей пасти грота, что манила своей таинственной глубиной. Туда, где лежала причина нашего паломничества, цель, что привела меня, Людочка, и двух графов под сень этих мрачных скал – монета друидов.

Зеленый мир. Пещера гномов

– Ах, боже мой, как же здесь все искрится! – Людок застыла, раскрыв рот. Пещера представляла собой невообразимое зрелище: потолок был усеян голубыми алмазами, мерцающими, словно звезды в ночном небе. Стены пестрели мозаикой из изумрудов и топазов, а пол, усыпанный рубинами, горел под ногами, напоминая раскаленную лаву.

– Дамы, – обратился к нам Михаил, бросив взгляд на Людка, – прошу вас об одном: ни при каких обстоятельствах ничего не трогать. Если хоть один камень исчезнет, – Ремизов сделал многозначительную паузу, – мы автоматически станем врагами гномов и потеряем всякую надежду вернуть артефакт. А без монеты нам не обойтись.

– Не волнуйтесь, граф, – Пончик вскинула руки, показывая, что и не собиралась ничего брать, – я просто любуюсь красотой этих камушков. Я же все-таки женщина, – подруга одарила нас ослепительной улыбкой.

– Михаил, куда нам идти? – поторопилась я сменить тему, подошла к Людочке и на всякий случай взяла ее за руку. – Здесь развилка направо и налево.

– Кристина, нам направо, – голос графа стал мягче и спокойнее. – Нужно дойти до конца тоннеля и снова повернуть направо. Там находится сейфовая комната. Ее охраняет мудрый Двалин, у него и монета. Но должен предупредить: прежде чем что-то у него забрать, его придется разбудить.

– Вы случайно не знаете, граф, этот гном боится тараканов? – Людок смотрела на меня и хихикала, за что тут же и поплатилась: я немедленно наступила ей на ногу.

– Они боятся только одного – лишиться своих сокровищ, – граф еще раз напомнил Людку: – Ничего не брать! – и направился в правый тоннель.

Проход искрился, словно подсвеченный мириадами светлячков. Людок остановилась завязать шнурок. Пока она возилась с обувью, я заметила, что в этом тоннеле присутствуют и черные камни. Они отбрасывали странное, манящее сияние и, казалось, шептали непонятные слова.

– Стойте! – раздалось сзади. К нам неслись маленькие человечки, похожие на сказочных гномов из фильмов. Они напоминали детей, но с суровыми, взрослыми лицами. Глаза их метали злобные искры, рты были искривлены в оскале, а в руках они сжимали топорики.

– Мы идем к Двалину! – крикнул им Ремизов. – Он знает меня, не беспокойтесь, мы не воры.

– Вы не воры, вы грабители! – Гномы окружили нас плотным кольцом. Самый старый из них грозно добавил: – Любой, кто покусится на сокровища маленького народа, будет наказан! Готовьтесь! Следуйте за нами!

– Но мы ничего не брали! – возмутился граф. – Можете обыскать нас.

– Пусть эта дама, – грозный гном ткнул топориком в сторону Людка, – откроет свой драгоценный рот. – Все взгляды устремились на Пончика, вопросительно и настороженно.

Люда сердито зыркнула на маленького предателя, потом поднесла ладонь ко рту и выплюнула на нее целую россыпь драгоценностей: изумруды, топазы, алмазы – чего там только не было!

– Как это все в тебя поместилось? – изумилась я.

– Я ничего не крала! Просто взяла камушки, чтобы почистить, – она невинно взглянула на всех, – помыть.

– Точно, помыть, – ухмыльнулся упрямый гном. – Я с самого начала за тобой наблюдаю. Все дорогу эти камни себе в рот пихаешь! – Он отобрал у нее все драгоценности. – Следуйте за нами.

Мы молча пошли за ними. Граф взглянул на Людка и покачал головой, Алекс ободряюще похлопал Пончика по плечу, а я исподтишка пнула ее в пятую точку, чтобы знала, как брать чужое. Вчетвером мы вернулись к развилке и повернули налево.

– Куда мы идем? – спросил граф старшего гнома.

– К безумному Ори. Только он может назначить наказание за то, что для нас священно.

– Скажите, любезнейший, а к кому-нибудь более здравомыслящему нас не могли бы сопроводить? – вставила свои пять копеек Людочка.

– У нас таких нет, – удивился гном. – Идите молча, скоро придем.

Мы подошли к воротам, богато украшенным золотом. Возле них стоял золотой трон, на котором восседал забавный человечек. Колпачок у него съехал набок, рот растянулся в вечной улыбке, а в руках он вертел кубик Рубика, бесконечно складывая и разбирая его.

– Ори, здравствуй, – гномы поклонились безумцу. – Помоги! Назначь наказание женщине, которая покусилась на святыню.

Ори соскочил с трона и подбежал к нам. Он крутился у наших ног, подпрыгивал, корчил смешные рожи, потом подошел к Людку, внимательно заглянул ей в глаза и провозгласил:

– Пусть эти две дамы отправятся в сокровищницу и принесут мне голубой кристалл молодости, который находится в самом центре. Этот камень ни с чем не перепутать. Как только кристалл окажется в моих руках, они свободны! – Ори убежал к своему трону, уселся на него спиной к нам и добавил: – А если не принесут, останутся здесь навечно, работать в каменоломне! Колдуны будут ждать своих женщин вместе с нами! – Он весело захохотал, болтая крохотными ножками.

– Подождите! Почему мы не можем пойти с дамами? – граф занервничал и схватил меня за руку. – Я не могу отпустить свою женщину одну!

– Придется, граф, – Ори показал нам язык и больше в разговор не вступал. Ремизова и Арефьева оттеснили от нас.