Эридон. Игры судьбы

– Достаточно, ваше высочество? – шутливо спросил он.

– Я тебя обожаю, – и, ловко развернувшись, она утыкается носом в его грудь.

Вспышка.

Музыка. Яркий свет люстр и тысяча свечей, играющих на поверхности зеркал и золотой лепнине. Бальный зал полон гостей. Платья дам переливаются всеми оттенками драгоценных камней, волнами скользят по полированному полу.

Павана звучит торжественно, величественно.

Юная демонесса, которая празднует свой пятнадцатый день рождения, со счастливой улыбкой на губах завершает танцевальное движение и устремляет сияющий взгляд на партнера. Смена музыки – вступает мужская партия. Молодой демон резко поворачивается, прыжок, хлопок и медленно обходит свою партнёршу, успев быстрым, незаметным для чужого взгляда движением слегка дёрнуть её за выпавший из прически локон.

– Демонёнок, ты так много танцуешь, что даже причёска от мадам Вивьен не выдерживает.

– Но сегодня же такой день! Как я могу не танцевать?

– Сегодня – только твой день. Каждый шаг, каждый аккорд – для тебя!

Музыка снова сменилась, пришло время общей партии, во время которой партнёр одной рукой придерживает леди за талию, а второй держит за руку.

– Но помни: ты будущая первая леди. Все смотрят на тебя. И приглашённые дамы могут решить, что твой выбившийся локон – это новое веяние моды.

Она смеётся, но, чтобы не привлекать ещё больше внимания, прячет смех, уткнувшись в плечо кавалера.

– Арс, с тобой просто невозможно не смеяться.

– Всё для тебя, сестрёнка.

Вспышка.

Сумрак спальни. Девушка, свернувшись калачиком на кровати, рыдает навзрыд, прижимая подушку к лицу, как будто она способна заглушить боль. Плечи содрогаются от рыданий. Голос хриплый, уставший.

Рядом сидит демон. Тот, кому позволено видеть её слёзы. Тот, кто чувствует её боль как свою.

Он молча гладит её по спине не говоря ни слова, но само его присутствие лечит.

– Так любишь? – шёпотом спрашивает он.

Она отрывает лицо от подушки и, завывая, подтверждает то, что полчаса назад пыталась объяснить своему отцу.

– Люблююююю…– всхлипы и слёзы ручьями по щекам.

– Сильно?

– Сиииильнооо, – захлёбываясь рыданиями, вторит ему демонесса.

Он не спорит. Не ругается. Не даёт советов. Просто обнимает. Крепко. Молча.

– Хорошо, я поговорю с отцом. Но обещай мне, что не утратишь бдительности. Ты же знаешь, что он не просто так переживает.

Слёзы высыхают как будто по мановению чьей-то воли. Улыбка появляется на её губах, потом – в глазах. Она знает: если он за неё – значит, всё будет хорошо.

Девушка бросается к нему на шею и крепко обнимает, вдыхая такой родной аромат чая с жасмином, который он мог пить литрами.

– Ты – самый лучший брат в мире.

Вспышка.

Юная демонесса летит по просторному коридору, переполненная счастьем. Её глаза горят, в груди будто пылает солнце. Сердце колотится, но не от страха – от восторга. Он разрешил!

Он действительно разрешил.

Папенька дал своё слово, своё благословение, и теперь она свободна. Свободна любить. Свободна быть с Вельма́ром. Больше не нужно прятать чувства за маской холодности. Больше не будет украдкой переданных записок и ночных встреч в укромных залах.

Арес – её брат, её свет, её опора – сделал невозможное. Он подарил ей самое ценное: право на счастье.

Вспышка.

– Ты точно должен там быть? – шепчет она, прижимая к груди шнуровку на его кафтане, словно в этом прикосновении – гарантия, что он не уйдёт.

– Отец не может, а я как представитель Долины и правящей семьи должен присутствовать. Да и… – он хитро улыбается. – Вдруг Ардаэ́н не только мой друг, но и будущий зять.

– Только не начинай, – она морщится, но губы всё равно предательски растягиваются в улыбке.

Политика. Их проклятье и их обязанность.

Союз с драконами… Да, идея витает в воздухе уже не первый год. Но только не с ней.

Не с той, чьё сердце принадлежит другому. И Арес единственный, кто её в этом поддержал. Кто встал между ней и волей повелителя.

– Арс, он когда-нибудь похоронит эту идею? У нас уже столько межрасовых семей, что давно можно объединиться на этой почве.

– Дорогая сестрёнка, в политике не так всё просто, – отвечает ей демон, забирая из её рук кафтан изумрудного цвета. – Сама подумай: если бы свадьбы обычных жителей влияли на объединение народов, у нас бы уже давно была единая империя.

– Поняла-поняла, – демонесса подняла руки вверх, соглашаясь. – Все бы смешались. Но я очень рада, что ты родился первым, и мне никогда не придется вникать во все эти политические игры.

Она подошла к брату сзади, обняла его и тихо спросила.

– Когда ты вернёшься?

– С приходом южного ветра, – он поворачивается, обнимая её в ответ, и в ту же секунду её охватывает странное беспокойство.

Но она его прогоняет. Как всегда.

Вспышка.

Она проснулась с криком, застрявшим в горле. Резкий вдох, рваный, болезненный, будто воздух в спальне внезапно стал стеклянным. Грудь сдавило, виски взрывались гулом, а простыни неприятно липли к телу.

Она села. Пальцы дрожат. Кожа будто в огне, несмотря на прохладу. Всё тело в мурашках. С трудом откинув одеяло, она босыми ступнями коснулась холодного каменного пола, реальность ещё не вернулась. Принцесса словно застряла между сном и чем-то… ужасным.

Медленно встав с кровати, девушка подошла к распахнутому окну, чтобы прийти в себя. Тёплый ветер ласково коснулся её кожи, даря успокоение.

Южный ветер. Он вернулся!

Накинув халат поверх сорочки, она бросилась в коридор. Воздух, казалось, расступался, подчиняясь её шагам. От нетерпения сердце стучало, как колокол.

Он здесь. Он вернулся. Он должен быть здесь.

Комната брата за углом. Стук.

Один. Второй.

Тишина.

Снова стук.

И снова – ничего.

Он, наверное, у отца. Доклад. Конечно, доклад! Он всегда сначала идёт к нему.

Она несётся вниз, мимо слуг, которые едва успевают отшатнуться. Ступени под ногами будто исчезают. Останавливается. Поднимает руку – вот-вот постучит в кабинет отца.

И в этот момент до неё доносятся слова. Голоса.

– Как это могло произойти?! Где ты был?! Где мой сын?!

Голос отца. Сломанный. Раздавленный.

– Я… не успел, ваше величество, – раздается незнакомый, какой-то замогильный голос. – Мне жаль. Но… наследник мёртв.

– Убирайся! – еле слышно отвечает повелитель.

Мёртв.

Воздух вылетел из её лёгких. Колени подогнулись, но она удержалась. Рука всё ещё в воздухе. Как чужая.

Словно в замедленной сцене, дверь распахивается – и стук сердца в этот момент становится барабанной дробью на её похоронах.

Наследник мёртв.

Боль. Удушающая, разрывающая грудную клетку изнутри боль, которая хочет вырваться наружу.

Наследник мёртв.

Зелёные глаза с вечными смешинками стоят перед её взором, и она, как наяву, видит уходящий из них свет.

Наследник мёртв.

Тёплые руки самого дорогого демона в мире, которые держали в надёжных объятиях, становятся ледяными.

Мёртв.

Слово повторяется внутри, как заклинание, как проклятие. С каждой секундой смысл проникает всё глубже.

Мёртв.

Губы беззвучно шевелятся. Нет.

Наследник мёртв.

Нет, нет, нет, нет!..

Крик оглашает всё крыло дворца. Это не просто крик.

Это вой.

Это агония.

Это зверь, лишившийся стаи.

Уши заложило, глаза не видят. Единственное, что ощущает принцесса, – боль. Невыносимая, мучительная боль, как будто очень медленно сердце вырывают из груди. Её руки в крови из-за сломанных ногтей, которыми она царапала каменный пол в приступе безумной боли. Но боль нужна, она – хоть что-то настоящее.

Чьи-то руки подхватывают её с пола и несут… она замечает, что плачет. Нет, не плачет – захлёбывается. Тонет. В собственной боли. В собственном горе.

Ей безразлично, куда её несут. Она умерла в тот момент, когда услышала: «Наследник мёртв».

У неё больше нет опоры, нет друга, нет брата. Нет того, за чьей спиной она всегда могла спрятаться, кому по ночам могла плакать, уткнувшись в плечо. С кем они вместе мечтали сделать этот мир чуточку лучше, когда она станет достаточно взрослой и окончит обучение. Нет того, кто, вопреки своей принадлежности, был настоящим светом. Её света больше нет.

Исчез.

– Ваше высочество, простите… Я не успел…

Последняя капля.

Вся боль, пытавшаяся вырваться наружу, буквально сорвалась с поводка вместе с силой. Огонь, который пару секунд назад заставлял закипать кровь в венах, вырвался наружу, поглощая всё пространство вокруг. Как голодный зверь, он бросался на всё, что встречал на своём пути, сжигая и превращая в пепел.

Он не просто горит – пожирает. Он не пылает – мстит. Он – воплощение утраты.

Руки продолжали крепко удерживать обмякшее тело, а тьма вступила в борьбу с огнём, постепенно поглощая последний.

В её голове, среди бушующих бурь, звучит последнее, что он сказал ей:

«С приходом южного ветра»

Вспышка.

– Тебе стоит быть аккуратней, Астарта, – жестко напоминает наставник и выразительно посмотрел на кольцо, туго охватившее её безымянный палец. – Ты – наследница демонов. И должна понимать: подпускать кого-то так близко слишком опасно.

– Идите к Хаосу, наставник! – в её голосе рванула буря, сломавшая остатки самообладания. – Я не просилась на это место, не хотела быть наследницей! Я сама решу, кому мне доверять!

Дверь, хлопнув, едва не слетела с петель.

Она вылетела в коридор, спустившись по лестнице почти бегом. Сердце колотилось так, будто собиралось выбить ребра.

Руки снова дрожали. Эти судороги приходили каждый раз, как звучало это ненавистное слово: наследница. Она ненавидела то, что отныне это её титул.

Чтобы успокоиться, ей нужно увидеть единственного, кто был её якорем. Вельмар её нежно обнимет, и тьма рассеется, снова даруя возможность дышать.

Он одобрил его.

Тот, чья смерть вырвала её сердце и оставила пылающую пустоту. Тот, чьё имя она отныне не могла называть, иначе вспышка боли прорывалась вместе с огнём, который не желал покоряться и хотел мстить.

Война уже была на пороге их дома, но пока не выходила на открытую арену. Ещё был шанс обойтись без многочисленных жертв, нужно просто найти убийцу. Сегодня отец получит донесение. Сегодня всё изменится.

Вспышка.

Резкая боль. Глубокая. Пронзающая. Как будто грудь раскололась надвое. Распахнув глаза, первое, что увидела девушка, – торчащий из груди кинжал, рукоять которого держала мужская рука.

Она медленно подняла взгляд… и всё внутри оборвалось.

Её накрыла вторая волна боли, которая была в разы сильнее физической. Вельмар. Её Вельмар.

Демон, чьи руки держали её, когда она падала. Демон, чьи губы шептали ей про вечность.

Теперь он держал рукоять кинжала, а в глазах, когда-то таких тёплых и любящих, плескалась ненависть.

– За… что? – с трудом прошептала она.

Горло будто сдавила удавка. Воздуха не хватало. Она осознавала, что уже не сможет ничего изменить, но, прежде чем умереть, она хотела узнать ответ.

Он склонил голову. Жёстко усмехнулся.

– Ничего личного, ваше высочество, только…

Он не договорил. Его голова с глухим звуком упала и покатилась по кровати, заливая белоснежные простыни алой кровью предательства. Тело рухнуло следом, но пальцы всё ещё сжимали рукоять, будто даже в смерти не хотели отпустить своё дело.

– Надеюсь, ты усвоила урок, наследница, – отчеканил наставник, одновременно вынимая кинжал из груди.

Боль взорвалась в теле новой волной. Воздух стал густым, как смола. Каждое биение сердца отзывалось в ушах глухим ударом, будто барабан смерти звучал только для неё.

– Но слишком поздно, – вымолвила девушка.

Она чувствовала, как уходит. Исчезает. Распадается.

– Не мечтай, девочка, – наставник наклонился к её уху. – Нам ещё на войну идти. Повелитель узнал правду. Это был Ардаэ́н Дра́к’Вельд. Наследник драконов.

И всё.

Мир застыл. Звук исчез. Цвет ушёл. Осталась пустота. Что-то внутри… необратимо сломалось.

Северный ветер завыл в её душе, покрывая все то, что когда-то горело ярким огнем, толстым слоем льда. Все чувства оледенели.

Она услышала, как кольцо, подаренное Вельмаром, упало на пол. Глухой металлический звон разнёсся эхом – последняя нота чего-то утерянного навсегда.

Двух наследников предали.

Дружба. Любовь. Всё оказалось фарсом.

Вспышка.

– Хватит! – крик сорвался с губ, хриплый, отчаянный. И утонул в густой вязкой тьме, окружавшей меня со всех сторон.

Но будто в ответ, из темноты впереди справа появился луч света, в котором медленно проявился силуэт Видящего.

Я больше не хотела вспоминать. Не хотела проживать это вновь.

Боль превратилась в рвущуюся наружу ярость. Жгучую, раскалённую. Тело уже собиралось в атакующее движение с намерением «убить».

Конечно, он мгновенно считал моё желание. В голове зазвучали его слова, и тело как будто парализовало.

– Да, наследница, хватит. Хватит баюкать свою боль, за которой ты не видишь Истины, – от неподвижной фигуры Видящего веяло холодным спокойствием.

А мои эмоции разрывали меня на части изнутри. И от этого я злилась ещё больше.

– Какой ещё истины? Истины предательства? – непрошеные слёзы жгли глаза.

Я не убаюкивала боль — я её закапывала. Долго, очень долго и очень глубоко. Слой за слоем. Год за годом. А он за минуту снёс годы моих стараний.

– Предательство – это твоя правда. Но она не является Истиной. Правда своя у каждой из сторон, но Истина – незыблема. Она не искажается, не изменяется, не исчезает. Её нужно найти, наследница. Не найдёшь – погибнешь. И увлечёшь за собой сотни. Тысячи.

– Вы говорите загадками, – мой голос теперь звучал глухо, как будто внутри себя. – Почему не сказать прямо? Мы уже приходили. Мы просили. А вы… отвернулись. Нам пришлось самим искать ответы. Так в чём толк вашего дара, если вы не помогаете? Для чего солнце, если оно не греет?

– Если подойти слишком близко к солнцу, можно сгореть, – голос Видящего стал мягче, как шелест листвы на ветру. – Я не дам тебе сгореть, Астарта. Я могу только согреть. Твоя боль – это ключ. Твой холод – дверь. Когда растопишь лёд, увидишь свет Истины, – ореол света вокруг эльфа начал меркнуть. – А разгадку смерти адептов ищи вместе со спутниками. Это игра не для одиночки. До встречи, наследница.

Мрак сомкнулся. Свет исчез. И я снова погрузилась во тьму.

***

– Астрид, очнись! – откуда-то глухо, как сквозь толщу воды, пробился знакомый голос.

– Может, её холодной водой облить? – ещё один голос, тоже знакомый… к сожалению.

– Себя облей, Рианс! – хотелось, чтобы эта фраза прозвучала хлёстко, но из моего горла вышел хриплый шёпот.

– Уже, – прозвучало в ответ.

Мне показалось, или он чему-то радуется? Ладно, сначала сосредоточусь на себе.

Я жива, это очевидно и хорошо. Рядом Андрас, тоже хорошо. Недооборотень жив… Вот его, пожалуй, можно было бы и оставить там, в чернильной темноте предсказаний. Но что поделать, не всё в жизни идеально.

Холодно.

Это ощущение пришло первым, пробираясь под одежду. Снег тонкой коркой лежал вокруг меня: в волосах, за шиворотом, в складках плаща.

В голове гул и тяжесть.

Пробую открыть глаза – получилось с трудом, но в полуоткрытые веки тут же пробился солнечный свет. Резь в глазах заставила меня поморщиться и ощутить тело в попытке повернуться на бок. Зато удалось открыть глаза, и я обнаружила, что лежу на земле.

Да, неподобающее положение для наследницы, но что делать – времена такие, да и я не в Долине.

– Астрид, поднимайся. Нам здесь больше делать нечего, – я уловила напряжённую ноту в голосе Андраса. Он обвил руку вокруг моей талии, аккуратно начал поднимать меня на ноги.

Тело слушалось неохотно. Будто каждая мышца спорила со мной. Я позволила демону закинуть мою руку на его плечо, пока вторая придерживала меня за спину. Под ногами поскрипывал утоптанный снег.

– Что тебе сказал Видящий? – не тратя времени на дежурные вопросы о самочувствии, сразу перешёл к делу Рианс.

– Рианс, задашь все вопросы, когда мы отсюда уберёмся, – холодно парировал Андрас, не глядя на него. Он полностью сосредоточился на мне. – Ты как?

– Жить буду. Идти могу, – прохрипела я и, вдохнув поглубже, освободилась от его поддержки, отряхивая снег с брюк и волос.

– Что тебе сказал Видящий, Астрид? – не унимался Рианс.

– Сказал, что ты невоспитанный кретин, – зло бросила я, поворачиваясь к нему.

Мда, его тоже потрепало «гостеприимство» Видящего…

Под глазами залегли тени, волосы взлохмачены, белая рубашка, мокрая насквозь, прилипла к телу (какая у него температура, если он до сих пор в сосульку не превратился?), что очень порадовало проходящих мимо девушек. Они его буквально съели глазами! Впрочем, если быть честной, то действительно есть на что посмотреть: мокрая тонкая ткань обозначила каждый изгиб рельефного тела. Видно, что хозяин этого великолепия работает над ним каждый день.

Я, конечно, не из тех, кто пускает слюнки, но взгляд невольно задержала. А как только он открыл рот…

– Конечно, ведь только кретин мог оказаться в одной компании с тобой.

…всё. Очарование испарилось. Словно кто-то сверху вылил на меня ведро ледяной воды.

– Рианс, лучше остановись, – предупреждающе бросил Андрас, осматривая мои руки, плечи, шею. Убедившись, что цела и способна сжечь полгорода, если захочу, повернулся к недооборотню.

– Не заставляй меня напоминать тебе о манерах.

– И если ты хочешь получить от меня хоть какую-то информацию, то претензии тоже перенеси на потом, – поддержала я демона. – Андрас прав, нужно сменить обстановку. Попробуем поговорить, насколько это вообще с вами возможно.

Молчания синеглазого мне вполне хватило для принятия его за согласие, поэтому я развернулась и направилась в сторону главной улицы. Спиной услышала, что оба мужчины последовали за мной.

Путь до трактира мы преодолели в полной тишине. Под ногами хрустел свежий снег. Изредка слышались восторженные возгласы благодарностей, вздохи проходящих мимо девиц и споры компаний у игровых заведений. Из труб поднимался дым, а над крышами тонким покрывалом висел сизый пар.

Понять, где находилась вторая часть нашей совсем не дружной компании, не составило труда: Рианс чувствовал, где его хвостатый приятель. Так что, войдя в трактир, мы с Андрасом совсем не удивились, когда увидели нашу парочку за одним из дальних столиков.

Обычно в подобных проезжих городках чистоту приносят в жертву высокой проходимости. А разношёрстные посетители и ведут себя по-разному: драки, гулянки, буйство троллей… В общем, ничего, что способствовало бы поддержанию порядка. Но здесь даже пахло приятно: не брагой или настойками разного вида, а пряной выпечкой и печёным мясом. Усевшись за стол и закинув ноги на его край, я жестом подозвала подавальщицу.

– Чего изволите? – к нам подошла белокурая девушка в фартуке.

– Мне что-нибудь с мясом и кружку медовухи, – ответила я.

– Мне то же самое, только двойную порцию, – последовал за мной Андрас.

Пока остальные делали заказы, моё внимание привлекла компания, сидевшая за противоположным от нас столом.

Свет магических ламп почти не попадал на них, поэтому я видела только шесть силуэтов в балахонах. Что-то настораживало в них, как будто не складывалась картинка. Диссонировало, активируя внутренний сигнал тревоги.

– Астрид, может, пора рассказать? – напряжённый голос недооборотня оторвал меня от наблюдения.

Я обернулась к нему с улыбкой.

– Милый… ты такой нетерпеливый, – опёрлась подбородком о ладонь, мурлыкнув и делая глаза, как у дурочки с балов.

– С тобой никакого терпения не хватит. Астрид, я серьезно, сейчас не время игр, – как можно сдержанней сказал Рианс.

– Ребята, мы что-то пропустили? – встрял в разговор блохастый.

– Ничего интересного. Просто у кого-то проблемы с воспитанием, и, похоже, они необратимы, – с улыбкой констатировала я.

Он не сводил с меня серьезного взгляда в ожидании ответа.

Ладно, уговорил.

– Цитирую: «Разгадку смерти адептов ищи вместе со спутниками. Это игра не для одиночки». Вот и всё.

– Врешь, это не всё! – сквозь зубы процедил недооборотень.

–Что ты сказал? – моя правая бровь непроизвольно поднялась вверх.

– Ты пробыла там дольше меня, – настаивал Рианс.

– Нас двое, Видящий один. Ждала свою очередь и бродила в кромешной тьме, – я придерживалась правды насколько это возможно, но не собиралась рассказывать о том, что касалось только меня.

– Она права, Рианс, – вставил Андрас, не терпящим возражения тоном.

– Я чувствую, что она что-то недоговаривает, – синеглазый сдаваться не хотел.

– Тогда могу тебя поздравить, здесь ты без работы не останешься! Можешь прямо сейчас сделать вывеску «Чую лучше собаки», – моё спокойствие, которое я с таким трудом смогла обрести, готово было испариться.

– Рианс, а что тебе сказал Видящий? – Тиана попробовала сменить направление разговора.

– Сказал, что скоро мы получим знак, где начать поиски, – ответил недооборотень и обвёл взглядом всех собравшихся. – Если к этому добавить то, что он сказал Астрид, то получить знак может любой из нас.

– Получается, смотрим в оба и желательно не моргая, – Никлас взял из рук подавальщицы кружку и встал. – Соратники, я предлагаю на сегодня, да и на все время расследования, забыть, что мы хотим друг друга сожрать. Выпьем за перемирие, – и оборотень протянул руку с кружкой в центр над столом.

– Я согласна! – весело вскочила с места Тиана.

– На время, – мрачно уточнил Андрас и взял свою кружку.

Мы с недооборотнем прожигали друг друга взглядами. Не знаю, о чём думал он, но я себя уговаривала не запустить в него огненным шаром.

Конечно, я не рассказала всего, но то, о чём умолчала, их вовсе не касается. Да и что-то подсказывает, что этот чернявый тоже не всё нам рассказал. Но я же к нему не привязываюсь?!

– Поддерживаю. Временное перемирие, – он первым прервал нашу дуэль взглядов и тоже встал, подняв кружку.

Ну что ж, перемиримся ненадолго.

Глава 7

Рианс Либери

– Эй, хвостатый, давай к нам! – веселый голос Тианы прорвался сквозь музыку местного гусляра, который исполнял незамысловатую весёлую мелодию. Сама девушка отплясывала босиком на одном из свободных столиков. – Ну же, неужели застеснялся? – подстёгивала она.

– Тианочка, как ты могла такое подумать? – наигранно удивился Ник. – Но перед такой красотой я могу только пасть на колени, – он опустился на одно, взглядом скользнув по ногам танцующей девушки. И еле слышно добавил: – Отсюда обзор лучше.

Я искоса взглянул на него, но промолчал. Что поделать, друг верен себе.

– Ник, давай, я тебя жду, – провоцировала девушка, поводя плечами в такт музыке. – Астрид не хочет танцевать, давай хоть ты со мной потанцуешь.

Протянув ему руку, она слегка наклонилась вперёд, и глаза Никласа «зависли» в районе декольте девушки.

– Всё для тебя, моя гру… грациозная, – пробормотал он, будто заколдованный, поднимаясь на ноги и хватая её за руку, чтобы забраться на стол.

Я понял, что друга на этот вечер потерял, наблюдая, как он самозабвенно вытанцовывает на шатком деревянном пятачке. А я-то думал, что такие уловки перестают действовать после полового созревания. Но, видимо, есть вещи, которые никогда не меняются. Ладно, пусть веселятся.

Перевёл взгляд на стойку, возле которой стояли Андрас с Астрид и о чём-то беседовали. Похоже, что девушка решила напиться. Какая это по счету кружка? Восьмая или десятая? Их разговор я не слышал, но, судя по выражению лиц, весёлого там мало. Демон постоянно хмурился и, видимо, задавал уточняющие вопросы. Его собеседница коротко отвечала и делала очередной глоток. В уголках её губ затаилась горечь, во взгляде поселилась отстранённость.

Утром кому-то будет очень плохо.

Но это ведь не моя проблема? Демон взял ответственность – демону и нести.

Кивнув своим мыслям, я вышел из таверны, чтобы немного побыть в тишине и проветриться. Едва я вышел на улицу, как в лицо обжигающе ударил морозный ветер. На пару минут захотелось сбежать подальше от всего: от танцев, от загадок, от этой безумной девушки, которая будто магически умеет раздражать.

Я отошёл в сторону и прислонился плечом к деревянному ограждению, глядя в пустоту улицы. Хмельные вскрики из соседнего переулка, треск факелов, чей-то смех – всё казалось затянутым пеленой. Медовуха давала свой эффект, но свежий воздух немного привел мысли в порядок.

Теперь могу проанализировать происшедшее.