Клетка. Жена монстра

– Я тебя обрадую. Я перевелась в твою галерею на практику, – улыбается она.

– Не может быть!

– Ага, будем вместе проводить экскурсии. Но, есть кое-что еще, чем я хочу поделиться…

Я достаю силиконовые формочки для мороженого и снимаю с них крышки.

– Говори, что такое?

– Лика, я скорее всего уеду после универа.

Я удивленно и одновременно грустно смотрю на нее.

– Куда уедешь?! Зачем?

– Мне тетя предложила работу в бюро переводов в Ярославле. Я соглашусь. Мне давно хочется свалить из Москвы.

– Ну, дело твое, – отвечаю я. – Буду приезжать в гости.

Весь вечер мы общались и вспоминали былые времена. Тяжело терять лучшую подругу, но у нее после университета будет своя жизнь и я не в праве диктовать ей, как поступать. Хотя, очень жаль, что она уедет.

На следующее утро я тороплюсь в художественную галерею, опаздываю уже, не помню, куда положила ключи от машины.

Открываю дверь и на пороге вижу Гошу.

Я замираю в недоумении… Что он здесь делает?!

– Привет, – как ни в чем не бывало говорит он.

– И пока. Мне пора, я опаздываю.

– Тогда, может, я могу подвезти тебя?

– У меня есть машина, – я указываю взглядом в сторону гаража и уже собираюсь идти, как вдруг Гоша преграждает мне путь. – В чем дело?

– Я хотел пообщаться, – он не сводит взгляд с моих губ.

– Мне кажется, мы вчера отлично пообщались в переулке. Тебе было недостаточно этого «общения»?

– Прости, это было грубо с моей стороны. Я не ожидал тебя увидеть вчера на переговорах.

– Врешь! – уверенно отвечаю я. – Ты прекрасно знал, чья это фирма и куда ты идешь. После смерти отца я заняла его место. Ты и врешь мне? В голове не укладывается.

– Черт. Вру я плохо, да?

– Не то слово. Хотя бы что-то в тебе осталось неизменным, – я не могу оторвать взгляд от его глаз, словно пытаюсь увидеть в них что-то знакомое.

– Что-то взбрело в голову вчера. Наверное, переизбыток эмоций от встречи. Я здесь ради тебя. Я хочу помочь тебе выбраться из этой паутины, Анжелика.

Я искренне смеюсь.

– Какой паутины? Это моя жизнь. Она мне нравится. Я многое перенесла ради этой жизни, чтобы она стала именно такой, как сейчас. Не надо меня спасать.

Я с силой отталкиваю его и направляюсь к гаражу. Утро выдается, как назло, отвратительным. Не понимаю, какого черта он приперся?!

– Курагина, подожди! Анжелика…

Меня передергивает от звука своей девичьей фамилии, и я замираю.

– Я давно Романова, но думаю, ты об этом итак знаешь. А теперь уходи. Это частная территория.

Я открываю гараж и краем взгляда наблюдаю за тем, как Гоша уходит куда-то вниз по дороге.

Не о чем нам больше говорить. Я сделала со своей стороны все, что могла, когда узнала, что он вышел из комы. Я искала с ним встречи, но не судьба.

Я закинула сумочку на заднее сиденье, удобно устроилась в кресле водителя и поехала в галерею на практику. Хочется порисовать, редко у меня возникает такое явное желание. Планирую провести пару экскурсий у иностранцев и скрыться в художке.

День тянется невыносимо медленно. Как назло, сегодня полно туристов – пятница. Я уже провела три полноценные экскурсии, на что у меня ушло почти четыре часа.

– Анжелика, – зовет меня мой куратор – Елизавета Сергеевна, – отдохни часик и сейчас приедут три автобуса с иностранцами, я распределю поток между тобой, Катей и Максимом. Потом можете быть свободны.

– Я вас поняла, – с грустью вздыхаю я, осознавая, что на рисование у меня просто не останется сил.

Тяжело воплощать свои задумки на холсте, когда глаз дергается и руки не слушаются от усталости.

Направляюсь к небольшой кофейне, расположенной в галерее.

– Латте, пожалуйста. Привет.

– Привет, Лика, – отвечает Паша. – Сегодня у всех тяжелый день.

Он улыбается, разглядывая меня – уставшую и ненавидящую весь мир в эту пятницу.

– Ты прав, повеситься хочется.

Он смеется.

– Не все так печально. Завтра можно отдохнуть.

Он протягивает мне ароматный напиток, и я с наслаждением делаю первый глоток, приближаясь к одной из картин, чтобы лучше рассмотреть.

– Как продвигается практика? – слышу внезапно знакомый голос и оборачиваюсь – Гоша. – Что ты так смотришь? Я не приведение. Пожалуйста, Анжелика, выслушай меня. Я столько времени упустил и хочу попробовать что-то исправить. Я знаю, ты злишься, что так получилось. Но я не скрывался, честно.

Он смотрит на меня таким проницательным взглядом, что я решаю все-таки дать ему шанс. Этот шанс – скорее отчаянная попытка хоть как-то разобраться в этой каше чувств и вопросов, что бурлит внутри меня.

– Хорошо, – говорю я, складывая руки на груди. – Давай пообщаемся, но у меня совсем мало времени на разговоры. Я все-таки на практике.

Гоша обаятельно улыбается и кивает, понимающе смотрит на меня, не скрывая радость. Неужели он действительно надеется на что-то? Неужели я позволяю ему надеяться?

– Отлично, – улыбается он, – тогда начнем прямо сейчас. Проведешь мне экскурсию по своей галерее?

Вздыхаю. Ну почему он не может быть хоть немного проще? Но, с другой стороны, если бы он был проще, наверное, я бы не заметила его когда-то.

– Хорошо, пойдем, – соглашаюсь я, жестом приглашая его следовать за мной. – Но учти, я буду говорить только о картинах. О личном – ни слова.

Провожу его в первый зал, где представлены работы современных художников. Объясняю ему концепцию выставки, рассказываю о каждом авторе, делюсь своим видением их творчества. Стараюсь полностью погрузиться в свою работу, чтобы отвлечься от его присутствия, от его взгляда, от всего, что связано с прошлым.

Но не получается. Каждое его движение, каждый вздох не ускользает от моего внимания. Чувствую, как он идет за мной, как его глаза изучают меня не меньше, чем картины.

Останавливаемся перед абстрактной композицией, выполненной в ярких, кричащих тонах.

– Что ты видишь на этой картине? – спрашиваю я, стараясь говорить спокойно и профессионально.

– Я вижу хаос, – отвечает он, не отрывая от меня глаз. – Хаос, который скрывает в себе красоту и страсть. Как и в тебе.

Кровь приливает к моим щекам. Он опять начинает.

– Это всего лишь краска на холсте, – резко обрываю его. – Не нужно искать скрытый смысл там, где его нет.

Перехожу к следующей картине, он следует за мной, не отставая ни на шаг.

– Ты всегда была такой упрямой, – говорит он тихо, так, чтобы слышала только я. – Но я также помню тебя и другой. Более открытой, более искренней, такой беззащитной…

Останавливаюсь, поворачиваюсь к нему лицом.

– Гоша, я же сказала, никаких личных разговоров, – одергиваю я, стараясь держать себя в руках. – Если ты не можешь этого понять, тогда лучше тебе уйти.

В его глазах – боль и раскаяние.

– Прости. Я не хотел тебя обидеть. Я просто… Я просто пытаюсь найти к тебе подход.

Вздыхаю. Он действительно старается. И это немного обезоруживает меня.

Отчего-то я легко улыбаюсь, не стараясь сдерживать эмоции.

Продолжаем экскурсию, переходя из зала в зал. Рассказываю ему об истории искусства, о различных стилях и направлениях. Показываю ему свои любимые картины, делюсь своими мыслями и чувствами.

Он задает умные вопросы, внимательно слушает мои ответы, делится своими впечатлениями. Я вижу, что он действительно заинтересован в искусстве, а не только во мне.

И это меня немного успокаивает. Может быть, все не так уж и плохо. Может быть, мы действительно сможем пообщаться, не вспоминая о прошлом. Может быть…

Останавливаемся перед портретом молодой женщины, выполненным в стиле реализма.

– Что ты видишь в этой женщине? – спрашивает Гоша, глядя на картину.

– Я вижу грусть, – отвечаю я. – И одиночество. Она красива, но в ее глазах читается какая-то тоска.

– А ты? – спрашивает он, поворачиваясь ко мне. – Ты чувствуешь себя одинокой?

Молчу. Этот вопрос застает меня врасплох.

– Иногда, – признаюсь я наконец. – Иногда мне кажется, что я совсем одна в этом мире.

Он берет мою руку в свою, сжимает ее нежно.

– Ты не одна.

Смотрю на него. В его глазах – искренность и тепло. И на мгновение мне хочется поверить ему. Забыть обо всем и просто довериться.

Но я не могу. Слишком много боли и разочарования в моем прошлом. Слишком страшно снова обжечься.

– Когда я узнал, что ты вышла замуж за него, то я сначала счел это предательством, потом подумал, что я дурак и чего-то не знаю, – он грустно улыбается.

– Да, не знаешь… А я не горю желанием рассказывать, кроме того я все еще замужем. Но это скорее ради бизнеса.

– Почему не развелась? Извини за бестактность.

А вот действительно, почему я не развелась до сих пор?! Понятия не имею, как должен звучать ответ на этот вопрос. Наверное, юридические стороны вопроса не позволили мне…

– Я должна идти. У меня еще много работы, – торопливо меняю тему, понимая, что растерянно смотрю на него. Вопрос меня смутил и правильный ответ я не знаю.

Разворачиваюсь и ухожу, оставляя Гошу одного перед портретом одинокой женщины. Не знаю, что будет дальше. Но одно известно точно: он снова в моей жизни. Ворвался так настойчиво, что меня это пугает. И в то же время – безумно привлекает.

Глава 6. Мирон. Неожиданные перспективы.

Прошлое. Четыре года назад.

– Ты думаешь это дело рук Калмыкина? Мы разгромили его дом в Александрове, он должен был залечь и не вылезать из своей дыры! А он мстить полез? Убивать меня и Анжелику?! Ха! – в гневе кричу я, не допуская подобную мысль.

– Да с какого хера он там заляжет, Мирон?! Ты думаешь, его напугали эти маски шоу в доме? Нет. Он сразу же дал тебе под дых, как только ты расслабился, блядь! – отвечает отец. – Так что вопрос к тебе, сын. Какого черта ты расслабился?

Молчу. Он прав. Я с чего-то подумал, что проблема устранена. Хотя бы на время. Самоуверенность – вот мой злейший враг. Она же меня и похоронит однажды.

– Молчи и слушай. Ты думаешь, я тебе это просто так говорю? Думаешь, мне делать нечего, кроме как выслушивать твои сопли? Нет, сын. Дело серьезное. И если ты это пропустишь мимо ушей, то последствия будут очень печальные.

– Где доказательства того, что это был Калмыкин? Я не буду верить тебе на слово. Ты не можешь знать наверняка, полагаясь на интуицию!

– Тогда, почему ты сразу после покушения не выбил из этих дебилов инфу, от кого они? – он пытается прожечь меня своим орлиным взглядом. – Что молчишь?

Закуриваю сигарету, выпуская плотный клуб дыма в потолок кабинета. Кабинет отца – святая святых в этом здании. Тут вершатся сделки на миллионы, решаются судьбы и плетутся интриги. Тут я вырос, как волчонок, учился выживать в этом жестоком мире.

– Что ты предлагаешь? – спрашиваю я наконец. Голос звучит хрипло, выдавая мое напряжение.

– Предлагаю? – хмыкает отец. – Предлагаю тебе включить мозги! Хватит думать, что ты неуязвим. Калмыкин – это не шпана дворовая, он серьезный противник. Даже если это были не его люди, все – серьезные противники! И все они будут играть грязно. Так что и ты не церемонься. Понял меня? Или забыл, что случилось с Витей Курагиным? Я пытался вытащить отца Анжелики, как только мог. И не получилось! Заказчика так и не нашли, исполнитель скрылся. Акулы бизнеса тоже дохнут от безымянной пули. Помни об этом всегда.

Киваю. Это я и сам понимаю. Игра в благородство – не мой конек.

– И еще кое-что, – добавляет отец, продолжая жечь меня взглядом. – Забудь про эту девчонку… Анжелику. Она случайно в нашем бизнесе. Я пока думаю, как мне ее обезопасить, но она безрассудна, не подчиняется контролю, хоть на цепь сажай.

Он садится в кресло и откидывается на спинку.

Вот тут меня пробивает злость.

– С какого хера? – спрашиваю я, повышая голос.

– С такого, что она – твоя слабость! – рявкает отец в ответ. – Ты думаешь, я не вижу, как ты с ней возишься? Сколько ты дров наломал из-за нее? Запомни, Мирон, в нашем деле слабость – это смерть. И если ты не избавишься от своей, то погибнешь вместе с ней.

Сжимаю кулаки. Он прав. Опять прав. Но я не могу ее бросить. Она моя!

– Я сам разберусь, – стараюсь сохранять спокойствие. – Не лезь не в свое дело.

– Это и мое дело тоже, – возражает отец. – Потому что это касается и моей безопасности. И безопасности дела всей моей жизни. И если ты не можешь этого понять, то ты еще слишком молод для этого бизнеса!

– Мы уже женаты.

– Мирон, я в ахуе, что ты провернул это так быстро, – отец подходит к бару и открывает бутылку двадцатилетнего виски. Осторожно делает глоток из горла. – Ну, что… поздравляю тебя! Вас.

– Ты же был не против? Это изначально была твоя идея.

– Да. Но существуют хорошие идеи и плохие идеи. Так вот Анжелика – просто притягивает проблемы. Она, как яблоко раздора. Ты же знаешь, как Витя ее баловал после смерти жены. Я не упрекаю его, но девочек тоже надо держать в ежовых рукавицах.

– Она моя жена, – твердо повторяю я.

Встаю с кресла, направляюсь к двери. Разговор окончен.

– Твое дело, сын. Надеюсь, ты не пожалеешь о своем выборе. Слабости, они такие… Заманчивые, как сладкий яд, который ты не в силах отвергнуть. И в то же время нежные и уязвимые, как лепестки роз, не способные пережить натиск ветра…

Ощущаю его горячий взгляд спиной и не хочу поворачиваться, чтобы встретиться с ним лицом к лицу.

– Если она – моя слабость, то я стану палачом, карающим без милосердия… Ты знаешь, я могу.

Отец ухмыляется, делая глоток. Думаю, мой ответ его устроил.

Выхожу из кабинета, захлопнув дверь. Секретарша пожирает меня глазами, но тут же, как только я смотрю в ответ, переключается на экран монитора. Интересно, отец ее трахает на своем большом столе или ему больше нравится читать скучную аналитику… Девка в любом случае огонь, вряд ли простаивает. Воздух тут словно пропитан ядом. Нужно срочно выбраться на улицу.

Сажусь в машину, жму на газ. Поеду к Анжелике, чтобы увидеть ее, убедиться, что с ней все в порядке.

Всю дорогу думаю о словах отца. Он не понимает. И никогда не понимал меня. Он не любил мать, раз так спокойно отпустил. А она рада была улететь навсегда в Европу и путешествовать себе на радость.

С Анжеликой все иначе. Она дарит мне безбашенные эмоции, от которых кровь в жилах кипит и будоражит тело. Вокруг меня всегда полно девок, которые ебутся, как в последний раз, но только с ней я постоянно на взводе… И мне всегда мало.

Влетаю в дом, как ураган. Поднимаюсь в ее комнату – пусто. Тишина режет уши. Где Анжелика, черт возьми?!

– Анжелика! – повышаю голос.

В коридоре появляется Назокат. В глазах – испуг.

– Мирон Андреевич, Анжелики нет дома, – говорит она, запинаясь.

– Где она? – рычу я и подхожу к ней вплотную. – Куда она уехала?

Назокат пятится в коридор.

– Она… она уехала куда-то, – говорит она, едва слышно.

Меня словно кипятком ошпарили. Руки сжимаются в кулаки.

– Что?! – ору я. – Ты с ума сошла?! Как ты могла ее отпустить?!

– Я пыталась ее остановить, Мирон Андреевич, – говорит Назокат, дрожа всем телом. – Но она… она была как одержимая. Ничего не слушала. Просто выскочила из дома и уехала на такси.

– На такси значит… – мысли выстраиваются в логическую цепочку.

Она уехала на такси, значит машина попала в поле зрения камер.

– Я не знаю, – вздрагивает Назокат. – Она ничего не сказала. Честное слово! Такая упрямая, что же мне с ней делать?!

– Хватит ныть, проваливай! – кричу я Назокат, и она быстро исчезает.

Прохожусь по гостиной, как зверь в клетке. Бешенство душит меня изнутри.

Достаю телефон, набираю номер Анжелики. Не отвечает.

Проклятье! Что она творит?! Еще не хватало искать по всему городу ее бездыханное тело…

Сажусь за компьютер и включаю программу видеонаблюдения. Так… вот она выходит, садится в машину. Черт, не видно номер. Переключаюсь на другую камеру – бинго! Перевожу взгляд на часы – полчаса назад свалила. Сучка хитрая.

Это я дурак, увлекся своими делами, она отошла от таблеток и сразу же сбежала, пользуясь ситуацией.

Немедленно достаю телефон и набираю Олегу.

– Здорово, Мирон! – приветствует он.

– Олег, слушай, я скинул тебе сообщение с номером такси, пробей адреса заказов за последние полчаса.

– Воу, ну щас. Я думал, ты потусить приглашаешь куда-то в более приятное место, чем здесь.

– В другой раз обязательно.

Слышу, как он неистово клацает кнопки клавиатуры, чем-то напоминает музыку. Своеобразную, конечно.

– Так… хмм. Такси еще выполняет заказ. Едет к Оршанской. Скидываю точный адрес.

– Я твой должник.

– А то! – радуется Олег.

Выхожу из дома, прыгаю в машину, жму на газ. Нужно найти ее.

Проклятая пробка! Автомобили застыли в плотном потоке, словно замерзшая река. И я в этой реке – как в мышеловке. Барабаню пальцами по рулю, чувствуя, как закипает кровь. Анжелика, что она придумала? Надо найти ее, а я застрял здесь, как идиот. Опять чертовы игры, дел по горло, а я, ревнивый мудак, преследую ее… ебанулся в край.

Вытаскиваю пачку сигарет, закуриваю. Дым успокаивает ненадолго. Затягиваюсь глубоко, выпускаю дым в открытое окно. Нужно сохранять спокойствие. Паника ни к чему хорошему не приведет. Сердце горит от этой неопределенности. У меня есть сердце? Оказывается, да.

Телефонный звонок нарушает тишину в салоне. Никос. Черт, сейчас еще его не хватало.

– Что тебе нужно? – рычу я в трубку.

– Не стоит так грубо, Мирон, – слышу в ответ его спокойный голос. – Я звоню тебе с интересными новостями.

– Выкладывай, у меня нет времени, – говорю я, продолжая нервно постукивать пальцами по рулю.

– Я знаю, кто организовал покушение на вас с Анжеликой и устроил аварию, – сообщает Никос.

Внутри все сжимается от напряжения. Вот оно. То, что я так отчаянно хочу узнать.

– Кто же посмел? – спрашиваю, стараясь сохранить спокойствие и высказывать не сильную заинтересованность, будто уже и сам все выяснил.

– Это долгая история, – отвечает Никос. – И я не буду рассказывать ее по телефону. Давай встретимся.

– Говори сейчас же! – приказываю я.

– Не торопись, Мирон, – усмехается Никос. – Я дам тебе эту информацию. Но взамен ты должен кое-что сделать.

Как я и предполагал. Никос никогда ничего не делает просто так. Чертов мудак.

– Что тебе нужно? – спрашиваю я, чувствуя, как злость закипает внутри.

– Просто небольшая услуга, – отвечает Никос таким же спокойным голосом. – Мне нужно организовать доставку… из Гонконга. И я хочу использовать для этого компанию твоего отца. Вы же очень давно торгуете со странами Востока, я не ошибаюсь?

Молчу. Вот это поворот. Никос хочет подставить моего отца. И меня заодно.

– Ты с ума сошел?! – спрашиваю, обезумев от его наглости. – Ты просишь меня подставить компанию отца?

– Не драматизируй, Мирон, – отвечает Никос. – Это просто бизнес. Ничего личного. И потом, тебе же надо знать, какого мышонка придушить? А бонусом – я тебе очень хорошо заплачу.

Сжимаю телефон в руке так сильно, что, кажется, пластик треснет. Он давит на самое больное место.

– Ты даешь мне достоверную информацию о том, кто покушался на нас, и я помогаю тебе с этим грузом? – уточняю я.

– Именно так, – подтверждает Никос. – Выбор за тобой, Мирон. Но помни, время идет. И пока ты раздумываешь, Анжелика может быть в опасности.

Молчу. В голове – хаос. С одной стороны – долг перед отцом, с другой – безопасность Анжелики. Как поступить правильно?

А есть ли вообще правильный вариант в этой ситуации?

– Сколько у меня времени? – спрашиваю я, чувствуя, как внутри все рушится.

– До завтрашнего утра, – отвечает Никос. – Я жду твоего звонка.

Он сбрасывает вызов. Смотрю на телефон, как на змею. Проклятый Никос. Загнал меня в угол.

Закуриваю еще одну сигарету. Ненавижу себя за то, что оказался в такой ситуации. Ненавижу Никоса за то, что этот гандон мной манипулирует.

В голове все мысли только об этой неугомонной девчонке.

Но как я могу предать отца? Он размажет меня по стенке, если узнает. Даже не вспомнит, что я его единственный сын.

Я не буду его предавать… Все пройдет тихо и аккуратно. Он не узнает, Никос будет доволен, я – богат. Второй раз богат.

Но выбор, похоже, уже сделан. Никос прав. Ради Анжелики я готов на все. Даже на предательство. И хуле тут ждать до завтра?!

Достаю телефон, набираю номер Никоса.

– Я согласен, – говорю я, как только он берет трубку.

– Отлично, Мирон, – слышу в ответ его довольный голос. – Я знал, что ты сделаешь правильный выбор.

– В мессенджере вся инфа – фотки, переписка.

Я слышу, как сигнализирует входящее сообщение и не одно. Включаю громкую связь, чтобы было удобнее разглядывать материалы.

– Серега Калмыкин и Дмитрий Горбушев, – говорит Никос. – Вот кто заказал покушение на вас.

Калмыкин. Опасения отца подтвердились. Но Горбушев… Это имя вызывает во мне волну ярости.

– Димон Горбушев? – переспрашиваю я, с силой сжимая руль.

– Именно он, – подтверждает Никос, и я слышу, как он ухмыляется. – Похоже, у вас с ним старые счеты.

Счеты? Да этот ублюдок смел коснуться Анжелики! Вспоминаю тот вечер, около двух месяцев назад. Этот ушлепок, как его там… Горбушев, хотел увезти ее. Я врезал ему, конечно, но этого было недостаточно. А потом он похитил ее по приказу Калмыкина. Четко все спланировали… Именно этого мудака я первым вырубил в особняке. И сейчас жалею, что не прикончил его тогда на месте. Какой же я долбоеб!

– Этот ублюдок должен был давно сгнить в могиле, – говорю я, не спуская злых глаз с фотографии Горбушева. – Мой косяк, я не довел дело до конца.

– Спокойно, Мирон, – говорит Никос. – Ты получишь свой шанс отомстить. Но сначала выслушай меня до конца.

Внимательно слушаю его голос, стараясь взять себя в руки.

– Калмыкин и Горбушев работали по заказу, – продолжает Никос. – Кто стоит за ними, пока не знаю. Но я думаю, это связано с нашей общей деятельностью. Кто-то хочет нас подвинуть, вывести из игры. Сам знаешь, какие возможности у Сереги Калмыкина. Возможно, он решил кому-то помочь заняться не совсем законной деятельностью и избавиться от нас…

– И ты думаешь, что я поверю в это? – спрашиваю я, не скрывая скептицизм. – Ты хочешь меня убедить, что кто-то посмеет нас вытеснить? На нашей территории больше никого нет!

– Калмыкин – жадный пес, – отвечает Никос. – Ему нужны деньги. А Горбушев… У него свои мотивы. Может быть, месть. Может быть… что-то еще.

– Месть за что? За то, что я оставил его в живых? Он должен быть благодарен мне…

– За Анжелику, например, – отвечает Никос. – А Калмыкин никогда не простит тебе того, что ты сделал. Ты же сам понимаешь… Спалить один из дорогущих особняков, поубивать его охрану ради спасения девчонки… Такое не прощают, друг. Но, ты знатно тогда повеселился, я заценил.

Сжимаю кулаки. Мысль, что Анжелика опять окажется в опасности злит меня еще больше. Этот Горбушев… Он заплатит за все, а потом и Калмыкин. Но с Калмыкиным сложнее…

– Где они сейчас? – спрашиваю я.

– Калмыкин скрывается в своих домах, работает дистанционно, – отвечает Никос. – Но Горбушев, по моим данным, находится в городе. Я дам тебе несколько адресов. Он часто меняет хаты, ждет, наверное, незваных гостей…

В мессенджер приходит сообщение от Никоса.

– Вижу, – говорю я, вчитываясь и определяя расстояние от меня до ближайшего адреса Горбушева. – Я сам с ним разберусь.

– Не спеши, Мирон, – говорит Никос. – Я могу тебе помочь. У меня есть люди, оружие.

– Мне не нужна твоя помощь, – отвечаю я. – Я справлюсь своими силами.

Давно понял – чем больше дает Никос, тем сложнее с ним рассчитаться.

– Мирон, если что – проси помощь, мы же команда, да? – Никос произносит навязчивым тоном.

–Типа… – я завершаю звонок.

В голове – только одна мысль: найти Димона и заставить его заплатить за все. А следом – его босса.

Этот ублюдок пожалеет, что родился на свет. И он пожалеет, что встал у меня на пути.

Незаметно для самого себя подъезжаю по адресу, который дал Олег, и вижу мою девочку, выходящую из подъезда многоэтажного дома.

Она не замечает меня, медленно спускается по лестнице и также медленно двигается по тротуару. Глупышка. Не буду пугать тебя.

Я еду за ней следом, двигаясь на машине крайне медленно, чтобы не спугнуть. Она идет по тротуару, опустив голову, словно потерянная.

– Как прогулка? Голова не кружится? – спрашиваю я, опуская стекло.

Анжелика вздрагивает и замирает. Поворачивает голову – видит меня. В глазах – испуг и… облегчение?

– Мирон? Что ты здесь делаешь? – спрашивает она, с опаской глядя на меня.

– За тобой приехал, – спокойно отвечаю. – Не бросать же тебя одну бродить вечером по городу.

Она молчит, смотрит на меня с сомнением.