Клетка. Жена монстра

В воздухе витает аромат дорогих духов и тянущее ожидание. Андрей Игоревич ввел меня в курс дела. Сегодня обсуждается важная сделка – контракт с компанией, которой мы собираемся делегировать часть наших полномочий в сделках с Ближним Востоком. Андрей Игоревич нервно теребит галстук, поглядывая на часы. Я стараюсь сохранять невозмутимость, но внутри все кипит. От волнения ладони становятся влажными. Я бы могла провести время с пользой, а не это все.

Андрей Игоревич говорит, что непунктуальность —плохой знак. Особенно в бизнесе.

Наконец, двери открываются, и в зал входят они. Во главе делегации – солидный мужчина в строгом костюме, его сопровождают несколько человек с серьезными лицами. И… Гоша.

Мое сердце делает кульбит. Гоша? Здесь? После всего, что произошло? Не может быть! Это какая-то ошибка. Я таращу глаза на него, как будто я невменяемая, забывая, как делать вдох.

Но это он. Неизменившийся, разве что взгляд стал жестче, а в осанке появилось больше уверенности. И его очки – их больше нет. Четыре года… Четыре года, как он исчез из моей жизни. После той страшной ночи, после больницы, после комы, после моих не увенчавшихся успехом поисков… Я думала, что больше никогда его не увижу!

Волна воспоминаний накрывает меня с головой. Наша любовь, наша юность, наши мечты… Все это было разрушено в одно мгновение Мироном и его дружками.

Внутри все сжимается от боли и страха. Что он здесь делает? Зачем вернулся?

Стараюсь взять себя в руки, делаю глубокий вдох. Нельзя показывать свои эмоции. Сейчас я должна быть профессионалом. Ради компании, ради сделки.

Гоша, кажется, замечает меня. Его взгляд скользит по моему лицу, задерживаясь на мгновение. В его глазах я не вижу удивления или чего-то подобного. Наши взгляды пересекаются и на мгновение мы замираем.

Андрей Игоревич приветствует гостей сдержанно-учтивой улыбкой.

– Добро пожаловать, господа, – говорит он, пожимая руки. – Мы рады видеть вас. Лучше поздно, чем никогда.

Он язвит и, надо признать, заслуженно.

Гоша остается в стороне, наблюдая за происходящим. Я чувствую его взгляд на себе, и мне становится совсем волнительно.

– Разрешите представить вам моего коллегу, Георгия Иванова, – говорит глава делегации устами одного из наших штатных переводчиков, представляя Гошу. – Он наш аналитик и будет вести переговоры, представляя нашу компанию.

Андрей Игоревич кивает, протягивает руку Гоше.

– Рад познакомиться, Георгий, – говорит он.

– Взаимно, Андрей Игоревич, – отвечает Гоша, пожимая ему руку. Его голос звучит уверенно и спокойно, но по моей спине пробегают мурашки несколькими волнами подряд.

Они садятся за стол переговоров. Начинается обсуждение условий контракта. Я стараюсь сосредоточиться на деталях, но мысли постоянно возвращаются к Гоше.

Он искусно ведет переговоры. Его аргументы логичны и убедительны. Он прекрасно разбирается в тонкостях восточного рынка. Андрей Игоревич слушает его с вниманием и уважением, иногда делает заметки в своем блокноте.

– Уважаемые партнеры, позвольте мне высказать свое видение ситуации, – говорит Гоша, обращаясь к Андрею Игоревичу и остальным членам нашей команды. – Мы высоко ценим вашу компанию и ваш многолетний опыт в сфере торговли со странами Востока. Но мы считаем, что для достижения максимальной эффективности необходимо разделить сферы влияния.

Андрей Игоревич хмурится.

– Разделить сферы влияния? Что вы имеете в виду, Георгий? – спрашивает он.

– Я предлагаю вам доверить нам часть полномочий, связанных с логистикой и таможенным оформлением грузов, – отвечает Гоша. – Мы имеем налаженные связи в регионах и можем гарантировать бесперебойную поставку товаров по самым выгодным ценам.

– Но у нас тоже есть свой логистический отдел, – возражает Андрей Игоревич. – Мы вполне справляемся своими силами.

– Безусловно, – соглашается Гоша. – Но позвольте мне объяснить, в чем выгода для вас. Во-первых, вы сможете значительно сократить расходы на транспортировку и таможенные платежи. Наши люди могут быстро исправить возникающие проблемы при оформлении документов. Во-вторых, вы избавитесь от необходимости самостоятельно решать сложные вопросы, связанные с логистикой. В-третьих, вы сможете сосредоточиться на развитии своего бизнеса и привлечении новых клиентов из других стран. Кроме того, мне известно о недавних сложностях, возникших у вас по причинам, которые от вашей компании не зависели. Я рад, что опыт ваших коллег помог снизить расходы, но неустойка все-таки ударила по кошельку.

Он делает паузу, обводит взглядом присутствующих и делает глоток воды из стакана.

– Мы не претендуем на всю прибыль от сделки, – продолжает Гоша. – Мы предлагаем справедливое распределение доходов, учитывая наш вклад в общий успех. Мы готовы взять на себя ответственность за все риски, связанные с логистикой и таможенным оформлением. И мы гарантируем, что вы останетесь довольны результатами нашей работы.

Андрей Игоревич молчит, обдумывая его слова. Вижу, что он заинтересован. Предложение Гоши действительно выглядит привлекательным.

– И каковы ваши условия? – спрашивает Андрей Игоревич.

Гоша излагает свои условия четко и лаконично. Он предлагает вполне разумный процент от прибыли в обмен на логистические услуги.

Андрей Игоревич снова хмурится.

– Нам нужно время, чтобы обдумать ваше предложение, – говорит он.

– Безусловно, – отвечает Гоша. – Мы готовы подождать.

Переговоры заканчиваются. Гости уходят, оставляя нас в задумчивости.

Гоша даже не взглянул на меня, когда уходил. Возможно, все-таки не узнал?! Не может этого быть. Я помню его взгляд.

После переговоров, растерянная и смущенная, я выскальзываю из здания и направляюсь к ближайшему кафе за самым крепким кофе. Мне нужен был воздух, нужна была возможность хоть на секунду вырваться из этого душного зала, где призрак прошлого обрел плотность в облике Гоши.

Заказываю чашку эспрессо и выхожу на улицу. Сажусь за столик на террасе и делаю глоток. Горький вкус немного отрезвляет.

Но облегчение длится недолго. Чувствую, как кто-то садится напротив. Поднимаю глаза – Гоша.

– Можно? – спрашивает он, глядя на меня с улыбкой.

– Ты же знаешь, что нельзя, – отвечаю я, отводя взгляд.

– Но я все равно сел, – говорит он, приближаясь ко мне. – Мне нужно с тобой поговорить, Анжелика.

Он произнес мое имя, и я едва не уронила кружку из рук.

– Нам не о чем говорить, – отвечаю я, стараясь не смотреть на него.

– Есть, о чем, – возражает Гоша. – О прошлом. О настоящем. О будущем.

– Не смеши меня, – хмыкаю я. – У нас нет никакого будущего.

– Не зарекайся, – отвечает Гоша, протягивая руку и касаясь моей щеки.

Вздрагиваю от его наглого прикосновения. Оно смущает меня, навевая какое-то непонятное давно забытое ощущение.

– Не трогай меня, – говорю я, отстраняясь.

– Почему? – спрашивает Гоша, наклоняясь ко мне. – Разве ты не чувствуешь ничего?

– Не чувствую, – вру я.

– Врешь, – шепчет Гоша, приближаясь к моим губам. – Я вижу это в твоих глазах.

– Нет, я переболела. Я искала встречи с тобой очень долго, но ты сам отстранился, не захотел.

– М-м-м… – тянет он.

– Оставь меня, – настаиваю на своем я и поднимаюсь из-за стола.

Я пытаюсь отстраниться, но он дотрагивается до моего плеча. Его взгляд пронзительный и властный.

– Я скучал по тебе, Анжелика, – шепчет он, касаясь моих губ своими. Едва заметно, как дуновение ветра.

– Я – нет, – пытаюсь выговорить, но его губы накрывают мои, заглушая слова, а я не могу понять, как ему снова удается это проделать.

Неужели за время своего отсутствия он овладел навыком гипноза, что все получается настолько легко и просто?!

Он снова приближается. На этот раз медленно, сохраняя зрительный контакт, и целует меня страстно, требовательно. Его поцелуй пробуждает во мне целый ураган эмоций: боль, тоску, страх, и… я желаю продолжения. Я не отвечаю ему, я просто теряюсь в происходящем и стою, приоткрыв от удивления рот. Дрожь пробегает по позвоночнику, пока мозг пытается осознать и смириться с происходящим…

Но я прихожу в себя и чувствую, что не хочу сопротивляться. Его поцелуй – словно наркотик, от которого я теперь не могу оторваться.

Отвечаю, вкладывая в него всю свою боль и страсть. Мир вокруг исчезает. Остаемся только мы.

Наконец, Гоша отрывается от меня, смотрит серьезным взглядом, берет за руку и уводит в переулок недалеко от кафе.

Что он со мной делает? Я, словно призрака увидела, но готова следовать за ним. Столько лет прошло, но он здесь и сейчас. Он рядом. Я не могу в это поверить. Он сам меня нашел!

Как только наши тени скрываются в безлюдном переулке, его руки жадно хватают меня, разворачивают и прижимают к стене. Сердце замирает от удивления. Я ощущаю щекой холодный и влажный камень.

– Что ты делаешь?! – выдыхаю я, пытаясь вырваться.

– Демонстрирую, как я соскучился, – шепчет он, прижимаясь ко мне.

– Прекрати… – шепчу едва различимо, но он не слушает.

Гоша прижимает меня к стене так сильно, что мне становится больно. Его горячее дыхание на моей шее мгновенно превращает кровь в жилах в раскаленную лаву.

Он впивается в нежную кожу горячими губами, беспринципно задирая мне юбку.

От его прикосновений по телу пробегает дрожь. Я пытаюсь вырваться, но не могу. Его сила парализует меня. И я больше не сопротивляюсь…

– Не надо, – шепчу я, но слова кажутся неубедительными даже для меня самой.

Гоша игнорирует, продолжая сладко терзать мне шею. Его руки ласкают меня и принуждают сдаваться, затягивают в этот водоворот, наслаивая воспоминания прошлого на мое настоящее… И я закрываю глаза от удовольствия. У нас никогда не было серьезных отношений, поэтому я не могу поверить в происходящее. Неужели он готов сделать это здесь?!

Но Гоша слишком уверенно действует, его пальцы скользят между моих ног, вырывая из груди непреднамеренный глухой стон.

Забываю обо всем на свете. О боли, о страхе, о затаившейся в сердце обиде. Остается только желание. Жгучее, всепоглощающее желание. Такое внезапное и долгожданное. У меня уже четыре года никого не было, я сторонилась всех и каждую попытку проявить внимание к моей персоне, я пресекала на корню…

Теперь же я извиваюсь в его руках. Мне плевать на все правила, на все запреты. Я хочу его. Сейчас. Здесь.

Слышу, как резко он дергает молнию на брюках и тянет на себя мои бедра, проникая внутрь.

– Я здесь ради тебя, – шепчет он, двигаясь медленно.

Гоша кладет тяжелую руку мне на грудь, сжимает, хрипло выдыхая мне в ухо, а мой мозг превращает его дыхание в музыку. Душевные терзания и наслаждение сливаются воедино.

Движения становятся все быстрее и увереннее, доводят меня до пика. Я наслаждаюсь своими собственными стонами удовольствия, судорожно скользя пальцами по холодному кирпичу, закидываю голову и вижу голубое небо.

Он не останавливается, продолжает целовать меня, ласкать, доводить до исступления.

Наконец, я почти теряю сознание, падаю в объятия забвения, не могу поверить, что это он так близко, он рядом, он во мне…

Спустя мгновение я прихожу в себя, повиснув на Гоше. Он держит меня, не позволяя упасть.

Мысли в смятении, сердце – разорвано в клочья, чувства – распалены, но во всем этом неожиданном великолепии мне отчего-то стыдно, противно и больно.

Глава 4. Мирон. Встреча с Никосом.

Прошлое. 4 года назад.

Ее шатает. Каждый шаг, кажется, дается ей с невероятным усилием. Идиотка. Совсем не бережет себя. Я вижу ее издалека, в конце коридора. Бледная, как смерть, но упорно ползет куда-то. Наверное, скажет, что на свежий воздух. Но сейчас ей нужен не воздух, а покой. И таблетки.

Я перехватываю ее у самой двери. Каменной стеной встаю на пути этой глупышки, оглядываю ее снизу-вверх.

– Куда собралась, принцесса? – спрашиваю, скрещивая руки на груди.

Она вздрагивает, испуганно смотрит на меня. Глаза дикие, растрепанные волосы. Выглядит, как чертенок.

– Я… я просто хотела подышать свежим воздухом, – бормочет она, отводя взгляд.

Ухмыляюсь. Врет. Что-то замышляет. Я слышал грохот в ее комнате, наверняка, упала. Надеюсь, кости по-прежнему целы…

– Свежий воздух подождет. Тебе нужно лежать, – говорю я и беру ее под локоть. – И выпить таблетку. Врач сказал, сон для тебя очень важен.

– Я не хочу таблетки! От них мне еще хуже! Мне просто нужно немного погулять, – упирается она, пытаясь вырваться. – Я не хочу тратить свое время на сон!

– Время тратить? – с интересом смотрю на нее. – А на что еще ты собралась его тратить?

– Не важно. И не твое дело!

– Анжелика, не упрямься. Врач сказал, тебе нужно отдохнуть. И принять лекарство, – терпеливо повторяю я, стараясь говорить мягко. Но в моем голосе слышится сталь. Она это знает.

– Мне плевать, что сказал врач! Я не собираюсь тут валяться целую неделю! – огрызается она. – Отпусти меня!

– А если нет?

– Иди к черту! – выкрикивает она мне в лицо и пытается меня обойти.

Хватаю ее за руку, тяну на себя. Она теряет равновесие и едва не падает.

– Анжелика, не испытывай мое терпение, – рычу я, сжимая ее руку сильнее. – Я не хочу поступать так, чтобы ни ты, ни я не были довольны, но ты вынуждаешь…

– Да ну? Ты много раз так делал, с чего бы это вообще тебя напрягало?! Запер меня здесь, как в тюрьме! – кричит она, освобождаясь из моей хватки.

– Это для твоего же блага! – взрываюсь я. – Ты хочешь, чтобы тебе стало хуже? Убить себя решила?!

– Я лучше умру, чем останусь здесь с тобой!

Вот тут меня и переклинивает. Грубо хватаю ее за подбородок, заставляя смотреть мне в глаза.

– Повтори это, – едва слышно произношу я, глядя на нее в упор. – Повтори, что ты лучше умрешь, чем останешься со мной.

Она молчит, смотрит на меня испуганно. В ее глазах – страх и ненависть, как всегда.

– Что, прикусила дерзкий язычок? – зло усмехаюсь я. – Значит, не такая уж ты и смелая, чтобы расстаться с жизнью.

Отпускаю ее подбородок, разворачиваюсь и иду к ее комнате.

– Пошли, – бросаю я через плечо. – Или я сам тебя уложу в постель.

Она не двигается с места. Стоит, как вкопанная, смотрит на меня холодным осуждающим взглядом.

Но у нее сейчас нет другого варианта, кроме как подчиниться. Следует за мной в комнату, с недовольным видом садится на кровать и складывает руки на груди.

Я медленно осматриваю поверхности и не вижу ни одного блистера с лекарствами.

– Где эти чертовы таблетки? – я продолжаю оглядываться по сторонам.

– Не скажу, – бормочет она, демонстративно отворачиваясь к стене.

Детка хочет поиграть.

– Значит, придется поискать, – пожимаю я плечами и начинаю рыться в ее тумбочке. Нахожу баночку с таблетками. Отлично.

Наливаю в стакан воду из графина, извлекаю капсулу.

– Открой рот, – приказываю я и подхожу к краю кровати, нависая над ней.

Она вздрагивает от такой неожиданной команды, поглядывая на меня снизу-вверх. Наверное, решила, что я действительно буду играть с ней.

– Не буду, – упрямится она и впивается наглым, бросающим вызов, взглядом.

Не будь она с сотрясением, уже пожалела бы о своем поведении, но ничего не могу с ней поделать. Приходится повременить и играть по ее правилам.

– Будешь…

Она выжидающе смотрит на меня. Наивно полагает, что я серьезно буду ее уговаривать или вообще просто выйду из комнаты?! Нет, детка, не угадала.

Я резко хватаю ее за голову и зажимаю ей нос пальцами. Она начинает задыхаться.

– Отвали! – кричит, пытаясь вырваться.

Удобно сжимаю ее бедра своими ногами, не позволяя выкрутиться, вынуждая запрокинуть голову.

– Открой рот шире, – я продолжаю держать ее нос, попутно заваливая Анжелику на кровать.

Черт, у меня встал. Да так не вовремя!

Сердце бешено колотится, не от злости – от желания. Господи, Анжелика… Даже сейчас, когда я зол, я хочу ее до безумия.

Я вижу, как она вздрагивает. Сейчас одно неверное движение, и я потеряю контроль. Одно касание – и я сорвусь.

Нет, нельзя…

Она начинает отбиваться, царапаться, но я держу ее крепко. Наконец, Анжелика открывает рот, чтобы вдохнуть воздух. Я быстро заталкиваю капсулу ей в рот и заставляю проглотить, запивая водой.

– Вот и все, – я отпускаю ее и отстраняюсь. – Было так сложно?

Она сидит на кровати, кашляет, вытирает слезы. Смотрит на меня с ненавистью.

– Ненавижу тебя, подонок! – выкрикивает она, вытирая с подбородка воду.

– Это не новость, – невозмутимо отвечаю в ответ. – Но ты все равно сделаешь то, что я скажу.

Разворачиваюсь и подхожу к двери. Столько дел еще, а я вожусь с этой девчонкой, над характером которой мне еще придется поработать. Останавливаюсь, поворачиваясь к ней.

– И послушай меня внимательно, Анжи, – серьезно смотрю на нее. – Если ты еще раз попытаешься сбежать, я… Я запру тебя здесь. Навсегда. Ты меня поняла?

Жду ее ответа. Она молчит, опустив голову.

– Поняла? – повышаю я голос.

Она вздрагивает.

– Да, – шепчет, выдавая обиду в голосе, но не отводит взгляд, словно ждет команды.

– Отлично, – говорю я. – А теперь отдыхай.

Выхожу из комнаты и захлопываю дверь. Прислоняюсь спиной к стене, закрываю глаза.

Черт, превращаюсь в какого-то конченного ублюдка. Но я не могу с ней по-другому. Я должен ее защитить. Даже от нее самой. И если для этого нужно быть жестоким… Что ж, значит, я буду жестоким.

Нужно срочно выкурить сигарету.

Надо придумать, как решить все проблемы с Никосом одним махом и сделать так, чтобы Анжелика больше не пыталась сбежать.

Телефон вибрирует, вырывая меня из липких мыслей. Сообщение от Сени: «Никос ждет тебя в «Версале». Он один».

«Версаль». Пафосное название для очередного рассадника криминала. И «один» – это забавно. Никос никогда не ходит один. Но сейчас это неважно. Мне нужны ответы.

Накидываю кожаную куртку на плечи и выхожу из дома.

– Мирон Андреевич! – зовет меня наша управляющая – Назокат. – Мирон Андреевич, Анжелика Викторовна остается здесь одна?! Андрей Игоревич собирается на работу! У меня дел по горло. Как мне быть?!

– Анжелика спит. Надеюсь, таблетки действуют. Она хоть немного успокоится, – убеждаю в этом скорее сам себя.

– А если нет? – тревожится она.

Я прекрасно понимаю беспокойство Назокат – ей не хочется быть сиделкой для моей молодой непредсказуемой жены, но такого мое распоряжение. Забавно наблюдать, как ее испуганные глаза бегают в ожидании моего ответа.

– Привяжи ее, – шучу я, не меняя серьезного выражения лица.

– Привязать? – принимает она мои слова за истину. – Но она же человек! Нельзя так поступать.

– Назокат, она даже выползти не сумеет из своей комнаты. Если все-таки сумеет – позвони мне. И тогда – свяжи ее обязательно, – я мысленно веселюсь, почему бы и нет.

– Сын, – слышу строгий голос отца, – в офисе много дел. Ты мне нужен там, а тебя совсем не интересует, как обстоят дела.

Неохотно оборачиваюсь, поигрывая брелоком от машины в руке.

– Начальник службы безопасности все также ебет в перерывах Вику из бухгалтерии, а твоя секретарша строит тебе глазки, предаваясь мечтам о беззаботной жизни. Все как обычно: скучно и неинтересно, – удивляюсь его молчанию, зато он сейчас испепелит меня своими глазами-лазерами. – Или ты тоже ее…?

– Неблагодарный засранец, – мгновенно следует внезапный удар в грудь, словно в меня впечатали чугунную плиту.

Я выдохнул весь воздух и отступил, вцепившись в грудную клетку, где полыхает адский огонь.

– Через час быть в офисе, – сурово процедил сквозь зубы отец, затем отвернулся и ушел вглубь коридора.

Неприятно, блядь, очень…

Сажусь в свою новую «ласточку» и жму на газ. Добраться до «Версаля» – дело десяти минут на такой лошадке.

Ресторан сверкает золотом и хрусталем. Пафос так и сочится из каждой щели. Но меня это не удивляет. Я привык к таким местам. Здесь тусуются те, кто считает себя хозяевами жизни. Те, кто готов на все ради власти и денег.

Внутри меня встречает симпатичная хостес с улыбкой, от которой сводит зубы. Называет мое имя и проводит к столику в дальней части зала. Да, здесь меня знают. Хотя, признаться, я ожидал, что она встретит меня на коленях и с широко открытым ртом, как когда-то раньше. Видимо, не сегодня.

Никос ждет меня. Вокруг него – охрана, больше похожая на горилл. Все в черном, с тупыми лицами. Стандартный обязательный набор.

Никос встает.

– Мирон, рад тебя видеть, – говорит он, протягивая руку, но я игнорирую его жест. – Где же твоя прекрасная спутница?

Он замешкался… Неожиданно.

– Анжелика не должна тебя больше интересовать, – отвечаю я и сажусь напротив. – Я решил, что важнее поговорить с тобой. Лично. Поэтому я здесь.

– Понимаю, – кивает Никос, но я замечаю, что он не понимает причину моего визита. – Что ж, раз уж ты здесь… Говори, что хотел.

– Ты знаешь, о чем я хочу поговорить, – отвечаю я, глядя ему прямо в глаза. – Но, раз ты не догадываешься, то приведу ключевые фразы. Авария. Покушение на Анжелику. И попытка убрать меня…

Никос сохраняет невозмутимость. Даже бровью не ведет.

– Покушение? Мирон, о чем ты говоришь? – спрашивает он, делая вид, что не понимает.

– Не играй со мной, Никос, – говорю я, повышая голос. – Мою машину пытались протаранить на трассе. Анжелика едва не погибла. И я уверен, что это твоих рук дело.

Никос усмехается.

– Мирон, ты перегибаешь палку. Помнится, уговор был следующего содержания: «Она и все, что она видела – твои проблемы», разве нет? Зачем мне убивать вас? Доверие – хрупкая вещь. Разобьешь однажды – не соберешь никогда, – произносит он, слегка улыбаясь. – Ты же знаешь, я ценю тебя. Ты – важный человек в нашей… организации.

– Тогда объясни, кто это сделал, – говорю я. – Кто хотел убить нас? Ты, наверняка, знаешь больше, чем говоришь.

– Я могу сказать лишь одно, – отвечает Никос. – Я к этому не причастен.

Я смотрю на него, пытаясь понять, врет он или говорит правду. В его глазах – искренность. Никоса я знаю уже три года, и он всегда был верен своему слову.

– Знаешь, что, Никос? Я тебе не верю, – говорю я, поднимаясь из-за стола, проверяю его реакцию на мое недоверие.

– Мирон, погоди! Что ты делаешь? – он подскакивает и хватает меня за рукав, нахмурившись. – Я бы ни за что! Поверь мне.

Я ухмыляюсь, разглядев, что я все еще важен для его… нашей работы.

Это не он. Никос говорит правду. А кто тогда? Надо поговорить с отцом – значит, это были его враги.

Глава 5. Анжелика. Бывший парень.

Настоящее.

Полдня просидела дома, слезы сами текут из глаз и ничем я не могу остановить их.

Вечером приехала Катя, привезла набор для приготовления мороженого, чтобы поднять мне настроение.

Мы расположились на моей небольшой уютной кухне.

– Если это Гоша так поступил – он совсем не тот, каким я его знала, – говорит настороженная Катя. – Гоша всегда был милым, добрым, уважительным. Такое поведение совсем не свойственно ему. Совершить подобное на улице… уму непостижимо!

– Я не узнала в нем того Гошу. Но время проходит, люди меняются, – я плохо пытаюсь найти объяснение его поведению.

– Ну ты динамила его раньше, дай боже. Может, он просто захотел взять свое и больше ты его не увидишь? – предполагает она, отпивая сок из стакана.

– Если бы. Он без пяти минут деловой партнер Андрея Игоревича, – я открыла несколько пакетиков смеси и принялась смешивать сухие ингредиенты.

– Тогда кошмар. Ты попала, Лика. Будешь видеть его чаще.

– Не хочу.

– Я недавно забежала в магазин за продуктами и наткнулась на Ленку. Она сделала вид, что мы не знакомы. Ты представляешь, какая мерзавка?! Ты ее давно видела?

– Ага. Когда работаю в галерее спускаюсь иногда в кофейню и глаза сами выискивают ее в магазине напротив… мелькает иногда, – неохотно отвечаю я. – Крайне редко.

– После всех ее дел ты еще помнишь про нее, – хмыкает Катя. – Она сама дура, что дров наломала.

– Я не злопамятная, хотя иногда хочется стать такой. Интересно, от кого у нее ребенок? Какая-то тайна, покрытая мраком.

Катя вздыхает, помешивая молоко на плите.

– Да уж. Мне кажется, что она и сама не знает, иначе вылила бы на него тонну дерьма. Напилась где-нибудь в клубе и дала первокурснику за коктейль. Вот чего не хватало человеку? Никогда я ее не понимала, – Катя возмущенно фыркает. – Как твоя практика в художественной галерее?

– Интересно, – воодушевляюсь я. – Провожу иностранцам экскурсии, попутно рисую в свободное время. Там невероятная студия!

– Осталось защитить диплом и добро пожаловать во взрослую жизнь, – вздыхает Катя, переливая горячее молоко в большую миску к сыпучим ингредиентам.

– Мне это совсем не страшно. После смерти отца я быстро влилась в эту взрослую жизнь.