История русской власти

«Судебник» Иоанна III был кратким и примитивным. Некоторые законы, введенные Ярославом, Иоанн оставил в силе. Новые законы регулировали новые правила купли, займа, наследства, земельных сделок, отношений между холопами и землевладельцами. Интересно заметить, что в «Судебнике» Иоанна впервые появилось слово «посул» («взятка»), прочно вошедшее позже в русскую лексику. Первым получателями посулов были признаны судьи.

Русские города росли и новый «Судебник» был необходим. Текст «Судебника» Иоанн повелел «прокликать по всем торгам Московской и Новгородской земель». Если при Ярославе судить полагалось только в Церкви на Княжеском Дворе, то в соответствии с «Судебником» Иоанна, впервые для управления государством были созданы постоянные исполнительные органы, названные Избами. Позже Избы назвали Приказами.

Разные историки по-разному описывают возникновение Приказов. Многие связывают их возникновение в Московском княжестве с «Судебником» Иоанна III, полагая, что появились они в 1497 году, хотя и назывались еще Избами. Некоторые считают, что Приказы появились при Иоанне Грозном, когда они стали называться Приказами и их деятельность была регламентирована.

Великий князь Иоанн III управлял Боярской Думой. Боярская Дума управляла деятельностью Изб или Приказов. Начальниками Приказов стали судьи. Для ведения делопроизводства каждый судья получил грамотного дьяка и подьячего. Все законы Думы обязательно согласовывались с Государем и носили приписку:

«Государь указал, и бояре приговорили».

Первоначальник Державы Российской

Многочисленные битвы с половцами, печенегами, ляхами, литовцами, уграми, корелами, шведами, немцами и поражения в этих битвах привели к появлению на обширных землях восточных славян укрепленных княжеских посадов, затем крепостей, затем городов и княжеств, охраняемых вооруженными дружинами. Однако появление княжеств способствовало, в свою очередь, появлению жестоких внутренних междоусобных войн.

Русские междоусобные войны – своеобразное явление. Они были непродолжительными по времени, ибо одна сторона зачастую значительно превосходила по силе другую, и вся война ограничивалась одним-единственным набегом. Набегов было великое множество, но междоусобных битв – раз, два и обчелся.

Набеги были ежегодными, но, как правило, не были кровопролитными, ибо каждый князь понимал, что чем больше он уничтожит живой силы, тем меньше получит дани, а главными целями удельных войн как раз и были увеличение дани за счет новых владений и укрепление власти. Хотя, бывало, княжеский гнев проявлялся в полную силу, и народа истреблялось немеряно. Другими причинами, кроме дани и власти, были месть, заступничество и «сломление непокорности».

Некоторые войны превращались в осады (это называлось «взять город на щит»). Древнерусские города были деревянными, неприступных западноевропейских замков не имели, ибо находились не на холмах, а на равнинах, хорошим камнем поблизости не располагали, а обладали только лесами в избытке. Да и средств для строительства каменных замков у удельных князей отродясь не бывало. Осады длились от двух дней до двух месяцев. После чего либо город сдавался, либо его сжигали, либо осаждавшие отступали, так как провиант кончился, а холода начались.

Некоторые слабые и сговорчивые княжества жили относительно спокойно. Например, покорное Курское княжество междоусобным набегам практически не подвергалось. Наоборот, гордое Владимиро-Волынское княжество постоянно кто-то воевал, осаждал и сжигал.

В междоусобных войнах русские князья воевали не с народом, а друг с другом. Поэтому, как уже было сказано, холопов победившие князья, как правило, не трогали. Но проигравших князей «потрошили» по полной программе. У них отбирали жен, детей, лошадей, коров, овец, мед, вино и все имущество. Примерно то же самое делали и с княжескими боярами. Воеводы и дружины обычно переходили на сторону победившего.

В стремлении укрепить власть Великий князь киевский Ярослав Мудрый раздал удельные княжества своим сыновьям. Перед смертью он завещал сыновьям Киев, Новгород, Переяславль, Чернигов, Владимир-на-Волыни, Муром, Смоленск в надежде на то, что русская земля будет в крепких руках Ярославичей. Однако реализация плана оказалась порочной. После смерти князя сыновья поссорились и начали воевать на радость врагам.

Киевская Русь и до этого была весьма слабым политическим образованием, а после смерти Ярослава удельные княжества погрязли в междоусобице и перестали платить дань Киеву. В 1061 году Русь подверглась жестокому набегу половцев и проиграла сражение под Переславлем. В 1169 году русский князь Андрей Боголюбский с князьями приказали учинить в ненавистном Киеве жестокий погром. Столь же дикий погром был учинен в Киеве в 1240 году ханом Батыем.

Порожденные славянскими князьями междоусобные войны приносили славянскому полюдью страдания, соизмеримые со страданиями времен половецкого и татаро-монгольского нашествия. По утверждению Н.И.Костомарова, разорения и бедствия на Руси и без татар были бы те же самые, ибо были они и до татар. Татар можно было задобрить данью. Но на русских удельных князей иногда даже дань не действовала, и успокоиться они не могли до тех пор, пока не убивали своих заклятых врагов и не покоряли их княжества.

Татаро-монгольское нашествие стало наказанием Руси за междоусобицу. Как пишет Н.И.Костомаров, «Русь, раздробленная и заранее растратившая в междоусобьях свои средства к защите, не могла собраться на отпор неведомому и нежданному врагу; в ней не оказалось ни ума, ни расчета – царствовала поголовная бестолковщина». Уже зная, что готовые к нападению полчища стоят у самых границ, русские князья продолжали заниматься своими дрязгами. Более того, русские междоусобицы не прекращались и в период нашествия.

Татаро-монгольские войска появились у южных русских границ в 1223 году. Русские князья были встревожены. Собрав полки в Киеве, Смоленске, Путивле и Курске, они двинулись навстречу опасности. В мае произошло сражение на реке Калке. Русские войска были разбиты. Но и татаро-монголы, по утверждению В.Н.Татищева, понесли большие потери, оставив на поле боя убитыми более 100 тысяч человек.

Первоначально монголы не имели планов похода на север, где, как они считали, было очень холодно и очень бедно. 14 лет они затратили на покорение побережья Каспия и Кавказа. Затем вернулись к русским землям, чтобы отомстить за потери на Калке. 14 лет было дано русским князьям на объединение. Никакого объединения не произошло.

В августе 1237 года монгольское войско во главе с ханом Батыем вошло в Рязанское княжество. Рязанский князь оказался один на один с огромными полчищами, собранными в Монголии, Сибири, Приуралье, южных степях. Русской разведки не было и в помине. Поднявшись на бревенчатые башни, рязанские воеводы впервые увидели невероятные полчища. Татарские послы предложили русским признать поражение и уплатить дань. Князь отказался. Вероятно, он понимал, что совершает самоубийство. Рязань была взята и покорена со звериной жестокостью.

Во все времена способствовала единению Великая русская православная церковь. Русские церкви татары жгли. Но православную веру никогда не трогали, к перемене веры не принуждали, патриархальный уклад восточных славян не разрушили. Языческая религия хорошо сочеталась с вечевым правлением. Но православная религия с вечевым правлением не сочеталась. Спасительной Православной вере было любезно только спасительное Самодержавие.

Разорения и бедствия привели к мысли о необходимости единения сначала славянских войск (Дмитрий Донской), затем Московского княжества и окрестных земель (Иван Калита), затем к появлению Московского государства (Иоанн Великий). Единение Руси и рождение защитного Самодержавия есть следствие разрушительного действия жестоких русских междоусобиц, свирепого татарского нашествия, объединяющей роли державных русских монархов и благочинной русской церкви.

Усиление Великого Московского княжества при Иоанне III привело к тому, что основные производители в стране – земледельцы – перестали бегать от князя к князю или от князя в глухие леса. Земледельцы начали оседать вокруг Москвы под защитой огромной московской дружины.

При Калите начался приток в Москву бояр. Но Калита, опасаясь измены, относился к ним подозрительно и на государеву службу не принимал. Обретя силу, Иоанн измены уже не опасался. Бояре и боярские дети, услыхав о выгодах московской службы, толпами повалили к нему из удельных княжеств. Иоанн еще только собирался в поход на Тверь, а тверские боярские дети покинули своего князя, оседлали коней и поскакали записываться в московское войско. Ярославское княжество вообще никто не завоевывал. Ярославские князья сами пришли к Иоанну и били челом о принятии на московскую службу.

В своих «Лекциях» В.О.Ключевский приводит отрывок из сохранившего высказывания Иоанна Великого о власти в России: В 1491 году Иоанн велел удельным князьям послать полки на помощь своему союзнику крымскому хану. Князь Углицкий Андрей Большой не понял, почему он должен помогать крымскому хану, и войска не послал. Иоанн смолчал. Спустя некоторое время Андрей Большой приехал по делам в Москву. Сначала его ласково приняли во дворце, но затем неожиданно схватили и посадили в тюрьму. Митрополит вступился за Андрея. Но Иоанн наотрез отказался освобождать его, молвив: «Князь и ранее злоумышлял. И это было бы еще ничего, но, когда я умру, он будет искать великого княжения. И если даже не будет сам, то смутит детей моих; и станут они воевать друг с другом, а татары будут Русскую землю бить, жечь и пленять, и дань опять наложат, и кровь христианская прольется, и все мои труды останутся напрасными и вы по-прежнему будете рабами татар».

Иоанн Великий объединил русский народ в великое государство. Как шутили в ту пору, непримиримыми остались лишь две группы: группа «акающих» и группа «окающих». Впрочем, ничего плохого, кроме хорошего, в этом не было. 27 октября 1505 года Иоанн Великий скончался.

«Слава Всевышнему, который Псков без войны дал!»

После обряда венчания с византийской царевной Софией Палеолог Иоанн III почувствовал себя наследником византийских царей. Этот обряд венчания он счел достаточным для своего утверждения титулованным царем. Обряда венчания на царство не проводил. Однако своего внука Димитрия на царство венчал, опасаясь восхождения своего сына Василия. Впервые в русской истории 4 февраля 1498 года Димитрий по воле отца прошел обряд коронования. Произошло это в Успенском Соборе Московского Кремля.

Обряд исполнялся по Византийскому обычаю. Димитрий был осыпан золотыми и серебряными монетами, опоясан шитым полотенцем, преклонился гробам предков. Новоиспеченный царь получил мешочек с землей – символ тленности всего земного и напоминание о конце величия, отведал рыбы из Переяславского озера в память о том, что Переяславль никогда не признавал над собой никакой власти, кроме Московской.

В конце жизни Иоанн изменил свое мнение о сыне и внуке. Внука он отодвинул, а с сына опалу снял и приблизил к себе. Осознав разрушительную сущность русских междоусобиц, царь в своем завещании не стал делить княжества поровну между сыновьями, как это делалось до него. По утверждению В.О.Ключевского, старшему сыну Василию он завещал 90 городов, включая Москву, Новгород, Псков, Тверь и Владимир. Четыре младших брата все вместе получили 26 городов. Доход Василия с владений в два с половиной раза превышал доход всех его удельных братьев. Завещание дало Василию силу, совладать с которой было невозможно. Междоусобные войны канули в лету. Более того, Иоанн завещал Василию всю судебную власть во всех княжествах, всю чеканку единой монеты, все иностранные дела.

После смерти отца Великий Князь Василий III обряда венчания Димитрия не признал. Димитрия он посадил в темницу, где тот просидел до конца жизни и скончался в 1509 году. Справедливости ради следует отметить, что в темнице подле него было оставлено все его золото, серебро, жемчуг и другие драгоценности. А похоронен он был Василием, как русский царь.

Вступив на трон, Василий продолжил дело Иоанна. Он был твердым, жестоким и непреклонным самодержцем. С боярами советовался, но редко и лишь в тех случаях, когда бояре с ним соглашались. Однажды боярин Берсень-Беклемишев позволил себе сильно противоречить Великому Князю. Оборвав его речь, Василий прогнал боярина со словами: «Ступай, смерд, прочь, не надобен ты мне». Боярин не унимался и пошел жаловаться матери Василия Софии Палеолог. Узнав об этом, Василий повелел отрезать Берсеню язык, что и было сделано.

Князь Холмский при Василии сидел высоко. Летом 1508 года совершил удачный поход на литовцев. Однако осенью того же года был неожиданно посажен Василием в тюрьму, где вскоре и скончался. По Москве ходили слухи о том, что Холмский что-то сказал наперекор Великому Князю. Вот и вся карьера!

Бывший при Василии австрийским послом в Москве Сигизмунд Герберштейн описал в своих «Записках», как князь Иван Ярославский и дьяк Семен Трофимов были посланы Великим князем в Испанию к королю Карлу V. Король наделил их большими подарками: золотыми и серебряными сосудами, блюдами, цепями, монетами. После возвращения в Москву Василий у них все отобрал. К изумлению Герберштейна, послы не только не возмутились, но и поблагодарили Великого князя за милость.

О манере правления русского царя посол Герберштейн писал так: «Государь решает сам все духовные и мирские дела. Хотя советники у него и есть, но никто из них не смеет разноголосить с государем, не только что противоречить ему. Все говорят: «Воля государя – божья воля, что ни делает государь, все это он делает по божьей воле; он, словно как ключник или дворецкий у Господа Бога, – творит то, что Бог велит». Если кто спрашивает другого о чем-нибудь неизвестном или сомнительном, то ему отвечают такой фразой: «Про то ведают Бог да великий государь!» Не знаю, или народ по своей грубости требует такого тирана себе в государи, или тирания государя сделала народ грубым, бесчувственным и жесткосердным. Все повиновались самовластию. Между тем тайно вздыхали бояре о тех временах, когда их предки не дрожали перед великими князьями, а говорили с ними смело». От себя добавим, что те же самые предки почти 200 лет дрожали перед набегами половцев, а затем 250 лет дрожали под гнетом татар.

В 1509 году, после заключения мира с Литвой, Василий решил наконец разобраться с вольным городом Псковом. Наместником во Пскове был князь Репня-Оболенский. Народ его не любил и постоянно слал жалобы в Москву. В свою очередь Репня-Оболенский жаловался Великому Князю на строптивость псковских чиновников.

Василию все это надоело. Посоветовавшись с Боярской Думой, он поехал в Псков и сделал остановку в Новгороде. Почуяв неладное, псковские вельможи выехали в Новгород, били челом, подарили Василию 150 рублей и заявили о готовности служить верой и правдой.

Но было поздно. 6 января 1510 года, окружив себя боярами и воеводами, Василий открыл суд в Великом Новгороде, принял псковских вельмож, а затем заключил их под стражу. Думные бояре объявили приговор: «Вы пойманы Богом и Государем Василием Иоанновичем!»

Ехавшие в Новгород псковские купцы узнали по дороге о страшной вести, бросили товары, вернулись в Псков и объявили народу о том, что все князья и бояре схвачены и посажены в темницу. Народ пришел в ужас. О войне с Великим Князем Московским не могло быть и речи: слишком неравными были силы. Срочно направили в Новгород послов со словами: «Бог и ты, Государь, волен в своей отчизне».

Василий принял смирение псковитян, смягчился, объявил: «Предки наши, отец мой и мы сами доселе берегли вас милостиво, ибо вы держали имя наше честно и грозно. Ныне же дерзаете быть строптивыми, оскорбляете наместника и заслужили великую опалу. Но хотим мы изъявить милость, если исполните нашу волю: уничтожите Вече и примете к себе Государевых наместников во Псков и все пригороды».

С этими словами направил Государь во Псков своего наместника Долматова. Долматов собрал народ на Вече и объявил им волю Государеву. Народ попросил ночь на размышление. Рано утром 13 января псковитяне сняли вечевой колокол, передали его Долматову и пригласили Великого Князя в гости.

Василий принял приглашение и направился во Псков. Псковитяне вышли ему навстречу и остановились в двух верстах от города. Увидев Государя, пали ниц. Государь спросил:

– Здравы ли вы?

Псковитяне ответили:

– Лишь бы ты, Государь, здравствовал!

Епископ церкви Святой Троицы, отпел молебен и, обратившись к Государю, громко произнес:

– Слава Всевышнему, который дал Тебе Псков без войны!

Так в 1510 году завершилась шестисотлетняя история Пскова вольного и началась новая история Пскова царского.

8 июня 1514 году войско Великого Князя выступило из Москвы и направилось к Смоленску. Это был третий поход. Два предыдущих закончились неудачно. На этот раз Василий основательно подготовился. В Туле стояли запасные полки. Правящие в Смоленске литовцы считали, что все победы России связаны с полководческими талантами Иоанна III. Василия III, не унаследовавшего талантов отца, им бояться не стоит.

29 июля Василий осадил Смоленск и велел стрелять по городу из пушек. Пушечным нарядом командовал талантливый иностранный пушкарь Стефан, сам же отливший эти пушки. Вот как описывал его действия С.М.Соловьев:

«Когда Стефан ударил из большой пушки по городу, то ядро попало в крепостную смоленскую пушку, ту разорвало, и много осажденных было побито; через несколько часов Стефан ударил в другой раз мелкими ядрами, окованными свинцом, и еще больше народу побил; в городе была печаль большая, видели, что биться нечем, а передаться – боялись короля (имеется в виду польский король Сигизмунд, с которым смоляне заключили договор). Великий князь велел ударить в третий раз – пали новые толпы осажденных; тогда владыка Варсонофий вышел на мост и начал бить челом Великому князю, просить срока до следующего дня; но Василий срока не дал, а велел бить многими пушками отовсюду».

Смоленск покрылся густыми облаками дыма и запылал. Вскоре смоляне воскликнули: «Государь Великий Князь! Уйми свой меч! Мы тебе повинуемся!». 1 августа 1514 года Московский князь Василий III торжественно въехал в Смоленск победителем.

Отслужив молебен, к Василию подошел митрополит и молвил:

– Божией милостью радуйся и здравствуй, Великий Князь всея Руси, самодержец, на своей отчине, в городе Смоленске, на многие лета!

Приняв поздравления бояр и воевод, Василий отправился на княжеский двор и сел на своем месте. Спросил у московских и смоленских бояр и воевод об их здоровье. Князьям, боярами и горожанам смоленским объявил свое жалование. В наместники назначил князя Василия Шуйского. Позвал всех обедать. После обеда каждому вручил дары.

На обратном пути Василий позаботился об охране Смоленска от иностранного нашествия. В Орше оставил войско князя Михаила Глинского. В Борисове и Минске посадил верных князей и воевод.

Сто дет находился русский Смоленск под властью ненавистной Литвы. Сохранилось лишь имя русское. Наконец, вернулся город в Россию, под власть спасительного самодержавия.

Последней большой победой Василия стала Рязань. Перед своей смертью в 1503 году Рязанский князь Федор Васильевич отписал Иоанну III часть города, место, называемое Старая Рязань. Поэтому наследник трона Василий имел титул князя Рязанского. Но в то же время в Рязани подрастал еще один законный Великий князь Иван Иванович, также владевший частью города. Когда он вырос, то понял, что является не Великим князем Рязанским, а всего лишь Московским наместником. Вся власть принадлежит Московскому князю Василию. Надо было либо признать эту иерархию, либо восстать против Василия.

Будучи гордым и самолюбивым отпрыском Иоанна Великого, Иван Иванович признавать власть Москвы не жалел, но силу московского войска осознавал. Потому в 1517 году он призвал на помощь Крымского хана Махмед-Гирея и даже заявил о намерении жениться на его дочери. Слухи дошли до Василия, и он призвал Ивана Рязанского в Москву. Понимая, что с ним произойдет в Москве, Иван ехать отказался. Но несколько рязанских бояр уже переметнулись на сторону Василия. Каким-то образом они уговорили Ивана. Он приехал в Москву, где был тотчас схвачен и посажен в застенок.

В 1521 году Махмед-Гирей напал на русскую землю. Василий с войском выехал из Москвы и по традиции сосредоточил основные силы на Тульском направлении. Пользуясь отсутствием московской власти и временной неразберихой, Иван Рязанский сбежал из-под стражи и скрылся в Литве. Тем временем Махмед-Гирей обошел войска Василия, подошел к Москве, пожег посады, но штурмовать город не решился. Василий также подвел свое войско к Москве. Увидев полки Василия, крымский хан отступил к Рязани. Взять Рязань не смог, и ни с чем вернулся в свои владения.

Понимая, что без Ивана Рязанского ему новых земель не покорить. Махмед-Гирей направил в Литву послов с просьбой отпустить Ивана в Крым. Литва согласилась, но Иван поставил условие: он приедет, если хан даст слово, что не посадит его править в Рязани, ибо это кончится плохо. Крымский хан согласился. Но его согласие уже ничего не значило. Василий III установил в Рязани Московскую власть и, по примеру отца, начал переселение непокорных в Москву и другие города.

Продолжив обустройство Московского Кремля, Василий в 1508 году завершил начатое при Иоанне III строительство Мастерской Государевой палаты (Теремного дворца). Н.М.Карамзин отозвался о нем, как о «новом великолепном дворце». Точные данные отсутствуют. Возможно, в это время над первым этажом (арочный подклет с погребами) был построен второй каменный этаж или третий деревянный жилой этаж и завершена отделка. Дворец был соединен переходом с Благовещенской церковью.

7 мая 1508 года сюда переехали Василий III и его первая жена Соломония. Дворец служил русским царям около 100 лет и опустел в 1598 году после смерти Федора Иоанновича. В смутное время был разграблен поляками и почти полностью сгорел. Был восстановлен и надстроен в 1636 году при Михаиле Федоровиче.

В 1520 году по указу Василия III в Москве была проведена первая перепись домов. Их оказалось 41 500. Сведения о населении города отсутствуют. По предположению Н.М.Карамзина, жителей было «гораздо более 100 000». Заседания Боярской Думы и приемы иностранных послов проходили в Большой (Грановитой) и Малой (Набережной) палатах, торжественные обеды – в Средней (Золотой) палате. Вот как описывает С.М.Соловьев посольский прием и торжественный обед царя с послами.

«В день представления значительных послов в Москве запирались все лавки и мастерские, жители толпились на дороге, по которой проезжали послы, толпы увеличивались дворовыми людьми, боярскими и ратными людьми, которых собирали к этому случаю из соседних волостей для того, чтобы дать послам высокое понятие о многочисленности народонаселения и могуществе великого князя.

Послы должны были сходить с лошадей в некотором расстоянии от лестницы, ибо сходить с коня у самой лестницы мог один только великий князь. Начиная с середины лестницы выходили к послам вельможи все более и более значительные, которые подавали руки и целовались с послами. При входе послов в палату, где сидел великий князь со знатнейшими боярами, последние вставали и один из бояр докладывал великому князю о послах.

Великий князь сидел на возвышенном месте с открытой головой. На стене висел образ в богатой ризе. С правой стороны на скамье лежала шапка, с левой – посох, украшенный крестом. Толмач переводил посольские речи. При имени государей, от которых правилось посольство, великий князь вставал. По окончании речей спрашивал о здоровье государей. После чего послы подходили к его руке, а великий князь спрашивал их, хорошо ли доехали и приказывал садиться…

После описанных обрядов боярин, представлявший послов, вставал и, обращаясь к великому князю, громким голосом представлял подарки послов. После этого великий князь приглашал всех к обеду, и все переходили в обеденную палату. Столы были накрыты кругом. В середине находился поставец, наполненный золотыми и серебряными бокалами. На столе, за которым сидел великий князь, по обе стороны было оставлено столько пустого места, сколько мог занять великий князь с распростертыми руками.

Братья сидели по правую и левую руку Великого князя. Ниже сидели удельные князья, служилые князья и бояре. На особых местах садились послы и их свита. Далее сидели московские чиновники.

На столах стояли уксусницы, перечницы, солонки. Перед началом обеда великий князь из своих рук посылал послам хлеб. Высшая почесть была в том, если великий князь кому-то посылал соли. Посылал великий князь от себя и другие кушанья. Далее следовали блюда из жареных лебедей и греческое вино. Далее – множество других блюд. Обед продолжался три – четыре часа».

А вот так описал Н.М.Карамзин приезд в Москву турецкого посла в 1514 году: