Секс с жизнью

Ей казалось, что вот это монашеское черное одеяние – самый изящный образ для женщины. Что именно там, где нет мирских забот и суеты, там, в монастыре, скрыто это сакральное чистое счастье.

… С самого утра Гриша выглядывал из окна, сегодня должна была приехать мама.

Когда скрипнула дверь, он побежал ко входу, сметая на своем пути игрушки и табуретки: «Ма-а-маа!», – закричал он.

Мальчишка ее не узнал… Перед ним была какая-то новая мама.

У нее была другая улыбка, другой взгляд, от нее веяло спокойствием и чем-то очень нежным. На голову был надет платок.

Она прижала сына к груди и сказала: «Гришка мой, теперь все у нас будет хорошо!».

Вечером со смены пришел папа. Он тоже ждал встречи с супругой, ибо за это время они разговаривали с ней всего пару раз по телефону.

Он также обратил внимание – Ирка поменялась – ее как подменили.

Вечером перед сном начали разбираться чемоданы и показываться подарки, привезенные из путешествия.

И пока Гриша грыз вкуснейший кусок хлеба, испеченного в русской печи, он увидел фотографии, раскладываемые на стол.

– Мам, пап, а я видел этот храм. Мы туда с Боженькой ходили, – сказал он.

– Да где ты мог его видеть, милый?–ответила мама.

– Это то место, откуда я приехала, и оно очень далеко, – она улыбалась с недоумением.

– Да, я во сне видел его, мамочка, – уверенно ответил мальчик.

Родители переглянулись с улыбкой… Водилось за Гриней – сочинять на ходу всякие небылицы.

Но мы-то с вами знаем, о каком сне он говорил. Да-да, это был именно тот монастырь, в который привел его Христос за руку по небу. Он сразу его узнал.

Новые иконы из обители были расставлены в каждой комнате. Теперь основными молитвами считались вот эти две книжечки, привезенные оттуда – это были акафисты Богу и Матери Божией «милостивой».

Просто, чтобы вы понимали, акафист – это длинная молитва какому-то святому или Богу, чтение ее занимает, в среднем, полчаса.

А у Божией Матери есть много икон-изображений, и каждое как-то называется. Вот основным в том монастыре был как раз акафист «милостивой иконе Божией Матери», написанный лично отцом Ноем.

В его словах призывалась милость Богородицы на нас, грешных людей.

Гриша еще плохо умел читать. Буквы знал, а вот слова давались трудно, ему было всего 5 лет. Но, о, чудо! Он по слогам смог прочитать именно эти слова: «Акафист Богородице в честь ее образа – милостивая». Родители были в шоке!…

А когда возбужденного приездом мамы мальчика уложили спать, Лёша спросил у любимой жены: «Как ты, дорогая?».

Тогда она ,взяв его за руки, начала рассказывать ему об этой невероятной обители.

Ее рассказ был завершен такими словами: «Мы едем туда жить, любимый, такова воля Божия…».

Ко всему привык за эти годы Алексей, но этот расклад его удивил!

–Ну, мы же с тобой об этом мечтали! Все, как ты хотел: лес, речка, дом на земле, а не это вот все чужое, каменное. Да, и батюшка сказал, надо торопиться, может вот-вот Третья мировая война начаться! Давай все бросим и уедем! Гриша будет расти и в школу пойдет в нормальную, в русскую! – говорила Ирина уверенно.

Аргументы были, пиздец, какие веские, и Лёша принял предложение жены, хотя пока не представлял, как они это все реализуют.

Ведь у них тут ипотека, гражданство и работа на секретном заводе – его могли не выпустить из страны и, блин, вообще… не было слов у человека.

Контрольной пулей в лоб была ее фраза: «Отец Ной сказал, за пару месяцев справимся, он будет за нас молиться!». В ее словах было столько веры, аргументов в противовес не нашлось…

Он ведь, миленький Лёша, не знал, что его любимая женушка, уже дала его размеры для пошива священнической одежды – все было решено, даже без его согласия, что по приезде его сделают священником. Такую уж волю показал Бог отцу Ною.

Следующий, кто должен был узнать о грядущих переменах – организатор этого чудесного путешествия – отец Василий.

И, ох, как его эти новости разозлили!

– Какой переезд?! Какой отец Ной?! Вы что, с ума совсем сошли?! – в бешенстве кричал он.– А как же наш приход? Кто мне будет помогать в алтаре? Кто петь будет?

И действительно вновь обращенная семья делала такой объем важных задач в общине, что без них все процессы служения отца Василия уже не работали.

– Вы вообще понимаете, куда собрались?! Вы там и полгода не проживете! Это же суровый монастырь для монахов, семейным там не место.

Но все его аргументы были, как об стенку горох! Ребята уже все решили.

Мирно расстаться с дорогим священником, открывшим им новую жизнь, не удалось.

Спустя какое-то время они еще раз встретились, и тогда в гневе и глубинном расстройстве отец Василий сказал Алексею: «Как ты сейчас меня предал и оставил, так и твой сын тебя предаст и оставит! Помяни моё слово!».

Детским садом попахивало…Все ведь взрослые люди, какое там предательство-то?!

Но вот так быстро поменялись их отношения – семьи стали избегать друг друга.

Грише было крайне непонятно, почему нельзя больше общаться с Мишей и Лизой, когда они пересекались на детской площадке, он с грустью, за спиной мамы махал своему другу рукой, ведь они столько дичи сотворили вместе, да и по жопе получали не хило на пару много раз. Сейчас ему не хватало этого адреналина.

Следующим этапом новость огласилась родственникам.

Те тоже были в шоке… «Вроде вот все у ребят стало налаживаться – и своя квартира, и хорошая работа, и друзья появились – куда их несет-то, чёрт побери?».

Для смягчения новостей никто не говорил родне, что едут они в ебейшую глушь спасться от антихриста.

Было сказано: «Возвращаемся в Питер»,–без подробностей.

Давление было со всех сторон, голова у Иры с Лёшей шла кругом.

Батюшка Ной чувствовал, как штормит семью. У него была супер-способность считывать пространство и людей, поэтому он регулярно звонил им и укреплял их веру. Все это он делал мастерски, «с любовью и заботой».

После каждого разговора с ним сил у Лёши с Ирой добавлялось многократно, и они пошагово начали готовиться к переезду.

Новая метла метет по-новому.

Семье была предписана, «благословлена», чистка. «Перестать смотреть телевизор и выкинуть его»,– дословно так.

И чтобы как-то смягчить Гришину истерику, что он остается навсегда без мультиков, ритуал отказа от телека был превращен в шоу.

Телевизор вынесли на крышу дома и молотком хуярили по экрану, пока тот не разбился. А когда стекло треснуло от очередного удара молотком, и оттуда повалил серый дым и пыль, было сказано: «Это дьявол, которой сидел в телевизоре, выходит из него». Грише прямо впечаталась в мозг эта ассоциация, и он искренне поверил, что «бесы живут там, и смотреть телевизор – плохо!».

Теперь он засыпал от аудиокассет, на которых голосом отца Ноя были спеты акафисты и православные народные песни. И да, ему, правда, нравился голос батюшки, он под него успокаивался и даже подпевал частенько.

Вот так потихоньку программировался его детский мозг на новые монашеские, молитвенные вибрации. Все шло по плану, Ирина была счастлива, как никогда.

Честно сказать, батюшка Ной был удивительным человеком.

Он совмещал в себе одном столько талантов, что влюбиться в него было не трудно.

Он пел разными голосами и очень красиво.

Он был художником. И весь храм расписал собственными руками, смотреть без слез на его живые фрески было невозможно.

Он писал книги и молитвы. Его тексты забирались в голову читателя и оставались там надолго.

Он очень мудро вел все свои беседы. Была в нем такая сила веры и слова, что спорить с ним не представлялось возможным.

Его ночным молитвам, постам на одной воде по 40 дней, строгости и аскетичной жизни современному человеку можно было только удивляться.

И самое главное, он с удивительной точностью предвидел ход событий и чувствовал душу человека… Если собирать образ настоящего святого нашего времени, то он по всем параметрам становился безоговорочным кандидатом.

Квартиру выставили на продажу.

И хоть все тихо смеялись над нереальным планом, как будто сошедших с ума, ребят, покупатели приходили и смотрели, диалоги о покупке шли.

Реалистичность плана была 5%, что они смогут продать быстро хату, находящуюся в сорокалетней ипотеке. Но Ной на каждом созвоне напоминал ребятам, что в декабре, через два месяца, он приезжает в Питер со своим семинаром для верующих и ждет их уже там, чтобы потом вместе уехать в святую обитель.

Вся приобретенная «сатанинская техника» – сотовые телефоны, компьютер – все было благословлено истребить. Какая-то часть рационального мозга еще работала у главы семьи Алексея, и он, ослушавшись, продавал втихаря это имущество, ибо ехать в неизвестность вообще без денег было,мягко говоря, страшновато.

Существовал ли он как глава семьи в действительности?

Знал ли он, что им управляет батюшка, которого он еще и в глаза не видел?

Понимал ли, что его ждет и какую судьбу приготовила ему его ненаглядная жена?

Это нам предстоит узнать намного позже… Но, что точно ясно, он с достоинством принимал новые вызовы и делал это все ради счастья своей жены и ребенка.

ГЛАВА 13

На пути в землю спасения

Артём мчался на всех парусах на своем любимом скоростном мотике в аэропорт.

Сегодня улетали из Израиля его мама и любимый младший брат.

В рюкзаке лежал подарочек для мелкого – набор машинок со спиралевидной гоночной дорогой.

Он совсем недавно дембельнулся из армии и начинал строить свою взрослую жизнь, его новым увлечением были собаки.

Он тотально не понимал поведения мамы. И хоть у них и так практически не было связи, все-таки ему было очередной раз больно – ведь мама его опять бросала.

В холле аэропорта он увидел большую группу людей, его семью.

Все родственники приехали провожать наших смелых путешественников.

Гриша, увидев старшего брата, кинулся к нему на руки, целуя его щеку, покрывшуюся щетиной. Подарок был воспринят визгом малого, и от этого было и радостно, и одновременно грустно.

Подошла мама… Она была в длинной юбке, в платке, ее лицо, ранее всегда накрашенное, теперь не имело макияжа.

Она, улыбаясь, стала говорить Артёму про Бога, про их выбор жить в России, начала всовывать ему иконку и какую-то книгу, но он с призрением отодвинул ее руки с «духовными подарками».

– Мам, иди ты на хуй со своими понятиями, живи как хочешь, а меня оставь в покое! – очень сухо, смотря мимо нее на резвившегося с новой игрушкой Гришку, сказал он.

– Сынок, я люблю тебя!– с грустью сказала она…

– Да Бога ты своего любишь и мужиков каких–то, а не меня, не пизди! – также безразлично ответил он.

– Хорошего полета в новую жизнь!– отрезав все ниточки к диалогу, произнес он и чмокнув ее в щеку, пошел проводить оставшиеся минуты с братом.

Проводы родни завершил голос рупора, передавший посадку на рейс «Аэропорт Бен Гурион – Санкт-Петербург».

Бабушка Марина, вся в слезах обнимая свою непокорную дочь, сказала: «И за что мне это наказание? Сведешь ты меня в могилу, доченька! Мы будем очень скучать по вам, по Грише! Берегите себя!».

На паспортном контроле родители показали визу на десятидневный вылет в РФ. Они уезжали официально погостить в Россию. Лёша с трудом выпросил отгулы на работе также на 10 дней.

Квартиру они чудесным образом продали, и в кармане у них имелось 2000 долларов на первое время. Это были чуть скопленные деньги, плюс разница с выплаченного ипотечного кредита и проданной техники.

Со свойственной пятилетнему ребенку жадностью Гриша впитывал все детали удивительного и долгожданного путешествия в любимую Россию.

Его первый перелет на самолете…Божечки, как это было прекрасно!

За окном боинга он видел облака. И да, это уже было не впервые! Именно такие же он созерцал во время путешествия по небу с Христом.

Перед посадкой в России мама начала доставать из сумки теплые вещи для сына и надевать их на него.

Самым мерзким оказалось натягивание колготок, неприятно стягивающих его ножки, привыкшие к свободным шортам. Парень ведь наш дюже капризный. Весь самолет слышал его рёв и войну с мамой против всех этих нововведений в неприятный и новый стиль одежды.

Питер встретил семью сырой и мрачной погодой. Разочарование мальчика оказалось велико! Ведь вместо ожидаемых деревянных домов под треугольными крышами он увидел такие же кирпичные многоэтажки, как и в Израиле. Отличал этот скучный пейзаж только снег, прилипавший к окну машины, вперемешку с дождем.

Что-то не так он представлял себе любимую Россию…

Они приехали домой к родителям папы.

Заботливые бабушка с дедушкой наготовили еды и постелили постель в комнате для долгожданных гостей, но их настроение сразу упало, когда они столкнулись с новыми порядками жизни наших героев.

Во-первых, половина ароматной еды была убрана со стола – у ребят шел рождественский пост, а от мяса они вообще отказались на всю жизнь.

Телевизор, сразу же включенный для малыша, был нажат на красную кнопочку и завешен пледом: «Ребенку нельзя смотреть мультики».

–Ну Гришу-то хоть покормите мясом, он же растет, – удивленно сказали старички.

Тогда Алексей вывел из комнаты в коридор своего папу и очень жестко объяснил, что лезть в их жизнь не надо.

Кроме как развести руками у Валентина Григорьевича не нашлось вариантов…

Родители оставили внука с бабушкой и дедушкой, а сами поехали по делам, им надо было получить русские паспорта.

Тем временем пенсионеры, обманным путем, попытались накормить его мясом, но как оказалось, и Гришу было не провести – он же не знал вкус мяса и начал задавать много вопросов.

Чтобы не огрести пиздюлей от строгих родителей, дедушка сказал Грише, что это просто рыба такая, с интересным вкусом, но мальчик проболтался папе об этом новом для него деликатесе, и конфликт по этому поводу произошел самый отвратительный.

Именно в нем, как бы подводя все к логичному концу и делая виноватыми во всем своих родителей, Алексей объявил, что они задержатся у них недельку, а потом уедут в далекую Ссыльную область строить свою православную жизнь.

Словно кувалда опустилась на голову дедушки и сплющила ее! Он понял, что все, как нельзя серьезно у его сына.

Лёша попал в какую-то секту, перед ним стоит уже не его воспитанный Алексей, перед ним грубый остервенелый хам.

Гриша ждал еще одного момента.

Скоро они должны были познакомиться с батюшкой Ноем. Каждый день он просил маму организовать это свидание, но ему говорили: «Позже, позже».

Но как-то раз он услышал разговор родителей и понял, что они едут туда, где будет этот батюшка, и начал истерично добиваться, чтоб его взяли с собой. Мастер по выведению мамы из себя, он получил желаемое, они наконец-то ехали на долгожданную встречу.

Когда они вышли из автобуса, на мокрой и продуваемой сильным Питерским ветром улице стоял отец Ной. Рядом – послушница Аня с чёрным прямоугольным чемоданом.

Практически вылетая из автобуса и тут же запинаясь о заснеженный бордюр, Гриша бежал на встречу, вырываясь из маминой руки, к тому, кого он тоже знал.

Это был тот самый рыжий батюшка из его сна, которому его и вручил Христос!

Мальчик подбежал к батюшке, обнял его за колени, вцепился в подол подрясника и ощутил этот уже известный ему ранее, родной запах.

Ной наклонился к нему и накрыл его своими объятьями… Его до слез тронула эта искренность ребенка… Они не могли насладиться друг другом!

Глядя на них со стороны, складывалось ощущение, что они, толи как сын и отец, то ли как дедушка и внук, встретились после долгой разлуки.

Родители стояли потрясенные этой картиной… «Откуда столько любви у Гриши к человеку, которого он видит в первый раз?».

Скажу вам по большому секрету, дорогие читатели, их души действительно были знакомы, просто в другой эпохе, много-много столетий назад. А, как вы понимаете, для души нет пространства и времени – её память вечна.

Ну, давайте идти постепенно по дороге жизни нашего героя, всему ведь свое время.

…Уже через несколько дней они все вместе ехали в купе из Питера в город Ссыль. Их путь займет ровно сутки, времени познакомиться имелось предостаточно.

Гриша был не из скромных мальчиков и теребил и батюшку и Аню всеми возможными способами. Те позволяли, родители, как могли, одергивали резвившегося сына, но он их не слышал.

17 декабря 2000 года наша делегация загоревших израильских ребят во главе с батюшкой ступила на землю, куда привел их промысел Божий, ну или подсознание Ирины, жаждавшее тихой гавани спасения.

Перед ними открылись большие ворота обители, и с двух сторон стояли в ряд все жители монастыря, кланяясь приехавшему хозяину.

Все эти стены монастыря были знакомы Грише, он тут же увидел дерево, под которым они стояли со Христом. Узнал второго священника, похожего на богатыря, только сейчас он был не в облачении, а в зимнем тулупе.

Декабрь выдался морозный!На улице термометр показывал –25! Ноздри мальчика слипались от холодного воздуха, ручки коченели мгновенно, он ощутил на себе настоящую российскую зиму.

Везде и всюду, до рези в глазах, сверкал чистейший, белый снег, искрившийся под лучами яркого солнца. Небо чистое-чистое, ни облачка, с розовым оттенком на горизонте по кромке темно- зеленых массивных лесов.

Да, это село действительно соответствовало своему названию – Небесное. Оно было крохотное – жилых домиков штук 50, не больше.

Сходив в трапезную, где они вкусно поели монастырской каши у гостеприимных матушек, батюшка повел своих чад в их будущий дом, новое жилье.

Он находился метрах в двухстах от стен монастыря.

Маленький такой, деревянный, с треугольной заснеженной крышей – все, как Гриша мечтал.

Батюшка явно подготовился к приезду своих новых спасающихся душ, и выкупил им его сразу после знакомства с Ириной, да и цена-то его была всего 5000руб.

Внутри, конечно, дом выглядел не так романтично. Это была одна комната, может, 25квадратных метров, а посередине стояла большая русская печь.

Три окна, расположенные в ряд, выходили как раз на монастырь, один стол, две кровати-раскладушки, и деревенский половик лежал при входе.

Водопровода не было, унитаза тоже. Обычная туалетная дырка находилась в ограде, а заледеневший колодец у входа в эту ограду.

Да… Тут было грязно, неуютно и холодно.

Показав все основные моменты, батюшка ушел отдыхать, поздравив семью с новосельем.

А шустрая послушница Аня начала объяснять ребятам, как топится печь, как черпается вода из колодца, где стоят лопаты для уборки снега и т.д. Она сама растопила подтопок, чтобы к ночи избушка хоть чуть-чуть нагрелась.

Гриша уселся на раскладушке, завернутый в два одеяла, на голове у него сидела меховая шапка-ушанка, в которой он был похож на грибок… Он в шоке наблюдал за происходящим.

Жизнь приобретала новые краски, и он пока не понял, хорошая она будет или плохая, но то, что ему было очень холодно и неуютно – это факт.

ГЛАВА 14

Бесноватый ребенок

«Вот это искушение! Господи, помоги и помилуй!» – это мама пыталась усмирить печку, которая упорно не хотела топиться и ужасно дымила.

Немного задержимся, дорогие читатели, перед погружением в новую жизнь наших ребят…

В этом святом месте были исключены из лексикона все ругательные слова, даже такие простые, как «блин», «фигня» и «чёрт».

И если перевести «вот это искушение» на наш грешный язык, то звучать оно будет примерно, как «сука, блядь»!

Если еще и «Господи, помоги», то «ёп, твою мать», если «и помилуй», то вообще все плохо, и дальше ваше воображение может увеличивать этажи матерных слов.

Так вот, печка так дымила, что в комнате пахло костром, и у Гриши слезились сильно глаза.

Приходилось открывать дверь, проветривать, но тогда дома становилось очень холодно.

И тут что-то произошло такое, там около печки, что мама громко вскрикнула!

Ирина заложила дрова в большую арку русской печи, зажгла их, но вьюшку в трубе открыть забыла. В результате дым валил в комнату…

Думая, что причина в незакрытом отверстии печи, куда она положила дрова, она решила исправить ситуацию, закрыв полностью отверстие железной заслонкой, но дым валить не переставал, а ведь сейчас совсем не было видно, как горит огонь. Тогда она начала открывать эту заслонку, находясь головой очень близко к ней и отверстию печи. И вот, когда ее рука сдвинула дверцу, кислород пошел, и пламя резко вырвалось из печи, опалив ей ресницы и волосы!

Она, естественно, очень испугалась!

Печь по-прежнему дымила, и чуть не сгоревшая Ира побежала в монастырь за помощью.

Гриша сидел в задымленной комнате, дыша через тряпочку и вытирая слезящиеся от дыма глаза.

На помощь прибежала Анечка и за секунду решила проблему, просто открыв вьюшку. Она вообще очень быстро всегда оказывалась в нужном месте в нужное время. И Ире она уделяла больше всего внимания, обучая хитростям деревенской жизни городскую особу.

Грише она очень нравилась – живая, добрая, веселая, маленькая – он ее воспринимал, как свою старшую сестру что ли…

История этой щупленькой девочки с карими глазами такова – она круглая сирота. С батюшкой она познакомилась ребенком, когда их классная руководительница привозила своих подопечных в паломническую поездку в монастырь, в Небесное. Потом, когда ей стало 14лет, батюшка Ной с матушкой Раей оформили над ней опекунство и забрали жить в монастырь.

Сейчас она являлась келейницей батюшки.

Келия – так называется жилье монаха, а келейник – это тот, кто вхож в это жилье и делает всю работу по приборке жилья и выполняет личные задачи и поручения.

По канонам православной церкви наш монастырь являлся официальным, самым крупным по количеству жильцов в Ссыльной области православным женским монастырем, и руководить им должна женщина-игуменья (по-нашему директор). Матушка Рая, высокая, худая женщина с голубыми глазами, бледно-желтым цветом кожи на лице и очень сгорбленной спиной, как раз и была этой официальной настоятельницей и руководительницей обители. Беззаветно преданная своему духовному отцу и великому старцу Ною, она была готова положить за него жизнь. Ее послушание и подчинение ему было безоговорочно.

Она руководила сестрами, живущими в обители (там все братья и сестры – так положено говорить друг про друга), решала технические и юридические вопросы, но внутри все понимали, что она идет вторым номером – самый главный тут батюшка.

Пришла она к Ною тоже не от счастливой жизни.

Она росла в очень образованной и богатой семье, с красным дипломом закончила МГУ, красивая и умная девушка. Влюбилась в того, кто разбил ей сердце, а потом жестоко бросил ее. После этого она хотела чуть ли не покончить с собой, но пошла искать исцеление от душевной раны в церковь. В одной из поездок встретилась с Ноем.

Там снова имелась целая череда опять же чудесных событий, и после этого она пошла за ним и стала игуменьей, как самая мудрая и преданная его помощница, проверенная долгим временем.

Она имела самое сильное влияние на твердого, как скала, Ноя, была мудрейшим советником – вот как выглядела их коммуникация. Рядом с ним она выглядела очень скромной и любящей его покорной рабой.

Важно сказать, что хоть Ноя и окружали одни сплошные женщины, сексуальным подтекстом не пахло даже на грамм. Он заверял всех, что был чистым девственником, у него ни разу в жизни не было секса с женщиной.

Один Бог знает, так это было или нет, но он общался со всеми окружающими его женщинами максимально ровно, ни разу не было замечено каких-то заигрываний ни с одной.

Все женщины любили его как отца, а он относился к ним как дочерям, ну или так говорил…

Наши Алексей с Ириной с помощью всех людей монастыря за короткий срок обустроили свой дом, хотя факапы у них случались регулярно. То в бане угорели до потери сознания, рано закрыв вьюшку. То ведро отвалилось от барабана и упало в колодец. То кипятком на морозе облили дверной замок, чтобы его разморозить, а потом вообще не могли попасть в дом. То топором рубанули по ноге, неумело раскалывая дрова – весело было иногда так, что хоть реви.

На те деньги, что они привезли с собой, по благословению батюшки, начали покупать самое необходимое для жизни и запасы провизии на время Третьей мировой войны.

Да-да, серьезно, им был предоставлен список продуктов в виде муки, круп, овощных и рыбных консервов, растительного масла и сахара, которые надо было убрать в погреб, как неприкосновенный запас и вообще не трогать.