Круиз «Рай среди зимы»

Но и без его предупреждения несложно было догадаться, на кого из трёх милых созданий положил глаз фотограф. Блондинка, на которую указал Сёма, как нельзя лучше соответствовала его вкусу. У неё было в изобилии завитых мелкой «химией» волос, яркой косметики и роскошного бюста, который упорно рвался на волю из тесно облегающего блестящего платья сочного голубого цвета. При всём том, она казалась совсем юной и довольно наивной в своём стремлении выглядеть настоящей секс-бомбой.

Две другие ― смуглая брюнетка и похожая на подростка девушка с короткой стрижкой, светлые волосы которой резко контрастировали с бронзовым загаром, ― выглядели гораздо скромнее.

– Ну, так шо? Сёма же вам говорил: шикарные! ― Папарацци торжествовал.

Обменявшись с девушками приветствиями, мужчины расселись, предварительно сдвинув вместе два соседних столика и произведя под руководством Сёмы сложную рокировку. Сам, он втиснулся на диванчик между девушками, естественно, поближе к своей белокурой пассии.

– Так, слушайте все сюда! Щас Сёма будет всех знакомить, ― Папарацци умудрялся одновременно говорить и по-русски, и по-английски, чтобы его понимали обе стороны. ― Девочки, это ― Алекс, наш «Номер Первый». Суперзвезда, драйвер мирового класса! Красавчик, правда? Слышь, Алекс, ты ж таки оцени, как я тебя тут баришням нахваливаю. ― И снова к девушкам, ― только должен предупредить милых дам, шо он слишком уж трепетно относится к своему «Малышу»… Ой-вэй! ― Сёма в притворном ужасе замахал руками, ― вы совсем не про то подумали! «Малыш» ― это его «Land Cruiser». Так что, упаси вас бог, не проявить должного уважения к объекту его нежной привязанности.

Сёма выдохнул. Сёмин английский был очень даже неплох, хотя в том, что касалось падежей и согласования времён, далёк от совершенства. Недостаток запаса английских слов восполнялся артистизмом, эмоциональностью и красноречивой жестикуляцией. Вот только его неповторимый одесский говор никакими иностранными словами не передать!

Девушки не могли удержаться от смеха. Хотя было очевидно, что присутствие красавца-пилота, со снисходительной улыбкой слушавшего привычный трёп Папарацци, привело девичью аудиторию в заметное волнение.

– Внимание, продолжаем, не расслабляемся! Вот этот с серьёзной физиономией ― Тимофей. Для вас, мои красавицы, просто «Тим». Наш штурман и механик «золотые руки». Он у нас не слишком разговорчивый. Если бы проводился конкурс на самого болтливого штурмана, наш Тимоха точно занял бы почётное последнее место. Только не подумайте, что ему нечего сказать ― он отличается поистине соломоновой мудростью. Но вас, мои красавицы, его IQ должен интересовать, конечно же, в последнюю очередь. Главное, каков он по части прекрасного пола? Так я вам скажу: женщин любит. Но… тщательно это скрывает. Поэтому инициативу дамам придётся брать на себя.

– Так, Сёма, заканчивай свою агитацию! ― Тимофей мало что понял из того, что вещал Сёма, но он слишком хорошо знал Папарацци.

– Здрасьте вам! Я просто объяснил дамскому полу, шо, если кому-то захочется завести цуцылы-муцылы с таким безнадёжным бирюком, как ты, придётся таки попотеть. Или нужно было вот так прямо сообщить им правду? Ладно, как скажешь, ― Сёма пожал плечами. ― Сори, леди, вынужден вас огорчить: у «самого болтливого штурмана» есть в Москве гёрл-фрэнд. Поэтому рекомендую сосредоточиться на других объектах, пардон, субъектах. Так, этих двоих вы уже видели. Жека ― ещё один наш механик ― мастер на все руки. Ну, а то, что от него за милю несёт машинным маслом, так это не потому что он не моется, просто для нашего Жеки этот божественный аромат ― как афродизиак. И он почему-то свято верит, что именно этот, извините за выражение, «парфум» возбуждающе действует на дам. Так что, ― с томными интонациями диктора, рекламирующего приторное лакомство, Сёма проникновенно завершил, ― вкусите незабываемый аромат любви с Евгением Решетковым!

– Э, э! Что это он там про меня болтает?

Жека вопрошающе уставился на Алекса ― его познания в английском оказались явно преувеличенными.

Едва сдерживая смех при виде того, как багровеет Жека, Алекс перевёл Сёмину тираду.

Сёма не стал дожидаться Жекиной реакции и торопливо повернулся к последнему товарищу:

– А это ― Паша, наш водила-тяжеловес. Ну, в смысле, водитель грузовика.

– Папарацци, я тебя предупреждаю!.. ― Паша на всякий случай сделал страшные глаза.

– А шо? Я ничего… Паша у нас необыкновенно обаятельный и о-о-очень тихий и скромный. А то, что на первый взгляд он может показаться легкомысленным и временами даже нахальным, так это всё ― камуфляж, маскировка. На самом деле наш Паша белый и пушистый. Ты, Алекс, переводи, переводи этому охламону, как я тут за него распинаюсь!

Надо отдать должное Сёминым стараниям и неподражаемому артистизму ― ему сходу удалось создать за столом непринуждённую обстановку. Девушки, если и были поначалу немного скованны, после живописных характеристик, которые он дал своим товарищам, оттаяли и без смущения разглядывали молодых людей. По всему было видно, что новые знакомые произвели на них хорошее впечатление, а от самого Сёмы были просто в восторге.

Завершив представление товарищей, Сёма перешёл к дамам.

– Так, парни, вот это неземное создание, вышедшее из пены морской, шоб совратить несчастного грешника, ― Лили. Она из Англии, ― первой Сёма представил пышногрудую блондинку, в откровенное декольте которой нырял взглядом всякий раз, когда поворачивал голову к своей пассии. ― О, Лили, моя Белая Лилия, ― перешёл он на английский, ― как ты прекрасна! ― И, закатив глаза, продекламировал нараспев, переиначив Шекспира, ― о, нимфа, пощади! Повержен… Умираю…

Нимфа хохотала. Бюст её волнующе колыхался.

Товарищи с понимающим видом переглянулись.

Бедный Сёма, с усилием сглотнув слюну, переключился на сидевшую слева от него улыбчивую девушку с короткими пшеничного цвета волосами и очаровательными ямочками на щеках. Девушка, видимо, не слишком хорошо владела английским, потому что постоянно переспрашивала сидевшую рядом подругу, переводившую ей Сёмин спич.

– Мария. Весёлая и непосредственная, как дитя. Она из Сербии ― истинно славянская душа, ― всё это Сёма говорил по-русски, проговаривая каждое слово едва ли не по слогам. ― Никто из нас, конэшно же, ни черта не смыслит по-французски, а Машенька не сильна в английском. Но она сказала, что, если мы будем по-русски говорить медленно и разборчиво, она кое-что сможет понять. Так ведь, Машенька? Остается ещё универсальный и незаменимый язык любви. Жаль только, моё сердце уже занято…

Сёма взял загорелую ручку девушки и поцеловал её нежным затяжным поцелуем, с торжеством поглядывая на товарищей.

Смущённая Мария со смехом выдернула руку.

– А это у нас ― шикарная Инесс. ― Третью девушку, с внешностью типичной южанки Сёма представлял подчёркнуто почтительным тоном. ― Инес и Машенька учатся во Франции. Они ― будущие медики. Так что, халамидники, следите за своими манэрами. Инесс, признаюсь, производит впечатление весьма сурьёзной особы. Не завидую тому, кто захочет рискнуть покорить эту крепость! ― Кто бы мог подумать, что этот неисправимый дамский угодник будет робеть перед черноглазой брюнеткой. ― Лично я пас! Сёма, шо, похож на самоубийцу?!

Оставалось только гадать, каким чудесным образом пронырливому одесситу удалось столько узнать о своих новых знакомых и уловить изюминку каждой из них, чтобы дать столь меткие характеристики.

В дальнейшей беседе выяснилось, что семья Марии бежала во Францию из-за войны в Югославии.

Девушки возвращались с клинической практики, которую проходили в Сенегале, бывшей французской колонии. Сэкономленные командировочные решено было потратить на пятидневное морское путешествие, правда, в самой скромной каюте и без питания.

Их соседкой по каюте оказалась Лили.

Юная англичанка, давно освоившаяся на судне, взялась опекать новых пассажирок. От неё они узнали, что в одном из баров до 17.30 можно бесплатно получить порционную пиццу. Едва успев разложить багаж, девушки под предводительством Лили отправились на ознакомительный обход судна, во время которого и попали в поле зрения вездесущего Папарацци.

Не устояв перед бурным натиском фотографа, девушки согласились встретиться после ужина с русскими гонщиками.

– Встречаемся в 21.30 в баре «Каприччио», ― взяла на себя инициативу Лили. ― Обещаю сюрприз!

Вечер явно оправдывал общие ожидания. Располагающая обстановка, ненавязчивая музыка, коктейли, похожие на натюрморты, а главное, неугомонный затейник Сёма сыграли свою роль. И часа не прошло, как молодым людям уже казалось, что они знакомы целую вечность.

Каким-то удивительным образом Сёме удавалось совмещать ухаживание за белокурой нимфой с активным участием в общем разговоре. Но Сёма не был бы Сёмой, если бы не умудрялся отвечать нескольким собеседникам одновременно, причём на совершенно разные темы. А теперь, как выяснилось, ещё и на разных языках! Он успевал попикироваться с Жекой, перевести девушкам Пашин анекдот, рассказать комичный случай из жизни, при этом, безбожно привирая и подтрунивая над товарищами. Благо, те не успевали вовремя отреагировать, так как Алекс, переводивший Сёмины эскапады, не всегда поспевал за стремительным полётом его мысли.

Сам Алекс поддерживал компанию вяло, скорее, из вежливости, ограничившись скромной ролью переводчика. Он был здесь, и не здесь. Лениво потягивая виски с блуждающей полуулыбкой он наблюдал за своими спутниками. Друзьям непривычно было видеть «Номера Первого» таким апатичным, если не сказать, скучным. Когда хотел, он умел быть обаяшкой. Но не сегодня.

Едва ли не впервые за долгие напряжённые месяцы он позволил себе отдаться во власть приятной расслабленности и, похоже, не имел ни малейшего желания из этого состояния выходить.

Заинтригованные девушки украдкой поглядывали на загадочного красавчика «Номера Первого», пытаясь понять, что это ― безразличие или высокомерие? В отличие от своих открытых к общению товарищей, он казался непробиваемым и недосягаемым. Хотя, чему удивляться? Сёма же сказал: «звезда»!

Если бы Алекс мог заглянуть в милые девичьи головки, точно не удержался бы от смеха.

На женскую половину, его внешность обычно действовала электризующее. В нём чувствовалось мужское начало. Не нарочито выставляемая напоказ маскулинность, а подлинная мужественность. Сдержанная и укрощённая, она придаёт мужчине то чувство уверенности в себе, которое не нуждается ни в суетливых внешних подтверждениях, ни в демонстративной брутальности, и является качеством столь же редким, как и истинная женственность.

Однако сейчас его поведение их новых знакомых не столько притягивало, сколько интриговало. Куда более понятными и доступными были славный симпатяга Жека и балабол Паша.

Вечер переходил в томную фазу. Сёма увлечённо тискал не имевшую ничего против нимфу. Паша, поменявшись местами с Инес, перебрался на диван к смешливой сербке и, похоже, уже сумел преодолеть языковый барьер. Жека осторожно обхаживал её черноглазую подругу, кое-как изъясняясь на ломанном английском. Над столом пролетали искры взаимного влечения, так быстро зарождающегося на отдыхе между молодыми людьми, не обременёнными обязательствами и заботами.

Бар уже был заполнен до отказа.

Алекс с Тимофеем несколько раз переглядывались, поджидая удобного момента, чтобы пожелать парочкам приятного времяпрепровождения и ретироваться.

Внезапно свет начал гаснуть. Музыка зазвучала чуть громче ― пианиста и гитариста сменили клавишник с синтезатором и саксофонист. В круге света софита возник точёный женский силуэт, контуром напоминавший русалку. Перед зрителями предстала дива в длинном золотом платье-годе, облегающем роскошную фигуру. Водопад мелко завитых волос струился по обнажённым плечам.

Низкий с лёгкой хрипотцой голос запел томный блюз «Summer time».

Раздались аплодисменты. Громче всех хлопала восторженная Лили.

Приятный приглушенный голос певицы обволакивал чувственностью.

Завораживающе звучал саксофон.

Алексу и Тимофею расхотелось уходить…

Сёма зажигательно рассказывал очередную историю из своей богатой приключениями (а ещё больше фантазиями) жизни, сопровождая её совершенно умопомрачительными мимикой и жестами. Сёма фонтанировал. Он превзошёл самого себя.

Хохотали не только сидящие за столом, даже официант, подошедший, чтобы заменить пепельницы, едва сдержал смех.

– Всем привет! ― бархатный женский голос прервал всеобщее веселье.

Лили, подавляя всхлипы смеха, промокнула кончиками пальцев выступившие слёзы:

– По-познакомьтесь, это ― моя сестра Линда.

Сёма закашлялся.

Паша присвистнул.

Мария с Инес переглянулись.

Официант поспешно ретировался.

– Сюрпри-и-из! ― Лили обвела присутствующих торжествующим взглядом.

Рядом с их столиком стояла дива, четверть часа назад завершившая выступление…

1.4. Дива

― Местечко найдётся?

Линда обвела взглядом присутствующих.

На вид ей можно было дать не больше двадцати пяти. Хотя между сёстрами и было заметное сходство, старшая выглядела эффектней своей хорошенькой сестрёнки. Буйная грива мелко завитых волос цвета меди, сочные алые губы, потрясающая фигура. От неё исходили мощные, ощутимые даже на расстоянии, волны чувственности. На её фоне Лили казалась наивной школьницей, которая изо всех сил старается выглядеть взрослой и сексапильной. Если Лили можно было сравнить с персиковым вареньем, то Линда ― однозначно, клубника со взбитыми сливками. Хотя… кому что нравится…

Дива успела сменить роскошный сценический наряд на короткое зелёное платье, имитирующее змеиную кожу. Не столь откровенное, как у сестры, оно ничуть не менее эффектно подчёркивал всё, что следовало подчеркнуть: крутой изгиб бёдер, высокую грудь. На левой груди ― татуировка: паучок с длинными тонкими лапками. Сверкающие стразики служили нахальному насекомому, выкарабкивавшемуся из заманчивой глубины декольте, глазками.

Сёма, приоткрыв рот, взгляда не мог оторвать от сногсшибательной красотки, будто сошедшей с обложки «Плейбоя»:

– Шедеврально!

Получив от Лили толчок локтём в бок, он словно от транса очнулся и торопливо рассыпался перед своей пассией в горестно-шутливых извинениях, поочерёдно целуя каждый из десяти лакированных ноготков.

Лили, со смехом высвободив из цепких Сёминых рук обцелованные пальчики, резво подвинулась, практически вдавив своего ухажёра в спинку дивана, освобождая место для сестры. Мария с Пашей тоже подвинулись, иначе придавленный своей нимфой Сёма рисковал задохнуться.

Но тут Тимофей, сидевший в кресле, поднялся.

– В кресле Вам будет удобней.

Одарив молодого человека чарующей улыбкой, Линда заняла его место, непринуждённо закинув ногу на ногу. Затянутое в тонкий капрон округлое колено безукоризненной формы приковало к себе внимание обалдевших мужчин.

Тимофей примостился на краешке дивана, освобождённом для Линды.

Лили по кругу коротко представила сестре сидящих за столом.

– О'кей! ― Линда обвела присутствующих откровенно изучающим взглядом.

Мгновенно оценив сложившуюся за столом расстановку сил, она безошибочно вычислила свободных кавалеров.

Достав из сумочки пачку дамских сигарет, красавица поднесла длинную тонкую чёрную сигарету к губам.

Со словами «Вы пели восхитительно!» Жека, сидевший напротив, резво протянул через стол огонек зажигалки.

Прикурив, дива выпустила вверх облачко дыма. Повернув голову, она устремила через плечо долгий оценивающий взгляд на единственного, кто, похоже, пока не поддался её чарам, ― сидевшего слева от неё Алекса.

– Если не ошибаюсь, это Вас показывали в спортивных новостях? В жизни Вы выглядите ничуть не хуже!

Алекс сдержано кивнул, испытав неловкость от столь грубовато-прямолинейного комплимента. В ответ получил недвусмысленную улыбку, одновременно вызывающую и многообещающую.

В воздухе повисла неловкая пауза, которую прервала Лили.

– Народ, сейчас мы все перебираемся в дискотеку. Тут теперь скукотища. Там музыка повеселей и можно всю ночь танцевать!

Поспешно осушив содержимое бокала, Сёма всем своим видом выразил готовность следовать за своей нимфой хоть к чёрту на посиделки.

Линда пояснила:

– Мне не положено находиться здесь с клиентами. Если нет возражений, можем продолжить в диско-баре «Рок-стар».

Все три парочки с энтузиазмом отозвались на предложение.

Линда перевела вопрошающий взгляд на Алекса.

– Почему бы нет?! ― отозвался тот.

Едва заметным кивком головы и взмахом ресниц Линда выразила своё удовлетворение.

Правду говоря, к моменту её появления Алекс уже начал тяготиться обществом воркующих парочек. Но… не он ли сам пообещал себе воспользоваться всеми прелестями предстоящего отдыха? Так, в самом деле, почему бы нет?!

Вставая, он протянул Линде руку, чувствуя, как на смену недавней апатии приходит возбуждение в предвкушении зарождающегося приключения…

В зале дискотеки, располагавшейся палубой ниже, было не протолкнуться. На танцполе царило оживление.

Не успела компания переступить порог, как Сёма с Лили, заслышав первые аккорды зажигательного рок-н-ролла, умчались в круг танцующих.

Заводная парочка вытанцовывала нечто столь же темпераментное, сколь и экстравагантное, привлекая к себе живое внимание окружающих. Окончание залихватской импровизации было встречено аплодисментами.

Сёма сиял. Лили, едва переводя дух, посылала в пространство воздушные поцелуи.

Когда бешеный ритм сменился медленным блюзом, Паша и Жека тоже увлекли девушек на танцпол.

– Интересно, ты танцуешь так же хорошо, как водишь машину? ― Линда с вызовом взглянула на Алекса.

– Не думаю, но попробовать можно…

«Да, эта куколка знает, как брать быка за рога!» ― наблюдавший за ними Тимофей подавил довольную улыбку.

Придерживая свою спутницу за талию, ещё недавно совершенно не склонный к общению «Номер Первый» повёл её на танцплощадку.

К его удивлению, Линда не прильнула к нему, как можно было ожидать, судя по её откровенно вызывающему поведению. Обняв её, Алекс ощутил лёгкое сопротивление ― она будто дразнила его, удерживая между ними деликатную дистанцию. Было понятно, что это ― игра, но Алексу чертовски нравилась эта дразнящая игра, в которой не он устанавливал правила.

Они двигались синхронно, удивительно тонко чувствуя друг друга.

– Кстати, моё полное имя ― Мелинда. Это значит: «чёрная змея».

В ответ Алекс крепче сжал в объятиях соблазнительницу. И она неожиданно прогнулась, уступая напору его рук.

И вправду, змея…

…Беспардонное утреннее солнце проникло в каюту сквозь иллюминатор, осветив царивший здесь беспорядок. Поток света разбудил Алекса. Часы на стене показывали начало восьмого. В ходе марафона в этот час они давно уже были бы на ногах.

Алекс потянулся, встал и направился к иллюминатору, чтобы задёрнуть штору. Жмурясь от солнца, с удовольствием вдохнул свежий морской воздух.

Обернувшись, он окинул взглядом каюту. На кровати, которую он только что покинул, на измятых простынях, оттенявших своей белизной красивый бронзовый загар, подложив руку под голову, спала Линда.

Задёрнув штору, он подошёл к столику, взял стакан с остатками тоника. Сделав глоток, с отвращением сплюнул ― жидкость была омерзительно тёплой и солоноватой.

Безалкогольные запасы мини-бара иссякли ещё накануне.

Переступив через разбросанную на полу одежду, он направился в душевую, открыл кран. Водопроводная вода не предназначалась для питья. Но она, по крайней мере, была прохладной. Алекс прополоскал горло, умыл лицо.

Вернувшись в каюту, он увидел, что Линда поменяла позу, практически не оставив ему места.

Жалко было будить её. Алекс прилёг на вторую кровать. Вспоминая вчерашний вечер, улыбнулся…

…Дискотеку они покинули около двух.

Первыми исчезли Сёма с Лили.

Затем Инес заявила, что уже поздно, выжидающе взглянув на подругу. Мария, переглянувшись с Пашей, сказала, что они ещё немного прогуляются по палубе. Жека с готовностью подскочил, чтобы проводить Инес.

Тимофей ушёл ещё раньше, как бы между прочим, бросив другу на прощание:

– Пойду-ка я, перенесу свои вещи к Шкафу.

Таким образом, каюта оказалась в полном распоряжении Алекса (спасибо Тимохе, решившему перебраться на место, изначально предназначавшееся для Васильича).

Всё было просто и без излишних церемоний. Они с Линдой направились к нему в каюту, прихватив из бара шампанское в ведёрке со льдом.

Семиярусный холл, пронизывающий судно снизу доверху, венчал купол, создававший полную иллюзию звёздного неба, оправдывая название «Атриум Планетариум». Дожидаясь, пока светящаяся стеклянная колба одного из четырёх лифтов, бесшумно скользивших вверх и вниз в прозрачных цилиндрических шахтах, распахнёт перед ними двери, приложились к бутылке, глотая ледяной игристый напиток прямо из горлышка.

Вот и его каюта. Пока Алекс, стараясь не выронить ведёрко с шампанским, пытался извлечь из кармана круизную карточку, служившую не только для расчётов, но также пропуском на судно и ключом к двери, Линда прижалась к его спине упругим бюстом…

…Вспоминая детали бурной ночи, Алекс почувствовал знакомое возбуждение. Повернул голову в сторону постели, на которой спала его горячая подруга.

Разметавшиеся по подушке спиральки волос, чуть приоткрытые пухлые губы, томная поза ― весь её облик напоминал бесстыдных вакханок с полотен чувственного барокко.

Соблазн был велик! Не в силах терпеть, Алекс пересел на край соседней кровати, провёл кончиками пальцев по изгибам чёрной змейки, вытатуированной на внутренней поверхности её бедра. Кожа в этом месте была гладкой, как шёлк. Дрожь пробежала по телу Линды. Накрашенные ресницы затрепетали, прогоняя туман сна.

– Хелло, котёнок! ― с хрипотцой промурлыкала она, потянувшись с истинно кошачьей грацией.

При других обстоятельствах Алекс наверняка сыронизировал бы по поводу «котёнка», но сейчас он был не в том состоянии, чтобы замечать что-либо, кроме желанного женского тела.

Линда мгновенно оценила этот факт и притянула его к себе…

Часы показывали 8.35. Чёрт! Завтрак в девять! Привыкший к напряжённому графику, Алекс вдруг осознал, что можно ведь никуда не спешить. Может, ну его, этот завтрак?! На судне масса баров и кафешек, с голоду умереть здесь явно не получится.

Он продолжал валяться в постели, пока зверский голод не заставил его подскочить.

Попытки растормошить Линду ни к чему не привели. Она капризно отмахнулась, пробормотав, чтобы её не трогали до обеда.

Бережно прикрыв её простынёй, Алекс быстро привёл себя в порядок (на бритьё времени не было) и почти бегом припустил в ресторан в надежде, что ещё застанет там товарищей и успеет что-нибудь перехватить.

Когда он добрался до ресторана, его друзья уже перешли к кофе и чаю.

Поприветствовав всех, Алекс набросился на еду.

– Спасибо, Тимоха, за каюту! ― шепнул Алекс, улучив момент. ― Ты ― настоящий друг.

– Проехали! ― отмахнулся Тимофей. ― Кстати, попроси на ресепшн, чтобы они тебе кровати сдвинули. Как это там у них называется ― кинг-сайз, вроде?

1.5. Тропик Рака

После завтрака команда в полном составе, включая ретировавшегося накануне вечером Олега, поднялась на верхнюю палубу «Риголетто», где должны были встретиться с девушками.

Центр просторной открытой палубы занимал бассейн. Точнее, комплекс из двух бассейнов и четырёх круглых джакузи, в двух из которых вода была с подогревом. Вокруг бассейнов были расставлены ряды шезлонгов. Сотни отдыхающих наслаждались солнечными ваннами, ведь многие прибыли сюда из краёв, где сейчас вовсю хозяйничала зима.

Ещё выше располагалась палуба-галерея «Баттерфляй», опоясывающая по периметру палубу «Риголетто». Здесь народу (а главное, детей, которых магнитом притягивали к себе бассейны) было поменьше.

Именно сюда и направилась вся компания, заняв отличное место почти в самом конце длинного ряда шезлонгов, расставленных вдоль борта. Одна из красиво изогнутых лестниц вела отсюда вниз к бассейнам и (что не менее важно!) к стойке бара. Это было более чем актуально для наших героев, решивших, похоже, всерьёз оторваться за два месяца вынужденного воздержания.

Сияющий, как человек только что узнавший, что выиграл джек-пот, Папарацци ни на мгновение не выпускал из пределов досягаемости цепких проворных рук свою обворожительную белокурую добычу. Но при виде остальных девушек в купальниках, он ощутил привычный профессиональный зуд.

Схватившись за фотоаппарат, Сёма с упоением щелкал кадр за кадром, беспрерывно переставляя своих моделей, снимая их то поодиночке, то всех троих вместе, стоя, сидя, лёжа…