Полная версия
Круиз «Рай среди зимы»
В 15.00 по радио объявили прохождение Тропика Рака, в связи с чем, пассажиров приглашали через час на палубу «Риголетто» для торжественной встречи Владыки морей и океанов.
Старинная морская традиция платить дань Нептуну при прохождении экватора, без малого полтысячелетия неукоснительно соблюдавшаяся мореходами всех стран, касалась, как выяснилось, не только экватора, но и южного Тропика Козерога и северного Тропика Рака.
К четырём часам на верхней палубе яблоку упасть было негде.
Когда из динамиков раздался звон рынды (судового колокола), наэлектризованная толпа взорвалась аплодисментами.
Что-то загрохотало, и на палубе появилась процессия, направлявшаяся к двум тронам, установленным на возвышении перед бассейнами. Впереди целая группа морских чертей и тритонов прокладывала дорогу Морскому Владыке. Синебородый Нептун в золотой короне и рыбацкой сети в качестве мантии торжественно выступал с огромным трезубцем в руке. За ним следовала царственная супруга Амфитрита с длинными, похожими на водоросли зелёными волосами в окружении русалок и прочих обитателей морских глубин.
В царице наши герои, наблюдавшие за действом с верхней галереи, узнали Линду. Лили завизжала и замахала руками, стараясь привлечь внимание сестры.
Морской Царь, воссев на троне рядом с супругой, трижды стукнул трезубцем и громогласно воззвал:
– Кто есть капитан этого утлого судёнышка? Кто осмелился потревожить Моё Морское Величество в царстве моём? ― от усиленного динамиками зычного голоса у многих мурашки побежали по спине.
На противоположном крыле галереи «Баттерфляй» показалась группа офицеров в белых кителях во главе с капитаном. Пассажиры встретили спускающуюся по лестнице команду бурными аплодисментами.
Приблизившись к трону, офицеры отдали Нептуну честь.
– Кто вы, откуда и куда путь держите? ― сурово вопрошал их Морской Владыка.
Капитан почтительно, но с достоинством поклонился:
– Этим пассажирским лайнером «Коста Виктория» командую я, капитан Паоло Гросса. Судно ходит под итальянским флагом. Направляемся мы в море Средиземное, чтобы все эти путешественники своими глазами могли удостовериться в красе и величии Ваших безбрежных владений. Просим Ваше Морское Величество разрешить переход через Ваши владения и даровать нашему судну попутные ветры и благополучное плавание!
– Мне ведомо, что пару дней назад это судно уже незаконно пересекало Тропик Рака, ― Нептун свирепо обвёл взглядом толпу и грохнул трезубцем о палубу. ― А посему, дерзкий, вы обязаны уплатить двойную дань, либо не двинетесь дальше!
– Мы готовы расплатиться, Ваше Величество.
По сигналу капитана двое матросов поставили к ногам Морского Царя бочонок вина.
– Так и быть, я великодушно прощаю вас. Но лишь потому, что вы проходили здесь ночью. Но нынче никто из вас не избегнет крещения в морской купели. Есть ли на судне «несолёные» крысы сухопутные, не прошедшие водное посвящение?
Капитан сокрушённо кивнул.
– Повелеваю всем «несолёным» предстать предо мною, Владыкою Морским, для прохождения обряда посвящения! ― снова громыхнул трезубцем Нептун. ― В случае отказа оные будут отданы на корм акулам, китам и осьминогам в назидание всем, кто попытается войти в мои владения без разрешения и посвящения!
В первые ряды пробилась едва ли не вся детвора, с восторгом предвкушавшая священнодействие.
Посвящение началось. Черти и тритоны ринулись в толпу, хватая визжащих, хохочущих пассажиров, чтобы столкнуть их в бассейн, кого-то даже в одежде. Малыши барахтались в забитых до отказа джакузи. Но и в двух больших бассейнах, заполненных детьми постарше и взрослыми, уже спустя пять минут было не протолкнуться.
А в это время Нептун, размахивая девятихвостой морской плёткой-кошкой ― самолично окроплял толпу солёной водой из ведра.
Пока друзья издали наблюдали за происходящим, Сёма суетился в гуще событий, стараясь не упустить интересные кадры. Не удалось избежать фотосессии и самому Нептуну. Но, когда Папарацци почувствовал «нежное» прикосновение рук тритонов, он истошным голосом завопил:
– Только не камеру! Предупреждаю: это ― профессиональный аппарат, он стоит дороже, чем вы все вместе взятые!
Зеленокудрая Амфитрита наклонилась к своему царственному супругу, что-то сказала ему, после чего тот пробасил:
– Стойте, слуги мои хвостатые!
По знаку Морского Владыки тритоны подхватили перепуганного фотографа и поставили его на колени перед троном.
– Как имя? Откуда родом? ― грозно вопрошал царь, взмахнув кошкой.
– Разрешите отрекомендоваться: Семён Ляуфер. Фотограф-профессионал. Я из Москвы. Москоу, Раша, Раша! Обещаю Вашему Величеству и Вашей мадам шедевральную фотосессию.
– Слушайте все! Сей муж Семён, владеющий магическим ремеслом изготовления двойников, найден нами достойным быть сопричисленным к нашей верноподданной свите: русалкам, тритонам, сиренам, змеям морским, китам, акулам, дельфинам, скатам, угрям, пиявкам, лобстерам, крабам, ракам и всем другим, как пересёкший Тропик и подвергшийся крещению морскою водою солёною. Посвящаю тебя в Орден Океанских Глубин. Будешь вести фотолетопись наших славных деяний. Отныне имеешь право носить золотую серьгу в левом ухе и сидеть во всех портовых кабаках, положив ногу на стол!
Очутившись в центре внимания, свежеиспечённый придворный фотографу чувствовал себя, как рыба в воде. Церемонно поклонившись Нептуну, он галантно приложился к ручке его царственной супруги.
За ужином от Алекса не укрылось, как Папарацци несколько раз украдкой обернулся на дальний столик, за которым напротив своей пожилой спутницы сидела пассажирка, которую он утром обидел.
Что ж, выходит, Сёма всё же не безнадёжен ― осознал, что был неправ. И это не могло не радовать.
1.6. Вечная тайна
После ужина прямо из ресторана всем составом спустились в бар «Каприччио» слушать Мелинду. На этот раз Олег тоже поддержал компанию.
Линда появилась на сцене в алом облегающем платье до колен и маленькой шляпке с коротенькой вуалью а-ля 40-е годы. Низкий хрипловатый голос в камерной обстановке лаунж-бара звучал очень органично.
– Послушай, Алекс, она великолепна! ― выдохнул восхищённый Олег. ― Ты ― везунчик!
– Я знаю, ― улыбнулся Алекс.
Остаток вечера, как и накануне, отправились догуливать в «Рок-стар».
Алексу нравилось танцевать с Линдой. Он уже собирался увести её на танцпол, когда неожиданно его подругу пригласил Олег, церемонно испросив у него позволения.
– Ого! ― Сёма сделал круглые глаза. ― Шоб у меня окуляр запотел в самый ответственный момэнт, если я шо-то не так понял: «наш Шкафик, кажется, влюбился, ― кричали грузчики в порту…» ― напел он на мотив известной одесской песни.
– Я люблю жену! ― парировал Олег. ― Но это не значит, что я не имею права станцевать разочек с самой роскошной женщиной, какую когда-либо видел так близко!
Рассмеявшись в ответ на неуклюжий комплимент (Алекс перевёл Линде слова Олега), она увлекла своего новоиспечённого кавалера в центр зала.
Ко всеобщему удивлению оказалось, что Шкаф довольно неплохо двигается в танце. Правда, несколько старомодно, но вполне ритмично и даже пластично. Он ловко кружил партнёршу, перехватывая её из одной ручищи в другую. И было заметно, что обоим это доставляет удовольствие, потому что и на следующий танец они остались на танцполе.
– Вот что женское общество животворящее делает! ― многозначительно подмигнул Тимофей.
Когда Алекс, наконец, отвоевал свою подругу обратно, как раз зазвучал пронзительно-чувственный медленный блюз…
Не успели они вернуться за столик, как Линду снова пригласили. На этот раз это был какой-то слащаво-щеголеватый молодой человек. Одетый с иголочки, тщательно, волосок к волоску, причёсанный, он производил впечатление человека пять минут назад покинувшего кресло стилиста. Похоже было, что с Линдой они знакомы.
Сидя за столиком, Алекс наблюдал за танцующими. Глядя на Линду, грациозно двигавшуюся в объятиях партнёра в свойственной ей вызывающе-дразнящей манере, он чувствовал, как у него неприятно посасывает под ложечкой.
«А ты, парень, похоже, ревнуешь!»
Припомнился их недавний разговор…
…После чествования Владыки морей, Линда, успев снять царское облачение и смыть грим, пришла к нему в каюту. До ужина оставалось достаточно времени, и они не теряли его зря…
Линда курила, полулёжа на высоко поднятых подушках, и неожиданно разоткровенничалась о том, как они с Лили оказались на борту «Коста Виктории».
Это был тот самый шанс, счастливый случай, который важно не упустить, ― как в сказке про Золушку.
Работу на судне ей предложил один из посетителей караоке-бара, в котором она работала бэк-вокалисткой. Представился арт-менеджером. Исполнение Линды впечатлило его, и он предложил ей отработать пробный круиз на одном из лайнеров «Коста Круизы».
– Если ты понравишься публике, будешь выступать на разных судах, коих у «Коста» с полтора десятка.
Линда взяла недельный отпуск и отправилась в свой первый испытательный круиз. За ним последовал ещё один. И вот она ― на «Коста Виктории».
– Наши родители ― люди старомодных взглядов, воспитывали нас с Лили в строгости, ― рассказывала Линда. ― Одевали нас, как в сиротском приюте. Мама научила нас перешивать на себя старые мамины платья.
Закончив школу, Линда, без колебаний сбежала из дома. Поначалу пришлось нелегко ― профессии у неё не было. Работала живой рекламой, продавщицей, официанткой в третьесортном ночном клубе. На заработанные копейки покупала не сладости, а обрезки тканей на распродажах, чтобы сшить себе обновку.
Сказать, что Алекс был удивлён ― ничего не сказать. Он узнавал Линду с новой, неожиданной стороны.
– В ночном клубе мне намекали, что с моей внешностью я могла бы иметь гораздо больше. Я, конечно, не ханжа, но с полученным дома воспитанием я была не готова так вот сходу на это решиться. Был ещё вариант попробовать себя в роли стриптизёрши. Или искать богатого покровителя. Вот только с этим мне не везло. Всё больше козлы попадались…
Об этих страницах своей жизни Линда распространяться не стала. Алекс из деликатности не настаивал.
– Мне повезло ― нашла место официантки в приличном караоке-баре. Тут и публика посолидней, и зарплата повыше. Работать приходилась иногда ночь напролёт. Я раньше никогда в караоке не пела, но в детстве пела в школьном хоре. Как-то после работы, когда клиенты разошлись, взяла микрофон, спела пару хитов. Менеджер услышал и предложил попробовать себя на подменах бэк-вокалистки. Я рискнула. Получилось. У меня даже появились «свои клиенты», приходившие попеть именно со мной. Чаевые давали неплохие. Бывали и конфликты, особенно, когда у их спутниц случались приступы ревности. А потом на руки мне свалилась Лили. Устроила её в наш бар посудомойкой. Временно, конечно, пока не освободится место официантки. Тут как раз одна знакомая пообещала похлопотать, чтобы Лили взяли помощником продавца в магазин женского белья. Так она мне: «Не желаю всю жизнь подносы таскать и угождать старухам с обвисшими сиськами!» И заявляет, что мечтает стать стриптизёршей. Призналась даже, что дома втихаря упражняется в стрип-дансе с помощью видео.
Линда вздохнула и достала из пачки новую сигарету.
– Я понимаю, что особых талантов, кроме хорошенькой мордашки и фигуры, у Лили нет. А потому «карьера» стрип-гёрл представляется ей пределом мечтаний. В своих фантазиях она, конечно же, видит себя в каком-нибудь элитном клубе в окружении восторженных поклонников. Глупышка…
В этот момент Алексу показалось, что голос её дрогнул.
– Когда подвернулась работа в «Коста Круизы», главной проблемой стала Лили ― я боялась оставить сестрёнку надолго без присмотра. Поговорила с арт-менеджером ― не найдётся ли для неё на судне какой-нибудь работы? И вдруг он предлагает: «Если хочешь, можешь взять её разок за свой счёт. Я договорюсь о хорошей скидке. Правда, не больше, чем на неделю. Место, сама понимаешь, в самой дешёвой каюте ― внутренней четырёхместной без окна. Буду вычитать из твоего гонорара. И учти, я делаю это исключительно по доброте душевной. Есть в тебе какая-то чертовщинка. А такие мне нравятся!»
Видя, как напрягся Алекс, Линда улыбнулась:
– Мне это ничем не грозило ― он гей.
Линда глубоко затянулась сигаретой.
– Я согласилась. Это, конечно, очень большая сумма. Но мне жалко Лили ― что она видела в жизни? Впрочем, как и я. Взяла с неё слово, что после круиза она без возражений идёт работать в магазин.
Слушая рассказ Линды, Алекс узнавал её совершенно с иной стороны ― не роскошную, уверенную в своей неотразимости диву, а человека, пробивающего себе дорогу сквозь тернии жизни, а ещё любящую заботливую сестру.
Воистину мудрецом был тот, кто первым сказал, что только самонадеянный глупец может думать, что он знает женщину. Женщина ― вечная загадка. Стоит тебе подумать, что ты постиг её сущность, а она уже повернулась к тебе новой своей гранью…
– Знаешь, когда Лили вчера сообщила, что познакомилась с русскими, я была заинтригована. Мне ещё не доводилось близко общаться с русскими. Было жутко интересно, какие вы на самом деле? ― После небольшой паузы Линда добавила, ― через три дня в Малаге Лили сходит на берег. Она вернётся домой в Брайтон. А я в Неаполе пересаживаюсь на другой лайнер. Ничего не поделаешь ― ротация, ― говоря это, Линда с грустью посмотрела на Алекса, видимо, ожидая его реакции.
Алекс притянул её к себе, нежно обнял, прильнул к сочным ненакрашенным губам долгим поцелуем. Ему трудно было представить, что скоро вот так всё вдруг оборвётся, как сладкий сон, который не может длиться вечно.
…Алекс вновь взглянул на танцующих. Партнёр Линды прижимал её к себе, что-то нашёптывая на ухо. Откинув голову назад и полуприкрыв глаза, Линда томно улыбалась, чуть выпятив чувственные алые губы.
Странно, как будто это был совсем другой человек ― не та искренняя, чистая и, одновременно, страстная девушка, которую он держал в своих объятиях всего несколько часов назад.
– Пойду-ка я, пожалуй, переоденусь, ― обратился он к Тимофею. ― Пашка прав: надоела эта удавка, ― Алекс ослабил узел галстука.
– Хочешь, пройдёмся вместе?
– Отдыхай! Скажешь Линде, что я скоро вернусь,
Поднявшись в каюту, Алекс с облегчением снял костюм и переоделся в слаксы и свободную рубашку. Уже в коридоре ему вдруг захотелось выйти на воздух, покурить.
Длиннющий (во всю длину судна) коридор, по обе стороны которого располагались каюты, упирался в дверь, ведущую на одну из четырёх расположенных каскадом кормовых палуб.
Алекс открыл её для себя, когда в первый вечер знакомился с судном. Кормовая палуба представляла собой площадку длиной метров тридцать и метров шесть шириной. С трёх сторон огороженная стенами, она была защищена от ветра. Поэтому здесь было удобно подышать прохладным океанским воздухом или покурить ― кому что по вкусу.
С правой стороны на палубу вела ещё одна дверь из точно такого же параллельного коридора, отделённого от первого рядом внутренних кают без окон.
Этот практически необитаемый островок был одним из немногих мест на бурлящем людьми судне, где можно было побыть в тишине, отдохнуть от окружающих.
Только сейчас Алекс почувствовал, как устал от общества, ― сколько уже дней у него не было возможности хоть ненадолго побыть одному!
Толкнув ведущую на палубу тяжёлую бесшумную дверь, он остановился на пороге.
Несколько фонарей, установленных вдоль борта, мягким молочным светом освещали пустынную палубу с одинокой фигурой, облокотившейся на перила. И хотя он видел её со спины, узнать её не составляло труда ― это была та самая девушка-«Тень».
Она наклонилась вперёд, устремив взгляд вниз ― туда, где пенилась за кормой широкая белая полоса, растворявшаяся в непроглядной бездонной черноте ночи.
Трудно объяснить, почему, но Алекс не повернул назад, чтобы удалиться незамеченным, но и нарушить уединение загадочной пассажирки не решился.
Внезапно налетевший порыв ветра заставил её выпрямиться. Она распахнула руки в стороны, подставив ветру лицо. Длинные широкие рукава её немыслимого балахона развевались, как крылья. Она, и вправду, казалась не принадлежащей этому миру, скорее, частью таинственной беспредельности, простиравшейся за бортом.
Став невольным свидетелем того, что не предназначалось для посторонних глаз, Алекс почувствовал неловкость.
«Хорош, нечего сказать! Подглядывать за ничего не подозревающей девушкой! Нужно было сразу уйти. Хотя, вот она ― удачная возможность загладить утренний конфликт».
Выждав ещё немного, Алекс, негромко кашлянул и шагнул вперёд.
От неожиданности девушка вздрогнула и обернулась.
– Простите, что помешал,― Алекс сделал вид, что только сейчас вышел на палубу.
Одно мгновение, и незнакомка сорвалась с места и стремительно скрылась за второй дверью.
Что ж, этого следовало ожидать, ― пожал плечами Алекс, провожая её взглядом. И тут заметил на скамейке, стоявшей под стеной между дверями, довольно объёмистую сумку.
– Постойте! Погодите! ― Алекс направился догонять беглянку, на ходу подхватив забытую сумку.
Он был в шаге от двери, когда та резко распахнулась, и незнакомка, вернувшаяся за сумкой, буквально налетела на него. От неожиданности она отшатнулась и, наступив пяткой на подол своего безразмерного балахона, потеряла равновесие.
С молниеносной реакцией гонщика Алекс успел подхватить её под локоть.
– Ну, вот, я второй раз напугал Вас…
Она резким движением высвободила руку.
– Хорошо, что Вы вернулись, а то я уже начал было чувствовать себя кругом виноватым… ― Алекс деликатно отступил на шаг.
Девушка молча потупилась. Тёмные очки, даже сейчас, ночью, закрывавшие пол-лица, и шарф, в который она, как обычно, была закутана, практически не оставляли шансов рассмотреть её черты.
И впрямь, девушка-загадка…
– Почему Вы всё время убегаете? Я абсолютно безопасен и относительно безвреден. Клянусь! ― Алекс попытался обратить всё в шутку, но тут же одёрнул себя, чтобы снова не спугнуть это странное диковатое создание. ― Не уходите, останьтесь, прошу Вас! Я больше не стану Вам мешать и немедленно уберусь отсюда.
Как и в прошлый раз возле бассейна, Алекс обращался к ней по-английски. Но только сейчас вдруг подумал, что, возможно, она его просто не понимает.
– Я всё равно уже собиралась уходить, ― словно в ответ на его сомнения, впервые подала голос девушка.
– А мне показалось, что я нечаянно вторгся в процесс Вашего слияния со Вселенной, за что и приношу свои извинения, ― Алекс вновь не удержался от непринуждённо-шутливого тона.
– Что ж, теперь у Вас есть возможность занять это место, ― сухо отрезала незнакомка, игнорируя заданную им тональность, и протянула руку за сумкой.
Но Алекс не собирался так просто сдаваться.
– Нет, нет! Я немедленно уйду, только сначала позвольте мне сказать несколько слов, ― примирительно и уже вполне серьёзно возразил он, делая вид, что не замечает её протянутой руки. ― Вообще-то я ещё днём хотел объясниться ― ну, по поводу того неприятного инцидента с моим другом. Попробуйте понять нас и не сердиться. Дело в том, что мы с ребятами больше двух месяцев провели в очень жёстком режиме и безумном напряжении. Возможно, Вы слышали: ралли «Париж-Дакар». А тут выпили, расслабились… Ну, и нашего Папарацци немного понесло. На самом деле, он совершенно безобидный, весёлый и безумно талантливый. И, к слову сказать, Вы его здорово отрезвили! Ну, так как, прощаете нас?
– Вас мне не за что прощать, ― ледяной тон собеседницы чуть смягчился. ― Сумку, пожалуйста.
– Значит, не простили! ― в голосе Алекса зазвучали нарочито трагические нотки.
– Вам не кажется, что процесс Вашего покаяния несколько затянулся? ― с неожиданно едкой иронией парировала она.
– Ну вот, наконец-то! Такой тон мне больше по душе ― в нём хотя бы слышны живые эмоции. К тому же, теперь я, по крайней мере, знаю, что хоть в чём-то наши мнения совпадают: я тоже почувствовал, что ещё немного, и начну просить Вас отпустить мне грехи.
– Ладно, отдайте мне сумку, и я пойду.
– Ну вот, Вы снова за своё? Сама судьба даёт мне шанс реабилитироваться в Ваших глазах, а Вы хотите этот шанс отнять самым безжалостным образом! К тому же, мы Вам ещё стакан сока должны. А знаете, я, пожалуй, послушаюсь Вас и останусь, ― Алекс направился к борту, к тому самому месту, где раньше стояла девушка, и облокотился на перила. ― Но и Вам настоятельно не советую уходить, ― назидательно заметил он, повернувшись к ней вполоборота. ― Согласитесь, если во всей необозримой Вселенной два человека, ищущие уединения, в одно и то же время оказались в одном и том же абсолютно необитаемом месте, в этом есть нечто фатальное… Вы верите в случайности? Лично я ― нет! А с судьбой, как известно, шутки плохи. А что, если мы сейчас уйдём, и нарушатся какие-то тайные замыслы Бытия? Я категорическим образом возражаю против любых попыток изменить ход вселенской истории!
– А если Бытию как раз угодно, чтобы я сейчас ушла? ― в тон ему парировала девушка, подойдя к борту и остановившись чуть поодаль. ― Как Вы собираетесь определить: гадать по звёздам, подбрасывать монетку или вызывать духов? ― судя по интонации, она пыталась подавить улыбку. Но это был хороший знак ― она ведь не ушла.
– Предлагаю подождать какого-нибудь знамения. А пока не мешало бы познакомиться ― мы уже тут с четверть часа с Вами общаемся. Это ― не комильфо, как выражается небезызвестная Вам личность ― мой товарищ Сёма.
Щёлкнув каблуками на манер киношных царских офицеров, Алекс подчёркнуто учтиво отчеканил:
– Разрешите представиться: Алекс Суворов, к Вашим услугам.
Застигнутая врасплох, его невольная собеседница была поставлена перед выбором: соблюсти правила приличия, в свою очередь, назвав себя, или проигнорировать предлагаемое знакомство. Она продолжала вглядываться в черноту ночи, как будто ждала оттуда, из океана, подсказки.
– Виктория, ― внезапно тихо произнесла она.
– Ну, вот, ― воскликнул Алекс, ― чем Вам не знамение?! Виктория… Бедный отшельник покидает суетный мир, чтобы слиться со звёздами, и тут ему встречается окутанное тайной создание и произносит: «Виктория». А есть ли слово более сладкое для гонщика, чем «виктория» ― «победа»?! Ну, как не усмотреть в этом знак?! Погодите! Наше судно ведь ― «Коста Виктория»! Как же я сразу-то не догадался?! Вы ― дух, материализация души этого судна! Потому-то простым смертным и не дано узреть Ваше лицо…
При этих словах девушка заметно напряглась. Алекс, который всё это время внимательно наблюдал за ней, понял, что перегнул.
– И всё-таки мне больше по душе версия с победой. Постойте-ка, тут ещё кое-что! Вы ― Победа, а мое полное имя ― Александр. Переводится как «победитель». И Вы хотите сказать, что это ― не знак: «Победа» и «Победитель»?! Так что Ваш уход означал бы одно: Победителя лишают главного ― шансов на Победу. В таком случае, его жизнь отныне теряет всякий смысл. ― Алекс вдруг почувствовал себя озорным мальчишкой. ― И тогда его бесславный и трагический конец будет целиком на Вашей совести! Кстати, держите Вашу сумку.
Сунув ей в руки сумку, он сделал вид, что пытается перегнуться через борт, даже закинул на перила ногу. Ещё мгновение, и он бы повис над бездной.
Девушка вскрикнула и вцепилась в рукав его рубашки.
– Я должен расценивать это, как капитуляцию, ― Вы решили остаться?
– Никогда, никогда не шутите так! ― в голосе её звенели слёзы.
– Ну, что Вы! Я вовсе не хотел снова Вас напугать, ― сразу же посерьёзнев, спохватился Алекс. ― Простите, действительно, дурацкая вышла шутка.
Он накрыл ладонью её руку, машинально продолжавшую сжимать его рукав. Рука была очень холодной.
Резко, будто обжёгшись, девушка выдернула руку и направилась к двери, так же стремительно, как и в прошлый раз.
Алекс смотрел на свою ладонь, ещё хранившую ощущение от прикосновения к ладони, маленькой и холодной, пытаясь понять, что это сейчас было…
Он снова облокотился на перила. Закурил.
Далеко внизу бурлила, убегая из-под кормы, белая пенистая дорожка. Вопреки законам перспективы, дорожка не сужалась к горизонту, а наоборот расширялась, создавая иллюзию нарушения привычного устройства пространства.
Откуда-то сверху доносились отдалённые отголоски музыки.
Алекс поднял взгляд вверх. Отсюда чернота неба с мерцающими точками далёких светил казалась бархатной.
Вот она ― черта, чётко разделяющая мир надвое. Там, за бортом, непроглядная беспредельность спящей Вселенной, с её могучими природными стихиями и мириадами небесных сфер. Здесь же ― кипучая рукотворная вселенная, воплотившая в себе все достижения и блага цивилизации, порождённые человеческой фантазией. Но, если вдуматься, ― микроскопическая пылинка в пугающем своей необъятностью мироздании, впрочем, ничуть не комплексующая по этому поводу.