Призраки Москвы. Тени Петербурга

– Ну что, Тарнус, – тихо произнес он, – сегодня ты был весьма хорош.

Из пустого кресла напротив раздался тихий смешок.

– А ты, Марко, становишься слишком мягким, – пробасил демон, – Эти люди… они так жаждут услышать то, что хотят, что даже не замечают, как сами дают нам все, что нам нужно.

Марко открыл глаза и улыбнулся.

– Разумеется. И поэтому они еще раз придут сюда.

Тарнус снова засмеялся, на этот раз громче, и его смех растворился в темноте, оставив после себя легкий холодок. Марко открыл шторы, потушил свечи, и комната погрузилась в вечерний полумрак.

Однако, когда он вышел в приемную, произошел конфликт. Сидевший в ряду ожидающих его людей молодой мужчина в форме железнодорожного инженера вскочил и выпалил:

– Господин Петерс! Я требую объяснений!

– Как вас зовут, сударь, и по какому праву вы что-то от меня требуете? – со спокойным достоинством ответил Марко, внимательно посмотрев на этого человека.

– Фёдоров Николай Ефимович! Я был у вас на приеме три месяца назад, и вы предсказали, что у нас родится девочка!

– Произошло что-то ужасное? – спросил маг.

– Нет. Не совсем…– немного сбился инженер, потом собрался и громко заявил: – У нас родился мальчик!

– Я вас поздравляю.

– Но вы говорили – девочка! Мы и платья купили, и куклы.

– Подождите, – вежливо прервал его Марко. – Как вы понимаете, через эту приемную проходит много людей, и у меня нет возможности запомнить каждого. Однако все важные вопросы, в том числе про пол ребенка, я записываю. Позвольте, мы вместе это проверим.

Он вернулся в свой кабинет и через некоторое время вышел, держа в руках большую тетрадь. Положив ее на стол, он пролистал несколько страниц, после чего подозвал к себе инженера:

– Нашел. Извольте прочитать: «Фёдоров Н. Е» – и дальше, – он указующе постучал пальцем по строчке: – Мальчик.

– Но я же точно помню… – сконфуженно пробормотал инженер.

– Память наша бывает, что нас подводит, – с небольшим сочувствием и сохраняя дружелюбный тон ответил Марко, – потому важные предсказания я и записываю.

– Как же так… – продолжил сокрушенно качать головой его собеседник.

– Я вас поздравляю с рождением сына, – похлопал его по плечу Марко и, посмотрев на сидящих в приемной людей, громко спросил: – Есть еще те, кто пришли с подобным вопросом?

Сидящая у самой двери молодая пара подняла руки. Марко подошел, попросил разрешения взять девушку за руку и некоторое время постоял перед ней, склонившись на одно колено. Затем он выпрямился и торжественно сказал:

– У вас будет мальчик!

После чего узнав, как зовут посетителей, он вернулся к столу и, повернувшись спиной к людям, сидящим в приемной, аккуратно написал на последней заполненной странице фамилию и напротив нее: «девочка». Он всегда так делал, когда сомневался в ответе: тот, у кого предсказание совпадет, не придет за объяснениями.

* * *

На фабрике было шумно. Войдя на фабричный двор, Фёдор увидел припаркованный двуконный фаэтон рядом с полицейским паромобилем. Унтер-шофер полиции чем-то занимался, откинув капот своего транспортного средства, через плечо периодически перебрасываясь репликами с сидевшим на козлах конного экипажа молодым кучером в цыганской одежде. Пройдя через заполнившее приемную Евдокии море цветастых юбок, ярких шалей и гитарных переборов, Фёдор открыл дверь и вместе с Анной без стука вошел в кабинет. Тише не стало.

– Говорю же вам, вот адрес! Купчина в этом доме Маришку держит! – размахивая руками, нависал над полицейским возмущенный и оттого раскрасневшийся Михаил.

– Доказательства есть? – терпеливо, но, судя по сдерживаемому раздражению, уже не по первому разу повторял полицейский следователь в форме.

– Так Евдокия же увидела!

– Для меня это не доказательства и не основания к подозрениям.

– Так войдите в тот дом – и сами все увидите.

Полицейский закатила глаза. Разговор, видимо, зашел на очередной круг.

Евдокия, сидевшая в кресле, встала:

– Михаил Борисович, дозвольте, я скажу. – Дождавшись, когда Жемчугов сядет, она перевела взгляд на полицейского. – Максим Николаевич, я опасаюсь, что доказательства, которые вам нужны, могут появиться, когда будет поздно ими воспользоваться. Маришку в доме я увидела и адрес на углу его – тоже.

– Евдокия Петровна, я все понимаю. И если бы это был кто-то другой, а не вы, то я вообще бы и не подумал приезжать. Но не могу я делать поперек закона!

– Спасибо за добрые слова. Про нарушения и речи не было. Я вот что предлагаю: мы сейчас поедем к дому этого купца Семенова, я в дверь постучу и попрошу Маришку выйти.

– А если не выйдет? Или и нет там никого.

– Тогда я!.. – вскричал было Михаил, но Евдокия предостерегающе подняла палец, и барон осекся.

– А вы, – Евдокия опять посмотрела на следователя, – с нами поедете и рядом постоите, чтобы не случилось никакого нарушения общественного порядка, – и она, наклонив голову, перевела взгляд на Михаила.

Полицейский тоже посмотрел на раскрасневшегося цыгана и, хитро улыбнувшись, заметил:

– То есть вы предполагаете, что уважаемый Михаил Борисович, приехав к дому купца Семенова, может впасть там в ажитацию и совершить некоторые насильственные действия? И чтобы предотвратить это, может потребоваться присутствие полиции.

Михаил, набычившись, подтвердил:

– Точно смогу. Забор сломаю, крышу зубами прогрызу. Только вы удержать меня от этого сможете.

Полицейский встал:

– Вы, Михаил, со мной в машине поедете, а табор свой предупредите, чтобы ближе квартала к нам не приближался. – После чего он повернулся к Евдокии: – Я если на пенсии мемуары писать стану, даже не знаю, в каких словах буду вспоминать работу на этом участке.

– Вас через год повысят и в Ярославль переведут, тогда и решите как, – ответила Евдокия с улыбкой. После чего посерьезнела и сказала: – Господа, я думаю, нам уже пора ехать. Не хочется тянуть время до заката.

Евдокия подошла к Фёдору и, кивнув Анне как старой знакомой, сказала:

– Мы сейчас вместе поедем по одному адресу и по дороге уже и познакомимся.

Внутри коляски было тесно. Анна оказалась посередине. Лошади тронулись, и повозка мягко покатила по улице.

– Вот теперь, – сказала Евдокия, посмотрев на Анну, – можно спокойно поговорить.

– Анна Тихомирова, – представилась журналистка, – «Московские ведомости». Фёдор согласился, чтобы я сопровождала его в некоторых делах… в пределах разумного.

– Вы по заданию редакции или по собственной воле?

– Больше по собственной инициативе, – она задумалась. – Когда я пишу свои истории, то не всегда полностью понятна взаимосвязь событий. Есть что-то еще, что стоит за ними, и мне хочется лучше это увидеть.

Фёдор тихо сказал:

– Ну что-то вы уже видите. Например, эфирный план

– Верно, – Анна повернулась к нему. – Но мне важно не только видеть, но и понимать увиденное.

– И вы решили написать историю про Фёдора? – спросила Евдокия и хмыкнула. – А то вся Москва не в курсе, чем мы тут занимаемся.

– Не совсем так. Я хочу написать так, чтобы пресловутые московские тайны, в которых легенд и домыслов больше, чем истины, нашли свое объяснение. Чтобы стало понятнее, что происходит на новой, невидимой стороне нашей жизни. И я пообещала Фёдору, что без его одобрения ни строчки не будет издано.

– Дай-то бог, – согласилась Евдокия. – Не знаю, какая нам с того польза будет, тут Фёдору виднее. А вам, Аня, это точно не будет лишнее.

– Посмотрим, – улыбнулась Анна, – Мы с Фёдором только утром договорились.

– Да, посмотрим, посмотрим, – задумчиво проговорила Евдокия, – авось что и увидим.

Она отвернулась к окну и замолчала. Повозка катилась по московским улицам – знакомым, привычным и все же будто слегка изменившимся.

Приехав на место, они остановились на улице и все трое вышли из коляски.

– Вон там за углом направо дом, что вы ищете, – сказал кучер.

– Спасибо Тимофей, – ответила Евдокия.

– Какие дальше планируете предпринять действия? – спросил подошедший к ним следователь.

– Сейчас осмотримся немного, и я пойду поздороваться с хозяевами, – ответила Евдокия. Она покрутила головой и спросила у него: – Кстати, Максим Николаевич, а вы куда по дороге Михаила подевали?

– Вы же понимаете, моя машина – не таксо, пассажирских мест нет, потому я посадил его в отделение для арестованных, – посмотрев на крыши домов, ответил полицейский. – Так понимаю, он же все равно вам не нужен, а мне спокойнее будет. Так сказать, во избежание.

– Во избежание чего? – невинным голосом поинтересовался подошедший Михаил.

Следователь оторопел:

– Это как? Я же дверь запер.

– А я ладонь на замок положил, а он раз – щелкнул и открылся.

– Сам открылся?

– А я арестован? – вопросом на вопрос ответил Михаил.

– Нет.

– Тогда вы замок то у себя в машине поменяйте. Этот у нас дети открыть смогут. Простой заговор для этого нужен, совсем простой.

– Господа, – вмешалась Евдокия, – если вы закончили выяснять, кто кого перехитрил, то предлагаю вернуться к делу. Вечереет уже.

Фёдор отошел в сторону на пару шагов, повесил на шею амулет и, закрыв глаза, прислонился плечом к растущему у дороги дереву. Анна увидела, как у его ноги появилась призрачная фигура большого волка.

– Ого! – присвистнул Михаил, тоже разглядев появление эфирного зверя. – Как зовут?

– Честер, – не открывая глаз, ответил Фёдор.

Следователь стал настороженно прислушиваться к их диалогу, но сам пока в него не вступал. Анна поняла, что волка он не видит.

– Старики рассказывали, что такие звери приходят только на зов крови, – пробурчал Михаил, настороженно наблюдая за зверем.

Фёдор хмыкнул:

– Нет, то другие создания.

– Вот и славно, – Михаил присел напротив волка и посмотрел тому в глаза. – Потому что я волков уважаю. Особенно тех, что могут сквозь стену пройти.

Честер поставил уши торчком и замахал хвостом.

– Ладно, потом еще пообщаетесь, – вмешалась Евдокия. – Фёдор, пройди Честером, посмотри, что с домом. Только будь аккуратнее, что-то неспокойно у меня на душе.

Фёдор кивнул и соскользнул вниманием в волка, а тот, опустив морду к земле, пошел по улице. Подойдя к перекрестку, он оглянулся и с хитрым выражением на морде повернул направо, буквально срезав угол, пройдя через стену дома.

Фёдор продолжил стоять, прислонившись к дереву, а все его внимание в этот момент было в волке. Он стал им, видел каждую травинку перед своим носом, ощущал идущие лапы. Боковое зрение отличалось от привычного, расплывалось в эфирном мареве. Подняв морду, он посмотрел на калитку нужного дома. Контур двери светился красным цветом в эфирном плане. «Так… Защита есть, – подумал он. – Интересно, только на двери?»

Он прошелся по улице вдоль дома до противоположного от калитки угла и только приблизил к стене морду, как навстречу вылетела маленькая синеватая искорка и болезненно ужалила в нос. Он отшатнулся и сел. «Серьезная защита. Интересно, зачем хозяину дома такая?» В этот момент внутри что-то грохнуло. Фёдор поднял уши, прислушиваясь. Слышны были какие-то невнятные громкие крики, и в очередной раз что-то раскатисто шарахнуло так, будто уронили шкаф, полный посуды. Он повернулся и пошел в сторону калитки. В этот момент она распахнулась, и на улицу выскочила молоденькая девчушка с испуганными глазами. Ее одежда была в некотором беспорядке, она быстро огляделась и быстрым шагом пошла по улице, вцепившись в цветастый платок, накинутый на плечи. Фёдор замер. Калитка хлопнула еще раз, на улицу высочил высокий бородатый мужчина, одетый в домашний халат, и крикнул в спину девушки:

– Вернись!

Та вздрогнула от оклика, втянула голову в плечи и ускорилась.

– Да я тебя… – Начал было бородач, но его прервал, положив руку на плечо, еще один мужчина, вышедший на улицу за ним следом:

– Не надо. Я сам.

У его ноги появилась бесформенная тень и бросилась за девушкой, на ходу приобретая вид какого-то эфирного существа. Фёдор выскочил из-за спин мужчин и припустил следом. Догнав существо, он прыгнул и сбил того с ног. Проскочил вперед, развернулся и прижался к земле, вздыбив холку.

Девушка за его спиной тем временем дошла до перекрестка и, увидев стоящую на улице за поворотом компанию, быстрым шагом пошла в их сторону.

Перед Фёдором вставал с земли эфирный медведь. Его очертания уплотнились, он встал на все четыре лапы и ощерился. Волк не шелохнулся, продолжая смотреть поверх его головы на человека, призвавшего тотемного зверя. Маг не отводил взгляда.

– Догони ее! – приказал он бородачу

– Но, Марко…

– Бегом! – маг положил руку в карман сюртука и, неодобрительно покачав головой, активировал лежащий там амулет: – Dissolve vinculum spiritus!

В голове у Фёдора бахнул колокол, связь с Честером прервалась, и он обнаружил себя стоящим около дерева. Открыв глаза, он вцепился рукой в ствол, пытаясь сохранить равновесие от резкого приступа головокружения. Честер появился рядом и сел сбоку. Он был здесь, но какой-то чужой, отстраненный, как молчаливая тень. Мимо них пробежала та самая девушка. Фёдор обернулся и увидел, как Михаил подскочил к ней, выдохнул с облегчением:

– Маришка! – и заключил ее в объятья.

В этот момент из-за угла выбежал бородач, указал рукой на девушку, крикнул:

– Держите ее, су… – и осекся, когда Михаил поднял на него искаженное гневом лицо. Барон, не отводя от него взгляда, мягко сжал дочь за плечи, отодвинул в сторону и сказал подошедшей к ним Анне:

– Постой с ней тут.

После чего с побледневшим лицом сжал кулаки и пошел вперед, на ходу разворачивая плечи для удара.

По ушам резанула трель полицейского свистка и сразу за ней раздалась громогласная команда:

– Отставить! Всем стоять на своих местах! – полицейский побежал в сторону назревающей драки.

Евдокия мягко коснулась плеча Фёдора.

– Что с тобой? – участливо спросила она.

– Там маг был. Попытался остановить Маришку, а когда я помешал, то он разорвал мою связь с Честером.

– Тот самый?

– Возможно. – пожал плечами Фёдор.

– Иди за ним, – она обернулась в сторону разгорающегося скандала, – а я тут побуду, Маришку поберегу, да и Михаила надо от беды отвести.

– Хорошо. – Фёдор потер ладонями лицо, убирая остатки головокружения, и пошел в сторону перекрестка.

Остановившись на минутку напротив дома, он взглянул на распахнутую калитку. Ощущалось, что в доме есть несколько человек и домовой. Посмотрев вдоль улицы, увидел вдалеке удаляющегося мужчину. В этот момент к нему подошла Анна:

– Что происходит?

Фёдор показал рукой:

– Маг, что навел проклятие на Маришку, – и быстрым шагом пошел следом.

– Где? – Анна пошла рядом и прищурившись вглядывалась вдаль. – Там никого нет, пустая улица.

– Мужчина, темный сюртук, в руках трость, на пять домов перед нами.

– Нет там никого.

– Посмотрите на этот дом, – на ходу попросил Фёдор, – и боковым зрением, может быть, вы его увидите.

Анна повернула голову в сторону и воскликнула:

– Ой! – после чего еще раз присмотрелась перед собой. – Как это? Почему прямо не вижу? Он буквально исчезает!

– Глаза отводит.

– А зачем он вам? Хотите догнать и позвать полицию?

– Нет. В глаза посмотреть, познакомиться поближе.

Марко быстрым шагом шел по улице. Он не хотел бежать и привлекать этим внимание, но странная парочка, что увязалась за ним от дома купца Семенова, не отставала. Парень и девушка. Парень – явно тот маг, что помешал ему со своим тотемным волком, а вот кто она, пока непонятно. Ладно, потом разберемся… Он завернул за угол и заприметил двоих мужчин, явно работяг, что, пошатываясь выходили из ближайшего трактира. Поравнявшись с ними, Марко дернул за руку самого плечистого и, быстро сунув тому в ладонь блеснувший золотом кругляш, низким голосом приказал:

– Парень и девка, что идут за мной. Парня избить, девку напугать, – после чего прищурился, ожидая появления понимания в глазах подвыпившего грузчика. – Ослушаешься, завтра в Яузе карасей пересчитаешь.

Мужик перевел взгляд на лежащую в ладони золотую десятку:

– Щедро, барин, – выдохнул он с удивлением.

– Выполняй! – приказал Марко и, не оглядываясь, пошел дальше.

Когда Фёдор и Анна повернули на ту улицу, где скрылся Марко, то навстречу им, пошатываясь, подошли двое и перегородили дорогу.

– Эй, барин, прикурить есть? – громко заявил один из них. – Или ты только дамам раздаешь?

Фёдор остановился и бросил взгляд на идущего рядом Честера. Черт, заклятье, которым оглушил его маг, продолжало действовать: волк не реагировал, не слушался, шел как тень. Рядом, но не с ним.

– Ты че морду воротишь? – подхватил второй и ехидно поинтересовался: – Или барышню показать нам не хочешь?

Анна отшатнулась от него, и ее рука потянулась к пуговице на жакете. Фёдор сжал кулаки.

– Мадам, ваш кавалер, похоже, не понимает, как с людьми разговаривать, – говоривший стал обходить сбоку. – Сейчас научим, – он замахнулся.

Грянул выстрел – Анна держала «Смит и Вессон» у пояса и переводила взгляд с одного бандита на другого. Из ствола вился дымок.

– Первый – холостой, для понимания, – звонко сказала она. – Остальные – для вразумления.

– Да мы… – ошарашено промямлил один из хулиганов.

На звук выстрела из трактира повалил народ.

– Оба к стене! – приказала Анна. – Кирпичи поцеловать!

Повернувшись к толпе у трактира, она громко произнесла:

– Спокойно, господа. Попытка грабежа. Я журналистка «Московских ведомостей». Оружие зарегистрировано, выстрел холостой.

Толпа зашумела.

– Во дают – баба с пушкой! – раздались смешки. Анна не спеша убрала револьвер и застегнула жакет. Затем оба повернулись, Фёдор подал руку, Анна взяла его под локоть, и они неторопливо пошли прочь от трактира.

Быстро темнело. Зажглись редкие уличные огни. Лампа на перекрестке мигала, будто сомневалась, стоит ли продолжать светить. Фёдор первым нарушил молчание:

– Хороший выстрел. Своевременный.

Анна усмехнулась, не сбавляя шага:

– Я бы предпочла обойтись без него, но эти двое были настроены только на драку.

– У тебя только один заряд холостой?

– Да. Слава богу, вторым еще не приходилось стрелять. – Она посмотрела на Честера. – А вот волк твой еще не в форме. До сих пор идет как обычная собака.

Фёдор кивнул:

– Марко ударил по связи. Заглушил. Восстанавливается медленно.

– Марко?

– Я услышал, как его называли, а вот сам он, похоже, ушел. Мы его уже не догоним.

– Тогда что мы делаем?

– Раз уж мы на «ты» перешли, – Фёдор улыбнулся, – то я могу проводить тебя до дома. Уже темнеет, а холостые заряды у тебя кончились.

– Я про цыганскую дочь. История-то не закончена.

– Да, но я так понимаю, у них допоздна все затянется. Следователь их точно в участок потащит, протоколы составлять… Продолжение будет только утром. Ты хочешь приехать?

– Спрашиваешь! Разумеется.

– Тогда приглашаю завтра к нам на фабрику. Думаю, все с утра опять там соберутся.

Дальше они шли молча. Затихали улицы, готовясь ко сну, впереди дрожали в поднимающемся тумане огни фонарей. Честер вдруг замедлил шаг, поднял голову и насторожился. Фёдор посмотрел на него и улыбнулся:

– С возвращением, дружище.

Грани объяснимого

Анна проснулась раньше звонка будильника. За окном только начинал сереть рассвет, и по стеклу стучал легкий осенний дождь. В комнате было прохладно. Она, не вставая, протянула руку и повернула медный ключ на настенной латунной панели – в ответ зашипели тонкие трубы парового отопления, спрятанные под полом: горячий пар от нижнего котельного узла пошел в сеть. Теплый воздух начал медленно наполнять комнату.

Анна накинула халат и, подойдя к окну, отдернула шторы. Выглянула на улицу и провела рукой по запотевшему стеклу. Сквозь него уже виднелись крыши домов, дирижабль почтовой службы, плывущий над Таганкой, и локомобиль, едущий по булыжной мостовой. Было тихо. Москву еще не разбудили звонки, крики, шипение пара.

После утреннего туалета, в котором ей помогал автоматический умывальник с подогревом воды, она вернулась в свою комнату и села за стол. Через несколько минут раздался легкий стук в дверь. Анна отозвалась:

– Войдите, Марфа.

Пожилая горничная принесла поднос – чайник с крепким цейлонским чаем, пара тостов, сливочное масло и сверток утренних газет, перевязанных бечевкой. Сверху – «Русские ведомости», из-под которых выглядывал «Московский листок».

– Спасибо, поставьте сюда.

Когда Марфа ушла, Анна разрезала бечевку и, припивая чай, принялась читать. Она быстро просматривала тексты, карандашом делая пометки на полях, перечеркивая чушь, обводя интересное: пожар в Мясницкой части, таинственное исчезновение курьера в районе арбатских переулков, странная заметка о «лунной тени», виденной над Хитровкой.

Отложив газету, она подошла к платяному шкафу, достала синюю юбку, жакет с узким воротом и выбрала ту самую шляпку, что не слишком бросается в глаза, но смотрится строго. Пока надевала перчатки, посмотрела на себя в зеркало: серьезное лицо, усталые глаза – ночь была тяжелая, а сегодняшний день обещал быть насыщенным.

Спустившись на лифте в холл, она подошла к телеграфной стойке. В углу тихо звякнул почтовый автомат и в отверстии в нем появился цилиндр пневмопочты. За прозрачным окошком на торце цилиндра была карточка с именем «А. Герц»: пришли материалы из редакции. Просмотрев несколько листков, она подошла к телеграфному автомату и нажала кнопку «Такси». Через десять минут с улицы раздался короткий гудок, и Анна вышла из дома к поджидавшему ее паромобилю.

Утро было свежим, хоть и немного туманным. Анна смотрела, как просыпается город. Торговка с корзиной кренделей. Мальчишка, ловко увернувшийся от кондуктора. Лавка заморских товаров с неожиданной вывеской «Зулусские ткани. Светильники Находанэ». Все это казалось привычным, но в то же время будто бы сдвинулось, сместилось, потеряло былую ясность.

Таксомотор остановился у ворот фабрики. Пар от двигателя плавно растекался по земле, растворяясь в утреннем воздухе. Анна вышла, расплатилась с шофером, огляделась и с удовольствием вдохнула запах фабрики. Смешанный аромат дерева, воска, масла и трав был удивительно живым. И каким-то… домашним.

Проходная была открыта. За столом дремал вахтёр – седой, в картузе, с потёртым воротником. Он посмотрел на нее, вежливо кивнул, приветствуя и вновь прикрыл глаза.

Фабрика жила в своем ритме – неторопливом, но деятельном. Где-то на заднем дворе, в глубине пыхтел паровой резчик. Проходя мимо мастерской, Анна через окно мельком увидела, как девушка в переднике раскладывает на столе что-то похожее на хрустальные листья. За другим окном двое стояли над ящичком с камнями – один держал в руках крупный кристалл, другой отрицательно качал головой, показывая на чертеж. Повсюду был свет, дерево, металл и ощущение какого-то смысла, вплетенного в каждое движение.

Анна шла медленно, будто боясь спугнуть что-то невидимое, почти священное. Она подошла к уже знакомой ей двери с висящей на ней табличкой «Управление». В этот момент навстречу ей сквозь дверь вышла полупрозрачная фигура. Анна остановилась и присмотрелась. Домовой наклонил голову на плечо и замер с молчаливым вопросом.

– Здравствуй, хозяюшко, – улыбнулась Анна. – Скажи, пожалуйста, кто может меня к Фёдору проводить?

Домовой кивнул и махнул рукой, приглашая ее за собой.

В своей мастерской на третьем этаже Фёдор сосредоточенно работал. Он сидел за столом и периодически поглядывая на раскрытую слева от него толстую и явно старую книгу, переносил изображение линий и символов на лежащий перед ним деревянный диск. Он был настолько увлечен, что не услышал, как открылась дверь, и только когда Анна поздоровалась, удивленно поднял на нее глаза.

– Здравствуй, – он улыбнулся и кивнул. – Не ожидал тебя так рано.

– Хотела приехать пораньше. И посмотреть, – она улыбнулась, – чем вы тут живете.

Он отложил перьевую ручку и пригладил волосы.

– Хочешь, покажу?

– Очень, – искренне сказала она.

Он провел ее по нескольким комнатам: столы с кристаллами и медными оправами, сушилки с травами, витрины с тончайшими нитями, светящимися, как паутина на солнце. Фёдор объяснял, показывал, иногда шутил. Все было интересно, удивительно, и Анна вдруг поняла, что начинает ловить себя на том, что исподволь им любуется.

Наконец они вернулись в управление, и Фёдор занялся приготовлением чая. Анна опустилась в кресло, выдохнула. Он вопросительно взглянул на нее:

– Устала?

Она покачала головой:

– Я практически всю ночь не спала.

– Что-то случилось? Плохие сны, кошмары? – с участием спросил Фёдор.