Макадамия

– Да что вы себе позволяете? – сказала, наконец, я и развернулась, чтобы уйти. Слезы, слезы подступали, а они точно не планировались в тот день.

– Валерия, – спокойно позвала ненавистная уже мне Лейла, – подождите минуту.

Она подошла ко мне и взяла за руки.

– Я работаю здесь уже 7 лет. Я повидала столько пар, что вы даже представить не можете. Сюда редко заходят простые любящие друг друга люди, сюда приходят люди, торгующие любовью и семейными ценностями. Пошлые мужчины, алчные женщины, невинные девушки, которых ведут сюда, как на эшафот, девушки, чьи судьбы сродни подписи в контракте, девушки, которые примеряют платья со слезами на глазах, но они отнюдь не от счастья. Девушки, которых в большинстве своем впереди ждет боль, унижение, вероятно, домашнее насилие. И никто из них не знает, какую тактику выберет будущий муж. Кто-то в итоге смирится со всем, кто-то выберется из этого круга, кто-то адаптируется, ну а кто-то…

– Зачем вы мне всё это говорите? – перебила я едва слышно, чувствуя, как сжимается горло.

– Предостерегаю. Ваши родные не видят всю сложность ситуации, мне же хватило получаса, чтобы понять. Матери, как правило, вообще мало на что могут здесь повлиять. Всё, что им остаётся – это смириться и извлекать из этого хоть какую-то радость. Это их своего рода защита. Ну а вы юны, чувственны, ранимы, до наивности романтичны и, что не самое лучшее для вас в данной ситуации, влюблены. Я могу предположить, что ваш жених – порядочный мужчина, иной бы вряд ли вас заинтересовал. Да и мама у него очень простая и добродушная женщина. Но тем хороший мужчина и опасен. Он может не поднимать руку, но может выбрать самую губительную тактику для вас.

– И какую же? – я не понимала, почему так внимательно слушала эту абсолютно постороннюю мне девушку. Но от нее исходила такая уверенность, такое спокойствие, будто я на сеансе у психолога, а не в свадебном салоне.

– Равнодушие, – просто ответила Лейла.

– Вы серьезно? Как по мне, насилие куда страшнее.

– Не для таких каких вы. Физическая боль проходит. А вот, когда терзают сердце, душу, – Лейла вздохнула, – это смерти подобно.

– Чушь! Любовь, конечно, чувство прекрасное, но умирать из-за неё я точно не собираюсь, – отрезала я.

– Я этого и не говорила, Валерия. Не думайте, что я желаю вас напугать или что-то в этом роде. Вера у нас новенькая, она ещё эту кухню не знает, поэтому будет из кожи вон лезть в попытках угодить вам и вашим родственникам, тем самым ставя вас в неудобное или болезненное положение. Моя же задача – помочь сделать этот самый прекрасный день для каждой девушки прекрасным именно для вас. Хотя бы с помощью платья.

Я слушала ее, чувствуя, как по щекам всё-таки покатились эти никчёмные слёзы. Ей на вид было не больше 30-35, но откуда же столько цинизма и безысходности? Вся моя спесь уже давно спала, я ведь действительно была нелюбимой, а теперь ещё и жалкой.

– Неужели все так безнадежно?

– Почему же? Бывают и исключения. Посмотрите, например, на меня.

– А что вы?

– Мы с мужем любим друг друга. Но в день свадьбы я не могла и взглянуть на него. Но супруг нашел ко мне подход, достучался и вот, недавно мы отметили наш второй юбилей, – Лейла улыбнулась. – Ну а сейчас давайте всё-таки пройдемся по этим рядам, выберем самое изумительное для вас платье. Чтобы жених потерял голову хотя бы в день свадьбы. А дальше… одному Богу известно, что дальше. В вашем случае, шансы 50/50, – закончила спокойно она.

Лейла, наконец, отпустила мои руки и жестом указала на вешалки, приглашая к выбору.

– Как вас ещё не уволили с таким обращением к клиентам? – у меня на удивление не было и капли злости на эту девушку.

– У меня к каждой невесте очень индивидуальный подход, и я умею чувствовать собеседника. Я знала, что вы сильно не рассердитесь. Плюс – это салон моего отца, – подмигнула она.

Я усмехнулась.

– А зачем смотреть на кольцо? – спрашивала Лейлу, аккуратно перебирая платья.

– Некоторые подбирают платье так, чтобы оно сочеталось.

– С чем? С кольцом?

– Я же говорю, чего здесь только не повидаешь, – улыбнулась моя платяная наставница. – Теперь пусть жених подбирает кольцо под платье. Готова поклясться, что его мама уже сообщила ему об оплошности, пока мы здесь.

Опыт у Лейлы, судя по всему, был отменный. Среди первого же десятка я выбрала, что говорится, то самое платье.

– Не удивлена, – сказала она. – Но к нему лучше всего подобрать туфли с очень высоким каблуком. Выдержите?

– Выдержу.

«Всё выдержу!» – добавила про себя.

12. Апельсиновый поцелуй

Свадьбу назначили на 15 декабря. Впереди было чуть больше месяца, чтобы всё организовать. Этим то ли из-за чувства вины, то ли из благодарности, даже уже не помню доводы, занялась мама. И я с облегчением согласилась отдать все эти хлопоты ей и тёте Наташе, которая уверяла, что с её знакомствами и связями организовать в такой короткий срок столь значимое событие не составит труда. Пусть занимаются, успокаивая себя и делая вид, что это всё по-настоящему. Мне же до того фарса не было никакого дела. И даже то, что женихом был мужчина, который сидел в моей голове столько лет, не добавляло радости. Я не очень доверяла ему. Мне не понравилось то, как он себя вел на ужине. Попроси меня охарактеризовать Романа одним словом, на ум бы пришло только одно – сдержанный. Даже слишком. Рома был сдержанным абсолютно во всем, не считая того глупого порыва с поцелуем. И это раздражало ещё больше.

Пока мама, как заведённая, носилась по дому с телефоном в руках и ежедневно куда-то ездила, я наслаждалась остатками своей свободы, если это можно было так назвать. Я не имела представления, что будет после заветного дня, поэтому решила, что этот месяц посвящу полностью себе. Много гуляла, невзирая на погоду, читала, ела, спала. Одним словом, вела паразитический образ жизни, и он меня вполне устраивал.

Мама иногда делала попытки посоветоваться со мной, что-то показывала, пытаясь заинтересовать, я же равнодушно отмахивались от всего. «Раз решили без меня, пусть и делают всё без меня», – думала тогда. Единственное на чем настояла – это чтобы не было никакой выездной регистрации. Устраивать всё это шоу перед кучей гостей, большинство из которых я даже и знать не буду, мне не хотелось. Исключительно ЗАГС, желательно только с семьями, банкет и спать. Рома идею поддержал, в свою очередь, попросив не планировать свадебный отпуск, так как под конец года у него и без того аврал на работе. Ну и не больше сотни гостей – здесь мы с женихом сошлись единогласно. А наши родители, на удивление, спокойно со всем согласились.

– Ты мне сегодня нужна, Орешек, – говорила как-то мама за завтраком.

– Думала, мы договорились, – сухо ответила я.

– Договорились, – улыбнулась мама, – но разве могу я выбрать свадебное платье без тебя? До 15-го осталось чуть меньше двух недель, уже нельзя откладывать.

Я и забыла, что свадьба подразумевает ещё и платье. Мои глаза заблестели, и мама это заметила.

– Вот-вот. Наташа будет ждать нас к часу в салоне, так что после завтрака собирайся потихоньку.

– Хорошо, мам, – по лицу проскочила улыбка.

Впервые за последние 3 недели внутри чувствовался некий эмоциональный подъем. Я в принципе обожала платья, юбки и всё это женское убранство, что уж говорить про свадебный наряд. Я воспринимала его как оружие, способное поколебать невозмутимость Ромы.

В салон я вошла широко и гордо улыбаясь, решив, что сейчас буду ловить момент и чувствовать себя настоящей невестой.

– Здравствуйте, девочки, – приветствовала нас тетя Наташа. – Вот и этот волшебный миг для каждой невесты – выбор платья. Ты готова?

– Вы так говорите, будто это экзамен, – буркнула я.

– Молодая ещё, – подмигнула тетя Наташа консультантам, – не понимает, как это сложно. Лера, это Лейла и Вера, теперь ты в их руках, а мы с твоей мамой пока поболтаем.

Девушки проводили меня в огромную примерочную, где уже висела вереница ослепительно белых и местами до неприличия пышных платьев.

– А это откуда? – удивилась я.

– Это ваша будущая свекровь приготовила. Примерите? – кажется, это ответила Вера.

– Нет. У меня же свадьба, а не бал. Пышные платья мне не по душе. Но… – подумала, что хотя бы одно примерю, дабы не обижать «будущую свекровь» и ткнула наугад,– давайте попробуем это.

– Только не говорите, что вам нравится, – вышла я без энтузиазма к родительницам.

– Красиво, – заметила тетя Наташа.

– Я похожа на куклу из детского мира.

– Мы только начали, Лерочка, – улыбаясь, сказала мама. – Ты же не думала, что первое попавшееся платье станет тем самым.

– Думала, – честно призналась я. – Можно я похожу и сама поприсматриваюсь?

Этот вопрос был адресован скорее тёте Наташе, это она натаскала в примерочную с десяток однотипных платьев. Удивительно, как человек с её чувством стиля вообще мог выбрать такие наряды.

– Конечно, милая, – поняла меня будущая свекровь. – Я просто исходила из того, что может понравиться моему сыну, – оправдывалась она.

– И я вам очень благодарна, – искренне улыбнулась я. Но что-то мне подсказывало, что подобные платья Роме будут не по вкусу.

– Валерия, а каким вы видите свой свадебный образ? Вы же наверняка просматривали каталоги, – вмешалась в наш разговор Вера.

– Не просматривала я ничего.

– Понимаю. А можно я взгляну на ваше помолвочное кольцо?

– У меня его нет, – машинально вылетело из уст.

Вера удивлённо посмотрела на меня. Судя по реакции, такого в ее практике ещё не было.

– Имею в виду с собой, – выкрутилась я.

– Вера, мне кажется, нашим гостям не хватает уюта. Займись этим, пожалуйста, – как оказалось, второй консультант по имени Лейла тоже умела говорить, – а мы с Лерой прогуляемся по салону.

С этими словами эта красивая девушка восточной внешности взяла меня под руку и повела к белоснежным рядам.

– Выбор свадебного платья – это как выбор любимого мужчины. Ты можешь сколько угодно включать рассудок, что-то анализировать, присматриваться, искать нечто особенное, неповторимое, уникальное, но всё равно всё решит сердце, – неторопливо говорила Лейла, ведя рукой по платьям и продвигаясь дальше.

– Вы, вижу, свой выбор сделали, – сказала я, увидев обручальное кольцо. Мне нравился ее романтичный настрой.

– Сделала, – улыбнулась она.

– Поздравляю.

– Спасибо. А я вас. Пройдёмте дальше, здесь вряд ли что-то заинтересует.

Мы завернули за угол и оказались перед чередой аккуратно развешенных платьев кремового цвета.

– Айвори. Белый – это не ваш цвет. Я рекомендую выбирать платье здесь, – спокойно, всё с той же профессиональной улыбкой чеканила Лейла.

– Почему не белый? Думаете, я не девственница? – спросила я больше от раздражения, чем от любопытства. Мне и самой не хотелось белое платье, так как не очень любила этот цвет.

Она рассмеялась.

– Это не моё дело. Белый слишком прост и зауряден. Он для обыкновенных свадеб.

– У меня тоже обыкновенная свадьба, – отвечала я с подозрением.

Лейла недоверчиво смотрела на меня.

– И что же, по-вашему, необычного в моей свадьбе?

– Вы любите будущего супруга.

Теперь рассмеялась уже я.

– Что тут удивительного? Я же за него замуж выхожу.

– Он вас не любит, – остро ответила продавец-консультант одного из дорогущих свадебных салонов города.

Я опешила от столь прямого заявления и минуту просто смотрела на неё ошарашенным взглядом. Лейла же продолжила ровным, уверенным голосом:

– Эта свадьба ему не интересна, также как и вы. Настолько, что он не вспомнил даже про кольцо. А вы, Валерия, вошли сюда такой воодушевленной, точно готовитесь к бою. Почему? Потому что вы не просто хотите купить платье к свадьбе, вы хотите бросить ему вызов. Я не знаю вашу ситуацию, да мне и не нужно. Но по опыту могу сказать, что, если девушка не влюблена, она не станет примерять не понравившееся, заведомо проигрышное в её глазах платье, чтобы угодить матери жениха. По крайней мере, не в этом салоне.

– Да что вы себе позволяете? – сказала, наконец, я и развернулась, чтобы уйти. Слезы, слезы подступали, а они точно не планировались в тот день.

– Валерия, – спокойно позвала ненавистная уже мне Лейла, – подождите минуту.

Она подошла ко мне и взяла за руки.

– Я работаю здесь уже 7 лет. Я повидала столько пар, что вы даже представить не можете. Сюда редко заходят простые любящие друг друга люди, сюда приходят люди, торгующие любовью и семейными ценностями. Пошлые мужчины, алчные женщины, невинные девушки, которых ведут сюда, как на эшафот, девушки, чьи судьбы сродни подписи в контракте, девушки, которые примеряют платья со слезами на глазах, но они отнюдь не от счастья. Девушки, которых в большинстве своем впереди ждет боль, унижение, вероятно, домашнее насилие. И никто из них не знает, какую тактику выберет будущий муж. Кто-то в итоге смирится со всем, кто-то выберется из этого круга, кто-то адаптируется, ну а кто-то…

– Зачем вы мне всё это говорите? – перебила я едва слышно, чувствуя, как сжимается горло.

– Предостерегаю. Ваши родные не видят всю сложность ситуации, мне же хватило получаса, чтобы понять. Матери, как правило, вообще мало на что могут здесь повлиять. Всё, что им остаётся – это смириться и извлекать из этого хоть какую-то радость. Это их своего рода защита. Ну а вы юны, чувственны, ранимы, до наивности романтичны и, что не самое лучшее для вас в данной ситуации, влюблены. Я могу предположить, что ваш жених – порядочный мужчина, иной бы вряд ли вас заинтересовал. Да и мама у него очень простая и добродушная женщина. Но тем хороший мужчина и опасен. Он может не поднимать руку, но может выбрать самую губительную тактику для вас.

– И какую же? – я не понимала, почему так внимательно слушала эту абсолютно постороннюю мне девушку. Но от нее исходила такая уверенность, такое спокойствие, будто я на сеансе у психолога, а не в свадебном салоне.

– Равнодушие, – просто ответила Лейла.

– Вы серьезно? Как по мне, насилие куда страшнее.

– Не для таких каких вы. Физическая боль проходит. А вот, когда терзают сердце, душу, – Лейла вздохнула, – это смерти подобно.

– Чушь! Любовь, конечно, чувство прекрасное, но умирать из-за неё я точно не собираюсь, – отрезала я.

– Я этого и не говорила, Валерия. Не думайте, что я желаю вас напугать или что-то в этом роде. Вера у нас новенькая, она ещё эту кухню не знает, поэтому будет из кожи вон лезть в попытках угодить вам и вашим родственникам, тем самым ставя вас в неудобное или болезненное положение. Моя же задача – помочь сделать этот самый прекрасный день для каждой девушки прекрасным именно для вас. Хотя бы с помощью платья.

Я слушала ее, чувствуя, как по щекам всё-таки покатились эти никчёмные слёзы. Ей на вид было не больше 30-35, но откуда же столько цинизма и безысходности? Вся моя спесь уже давно спала, я ведь действительно была нелюбимой, а теперь ещё и жалкой.

– Неужели все так безнадежно?

– Почему же? Бывают и исключения. Посмотрите, например, на меня.

– А что вы?

– Мы с мужем любим друг друга. Но в день свадьбы я не могла и взглянуть на него. Но супруг нашел ко мне подход, достучался и вот, недавно мы отметили наш второй юбилей, – Лейла улыбнулась. – Ну а сейчас давайте всё-таки пройдемся по этим рядам, выберем самое изумительное для вас платье. Чтобы жених потерял голову хотя бы в день свадьбы. А дальше… одному Богу известно, что дальше. В вашем случае, шансы 50/50, – закончила спокойно она.

Лейла, наконец, отпустила мои руки и жестом указала на вешалки, приглашая к выбору.

– Как вас ещё не уволили с таким обращением к клиентам? – у меня на удивление не было и капли злости на эту девушку.

– У меня к каждой невесте очень индивидуальный подход, и я умею чувствовать собеседника. Я знала, что вы сильно не рассердитесь. Плюс – это салон моего отца, – подмигнула она.

Я усмехнулась.

– А зачем смотреть на кольцо? – спрашивала Лейлу, аккуратно перебирая платья.

– Некоторые подбирают платье так, чтобы оно сочеталось.

– С чем? С кольцом?

– Я же говорю, чего здесь только не повидаешь, – улыбнулась моя платяная наставница. – Теперь пусть жених подбирает кольцо под платье. Готова поклясться, что его мама уже сообщила ему об оплошности, пока мы здесь.

Опыт у Лейлы, судя по всему, был отменный. Среди первого же десятка я выбрала, что говорится, то самое платье.

– Не удивлена, – сказала она. – Но к нему лучше всего подобрать туфли с очень высоким каблуком. Выдержите?

– Выдержу.

«Всё выдержу!» – добавила про себя.

12. Апельсиновый поцелуй

Начало декабря в том году выдалось на удивление холодным. За окном уже давно стояла минусовая температура, вот только снег к нам не спешил. От этого всё вокруг казалось абсолютно безжизненным и угрюмым.

«Всё так серо. Припорошило бы слегка, чтобы хоть немного прикрыть эту унылость за стеклом», – размышляла я, смотря в то самое окно, где на ужине несколько недель назад мы стояли вместе с Ромой.

Папа был на работе, мама уехала по очередным свадебным делам, а я же бродила по дому, не выпуская из головы вчерашний визит в салон и разговор с Лейлой. Она не хотела меня напугать, но именно так всё и получилось. Мне вообще не хотелось думать о том, что после свадьбы Рома станет как-то специально вести себя неподобающим образом. Ну не мог он быть настолько двуликим. Я размышляла так, хотя при этом понимала, что абсолютно не знала Рому как человека, как личность. Всё представление о нем было создано исключительно парой встреч и моими фантазиями. Да и вообще, что я знала о мужчинах? Да мало что. В Вене, будучи на последнем курсе, пробовала повстречаться с несколькими парнями, но с каждым из них мне хватало пары свиданий, чтобы стало ясно – не хочу. Ни свиданий этих, ни отношений, ни любви. Ничего.

Я попробовала почитать, но голова шла кругом и текст абсолютно не усваивался. Пробовала поиграть на любимом рояле – путались пальцы. «Надо что-то придумать, иначе так и с ума сойти не долго», – решила я и направилась в наш спортзал. Бег! Вот что мне было нужно. Это хобби было приобретено в Австрии примерно через месяц после переезда. Тогда, в своей скорби и одиночестве, я впервые решила пробежаться в ближайшем парке и в итоге это переросло в ежедневную привычку. Я вставляла наушники, включала очередную запись классического концерта и трусила по аллеям, разгружая не только свой мозг, но и сердце. Бег помогал лучше всякого психолога, к которым направлял меня отец. По возвращении домой считала, что мне это больше не нужно. Но ошибалась.

Я неспешно ступала по беговой дорожке, увеличивая частоту и скорость. И с каждым шагом в голове проносилась очередная мысль. Шаг за шагом, мысль за мыслью. Я решила, что во что бы то ни стало прогоню всё, что произошло за последние три недели. И чем сильнее старалась очистить голову, тем быстрее двигалось полотно дорожки. Вся техника бега была забыта, как и забыто 5-месячное отсутствие практики. Я просто бежала всё быстрее и быстрее, как будто убегала от чего-то или от кого-то. От напряжения стало резать глаза, и они тут же были прикрыты. Мысли, как вихри, всё сильнее закруживались в голове, в ушах звенели слова Лейлы и музыка. И всё было слишком громко. Вдруг почувствовала, что кто-то на меня смотрит, открыла глаза и увидела Надю:

– Чего? – прокричала я.

Она жестом показала, чтобы я вынула наушник, про который забыла.

– Шум из твоих наушников даже в коридоре слышно. Зачем так громко? Тебя в гостиной ждут.

В этот момент у неё зазвонил телефон, и она направилась к выходу.

– Кто ждёт-то, Надя?

– Выйди и увидишь, только вытрись, а то мокрая, как мышь. Я подойду к вам, когда поговорю, – сказала она, поднося телефон к уху.

– Я не мышь! – кинула я ей вслед, окончательно сбив дыхание.

«Кого принесло в разгар рабочего дня?»

Я очень резко сошла с дорожки. Ноги тряслись, в боку кололо, в горле всё горело, пот лил градом по всему телу, я еле дышала. «Чучело! Кто ж так бегает?!» – выругалась про себя.

Наспех вытерев лицо, плечи, живот и спину, направилась в гостиную. Я ожидала увидеть кого-нибудь из старых друзей или подруг, может курьера, да кого угодно, но только не того, кто стоял ко мне спиной и снова разглядывал пейзаж за уже полюбившимся нам обоим окном. Желание прибить Надю в ту же секунду возникло моментально. «Как она могла не предупредить меня! Не могу же я перед Ромой появиться в таком виде. Мокрая, запыхавшаяся, красная. Нет, нет, нет!» – подумала я и сделала попытку незаметно прокрасться к лестнице, чтобы подняться и хоть немного привести себя в порядок.

– Решила сбежать? – донесся до меня спокойной голос, едва я успела пройти несколько ступеней. Отступать было поздно. Собравшись с духом, развернулась к Роме и улыбнулась.

– Здравствуйте, Роман. Прошу прощения за свой внешний вид, не ожидала, что у нас будут гости сегодня, – стараясь говорить непринужденно, я всё равно чувствовала, как дрожит мой голос. В данном случае испорченная тренировка сыграла мне на руку. Все безумства моего организма могли быть списаны на неправильную технику.

Рома проскользил по мне взглядом:

– По-моему, ты отлично выглядишь.

«Черные леггинсы, короткий тёмно-синий топ, обнажающий часть живота, волосы, собранные в пучок, повязка на голове – и правда отличный вид. Прямиком тренер по аэробики времен СССР», – пронеслось в голове.

– Я бегала, – всё ещё тяжело дыша, сказала я, хотя он меня не спрашивал. – Вы любите бег?

– Я люблю плавание.

Кивнув, я спустилась со ступенек. В этот момент к нам подошла Надя.

– Ну что, молодежь, есть, пить будете? – спросила она в своей лёгкой манере.

– Я выпью апельсиновый сок, Надя, но попозже. Дыхание сбила. Давай минут через 10-15.

Рома отказался от всего.

– Если вы пришли к папе, то он на работе, – сказала я Роме, когда Надя ушла.

– Нет, я к тебе, – ответил он и пошел в мою сторону.

Мне хотелось спросить, по какому поводу такая честь, но сдержалась. После того семейного ужина мы с Ромой не виделись. Наши мамы были нашими же парламентерами, которые передавали замечания и пожелания каждого по поводу свадьбы. А тут он заявился собственной персоной.

При дневном освещении отчётливо было видно, что седина в его волосах мне тогда не показалась. Она равномерно распределялась среди его темных волос, добавляя его облику какой-то зрелой благородности. Колени всё ещё дрожали то ли от бега, то ли от приближающегося ко мне мужчины. «Меня всегда так трясти будет или это когда-нибудь пройдет?!» – в отчаянии спрашивала я себя.

– Что-то случилось?

– Да, – ответил Рома, подходя ко мне практически вплотную.

Как мне было неловко в тот момент стоять перед ним мокрой, потной, красной, но его, судя по всему, вообще ничего не волновало.

Остановившись напротив, он одной рукой взял мою руку, другой что-то искал в кармане пальто. Через мгновение я наблюдала, как Рома надевает мне на палец кольцо.

– С чего вдруг? – спросила я, хотя уже понимала ответ. Лейла была права, тетя Наташа уже постаралась. Оперативно.

– Я немного облажался. Извини, не каждый день женюсь, – говорил Рома в свойственной ему сдержанной манере. Я же думала о том, что будь на моем месте Юля, он бы никогда так не «облажался». От этой мысли заныло в груди.

– А почему сейчас вспомнили? Мама подсказала? – резко спросила я.

– Да. Невеста Зуева не может ходить без кольца, – сказал Рома, и я видела, как в его глазах заиграли какие-то недобрые огоньки. Меня же передёрнуло от этой фразы. Её сказала накануне тётя Наташа, садясь в машину.

– Вы издеваетесь? – не сдержалась я, имея ввиду не только его, но и всю их семейку.

Рома удивлённо посмотрел на меня:

– Не нравится кольцо?

– Оно великолепно, – ответила я, разглядывая аккуратное кольцо с россыпью мелких, неведомых мне камней. – Очень подойдёт к моему платью.

«Ему не интересна свадьба, также как и вы», – вспомнила слова Лейлы и закрыла на несколько секунд глаза. Горло все ещё немного горело, а на сердце отчего-то стало очень тяжело. Кольцо было изумительным, прекрасным и, казалось, повторяло вышивку на моём свадебном платье. Такое кольцо могла купить только тетя Наташа, она видела мой наряд.

– Посмотрим в день свадьбы, – сухо произнес Рома, пристально вглядываясь в меня. Внешне это наверняка очень напоминало то, как удав смотрит на кролика. Я же молчала и чувствовала, как по спине пробежали мурашки.

– Твой сок, Лера, – вошла Надя и прервала эту мучительную паузу. – Роман, ты не надумал?

– Не надумал, он сейчас уже уходит, видишь, даже пальто не снимает, – спокойно сказала я, глядя на Рому.

– Лера, ну что за манеры, – досадно заметила Надя.

– Всё в порядке, Надя, я правда уже ухожу. Спасибо, – любезно согласился Рома.