Макадамия

От этих слов меня бросило в жар.

– Ой, Вика. Может не надо? Он будет недоволен. Да и не поверит. Да и глупости это, ты права. Вот увидишь, явится же Рома сюда когда-нибудь, а я буду холодна, как лёд.

Она усмехнулась.

– Когда-нибудь явится, но что-то мой женишок не торопится знакомиться.

В тот вечер мы с Викой ещё долго болтали, дурачились, как в детстве, смеялись. На химию я забила, и в итоге провалила контрольную. Вика же напротив, с блеском сдала все школьные и вступительные экзамены.

Фотографии Ромы я, кстати, удалила в тот же вечер.

5. Роковая встреча

С момента моего знакомства с Зуевыми прошло больше года, и я все больше убеждалась, насколько мудра была сестра. Да, я думала о Роме, но уже не сходила с ума, как раньше, ни рисовала в своей голове глупых мечт, а со временем всё, что со мной происходило ещё несколько месяцев назад, казалось просто дурным сном. Может быть стало легче ещё и от того, что мне просто не хватало времени на фантазии. Я училась в 10 классе, нагрузка была максимальной. Помимо школы, я занималась теннисом, языками, вокалом и музыкой. Последней посвящала всё своё свободное время, так как очень боялась провалить консерваторию. Даже представить страшно, какая в этом случае была бы реакция папы. Он и без того ходил, как натянутая струна. Вика не давала ему продохнуть. Ни ему, ни маме, к сожалению. Со мной сестра ещё старалась как-то поддерживать прежние отношения, но не всегда ей это удавалось.

Временами она приходила ко мне перед сном и рассказывала, как провела день, с кем познакомилась, чему научилась. Она теперь была студенткой первого курса юрфака топового вуза страны и, на удивление, ей очень нравилась юриспруденция. «В коем веке папа угадал, что для меня лучше», – шутила Вика.

А бывало так, что я не видела ее по несколько дней. Она стала частенько приходить домой «навеселе». А бывало, заявлялась пьяной, как говорится, «в дрова». Вика могла не приехать ночевать, кинув родителям объяснительное сообщение часов в 10 вечера.

Папа был в бешенстве. Он закрывал ее под домашний арест, отнимал банковскую карту, ругался, шантажировал, угрожал, манипулировал, давил на жалость, прикрываясь мамиными чувствами. Всё было тщетно. Вика успокаивалась, но через пару недель все начиналось по-новой. Я пробовала поговорить с ней, предлагала помощь, объясняя тем, что она катится куда-то в пропасть и явно не справляется. Вика же с неприкрытой злобой отвечала, что не мне, правильной девочке, ее учить. Мне страшно и больно вспоминать то время. Если раньше я думала, что сестра ушла в отрыв, то в тот момент, вне всякого сомнения, она слетела с катушек.

Однажды я подошла к папе с намерением объяснить причину Викиного поведения, напоминала про Зуевых и что сестре не по душе вся эта ситуация. Отец вспылил:

– Лера, что ты понимаешь? Не лезь! Вика – просто обнаглевшая избалованная девица, которая решила, что ей можно всё! То, что она прикрывает своё безобразное поведение нежеланием выходить замуж или чем-то ещё – всего лишь гнусные манипуляции перед такой наивной дурочкой, как ты!

– Зато ты много понимаешь! – не сдержалась я.

Папа с недоумением посмотрел на меня.

– Что ты сказала? – спросил он строгим голосом.

– Прости. Я не это хотела… Так получилось… – мямлила я. – Папа, отмени эту глупую свадьбу. Отмени, пожалуйста. Это всё из-за нее, я знаю. Поверь мне. Отмени эту свадьбу, папа, и Вика станет прежней, вот увидишь! – я так кричала на отца первый раз в жизни, слёзы текли по щекам.

– Лера… Я не могу, – с грустью сказал тот. – Так сложились обстоятельства. И Вика поддержала меня в прошлом году, когда мы говорили об этом.

– Она соврала, папа, – выдохнула я.

Папа посмотрел на меня внимательно, взял за плечи и сказал, выделяя каждое слово:

– Я не могу все отменить.

– Тогда давай я! – вдруг вскрикнула я. – Давай я пойду вместо Вики, пап!

– Не говори ерунду, Лера, – в голосе отца звучала насмешка. – Выкинь всю эту дурь из головы и иди уроки лучше делай.

– Но, папа…

– Всё! – перебил меня отец. – Разговор окончен. Боже, вас бы в наше время! Да вы бы в первой же подворотне загнулись! Нет ни стержня, ни силы воли, ни умения принимать решения, а главное, нести за них ответственность. Поголовный инфантилизм какой-то! Живёте, радуетесь, наслаждаетесь. Прекрасная семья, в стране какая-то стабильность. Вы ни в чем не нуждаетесь, у вас все есть, но вам мало! Только ныть умеете, да себя, бедненьких, жалеть. Всё по-вашему должно быть, все о вас должны думать. А о нас с матерью не хотите подумать? Мы вздохнуть хотим тоже, в удовольствие пожить, друг друга любить, наконец, а не думать, как жизнь вашу устроить, чтобы нужды не было, чтоб на ногах стояли твердо и уверены были в завтрашнем дне. Вике предлагают отличный вариант, Зуевы – очень обеспеченная семья, да она будет жить, как королева! Не понравится – разведется, в конце концов! Не в каменном веке живем! Но именно сейчас мне нужна эта свадьба. Ты поняла меня, Валерия?

Я стояла и дрожала вся, как осенний лист. Мне кажется, я дышать забыла, насколько страшно мне было. Отец был явно не в себе. На крик прибежала мама и начала его успокаивать.

– Лера, уйди Бога ради к себе, – взмолилась она.

Я вихрем понеслась в свою комнату и упала на кровать.

Жизнь превратилась в кромешный ад. Зуевы звали в гости, хотели приехать сами, но родители каждый раз отказывались, ссылаясь на свою и нашу занятость. Скандалы, ругань, боль, разочарование – они стали постоянными гостями в нашем доме. Как же я скучала по нашей прежней жизни. И как мечтала вырваться из этой…

Однажды, в конце января, мне позвонил мой приятель Вова и робко пригласил сходить вместе в кино. Он делал это не первый раз, но я всегда отказывалась. Он был мне абсолютно не интересен. В тот же раз согласилась, не раздумывая. Решила, что смена обстановки, хоть на несколько часов, немного развеет меня.

Вова заехал за мной в субботу вечером.

– Привет, красавица! – приветствовал он меня, стоя у новой дорогущей тачки.

– Ого! Неужели твоя?

– Ага, – с гордостью произнес Вова. – Предки подогнали на 19-летие. Ну и за хорошую учебу.

Он так выпячивал свою грудь, будто это он сам заработал на многомиллионное авто. Вова был одним из тех состоятельных сыночков, которых так ненавидела моя сестра. Он кичился богатством родителей, а сам был обычной пустышкой, привыкшим выезжать за счёт родительских связей.

– Поздравляю. Твои родители молодцы, – сухо заметила я.

Вова смущённо улыбнулся.

– Поехали.

Мы быстро домчались до кинотеатра. Вова не очень-то следил за спидометром, считая, что ездить медленно на такой машине, по меньшей мере, глупо. Мне же было всё равно, быстрой езды я не боялась никогда.

Стоя перед афишей, Вова предлагал посмотреть какую-то биографическую драму, но я выбрала очередную голливудскую историю о том, как женщина и мужчина поменялись телами, подумав, что драмы в моей жизни и так хватает. На удивление кино оказалось довольно смешным, хоть и с примитивным юмором. Примерно на середине фильма Вова молча взял меня за руку, не встретив никакого сопротивления с моей стороны. Я смеялась, сидела в кинозале с парнем и от этого чувствовала себя взрослой и живой.

– Подожди меня здесь, я в уборную, – сказала Вове после сеанса.

В туалете, глядя на себя в зеркало, я заметила, что не так уж и плоха. Большие выразительные голубые глаза, пухленькие губки, длинные темно-русые волосы, фланелевое платье глубокого синего цвета подчеркивало прелести округлившейся фигурки, а небольшие каблуки добавляли роста, которого мне так не хватало. В отражении стояла хорошенькая 16-летняя девушка. Дома я этого не замечала, дома даже в зеркалах была грусть.

Я выпрямилась, зачем-то подмигнула себе и с улыбкой направилась к Вове, по дороге стряхивая какую-то пылинку с платья.

– Лера? – вдруг окликнул меня кто-то.

Я подняла голову, и моя улыбка исчезла с лица. Передо мной стоял Рома.

– Надо же, точно ты! Вот так встреча, – улыбнулся он.

Я же опешила так, что не могла вымолвить ни слова, словно язык проглотила.

– Ты меня не узнала? Рома Зуев. Помнишь?

Взяв себя в руки, я улыбнулась и сказала, как можно уверенней:

– Конечно, помню. Здравствуйте, Роман.

Он смотрел на меня в упор, и, хоть и улыбался, выглядел напряжённым.

– Извините, я немного растерялась. Не ожидала вас здесь увидеть. Нам сказали, что вы в Лондоне, – специально сделала акцент на слове «нам», чтобы напомнить ему о Вике.

– Так и есть, – спокойно отрезал он.

Я удивлённо смотрела на него.

– Ты здесь с семьёй? – оглядываясь, спросил Рома.

– Нет, я с подругой, – зачем-то соврала я.

– Я тоже… с подругой. О, а вот и она.

В этот момент к нему подошла высокая, красивая девушка и взяла его за руку. Я не могла поверить своим глазам. Мало того, что он не в Англии, как нам говорили, он ещё и по кинотеатрам с девушкой разгуливает. Я стала рассматривать его спутницу: это была худощавая, молодая, примерно его возраста, девушка с короткой мальчишеской стрижкой, с острыми чертами лица, в правом ухе была вереница серёжек; на ней были потёртые джинсы и растянутый свитер. В ней совершенно не было ничего женственного, но именно она стояла рядом с Ромой, держа его за руку и прижавшись к нему плечом. Я почувствовала, как к горлу подступает предательский комок. Рома внимательно смотрел на меня, явно следя за моей реакцией.

– Привет, я – Юля, – прервала затянувшееся молчание девушка, протягивая мне руку и улыбаясь. У нее были невероятно ровные, белые зубы, от этого улыбка выглядела просто ослепительной.

– Валерия, – едва слышно произнесла я, проведя пальцами по лбу. От происходящего закружилась голова.

– Красивое имя. И ты такая красивая. Как маленькая куколка, – мягко сказала Юля.

– Я не маленькая, и уж точно не куколка, – огрызнулась вдруг я.

– Я не хотела тебя обидеть, – рассмеялась она.

Рома все это время стоял и смотрел на меня, играя желваками.

– Вот ты где! Чего так долго? – к нам подходил Вова.

«Вот только тебя здесь не хватало!» – взвыла про себя я.

– Извини, встретила знакомых, как-то очень неожиданно. Дай мне пальто и иди к машине, я сейчас догоню.

Я очень хотела, чтобы он ушел. Я очень хотела спросить Рому, что всё это значит, почему он здесь. И нутром чувствовала, что ему есть, что мне сказать.

– Без проблем! – ответил Вова, махнул ребятам и пошел в сторону выхода.

Юля посмотрела на Рому:

– Может мы тоже пойдем? Мы хотели ещё попкорн купить.

– Юль, дай мне пару минут, – сказал тот, повернувшись к ней. – Подожди меня у зала, я сейчас подойду.

Он смотрел на нее с такой теплотой, что у меня защемило в груди. Рома определенно был влюблен в эту девушку.

– Конечно, – улыбнулась ему Юля. – Приятно было познакомиться, Лера.

Уходя, она рукой провела по Роминому плечу. Я же смотрела ей в след. Может быть, она и не была женственной, но походка у нее была как у пантеры. Затем вернула взгляд к Роме.

– Очень обаятельная девушка, – заметила я, стараясь казаться невозмутимой.

– Да, она необыкновенная, – сказал Рома и подошёл вплотную ко мне.

У меня перехватило дыхание от близости к нему.

– Лера, ты умеешь хранить секреты? – аккуратно спросил он.

– Не всегда.

– Мне снова нравится твоя честность, – ухмыльнулся он. – Давай так, я сохраню твой секрет, а ты сохранишь мой, – с этими словами Рома кивнул в сторону, куда ушла Юля.

– Вова вовсе не секрет, – отрезала я.

– Вот как? Зачем же соврала?

– Не знаю, – я опустила глаза. Не могла же признаться, что просто не хотела, чтобы он знал.

– Лера, посмотри на меня.

Я думала, у меня сердце вырвется из груди. Сделав усилие, подняла голову, чувствуя, как становлюсь пунцовой.

– Я понимаю твое смятение, – сказал он спокойно. – Но позволь взрослым с этим разобраться, хорошо?

– Но…

– Прошу тебя, – перебил он. – Мне очень важно, чтобы ты сохранила мой секрет.

Я смотрела на него – эти зелёные глаза, это красивое лицо, эти губы. Всё было слишком близко. Просто пытка какая-то.

– Хорошо, – согласилась я и снова опустила голову. С меня хватит, нужно было убегать оттуда, срочно.

– Спасибо, – сказал Рома почти шепотом.

– Мне надо идти.

– Давай помогу, – он взял из моих рук пальто и развернул его, приглашая одеться.

Я повернулась к нему спиной и проскользнула в рукава. Рома накинул пальто, на какое-то мгновение его руки замерли на моих маленьких плечах. Это был, пожалуй, самый эротичный момент за всю мою жизнь. Я неуверенно повернулась к нему. Он же протянул руки к моей шее и достал прижатые пальто волосы, не сводя с меня глаз. Дышать стало практически невозможно.

– До свидания, Роман.

Он поцеловал меня в лоб.

– Ступай.

Это было уже выше моих сил. Просто роковой выстрел. Я буквально побежала в сторону лифта. Звук моих каблуков отражался пульсирующей болью в висках. Где-то в животе все пылало, глаза наполнились слезами. Я не выдержала и оглянулась. Рома как раз подходил к Юле, которая ждала его у столика. Он взял ее за руку, нежно коснулся губ, и они пошли в сторону зала.

«Ну и зачем мне эта любовь?» – пронеслось в голове, и я нажала кнопку лифта.

***

– Что за тип? – спрашивал Вова, когда мы ехали в сторону моего дома.

– Да так. Знакомый. Друг семьи, – отвечала я рассеянно.

– Хороший?

– Нет. Плохой.

– Почему плохой?

– Потому что он все портит, – сказала я, отвернувшись к окну, по щекам снова покатились слёзы.

– Эй, ты чего?

– Ничего. Едь быстрее, мне с сестрой поговорить надо.

– Без проблем, – вздохнул Вова.

Мне нужно было скорее увидеть Вику, мне нужно было ей сказать, что свадьба эта безумная скорее всего не состоится, что у Ромы, как бы глупо это не звучало, роман и он явно не заинтересован в женитьбе на Вике. Потом я вспомнила просьбу Ромы. «У Вики из-за него и их семейства крыша поехала. Уж ей я точно расскажу», – думала я. Чувство грусти и облегчения одновременно окутывали меня. Рома любил другую, это был неоспоримый факт, а, значит, он, как мужчина, скажет свое слово и положит конец всему этому идиотизму. Пусть будет с этой Юлей, пусть живут, любят друг друга, женятся, лишь бы отстали от Вики, лишь бы никогда не увидеть Рому и Вику вместе…

– Давай завтра сходим куда-нибудь? – вывел меня из раздумий Вова.

– Что? Завтра? Не могу.

– Почему? Планы?

– У меня теннис, английский, а вечером в театр с сестрой.

– Вика всё ещё интересуется театром? – ухмыльнулся Вова.

– А почему это она не должна им интересоваться?

– Ну… Говорят, что она изменила немного свои, мм, вкусы.

– В каком это смысле? – начала раздражаться я.

– Лер, я не против твоей сестры, но ты вообще читаешь городские паблики?

– Не интересно.

– А зря. Твоя сестра часто там мелькает.

Я понимала, к чему Вова ведёт. Папа уже разбирался с парочкой новостных каналов, представившим Вику как последнюю наркоманку, и только угроза суда способствовала публикации опровержений.

– Там пишут одну чепуху! Неужели ты в это веришь?

– Я нет, но верят другие.

– Кто другие, Вова? Что ты хочешь мне сказать?

– Люди другие, Лера! Люди. Все, кто читают, да они знать не знают, что за человек Виктория Осипова. Но зато всем им расскажут, что она дочка крупного чиновника, и во всех подробностях распишут, как она отрывается на деньги налогоплательщиков. Это же просто малина для прессы. Неужели твоя сестра этого не понимает? Неужели она не понимает, что подставляет всю семью? – Вова говорил так спокойно, глядя на дорогу, что меня это просто взбесило.

– Прекрати! – закричала я. – Ты никто, чтобы судить ее или говорить о ней плохо, ты понял? У Вики сложный период сейчас, ее просто рвут на части, она борется с этим как может! И она справится! И все будет хорошо! Всё это пройдет… – сказала я уже спокойнее.

– Прости, Лер. Тебе, наверное, сейчас тяжело.

– Не так, как Вике, – и это было правдой.

Вова посмотрел на меня и улыбнулся.

– Повезло ей с сестрой. Моя же считает меня придурком.

– И есть за что, – огрызнулась я.

– Знаешь… – начал опять он, но я его перебила:

– Мы можем просто доехать в тишине?

– Как скажешь.

«Странно, что не «без проблем», – подумала я.

Мы ехали медленно, как мне показалось. В этот раз Вова явно не боялся выглядеть глупым, но я не стала ему ничего говорить, боялась, что он опять начнет нести какую-нибудь чушь. Я и так была на взводе. Мысли кружились в голове, как листья на ветру. Вика, Вика, Вика! Я всё ей расскажу, она успокоится, она изменится. Я свято в это верила.

– Приехали! – сказал Вова.

– Вижу, – щёлкнул ремень безопасности. – Спасибо за кино.

Я потянулась к двери, но Вова вдруг схватил меня за руку, притянул к себе и поцеловал. Первой мыслью было оттолкнуть его, но мне вспомнилось, как Рома целовал Юлю, и стало интересно, а что люди чувствуют в такой момент? Я же не почувствовала ровным счётом ничего. Вова тем временем сделал попытку углубить поцелуй. Ну уж нет! Я отпрянула.

– Мне пора идти.

– Лер, давай встретимся на следующей неделе? – произнес с надеждой Вова.

– Прости. Но мне это тоже не интересно. Спокойной ночи.

Я вышла из машины и поспешила к калитке, ощущая на себе Вовин взгляд. Зайдя во двор, я выдохнула, а через несколько минут услышала звук отъезжающей машины. Мне было немного жаль парня, возможно, я даже сделала ему больно. Но и мне в тот вечер было больно. И этой болью мне нужно было с кем-то поделиться.

«Переживёт», – подумала я и направилась к дому.

6. Тревога

Дом. Стены родного дома имеют удивительные свойства. Они могут дарить силы, уют, тепло, спокойствие, а могут пронизывать тебя своим холодом, давить на тебя, погружать во мрак и тоску. Всё зависит лишь от того, чем этот самый дом наполняют его обитатели. Зайдя внутрь, я сразу почувствовала эту гнетущую атмосферу. В тот день стены явно пропитались криком, злостью и страхом.

Я прошла на кухню, ещё с кинотеатра меня мучила жажда. Там во всю суетилась Надя, увидев меня, она выдохнула:

– Ну наконец-то. Опаздываешь, Лерка. Хорошо, что Алексея нет дома, а то бы и тебе досталось.

Надя выглядела мрачно, глаза были припухшими.

– Ты плакала что ли? И куда делся папа? – спросила я. Отец не любил поздно покидать дом.

– Как не плакать, Лерочка, когда в семье такое творится.

– Опять Вика?

Надя потупила взгляд.

– Бог знает, что с этой девчонкой происходит. Она же, как танк, прёт против отца. Вообще его не слышит.

– На этот раз что?

– Вика завалила сессию! Большую часть предметов не сдала. Отцу звонили из университета! Отчисление после первой сессии, ты можешь себе такое представить? – Надя говорила с таким сожалением в голосе. – Алексей рвал и метал, в какой-то дикой ярости кричал, что Вика позорит его, что она совсем распустилась. Ох, Лерочка, – голос Нади дрогнул, – что происходит? Последнее время вас всех как будто подменили.

Надя снова заплакала.

– Мама где? – спросила я, чтобы отвлечь её.

– Приняла снотворное и спит. Бедняжка меж двух огней мечется.

– Ясно. Ладно, я тоже пойду спать.

– Ты бы заглянула к сестре, – тихо сказала Надя. – Душа за нее болит.

Я подошла к ней и обняла:

– Конечно, загляну. Могла бы и не говорить, – улыбнулась я. – Спасибо тебе за то, что ты так нас любишь и переживаешь.

У меня в голове не укладывалось, как Вика могла не справиться с сессией. Учеба ей нравилась, я часто видела её над учебниками. Я была уверена, что она нарочно завалила половину экзаменов, но зачем, для чего всё это мне понять было не дано.

С этими мыслями я постучала к сестре, и, не дождавшись ответа, заглянула внутрь. В комнате была кромешная тьма, едва освещаемая светом уличного фонаря. Когда глаза слегка привыкли к темноте, я подошла к кровати, Вика лежала на спине и смотрела в потолок. Глаза её блестели.

– Как кино? – спросила она.

– Нормально. Веселое, – ответила робко я. Мне почему-то стало не по себе от мысли, что пока я развлекалась, Вике опять доставалось от папы.

– Как Вовчик?

– Да никак, – отмахнулась я.

– Что, даже не подкатывал?

– Ну, он меня поцеловал.

– О! Поздравляю с первым поцелуем! И как оно?

Я фыркнула.

– Я так и думала, – улыбнулась Вика.

– Можно я с тобой полежу немного?

Мне очень хотелось поговорить с Викой, не только о Роме, а, вообще, просто поболтать.

Вика подняла правую руку, приглашая лечь к себе на плечо. Устроившись, я набралась смелости и спросила:

– Вик, как ты умудрилась не сдать сессию? В жизни не поверю, что ты не смогла.

– О, я всё думала, когда же и ты начнёшь меня песочить, – ответила она с досадой.

– Да я не про это. Я просто хочу понять.

– Не поймёшь, Лерка, даже не пытайся. Я сама не понимаю, если честно.

– Как это? – удивилась я.

– Ну вот не понимаю. Мне просто захотелось сделать так. А папа, как всегда, всё к концу света прировнял. Если мне надо будет, за месяц всё исправлю, но отец же считает, что я прогуляла все мозги.

– Ну так ты все сдай, и он не будет так считать.

– Сама разберусь.

Я чувствовала, что сестру раздражает этот разговор, но она была невероятно спокойна. По крайней мере внешне.

– Ладно. Прости. Мы просто все за тебя переживаем, ты же видишь. Вик, – продолжила я с осторожностью, – может тебе к психологу сходить?

– Зачем? Я, по-твоему, чокнутая что ли?

– Почему сразу чокнутая? Поговорите с ним, может он тебе совет какой даст.

– Я тебя умоляю, Лера. Давай только без этой всей мути, ок? Со мной всё в порядке. К тому же разговоры с тобой – моя лучшая терапия.

Вика пощекотала меня в живот. Я думала, она будет злиться, но сестра продолжала оставаться невозмутимой.

– Я тебя не видела весь день, чем ты занималась? – спросила я через какое-то время.

– Ты из своего интереса спрашиваешь или мама подослала?

– Из своего. Мама давно спит, она даже не дождалась меня.

Родителям вообще в последнее время было не до меня.

– Тогда я тебе расскажу в каком удивительном месте я сегодня побывала, – таинственно начала Вика.

Я сделала вид, что взбиваю ее плечо, как подушку, давая понять, что устраиваюсь поудобнее, чтобы ее внимательно слушать.

– Помнишь, я тебе рассказывала, что познакомилась с одной девочкой с нашего потока, с Леной. Которая на бюджете у нас.

– Угу. Она откуда-то издалека приехала, кажется.

– Да, с Урала, с какого-то Непомнюграда, это не суть. Мы с ней частенько теперь вместе тусуемся в универе. На парах общих вместе садимся. Знаешь, мне очень любопытно с ней общаться. Она, как бы это сказать, ну совсем другая. Ну, ты понимаешь.

– Из другого круга? – подсказала я.

– Типа того. У нее родители, я так понимаю, не самые богатые. Мама учительница истории, кажется. Отец вообще не поняла, кем работает. Ленка говорила, что в конце 90-х его кинули, он бизнес потерял, пил долго. А сейчас на каком-то предприятии местном то ли инженер, то ли слесарь. В общем, обычные, среднестатистические жители страны, назовем так.

– И что же? – уточняю я, пытаясь понять, к чему ведёт Вика.

– Ну слушай. Сегодня после пар Лена предложила мне пойти к ней в гости. Говорит, мол, у меня мама приехала, я бы тебя с ней познакомила. Я, конечно, согласилась. Ленка снимает какую-то комнатушку в коммуналке, в центре, недалеко от универа. Мне дико интересно стало посмотреть. Не знаю, почему. Лерка, я в таком шоке была. Там квартира такая небольшая, 5 или 6 комнат. Обветшалая такая, убогонькая. Обстановка прямиком из романа Достоевского. Кухня эта общая, столов куча. Где-то цветы стоят, где-то просто свалка из немытой посуды. Запах такой стоит в квартире неприятный, затхлый, не живой что ли. Хотя там живёт Ленка, какая-то бабуся, пара молодая, студенты кажется, тоже снимают комнатенку, дядька какой-то одинокий, пара супружеская пьянчужек, колоритное, в общем, такое обществом. Ленка алкашей музыкантами называет, говорит, концерты их любимая тема. Как напьются, так и начинают орать, кто громче, как коты мартовские. Жуть, в общем.

– Согласна. Нам очень повезло с тобой, – вздохнув, сказала я.

– Не то слово. У Лены комната метров 10, наверное, если не меньше. И в этой серости, убогости, она прокладывает свой путь к знаниям, к диплому, к лучшей жизни. Понимаешь?

– Понимаю. И не понимаю, к чему ты это всё? Люди по-разному живут, Вик. И твоя Лена, бесспорно, молодец, что старается. Но что тебя так удивило-то во всем этом?

– То, что Ленка счастливая! Она счастлива жить в этой серой комнатушке, в этой унылой, убогой коммуналке, в этом городе, счастлива учиться в нашем вузе и осознавать, что она сама сюда поступила, на бюджет! Ты представляешь, какой конкурс был, Лера? Какой умницей надо быть, какой целеустремлённостью обладать.