Кемберовит. Самый храбрый проводник

– Ничего удивительно, сестренка, – ухмыльнулась Мелисса, – мы знали, к кому едем в гости. На большее и не следовало рассчитывать.

– Это их тетя Роза научила так с нами разговаривать, – снова шепнул мне Марк.

– Не сомневаюсь, – ответил я, и мы принялись разглядывать лысого пупса, наряженного в трусы-шаровары томатного цвета. Старый пупс выглядел ничтожно и убого, но он единственный, кого нам доверили кузины.

В комнату вошли тетя Роза и Герман.

– Я же говорила, что детки играют, – обняв Германа, прощебетала тетя Роза. – Ты слишком о них печешься.

– Ого, сколько парней. Будет девчонкам из кого выбрать кавалеров посолидней, – пошутил Герман и взял в руки черно-зеленое мускулистое чудище с пятью глазами. – Вот чем этот не жених? – рассмеялся он и поправил чудищу ирокез, упавший на бок.

– Конечно, – тетя Роза поставила свои мускулистые руки на пояс. Она приняла слова Германа за чистую монету и не услышала в них шутки. – Девочки должны чувствовать себя королевами с ранних лет. Помню себя в детстве. Все мои куклы боролись за внимание облезлого беззубого пупса-доходяги в растянутой майке и рваных панталонах. И счастливой становилась та самая милая, нежная и распрекрасная принцесса, которой удавалось вырвать зубами плюгавого пупса у конкуренток. Ну куда это годится? – в сердцах тетя Роза сжала кулаки-молоты и припугнула ими печальных игрушек-мужчин, уныло разбросанных по ковру.

– В ваших словах, безусловно, есть логика, – произнес Герман, – но не считаете ли вы, что слегка утрированная ситуация получается? Почему бы не приобрести кукол поровну: половина мальчиков и половина девочек? – предложил он и положил пятиглазое чудище обратно на пол.

Услышав несогласие со своим мнением, тетя Роза начала покрываться алыми пятнами, а из груди полился пугающий звук, похожий на рычание злой собаки.

– Ну, или на пару-тройку мальчиков больше, – понуро добавил Герман. – Было бы из кого выбирать девушкам-куклам. И в то же время они смогли бы устраивать вечеринки в кругу подруг. А у вас прям соотношение 1 к 50.

– Правильно, так и должно быть! Надо ломать стереотипы! – тетя Роза погрозила указательным пальцем Марку и мне, хотя мы молчали.

Да, я не ошибся, когда предположил, что это тетя Роза внушила девочкам такие правила игры. И, как следовало ожидать, доводы Германа не дали ожидаемых им результатов.

– Девчачьи вечеринки? Поговорить о своем о девичьем? – закипела тетя Роза, как клокочущий бульон. Волосы на ее голове затряслись, а серьги задребезжали. Огонь в ее душе начал нарастать.

Тетя Роза, возмутившись неслыханной дерзостью, отреагировала так безудержно, как срывает напор горячего водяного пара крышку с кастрюли.

– Они вдвоем прекрасно общаются! Две лапоньки – две подружки! – и она указала на кукол в руках дочерей.

Герман неторопливо оглядел гору игрушек, сумбурно сваленную на пол. По его задумчивому и анализирующему выражению лица было видно, как вертятся мысли в его голове. Обычно к такому взгляду он добавляет фразу: «Из этого может получиться интересная статья», – но в этот раз Герман тактично промолчал. Я считаю это самым правильным решением, так как спорить с тетей Розой бесполезно.

– Пусть детки играют, идем на кухню, – внезапно переменилась в голосе тетя Роза и оскалилась в широкой улыбке. Теперь она говорила очень ласково, но все еще продолжала походить на рассерженную саблезубую дракониху. – Продолжим обучение. Банки мы простерилизовали. Теперь я покажу тебе, как правильно нарезать свеклу перед засолкой. Но прежде продегустируешь маринованные огурчики и вынесешь свой вердикт. Слова профессора для меня не пустой звук, – любовно пропела тетя Роза и, обвив мощными руками предплечье левой руки Германа, потащила его за собой на кухню.

Марк, я, Жасмин и Мелисса остались в комнате.

– Вы будете с нами играть или нет? – спросили кузины.

– Можно сначала посмотреть, чтобы понять суть игры? – учтиво спросил я.

– Пожалуйста, – протянула Жасмин и плутовато прищурилась.

– Наслаждайтесь, – заиграла глазами Мелисса.

Девочки захихикали и приступили к игре. Их игра имела глубоко не ясный смысл. Они периодически хватали разных роботов, монстров, болванчиков и представлялись дамам поклонниками, ухажерами и восторженными фанатами, приносящими с собой подарки и пышные букеты цветов. Косматое чудище приползло на коленях и попыталось одарить куклу Жасмин ожерельем из бриллиантов, но, не успев сказать и двух слов, было изгнано со двора. «С глаз долой. Сил нет на тебя смотреть!» – ответила ему неприступная красавица. Краснозубый тролль с чешуйчатой спиной и акульим хвостом вместо ног засыпал кукольный домик лепестками роз, но тоже был вышвырнут с позором. Пупс-строитель в апельсиновом комбинезоне и разбитой каске долго валялся на коврике у ворот куклы Мелиссы в надежде, что его соблаговолят выслушать, но, не дождавшись милости госпожи, отправился пытать счастье к другой красавице. И так продолжалось без остановки. Каждый новый поклонник оказывался неудачником еще похлеще прежнего. Удивительным в этой игре было и то, что после получения унизительного отказа в грубой форме горе-ухажер по непонятной причине приобретал один из статусов: садовника, дворника, телохранителя или прислужника. Причем все мужчины, радуясь милостивому взгляду сударыни, желали работать совершенно бесплатно.

«Ничего себе, закрутили, – подумал я. – Ну и замашки у кузин. Толпа поклонников и две куклы, восседающие на тронах. Выбирают самого достойного жениха, но за час игры не то что второсортного, а того, с кем бы согласились отужинать, не отыскали».

– Эксплуатируют несчастных, – пробубнил Марк себе под нос.

– Поняли, как играть? – с энтузиазмом спросила Жасмин, отшивая очередного несчастного обожателя ее куклы.

– Примерно, – ответил я.

– Тогда берите игрушки и садитесь рядом с нами, – скомандовала Мелисса. – Этот будет твой, – в меня прилетел деревянный мальчуган. Он был весь в лохмотьях и походил на обнищавшего пирата: без штанов, в порванной телогрейке, свисающей до щиколоток, один глаз залеплен черным пластилином, волосы перекрашены гуашью в яркий огненно-красный цвет, а в нос вкручен стальной болтик, к которому приклеена длинная серьга со стразами. – А этот твой, – Марку повезло не больше моего. Ему достался робот с примотанной на проволоку головой от другого робота. Его большущая голова в три раза превышала туловище, поэтому он сам не мог держаться на ногах, а опирался на гипсовую пальму, привязанную к его корпусу бирюзовыми шерстяными нитками.

– Зачем вы это сделали с ним? – Марк повертел в руках робота.

– Издержки профессии! Он – модель, – с гонором отчеканила Жасмин.

– Какая модель? – удивился Марк.

– Все приходится объяснять, – Жасмин скосила недовольную гримасу и важно сморщила нос. – Есть модели, – вальяжно протянула она, щелкая ножницами, – на которых практикуют стрижки новоявленные парикмахеры.

– Хоть это вы знаете? – высокомерно поинтересовалась Мелисса.

– Конечно, – мы кивнули головами.

– Есть модели, на которых стажируются мастера маникюра, только-только решившие связать свою жизнь с дизайном ногтей, – Мелисса потрясла перед моим носом кульком, набитым лаками для ногтей. – А он – модель, на которой тренировались пластические хирурги.

– А разве такие модели бывают? – в один голос спросили мы.

– В этой жизни все бывает, глупенькие, – деловито заявила Мелисса и одним движением руки накрасила роботу Марка ногти на ногах.

– Берешь его или Доффишкека? – с напором подлетела Жасмин в глубоком выпаде к Марку.

– А это кто такой? Доффишкек? – растерянно спросил Марк, но я уже догадался по самодовольному лицу Мелиссы, что от Доффишкека не стоит ожидать чего-то сверхизумительного.

– Вот он – Доффишкек! – Жасмин достала из-за кукольного домика монстра на разноразмерных колесиках. На ослиной резиновой голове вместо глаз блестели пластмассовые пуговицы-вишенки. Тонкие брови, прорисованные угольно-черным мелком, почти осыпались. Человеческие руки – обе левые – сжимали булаву. На спине красовался тонкий надрез, какой оставляет канцелярский ножик, и вместо хвоста торчал полиэтиленовый сиреневый пакет, нарезанный соломкой.

– Я беру робота, – посмотрев на Доффишкека, Марк быстро согласился на первый трансформированный образец.

– Дети, пора кушать! – сиреной прогудел громогласный голос тети Розы, спасший нас от унизительных игр с кузинами.

Марк и я положили игрушки у ног красавиц-кукол и побежали вперед, радуясь, что не пришлось изображать женихов-неудачников.

– Как поиграли, мои цветочки? – спросила тетя Роза вошедших на кухню дочерей.

– Хорошо, – ответила Мелисса, – вот только мальчики не сразу сообразили, как играть «в счастье».

Герман, стоящий за спиной у тети Розы, еле сдерживал смех. Мне показалось, что он чуть не поперхнулся лимонадом, который потягивал из спиралеобразной оранжевой трубочки. Мы с Марком потупили глаза в пол, прячась от сверлящего взгляда тетушки.

– Ничего удивительного, – тетя Роза амбициозно стряхнула крошки с рук в раковину и оперлась о стол. – Мальчики по развитию отстают от девочек, – нависла она над нами, как большая каменная глыба. Голос ее был сух и крепок, но через секунду он стал мягок и пушист. – К тебе, Гермошенька, это никак не относится, – с любовью начала стелить пушистые фразы тетя Роза, – ты очень умный и воспитанный представитель мужского пола. И я уже много раз говорила, что ты исключение из правил.

– Так же, как и мои братишки и еще порядка четырех миллиардов человек, – улыбнулся Герман.

Я посмотрел на Германа и Марка и в этот момент в очередной раз подумал, как мне повезло с братьями. Разные по характеру, но оба такие родные и замечательные. И хотя у нас нет золотого замка с излишками богатств, а лишь старенький домик в исторической части города, я с уверенностью могу сказать, что живу в счастливой уютной обстановке. А приезды Бураковых – это ведь временное явление.

Мои мысли перебил звонкий, но тихий голосок, доносящийся из духового шкафа, рядом с которым я стоял:

– Знает даже сушеный калач, что страшнее тети Розы лишь палач, – рассмеялся он, и за стеклом духового шкафа показался некто похожий на маленького человечка размером с альбомный лист. Незнакомец щелкнул палец о палец и исчез за долю секунды, как будто бы его и не бывало.

«Это что сейчас было?» – подумал я и посмотрел на Марка.

В ответ Марк задел меня локтем и спросил:

– Ты это слышал?

– Да, – среагировал я.

– Ах эти «цветочки», называют нас австралопитеками, а сами-то, сами, – прошипел он, глядя, как девочки смеются над нами и наслаждаются тем, что тетя Роза нас отчитывает.

– Ты об этом, – огорчился я тому, что Марк, наблюдающий за сестрами, не услышал этот странный голосок и не увидел непонятного «человечка». – Нет, извини, этого я не услышал, задумался о своем, – ответил я, и мы сели за стол есть овсяную кашу с черникой.

За завтраком, пока все с оживлением обсуждали рост и спад цен на различные продукты, я не проронил ни слова. Все мои мысли были заняты «человечком» и тем, откуда он взялся. Сначала я думал о параллельных мирах и перебирал всю имеющуюся в голове информацию о внеземных цивилизациях, а потом переключился на другую ветвь и начал вспоминать рассказы бабушки о домовых, которые издревле живут в домах и оберегают нас и жилища от бед. Решив, что надо на днях добежать до библиотеки и взять книгу о славянской мифологии, я успокоился и, доев кашу, вышел из-за стола.

Глава 5. Насыщенный день

Да, мы с братьями уже были научены горьким опытом и знаем, что если не будем выполнять распоряжения тети Розы, то она рассердится и разразится новым приступом гнева, а после Бураковы останутся у нас ночевать. И когда они вернутся домой, тетя Роза будет звонить нам каждые пять минут и читать нотации до тех пор, пока мы не примем то, что нуждаемся в ее нравоучениях, и не приедем к ней в деревню. А этого нам совсем не хотелось.

Поэтому целый день мы выполняли указания крепкой суровой женщины: наводили порядок в погребе, чистили ковры, три часа смотрели скучные сериалы, играли в лото, учились делать оригами и даже заправляли футболки в шорты.

И вот, наконец, тетя Роза посмотрела на часы, висящие над входной дверью, и командным тоном отрапортовала:

– Все! Нам пора домой! Через три часа начнется мой любимый сериал, а нам еще на электричку надо успеть.

– А разве ваш любимый сериал мы не смотрели сегодня в 10 утра? – спросил Марк.

– Что за дети?! – сокрушаясь, тетя Роза посмотрела на Марка, как на самого глупого мальчика на планете. – Я утром как сказала? – спросила она, утомленно дыша.

– Э-э-э-э-э, – протянул Марк, – что все должны сидеть тихо! Начинается сериал.

Тетя Роза нахмурила брови и засопела носом, как буйвол:

– Дальше…

– Животрепещущий сериал, – наскоро добавил я, пытаясь выручить Марка и не дать успеть гневу внутри тети Розы забурлить и начать валить из ушей едким паром.

– Так! – тетя Роза подтянула сумку с пустыми контейнерами на плечо и посмотрела на нас исподлобья. – И-и-и?

– Интереснейший сериал о морском капитане и его благородной жене мы смотрели утром, – протараторил я, вспомнив слова Жасмин об этом сериале.

– Она ему еще не жена, а возлюбленная, за которой он ухаживает, – заносчиво вставила Мелисса.

– Верно, цветочек, – тетя Роза похвалила дочь и с возмущением посмотрела на меня и Марка. – Повторяю еще раз для особо забывчивых: утром шел интереснейший сериал, а в семь часов начнется любимый.

Герман не смог сдержать улыбки.

– Я постараюсь запомнить, – ответил Марк.

– Ты сам посмотри, – обращаясь к Герману, негодовала тетя Роза. – Это вопиющее равнодушие к интересам любимой тетушки.

– Единственной, – шепнул я Марку.

– Так-то да, – ответил он и улыбнулся. – У нас другой тетушки нет.

– Черствость этих мальчишек – это моя вина! – тетя Роза смачно высморкалась в платок. – Мы мало времени проводим вместе. Может быть, нам стоит остаться на ночь? Я научу вас готовить курочку в кляре.

– Ну что вы, тетушка, – Герман старался как можно деликатнее отказаться от предложения тети Розы. – Вы и так нам во-о-от сколько помогли, – и он раскинул руки в стороны.

– Ну да, ну да, – понимающе кивнула тетя Роза. – Вам, небось, самим хочется проявить стойкость и научиться обходиться без моей помощи?

«Так-то мы неделями, а иногда и месяцами обходимся без ее помощи», – подумал я.

– Все верно, тетя Роза. Пора нам самим брать ответственность в свои руки, – ответил Герман.

– Понимаю, – тетя Роза обняла Германа так, что он побагровел, а в районе его позвоночника пробежал легкий хруст. Потом она обняла Марка и, последнего, меня.

«Сколько же сил в этой женщине?!» – резкая мысль крутанулась в моей голове. На вид ее легкие и невинные объятия стоили мне задержки дыхания и треска в пояснице.

– Еще раз извините, что не можем проводить вас с комфортом до вокзала на нашей машине, – с сожалением сказал Герман (он два дня назад загнал машину на ремонт в автосервис). – Может, вызвать вам такси?

– Брось ты, Гермуша, – отмахнулась тетя Роза. – Это пустая трата денег. Автобус едет по тому же маршруту, а берет в пять, а то и в десять раз дешевле.

– Хорошо, как скажете, – мягко и немного виновато ответил Герман.

Тетя Роза похлопала Германа по плечу и, достав из сумки сливовую помаду, не прибегая к помощи зеркала, накрасила себе губы. Затем она повернулась к дочерям и сказала:

– Девочки, пора прощаться.

– Пока-пока, – пропищали Жасмин и Мелисса, изображая из себя двух графинь.

– До свидания, – хором ответила наша дружная мужская компания.

– Как хорошо, что мы все-таки приехали, а то совсем бы пропали мальчишки, – пару раз на прощание повторила эту фразу тетя Роза и, побрякивая контейнерами, захлопнула дверь.

– Фух, – выдохнули мы с Марком.

Герман провернул ключ в замке и посмотрел на нас:

– Предлагаю поехать в аквапарк. Кто за?

Не раздумывая ни секунды, мы с Марком с радостью согласились.

За пару минут я собрал вещи для плавания и стал ждать в коридоре братьев. Герман подошел к выходу вторым. Последним, прыгая в одних шортах и нацепив на себя подводную маску и ласты, выскочил Марк. Он был счастлив и кричал во все горло:

– Отдых! Свобода! Каникулы!

«Видела бы нас сейчас тетя Роза», – подумал я. Представляю выражение ее лица: «Отдых? Вы устали? От чего? Не смешите народ!»

– Тетя Роза любит вас, – сказал Герман, выходя из дома. – Вы поймете это, но немного позже.

Это звучало сомнительно, но мы с Марком, воодушевленные предстоящей поездкой на водные горки и пребывающие в прекрасном настроении, не стали возражать Герману.

Глава 6. Письмо

Здо́рово отдохнув в развлекательном комплексе, мы вернулись домой. Герман пошел готовить ужин, а мы с Марком принялись наводить порядок. Кузины разворошили все в доме так, что мы целый час выискивали вещи и раскладывали их по своим местам. В конечном итоге, как мы ни старалась, нам не удалось найти деревянную флейту, двух коллекционных роботов и клюшку.

– И куда они умудрились их затолкать? – я заглянул в полку для обуви.

– Найдутся, – отозвался с кухни Герман. – Вы проверяли в диване или за секретером?

– Нет, мы очень устали, – шаря рукой под раковиной, простонал Марк.

– Можно мы продолжим поиски не сегодня? – спросил я.

– Конечно. Это ведь не принципиально, – ответил Герман. – Бросайте это дело и садитесь ужинать.

– Я так голоден, – Марк выскочил из-под раковины, вымыл руки и первым уселся за стол. – Готов целиком съесть жареного кабана.

– Кабаны закончились, – улыбнулся Герман, – остались котлеты.

– Я и котлетам буду очень рад, – постукивая ложкой, отозвался Марк.

– На выходных заглянем в парикмахерскую? – между делом предложил Герман, подавая Марку тарелку. – Ты сильно оброс.

– Еще недельку так похожу, – качнул головой Марк.

– Челка скоро глаза закроет, – настаивал Герман.

Марк провел рукой по волосам в направлении, противоположном росту волос, и от этого его прическа приобрела полный кавардак. Марк довольно улыбнулся и принялся рассматривать свое отражение в столовой ложке (в выпуклой ее стороне).

– Сними парик, реальный кекс, – Герман подкрался к Марку и слегка дернул его за прядь волос.

Марк недовольно пробурчал:

– Вот вырастем, посмотрим, останутся ли такими же смелыми твои шуточки, – и, играючи, погрозил Герману кулаком. – И вообще-то, так сейчас уже не говорят.

– Да ладно тебе дуться, я ж любя, – Герман обнял Марка и потрепал по волосам.

– Дошутишься, – Марк, улыбаясь, снова погрозил Герману кулаком и с аппетитом принялся за картофельное пюре и разноформенные котлеты.

– Влад вообще постоянно ходит со стрижкой «взрыв на игольном заводе», и все пучком, не напрягается, – Герман посмотрел на меня и улыбнулся.

– Это почему «взрыв на игольном заводе»? – спросил я, лязгая вилкой по внутренней стенке стеклянной трехлитровой банки, из которой пытался выловить ускользающие от меня маринованные крупнобугристые корнишоны.

– Потому что мало того, что коротко, так остатки волос торчат в разные стороны, как после происшествия.

– Ничего не коротко, – ответил я и захрустел корнишоном. – Стрижка правильно называется «полубокс».

– Такую прическу даже военные носят, – вступился за меня Марк.

– Эй, двое на одного, – Герман замахал вытянутыми вперед руками и поднял ладони вверх. – Все, сдаюсь, – засмеялся он. – Пойду-ка я лучше проверю почту. А с вас – чистая посуда и вытертый от крошек стол.

– А с нами ужинать не будешь? – спросил я.

– Спасибо, я перекусил, пока готовил, – улыбнулся Герман. – Приятного аппетита, братишки.

Мы поблагодарили Германа за ужин, и он направился в свою комнату.

Немного подумав, Марк кинул Герману вслед, что все же он передумал и заглянет в парикмахерскую на выходных.

Свои порции мы с Марком приговорили достаточно быстро. Затем, вымыв посуду, смахнули крошки со стола и побежали в комнату, чтобы перед сном успеть провести матч в настольный хоккей. Но до хоккея мы не добежали, так как услышали, что к нам в дверь барабанят с силой, способной сорвать ее с петель. Через считаные мгновенья Марк, Герман и я уже стояли около входа. Герман открыл дверь. На пороге стоял взволнованный профессор Далингер, безостановочно смахивающий с себя капли пота.

– Герман, ты представляешь, – беспокойно начал профессор. Он говорил очень быстро, и это было так на него не похоже, – пришел ответ из Кембриджа. Нас приглашают на конференцию. Видимо, письмо долго шло. Конференция состоится послезавтра. Я уже созвонился с деканом нашего факультета, он пообещал, что университет полностью профинансирует нашу десятидневную командировку. Собирай чемоданы. Билеты я забронировал. Вылет завтра, – профессор, подпрыгивая на месте от радости, вытащил из кармана пиджака письмо и начал судорожно трясти им перед Германом.

Лицо Германа озарила улыбка. Глаза его засияли от счастья. В таком состоянии он простоял с полминуты, а потом перевел взгляд на письмо и шепнул что-то профессору на ухо.

– Такой шанс выпадает не каждому. Подумай хорошенько, – профессор напрягся и тоже перешел на шепот.

Герман снова что-то шепнул профессору.

– Можно попросить Милочку, – профессор заговорил о своей супруге, – она будет кормить мальчиков и присматривать за ними. Правда, – профессор замялся и с тревогой посмотрел на Германа, – у нее бывают ночные дежурства в больнице, затягивающиеся на сутки.

– Боюсь, за этими сорванцами не так просто уследить, – Герман шутливо подмигнул Марку и мне. – Профессор, что же вы стоите у порога, проходите, – опомнился Герман и пригласил профессора Далингера войти в дом.

Герман и профессор прошли на кухню, а мы с Марком отправились в свою комнату, чтобы обсудить услышанное. Не надо быть пяти или семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что прошептал на ухо профессору Герман. И хотя он старался отвечать профессору шепотом и слова долетали до нас через раз, мы прекрасно поняли всю суть разговора.

– Неправильно получится, если Герман из-за нас пропустит эту конференцию, – первым заговорил я, вспоминая, с каким воодушевлением Герман показывал нам скучные снимки знаменитых психологов, сидящих за круглым столом. – Он столько лет мечтал о ней.

– Верно, – поддержал меня Марк.

– Надо ему помочь.

– Точно. Скажем, что мы большие и сами сможем выжить и найти себе пропитание.

– С Германом этот трюк не пройдет, – ответил я. – Он сильно печется о нас.

– А с собой он нас взять не может? – размышляя, спросил Марк.

– Дорого, да и какие мы попутчики. Только мешать ему будем, – ответил я и замолчал.

Вместе со мной замолчал и Марк. По глазам Марка я понял, что мы думаем об одном и том же, но ему, как и мне, не хотелось останавливаться на этом варианте. Так мы просидели около минуты, но в наши головы больше не пришли никакие варианты. Я решил озвучить то, что крутилось у меня в голове, но Марк меня опередил:

– Тетя Роза?

– Ага, – кивнул я, и в комнате снова повисло глухое молчание.

Мы просидели в тишине еще с минуту. Успели за это время покачаться на стульях, посмотреть на плавающие по потолку тени колышущихся деревьев и, окончательно убедившись в том, что более гениальные идеи не посетят нас, я сказал:

– Идем к Герману! – и, гордо расправив плечи, мы вышли из нашей комнаты.

На кухне шла увлеченная дискуссия на тему «новый виток жизненного развития для людей, ставших студентами-первокурсниками». Герман вспоминал свои студенческие годы и жизнь в общежитии, а профессор пытался уверить Германа в том, что со времен его студенчества ничего не изменилось, лишь в обиходе приумножилась свежая терминология.

Мы с Марком просунули головы в бамбуковые занавески, заменяющие кухонную дверь, и я легонько постучал ногой по полу, чтобы привлечь внимание профессора Далингера и Германа к тому, что они уже находятся в комнате не одни.

– Ребята, составите нам компанию? – первым среагировал профессор и, приподняв от стола заварник, источающий аромат свежезаваренного липового чая, предложил нам с Марком присоединиться к чаепитию.

– Мы тут подумали… – робко начал Марк.

– Тебе надо лететь на слет психологов, – неуверенно добавил я и посмотрел на Германа.

Он кротко улыбнулся, но глаза его выдавали некое сожаление и печаль.

– Я уже решил, что посещу эту конференцию в другой раз. Какие мои годы?! – голос его дрогнул, словно из груди бабочкой выпорхнула сокровенная мечта и растворилась в воздухе. Та самая заветная мечта, о которой он грезил столько лет.

«Как запутанно все получается, – подумал я. – Судьба, в лице профессора Далингера приходит к Герману и протягивает счастливый билет, а он отказывается от него во благо нас».