Кемберовит. Самый храбрый проводник

Мы остановились. Беседа о кучево-дождевых облаках, в сравнении с игрой в баскетбол, выглядела не очень привлекательно, и я стал думать, как бы поделикатнее сообщить Денису Эрнестовичу о том, что мы не останемся на лекцию.

– Скажи что-нибудь, а то баскетбольную площадку займут, – слегка подтолкнул меня Марк.

– Денис Эрнестович, сегодня были дивные облака, – начал я, – но прошу прощения за то, что не можем сегодня поговорить с вами об этом. Мы торопимся – нас ждут друзья, с которыми мы договорились о встрече еще вчера. Понимаете, заблаговременно, – я старался говорить как можно вежливее и, как мне казалось, на языке Дениса Эрнестовича.

– Как жаль, – печально вздохнул глава семьи метеорологов, – прекрасные собеседники, да в дивную погоду это бесценно, – он закинул ногу на ногу и сцепил руки на колене.

– Бежим, – дернул за рукав меня Марк, – пока не попались в его унылые сети.

Но не успели мы сдвинуться с места, как Денис Эрнестович снова встрепенулся:

– Позвольте спросить вас, молодые люди, – рыжеволосый сосед с интересом посмотрел на дядю Филиппа, – кем вам приходится этот статный мужчина в шляпе?

Мы подняли глаза на дядю Филиппа и поняли, что он, в отличие от тети Розы, еще не знаком ни с кем из наших соседей. Все дело в том, что дядя Филипп очень редко приезжает к нам в гости. Точнее, его не берет с собой тетя Роза, а если и берет, то случается это раз в год, а то и в два. И берет она дядю Филиппа только для того, чтобы он дотащил ее неподъемные сумки, если они получаются такими тяжелыми, что в одиночку она не может справиться.

Дядя Филипп гордо расправил плечи и приподнял шляпу:

– Позвольте представиться: Филипп Вениаминович Бураков – дядя этих прекрасных ребятишек.

– Очень приятно, очень, – дедушка Дениса привстал с лавочки и расплылся в широченной улыбке. – А я, позвольте представиться, Денис Эрнестович Шифрис – сосед ваших племянников. Не желаете ли, многоуважаемый Филипп Вениаминович, принять предложение сыграть партийку в домино? Я вижу, что вы высокоинтеллектуальная личность и станете мне достойным соперником.

Дядя Филипп, к которому так вежливо обращаются очень редко, с удовольствием принял приглашение Дениса Эрнестовича, а нас отправил «идти туда, куда мы собирались», наказав вернуться домой не позднее девяти вечера.

Две из трех баскетбольных площадок уже были заняты парнями, тренирующимися от сельскохозяйственного колледжа, а возле последней нас ждали ребята: Спартак, Катышников, Дикий, Заяц, Альберт и Алик.

Сейчас я вкратце расскажу о наших друзьях.

Макс Дикий и Макс Заяц – два неразлучных друга. По именам к ним никто не обращается, чтобы не создавать путаницу. А так как они везде ходят вместе, то их называют Дикими зайцами. Эти ребята всегда на позитиве, и, как мне кажется, у них в головах стоят генераторы шуток. С ними всегда весело.

Иван Катышников – крупный, сильный и очень добродушный малый. Внешне Иван напоминает большой катыш – у него круглая голова и курчавые черные волосы. Его действия непредсказуемы, но всегда полны энтузиазма и искренности. Вот позавчера, например, он первую половину дня голыми руками раскалывал кокосовые орехи, чтобы проверить, сколько килограммов кокосового мороженого может получиться из 14 больших орехов. А всю вторую половину дня он собирал в баночку комаров, залетевших к ним домой, и выпускал их на улицу, пересчитывая каждого и ведя учет того, сколько миллилитров крови ему удалось сохранить в семье и сколько насекомых он спас от смерти.

Спартак Врублевский переехал с семьей в наш город два года назад и за это время успел крепко подружиться с Марком. Они вместе ходят на карате, и Спартак часто бывает у нас в гостях. Если попробовать охарактеризовать его тремя качествами, то это будут надежность, честность и рассудительность.

Об Альберте мы знаем не много, а точнее, только то, что ему 11 лет и он живет за городом. С ним мы встречаемся только на баскетбольной площадке и большую часть времени привыкли видеть его находящимся на взводе. Я ни разу не встречал человека, который так же рьяно, как Альберт, реагировал бы на победы и поражения. В случае победы он сначала расцеловывает мяч, затем встает на четвереньки и скачет лошадкой вокруг игроков своей команды, а в заключение залезает на щит и размахивает над головой майкой. Если же команда Альберта проигрывает, то он начинает плакать, кататься по полю и рвать на себе одежду. Успокоить Альберта в этой ситуации может только шоколад, который он всегда носит с собой. Съев небольшой кусочек шоколада, Альберт невероятно быстро успокаивается и на какое-то время становится жизнерадостным человеком.

И последний – Алик Алиев. Алик необщителен и мал ростом, но он так быстро бегает по полю и виртуозно обращается с мячом, что каждый из нас хочет быть с ним в одной команде.

Мы разделились на две команды. Дикие зайцы, Марк и я – в одной, а Спартак, Альберт, Алик и Катышников – в другой.

Первую половину игры мы с треском проиграли. Несмотря на то что Марк бодро скакал по полю, подбадривал Диких зайцев и меня, игра у нас совсем не клеилась. Мяч, как живой, вырывался из рук и улетал к игрокам другой команды. Наконец, Марк как капитан нашей команды взял тайм-аут.

– Ребята, надо собраться, – сказал он.

– Легко! – отозвался Дикий и улыбнулся.

– Мы всегда готовы, – поддержал Заяц, – говори, что делать.

– Я серьезно, – Марк поставил ногу на мяч, – я не собираюсь сдаваться.

– Так и мы тоже, – в один голос ответили Дикие зайцы и я.

Тогда Марк повеселел и поведал нам, что он разработал целую стратегию игры, где каждому была отведена своя роль. Четко объяснив каждому из нас задачу, Марк отошел на середину площадки, поднял руки к небу и, дурачась, прокричал:

– О, победа, ты будешь наша!

Дикие зайцы, не желая упускать возможности подурачиться, вскинули руки вслед за ним и пропели:

– Мяч, от нас не уходи! А удачей награди!

– Теперь мы точно выиграем, – рассмеялся я, глядя на ребят с поднятыми к солнцу руками.

Мы поменялись корзинами, и игра снова началась.

Я не знаю, сработал ли это план Марка или просто удача повернулась к нам лицом, но игра вдруг пошла совсем по-другому. Теперь мяч не давался в руки ни Альберту, ни Спартаку, ни Катышникову. Даже Алик не мог его ухватить. Мяч просто выскальзывал у них из рук, как гладкая рыбина, и сам подкатывался то ко мне, то к Диким зайцам, то к Марку. Мяч стал настолько послушным и ручным, что Дикие зайцы стали шутить и подзывать его к себе, как котенка: «Кис-кис-кис». И мяч послушно подпрыгивал к ним.

– Мы не зря прокричали гимн рыжего мяча, – радовались Дикие зайцы.

Счет мы сравняли быстро. И вот настало время узнать, кто же забросит решающий мяч. Первым взял мяч Спартак, но тот через секунду вырвался из его рук и, как огромный апельсин, покатился к Дикому. Дикий передал мяч Марку, тот перебросил Зайцу, Заяц обратно Марку, Марк перескочил мимо Альберта и готов был уже отправить победоносный мяч в корзину, но путь ему перекрыл Алик и отобрал мяч. Мяч, в свою очередь, не захотел лежать в руках Алика и, ударив его в грудь, отскочил ко мне в руки. Я стоял под кольцом и приготовился сделать прыжок, но, увидев на обратной стороне щита Его – маленького конопатого «человечка», того самого, что следил за нами в комнате Германа – растерялся и замер. Незнакомец же вел себя энергично и бойко. Он затряс мохнатыми ушами, расположенными почти у висков, и с улыбкой закричал:

– Чего замер? Кидай! – и он потянул себя за пушистые кисточки, находящиеся на кончиках ушей.

Я бросил мяч, но, засмотревшись на «человечка», промахнулся, и мяч перелетел чуть выше щита. В этот же миг «человечек» подпрыгнул и поддел ногой мяч так, что тот отскочил в обратном направлении и попал точно в кольцо. Затем человечек выглянул и подмигнул мне.

– Не засчитывается! – закричал Альберт и с ревом кинулся пинать металлический столб.

– Все по-честному! Влад бросил – мяч в кольце, – зашумели в ответ Дикие зайцы.

– Переигрываем, – начал заводиться Альберт, стягивая с себя футболку, – мяч подтолкнули. Он не мог сам обратно оттуда выскочить,

– Да ладно, кто мог залезть на щит? – проголосил Катышников.

– Ему помогли. Кто-то из ваших сидел за щитом, – Альберт упал на землю и стал рвать на себе майку.

– Ребят, давайте я перекину? – предложил я.

– Не надо! – заорал Альберт и начал синеть от злости. – Ничего не надо! Я забыл дома шоколад!

Все стали переглядываться, соображая, что же делать дальше, чтобы помочь несчастному Альберту.

– На вот, возьми, – я протянул ему конфету, забытую кузинами в кармане моих штанов. Я нашел ее еще по пути на площадку. Жасмин и Мелисса любят прятать припасы, как белки, в самые укромные места. В этот раз этим местом оказался карман моих штанов.

Альберт запихал конфету вместе с фантиком себе в рот и проглотил, не разжевывая.

– Еще есть? – спросил он, успокоившись.

Я развел руками.

– И так хорошо, – Альберт заулыбался. – Проигрывать иногда тоже полезно. Так моя матушка говорит. Будет цель стремиться к самосовершенствованию. Но я ж знаю, что тебе кто-то помог, – Альберт посмотрел на меня и сделал хитрые глаза. – Скажешь, кто?

– Веснушчатый гном с пушистыми кисточками на ушах, – улыбаясь, ответил я, понимая, что моя правда уж слишком похожа на шутку и в нее не поверит ни один здравомыслящий человек на Земле.

Так и получилось. Все стали смеяться и в таком приподнятом настроении разошлись по домам.

Глава 9. Регистрация

Мы с Марком забежали домой ровно в девять вечера и с удивлением заметили, что дядя Филипп еще не вернулся. Без Германа дом показался нам пустым и не таким уютным, как раньше, поэтому мы решили включить свет во всех комнатах сразу, чтобы дом понемногу стал оживать.

Приняв душ и поужинав, мы с Марком собрались посмотреть телевизор, но снова вспомнили о дяде Филиппе.

– Надо позвонить ему и узнать, все ли у него в порядке? – предложил я.

– Да, – поддержал меня Марк. – Не заблудился бы он, изучая местные достопримечательности.

Марк схватил телефон, чтобы набрать дяде Филиппу, но в этот момент мы увидели в окно, что дядюшка сидит на террасе у Шифрисов и с азартом рассказывает Денису Эрнестовичу о закупке сверхострых ножниц в парикмахерскую, в которой он работает.

– Давно я не видел его таким жизнерадостным, – сказал я.

– Да, – улыбнулся Марк, – вчера не только Герман и профессор Далингер вытянули счастливые билеты, но и дядя Филипп тоже.

Марк уже собирался положить телефон на стол, как раздался долгожданный звонок от Германа.

– Как долетел? – спросил Марк.

– Спасибо, долетел хорошо, – ответил Герман, но голос его был печальным и замученным.

– Ты уже в гостинице? – поинтересовался Марк

– Да, в гостинице, пьем кофе, любезно предоставленный заведением. Ждем. Должен подъехать ответственный секретарь.

– А что грустный такой? – спросил я, переведя телефон на громкую связь.

– Вышла непонятная заминка с регистрацией участников.

– Как так? Объясни подробнее, – попросил я.

– Мы с профессором подошли к стойке регистрации, чтобы сообщить о своем прибытии организаторам конференции, но тут выяснилось, что в списках участников мы не числимся. Ни профессор Далингер, ни я. Тогда мы показали приглашение, что пришло нам по почте, и очень удивили им всех присутствующих. Бумага, на которой напечатан текст, особенная. Такую бумагу изготавливают на заказ – она более плотная, и на ней изображена символика университета. Каждый лист подотчетный, и используют ее в исключительных случаях. Например, для награждения грамотами лучших студентов.

– Кто-то подшутил над вами и выслал поддельное приглашение? – предположил я.

– В том-то и вся соль, что печати и подписи в приглашении подлинные – в этом ни у кого не возникло сомнений.

– Как теперь быть? Вы вернетесь домой? – спросил Марк.

– Ничего пока не могу сказать. Организаторы конференции в панике. Говорят, что такой инцидент произошел впервые.

На этом наш разговор с Германом прекратился. Приятный, но сухой женский голос проинформировал нас, что абонент находится вне зоны действия сети.

В следующую секунду я услышал завывание, исходящее из шкафа. Тихое, но достаточно отчетливое для того, чтобы его разобрать.

– Конечно пустят, – донеслось до меня, – еще сборники статей дадут в подарок в качестве извинений. Они же там все психологи. Умеют слушать и договариваться.

От неожиданности я вздрогнул.

– Ты это слышал? – спросил я Марка.

– Что слышал? – Марк вытащил наушник из левого уха.

– Голос из шкафа, – сказал я, понимая, что, конечно же, ничего он не слышал. В одном ухе наушник, а вторым ухом улавливал разговор с Германом.

– Нет, не слышал, – покосился на меня Марк. – Тебе, похоже, сегодня мячом по голове хорошо прилетело. Вызвать врача?

– Нет, не надо, – я заглянул в шкаф, – показалось. Наверное, у Большой Трюфельки телевизор громко работает, – проговорил я, точно зная, что мне не послышалось и голос исходил действительно из шкафа.

– Может быть… Это на нее похоже. Ее телевизор слышит почти вся улица, – ответил Марк.

– Я, пожалуй, пойду спать, – сказал я, почувствовав резко подкатившую небывалую слабость, – устал что-то.

– Спокойной ночи, – ответил Марк, снимая с гвоздика в стене большие круглые часы. – Я сейчас заменю севшую батарейку и тоже баиньки. Хотел с утра на пробежку отправиться. Ты со мной?

– Нет, в другой раз. Что-то не хочется, – слова бесконтрольно сорвались с моих губ, и я сам не понял, по какой причине отказался от того, что люблю.

«А может, все же выйти завтра с Марком на пробежку?» – подумал я и хотел уже сказать брату, что я передумал и завтра утром вместе с ним побегу наматывать круги на стадионе, но, плюхнувшись в кровать, я снова сказал не то, что хотел:

– Добрых снов, Марк, – и, закутавшись в мягкое одеяло, я уснул.

Глава 10. Самостоятельность

В это утро я выполз из кровати последним. Марк уже убежал на стадион, а с дядей Филиппом мы столкнулись в коридоре. Он шел из ванной, напевая незатейливую мелодию, состоящую из трех повторяющихся нот. Правой рукой он подкидывал вверх моток зубной нити и ополаскиватель для полости рта, левой рукой – зубную пасту и щетку в футляре, а головой дядя пытался запустить в воздух скребок для чистки языка. Жонглировать у него не получалось, и он только и успевал нагибаться, чтобы поднимать с пола непойманные предметы.

Увидев меня, дядя Филипп с большой радостью принялся рассказывать мне о том, зачем он в каждую поездку берет с собой ирригатор. Он открыл рот и стал вертеть головой:

– Вот, племяшек-пельмешек, что случается, когда у человека слишком маленькие челюсти. Все ряды развернулись полубоком. Зубы наложились один на другой и выстроились лесенками. Не вмещаются они, – произнес он, не закрывая рта. – Спасаюсь только ирригатором. Выбиваю струей под давлением остатки пищи из труднодоступных участков, – договорил дядя Филипп и вытер стекающие по подбородку слюни.

– Понятно, – ответил я, – и доброе утро.

– Доброе, – немного смутился дядя Филипп, бросив стыдливый взгляд на свои трусы-шаровары, в которых он прогуливался по дому. – Ничего, что я в таком виде?

– Все в порядке, – произнес я, и мне снова стало его жаль: трусы дяди Филиппа напоминали не только сдувшиеся заштопанные парашюты, но и были один в один как у облезлого пупса, которого мы видели позавчера у кузин. Такой же цвет и криво прилепленный маленький кармашек на пуговке. Если б я не знал, что тетя Роза сама шьет трусы для дяди Филиппа из старой ткани в целях экономии денег, то можно было бы подумать, что их стянули с пупса, увеличили и отдали дядюшке.

– А мне вот врач посоветовал ходить нагишом, чтобы тело дышало. Воздушные ванны очень полезны для организма, – пролепетал дядя Филипп и задумался. – Хотя, наверное, пойду, оденусь, – после нескольких секунд молчания нерешительно добавил он, – не у себя ж дома как-никак. И требуется соблюдать нормы приличия, – дядя Филипп вытащил из корзины для грязного белья халат Германа и поспешно набросил его на себя.

Я, прежде чем отправиться умываться и чистить зубы, заглянул на кухню, насыпал листовой чай в заварочный чайник и залил его остатками воды из термопота, чтобы потом напрасно не терять время, ожидая, пока чай заварится.

Когда я вышел из ванной и снова вошел в кухню, то увидел, что Марк, вернувшийся с пробежки, наливает всем чай, а дядя Филипп, одетый в рубашку и вельветовые брюки, сидит за столом и протирает столовые приборы антибактериальными салфетками.

– Зачем вы это делаете? – спросил я у дяди Филиппа, старательно начищающего чайные ложки до блеска.

– Розочка наказала так делать перед каждым приемом пищи, – ответил он. – А вчера я забыл это сделать. Давайте сохраним это в тайне? – умоляюще посмотрел он на нас, и глаза его наполнились слезами.

Мы с Марком заверили взволнованного дядюшку, что тетя Роза ни при каких обстоятельствах не узнает от нас о том, что в один из дней, когда дядя Филипп гостил у нас, ложки не были обработаны от микробов.

Дядя Филипп успокоился и достал из-под стола бурду, которую привез с собой из деревни в той самой пятилитровой канистре. Он с гордостью назвал ее квасом. Этот напиток был приготовлен им собственноручно в домашних условиях и имел очень оригинальный состав: пять литров яблочного сока прямого отжима, десять листьев барбариса, веточка укропа, шесть изюмин, половина одного вяленого абрикоса, корочка ржаного хлеба, двадцать грамм дрожжей, семь горошин черного перца, три сырые куриные лапки и лимонная цедра (которую каждый раз надо закидывать на глаз, чтобы разнообразить вкус). Этот рецепт порекомендовал дяде Филиппу «эксперт» по приготовлению «кваса». Этот же «эксперт» и приучил дядюшку перед применением помещать бурду в металлическую емкость и выдерживать 25 дней у хорошо протопленной печки-буржуйки, а после переливать в пластиковую тару.

Сквозь прозрачные стенки канистры мы отчетливо наблюдали, как вся эта полуразложившаяся взвесь плавает в пенящейся жидкости. От нее исходил крайне неприятный запах, от которого выворачивало не только пищевод, но пищебункер.

«Этот „квас“ не то что нюхать или пить небезопасно, – подумал я, – находиться рядом с ним довольно рискованно».

Зловоние – только так можно охарактеризовать отвратительный запах, вырывающийся из открытой канистры. Мы с Марком попытались донести до дяди Филиппа, что это зелье небезопасно, но дядя Филипп решительно стоял на своем! Он был твердо уверен, что этот напиток излечит его организм от всех болезней, и никакие уговоры и доводы о том, что надо избавиться от этой жидкости, на него не действовали.

– Спасибо, племяшики, но не надо! – пряча за спину канистру с убийственно пахнущей жидкостью, проговорил он. – У вас продвинутый дядя. Я самолично прочитал в интернете об этом чудодейственном напитке. Семейная пара, которая ведет свою страничку в одном модном журнале, уверяет, что пользы от литра этого кваса больше, чем от съеденной тонны лука. А им не верить у меня нет оснований.

Дядя Филипп достал свой старенький ноутбук и на пару минут окунулся в просторы глобальной сети. Он старательно бил указательным пальцем по клавиатуре, периодически почесывая то лопатки, то блестящую лысину. В итоге он деловито ткнул нас лбами в треснутый экран ноутбука:

– Смотрите! Вот они – благороднейшие из людей. Видели! Видели? Вот, как они выглядят! – он с наслаждением указал на сияющих мужчину и женщину в пыльно-землистых панамках с удочками в руках. – Пишут, что пьют квас каждый день натощак. И так потрясающе выглядят. Им по пятьдесят лет, а выглядят не больше, чем на тридцать!

– Написать – одно, а сделать – другое, – с сомнением ответил я, зная чудеса перевоплощения в жизни в интернете. – Вы их паспорта видели?