Кемберовит. Самый храбрый проводник

Я машинально потрогал уши. На самом деле, уши у меня обычные, просто посажены так, что практически прилипают к голове.

– И не смотри на меня так. Не дорос еще, – тетя Роза отвернула меня от себя, увидев мой пристальный взгляд, направленный прямо в ее желто-зеленые глаза.

На самом же деле, мы уже привыкли к острой манере поведения тетушки и поэтому не обращаем на ее слова особого внимания. В прошлый приезд она назвала Марка русалкоподобным плагиатом, узнав, что он первый пловец в нашем классе. Плюс она ругает не только нас. Например, дяде Филиппу – ее супругу – достается гораздо больше укоров и порицания.

У нее для каждого найдется совет. Прям какой-то сундук с советами. Стоит этому сундуку приоткрыть крышку, и она уже не захлопнется так легко, как распахнулась. Тетя Роза поучает абсолютно всех. Полицейским рекомендует носить не темно-синюю форму, а броскую морковную. Врачей учит использовать не острые, а тупые иглы. Даже директора спортивной школы, в которой работает, ежедневно снабжает наставлениями.

Тетя Роза находит недостатки во всех людях, за исключением своих дочерей и Германа, к которому она испытывает сострадание и жалость из-за того, что «мы свалились на его голову».

– Гермошенька, и ты туда же, – ласково запела тетя Роза. – Ладно эти разгильдяи, а ты-то почему так исхудал?! Мальчик мой родненький. Дай, я посмотрю на тебя поближе, – тетя Роза обняла Германа за плечи и подтянула к себе. – Вот это я понимаю. Аполлон! Прямая осанка, пшеничные локоны, глаза цвета индиго и очки, придающие мудрость силуэту. Рост, конечно, подкачал, – она поставила руку параллельно полу и провела прямую линию от своего носа ко лбу Германа. – Моя ты кровиночка, – и тетя Роза отвесила Герману двадцать смачных поцелуев, распределив их на все лицо.

– Тетя Роза, у нас в семье все являются достойными и умными людьми. А про то, что выглядят не хуже, а то и лучше меня, я уж и молчу, – смущенно ответил Герман, посмотрев на меня и Марка.

– Знаю-знаю, – тетя Роза лукаво захохотала и поправила рукой прическу. – Намек на мой ум, красоту и обаяние принят.

– Я говорю не только о вас и девочках, но и о моих братьях, – Герман обнял нас, а тетя Роза сделала вид, что не услышала этих слов.

– Как я уже и говорила, – с напором начала тетя Роза, выхватив свою сумку из рук Германа, – моих милых девочек заразили ветряной оспой. Поэтому как сознательные граждане на общий праздник мы решили не приезжать, чтобы никого не заразить. Но! – тетя Роза перекинула сумку на левую руку и подняла указательный палец правой руки вверх. – Есть и хорошая новость. Я вчера вспомнила, что в документах у мальчишек в графе «время рождения» стоит полночь. А это значит, что можно отмечать праздник на выбор: или вчера, или сегодня. Вот и отметим сегодня в семейном кругу. Получится еще лучше, чем вчера. Жаль, конечно, что ваши родители не смогли приехать, но мы и без них неплохо посидим, – тетя Роза закончила говорить и достала из дорожной сумки большой торт с масляным кремом и свое фирменное блюдо – пудинг с лепестками роз.

– Ух ты! – от удивления Марк аж подскочил на месте.

– Девочки, вручайте подарки! – скомандовала тетя Роза и посмотрела на дочерей.

Кузины вытащили из картонных чемоданов баскетбольный и футбольный мячи и, передав их нам, отчеканили в один голос хорошо заученную фразу:

– Поздравляем с днем рождения. Желаем счастья, здоровья и успехов во всех начинаниях.

– Спасибо, – поблагодарили мы девочек и тетю Розу, искренне обрадовавшись мячам и даже не веря своим глазам.

Такие замечательные подарки мы получили от Бураковых впервые в жизни. В прошлом году они подарили нам рулон голубоватой ткани со страусятами. «Не подарок, а мечта! – улыбаясь, заявила тогда тетя Роза. – Захотите – сошьете себе костюмы на выход. Захотите – новые занавески на окна. А еще из такой ткани получатся прекрасные шорты, если, конечно, не забудете вытачки застрочить». А в позапрошлом году они подарили нам утепленные кальсоны 58 размера (на вырост) и розовые трусы с начесом. Но все эти подарки еще ничего, по сравнению с тем, что на семилетие нам привезли поролоновые чепчики для плавания, украшенные искусственными голубыми васильками. Бррррр, как вспомню, так становится и смешно, и грустно одновременно. Конечно, за подарки надо быть благодарным и принимать их с чувством признательности, но чепчики, предназначенные для грудничков, – это уже чересчур.

Уверен, что это Герман посоветовал тете Розе и девочкам подарить нам мячи. Я посмотрел на Германа: он в ответ загадочно мне подмигнул. Точно, это Герман! Иначе нам бы подарили иглы для бисероплетения или удобрения для комнатных растений.

Марк сорвал со своего подарка ярко-розовый бант и раскрутил оранжевый мяч на указательном пальце.

– Ну, чай мне кто-нибудь предложит? – тетя Роза развеселилась, увидев, какое впечатление произвели на нас подарки. – Или надо проявить свою могучую женскую силу, чтобы обо мне позаботились? – усмехнулась она, поигрывая плечами.

– Да, конечно, проходите, – мягко улыбнулся Герман, и мы все поднялись на второй этаж, – стол уже накрыт на шесть персон.

– Нет, Гермуша, – настроение тети Розы снова резко изменилось, и она, поставив руки на бедра, перегородила проход в кухню, – сначала взрослые поговорят, а детки поиграют, – и тетя Роза, любя, похлопала Германа по щеке. Но так как в ее руках любви оказалось больше, чем она предполагала, Герман пошатнулся, и его очки соскочили на самый кончик носа. – Позже пустим и их за стол. Я жизнь пожила и знаю, как воспитывать детей. Уж поверь мне!

– Но мы хотели все вместе… – начал было Герман, но тетя Роза его нещадно оборвала.

– И не спорь со мной, – погрозила она Герману пальцем. – А что касается вас, разбойники, – произнесла тетя Роза, посмотрев на меня и Марка, – на время нашего приезда ваша комната… – тетя Роза еще не закончила свою фразу, а довольные кузины уже схватили чемоданы и, громыхая колесиками, поскакали в нашу с Марком комнату. Оказавшись внутри, они с шумом захлопнули за собой дверь и притихли. – Переходит в распоряжение девочек-цветочков. Надеюсь, вы своевременно обеззараживаете твердые поверхности помещения антисептиком или слабым раствором уксуса. Хотя, с кем я об этом говорю?! – многозначительно произнесла тетя Роза и потащила за собой на кухню Германа.

Мы же с Марком переглянулись, сказали глазами друг другу «это было ожидаемо», запрыгнули на диван в гостиной, взяли старые газеты и принялись лепить из них самолетики.

Глава 3. Неправильные дети

– Какие-то они у тебя бледные, – донесся голос тети Розы из кухни. – Вот мои цветочки на свежем воздухе растут, на здоровой деревенской пище. Не девочки, а загляденье. А вы все хиленькие какие-то. Решено. В начале следующего месяца вы приезжаете к нам оздоравливаться.

Я с грустью начал обратный отсчет до 1 сентября, искренне надеясь в душе, что поездка не срастется и мы останемся дома.

– Зря ты их защищаешь, Гермошенька, – продолжала тетя Роза.

– Сейчас на Германа выльется свежая порция нравоучений, – шепнул я Марку.

– Несмотря на то, что ты, моя роднулечка, исключение, – ласково прощебетала тетя Роза, – с твоими методами воспитания я крайне не согласна.

На это Герман в очередной раз попытался возразить и доказать тете Розе, что мы с Марком, на самом деле, чудесные ребята, но тетя Роза не стала его слушать, а стала выходить из себя и, как обычно, кричать, что она лучше разбирается в людях и только ей одной на всем белом свете известно, какие мы редкостные негодники.

Так случается каждый раз, когда Герман вступается за нас и пытается ей объяснить, что мы лучше, чем она о нас думает.

– Я знаю, как выглядят дисциплинированные дети. Эти же ровня диким обезьянкам игрункам из тропических лесов Амазонии. Шумные, примитивные, трудно приручаемые, – рявкнула тетя Роза.

– Позвольте с вами не согласиться, – вежливо ответил Герман.

– А не забыл ли ты, – начала поднимать свою любимую историю тетя Роза, – как эти негодники зверски уничтожили все плоды с моего мандаринового дерева?

Откуда ж мы знали, что это декоративное комнатное растение?! Мандарины растут для того, чтобы их ели. Правильно? Правильно! А на подоконнике или в саду – какая разница?! Сейчас вспомнил об этих горьких и до ужаса невкусных мандаринах и аж передернулся всем телом. Словами не передать, как у нас после этих оранжевых мини-фруктов болели животы. Нам с Марком тогда было лет по 6 – не больше. Мы ели их через силу, надеясь подпитать наши организмы витаминами вперед на весь год.

– А что они сделали с нашим Пафиком? – напряжение в голосе тети Розы стало нарастать.

Пафос – это гусь, питомец.

– На него без слез теперь жалко смотреть. Он до сих пор шарахается от фотографии этих душегубов.

Их гусь сам виноват. Он постоянно шипел и бегал за нами, угрожающе расправив крылья и вытянув шею. Кусал нас острыми зубчиками и бил крыльями, не разжимая клюва, да так больно, что аж слезы из глаз хлестали. И клюв он разжимал только для того, чтобы ущипнуть меня или Марка еще раз, но уже посильнее.

Однажды мы с Марком решили дать отпор крылатому обидчику. Присели на корточки и, размахивая руками, загоготали во все горла. Пафос вытянул шею. Мы зеркально отразили его движение и с силой зашипели, двигаясь ему навстречу. Пафос опешил и попятился назад, отступив на пару шагов. В этот момент мы почувствовали, что нам удалось справиться с гусем и больше мы не будем ходить в синяках, атакованные пернатым злодеем. Мы стали кричать и свистеть, чтобы закрепить результат. Пафос обратился в бегство, и все закончилось бы нашей громогласной победой, если бы в этот момент не вернулась с работы тетя Роза. Она всегда появляется в самые неподходящие моменты. Выслушав лекцию о том, что мы бессердечные варвары и у нас нет любви к братьям нашим меньшим, мы остались лишены сладкого на два месяца.

И вранье, что после этого случая Пафос стал забитой и кроткой птицей. Он стал еще свирепее и хитрее. Теперь, когда мы остаемся ночевать у Бураковых, он бесшумно подкрадывается к нам в темноте, щипает нас спящих за ноги и что есть мо́чи удирает без оглядки в спальню к тете Розе и дяде Филиппу.

– Эти злодеи чуть не разорили меня! – с новой волной негодования разлетелся по дому голос тети Розы. – Подключили платную подписку на каналы с мультфильмами. Это ж надо так распоясаться?! Видел бы ты счет!

– Да, тетя Роза, вы показывали мне его несколько раз, – предельно вежливо ответил Герман, сохраняя спокойствие и равновесие.

Он не стал говорить, что, на самом деле, зловещим чеком перед его носом трясли раз сто, не меньше. Герман вновь учтиво предложил оплатить счет, но тетя Роза фыркнула на эту очередную жалкую попытку избавиться от упреков и ненавистно процедила:

– Спасибо, но я лучше подожду, когда эти пострелята вырастут и сами рассчитаются за свои вредительства.

И если уж быть до конца честным, мы с Марком однажды попытались расплатиться с тетей Розой, предложив отдать ей свои сбережения из черной свиньи-копилки, но за это она накричала на нас и пригрозила ремнем, пообещав выстегать, если еще хоть раз увидит подобную выходку.

– По-моему, ей просто хочется иметь на нас компромат, – сказал Марк, запустив бумажный самолетик в потолок.

А в истории с телевизором все случилось само собой. Года три назад, когда Германа назначили руководителем летней производственной практики у студентов, проходящей в соседнем федеральном округе, ему пришлось отправить нас к Бураковым. Бураковы, конечно, старались быть гостеприимными хозяевами, но под вечер второго дня мы их все же утомили своим присутствием. И тогда тетя Роза решила, что ей и девочкам стоит проветриться. Вверив нас в «заботливые руки» дяди Филиппа (мужчинам, по мнению тети Розы, не свойственна усталость), женская делегация под предводительством тети Розы отправилась по магазинам.

Дядя Филипп, оставшись с нами наедине, поспешно уснул, не забыв дать перед этим нам с Марком три наказа: 1) не прыгать по кроватям, 2) не натаптывать ковры, 3) сидеть ровненько на одном месте. Мы с Марком решили, что если мы сядем на диван и будем смотреть телевизор, то выполним сразу все просьбы дяди Филиппа. Что мы и сделали. Включили телевизор и стали щелкать пультом, переключая с канала на канал. И, возможно, эта история закончилась бы хорошо, если бы в гостиную не вошел Пафос. Он выглядел торжественно. Он чувствовал себя хозяином дома и был очень рад, что мы с Марком остались одни в комнате. Подойдя к нам поближе, Пафос закинул шею и уже разжал клюв, чтобы ущипнуть кого-нибудь из нас, но мы с Марком быстро залезли ногами на диван и стали прыгать по подушкам, уворачиваясь от зубчиков Пафоса. И в один из прыжков абсолютно случайно кто-то из нас наступил ногой на пульт и принял всплывшее экранное уведомление на подключение специального безлимитного предложения на просмотр только что вышедших в кинопрокат мультфильмов. Когда тетя Роза вернулась домой, мы ей честно во всем признались. Она сначала громко и эмоционально кричала, а потом лишила нас выпечки на три дня. Дяде Филиппу, сладко спящему в тот вечер, наказание досталось в разы суровее нашего – ему пришлось организовывать вечеринку в честь дня рождения Пафоса, на которой он был аниматором в костюме картофеля, который весь вечер развлекал пернатых друзей Пафоса.

И теперь каждый раз, когда мы приезжаем в гости к тете Розе, она прячет в старый сейф, перешедший ей в наследство от прадеда, компьютерные мыши, пульты и кабели от телевизора и компьютера. И ни под каким предлогом не оставляет нас с Марком у себя дома ни одних, ни с дядей Филиппом. После случая с телевизором приезжать в гости к Бураковым нам можно не больше, чем на три дня, и то, только если у тети Розы в эти дни выходные.

– И вообще, – притворно всплакнула тетя Роза, – мне кажется, что в этом доме меня никто не ценит и не понимает.

Герман попытался ее утешить, но безрезультатно.

– А еще меня никто не уважает, – заедая несправедливость масляным тортом, выдала она.

Тетя Роза все шмыгала и шмыгала носом. Она ни в какую не хотела слушать Германа, а он всячески пытался подобрать слова, чтобы тетя Роза успокоилась и перестала судорожно вздыхать. Наконец, Герман сказал то, что так долго ждала тетя Роза. Он дал обещание, что научится под ее чутким руководством мариновать корнеплоды. Эти слова произвели на тетю Розу магическое действие. Она сразу же повеселела и запела песню своей молодости.

– Понимаю, почему дядя Филипп постоянно пропадает на работе, – с сочувствием сказал Марк. – Я бы тоже так делал, если бы дома меня ждала такая жена.

– И зачем он вообще на ней женился? – вступил я в диалог.

– Не знаю, – ответил Марк.

– Может быть, она его околдовала приворотным зельем или заставила? Или еще хуже: обманула, прикинувшись ласковой во время их знакомства?

– Главное, нам так не попасться, когда придет время жениться, – задумчиво произнес Марк. – Идея! Давай я буду следить за твоей будущей женой, а ты – за моей, и если они окажутся не теми, за кого себя выдают, то мы сбежим.

– Неплохо придумано, но мы ведь похожи. А если они нас раскусят, то будут маскироваться еще старательнее. И вообще, к выбору жены я буду подходить основательно, не спеша.

– А вдруг влюбишься в первую встречную и потеряешь голову? – Марк сделал губы бантиком и захлопал ресницами, изображая девочку.

– Сомнительно, – ответил я. – Я планирую сначала узнать получше человека, с которым буду жить под одной крышей, а потом уже и жениться.

Мы с Марком были так увлечены беседой, что не сразу заметили кузин, прячущихся за дверным косяком. А когда заметили – было поздно! Они тыкали в нас пальцами и глухо смеялись, зажав ладонями рты.

– Мамочка, мамочка! – наперебой заголосили Жасмин и Мелисса, поймав наши взгляды. – А Влад с Марком говорят, что умных девочек не бывает, – и они стремглав кинулись к тете Розе, отпихивая друг друга локтями.

Мы побежали следом.

– Мы не так сказали, – порывисто попытался оправдаться я, влетая на кухню.

Но тетя Роза сделал вид, что не услышала моих слов, и отмахнулась вафельным полотенцем:

– Глупости это все, мои цветочки. Вот умных мальчишек не бывает – это факт. Собственно говоря, и мужчин тоже. Ты, Гермуша, исключение, – тетя Роза ласково погладила Германа по взъерошенным волосам. Он покраснел от смущения.

Девочки-гепарды, только не рыжие в черные пятна, а розовые в зеленые, показали нам языки, а сами, наигранно всхлипывая, обняли свою маму.

– Кактусы они колючие, а не цветочки пахучие, – прошептал Марк, и, как назло, это услышала тетя Роза.

– Вот, пожалуйста, получите. Яркий пример того, как они у тебя распоясались, – тетя Роза строго посмотрела на Германа. – Все! Решено! – хлопнула она ладонью по столу с такой силой, что ножки стола заплясали кадриль. – Через три недели ждем вас, – тетя Роза поочередно ткнула в Германа, Марка и меня указательным пальцем, – у нас, – она обвела этим же пальцем себя и девочек. – Будем заполнять пробелы в воспитании!

– Тетя Роза, мы благодарим вас за приглашение, но нам нужно подумать, получится ли у нас приехать в сентябре, – вежливо ответил Герман. – У ребят школа, а у меня работа.

– Школа подождет, – сурово сверля взглядом меня и Марка, гаркнула тетя Роза, а потом, обратившись к Герману, так ласково, словно невинная пташка, защебетала: – Мальчик мой, уж я не брошу тебя одного на растерзание этим женоненавистникам. Можешь на меня положиться, – и она поцеловала в лоб смущенного Германа.

Герман стоял как вкопанный, видимо, не зная, как реагировать на поведение тети Розы. Девочки, поняв, что на этот момент все самое интересное закончилось, убежали из кухни и снова закрылись в нашей комнате. Меня и Марка тетя Роза выгнала обратно в гостиную, погрозив нам кулаком напоследок.

Глава 4. Царство кукол

Мы с Марком, вернувшись в гостиную, снова запрыгнули на диван и продолжили сборку самолетиков. Но не успели мы смастерить и по одному авиалайнеру, как услышали странный, немного приглушенный отпугивающий скрежет, который постепенно стал перерастать в манящее шуршание. Звук исходил из нашей комнаты, в которой заперлись кузины.

Мы с Марком на цыпочках подкрались к двери, состоящей из маленьких разноцветных дощечек. Дощечки можно вытаскивать и вставлять обратно. И так как они все одинаковые и вдоль, и поперек, то их можно переставлять местами и составлять в желаемом узоре. Я аккуратно вытащили одну дощечку, и мы стали наблюдать за сестрами.

Жасмин и Мелисса сидели на полу и поглощали сладости. Они старались как можно тише снимать красочные обертки с конфет в надежде, что мы с Марком не услышим этих звуков. И если шелест фантиков еще можно было не уловить, то смачное чавканье уплетающих ртов невозможно было пропустить мимо ушей.

Их набитые конфетами рты еле закрывались, а щеки стали выпирать. Раздувшиеся от удовольствия сестры стали похожи на двух больших пятнистых хомяков-переростков с бантами. Они смаковали, наслаждаясь вкусом хрустящих вафель и шоколада. Кузины непроизвольно мычали и причмокивали. Шоколадные слюни стекали по их подбородкам.

– Что едите? – выбил большую часть дощечек из двери Марк и пролез в получившееся окно.

– Да так, – от неожиданности Жасмин проглотила большой кусок конфеты, не прожевав, и закашлялась.

– Соринка в горло попала, – хватая воздух ртом, выдала Мелисса и пожелтела от злости из-за того, что мы рассекретили их сладкопоедательный заговор.

– Большая, видно, была соринка, – развернулся Марк и пополз к дивану.

– Постой, – остановила его Жасмин, – угощайтесь, не жалко, – и она тряхнула миниатюрной сумочкой, из которой выпали три шоколадные конфеты в блестящих обертках. Взглянув на найденные шоколадные конфеты, Жасмин смутилась и быстренько прикрыла их подолом платья. Затем, вяло порывшись в чемодане, она достала со дна две карамельки, каждая размером с божью коровку, и протянула их Марку.

– Им не положено, – в считанное мгновение Мелисса перехватила с руки сестры конфеты и затолкала их себе в рот.

Удивлению Марка не было предела. Такого поворота событий он явно не ожидал и поэтому замер, словно превратившись в истукана. Пару секунд он стоял неподвижно, а потом пошел обратно в гостиную. Сев рядом со мной на диван, он задумчиво произнес:

– Знаешь, Влад, – начал говорить он очень трагичным голосом, смотря в сторону сестер, – я недавно читал в одном научном журнале, что у двух девочек, которые съели очень много конфет, вместо волос на головах выросли конфеты.

Я посмотрел на сестер – они продолжали смачно чавкать, делая при этом вид, что ничего не слышат.

– А приключилось это потому, что они съели сверхдозу особых конфет. Не простых, а «пальчиковых». Знаешь, Влад, что такое «пальчиковые» конфеты?

– Нет, – ответил я, а сам приготовился ждать развязку истории.

– «Пальчиковыми» называются конфеты, которые перед тем как попасть в чей-нибудь желудок, проходят обработку пальчиками ног. Кому-то везет больше, и им попадаются конфетки, которые трогали пальчиками ног с грибком на ногтях, а кому-то – меньше, их конфетки обработаны пальчиками ног, которые не мылись пару недель. Так вот, эти девочки, у которых вместо волос на головах выросли конфеты, не знали, что в кульке, который они умяли за 5 минут, лежали пальчиковые конфеты.

– А где вообще эти девочки нашли «пальчиковые» конфеты? – спросил я, пытаясь приблизиться к кульминации истории.

– А они стащили кулек с «пальчиковыми» конфетами у своих двоюродных братьев! – вскочил Марк и кивком головы показал мне на валяющийся на полу разорванный кулек из-под конфет, который вчера вручил нам Денис, и разбросанные вокруг него фантики.

Тут-то у меня все и сошлось. Сестры залезли к нам в шкаф и достали из него конфеты, в которых Денис вымачивал пальцы своих ног.

Шелест фантиков и причмокивания резко оборвались. Мелисса и Жасмин единовременно прыснули гневными воплями. Да, они тоже поняли, что съеденные ими конфеты были «пальчиковыми».

– Я не поняла! – влетела в гостиную озверевшая тетя Роза. – Вы что расселись на диване? Мы для кого сюда приехали?

– Для нас, – ответил я и натянул улыбку.

– Ну тогда марш в комнату к сестрам! Когда еще сможете порадовать себя общением с прекрасными созданиями?!

Мы с Марком нехотя поплелись играть с кузинами.

                                              * * *

Жасмин и Мелисса хорошо обустроились в нашей комнате. Установили трехэтажный розовый кукольный домик, разложили повсюду полевые цветы и обтянули кровати клеенками с изображением принцесс.

Мой взгляд упал на пол. На мягком толстом ковре валялись игрушки – все исключительно мужского пола: пупсы, роботы, тролли, кентавры, клоуны, воинственные солдаты с копьями, герои комиксов и мультфильмов.

– Мы к вам, – полушепотом произнес я.

– Тетя Роза сказала, – добавил Марк.

– Угу, мы слышали, – промычала Жасмин, отвернувшись к кукольному домику.

– Зачем вам столько? – ткнул я ногой в гору игрушек.

– Это все поклонники девочек, – Жасмин и Мелисса развернулись к нам и показали двух красивых кукол, одетых в пышные малиновые платья с блестками и с прическами-«вавилонами» на головах.

– А почему поклонников так много? – спросил Марк, случайно наступив одному из пупсов на пищащую голову.

– А в чем проблема? – грубо ответила Мелисса, и мне показалось, что она готова испепелить Марка взглядом.

– Нет проблем, – приподнял я плечи. – Просто кукол-мальчиков больше ста штук, а девочек всего две, – я попытался объяснить наше недоумение, но, похоже, напрасно.

– И? – Мелисса вскинула брови и задергала ноздрями, точь-в-точь как это делает тетя Роза, когда сердится. – Что вас смущает?

– Привыкли видеть мерзкую картинку, когда десять красавиц борются за внимание одного пожухлого мужичка в растянутых трикошках? – злобно засверкала глазами Жасмин.

– Пора ломать стереотипы! – Мелисса разъяренно надавила ногой на маленького керамического гномика в синем колпачке.

«Они явно говорят фразы, навеянные им тетей Розой», – мелькнуло у меня в голове.

– Можно взять дикобраза? – Марк протянул руку к игрушке-повторюшке, оснащенной световыми и звуковыми эффектами.

– Нет! – отрезала Жасмин и хлестко ударила его по руке. – Он телохранитель. Отгоняет от наших принцесс назойливых ухажеров.

– «Лучшего» телохранителя, чем дикобраз, и не придумаешь, – шепнул мне Марк.

– Иголками обстреляет, – ответил я ему, и мы рассмеялись.

– Чего шепчетесь? – насупилась Мелисса.

– Вспомнили одну историю, – подавляя смех, ответил Марк.

– Да она не очень интересная, – добавил я.

– Перешептывания в обществе, состоящем более чем из двух человек, недопустимы. Это еще раз указывает на ваше низкосортное мужское воспитание, – задрав подбородок, отрапортовала Жасмин.