Последний Страж

– Как жаль, что нам пора уходить. – Линь неосознанно отшатнулась, так и не отпустив отца. – Была рада вас увидеть, Светлый Господин.

– Но, милая Лилиан, куда же ты пойдешь из своего родного дома? Ах, неужели тебе так понравилось гостить у моей драгоценной супруги?

– Добрая Госпожа – прекрасная хозяйка. Мне нравится проводить с ней время.

– Чудесно, чу-дес-но! Но все-таки я настаиваю на том, чтобы ты осталась здесь.

– Боюсь, мне надо проводить кое-кого до дома.

– Не беспокойся, я сам с удовольствием его провожу. Тем более, что я так давно не видел свою жену…

Страж заметил, как бусы, данные Госпожой, зашевелились на шее Линь, переползая, будто змеи. Та же, бросив последний взгляд на отца и что-то торопливо ему шепнув, отпустила Хозяина Восточных земель и схватила Стража под локоть. Они пятились к окну, оттесняемые наступлением Светлого Господина. Скорее всего, он рассчитывал, что Линь не станет рисковать смертным и остановится, однако она сорвала с шеи бусы и кинула Господину под ноги. Бусины, рассыпавшись по полу, превратились в черные всполохи и хаотично замельтешили по комнате, нападая то на отца Линь, то на Светлого Господина.

Горестно вздохнув, Линь метнулась к дверце черного хода, увлекая за собой Стража. Они бежали вниз, на первый этаж, но внезапно Линь остановилась и с силой бросилась на стену. К удивлению ее спутника, они не просто не разбились о кирпичи, но вывалились в поле, откуда начинали сегодня свой путь. Не успев толком прийти в себя, Страж машинально двинулся за Линь, которая летела вперед к разбитой каменной арке. Уже подбежав, она сдернула с шеи медальон и швырнула его на камни, а затем с криками «Я вернулась! Я вернулась!» прыгнула под полуразрушенный свод.

Стражу же с каждым шагом становилось все тяжелее добраться до арки: ноги переставали его слушаться, по телу начинал разливаться парализующий холод. Он сбавил скорость, нащупывая флягу, однако, когда наконец достал, то увидел, что ее странно изогнуло и сплющило… Страж споткнулся и повалился на землю в нескольких метрах от цели. Он повернул голову набок, попытался пошевелиться, но холод настолько крепко сковал его, что он превратился в безвольную куклу, будто снова оказался в кольце болотников. Он видел, как к нему приблизились пара мужских ботинок и трость – их обладатель явно прихрамывал при ходьбе. Ботинки замерли в нескольких шагах от Стража, а их владелец разразился бранью:

– Проклятая девчонка! Да как ты смеешь заявляться сюда? – По голосу Страж узнал отца Линь, тот повернулся в сторону арки. – Это моя земля, не смей на нее ступать!

– Папочка, пожалуйста, не груби ей! – послышался надтреснутый голос Линь.

Перед лицом Стража упало несколько черных всполохов, которые отбил тростью хозяин Восточных земель. Но всполохи не исчезли, а наоборот, с еще большим рвением накинулись на противника. Отец Линь, не переставал ругаться, попятился, но затем резко перепрыгнул через Стража и расхохотался.

– Глупая девчонка, я же знаю, зачем ты пожаловала! Так вот знай, что Светлый Господин теперь видел его и разберется с ним сам! Ты думала, что, вновь заманив к себе смертного, сможешь одолеть меня? Как же! Лучше бы ты не вылезала из своей конуры.

– Ты сам прекрасно знаешь, что достаточно одного моего слова, чтобы все то, чем ты дорожишь, обратилось в пыль. – Голос Госпожи звучал, как всегда, отрешенно и бесстрастно. – К тому же, где же твое хваленое гостеприимство, а, Хозяин Восточных земель?

– Ты, мерзавка, никакого гостеприимства не заслуживаешь! Из-за тебя с нами приключилось столько неприятностей! И если бы не ты, моя дочь была счастлива!

– Папочка, у меня все хорошо… – робко проскрипела Линь. – Пожалуйста, дай Госпоже забрать Стража и отправиться в свои земли.

– Ну уж нет, он отправится со мной прямиком к Светлому Господину! Пусть тот разберется с ним и проучит эту…

– Не забывай, что любовь Светлого Господина ко мне неиссякаема, поэтому он, скорее всего, простит мой каприз, – холодно произнесла Госпожа. Страж почувствовал такое отвращение, будто проглотил таракана. – С другой стороны, я могу разрешить твоей дочери уйти с тобой в обмен на смертного.

– А-а-а, то есть ты уже не так сильно хочешь свободы, как раньше? – Отец Линь злорадно расхохотался.

– Почему же? Я все еще ненавижу тебя и всех тех, кто меня ее лишил. Поэтому, если сейчас я уничтожу Хозяина Восточных земель, мой муж не будет против. Его безумно обрадует, что ему снова представится возможность воссоздать тебя из останков. – Судя по голосу, Госпожа приближалась к отцу Линь. – Но задумайся, ты ведь так давно не виделся с дочкой, скучал… Вы можете снова быть вместе… Какое-то время.

– Хах! Да я не собираюсь тебе уступать, ты, мерзкая…

Он не договорил, потому что темные всполохи откинули его назад и закружились над ним. Судя по вскрикам, это доставляло отцу Линь боль. Страж отчетливо ощутил ярость Госпожи, которую та уже едва сдерживала в себе. Всполохи все сильнее кружили над Хозяином, нападая так резво, что со стороны напоминали огромный темный шевелящийся клубок змей.

– А я предупреждала. – сухо заметила Госпожа и склонилась над Стражем. Она заметила искривленную флягу, что он продолжал сжимать в пальцах, и едва заметно поморщилась, будто увидела дохлого грызуна. Страж понял, что его предположения оправдались – ее муж был способен деформировать предметы одним только взглядом.

– Папа! Папочка! – Линь, вместе с Госпожой склонившаяся над Стражем, метнула встревоженный взгляд на лежащего на земле отца, а затем снова на Стража. Она боялась и не могла решить, кому ее помощь нужнее. – О, нет… Он почти околел… Прямо как ты… Что же с ним теперь делать?

– Линь, будь добра, отведи своего отца домой. – Госпожа заглянула ей в глаза. Как и всегда, когда она обращалась к своей подруге, голос ее зазвучал гораздо приятнее и мягче. – Иди же, не бойся.

– Но я же поклялась, что вернусь к тебе! Я обещала… Как же ты одна там останешься?

– Во-первых, у меня есть твой локон. А во-вторых, не забывай, что он все еще мне служит, – возразила Госпожа и с силой надавила на грудную клетку Стража. Тот почувствовал, как тепло стало растекаться по телу. – Иди. Сегодня я узнала все, что хотела.

Но, заметив колебания подруги, обняла ее, успокаивая:

– Не бойся, он отогреется – я об этом позабочусь.

– Хорошо. Только пообещай, что позаботишься и о себе. – Линь обняла ее в ответ и шепотом, чтобы отец не услышал, прибавила: – И вернешься за мной, как окрепнешь.

Бросив последний взгляд на Стража, Линь бросилась к отцу. Госпожа же выпрямилась и осталась стоять на месте, наблюдая за всполохами. Те, по всей видимости, перестав истязать отца Линь, потянулись к хозяйке. Страж, уже вернувший способность шевелиться, заметил, что они, будто ленты, обвивают Госпожу, возвращаясь в ее платье. Только теперь-то он и осознал, что ее наряд не просто состоит из лент и обрезков, но буквально кишит магическими всполохами, готовыми защищать Госпожу. Что ж, он многого не знал про нее, но, снова встретившись со Светлым Господином, увидев, как Госпожа отпустила Линь к отцу, хотя сама призналась, что ненавидит его, Страж подумал, что его хозяйка не такой плохой человек, как ему казалось ранее.

Когда он смог встать, то понял, что их снова отнесло в сад Госпожи. Та сидела на одной из каменных глыб и наблюдала за ним. Стражу хотелось заговорить, задать ей миллион вопросов, извиниться, но он оторопело смотрел на женщину перед собой. Ее лицо скрывали распущенные растрепанные волосы. Вокруг нее дымкой кружили всполохи, то прикасаясь к ней, то отлетая, а затем сами сплелись ей в косицу, небрежно упавшую на плечо. Госпожа все еще кипела от гнева, поэтому всполохи то появлялись, то исчезали.

Наконец она успокоилась и сама обратилась к Стражу:

– Если хочешь о чем-то спросить, то спрашивай сейчас.

– О чем было то воспоминание и почему в нем все было в настоящем времени?

– Чтобы обратиться в немертвого, нужно не так уж много: пара капель магии да маленький осколок души. – Госпожа поджала губы. – Всю остальную душу забирает тот, кто его обратил, становясь хозяином. А воспоминания – это иллюзия, чтобы немертвый чувствовал себя вновь живым и не пытался сбежать от своего хозяина.

– Что произошло между вами тогда? Линь ужасно боялась и тебя, и своего отца…

– Я думала, она рассказала тебе все по дороге. – Госпожа поднялась и направилась к дому. Пройдя мимо Стража, она развернулась в профиль в лунном свете. – Так получилось, что много лет назад Линь пообещала мне помочь сбежать от моего мужа. Мы придумали план: на ее день рождения должен был состояться бал-маскарад, и мы собирались поменяться местами. Никто бы не заметил сразу, а я бы успела тихонечко сбежать. Но вот ведь незадача, отец Линь узнал про него и тоже кое-что задумал: он решил, что «эта проклятая девчонка из Центральных земель» недостойна жизни. Поэтому, улучив момент, когда две подружки оказались наедине в одной из комнат наверху, он подкрался с черного хода и убил одну из них. Догадайся, какую.

– Поэтому они стали немертвыми?

– Да. А точнее потому, что, совершив ошибку, отец Линь кинулся в ноги к моему мужу. Тот был в ярости, поскольку чуть не потерял меня, неважно по чьей вине: отца или дочери. Он вынудил Хозяина Восточных Земель присягнуть ему и отдать душу. Мне же достались мои охранники и вечные защитники. – Она с иронией скривила губы, выпуская в небо один всполох, и вновь развернулась к дому. – Идем. Если мой муж желает наведаться в гости, нам обоим стоит набраться сил.

– Скажи, почему ты все время говоришь о нем как о муже, если тебе это неприятно? Это потому, что ты больше ничего не чувствуешь? – Страж почувствовал, как к горлу подкатывает комок. Ему хотелось закричать только от одного воспоминания о Светлом Господине – настолько пугающее впечатление он производил.

– Нет. Я ничего не чувствую, потому что сама этого захотела. Что же касается моего мужа… Коль уж мы женаты, то обязаны соблюдать правила приличия, а значит, говорить друг о друге исключительно с уважением и в хорошем тоне. И, опережая твой следующий вопрос – да, я пыталась однажды перестать так делать и называть его менее лестными именами. Но это оказалось совершенно бесполезно, и я отказалась от своей затеи. – В ее равнодушный голос просочилась нотка ехидного самодовольства. – Тем более, что мои немертвые соседи все как один решили осуждать меня за это… А это крайне утомительно, если слушать веками. Но я не виню их в стремлении услужить моему мужу.

– Странно, что правила гостеприимства в таком случае тебе чужды. – Страж наконец взял себя в руки.

– Правила в целом существуют, чтобы их нарушать, – холодно заметила Госпожа. – К тому же, я не сторонница использовать смертных в своих целях и даю им возможность вернуться обратно за черту.

– То есть поэтому ты прогоняла меня? – Страж задумался, ведь теперь Линь с ним не было, а значит, только один человек мог ответить на следующий вопрос. – Я не истлел, потому что ты постоянно незаметно поишь меня согревающим зельем?

– Нет. Потому что мы оба прокляты, и я не знаю, где ты окажешься, если вконец околеешь. Но раз ты пришел ко мне сам и сам решил мне служить, то по правилам гостеприимства я не могу тебе отказать и обязана заботиться.

Последние слова прозвучали как гром среди ясного неба. Теперь Страж понял, что и в самом деле никогда не служил Светлому Господину и не был наказан им за дезертирство. Тогда кто же он, Страж, на самом деле такой?

До дома они шли молча, каждый погруженный в свои мысли. Страж заметил, что начал различать в голосе Госпожи интонации, которые не наблюдал раньше. И почему-то ему стало казаться, что теперь он знает, как она улыбается или, по крайней мере, он может себе это представить. С другой стороны, он волновался за Линь: вряд ли родной отец ей навредит, но кто знает, что придет в голову Светлому Господину? Вдруг он захочет узнать у нее что-то важное про Госпожу. А все, что за сегодняшний вечер понял Страж, так это то, что Светлый Господин абсолютно лишен сострадания. Страшно представить, что он может придумать ради достижения желаемого. Но затем Страж решил, что Госпожа, как бы ни она была зла на Хозяина Восточных земель, ни за что не даст Линь в обиду. Уж в этом-то он не сомневался.

Глава 3

С дня рождения Линь прошло несколько дней, а дом, в котором до этого они все вместе жили, уже стал казаться Стражу опустевшим. Ему то там, то тут в тенях и полумраке жилища Госпожи мерещился силуэт покинувшей их немертвой, как будто она играла с ним в прятки. Страж предполагал, что и хозяйка скучает по Линь, поэтому представляет ее везде. Сама же Госпожа все эти дни проводила взаперти наверху, поэтому Страж был предоставлен сам себе.

Иногда он ковырялся в саду, пытаясь восстановить дорожки между клумбами и грядками, хотя прекрасно понимал бессмысленность этой затеи: дом и прилегающая к нему территория были под стать своей проклятой владелице – не видели разницы между ухоженным видом и запущенностью. Однако теперь Страж стал смотреть на все вокруг немного по-другому. Ведь как еще должно выглядеть жилище проклятого на много лет человека, лишенного возможности что-либо чувствовать?

В очередной из дней, вернувшись из сада, Страж снял закипевший чайник с огня и начал наполнять свою кружку. И хотя он еще не успел обернуться и увидеть ее, но по ощущению разливающегося внутри тепла понял, что Госпожа спустилась в кухню. С того вечера они едва-едва обменялись парой слов, и, хоть и Госпожа не стала вести себя с ним иначе, но все равно Страж был рад тому, что сейчас хозяйка наконец-то рядом с ним.

Он обернулся, готовясь задать любой пришедший первым в голову вопрос, лишь бы снова услышать чужой голос, пусть даже Госпожа с ее вздорным характером ответит как всегда резко и грубо, но увидел кое-что необычное и замер.

– Что? – Госпожа медленно прошла на середину кухни.

– Ты куда-то собралась? – Страж рассматривал ее и не мог поверить.

Хозяйка стояла перед ним, облаченная в новое и целое, в отличие от ее обычных одежд, темно-синее платье. Её волосы были заплетены в сложную прическу на старинный манер, а лицо прикрывала изящная вуаль, спадающая со шляпки. Именно такой Страж и представлял себе раньше Добрую Госпожу, поэтому сейчас не мог поверить своим глазам.

– Да, я хочу навести визит соседям. – Госпожа деловито поправила перчатки на руках.

– Могу я пойти с тобой?

– Не в этот раз. – Она снова повернулась к нему полубоком. – И, поскольку я не знаю, когда вернусь, разрешаю тебе скоротать время в библиотеке на втором этаже.

– Мне кажется, тебе не стоит идти одной… Судя по тому, что я слышал в тот вечер.

– Вот как? Что ж, спасибо за заботу, но напомни, кто ты и как тут оказался? – Страж уловил знакомые нотки раздражения в голосе Госпожи. – К тому же, какое тебе дело до того, куда и зачем я пойду?

– Я твой Страж и… – Вспомнив все события последних дней, он запнулся.

– Нет, ты не мой Страж, потому что мои Стражи – бестелесны и всегда находятся рядом со мной с того момента, как муж меня наказал за попытку побега. И если ты еще не догадался, то те самые крысы, что докучали тебе первые ночи здесь – это были они. Сейчас они не трогают тебя только потому, что ты по своей глупости поклялся им, что отдашь себя после смерти, и остался служить мне. – Она презрительно фыркнула – Поэтому будь добр, не притворяйся тем, кем не являешься, а скажи, как есть на самом деле.

Страж медленно осел на лавку и задумчиво посмотрел в чашку с чаем. Он был рад, что хозяйка разговаривает с ним, но никак не ожидал, что предметом беседы станет он сам. За все время, что он пробыл здесь, Страж привык ощущать себя тем, кем назвался в первый раз, привык к тому, что ему надо служить Госпоже и терпеть ее колкости. До этого момента он не догадывался, что хозяйка наблюдала за ним, думала о нем и даже пыталась спасти, отправив обратно к смертным.

Тем не менее, как бы он ни напрягал свою память, ничего, кроме боли в висках, это не давало. Поэтому он в последний раз пригляделся к чаинкам в кружке и отставил ее в сторону – раз уж даже там ответа не наблюдалось.

– Я не помню. Раньше я думал, что меня отправили к тебе в наказание за дезертирство. Мне казалось, я помнил, как Светлый Господин был опечален моим проступком, как проводники, которые доставили меня сюда, предупреждали о том, как опасна бывает Добрая Госпожа… – Он вздохнул. – Но я не ожидал, что мои воспоминания окажутся ложными. Когда я увидел твоего мужа, то понял, что совершенно не знаю, кто он такой… Хотя он и кажется мне в чем-то знакомым. А что касается тебя, то все оказалось совсем не так, как мне говорили. И я правда хотел уйти после первой ночи, но тогда-то впервые понял, что идти-то мне некуда и терять нечего. Поэтому и поклялся крысам…

– Понятно. – Госпожа едва заметно кивнула. Стражу показалось, что она понимает его, как никто другой. – Возможно, ты и был смертным до клятвы. Но теперь мы с тобой связаны с помощью этих… тварей.

– И что же это значит?

– Не могу сказать точно, но я, например, отзываюсь, когда ты просишь о помощи, и не даю тебе околеть.

– Кажется, я понимаю. – Страж улыбнулся – А я знаю, что ты чувствуешь, даже когда сама ты не выражаешь ничего, кроме равнодушия.

– В самом деле? – Госпожа была удивлена, он точно это знал и кивнул в ответ. – Что ж, знай, когда я обрету свободу, то и тебе помогу.

Помолчав немного, Страж прошептал:

– Но прошу тебя, не ходи одна в Восточные земли….

– Не беспокойся. Во-первых, я никогда не бываю одна, а уж мои спутники всегда готовы меня защитить. А во-вторых, мне надо проведать Линь, как она того просила.

– Но там может быть Светлый Господин…

– И что с того? Он знает, как я жажду встречи с ним… И не только я. – В ее словах слышалась угроза. – Да и он не навредит мне сильнее, чем уже смог.

И на этом Госпожа уверенно направилась к выходу. Стражу не хотелось отпускать ее одну, он ощущал тревогу, потому что чем дальше к арке она уходила, тем быстрее исчезали внутри тепло и спокойствие. Он допил остывший чай и подумал, что, может быть, Госпоже все же удастся вернуться с Линь и их жизнь войдет в прежнее русло. Тем более теперь, когда он стал лучше понимать хозяйку и не думает, что каждое произнесенное ею слово – это вызов.

Возможно, после того как Госпожа и Линь появятся на пороге этого дома, Страж узнает еще что-то об их связи или вспомнит что-нибудь из собственного прошлого. И, может быть, они вместе отправятся гонять болотников назло Хозяину Восточных земель – Страж бы сделал это прямо сейчас с огромным удовольствием, но подходящее время еще не пришло.

Он понял, что впервые точно остался дома совершенно один и, коль уж ему разрешили, решил не терять возможности и побывать в библиотеке, а, возможно, и остальной второй этаж. На самом деле, никаких ограничений на лестнице никогда не было, Стража скорее беспокоил ее обветшалый вид – казалось, стоит начать подыматься, и ступени обвалятся прямо под ним. Помимо этого, от подъема выше первого этажа Стража останавливало правило, установленное хозяйкой в первые дни – не мешать ей и не попадаться на глаза. И как неукоснительно, надо заметить, он ему следовал!

Похвалив себя за исполнительность, Страж поднялся по обманчиво ненадежным ступенькам. На втором этаже его ждал круговой коридор с несколькими дверями. Возможно, раньше на стенах между ними висели картины, но сейчас стены стояли голые, трещины и паутины не в счет. Стражу было очень любопытно посмотреть на этот дом в момент его величия, вот только, как и лицо хозяйки, он был постоянно скрыт за вуалью из полумрака и паутины. С другой стороны, и хозяйка ведь может наряжаться, когда хочет, оказывается.

Страж прошелся по коридору и убедился, что первые несколько дверей безнадежно заперты, к его большому разочарованию. Затем сделал круг и открыл самую первую дверь, видную с лестничного подъема, и обнаружил за ней большую библиотеку. Он вошел вглубь комнаты, желая получше осмотреться. Его интересовало две вещи: сколько лет никто не трогал эти книги и что будет, если он возьмет какую-нибудь почитать – вдруг она превратится в пыль из-за древности своего пребывания здесь?

Однако, чем дольше Страж находился в этой комнате, тем сильнее ощущал, что за этим помещением следят бережнее, чем за остальным домом. Вскоре он набрел на камин, в котором, похоже, только совсем недавно перестали тлеть угли, а рядом увидел пару удобных кресел. В одном из них огромной горой лежала цветная шаль, связанная, по всей видимости, Госпожой собственноручно. На столике рядом как раз нашлась корзина для рукоделия с клубками шерсти, из одного из них воинственно торчали две спицы. Страж не сомневался в том, что рукоделием в этом доме занималась сама хозяйка: сколько он наблюдал за Линь, та терпеть не могла возиться с чем-то кропотливым. Но и представить Линь, сидящую молча в другом кресле, Страж тоже почему-то не мог. Возможно, они проводили время так: Госпожа сидела и вязала, а Линь вслух зачитывала очередную книгу.

Страж вышел из комнаты и уже было хотел спуститься, как вдруг заметил еще одну дверь. Она была полуприкрыта и скорее напоминала секретную или нарочно забытую, потому что в закрытом состоянии полностью сливалась со стеной. Разумеется, нельзя было упускать возможности попасть в неизвестное ему помещение, поэтому он направился к двери.

Он оказался в просторной комнате, напоминающей зал для танцев, в котором они побывали с Линь в Восточных землях, но чуть меньше. И вся эта комната была заставлена манекенами. Страж прошел вдоль них до центра зала и с удивлением уставился на одну из фигур в платье. Это была точная копия Линь в ее наряде и с ее прической несколько дней назад. У этого манекена даже было ее лицо, не хватало только глаз-бусин. Страж даже подумал, что, возможно, и настоящая Линь была такой же куклой, но огляделся и понял, что все манекены в комнате имеют разные лица.

От этого открытия Стражу стало не по себе, он на секунду представил, что они зашевелятся и схватят его за то, что побеспокоил их. Поэтому он поспешил к выходу из комнаты, стараясь никого не касаться – вдруг все вокруг тоже воспоминание, а он так и не успел узнать у хозяйки, как они работают и что делать, если окажешься в таком в одиночестве. Но уже на пороге Страж все равно обернулся и еще раз окинул комнату взглядом: манекены не двигались, хотя только сейчас стало понятно, что они все замерли попарно в танце или в непринужденных позах. Все, кроме манекена Линь и еще нескольких центральных фигур.

Страж внимательно всмотрелся в их позы и наконец-то понял, что все это значило: если это и было воспоминанием, то оно было о том, как Светлый Господин встретил Добрую Госпожу. Центральные фигуры образовали полукруг и были обращены к портрету размером в человеческий рост, на котором были изображены два прекрасных сероглазых существа. Стоя вполоборота друг к другу, они крепко держась за руки, но каждый в паре был верен себе: Светлый Господин счастливо улыбался, отчего лицо его как будто светилось изнутри, а Добрая Госпожа смотрела на него холодным отстраненным взглядом, который ни капли не изменился с тех пор. Она будто бы чувствовала угрозу со стороны своего довольного спутника, хотя, не повстречай его Страж на днях самолично, подумал бы, что дело просто в женском стеснении.

Но эти двое казались словно созданными друг для друга: помимо серых глаз и цвета волос, неуловимой схожести в овалах лица и формах носа, было что-то еще. Что-то, что подчеркивало не только их внешнее сходство, но и внутреннее, из-за чего хотелось трепетать перед ними, поклоняться им – мужчине в светло-сером камзоле и женщине в темно-синем платье. И, скорее всего, именно это и делали манекены, стоявшие полукругом в центре комнаты.

Страж вздохнул и вышел оттуда. Теперь-то, когда ему стало понятно, как по-настоящему выглядит лицо Госпожи, он решил, что теперь она намеренно прячет его за дымкой, чтобы не вспоминать про нелюбимого мужа. Страж был рад, что увидел его по крайней мере таким, каким оно было до того, как ее прокляли и характер ее испортился за годы, проведенные в полуразрушенном доме вместе со всякими тварями. Но еще его распирало любопытство увидеть, каким оно стало сейчас: изменило ли его проклятие или наоборот, оставило прежним?

Его размышления прервало возвращение хозяйки. Сначала Страж почувствовал, что откуда-то потянуло легким ветерком, затем двери главного входа со скрипом распахнулись, и какой-то черный ком влетел внутрь. Однако он не упал на пол, а стал подыматься вверх, и, лишь когда ком сравнялся со Стражем, тот разобрал, что это черные всполохи тащат по воздуху тело Госпожи, а следом за ними остаются пятна крови. Всполохи понеслись выше, Страж же оторопело замер на месте, но двери захлопнулись, звук привел Стража в чувство, и он понесся по кровавому следу, не представляя, что его ждет дальше.